(1).jpg)
Лоулесс (Lawless) против Ирландии. Решение Европейского Суда по правам человека от 1 июля 1961 г.
Лоулесс против Ирландии
Вслед за новым всплеском террористических нападений в 1954 году и затем во второй половине 1956 года, заявитель был арестован в третий раз 11 июля 1957 по подозрению в участии в незаконной организации - ИРА.
Арест был проведен в силу особых полномочий по аресту и содержанию под стражей, приданных министру внутренних дел на основе закона о преступлениях против государства (изменение) 1940 г. Согласно этому закону, министр внутренних дел наделялся особыми полномочиями по выдаче ордера на арест и содержание под стражей без суда лиц, которых он рассматривает в качестве "участвующих в деятельности, которая... наносит ущерб сохранению общественного мира и порядка или безопасности государства". Правительство также должно было в соответствии с законом создать, как можно раньше после принятия соответствующего закона, назначенную правительством Комиссию, состоящую из одного представителя Вооруженных сил и двух юристов, все с как минимум семилетним опытом или стажем работы, к которым любое арестованное или содержащееся под стражей лицо может через правительство в силу закона обратиться.
Особые полномочия были введены в действие 8 июля 1957 года Манифестом правительства Ирландии, опубликованным 5 июля 1957 г. Вскоре после публикации Манифеста, премьер-министр заявил, что он освободит любое лицо, задержанное в соответствии с этим законом, если оно выразит согласие на уважение Конституции и законов Ирландии" и "откажется от участия или помощи незаконной организации".
8 сентября 1957 года заявитель обратился за осуществлением своего права на пересмотр своего задержания в Комиссию по задержанию, созданную в силу закона 1940 года. Комиссия назначила свои слушания 20 сентября.
Однако, 18 сентября 1957 г. защитник заявителя обратился с заявлением в Высокий суд Ирландии для условного освобождения согласно процедуре habeas corpus. Комиссия по арестам отложила слушания до принятия решения по заявлению. 11 октября Высокий суд оставил заявление без рассмотрения. Заявитель направил жалобу в Верховный суд, который оставил ее без удовлетворения 3 декабря 1957. Комиссия по задержанию возобновила после этого рассмотрение дела. 11 декабря заявитель лично обещал устно перед Комиссией, что он "вовлечен в незаконную деятельность" по закону 1940 года. На следующий день он был освобожден из-под стражи.
Ирландский министр по внешним делам сообщил в своем письме от 20 июля 1957 года Генеральному секретарю Совета Европы, что особые полномочия в силу закона 1940 года вступили в действие (Ст.15-3 ЕКПЧ).
Прежде всего, Суд установил, что, несмотря на связанную с ИРА деятельность заявителя, никакое государство-участник не освобождается от действия Ст.17 ЕКПЧ в силу, которой они обязаны в отношении других государств-участников проводить линию поведения, основанную на Конвенции. Эта Статья констатирует, что никакое лицо не должно в силу этой Статьи иметь право быть вовлеченным в деятельность или совершение действий, которые имеют целью уничтожить права и свободы, предоставленные Конвенцией другим лицам. Суд констатировал, что общая цель Статьи 17 ЕКПЧ заключалась в предупреждении того, чтобы тоталитарные группы могли использовать в свою пользу принципы, положенные в основу Конвенции. Однако, для достижения этой цели не следует лишать всех прав и свобод тех, кто вовлечен в деятельность, направленную на уничтожение прав и свобод других. Ст.17 ЕКПЧ охватывает своим действием главным образом права, которые позволили бы, если бы их применили, вывести из них право усиленно продолжать такую деятельность (как и права, гарантированные Ст.9, 10 и 11 ЕКПЧ). В данном же случае заявитель пытался применить защиту по Ст.5, 6 и 7 ЕКПЧ, которые защищают любое лицо против произвольного ареста или содержания в заключении без суда.
Принимая во внимание обстоятельства этого дела, Суд констатировал, что только Ст.5-1-с и 5-3 ЕКПЧ применяются в данном случае. По мнению Суда, Ст.5-1-с ЕКПЧ позволяет принимать меру пресечения, связанную с лишением свободы лишь с тем, чтобы препроводить арестованное или содержащееся под стражей лицо к правомочному судебному органу, идет ли речь о лице, в отношении которого есть основательные мотивы для подозрения в совершении правонарушения, или о лице, в отношении которого есть достаточные мотивы считать необходимым предупредить совершение им преступления или бегство после совершения преступления. Суд подчеркнул, что невозможно толковать Статью 5-1-с раздельно от Ст.5-3 ЕКПЧ, вместе с которой они формируют общее целое. Статья налагает обязательство доставить задержанное лицо к судье либо в целях рассмотрения проблемы лишения свободы, либо проведения суда по существу. Суд подчеркнул в заключение в этой связи, что, если значение, которое придается этому обязательству является неточным, то любое лицо, подозреваемое в умысле совершить правонарушение, может быть арестовано и помещено под стражу всего лишь на основе административного решения на неограниченный период без того, чтобы такой арест или содержание под стражей могло рассматриваться как нарушение Конвенции.
Используя это толкование, Суд пришел к выводу, что заявитель не был задержан, чтобы быть доставленным к правомочному судебному органу, и что во время содержания под стражей он не был препровожден к судье в течение "разумного срока". Исходя из этого, его лишение свободы не было в соответствии со Ст.5-1-с и 5-3 ЕКПЧ, взятыми совместно. Однако, для того, чтобы это представляло нарушение Конвенции, было необходимо, чтобы Суд рассмотрел, не имело ли это лишение свободы других правовых оснований, учитывая особые обстоятельства дела.
Вследствие этого Суд не обратился к изучению вопроса, не было ли задержание заявителя основано на праве отступления от этих положений, признанного государствами-участниками в Ст.15 в некоторых исключительных обстоятельствах.
Что касается существования общественной угрозы для жизни нации, Суд счел, что это выражение должно быть включено в обычный и нормальный смысл слов. Выражение означает положение кризиса или неминуемой исключительной опасности, которая затрагивает население в целом и представляет угрозу для организованной жизни сообщества, формирующего государства. Суд констатировал, что в обстоятельствах данного дела правительство Ирландии имело основания заявить, что такая опасность существовала в Республике Ирландии и что, вследствие этого, оно было вправе предпринять в силу Ст.15-1 ЕКПЧ меры, отступающие от обязательств, наложенных Конвенцией.
Суд затем перешел к вопросу об изучении, были ли эти меры "строго диктовалась положением". Суд счел, что военный и подпольный характер ИРА или несогласных с ней формирований, а также страх, которые они внушали населению, факт, что они действовали главным образом в Северной Ирландии, вне юрисдикции правительства Ирландии, и крайне серьезные последствия для всего населения в целом, если бы меры не были приняты, приводили к выводу, что меры были такими, каких требовало существовавшее положение. Более того, закон 1940 г. сопровождался определенным количеством гарантий, продиктованных тем, чтобы воспрепятствовать злоупотреблениям при применении меры пресечения в виде режима административного задержания: постоянный контроль парламента, создание "Комиссии по задержанию", составленной из трех экспертов, которую суды общей юрисдикции могли обязать выполнять свою деятельность и, в конце концов, существование гарантии освобождения из-под стражи, даваемой публично правительством, которое в такой демократической стране, как Ирландия, представляло собой юридическое обязательство освобождать всех лиц, взявших на себя вышеупомянутое обязательство.
В заключение Суд не нашел никаких причин констатировать, что принятые меры "не были в соответствии с другими обязательствами, вытекающими из международного права" и, помимо этого, не рассматривать письмо, направленное правительством Ирландии Генеральному секретарю Совета Европы 20 июля 1957 г., как переставляющее собой достаточную нотификацию, достаточную в целях Ст.15-3 ЕКПЧ. Оно было выслано всего лишь двенадцать дней спустя после введения в действие особых мер вместе со всеми соответствующими документами, включая указание причин по введению вышеуказанных особых полномочий.
Исходя из сказанного, Суд пришел к выводу, что, хотя задержание заявителя без доставления к судье не нашло правового подтверждения в Ст.5 ЕКПЧ, оно находило, тем не менее, свой источник в праве на отступление от положений, которое должным образом было осуществлено правительством Ирландии согласно Ст.15 ЕКПЧ и не представляло поэтому собой нарушение Конвенции.
