© EdZbarzhyvetsky / Фотобанк Фотодженика

Гражданка с высшим медицинским образованием переехала в 2015 г. из г. Архангельска на работу в село. В мае 2015 г. она была назначена на должность главного врача Омской амбулатории, расположенной в селе Ома Ненецкого автономного округа, с ней был заключен трудовой договор сроком на 1 год. В июне 2015 г. с ней также заключен срочный трудовой договор на период до конца 2015 г., по условиям которого гражданка принята на работу в Омскую амбулаторию на должность врача–терапевта на 0,25 ставки по внутреннему совместительству.

В 2016 г. Омская амбулатория прекратила свою деятельность, была реорганизована в форме присоединения к поликлинике Заполярного района Ненецкого автономного округа, в связи с чем трудовой договор с гражданкой был расторгнут. В поликлинику ее приняли на работу на должность врача–терапевта по бессрочному трудовому договору, также ее приняли на должность заведующей филиалом поликлиники по совместительству тоже на неопределенный срок.

С 2015 по 2020 год гражданка неоднократно обращалась в Департамент здравоохранения, труда и социальной защиты населения Ненецкого автономного округа с заявлениями о предоставлении ей единовременной компенсационной выплаты в размере 1 000 000 руб., предусмотренной частью 12.1 ст. 51 Закона об обязательном медицинском страховании, в чём ей было отказано по следующим причинам:

• она не соответствует условиям для предоставления названной выплаты в 2015 году, поскольку в мае 2015 г. с ней был заключён срочный трудовой договор;
• ей также не положена единовременная компенсационная выплата, установленная для медицинских работников, переехавших на работу в сельскую местность в 2016 году, так как она проживала и работала в сельской местности с 2015 года.

Посчитав отказ неправомерным, работница обратилась в суд.

Суды первой и апелляционной инстанций, признавая незаконным отказ Департамента и признавая за гражданкой право на предоставление в 2015 году выплаты, исходили из того, что гражданка на момент обращения в 2015 году за единовременной компенсационной выплатой являлась медработником медицинской организации государственной системы здравоохранения Ненецкого автономного округа, не достигла возраста 45 лет, имела высшее медицинское образование, прибыла в 2015 году на работу в сельский населённый пункт (село Ома Ненецкого автономного округа) из другого населённого пункта – г. Архангельска, то есть соответствовала перечисленным в законе критериям (в редакции, действовавшей на дату обращения с заявлением о предоставлении единовременной компенсационной выплаты), предъявляемым к медицинским работникам для предоставления единовременной компенсационной выплаты, и, следовательно, имела право на предоставление в 2015 году этой выплаты.

Суд первой инстанции отметил, что заключение в 2015 году срочного трудового договора не может служить препятствием для получения гражданкой единовременной компенсационной выплаты, принимая во внимание то обстоятельство, что она, начиная с 2015 года, отработала более 5 лет в медицинской организации в селе Ома Ненецкого автономного округа, и единовременная компенсационная выплата ею до настоящего времени не получена.

Третий КСОЮ отменил решения судов и направил дело на новое рассмотрение в суд апелляционной инстанции, приведя довод о том, что при заключении в 2015 году срочного трудового договора гражданка не могла дать обязательство отработать в сельской местности не менее 5 лет, что факт заключения срочного трудового договора не выражал намерение медицинского работника работать постоянно. Верховный Суд РФ посчитал что такой подход кассации не основан на установленных судами обстоятельствах и свидетельствует о формальном подходе кассационного суда к применению норм, регулирующих спорные отношения. Подобный подход умаляет право медработницы, переехавшей на работу в сельскую местность и отработавшей в медицинском учреждении, расположенном в данной местности, более 5 лет, на получение такой меры социальной поддержки для медицинских работников, как единовременная компенсационная выплата, и не отвечает целям и задачам государственной политики, направленной на закрепление медицинских кадров в сельских населённых пунктах, компенсацию медицинским работникам связанных с переездом и обустройством затрат и неудобств, обусловленных менее комфортными условиями проживания по сравнению с иными (не сельскими) населёнными пунктами.

ВС РФ отменил определение Третьего КСОЮ, оставил в силе решения судов первой и апелляционной инстанций (Определение Верховного Суда РФ от 12 февраля 2024 г. № 63–КГ23–1–К3).