© katederr / Фотобанк 123RF.com

Потребитель судился с рядом ответчиков, включая Почту России, представитель которой в ходе судебного заседания позволил себе произнести вслух следующую реплику: "Здесь, получается, у истца, как я проследила на сайте городского суда, за период 2022 года исковых требований заявлено свыше 20 штук, то есть налицо, получается, у истца потребительский экстремизм, потому что целью исковых заявлений истца является не восстановление нарушенных прав, а именно получение материальной выгоды...".

Полагая, что указанным представителем об истце была высказана (распространена) негативная информация, не соответствующая действительности, являющаяся для него оскорбительной, порочащая честь истца, его достоинство и репутацию, что причинило ему моральные и нравственные страдания, гражданин обратился с новым иском, – уже только к Почте России, и потребовал компенсацию морального вреда в размере 20 000 руб. Пикантности ситуации придало то обстоятельство, что судился истец из мест лишения свободы (определение СКГД Третьего КСОЮ от 13 января 2025 г. по делу № 8Г-28730/2024).

Однако суды всех инстанций отказали в иске:

• судебная лингвистическая экспертиза, назначенная по делу, пришла к выводу, что спорные сведения, хотя и являются негативными, поскольку содержат отрицательную характеристику действий истца, однако выражены в форме оценочного суждения, поскольку передает отрицательное отношение говорящего к действиям истца с помощью устойчивого словосочетания "потребительский экстремизм", содержащего в своей семантике оценочный компонент (сообщаемое носит оценочный характер),
• кроме того, данная информация представляет собой интерпретацию поведения истца, суждение, сделанное говорящим на основании имеющейся у него и проанализированной им информации о количестве исков, поданных истцом в городской суд за 2022 год,
• наконец, данная реплика выражена в форме мнения, поскольку в данном случае имеет место указание на цели, намерения,
• а следовательно, спорная информация не может быть проверена на соответствие действительности. И сверх того, в таком высказывании во время судебного заседания не усматривается распространения порочащих сведений об истце в смысле ст. 152 ГК РФ.