© leonardo255/ Фотобанк 123RF.com

Студента элитного российского вуза отчислили с 4 курса в качестве наказания за дисциплинарный проступок, который, по мнению ректората, состоял в следующем:

• студент участвует в деятельности группы студентов под условным названием "Синдикат" по купле-продаже материалов контрольных работ, тестовых заданий и прочих подобных материалов,
• студент за вознаграждение осуществлял подлог при выполнении письменных работ и вмешательство в процедуру прокторинга при проведении элементов контроля,
• а также участвовал в осуществлении незаконной рекламы услуг по выполнению письменных работ.

Сначала вуз потребовал от студента письменных объяснений о совершенном проступке, а затем с ним расторгли договор об оказании образовательных услуг, отчислили из вуза и заблокировали вход в вуз.

Бывший студент не смирился, а предъявил иск о признании незаконным приказа о применении дисциплинарного взыскания и восстановлении в качестве студента, поскольку в нарушение условий договора и внутренних локальных актов вуз грубо проигнорировал процедуру наложения взыскания (не уведомил о расторжении договора заранее, не предоставил студенту конкретные сведения о том, какие именно он совершил действия, повлекшие его отчисление)(Определение СКГД Второго КСОЮ от 27 августа 2024 г. по делу № 8Г-17452/2024).

Районный суд удовлетворил исковые требования, а региональный, напротив, отказал:

• районный суд, опираясь на показания свидетелей-покупателей "работ", счел, что студент не доказал свою непричастность к совершению дисциплинарного проступка (систематическое выполнение для других студентов вуза письменных работ, представляемых для контроля их знаний, то есть участие в подлоге), но вуз при выборе самой строгой меры взыскания не учел, что студент ранее не привлекался, хорошо учится, не являлся организатором группы "Синдикат";
• региональный суд указал, что право выбора конкретной меры взыскания – прерогатива вуза, и не надо в нее вмешиваться.

КСОЮ отменил все состоявшиеся акты и отправил дело на пересмотр:

• во-первых, вуз, действительно, небрежно обошелся с собственными локальными актами. А они требуют – в случае выявления преподавателем "липовой" работы студента – поставить номинальному автору неудовлетворительную оценку, зафиксировать указанный факт специальным Актом и принять возможные меры к установлению личности исполнителя и лиц, вовлеченных в организацию подлога или фабрикации. И только обнаруженная и зафиксированная в установленной процедуре подложная работа является основанием для привлечения студента к дисциплинарной ответственности,
• между тем, в деле нет никаких упоминаний о составлении подобных актов, и вообще суды не оценивали соблюдение процедуры привлечения к дисциплинарной ответственности;
• во вторых, студент и не оспаривал право вуза на исключение как таковое, – он утверждал, что его участие в группе "Синдикат" и, конкретно, его участие в подлогах конкретных студенческих работ не доказано, и это при том, что его обвинили в систематических подлогах. И таких доказательств, действительно, в деле нет, потому что все, на что опирались суды нижестоящих инстанций, – это контексты фраз из представленного профиля сообщений группы "Синдикат", якобы принадлежащего студенту, а также показания студентов – свидетелей, являвшимися, с их слов, заказчиками выполнения соответствующих работ без оказания услуг репетиторства.

Таким образом, принимая во внимание обстоятельства дела и требования закона, суды должны были выяснить следующие юридически значимые обстоятельства:

• каким именно студентам, когда, по какому предмету истец представлял (выполнял) работы в целях прохождения студентами контроля знаний;
• сдавали ли эти студенты работы с разрешения истца, сдавали ли именно в таком виде, в котором работы представлены истцом;
• как были оценены эти работы;
• проставлены ли за сданные работы оценки "неудовлетворительно", как этого требует локальный акт вуза;
• когда вуз эти факты выявил и зафиксировал;
• были ли направлены студенты, сдавшие подложную работу, на пересдачу, были ли эти студенты привлечены к дисциплинарной ответственности, затребовано ли у истца по каждому факту объяснение.