©  lightfieldstudios / Фотобанк 123RF.com

Пациент лечил зуб в частной стоматологии осенью 2016 года. А весной 2023 года он обратился в стоматологию сначала электронным письмом, затем – бумажным с заявлением о выдаче копии медицинской карты, сообщив медорганизации свои ФИО и адрес (Определение Первого КСОЮ от 01 июля 2024 г. по делу № 8Г-16770/2024).

Клиника не смогла выполнить просьбу пациента, о чем указала в ответном письме – якобы идентифицировать пациента с такими ФИО в их электронной базе, на которую клиника перешла в 2019 г. , невозможно (в базе такого пациента не найдено), тем более что после капремонта клиники в 2022 году, в том числе в помещении архива, часть медицинской документации перепутана, в связи с чем найти документы с запрошенными ФИО "не представляется возможным".

Тогда пациент пошел на хитрость - он направил клинике претензию, в которой просил возместить стоимость некачественно оказанной услуги по лечению зубов, в результате которой у него наступили неблагоприятные последствия. На эту претензию стоматология ответила в том духе, что указывает, что из представленных пациентом документов (квитанции за оплаченное лечение) невозможно установить, какие конкретно зубы подвергались лечению в их клинике. Одновременно клиника не может найти медицинскую документацию, связанную с проведенным данному пациенту лечением, поскольку в архиве клиники более 18 000 медицинских карт.

После такого отказа пациент обратился в суд с иском о взыскании компенсации морального вреда и защите прав потребителей, правда, в суде первой инстанции он этот иск проиграл – суд указал, что, во-первых, в нарушение требований приказа Минздрава РФ от 31 июля 2020 г. "Об утверждении порядка и сроков предоставления медицинских документов (их копий) и выписок из них" запрос истца не содержал реквизиты документа, удостоверяющего личность пациента, номер телефона, сведения о периоде лечения и способе получения запрашиваемых документов, а во-вторых, вред здоровью истца не причинен.

Однако суд апелляционной инстанции, поддержанный Первым КСОЮ, иск удовлетворил:

• законодательство, в том числе п. 12 ч. 1 ст. 79 Закона об основах охраны здоровья граждан, письмо Минздрава России от 7 декабря 2015 г. №13-2/1538 "О сроках хранения медицинской документации", закрепляет обязанность медорганизации вести медицинскую документацию в установленном порядке, а также обеспечивать её учет и хранение,
• в соответствии с ч. 1, ч. 2 ст. 22 Закона об основах охраны здоровья граждан в РФ каждый имеет право получить в доступной для него форме имеющуюся в медорганизации информацию о состоянии своего здоровья, в том числе сведения о результатах медицинского обследования, наличии заболевания, об установленном диагнозе и о прогнозе развития заболевания, методах оказания медицинской помощи, связанном с ними риске, возможных видах медицинского вмешательства, его последствиях и результатах оказания медицинской помощи;
• действия ответчика, связанные с отказом в выдаче медицинской документации, привели к тому, что истец длительное время был ограничен в доступе к информации о состоянии его здоровья;
• доказательств предоставления такого доступа ответчиком не предоставлено. При этом, каких-либо данных об обеспечении истцу альтернативного способа предоставления информации о состоянии здоровья материалы гражданского дела не содержат;
• отсутствие в законодательном акте прямого указания на возможность компенсации причиненных нравственных или физических страданий по конкретным правоотношениям не означает, что потерпевший не имеет права на компенсацию морального вреда, причиненного действиями (бездействием), нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие ему нематериальные блага (п. 2 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 15 Ноября 2022 г. № 33 "О практике применения судами норм о компенсации морального вреда");
• отказ в выдаче истцу медицинской документации, непосредственно касающейся состояния его здоровья, нарушает его права, предусмотренные ст. 22 упомянутого Закона, в связи с чем истец имеет право на компенсацию морального вреда в разумном и справедливом размере 15 000 руб.