AerialMike / Depositphotos.com

В конце сентября Судебной коллегией по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации рассматривалась жалоба, поданная в рамках дела о банкротстве по спору о привлечении бывшего руководителя должника к субсидиарной ответственности по обязательствам последнего (Определение ВС РФ от 30 сентября 2019 г. № 305-ЭС19-10079). При ее рассмотрении Коллегия сделала выводы по ряду вопросов:

1. Коллегия подтвердила, что субсидиарная ответственность по своей правовой природе является разновидностью ответственности гражданско-правовой, материально-правовые нормы о порядке привлечения к субсидиарной ответственности применяются на момент совершения вменяемых ответчикам действий. В связи с этим, нормы ст. 61.10, ст. 61.11 Федерального закона от 26 октября 2002 г. № 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)", далее – закон о банкротстве (о контролирующих лицах должника и о субсидиарной ответственности за неполное погашение требований кредиторов) не должны применяться, если вменяемые контролирующему лицу действия (бездействие) имели место до вступления в силу главы III.2 закона о банкротстве (до 30 июля 2017 года).
2. Презумпция о невозможности полного погашения требований кредиторов вследствие действий контролирующего лица должника при отсутствии (непередаче руководителем арбитражному управляющему) финансовой и иной документации должника, не применяется когда передача документации становится невозможной ввиду объективных факторов, находящихся вне сферы контроля директора (например, при изъятии документации должника правоохранительными органами).
   В рассматриваемом споре Коллегия указала также на необходимость учета поведения ответчика и арбитражного управляющего и оценку их действий на предмет разумности и добросовестности.
3. Презумпция о невозможности полного погашения требований кредиторов вследствие действий контролирующего лица должника, если причинен существенный вред имущественным правам кредиторов в результате совершения сделки, может применяться только тогда, когда инициированная контролирующим лицом невыгодная сделка являлась существенно невыгодной, в том числе применительно к масштабам деятельности должника. В частности, суду необходимо давать правовую оценку существенности произведенным ответчиком манипуляциям с конкурсной массой, а именно, сопоставить размер неудовлетворенных требований кредиторов с размером потерь от невыгодных сделок.
4. Коллегия подчеркнула, что судебное разбирательство о привлечении контролирующих лиц к субсидиарной ответственности по основанию невозможности погашения требований кредиторов должно в любом случае сопровождаться изучением причин несостоятельности должника. Удовлетворение подобного рода исков свидетельствует о том, что суд в качестве причины банкротства признал недобросовестные действия ответчиков, исключив при этом иные (объективные, рыночные и т. д.) варианты ухудшения финансового положения должника.
5. Сама по себе выдача должником поручительства за аффилированное лицо не может быть вменена контролирующему лицу в качестве основания для привлечения его к субсидиарной ответственности даже при условии, что размер обязательства, исполнение которого обеспечено поручительством, превышает размер активов должника, поскольку выгоду, в конечном счете, должны получить все члены группы. В то же время ссылка на поручительство как причину банкротства не может использоваться контролирующим лицом как условие, освобождающее его от ответственности, если такое контролирующее лицо осуществляло действия, например, по выводу активов поручителя, что в свою очередь снизило эффективность обеспечения.