КС РФ сказал "Нет" расширительному толкованию запрета на пропаганду гомосексуализма среди детей

В 2012 году власти Санкт-Петербурга приняли документ, который получил широчайший общественный резонанс, – Закон Санкт-Петербурга от 7 марта 2012 г. № 108-18, устанавливающий запрет на пропаганду гомосексуализма и педофилии. Представители федеральных органов власти, в частности глава Комитета Госдумы по гражданскому, уголовному, арбитражному и процессуальному законодательству Павел Крашенинников и спикер Совета Федерации Валентина Матвиенко, отметили тогда, что такое положение может найти отражение и в федеральном законодательстве. Эту идею поддержали, разумеется, и представители Русской православной церкви. В результате запрет на пропаганду нетрадиционных сексуальных отношений среди детей на федеральном уровне был установлен Федеральным законом от 29 июня 2013 г. № 135-ФЗ "О внесении изменений в статью 5 Федерального закона "О защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию" и отдельные законодательные акты Российской Федерации в целях защиты детей от информации, пропагандирующей отрицание традиционных семейных ценностей" (далее – закон № 135-ФЗ). Несмотря на законодательное закрепление запрета, дискуссии о его правомерности продолжаются. В конце сентября была провозглашена позиция КС РФ по данному вопросу – в Постановлении КС РФ от 23 сентября 2014 г. № 24-П (далее – Постановление) указано, что запрет на пропаганду гомосексуализма не противоречит Конституции РФ, однако расширительное его толкование недопустимо.

Фабула дела

Поводом для рассмотрения КС РФ дела о конституционности ст. 6.21 КоАП РФ стала жалоба граждан Н.А. Алексеева, Я.Н. Евтушенко и Д.А. Исакова (далее – заявители), каждый из которых в прошлом году был привлечен к административной ответственности по ч. 1 указанной статьи и оштрафован на 4000 руб. Напомним, ч. 1 ст. 6.21 КоАП РФ (далее – обжалуемое положение) устанавливает ответственность за пропаганду среди детей нетрадиционных сексуальных отношений, а именно за распространение информации, направленной на формирование у несовершеннолетних:

• нетрадиционных сексуальных установок;
• привлекательности нетрадиционных сексуальных отношений;
• искаженного представления о социальной равноценности традиционных и нетрадиционных сексуальных отношений. 

Также такой пропагандой признается навязывание детям информации о нетрадиционных сексуальных отношениях, вызывающей к ним интерес. 

Н.А. Алексеев и Я.Н. Евтушенко были привлечены к ответственности на основании постановлений мирового судьи судебного участка № 5 Октябрьского судебного района г. Архангельска от 3 декабря 2013 г. (решением Октябрьского районного суда г. Архангельска от 23 января 2014 г. оно оставлено без изменения). Правонарушение заключалось в том, что данные граждане демонстрировали у здания детской библиотеки плакаты с текстами "Гей-пропаганды не существует" и "Геями не становятся, геями рождаются!". Этот факт они впоследствии не оспаривали, но утверждали, что их действия были направлены на распространение объективной информации и не являются пропагандой. Однако суд отклонил эти доводы. 

Д.А. Исаков был привлечен к ответственности на основании постановления мирового судьи судебного участка № 3 Советского судебного района города Казани от 19 декабря 2013 г. (оставлено без изменения решением Советского районного суда города Казани от 11 февраля 2014 г.) за проведение одиночного пикета с использованием плаката с надписью "Быть геем и любить геев – это нормально. Бить геев и убивать геев – это преступно". Доводы Исакова о том, что мероприятие проводилось не с целью пропаганды гомосексуализма, а для того чтобы обратить внимание общества на недопустимость применения насилия к лицам с нетрадиционной сексуальной ориентацией, были признаны судом несостоятельными. 

Заявители считают, что введенный обжалуемым положением запрет исключает возможность распространения среди несовершеннолетних любой информации о гомосексуализме, в том числе содержащей лишь утверждение о социальной равноценности близких отношений между людьми разного пола и между людьми одного пола, и не имеет под собой разумных оснований. По их мнению, он основан на предрассудках о безнравственности гомосексуальных отношений и влечет за собой дискриминацию по признаку сексуальной ориентации, нарушая, соответственно, ч. 4 ст. 15, ч. 1 ст. 17, ч. 1 и ч. 2 ст. 19, ч. 1 ст. 21, ч. 1, ч. 2 и ч. 4 ст. 29 и ч. 3 ст. 55 Конституции РФ.

Позиция Суда

В своем решении по данному делу КС РФ напомнил, что достоинство личности признается Конституцией РФ в качестве основополагающей ценности, а значит государство обязано предоставлять гражданам гарантии от любого необоснованного вмешательства в сферу их индивидуальной автономии и создавать реальные возможности для свободного самоопределения и самовыражения (при соблюдении критериев и пределов возможных ограничений прав и свобод человека и гражданина). Таким образом, каждый человек вправе вести тот образ жизни, который в наибольшей степени отвечает его наклонностям и представлениям, может свободно определять свои убеждения и предпочтения, а государство должно не допускать произвольного вторжения в сферу частной жизни и уважать связанные с нею различия (абз. 2 п. 2.1 Постановления). К последним относится, в частности, и свобода сексуального самоопределения. Совершеннолетние граждане вправе самостоятельно выбирать варианты своего сексуального поведения, не связанные с насилием и причинением вреда жизни или здоровью других лиц, даже если общество оценивает их неодобрительно. Сами по себе сексуальные контакты между лицами одного пола не запрещены ни международно-правовыми нормами, ни российским законодательством, поэтому сексуальная ориентация не может быть основанием для различия в правовом статусе граждан. 

КС РФ подчеркнул, что нельзя исключать из публичного обсуждения вопросы, связанные с сексуальным самоопределением, а граждан, в том числе нетрадиционной сексуальной ориентации, лишать возможности проводить публичные мероприятия для привлечения внимания общественности к фактам нарушения их прав и свобод (абз. 1 п. 2.2 Постановления). Конституционные принципы свободы слова и свободы распространения информации (ст. 29 Конституции РФ) подразумевают в том числе ведение общественных дискуссий о сексуальных отношениях, включая нетрадиционные. При этом использовать такие формы подачи информации, которые оскорбляют общественную нравственность, запрещается лицам как нетрадиционной, так и традиционной сексуальной ориентации. Суд подчеркнул, что государство вправе устанавливать определенные ограничения на распространение подобной информации, если она носит агрессивный или навязчивый характер, способна причинить вред правам и законным интересам других лиц, прежде всего несовершеннолетних, и является оскорбительной по форме.

Указанные выше положения международных нормативных актов носят общий характер, единого же определения непристойного поведения и условий, при которых оно может быть признано общественно опасным и должно быть запрещено, в мировом сообществе нет. При закреплении в российском законодательстве механизмов реализации этих положений следует опираться на традиционные представления о гуманизме в контексте особенностей национального и конфессионального состава российского общества, его социокультурных и иных исторических характеристик, считает КС РФ (абз. 5 п. 2.2 Постановления). Так, за основу следует принимать общепризнанные в нашей стране и разделяемые всеми традиционными религиозными конфессиями представлениях о браке, семье, материнстве, отцовстве и детстве. Таким образом, при установлении пределов свободного распространения информации законодателю необходимо учитывать представления, сложившиеся в обществе в конкретно-исторических условиях его развития (см. Определение КС РФ от 24 октября 2013 г. № 1718-О). 

Российское законодательство в области регулирования семейных отношений основывается на понимании брака как союза мужчины и женщины, поскольку одно из предназначений семьи – рождение детей, а при однополых отношениях реализовать его невозможно. Такой подход не противоречит нормам международного права – в ст. 12 Конвенции о защите прав человека и основных свобод закреплено, что граждане, достигшие брачного возраста, имеют право вступать в брак и создавать семью в соответствии с национальным законодательством. 

На основе конституционного признания ценностей семьи и детства строится и регулирование государственной защиты прав несовершеннолетних – предполагается, что государство обязано обеспечить безопасность каждого ребенка как от преступных посягательств, так и от неблагоприятного воздействия на его нравственность и психику (см. Постановление КС РФ от 18 июля 2013 г. № 19-П). Так, органы власти должны принимать меры по защите ребенка от информации, пропаганды и агитации, наносящих вред его здоровью, нравственному и духовному развитию¹ (п. 1 ст. 14 Федерального закона от 24 июля 1998 г. № 124-ФЗ "Об основных гарантиях прав ребенка в Российской Федерации"). Именно исходя из традиционных представлений об общественной нравственности и правопорядке законодатель установил запрет на распространение среди детей определенной информации (ч. 2 ст. 5 Федерального закона от 29 декабря 2010 г. № 436-ФЗ "О защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию"). На основании закона № 135-ФЗ к ней отнесена и информация, отрицающая семейные ценности, а также пропагандирующая нетрадиционные сексуальные отношения и формирующая неуважение к родителям или другим членам семьи. Вводя указанное положение и устанавливая ответственность за пропаганду гомосексуализма среди несовершеннолетних, федеральный законодатель руководствовался необходимостью оградить детей от воздействия сведений, способных подтолкнуть их к нетрадиционным сексуальным отношениям, поскольку они препятствует выстраиванию традиционных в нашей стране семейных отношений. КС РФ признал, что такая информация, даже если она предоставляется в навязчивой форме, совсем необязательно повлияет на ребенка. Однако не достигшие совершеннолетия лица все равно находятся в более уязвимом по сравнению со взрослыми положении, так как сильнее поддаются влиянию информации и не могут критически ее оценить, поэтому при установлении определенных ограничений законодатель исходит из презумпции наличия угрозы интересам ребенка. При этом такие ограничения не могут рассматриваться как исключающие возможность реализации конституционного права на свободу информации, поскольку они касаются не всей информации, а только той, которая адресована непосредственно детям (абз. 3 п. 3.2 Постановления). 

Установленный обжалуемым положением запрет призван предотвратить повышенное внимание детей к вопросам сексуальных отношений, так как это может деформировать представления ребенка о семье и негативно отразиться на его психологическом состоянии и развитии и социальной адаптации. Кроме того, не стоит забывать, что несмотря на конституционный принцип равноправия граждан, отношение в обществе к лицам с традиционной и нетрадиционной сексуальной ориентацией неодинаково. 

Важно, что запрет не исключает подачи соответствующей информации в нейтральном контексте (просветительском, художественном, историческом) и индивидуализированно – с учетом особенностей развития детей определенного возраста и конкретных освещаемых вопросов (абз. 6 п. 3.2 Постановления). В этом случае в процесс информирования могут привлекаться специалисты – педагоги, медики, психологи. 

К слову, КС РФ обратил внимание на тот факт, что указанный запрет не распространяется на пропаганду аморального поведения в рамках традиционных сексуальных отношений, и об этом законодателю, возможно, стоит подумать.

Из вышеуказанного следует, что обжалуемое положение не содержит не только запрета нетрадиционных сексуальных отношений, но и их официального порицания и, следовательно, не ограничивает права граждан. 

КС РФ подчеркнул, что правоприменитель при рассмотрении конкретных дел не должен понимать обжалуемое положение как автоматический запрет распространения информации о нетрадиционных сексуальных отношениях. Ему следует учитывать ее характер, потенциальную аудиторию и место распространения. Тот факт, что такая информация оказалась или могла оказаться доступной для детей, сам по себе не может служить основанием для привлечения к ответственности ее распространителя – необходимо доказать, что он действовал умышленно именно в целях пропаганды гомосексуализма. 

Отметим, что аналогичную позицию занимает и ВС РФ, который рассмотрел уже не одно дело об оспаривании норм регионального законодательства, содержащих запрет на пропаганду гомосексуализма и ответственность за нее, в частности – Закона Костромской области от 15 февраля 2012 г. № 193-5-ЗКО (Определение СК по административным делам ВС РФ от 7 ноября 2012 г. № 87-АПГ12-2), областного Закона Архангельской области от 15 декабря 2009 г. № 113-9-ОЗ (Определение СК по административным делам Вс РФ от 15 августа 2012 г. № 1-АПГ12-11), Закона Самарской области от 1 ноября 2007 г. № 115-ГД (Определение СК по административным делам ВС РФ от 27 февраля 2013 г. № 46-АПГ13-2). 

Таким образом, обжалуемое положение не противоречит Конституции РФ, поскольку оно направлено на защиту таких конституционно значимых ценностей, как семья и детство, а также на предотвращение причинения вреда здоровью несовершеннолетних, их нравственному и духовному развитию и не предполагает вмешательства в сферу индивидуальной автономии, включая сексуальное самоопределение личности, постановил КС РФ. Также оно не имеет целью запрещение или официальное порицание нетрадиционных сексуальных отношений, не препятствует беспристрастному публичному обсуждению вопросов правового статуса сексуальных меньшинств, не запрещает их представителям использовать любые разрешенные законом способы выражения своей позиции по этим вопросам и защиты своих прав и законных интересов. При этом расширительное понимание установленного обжалуемым положением запрета не допускается, заключил Суд. 

Такое толкование смысла обжалуемого положения является обязательным на всей территории России для всех судов, исполнительных и законодательных органов власти, органов местного самоуправления, предприятий, учреждений, организаций, должностных лиц, граждан и их объединений. Кроме того, позицию КС РФ необходимо учитывать и при применении норм регионального законодательства, аналогичных обжалуемому положению. 

В заключение Суд отметил, что заявители могут обжаловать вынесенные по их делам решения на предмет проверки соблюдения судами конституционно-правовых критериев применения запрета на пропаганду гомосексуализма, определенных в Постановлении.

***
Нужно обратить внимание на тот факт, что КС РФ вынес свое решение только в отношении ч. 1 ст. 6.21 КоАП РФ, поскольку именно она применялась в делах заявителей. Однако указанная статья устанавливает еще и квалифицированные составы данного правонарушения – пропаганда нетрадиционных сексуальных отношений иностранцами и лицами без гражданства, пропаганда в СМИ или через Интернет. Логично было бы предположить, что при рассмотрении дел о таких правонарушениях суды также должны учитывать выраженную в Постановлении позицию КС РФ, поскольку он изложил принципиальный подход к запрету на пропаганду гомосексуализма и критериям выявления его в конкретных делах. Но, увы, судьи не всегда руководствуются духом закона, и поэтому вполне вероятно, что конституционность других частей ст. 6.21 КоАП РФ также будет обжалована в будущем.