Кассационное определение СК по уголовным делам Верховного Суда РФ от 11 июня 2013 г. N 67-О13-36СП Суд изменил вынесенный приговор и снизил наказание за совершенное преступление, поскольку судом первой инстанции действия осужденного были ошибочно квалифицированы как совершение убийства группой лиц по предварительному сговору

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в составе:

председательствующего Кузнецова В.В.,

судей Абрамова С.Н. и Кондратова П.Е.

при секретаре Маркове О.Е.

рассмотрела в судебном заседании кассационные жалобы осужденного Кузнецова Р.Н., адвокатов Епифановой Н.А. и Супрунова С.С. в его защиту на приговор Новосибирского областного суда от 13 декабря 2012 г., по которому

Кузнецов Р.Н., ..., несудимый,

осужден к лишению свободы: по п. «к» ч. 2 ст. 105 УК РФ на 16 лет; по ч. 3 ст. 30, п.п. «а, ж, з» ч. 2 ст. 105 УК РФ - на 13 лет. На основании ч. 3 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений окончательно ему назначено наказание в виде лишения свободы на срок 19 лет в исправительной колонии строгого режима.

В приговоре также определена судьба вещественных доказательств по уголовному делу.

Заслушав доклад судьи Кондратова П.Е. о содержании приговора, доводах кассационных жалоб и возражений на них, выслушав объяснения осужденного Кузнецова Р.Н. (в режиме видеоконференц-связи) и выступление в его защиту адвоката Епифановой Н.А., поддержавших доводы кассационных жалоб, а также выслушав мнение прокурора Телешевой-Курицкой Н.А., предложившей кассационные жалобы оставить без удовлетворения, внести в приговор изменение, исключив из него осуждение Кузнецова Р.Н. по п. «ж» ч. 2 ст. 105 УК РФ, а в остальном оставив его без изменения, Судебная коллегия установила:

по приговору Новосибирского областного суда, основанному на вердикте коллегии присяжных заседателей от 11 декабря 2012 г., Кузнецов Р.Н. признан виновным в убийстве Л. с целью облегчить совершение другого преступления и скрыть его, а также в покушении на убийство двух лиц (в том числе Б. совершенном группой лиц по предварительному сговору из корыстных побуждений.

В кассационной жалобе и дополнениях к ней осужденный Кузнецов Р.Н., утверждая о незаконности приговора в связи с допущенными в ходе производства по делу нарушениями уголовно-процессуального закона, просит приговор отменить и направить уголовное дело на новое судебное рассмотрение. Отмечает необоснованность принятых судом решений о рассмотрении уголовного дела в закрытом судебном заседании и об отказе в допуске к участию в деле его брата в качестве защитника наряду с адвокатом. Полагает недопустимыми исследованные в судебном заседании доказательства: протокол его опознания свидетелем Л. т.к. в качестве понятых при опознании участвовали Т. и Д., которые проходили в следственном отделе СК по СФО учебную практику под руководством следователя Л. опознание проводилось по фотографиям, а не лично; протоколы его опознания потерпевшим Б. и свидетелем Б. т.к. перед опознанием Б. и Б. не опрашивались о приметах опознаваемого; показания свидетеля Б. и потерпевшего Б. о причастности к преступлению Р. т.к. они не смогли указать источник своей осведомленности по этому вопросу. Указывает на то, что стороне защиты безосновательно было отказано, в частности: в проведении повторной психолого-психиатрической экспертизы свидетеля Л. в обозрении с участием присяжных заседателей фототаблицы из протокола осмотра места происшествия; в приобщении к материалам дела и исследовании произведенной свидетелем Щ. видеозаписи места происшествия; в допросе свидетеля, скрытого под псевдонимом «В.», и свидетеля О., а также в оглашении показаний О. Отмечает, что потерпевший Б. адвокат Валеев М.Т. и государственные обвинители в присутствии присяжных заседателей задавали участникам процесса вопросы, выходящие за рамки предмета производства по делу (об оснащенности ЧОП «...» оружием, о событиях, имевших место до 18 часов и после 20 часов 17 февраля 2004 г., о его причастности к преступному сообществу, дело о котором рассматривалось в это время в суде, о его службе в подразделении спецназа и о деятельности ЧОП «...»).

Адвокат Супрунов С.С. в кассационной жалобе в защиту Кузнецова Р.Н. утверждает о том, что в ходе судебного разбирательства по уголовному делу были допущены нарушения уголовно-процессуального закона, которые повлияли на содержание ответов, данных присяжными заседателями на поставленные перед ними вопросы. Считает необоснованным отказ в удовлетворении ходатайства стороны защиты о признании недопустимыми доказательствами протоколов опознания Кузнецова Р.Н. свидетелями Л., Б. и потерпевшим Б. по основаниям, указанным в жалобе Кузнецова Р.Н., а также поскольку Б. и Б. не смогли уверенно опознать Кузнецова Р.Н. К недопустимым доказательствам относит также показания потерпевшего Б. о том, что заказчиком его убийства является Р. Заявляет о том, что потерпевший Б. в ходе судебного заседания неоднократно допускал высказывания о причастности Кузнецова Р.Н. и подтверждающих его алиби свидетелей к преступной группировке, о службе Кузнецова Р.Н. в спецназе в «горячих точках», о наличии интимных отношений между свидетелем защиты П. и руководителем преступного сообщества и, соответственно, о необъективности этого свидетеля, чем вызывал у присяжных заседателей предубеждение относительно виновности Кузнецова Р.Н. Обращает внимание также на то, что государственный обвинитель в прениях привел недостоверные сведения о заказчике убийства и необъективности свидетелей защиты. Просит приговор отменить и направить уголовное дело на новое судебное рассмотрение.

Адвокат Епифанова Н.А. в кассационной жалобе в защиту Кузнецова Р.Н. указывает на то, что в ходе судопроизводства были допущены существенные нарушения уголовно-процессуального закона, которые повлияли на вердикт присяжных заседателей. Отмечает, что вопреки предписаниям ч. 7 ст. 335 УПК РФ суд в присутствии присяжных заседателей исследовал обстоятельства, которые по данному делу не подлежали установлению коллегией присяжных заседателей: о принадлежности Кузнецова Р.Н. к преступной группировке, о прохождении Кузнецовым Р.Н. службы в специальных войсках. Обращает внимание на то, что Б. в своих пояснениях неоднократно ссылался на заключение экспертного исследования с применением полиграфа, хотя ни одна сторона не ходатайствовала об оглашении этого заключения. Полагает, что протокол опознания Кузнецова Р.Н. свидетелем Л. не мог быть оглашен в присутствии присяжных заседателей в связи с его недопустимостью по причинам, указанным в жалобе осужденного. Указывает на то, что государственный обвинитель в своем выступлении в прениях ссылался на неисследованное в судебном заседании доказательство - фотографию колесных дисков, лежавшую в зале судебного заседания на столе адвоката, но не исследованных судом. Отмечает необоснованность отказа председательствующего в удовлетворении ходатайств стороны защиты: о вызове и допросе свидетеля О. или об оглашении ее показаний, данных в ходе предварительного следствия; о допросе свидетеля под псевдонимом «В.»; о проведении повторной психолого-психиатрической экспертизы свидетеля Л. в связи с противоречием выводов проведенной экспертизы показаниям свидетелей и характеристике из ОП № 7. Настаивает на том, что у суда не было оснований проводить закрытое судебное заседание по данному делу, Просит приговор отменить и направить дело на новое судебное рассмотрение.

В письменных возражениях на доводы кассационных жалоб государственный обвинитель Егорова А.Э. отрицает какие-либо нарушения уголовно-процессуального закона в ходе судебного заседания и просит жалобы осужденного и его защитников оставить без удовлетворения, а приговор без изменения.

Изучив доводы, изложенные в кассационных жалобах, письменных возражениях на них, а также в выступлениях сторон в заседании суда кассационной инстанции, проверив материалы уголовного дела, Судебная коллегия не находит оснований для отмены или изменения приговора по приведенным в жалобах доводам.

Уголовное дело рассмотрено судом с участием присяжных заседателей по ходатайству обвиняемого, заявленному в присутствии защитников в ходе предварительного следствия при выполнении требований ст. 217 УПК РФ. Принимая данную форму судебного разбирательства по уголовному делу, обвиняемый был осведомлен об особенностях порядка и процессуальных последствиях рассмотрения дел судом с участием присяжных заседателей.

Формирование коллегии присяжных заседателей проведено в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона и Закона о присяжных заседателях при обеспечении сторонам, в том числе подсудимому и его защитникам, возможности реализации их процессуальных прав при решении в подготовительной части судебного заседания всех связанных с этим вопросов. Состав коллегии присяжных заседателей, постановившей вердикт, возражений у стороны защиты не вызвал.

Исследование обстоятельств уголовного дела в судебном заседании осуществлялось с учетом предусмотренных гл. 42 УПК РФ особенностей судебного следствия, проводимого с участием присяжных заседателей.

В ходе судебного следствия с участием присяжных заседателей исследованию подвергались лишь доказательства, касающиеся вопросов, разрешение которых в соответствии со ст.ст. 334, 335 УПК РФ относилось именно к их компетенции.

Ссылки осужденного и его защитников на то, что вопреки требованиям уголовно-процессуального закона в присутствии присяжных заседателей исследовались вопросы либо выходящие за рамки предмета судебного разбирательства по настоящему уголовному делу, либо касающиеся характеристики личности подсудимого, не соответствуют действительности и опровергаются содержанием протокола судебного заседания. Задаваемые государственным обвинителем свидетелям со стороны защиты Г., Ч., Ш., Ш. вопросы, касающиеся событий, предшествующих 18 часам 17 февраля 2004 г. и следующих после 20 часов этого же дня, были направлены на то, чтобы проверить достоверность сообщаемой ими информации о действиях Кузнецова Р.Н. во время совершения преступления и о наличии у него алиби, а также о его возможном взаимодействии с лицом, которое было фактическим руководителем ЧОП «...» и которое предложило Кузнецову Р.Н. совершить убийство Б. Таким образом, эти вопросы были непосредственно связаны с установлением причастности Кузнецова Р.Н. к совершению преступления и мотивов его поведения, а потому правомерность их постановки не вызывает сомнений. Точно также в соответствии с предметом судебного разбирательства стороной обвинения выяснялись вопросы, касающиеся обеспеченности ЧОП «...» оружием, поскольку посредством их разрешения устанавливалась возможность совершения преступления оружием, имеющимся на вооружении в ЧОП, а также обладание Кузнецовым Р.Н., как сотрудником ЧОП «...», навыками применения оружия.

Что же касается высказываний государственного обвинителя и потерпевшего Б. о том, что Кузнецов Р.Н. и выступавшие в качестве свидетелей со стороны защиты Г., Ч., Ш., Ш. были причастны к деятельности преступного сообщества, уголовное дело о котором также рассматривалось в городе, то они прерывались председательствующим, а внимание присяжных заседателей обращалось на то, что прозвучавшая информация о причастности указанных лиц к преступному сообществу не должна учитываться при вынесении вердикта. Заявления же стороны обвинения о необъективности показаний указанных свидетелей, являющихся сотрудниками ЧОП «...» и получавших вознаграждение от руководителя этого ЧОП, являющегося, по версии обвинения, заказчиком убийства Б. были высказаны в рамках обсуждения вопроса о достоверности соответствующих доказательств, что с точки зрения установленного законом порядка судебного следствия в суде с участием присяжных заседателей является допустимым.

Безосновательными являются содержащиеся в кассационных жалобах утверждения о том, что, вопреки предписаниям ч. 8 ст. 335 УПК РФ, в ходе судебного заседания в присутствии присяжных заседателей исследовались обстоятельства, связанные с характеристикой личности Кузнецова Р.Н. Однако согласно указанной норме закона исследование данных о личности в суде с участием присяжных заседателей не исключается, если эти данные необходимы для установления отдельных признаков состава преступления. Упоминавшиеся в выступлениях Б. и его представителя данные о том, что Кузнецов Р.Н. служил в спецназе в «горячей точке», могущие служить косвенным доказательством владения осужденным навыками применения огнестрельного оружия и наличия в связи с этим у него возможности совершить посягательство на жизнь потерпевших с применением оружия, как раз и являлись такими данными и, соответственно, могли быть исследованы в судебном заседании.

В кассационных жалобах Кузнецов Р.Н. и его защитники настаивают на признании недопустимыми таких исследованных в присутствии присяжных заседателей доказательств, как протоколы опознания Кузнецова Р.Н. потерпевшим и свидетелями Л. и Б. ввиду нарушения при проведении этих следственных действий требований уголовно-процессуального закона. Однако, вопреки утверждениям стороны защиты, нарушений закона, которые бы влекли недействительность проведенных органами предварительного следствия опознаний Кузнецова Р.Н., не установлено. В ходе допросов, которые проводились до опознания, все опознающие указали приметы человека, которого впоследствии они опознавали; эти же приметы, как послужившие основанием для опознания Кузнецова Р.Н., они указали в протоколах опознания, а свидетель Л. даже изобразил с помощью художника портрет преступника.

Несостоятельным, по мнению Судебной коллегии, является также утверждение Кузнецова Р.Н. и его защитников о незаконности опознания Кузнецова Р.Н. свидетелем Л. в связи с тем, что оно проводилось по фотографиям и с участием понятых - студентов, проходивших практику в следственном отделе. Согласно ч. 5 ст. 193 УПК РФ опознание лица по фотографии не исключается при невозможности предъявления опознающему опознаваемого лично. Как видно из материалов уголовного дела, опознание Кузнецова Р.Н. проводилось в рамках уголовного дела о преступном сообществе, бандитизме, убийствах и других преступлениях еще до того, как Кузнецов Р.Н. был задержан и привлечен в качестве обвиняемого в связи с его участием в покушении на убийство Б. При таких условиях проведение его опознания лично могло бы вызвать преждевременное разглашение данных предварительного следствия и создало бы трудности в проведении расследования преступления.

Не нарушило требования закона и участие в качестве понятых при проведении опознания Т. и Д. Согласно ч. 2 ст. 60 УПК РФ понятыми не могут быть несовершеннолетние, участники уголовного судопроизводства, их близкие родственники и родственники, а также работники органов исполнительной власти, наделенные полномочиями по осуществлению оперативно-розыскной деятельности и предварительного расследования. Ни к одной из названных категорий лиц Т. и Д. не относятся. То, что они, как студенты юридического вуза, проходили ознакомительную практику в следственном отделе Следственного комитета России по ... само по себе не дает оснований утверждать об их заинтересованности в исходе дела. Руководителем их практики от следственного отдела был следователь Л. опознание же Кузнецова Р.Н., в котором участвовали Т. и Д. проводилось следователем К., который к руководству их практикой не имел непосредственного отношения. Участие Т. и Д. в опознании не носило характера поручения руководителя практики и не являлось для них обязательным; они добровольно откликнулись на предложение следователя К. хотя и могли от него отказаться. Никаких дисциплинарных мер к ним в связи с теми или иными действиями при опознании не могло быть принято. Допрошенная в качестве свидетеля в судебном заседании Т., показала, что она и Д. приняли участие в опознании добровольно, никакие условия их участия в опознании, кроме предусмотренных законом, перед ними не ставились, они не были зависимы от следователя К. и не были заинтересованы в исходе дела.

Вопрос о допустимости использования в качестве доказательств протоколов опознаний тщательно исследовался в судебном заседании, и принятые по нему решения, в том числе в части оценки доводов стороны защиты относительно законности этих следственных действий, не вызывают сомнений в своей обоснованности. Степень же уверенности опознающих лиц в точности опознания Кузнецова Р.Н. не влияет на выводы суда о допустимости результатов опознания как доказательств по делу, а является предметом их оценки присяжными заседателями в совокупности с другими доказательствами с точки зрения их значения для постановления того или иного вердикта.

Не находит Судебная коллегия оснований и для признания недопустимыми доказательствами показаний потерпевшего Б. и свидетеля Б. относительно причастности Р. к покушению на убийство Б. В данных показаниях названные лица основывались на информации, которая была получена в связи с обсуждением внутри преступного сообщества проблем, связанных с перераспределением бизнеса, а также в связи с конфликтами, существовавшими между Б., Р. и другими лицами. Свидетель Б. также пояснил в своих показаниях, что Р. говорил ему о своем желании взять на работу Кузнецова Р.Н., поскольку тот согласен совершить убийство. Таким образом, утверждение о том, что показания Б. и Б. в оспариваемой части основаны на догадке и предположении, следует признать произвольным.

Безосновательным является также заявление адвоката Епифановой Н.А. о том, что государственный обвинитель в своем выступлении в прениях сослался на неисследованное в судебном заседании доказательство - фотографию колесных дисков. В действительности же, как следует из протокола судебного заседания, государственный обвинитель не ссылался на лежавшую на столе у адвоката фотографию дисков как на доказательство по делу, а только обратил внимание на реакцию на эту фотографию свидетеля Б. Какого-либо развития данная реплика государственного обвинителя не получила, поскольку председательствующий в судебном заседании прервал выступление государственного обвинителя на этом моменте, попросив присяжных заседателей не принимать во внимание его высказывание по поводу фотографии дисков.

Лишенными оснований являются доводы Кузнецова Р.Н. и адвоката Епифановой Р.Н. об ограничении права стороны защиты на представление и исследование доказательств. Судом обоснованно было отказано в допросе в судебном заседании свидетеля под псевдонимом «В.» (т. 31, л.д. 192), так как из его показаний, данных в ходе предварительного следствия и изученных судом в отсутствие присяжных, следует, что данный свидетель указывал на причастность к совершенному преступлению третьего лица, вопрос о действиях которого в силу ст. 252 и ч. 7 ст. 335 УПК РФ не мог являться предметом исследования в судебном заседании с участием присяжных заседателей.

Судом были приняты все необходимые меры для вызова в судебное заседание свидетеля О., однако, как следует из материалов уголовного дела, обеспечить ее участие в судебном заседании не представилось возможным. Вместе с тем суд обоснованно не нашел возможным огласить ее показания, данные в ходе предварительного следствия, т.к. предусмотренных ст. 281 УПК РФ оснований для этого не имелось, а сторона обвинения против оглашения показаний этого свидетеля возражала (т. 31, л.д. 193, 194).

Не находит Судебная коллегия нарушения прав стороны защиты в принятом судом решения об отказе в проведении повторной психолого-психиатрической экспертизы свидетеля Л., поскольку оснований для назначения такой экспертизы не имелось. Экспертное заключение № 2768/11 от 24 июня 2011 г. подготовлено квалифицированной коллегией специалистов - психолога и психиатров, относительно компетентности и объективности которых никаких сомнений не возникает. Выводы экспертов основаны на представленных в их распоряжение материалах уголовного дела, а также на результатах их личного контакта с подэкспертным Л. каких-либо противоречий между выводами, к которым пришла комиссия экспертов, и другими материалами дела не обнаружено. Согласно заключению экспертов Л. психическим расстройством не страдал и не страдает, у него также не наблюдалось временного расстройства психической деятельности, не выявлено склонности к лживости и фантазированию. Наличие в материалах дела некоторых негативных характеристик данного свидетеля не опровергает правильность сделанных экспертами выводов.

Отказы суда в обозрении с участием присяжных заседателей фототаблицы из протокола осмотра места происшествия, а также в исследовании видеозаписи с места происшествия, показанной в программе «…», судом надлежащим образом мотивированы (т. 31, л.д. 215; 199-200), и оснований, по которым можно было бы не согласиться с принятыми решениями, Судебная коллегия не находит.

Напутственное слово председательствующего, обращенное к присяжным заседателям, соответствует требованиям ст. 340 УПК РФ, так как в нем отмечены все важные для правильного принятия присяжными заседателями решения обстоятельства и в то же время не содержится каких-либо высказываний относительно существа поставленных перед коллегией присяжных заседателей вопросов и долженствования принятия присяжными заседателями по делу того или иного определенного решения. По окончании провозглашения напутственного слова каких-либо возражений в связи с его содержанием от сторон не поступило.

Включенные в вопросный лист вопросы изложены в соответствии с требованиями ст.ст. 252, 338 и 339 УПК РФ; при подготовке вопросного листа сторонам, в том числе стороне защиты, была обеспечена возможность участвовать в формулировании подлежащих разрешению присяжными заседателями вопросов. Как следует из протокола судебного заседания, никаких действий, ограничивающих права сторон по обсуждению ими вопросного листа, председательствующим в судебном заседании допущено не было. То обстоятельство, что предлагавшаяся защитником Епифановой Н.А. поправка по формулировкам 2 и 6 вопросов была отклонена председательствующим, не может расцениваться как ограничение прав стороны защиты, поскольку данная поправка носила сугубо редакционный характер, не влияла на существо поставленных вопросов и никоим образом не упрощала их понимание присяжными заседателями.

Вердикт вынесен коллегией присяжных заседателей на основании поставленных перед ними вопросов в пределах предъявленного Кузнецову Р.Н. обвинения, он является ясным и непротиворечивым.

Правовая оценка действий осужденного как убийства с целью облегчить совершение другого преступления и скрыть его, а также как покушения на убийство двух лиц, совершенное из корыстных побуждений, соответствует установленным согласно вердикту присяжных заседателей обстоятельствам дела и предписаниям уголовного закона.

При назначении осужденному наказания суд руководствовался предписаниями ст. 6, 60 УК РФ, учитывая характер и степень общественной опасности совершенных им преступлений, данные о его личности, влияние наказания на исправление осужденного и условия жизни его семьи, смягчающие и отягчающие обстоятельства. При этом обстоятельствами, смягчающими наказание, судом признаны: совершение преступления впервые, участие осужденного в боевых действиях на территории ... региона, награждение его медалью "...». Обстоятельств, которые не были учтены судом при назначении наказания осужденным, но подлежали учету, не имеется.

Вместе с тем Судебная коллегия, оценивая правильность применения судом первой инстанции уголовного закона, находит, что действия Кузнецова Р.Н., связанные с покушением на убийство Б. ошибочно были квалифицированы как совершенные группой лиц по предварительному сговору.

По смыслу ст. 35 УК РФ, преступление признается совершенным группой лиц по предварительному сговору, если в нем участвовали два или более исполнителя, заранее договорившихся о совместном совершении преступления. Между тем как в обвинительном заключении, так и в вердикте коллегии присяжных заседателей и приговоре установлено, что Кузнецов Р.Н. являлся единственным исполнителем посягательства на потерпевшего; другие же причастные к этому преступлению лица не участвовали непосредственно в покушении, а лишь инициировали его совершение, заказав Кузнецову Р.Н. совершение убийства Б.

При таких условиях осуждение Кузнецова Р.Н. за покушение на убийство группой лиц по предварительному сговору подлежит исключению из приговора. С учетом устранения из обвинения названного квалифицирующего признака состава преступления наказание, назначенное Кузнецову Р.Н. за покушение на убийство Б., а также по совокупности совершенных им преступлений, подлежит снижению.

Каких-либо нарушений уголовно-процессуального закона, которые путем лишения или ограничения гарантированных законом прав участников судопроизводства или иным путем повлияли или могли повлиять на постановление законного, обоснованного и справедливого приговора, не выявлено.

Ссылка осужденного Кузнецова Р.Н. и адвоката Епифановой Н.А. на нарушение судом принципа гласности судебного разбирательства является несостоятельной, так как слушание уголовного дела в закрытом судебном заседании проводилось на основании постановления суда, вынесенного по ходатайству государственных обвинителей и потерпевшего Б. в соответствии с п. 4 ч. 2 ст. 241 УПК РФ, допускающим закрытое судебное разбирательство в случае, когда этого требуют интересы обеспечения безопасности участников судебного разбирательства, их близких родственников, родственников или близких лиц. Как следует из материалов уголовного дела, лицо, которое заказало убийство Б. как и ряд других лиц, входивших в руководимую им преступную группу, в которой, по версии следствия, состоял и Кузнецов Р.Н., оставались на свободе, что создавало опасность новых посягательств на Б. О реальности такой опасности свидетельствует, в частности, то, что уже в марте 2012 г. Б. по месту своего жительства было застигнуто лицо, входившее в указанную преступную группу. Подтверждением существования опасности для Б. является принятие компетентными органами решения о применении в отношении него мер государственной защиты, а также использование им, несмотря на принятые государством меры защиты, услуг персональных охранников.

Кроме того, принятие решения о проведении закрытого судебного заседания было обусловлено и существованием опасности оказания остающимися на свободе лицами, причастными к совершению посягательства на Б. давления на свидетелей и других участников уголовного судопроизводства, в том числе сопряженного с угрозой для их жизни и здоровья, с целью воспрепятствования надлежащему осуществлению ими своих процессуальных функций.

Не находит Судебная коллегия и нарушения в ходе судебного разбирательства права Кузнецова Р.Н. на защиту. Данных, свидетельствующих об ограничении его права на участие в обсуждении процессуальных вопросов, в протоколе не содержится, каких-либо ходатайств или заявлений по этому вопросу ни Кузнецов Р.Н., ни его защитники не подавали. Отказ Кузнецову Р.Н. в допуске к участию в деле в качестве защитника его брата был основан на том, что в качестве защитников по делу участвуют двое профессиональных адвокатов, с которыми у Кузнецова Р.Н. имеются соглашения на оказание юридической помощи; брат же обвиняемого, Кузнецов А.Н., юридического образования не имеет, в связи с чем отсутствуют основания полагать, что он может оказать в ходе судопроизводства реальную юридическую помощь обвиняемому. Ссылка стороны защиты на то, что экономическое образование Кузнецова А.Н. и опыт его практической работы позволят эффективно осуществлять защиту в части решения экономических вопросов по делу, является неубедительной, так как характер выдвинутого против Кузнецова Р.Н. обвинения не предопределяет необходимости глубокого экономического анализа обстоятельств дела. Против допуска Кузнецова А.Н. в качестве защитника свидетельствует и то, что в ходе судебного разбирательства он был допрошен в качестве свидетеля, что в силу ст. 72 УПК РФ несовместимо с участием его в деле в ином процессуальном качестве.

Исходя из изложенного и руководствуясь ст.ст. 377, 378 и 388 УПК РФ, Судебная коллегия определила:

приговор Новосибирского областного суда от 13 декабря 2012 г. в отношении Кузнецова Р.Н. изменить: исключить осуждение его по ч. 3 ст. 30, п. «ж» ч. 2 ст. 105 УК РФ; снизить наказание, назначенное ему по ч. 3 ст. 30, п.п. «а, з» ч. 2 ст. 105 УК РФ, до 12 лет 6 месяцев лишения свободы; окончательно на основании ч. 3 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений, предусмотренных п. «к» ч. 2 ст. 105 и ч. 3 ст. 30, п.п. «а, з» ч. 2 ст. 105 УК РФ, назначить Кузнецову Р.Н. 18 лет 6 месяцев лишения свободы в исправительной колонии строгого режима.

В остальном приговор в отношении Кузнецова Р.Н. оставить без изменения, а кассационные жалобы - без удовлетворения.