Определение Конституционного Суда РФ от 17 июня 2013 г. № 946-О “Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Магденко Александра Михайловича на нарушение его конституционных прав частями первой и второй статьи 1, частями первой и второй статьи 7 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации”

Конституционный Суд Российской Федерации в составе Председателя В.Д. Зорькина, судей К.В. Арановского, А.И. Бойцова, Н.С. Бондаря, Г.А. Гаджиева, Ю.М. Данилова, Л.М. Жарковой, Г.А. Жилина, С.М. Казанцева, М.И. Клеандрова, С.Д. Князева, А.Н. Кокотова, Л.О. Красавчиковой, С.П. Маврина, Н.В. Мельникова, Ю.Д. Рудкина, Н.В. Селезнева, О.С. Хохряковой, В.Г. Ярославцева,

рассмотрев вопрос о возможности принятия жалобы гражданина А.М. Магденко к рассмотрению в заседании Конституционного Суда Российской Федерации, установил:

1. В своей жалобе в Конституционный Суд Российской Федерации гражданин А.М. Магденко, привлекавшийся к уголовной ответственности по уголовному делу, впоследствии прекращенному в связи с истечением срока давности уголовного преследования, оспаривает конституционность частей первой и второй статьи 1 «Законы, определяющие порядок уголовного судопроизводства», частей первой и второй статьи 7 «Законность при производстве по уголовному делу» УПК Российской Федерации.

Как утверждает заявитель, его уголовное дело было возбуждено 20 марта 2001 года помощником прокурора, который в соответствии с действовавшей на тот момент редакцией Федерального закона от 17 января 1992 года № 2202-I «О прокуратуре Российской Федерации» - специального закона, принятого после введения в действие УПК РСФСР, - не был наделен таким полномочием. Однако доводы А.М. Магденко о незаконности вынесенных по уголовному делу решений в этой части судами кассационной и надзорной инстанций были отклонены, уголовное дело по реабилитирующему основанию прекращено не было и его право на реабилитацию не признано.

По мнению заявителя, оспариваемые законоположения противоречат статьям 1, 4 (часть 2), 15 (часть 1), 18, 53, 76 (части 1, 2, 3 и 5), 118 (часть 3), 120 (часть 1) и 129 (часть 5) Конституции Российской Федерации, поскольку как по своему буквальному смыслу, так и по смыслу, придаваемому им правоприменительной практикой, а также с учетом их места в системе иных норм Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации допускают возможность преодоления в уголовном судопроизводстве приоритета юридической силы федерального конституционного закона о судебной системе и специального федерального закона о прокуратуре над этим Кодексом, не содержащим тех процессуальных гарантий прав и свобод граждан и иных предписаний, которые ранее были установлены в указанных законах.

2. Конституционный Суд Российской Федерации, изучив представленные А.М. Магденко материалы, не находит оснований для принятия его жалобы к рассмотрению.

Как указывал Конституционный Суд Российской Федерации, федеральный законодатель, кодифицируя нормы, регулирующие производство по уголовным делам, вправе установить приоритет Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации перед иными федеральными законами в регламентации уголовно-процессуальных отношений; в случае коллизии законов закрепленный положениями статьи 7 этого Кодекса его приоритет действует при условии, что речь идет о правовом регулировании именно уголовно-процессуальных отношений, поскольку уголовное судопроизводство представляет собой самостоятельную сферу правового регулирования, юридической формой уголовно-процессуальных отношений является уголовно-процессуальное законодательство как отдельная отрасль в системе законодательства Российской Федерации, а установление новых норм, регламентирующих уголовно-процессуальные отношения, по общему правилу, - согласно самой сути и природе уголовно-процессуального закона - должно быть согласовано с Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации.

Конституционный Суд Российской Федерации также подчеркнул, что приоритет Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации перед другими федеральными законами не является безусловным, поскольку он может быть ограничен как установленной Конституцией Российской Федерации (статья 76, часть 3) иерархией федеральных конституционных законов и обычных федеральных законов (к числу последних относится и этот Кодекс), так и правилами о том, что в случае коллизии между различными законами равной юридической силы приоритетными признаются последующий закон и закон, который специально предназначен для регулирования соответствующих отношений. О безусловном приоритете его норм не может идти речь и в случаях, когда в других - кроме этого Кодекса, закрепляющего общие правила уголовного судопроизводства, - законодательных актах устанавливаются те или иные дополнительные гарантии прав и свобод (Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 29 июня 2004 года № 13-П, определения от 8 ноября 2005 года № 439-О и от 2 марта 2006 года № 54-О).

Таким образом, статья 7 УПК Российской Федерации, как не исключающая по своему конституционно-правовому смыслу применение в ходе производства по уголовному делу норм иных - помимо этого Кодекса - законов, в том числе если данными нормами закрепляются дополнительные гарантии прав и свобод участников соответствующих процессуальных действий, не может расцениваться как нарушающая конституционные права заявителя. Не нарушают права А.М. Магденко и части первая и вторая статьи 1 УПК Российской Федерации, определяющие предмет его регулирования и обязывающие суды, органы прокуратуры, органы предварительного следствия и органы дознания, а также иных участников уголовного судопроизводства подчиняться установленному этим Кодексом порядку уголовного судопроизводства.

Определение же того, какой именно нормативный правовой акт - Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации или иной закон - подлежит применению в конкретном уголовном деле при совершении процессуального действия или принятии процессуального решения, относится к компетенции судов общей юрисдикции, других органов и должностных лиц, осуществляющих производство по данному делу, и не входит в полномочия Конституционного Суда Российской Федерации, как они закреплены в статье 125 Конституции Российской Федерации и статье 3 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации».

Исходя из изложенного и руководствуясь пунктом 2 части первой статьи 43, частью первой статьи 79, статьями 96 и 97 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации», Конституционный Суд Российской Федерации определил:

1. Отказать в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Магденко Александра Михайловича, поскольку она не отвечает требованиям Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации», в соответствии с которыми жалоба в Конституционный Суд Российской Федерации признается допустимой.

2. Определение Конституционного Суда Российской Федерации по данной жалобе окончательно и обжалованию не подлежит.