Определение Конституционного Суда РФ от 25 февраля 2013 г. № 241-О “Об отказе в принятии к рассмотрению жалоб гражданина Магденко Александра Михайловича на нарушение его конституционных прав рядом положений Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации”

Конституционный Суд Российской Федерации в составе Председателя В.Д. Зорькина, судей К.В. Арановского, А.И. Бойцова, Н.С. Бондаря, Г.А. Гаджиева, Ю.М. Данилова, Л.М. Жарковой, Г.А. Жилина, С.М. Казанцева, М.И. Клеандрова, С.Д. Князева, А.Н. Кокотова, Л.О. Красавчиковой, С.П. Маврина, Н.В. Мельникова, Ю.Д. Рудкина, Н.В. Селезнева, О.С. Хохряковой, В.Г. Ярославцева,

рассмотрев вопрос о возможности принятия жалоб гражданина А.М. Магденко к рассмотрению в заседании Конституционного Суда Российской Федерации, установил:

1. В своих жалобах в Конституционный Суд Российской Федерации гражданин А.М. Магденко, уголовное дело в отношении которого неоднократно пересматривалось по его жалобам судами кассационной и надзорной инстанций и было прекращено в связи с истечением срока давности уголовного преследования, оспаривает конституционность части первой статьи 252 «Пределы судебного разбирательства» УПК Российской Федерации, а также статьи 373 «Предмет судебного разбирательства в суде кассационной инстанции» и части четвертой статьи 377 «Порядок рассмотрения уголовного дела судом кассационной инстанции» того же Кодекса (в редакции, действовавшей до вступления в силу Федерального закона от 29 декабря 2010 года № 433-ФЗ). По мнению заявителя, данные нормы в их истолковании судом кассационной инстанции при производстве по его уголовному делу, отличном от их конституционно-правового смысла, выявленного в Определении Конституционного Суда Российской Федерации от 12 июля 2005 года № 336-О, не обеспечивают осужденному защиты в заседании суда кассационной инстанции от обвинительного приговора, основанного на сфальсифицированных доказательствах и ложных показаниях свидетелей со стороны обвинения, и позволяют этому суду произвольно отказать в удовлетворении ходатайства стороны защиты о непосредственном исследовании являющихся достаточными, объективными и неопровержимыми дополнительных доказательств.

Кроме того, А.М. Магденко настаивает на неконституционности части первой статьи 388 «Кассационное определение» и части третьей статьи 408 «Решение суда надзорной инстанции» УПК Российской Федерации (в редакции, действовавшей до вступления в силу Федерального закона от 29 декабря 2010 года № 433-ФЗ) и утверждает, что они в истолковании судами кассационной и надзорной инстанций, противоречащем их конституционно-правовому смыслу, выявленному в Определении Конституционного Суда Российской Федерации от 8 июля 2004 года № 237-О, допускают отказ таких судов при вынесении решения о полном или частичном отказе в удовлетворении кассационной или надзорной жалобы от рассмотрения в полном объеме и оценки ее доводов, а также от мотивировки своего решения путем указания на конкретные основания, по которым эти доводы отвергаются.

Как полагает заявитель, оспариваемые нормы не соответствуют статьям 15, 45, 46 (части 1 и 2), 49 (часть 3), 50 (части 2 и 3), 118 (часть 1) и 123 (часть 3) Конституции Российской Федерации.

2. Конституционный Суд Российской Федерации, изучив представленные материалы, не находит оснований для принятия данных жалоб к рассмотрению.

Оспариваемая заявителем часть первая статьи 252 УПК Российской Федерации определяет пределы судебного разбирательства по уголовному делу в суде первой инстанции и не регулирует порядок пересмотра принятых по такому делу судебных решений.

Что же касается оспариваемых А.М. Магденко норм уголовно-процессуального закона, регламентирующих пересмотр уголовного дела судами кассационной и надзорной инстанций и закрепляющих требования к принимаемым этими судами решениям, то Конституционный Суд Российской Федерации неоднократно указывал, что в силу части четвертой статьи 377 УПК Российской Федерации при рассмотрении уголовного дела в кассационном порядке суд вправе по ходатайству стороны непосредственно исследовать доказательства в соответствии с требованиями главы 37 этого Кодекса, определяющей порядок исследования доказательств в суде первой инстанции (определения от 12 июля 2005 года № 335-О и № 336-О, от 15 июля 2008 года № 455-О-О, от 16 июля 2009 года № 1029-О-О, от 13 октября 2009 года № 1057-О-О и от 11 мая 2012 года № 644-О).

Уголовно-процессуальный закон исключает возможность произвольного отказа как в получении доказательств, о которых ходатайствует сторона защиты, так и в приобщении к материалам уголовного дела и в исследовании представленных ею доказательств. По смыслу содержащихся в Уголовно-процессуальном кодексе Российской Федерации нормативных предписаний в их взаимосвязи с положениями статей 45, 46 (часть 1), 50 (часть 2) и 123 (часть 3) Конституции Российской Федерации, такой отказ возможен лишь в случаях, когда соответствующее доказательство не имеет отношения к уголовному делу и не способно подтверждать наличие или отсутствие события преступления, виновность или невиновность лица в его совершении, иные обстоятельства, подлежащие установлению при производстве по уголовному делу, когда доказательство, как не соответствующее требованиям закона, является недопустимым либо когда обстоятельства, которые призвано подтвердить указанное в ходатайстве стороны доказательство, уже установлены на основе достаточной совокупности других доказательств, в связи с чем исследование еще одного доказательства с позиций принципа разумности оказывается избыточным. Принимаемое при этом решение во всяком случае должно быть обосновано ссылками на конкретные доводы, подтверждающие неприемлемость доказательства, об истребовании и исследовании которого заявляет сторона защиты (определения Конституционного Суда Российской Федерации от 21 декабря 2004 года № 467-О, от 16 октября 2007 года № 700-О-О, от 24 февраля 2011 года № 138-О-О, от 29 сентября 2011 года № 1189-О-О, от 25 января 2012 года № 173-О-О и от 17 июля 2012 года № 1458-О).

Конституционный Суд Российской Федерации также неоднократно отмечал, что положения статей 388 и 408 УПК Российской Федерации не допускают отказ судов кассационной и надзорной инстанций от рассмотрения и оценки всех доводов заявлений, ходатайств или жалоб участников уголовного судопроизводства, а предписывают мотивировать свои решения путем указания на конкретные, достаточные с точки зрения принципа разумности основания, по которым эти доводы отвергаются (определения от 25 января 2005 года № 42-О, от 17 декабря 2009 года № 1626-О-О, от 21 декабря 2011 года № 1684-О-О, от 11 мая 2012 года № 644-О, от 19 июня 2012 года № 1097-О и от 24 сентября 2012 года № 1648-О).

Таким образом, оспариваемые нормы не могут рассматриваться как нарушающие конституционные права А.М. Магденко. К тому же оспариваемые им положения статей 373, 377, 388 и 408 УПК Российской Федерации утратили силу с 1 января 2013 года на основании Федерального закона от 29 декабря 2010 года № 433-ФЗ «О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации и признании утратившими силу отдельных законодательных актов (положений законодательных актов) Российской Федерации».

Проверка же правильности выбора правовых норм, подлежащих применению, и их казуального истолкования правоприменителями с учетом обстоятельств конкретного дела А.М. Магденко, на чем, по существу, он настаивает в своих жалобах, к компетенции Конституционного Суда Российской Федерации, как она определена статьей 125 Конституции Российской Федерации и статьей 3 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации», не относится.

Исходя из изложенного и руководствуясь пунктом 2 части первой статьи 43, частью первой статьи 79, статьями 96 и 97 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации», Конституционный Суд Российской Федерации определил:

1. Отказать в принятии к рассмотрению жалоб гражданина Магденко Александра Михайловича, поскольку они не отвечают требованиям Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации», в соответствии с которыми жалоба в Конституционный Суд Российской Федерации признается допустимой.

2. Определение Конституционного Суда Российской Федерации по данным жалобам окончательно и обжалованию не подлежит.