Постановление Европейского Суда по правам человека от 18 октября 2011 г. Дело "Грациани-Вейсс (Graziani-Weiss) против Австрии" (жалоба N 31950/06) (Вторая секция)

26. Заявитель жаловался на то, что он был назначен законным опекуном помимо его воли. Он утверждал, что данное решение было неприемлемым, поскольку он имел иные профессиональные и семейные обязанности, но был вынужден принять данное поручение под угрозой применения к нему дисциплинарных санкций. Кроме того, он не получал вознаграждение за эту работу, поскольку у лица, законным опекуном которого он был назначен, отсутствовали достаточные для этого денежные средства.

27. Заявитель подчеркнул, что деятельность в качестве законного опекуна не могла рассматриваться как обычная гражданская обязанность. Суды назначали лишь практикующих адвокатов и нотариусов в случаях, когда требовалось представление интересов лица, помещенного под опеку, в судах и органах власти, тогда как лица, получившие юридическое образование, но не являющиеся практикующими адвокатами, в таких случаях не назначались.

28. Кроме того, заявитель утверждал, что его деятельность в качестве опекуна не охватывалась заключенным им договором страхования профессиональной ответственности и что ему пришлось бы заключать еще один договор страхования, расходы по которому легли бы на него самого.

29. Власти Австрии утверждали, что обязанность действовать в качестве законного опекуна была обусловлена свободно избранной профессией и составляла часть профессиональной деятельности заявителя. Лицам, которые решили стать практикующими адвокатами, обычно известно о том, что от них может потребоваться деятельность в качестве законного опекуна. Эти профессиональные группы также пользуются определенным монопольным статусом в отношении консультирования по юридическим вопросам и представления клиентов в судах и иных органах власти.

30. Хотя, в принципе, любое лицо могло ожидать, что оно будет назначено опекуном, в соответствии с практикой Верховного суда "особо подходящие лица" были обязаны выступать законными опекунами. Такими особо подходящими лицами являлись лица со специальными экспертными познаниями или возможностями для выполнения определенной задачи, которые несли специальную правовую обязанность в связи с их профессией.

31. Власти Австрии также утверждали, что назначение адвокатов опекунами имело относительно небольшое значение по сравнению с иными профессиональными задачами. Адвокаты редко назначались в качестве законных опекунов в соответствии с настоящей системой, и Регламент судов первой и второй инстанций обеспечивал равное распределение между назначаемыми адвокатами и публичными нотариусами. Кроме того, австрийская правовая система не предусматривала концепцию специализации практикующих адвокатов, поскольку каждый адвокат проходил всестороннюю подготовку и мог работать со всеми отраслями права. Таким образом, время и усилия, необходимые для ознакомления с вопросами опеки, были относительно незначительными.

32. Возвращаясь к настоящем делу, власти Австрии отметили, что задачи, которые были возложены на заявителя в настоящем деле, а именно ведение дел, связанных с доходом и имуществом, не достигали масштаба, позволяющего считать их неприемлемым бременем, особенно в связи с тем, что заинтересованное лицо не имело значительных доходов или имущества. Кроме того, на момент назначения заявителя опекуном в отношении лица, помещаемого под опеку, в действительности осуществлялось судебное разбирательство.

33. Власти Австрии утверждали, что опекуны обычно получали вознаграждение за свою работу, кроме случаев, когда такая выплата представляла угрозу удовлетворению основных потребностей лица, помещенного под опеку. Если адвокат, действующий как опекун, использовал свои специальные познания для исполнения данного поручения, опекун, в принципе, также имел право на вознаграждение. Если подопечное лицо являлось стороной разбирательства, в рамках которого юридическое представление его интересов было обязательным, адвокат как опекун был обязан обратиться за освобождением от оплаты юридической помощи.

34. Наконец, власти Австрии отметили, что действия адвоката как опекуна обычно охватывались общим страхованием профессиональной ответственности адвокатов. Если данный тип рисков являлся исключением в страховом полисе, издержки по страхованию данного типа рисков подлежали возмещению как расходы.

35. Возвращаясь к настоящему делу, власти Австрии утверждали, что заявитель был обязан осуществлять управление лишь в отношении нескольких вопросов; таким образом, денежные затраты представлялись относительно незначительными.

36. Европейский Суд напоминает, что Конвенция не содержит определения термина "принудительный или обязательный труд". В деле "Ван дер Мусселе против Бельгии" (Van der Mussele v. Belgium) (Постановление Европейского Суда от 23 ноября 1983 г., § 32, Series A, N 70; см. также Постановление Европейского Суда по делу "Силиаден против Франции" (Siliadin v. France), жалоба N 73316/01, §§ 115-116, ECHR 2005-VII, и в качестве недавнего примера Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Штуммер против Австрии" (Stummer v. Austria) от 7 июля 2011 г., жалоба N 37452/02, §§ 117-118) Европейский Суд обратился к Конвенции МОТ N 29 о принудительном или обязательном труде. Для целей этой Конвенции термин "принудительный или обязательный труд" означает "всякую работу или службу, требуемую от какого-либо лица под угрозой какого-либо наказания, для выполнения которой это лицо не предложило своих услуг добровольно". Европейский Суд примет это определение как отправную точку для своего толкования пункта 2 статьи 4 Конвенции.

37. Европейский Суд далее отмечает особую структуру статьи 4 Конвенции. Пункт 3 статьи 4 Конвенции перечисляет деятельность, которая не является "принудительным или обязательным трудом" в значении пункта 2 статьи 4 Конвенции. Таким образом, пункт 3 помогает истолковать пункт 2. Четыре подпункта пункта 3, несмотря на их несхожесть, основаны на основных идеях общего интереса, общественной солидарности и того, что является нормальным при обычном положении вещей (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Ван дер Мусселе против Бельгии", § 38, Постановление Европейского Суда по делу "Карлхайнц Шмидт против Германии" (Karlheinz Schmidt v. Germany) от 18 июля 1994 г., § 22, Series A, N 291-B, Постановление Европейского Суда по делу "Зарб Адами против Мальты" (Zarb Adami v. Malta), жалоба N 17209/02, § 44, ECHR 2006-VIII, и упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Штуммер против Австрии", § 120). Последний подпункт, а именно подпункт "d", который исключает "всякую работу или службу, являющуюся частью обычных гражданских обязанностей", из понятия принудительного или обязательного труда, имеет особое значение в контексте настоящего дела (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Ван дер Мусселе против Бельгии", § 38).

38. В деле Ван дер Мусселе, которое касалось обязанности ученика адвоката оказывать услуги в рамках системы бесплатной юридической помощи без вознаграждения, Европейский Суд развил стандарты оценки того, что может считаться обычным в отношении обязанностей, присущих представителям конкретной профессии (там же, § 39). Эти стандарты учитывают, выходят ли оказанные услуги за рамки обычной профессиональной деятельности заинтересованного лица, выплачивается ли вознаграждение за услуги или нет и связаны ли услуги с иной формой компенсации, основана ли обязанность на концепции общественной солидарности, и является ли возложенное бремя несоразмерным (см. также Решение Европейского Суда по делу "Штейндель против Германии" (Steindel v. Germany) от 14 сентября 2010 г., жалоба N 29878/07, касающееся обязанности практикующего врача участвовать в работе неотложной помощи).

39. В настоящем деле не оспаривалось, что отказ действовать в качестве опекуна мог повлечь дисциплинарные санкции для практикующих адвокатов и нотариусов. Следовательно, имеется элемент "угрозы наказания".

40. Европейский Суд, таким образом, рассмотрит вопрос о том, предложил ли заявитель "свои услуги добровольно" для данной работы. Он отмечает, что заявитель, принимая решение стать практикующим адвокатом, должен был знать о том, что он может быть обязан выступать опекуном. Поскольку он, несмотря на это, избрал профессию практикующего адвоката, Европейский Суд полагает, что имелся элемент его предварительного согласия на выполнение таких задач. Однако этот элемент сам по себе недостаточен, чтобы сделать вывод о том, что обязанности, возложенные на заявителя в качестве законного опекуна K., не являлись принудительным трудом по смыслу пункта 2 статьи 4 Конвенции (см., mutatis mutandis, упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Ван дер Мусселе против Бельгии", § 36).

41. В контексте настоящего дела Европейский Суд полагает, что представление интересов лица в судах и органах власти и управление имуществом лица не являются услугами, лежащими за рамками обычной деятельности практикующего адвоката. Европейский Суд также признает, что опекуны имеют право на получение вознаграждения, и лишь в ситуации, когда заинтересованное лицо не имеет достаточных средств, опекуны не получают вознаграждение за свои услуги. Вместе с тем в отношении таких случаев следует отметить, что профессиональные группы практикующих адвокатов и публичных нотариусов имеют определенные привилегии по сравнению с иными профессиональными группами, такие как право представлять интересы сторон в определенных видах судебных разбирательств. Европейский Суд также отмечает, что заявитель не утверждал, что имелось большое количество дел, в которых он был вынужден действовать в качестве опекуна, или что работа в качестве опекуна К. требовала больших затрат времени или была сложной. Таким образом, бремя, возложенное на заявителя, не выглядело несоразмерным.

42. Вышеуказанные соображения позволяют Европейскому Суду прийти к выводу о том, что услуги, которые заявитель был обязан оказывать, не являлись принудительным или обязательным трудом. Следовательно, требования пункта 2 статьи 4 Конвенции нарушены не были.

43. Таким образом, отсутствует необходимость рассматривать вопрос о том, могли ли спорные обязанности, которые возлагались на определенную категорию граждан, а именно практикующих адвокатов и нотариусов, признаваться "обычными гражданскими обязанностями", которые исключены из понятия "принудительный или обязательный труд" особым положением подпункта "d" пункта 3 статьи 4 Конвенции (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Ван дер Мусселе против Бельгии", § 41).

48. Заявитель утверждал, что лица, имеющие юридическое образование, профессии которых отличались от практикующего адвоката или публичного нотариуса, не были обязаны выступать опекунами, хотя бы они имели те же познания в области права в результате обучения. В качестве примера заявитель упомянул судей, прокуроров, государственных служащих и юристов, работающих в частных компаниях.

49. Заявитель далее утверждал, что даже если требовалось юридическое представительство интересов подопечного лица в судах, соответствующий опекун всегда мог привлечь адвоката по назначению, чтобы представлять интересы лица. По мнению заявителя, тот факт, что практикующие адвокаты назначались в качестве опекунов преимущественно для исполнения внесудебных обязанностей, также представлял собой дискриминацию.

50. Власти Австрии оспаривали эти доводы, утверждая, что лишь различное обращение без реальных и разумных причин приводило к нарушению Конвенции. Кроме того, Конвенция предоставляла государствам определенную свободу усмотрения в определении ситуаций, оправдывающих различное обращение.

51. Власти Австрии признали, что практикующие адвокаты и нотариусы назначались опекунами чаще, чем иные лица с юридическим образованием. Закон также предусматривал, что представители этих профессий должны назначаться опекунами, если дела, управляемые опекуном, преимущественно требовали юридических познаний.

52. Однако предпочтение, отданное данным профессиональным группам, не было произвольным и, соответственно, дискриминационным, но было обусловлено тем фактом, что данные профессиональные группы особенно подходили для представления интересов лиц в учреждениях, судах и иных государственных органах. Практикующие адвокаты и публичные нотариусы были специально обучены и имели опыт работы с судами и органами власти. Профессиональные группы практикующих адвокатов и нотариусов также пользовались особыми привилегиями и правами, что касается представления интересов лиц в судах и органах власти: адвокат должен был представлять интересы лица в окружных судах, если цена иска превышала определенную сумму (в период, относящийся к обстоятельствам дела, пороговая сумма составляла 4 000 евро), а также в вышестоящих судах. Иные профессионалы, имеющие юридическое образование, не пользовались такими привилегиями. Кроме того, на практикующих адвокатов и нотариусов распространялись дисциплинарные нормы.

53. Власти Австрии отметили, что § 2 правила 86 Регламента судов первой и второй инстанций предусматривал, что должно обеспечиваться разумное чередование лиц, назначаемых опекунами, поскольку это касается адвокатов и публичных нотариусов. Кроме того, согласно § 2 статьи 189 Гражданского кодекса практикующий адвокат или нотариус, подлежавший назначению опекуном, мог отказаться от назначения, если от него или от нее не могла разумно ожидаться деятельность в этом качестве.

54. Как последовательно отмечает Европейский Суд, статья 14 Конвенции дополняет иные материально-правовые положения Конвенции и протоколов к ней. Не имея независимого существования, статья 14 Конвенции действует исключительно в отношении "пользования правами и свободами", провозглашенными в этих положениях. Хотя применение статьи 14 Конвенции не требует в качестве предварительного условия нарушения этих положений - и в этом отношении она самостоятельна - она не может применяться, если спорные факты не относятся к сфере действия как минимум одного такого положения (см. в числе многих примеров Постановление Европейского Суда по делу "Ван Ралте против Нидерландов" (Van Raalte v. Netherlands) от 21 февраля 1997 г., § 33, Reports of Judgments and Decisions 1997-I, и Постановление Европейского Суда по делу "Петровиц против Австрии" (Petrovic v. Austria) от 27 марта 1998 г., § 22, Reports 1998-II).

55. В настоящем деле применимость статьи 14 Конвенции во взаимосвязи со статьей 4 Конвенции не оспаривалась. В свете своей прецедентной практики Европейский Суд не видит оснований для иного вывода (см., в частности, упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Ван дер Мусселе против Бельгии", § 43, а также упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Карлхайнц Шмидт против Германии", § 22, и упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Зарб Адами против Мальты", §§ 44-49).

56. В соответствии с прецедентной практикой Европейского Суда дискриминация означает различное обращение с лицами, находящимися в относительно аналогичных ситуациях, без объективной и разумной причины (см. Постановление Европейского Суда по делу "Уиллис против Соединенного Королевства" (Willis v. United Kingdom), жалоба N 36042/97, § 48, ECHR 2002-IV). Различное обращение является дискриминационным по смыслу статьи 14 Конвенции, если отсутствует объективная и разумная причина для него. Кроме того, различное обращение должно не только преследовать законную цель, но также должно иметь место "разумное отношение соразмерности между использованными средствами и целью, которая должна быть достигнута" (см. упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Петрович против Австрии", § 30).

57. Государства-участники пользуются определенной свободой усмотрения при оценке того, оправдывают ли различия ситуаций, которые в остальном являются аналогичными, различие обращения, и если да, в какой степени. Ширина этой свободы усмотрения может отличаться в зависимости от обстоятельств, предмета дела и предпосылок (см. Постановление Европейского Суда по делу "Гайгусуз против Австрии" (Gaygusuz v. Austria) от 16 сентября 1996 г., § 42, Reports 1996-IV, и Постановление Большой Палаты по делу "Стек и другие против Соединенного Королевства" (Stec and Others v. United Kingdom), жалоба N 65731/01, §§ 51 и 52, ECHR 2006-VI).

58. Так, хотя Европейский Суд пришел к выводу, что обязанность действовать в качестве опекуна не являлась принудительным или обязательным трудом по смыслу пункта 2 статьи 4 Конвенции, он рассмотрит вопрос о том, приравнивается ли к дискриминации распространение этой обязанности лишь на нотариусов и практикующих адвокатов и их помощников.

59. Европейский Суд напоминает, что обязанность практикующих адвокатов и нотариусов выступать в качестве опекунов возникает лишь в случаях, когда требуются юридические познания или родственники или члены ассоциации опекунов не могут действовать в качестве таковых (см. "Применимое национальное законодательство и практика", § 16 выше).

60. Европейский Суд признает, что практика назначения опекунами адвокатов и нотариусов, а не иных лиц, получивших юридическое образование, представляет собой различие в обращении. В соответствии с упоминавшимися выше принципами Европейский Суд должен решить вопрос о том, находятся ли эти профессиональные группы и иные группы, состоящие из лиц, получивших юридическое образование, в относительно аналогичных ситуациях.

61. Европейский Суд напоминает, что в деле Ван дер Мусселе (упоминавшемся выше, § 46) он постановил:

"...между адвокатурой и различными профессиями, упомянутыми заявителем, включая даже судебные и околосудебные профессии, имеются фундаментальные различия, на которые правомерно обратили внимание государство-ответчик и большинство Комиссии, а именно различия в правовом статусе, условиях для занятия профессией, характере осуществляемых функций, способе осуществления этих функций и так далее. Доказательства, представленные Европейскому Суду, не свидетельствуют об аналогичности различных рассматриваемых ситуаций: каждая характеризуется совокупностью прав и обязанностей, выделение из которых одного конкретного аспекта было бы искусственным".

62. Основным видом деятельности практикующих адвокатов является представление интересов их клиентов в судах и различных органах власти. Они специально обучены для этих задач и должны сдать экзамен, чтобы получить допуск к профессиональной деятельности. На практикующих адвокатов и нотариусов при исполнении ими своих профессиональных обязанностей распространяются дисциплинарные нормы. Практикующие адвокаты должны заключать договор страхования на случай предъявления к ним требований о возмещении убытков, причиненных при осуществлении профессиональной деятельности.

63. Лишь практикующие адвокаты, нотариусы, судьи и должностные лица счетной палаты, которые сдали экзамен в адвокатуру для практикующих адвокатов, освобождены от обязанности быть представленными адвокатом в судах в случаях, когда такое представительство обязательно.

64. Иные лица с юридическим образованием, возможно, прошедшие профессиональную юридическую подготовку, но не работающие в качестве практикующих адвокатов, не могут представлять интересы сторон в судах в случаях, когда такое представительство обязательно. Кроме того, возможно, что такие лица не работают в юридической сфере, несмотря на получение юридического образования и прохождение подготовки.

65. Европейский Суд, таким образом, отмечает, что имеется существенное различие между профессиональными группами практикующих адвокатов, чьи права и обязанности регулируются специальными законами и подзаконными актами, и группой иных лиц, которые, возможно, имеют юридическое образование и даже прошли профессиональную юридическую подготовку, но не работают в качестве практикующих адвокатов. Вышеизложенные соображения достаточны, чтобы позволить Европейскому Суду прийти к выводу о том, что для целей назначения опекуном в случаях, когда необходимо юридическое представительство, профессиональные группы адвокатов и публичных нотариусов, с одной стороны, и иные лица с юридической подготовкой, с другой стороны, не находятся в относительно аналогичных ситуациях.

66. Соответственно, требования статьи 4 Конвенции во взаимосвязи со статьей 14 Конвенции нарушены не были.