Постановление Суда по интеллектуальным правам от 29 июня 2023 г. № С01-926/2023 по делу N А60-23141/2022 Дело по иску о признании действий общества ответчика по регистрации и использованию фирменного наименования актом недобросовестной конкуренции направлено на новое рассмотрение в суд первой инстанции, поскольку выводы суда первой инстанции, положенные в основу судебного решения не соответствуют фактическим обстоятельствам дела и сделаны при неполном исследовании доказательств, представленных в материалах дела

Резолютивная часть постановления объявлена 22 июня 2023 года.

Полный текст постановления изготовлен 29 июня 2023 года.

Суд по интеллектуальным правам в составе:

председательствующего судьи Силаева Р.В. (определением от 08.06.2023 произведена замена судьи Снегура А.А.),

судей Булгакова Д.А., Погадаева Н.Н.,

при ведении протокола судебного заседания секретарем судебного заседания Зверевой А.А. -

рассмотрел в открытом судебном заседании с использованием системы веб-конференции кассационной жалобу общества с ограниченной ответственностью "ГОРТЕСТ УРАЛ" (ул. Розы Люксембург, д. 49, оф. 1501, г. Екатеринбург, 620026, ОГРН 1176658005534) на решение Арбитражного суда Свердловской области от 09.11.2022 по делу N А60-23141/2022 и постановление Семнадцатого арбитражного апелляционного суда от 14.02.2023 по тому же делу

по исковому заявлению общества с ограниченной ответственностью "ГОРТЕСТ УРАЛ" к обществу с ограниченной ответственностью обществу с ограниченной ответственностью "ГОРТЕСТ УРАЛ" (в настоящее время - общество с ограниченной ответственностью "РСК УРАЛ", ул. 8 Марта, д. 51, оф. 305, г. Екатеринбург, 620144, ОГРН 1196658011307)

о защите исключительного права на фирменное наименование.

К участию в деле в качестве третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований относительно предмета спора, привлечены Кыркунов Евгений Александрович (Санкт-Петербург), общества с ограниченной ответственностью "Гортест" (наб. Серебряническая, д. 27, эт.4, помещение 1, ком. 17, Москва, 109028, ОГРН 1087746489060), общество с ограниченной ответственностью "Уралгост" (ул. 8 Марта, д. 51, оф. 305, Екатеринбург, 620063, ОГРН 1156658013050), Погодин Всеволод Игоревич (Санкт-Петербург), Осин Александр Владимирович.

В судебном заседании приняли участие представители:

от общества с ограниченной ответственностью "ГОРТЕСТ УРАЛ" - Аркелян Г.Э. (по доверенности от 21.03.2023), Гаджиев А.Э. (по доверенности 18.10.2021) посредством веб-конференции;

от общества с ограниченной ответственностью "РСК УРАЛ" - Посохова О.А. (по доверенности от 15.07.2022);

Кыркунов Евгений Александрович лично.

Суд по интеллектуальным правам

УСТАНОВИЛ:

общество с ограниченной ответственностью "ГОРТЕСТ УРАЛ" (далее - общество "ГОРТЕСТ УРАЛ" (ОГРН 1176658005534)) обратилось в Арбитражный суд города Свердловской области с иском к обществу с ограниченной ответственностью "ГОРТЕСТ УРАЛ" (далее - общество "ГОРТЕСТ УРАЛ" (ОГРН 1196658011307)) о взыскании 1 446 484 рублей возмещения убытков в виде упущенной выгоды за 2020 - 2021 годы, о признании действий общества "ГОРТЕСТ УРАЛ" (ОГРН 1196658011307) по регистрации и использованию фирменного наименования "ГОРТЕСТ УРАЛ" с 15.09.2019 по 02.06.2022 актом недобросовестной конкуренции и злоупотреблением правом (с учетом принятого судом первой инстанции изменения исковых требований в порядке статьи 49 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации).

К участию в деле, в качестве третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований относительно предмета спора, привлечены Кыркунов Евгений Александрович, общества с ограниченной ответственностью "Гортест", общество с ограниченной ответственностью "Уралгост" (далее - общество "Уралгост"), Погодин Всеволод Игоревич и Осин Александр Владимирович.

Решением Арбитражного суда Свердловской области от 09.11.2022, оставленным без изменения постановлением Семнадцатого арбитражного апелляционного суда от 14.02.2023, в удовлетворении исковых требований отказано.

В кассационной жалобе, поданной в Суд по интеллектуальным правам, общество "ГОРТЕСТ УРАЛ" (ОГРН 1176658005534), ссылаясь на неправильное применение судами норм материального права, нарушение норм процессуального права, несоответствие выводов судов фактическим обстоятельствам дела, просит указанные судебные акты отменить, дело направить на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

Определением от 25.05.2023 указанная кассационная жалоба была принята к производству Суда по интеллектуальным правам и ее рассмотрение назначено в судебном заседании на 20.06.2023 под председательством судьи Снегура А.А.

Определением от 08.06.2023 произведена замена судьи Снегура А.А. на судью Силаева Р.В., в связи с чем рассмотрение кассационной жалобы начато с начала.

В судебном заседании 20.06.2023 был объявлен перерыв до 22.06.2023.

В судебном заседании 20-22.06.2023 представители заявителя кассационной жалобы поддержали доводы, изложенные в ней, просили кассационную жалобу удовлетворить.

Общество с ограниченной ответственностью "РСК УРАЛ" (ранее - общество "ГОРТЕСТ УРАЛ" (ОГРН 1196658011307), далее - общество "РСК УРАЛ") в отзыве, поступившем в Суд по интеллектуальным правам 13.06.2023, и его представитель в ходе судебного заседания против удовлетворения кассационной жалобы возражали, настаивая на законности и обоснованности обжалуемых судебных актов.

Кыркунов Евгений Александрович возражал против удовлетворения кассационной жалобы, просил оставить обжалуемые судебные акты без изменения.

Иные лица, участвующие в деле, надлежаще извещенные о начале судебного процесса с их участием, а также о времени и месте судебного заседания, в том числе посредством опубликования соответствующей информации на официальном сайте суда и в картотеке арбитражных дел, явки своих представителей в судебное заседание не обеспечили, что в соответствии с частью 3 статьи 284 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации не препятствует рассмотрению кассационной жалобы.

Как установлено судами и усматривается из материалов дела, общество "ГОРТЕСТ УРАЛ" (ОГРН 1176658005534) учреждено 12.01.2017 с фирменным наименованием - общество с ограниченной ответственностью "ГОРТЕСТ УРАЛ". Запись о создании названного юридического лица внесена в Единый государственный реестр юридических лиц (далее - ЕГРЮЛ) 25.01.2017.

Согласно выписке из ЕГРЮЛ основным видом деятельности общества "ГОРТЕСТ УРАЛ" (ОГРН 1176658005534) является сертификация продукции, услуг и организаций (код ОКВЭД 71.20.8).

Общество "ГОРТЕСТ УРАЛ" (ОГРН 1196658011307) зарегистрировано в качестве юридического лица 15.02.2019. Согласно выписке из ЕГРЮЛ основным видом деятельности указанного общества также является сертификация продукции, услуг и организаций (код ОКВЭД 71.20.8).

Использование ответчиком при ведении идентичного вида деятельности тождественного фирменного наименования послужило основанием для направления истцом в его адрес претензии и для последующего обращения 28.04.2022 в арбитражный суд с иском в рамках настоящего дела.

В период производства по настоящему делу, а именно 03.06.2022, в ЕГРЮЛ внесена запись о переименовании общества "ГОРТЕСТ УРАЛ" (ОГРН 1196658011307) в общество "РСК УРАЛ", что послужило причиной уточнения истцом предмета исковых требований и отказа от требований о пресечении вменяемого ответчику правонарушения.

Суд первой инстанции пришел к выводу о сходстве до степени смешения фирменных наименований истца и ответчика (до переименования последнего) и идентичности основных видов их деятельности.

Вместе с тем суд первой инстанции пришел к выводу о том, что истец не доказал реальную возможность получить упущенную выгоду, а равно состав убытков; истец не доказал, что ответчик действовал с заведомо недобросовестной целью, что в действиях ответчика имеются признаки злоупотреблениям правом, недобросовестной конкуренции; истец не доказал, что при регистрации ответчика, последний выбрал спорное фирменное наименование исходя из схожести с фирменным наименованием истца и с противоправной целью навредить истцу.

Кроме того, суд первой инстанции указал, что в спорный период ответчик был вправе использовать знак обслуживания " " по свидетельству Российской Федерации N 677624, зарегистрированный на имя общества "Уралгост". Ответчик имел право использовать указанный товарный знак аффилированного с ним лица (общества "Уралгост"), в том числе путем размещения обозначения на сайте.

При этом суд первой инстанции отметил, что решение Роспатента о прекращении правовой охраны данного товарного знака в отношении части услуг было принято только 29.04.2021 и обратной силы не имеет.

Кроме того, суд первой инстанции установил наличие в действиях истца признаков злоупотребления правом, в том числе нарушение истцом общеправового принципа эстоппель, а также признаков недобросовестной конкуренции, что послужило самостоятельным основанием для отказа в удовлетворении исковых требований.

Так, суд первой инстанции указал, что истец с даты своей регистрации и по настоящее время продвигает в сети Интернет посредством сайта https://rostestural.com обозначение "Центр сертификации Ростест Урал", а не фирменное наименование "ГОРТЕСТ УРАЛ", позиционируя себя как компания с наименованием "Ростест Урал". Сайт истца https://rostestural.com никогда не продвигался по запросам "Гортест" и компания позиционирует себя под брендом/наименованием "Ростест". Тем самым у интернет-пользователей, потенциальных клиентов, формируется ассоциация истца с наименованием "Ростест Урал", а не с "Гортест Урал". Истец не использовал и не использует для своего продвижения и позиционирования в сети Интернет обозначение "Гортест Урал", что дополнительно подтверждает голословность его заявлений о том, что клиенты ответчика могли перепутать сайты истца и ответчика, спутать ответчика с истцом.

В частности, суд первой инстанции отметил, что домен (сайт) ответчика gortestural.ru зарегистрирован в 2014 году, то есть до даты регистрации истца, а домен (сайт) истца зарегистрирован только в 2016 году, что приводит к разным позициям сайтов в поисковой выдаче, разному позиционированию среди потенциальных клиентов, поскольку возраст доменного имени (сайта) для поисковых систем является показателем надежности. Длительность существования домена влияет на уровень его посещаемости, доверия к нему, а равно на выдачу сайта в поиске. Суд первой инстанции отметил как очевидное обстоятельство, что за два года существования сайта ответчика до даты регистрации домена (сайта) истца на сайте ответчика уже был размещен контент, который приобрел ценность для интернет-пользователей и это повлияло на его ранжирование поисковой системой.

Суд первой инстанции также отметил, что Погодин В.И. знал о регистрации домена, а также общества "Уралгост", был с этим согласен, никаких возражений не предъявлял, что подтверждается материалами дела. Обозначение "Гортест Урал", а равно одноименный сайт gortestural.ru приобрели репутацию и узнаваемость среди потребителей услуг в результате действий общества "Уралгост". При этом 04.12.2017 Кыркунов Е.А. продал свою долю в обществе "Уралгост" Осину А.В. - участнику и директору ответчика.

Согласно выводам суда первой инстанции истец не представил доказательств, подтверждающих активное продвижение наименования "Гортест Урал" в спорный период, в том числе до даты его регистрации в качестве юридического лица. Как указал суд первой инстанции, из представленных истцом за 2017, 2018, 2020, 2021 годы актов об оказании услуг не следует продвижение сайта или, например, оказание услуг по размещению контекстной рекламы с использованием обозначения "ГОРТЕСТ УРАЛ". Как установил суд первой инстанции, с 2017 года и по настоящее время на главной странице сайта истца https://rostestural.com, а также в разделе контакты размещалось только наименование "Центр сертификации Ростест Урал", а не фирменное наименование. Согласно данным актам, с июня 2017 по ноябрь 2017 и в феврале 2018 года ежемесячный размер расходов на данные мероприятия составил всего 4 900 рублей. При этом суд первой инстанции отметил, что истец не представил доказательств несения расходов на продвижение и рекламу в 2019 году, поэтому утверждения истца о том, он сделал значительные вложения для продвижения своего фирменного наименования до даты регистрации ответчика (с 2017 по 15.02.2019) и последний воспользовался узнаваемым "брендом" не соответствуют собранным по делу доказательствам.

Суд первой инстанции также принял во внимание, что выручка истца в 2021 по сравнению с 2017 годом выросла больше, чем в 5 раз. Доля рынка истца в период с 2019 по 2021 имеет максимальные значения - 18-24%, доля рынка ответчика составляла всего 3%. Это подтверждает, как указал суд первой инстанции, что действия ответчика не сказались неблагоприятно на деятельности истца. При этом суд первой инстанции отметил, что истец не представил надлежащих доказательств переманивания ответчиком клиентов истца, а переписка и иные доказательства, которые бы подтверждали такие действия ответчика в спорном периоде, отсутствуют.

Апелляционный суд поддержал выводы суда первой инстанции, отклонив доводы истца - заявителя апелляционной жалобы, аналогичные его доводам, приведенным в кассационной жалобе.

При рассмотрении дела в порядке кассационного производства судом кассационной инстанции на основании части 2 статьи 286 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации проверено соблюдение судами первой и апелляционной инстанций норм процессуального права, нарушение которых является в соответствии с частью 4 статьи 288 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации основанием для отмены судебного акта в любом случае, и таких нарушений не выявлено.

Так, довод заявителя кассационной жалобы о том, что к участию в деле надлежало привлечь финансового управляющего Кыркунова Е.А. (третьего лица по настоящему делу) - Петросян Ваагн Андраникович подлежит отклонению в силу следующего.

Согласно пункту 4 части 4 статьи 288 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены судебного решения, постановления арбитражного суда в любом случае является принятие судом решения, постановления о правах и об обязанностях лиц, не привлеченных к участию в деле.

Вместе с тем, вопреки мнению заявителя кассационной жалобы, из обжалуемых судебных актов не следует, что обжалуемые решение, постановление принято о правах и об обязанностях Кыркунова Е.А. и/или его финансового управляющего.

В соответствии с частью 1 статьи 286 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации Арбитражный суд кассационной инстанции проверяет законность решений, постановлений, принятых арбитражным судом первой и апелляционной инстанций, устанавливая правильность применения норм материального права и норм процессуального права при рассмотрении дела и принятии обжалуемого судебного акта и исходя из доводов, содержащихся в кассационной жалобе и возражений относительно жалобы.

Доводы заявителя кассационной жалобы сводятся к следующему:

суды не применили при разрешении настоящего спора нормы части 1 статьи 14.4 Федерального закона от 26.07.2006 N 135-ФЗ "О защите конкуренции" (далее - Закон о защите конкуренции), пункта 1 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ) и статьи 10.bis Парижской конвенции по охране промышленной собственности (заключена в Париже 20.03.1883) при оценке действий ответчика по приобретению и использованию исключительного права на спорное фирменное наименование;

суды неправильно применили норму пункта 1 статьи 1225 ГК РФ, поскольку истолковали его без учета разъяснений, приведенных в пункте 33 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.04.2019 N 10 "О применении части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации" (далее - Постановление N 10), согласно которым домен не имеет правовой охраны, так как не относится к результатам интеллектуальной деятельности и приравненным к ним средствам индивидуализации;

суды не применили пункт 3 статьи 1474 ГК РФ, подлежащий применению в данном споре, связанным с конкуренцией фирменных наименований двух юридических лиц;

суды, признавая действия истца по обращению с иском в рамках настоящего дела злоупотреблением правом и нарушением принципа эстоппель не учли правовую позицию Конституционного Суда Российской Федерации, приведенную в определении от 01.04.2008 N 450-О-О;

вывод судов о начале использования третьим лицом - обществом "УРАЛГОСТ" обозначения "ГОРТЕСТ УРАЛ" намного раньше регистрации истца в качестве юридического лица противоречит преюдициальным обстоятельствам (часть 2 статьи 69 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации), установленным решением Суда по интеллектуальным правам от 22.03.2022 по делу N СИП-759/2021;

вывод судов первой и апелляционной инстанций об отсутствии доказательств активного продвижения истцом своего фирменного наименования не имеет правового значения, не может являться основанием для отказа в иске, а также не соответствует фактическим обстоятельствам дела;

судами в нарушение статьи 68 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации в основу обжалуемых судебных актов положено недопустимое и не относимое доказательство - заключение общества с ограниченной ответственностью "Серенити Продакшн" от 22.08.2022;

вывод судов о законности использования ответчиком в фирменном наименовании товарного знака по свидетельству Российской Федерации N 677624 сделан при неправильном применении положений статьи 1473 ГК РФ и не соответствует фактическим обстоятельствам дела, поскольку Федеральной службой по интеллектуальной собственности (Роспатентом) предоставление правовой охраны указанному товарному знаку признано недействительным в части спорных услуг;

суды при применении статьи 15 ГК РФ не учли разъяснения, приведенные в пункте 5 постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24.03.2016 N 7 "О применении судами некоторых положений Гражданского кодекса Российской Федерации об ответственности за нарушение обязательств" (далее - Постановление N 7), согласно которым при установлении причинной связи между нарушением обязательства и убытками необходимо учитывать, в частности, то, к каким последствиям в обычных условиях гражданского оборота могло привести подобное нарушение. Если возникновение убытков, возмещения которых требует кредитор, является обычным последствием допущенного должником нарушения обязательства, то наличие причинной связи между нарушением и доказанными кредитором убытками предполагается. При этом судами не учтено, что причинно-следственная связь между действиями ответчика и убытками истца подтверждается заключениями Санкт-Петербургского государственного экономического университета и Специализированного частного учреждения "Ростовский центр судебных экспертиз", которым судами не дана оценка;

судами не учтены разъяснения высшей судебной инстанции, приведенные в пункте 4 Постановления N 7, согласно которым не может быть отказано в удовлетворении требований только на основании невозможности установления размера убытков с разумной степенью достоверности. Как указывает заявитель кассационной жалобы, он с разумной степенью достоверности доказаны убытки в виде упущенной выгоды за 2020 - 2021 года исходя из метода расчета, правомерность которого подтверждена Конституционным Судом Российской Федерации в определении от 26.02.2021 N 224-О и Верховным Судом Российской Федерации в определении от 13.02.2020 по делу N А56-115004/2018, а также за 2019 год посредством метода, основанного на расчете показателя рентабельности предприятия;

суды первой и апелляционной инстанции неправильно применили пункт 4 статьи 393 ГК РФ, а именно без учета разъяснений, приведенных в пункте 3 Постановления N 7. Так, заявитель кассационной жалобы указывает, что судами не учтено, что приготовление к получению прибыли является критерием, для определения размера упущенной выгоды истца, а не критерием оценки наличия или отсутствия убытков. При этом заявитель кассационной жалобы отмечает, что истцом представлены доказательства принятия мер и приготовлений для получения упущенной выгоды, а равно и доказательства возможности ее извлечения;

суд первой инстанции, вопреки требованиям пункта 2 части 4 статьи 170 АПК РФ, не привел в обжалуемом судебном решении доказательства, на основании которых суд пришел к выводу о наличии в действиях истца злоупотребления правом;

суд первой инстанции нарушил принципы равноправия и состязательности сторон (статьи 8 и 9 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации), право истца на справедливое судебное разбирательство, поскольку судебное решение основано на доказательствах, которые были приобщены к материалам дела в отсутствие возможности истца ознакомиться с ними и представить по ним возражения. Так, заявитель кассационной жалобы указывает, что в последнем судебном заседании в суде первой инстанции (07.11.2022) судом приобщены к материалам дела документы от третьего лица Кыркунова Е.А., которые в адрес истца не направлялись и возможность ознакомления с которыми истец не имел;

постановление апелляционного суда не соответствует части 3 статьи 15 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, поскольку основывается на фактических обстоятельствах и доказательствах иного судебного дела, не имеющего отношения к настоящему спору. Так, по мнению заявителя кассационной жалобы, суд апелляционной инстанции при рассмотрении вопроса о возникновении убытков на стороне истца руководствовался стандартом доказывания, содержащимся в не релевантном судебном акте, что послужило основанием для отказа в удовлетворении исковых требований;

суд апелляционной инстанции необоснованно отказал в истребовании доказательств по ходатайству истца и не обеспечил возможность ознакомления истца с документами. По мнению заявителя кассационной жалобы, без истребования указанных истцом документов, суд пришел к неверному выводу о возникновении у Кыркунова Е.А. права на использование обозначения "ГОРТЕСТ УРАЛ" ранее прав истца на фирменное наименование.

Изучив материалы дела, рассмотрев доводы кассационной жалобы, возражений на нее, выслушав мнение явившихся в судебное заседание представителей лиц, участвующих в деле, проверив в соответствии со статьями 286 и 287 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации правильность применения судами норм материального и норм процессуального права, соответствие выводов судов имеющимся в деле доказательствам и установленным фактическим обстоятельствам, Суд по интеллектуальным правам пришел к выводу о наличии оснований для удовлетворения кассационной жалобы в силу следующего.

Фирменное наименование является средством индивидуализации юридического лица, под которым оно выступает в гражданском обороте, осуществляя коммерческую деятельность. При помощи фирменного наименования участники социально-экономических отношений могут различать различных субъектов рынка. При активном экономическом участии юридического лица в определенном секторе или различных секторах экономики его фирменное наименование приобретает большую известность, узнаваемость в глазах потребителя через предоставляемые товары (услуги).

В силу статьи 49 ГК РФ коммерческие организации, за исключением унитарных предприятий и иных видов организаций, предусмотренных законом (кредитных организаций, страховых организаций и обществ взаимного страхования, инвестиционных фондов), наделены общей правоспособностью и могут осуществлять любые виды предпринимательской деятельности, не запрещенные законом, в том случае, если в их учредительных документах не содержится исчерпывающий перечень видов деятельности, которыми они вправе заниматься.

Согласно статьям 1473 и 1475 ГК РФ фирменное наименование определяется в учредительных документах юридического лица и включается в ЕГРЮЛ при государственной регистрации юридического лица.

В соответствии с пунктом 3 статьи 1474 ГК РФ не допускается использование юридическим лицом фирменного наименования, тождественного фирменному наименованию другого юридического лица или сходного с ним до степени смешения, если указанные юридические лица осуществляют аналогичную деятельность и фирменное наименование второго юридического лица было включено в ЕГРЮЛ ранее, чем фирменное наименование первого юридического лица.

Исключительное право на фирменное наименование на территории Российской Федерации действует на основании статьи 1475 ГК РФ со дня государственной регистрации юридического лица и прекращается в момент исключения фирменного наименования из ЕГРЮЛ в связи с прекращением юридического лица либо изменением его фирменного наименования.

Таким образом, не допускается использование юридическим лицом фирменного наименования, тождественного или сходного до степени смешения с фирменным наименованием иного юридического лица при одновременном наличии двух условий:

1) осуществление юридическими лицами аналогичной деятельности;

2) фирменное наименование иного юридического лица было включено в ЕГРЮЛ ранее, чем фирменное наименование первого юридического лица.

Сведения о кодах ОКВЭД (с 01.01.2016 - ОКВЭД 2), то есть сведения о видах деятельности, которые юридическое лицо предполагает осуществлять, включаются в ЕГРЮЛ (подпункт "п" пункта 1 статьи 5 Федерального закона от 08.08.2001 N 129-ФЗ "О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей").

В пункте 151 постановления N 10 разъяснено, что согласно пункту 3 статьи 1474 ГК РФ защите подлежит исключительное право на фирменное наименование юридического лица, раньше другого включенного в ЕГРЮЛ, вне зависимости от того, какое из юридических лиц раньше приступило к соответствующей деятельности.

Тождество (сходство до степени смешения) сравниваемых фирменных наименований истца и ответчика (до момента его переименования в ходе производства по настоящему делу), приоритет фирменного наименования истца над фирменным наименованием ответчика, а также идентичность основного вида деятельности истца и ответчиками лицами, участвующими в деле, не оспаривается и носит в силу вышеприведенных обстоятельств, установленных судами на основании сведений ЕГРЮЛ, очевидный характер.

Вместе с тем суд первой инстанции пришел к выводу об отсутствии нарушения ответчиком исключительного права истца на фирменное наименование в силу того, что согласно выводу суда ответчик правомерно использовал в качестве средства индивидуализации юридического лица (в качестве фирменного наименования) вышеупомянутый знак обслуживания " " по свидетельству Российской Федерации N 677624, зарегистрированный на имя общества "Уралгост". При этом суд первой инстанции пришел к выводу об использовании ответчиком средства индивидуализации третьего лица - общества "Уралгост" с его согласия, обусловленного их аффилированностью.

Вместе с тем суд первой инстанции не учел, что фирменное наименование и знак обслуживание являются самостоятельными объектами интеллектуальной собственности, отличающимися объемами правовой охраны.

Кроме того, из обжалуемого судебного решения не представляется возможным установить, на основании каких доказательств и возможных сведений из открытых публично достоверных источников информации (ЕГРЮЛ), суд первой инстанции установил аффилированность ответчика и общества "Уралгост" в те или иные периоды времени, в частности, на момент государственной регистрации ответчика в качестве юридического лица под спорным фирменным наименованием. При том, что вывод об использовании

Суд по интеллектуальным правам также отмечает, что в силу вышеприведенных правовых норм, а также части 6 статьи 1252 ГК РФ, если различные средства индивидуализации (фирменное наименование, товарный знак, знак обслуживания, коммерческое обозначение) оказываются тождественными или сходными до степени смешения и в результате такого тождества или сходства могут быть введены в заблуждение потребители и (или) контрагенты, преимущество имеет средство индивидуализации, исключительное право на которое возникло ранее.

Приоритет исключительного права третьего лица - общества "Уралгост" на знак обслуживания (30.06.2017) не имеет преимущества перед фирменным наименованием истца с приоритетом правовой охраны от 25.01.2017.

Кроме того, на момент вынесения судом первой инстанции решения по настоящему делу решением Роспатента от 29.04.2021, оставленным в силе решением Суда по интеллектуальным правам от 22.03.2022 по делу N СИП-759/2021, удовлетворено возражение истца по настоящему делу и признана недействительной регистрация указанного знака обслуживания в отношении услуг 42-го "анализ воды; анализ компьютерных систем; анализ химический; аудит в области энергетики; инжиниринг; испытания клинические; испытания материалов; испытания текстильных изделий; исследования в области бактериологии; исследования в области биологии; исследования в области геологии; исследования в области защиты окружающей среды; исследования в области косметологии; исследования в области механики; исследования в области химии; исследования и разработка новых товаров для третьих лиц; исследования научные; исследования нефтяных месторождений с целью эксплуатации; исследования подводные; исследования технические; калибровка [измерения]; консультации в области информационной безопасности; консультации в области информационных технологий; консультации в области разработки и развития компьютерной техники; консультации по вопросам информационной безопасности; консультации по вопросам программного обеспечения; консультации по защите цифровых данных; консультации по технологическим вопросам; контроль за нефтяными скважинами; контроль качества; контроль технический автомобильного транспорта; мониторинг компьютерных систем для выявления неисправностей; мониторинг компьютерных систем для обнаружения несанкционированного доступа или взлома данных; мониторинг компьютерных систем с удаленным доступом; оценка качества леса на корню; оценка качества шерсти; оцифровка документов [сканирование]; перенос данных или документов с физического носителя на электронный; предоставление информации в области компьютерных технологий и программирования через веб-сайты; преобразование данных и информационных программ, за исключением физического преобразования; проведение исследований по техническим проектам; составление технической документации; услуги в области химии; услуги дистанционного резервного копирования данных; услуги консультационные в области информационных технологий; услуги консультационные в области телекоммуникационных технологий; услуги научных лабораторий; физика [исследования]; хранение данных в электронном виде; экспертиза инженерно-техническая; услуги по сертификации продукции, включенные в 42 класс" и 45-го "арбитраж; исследования юридические; консультации по вопросам интеллектуальной собственности; контроль в области интеллектуальной собственности для юридических лиц; лицензирование интеллектуальной собственности; лицензирование программного обеспечения [услуги юридические]; представление интересов в суде; регистрация доменных имен [услуги юридические]; управление делами по авторскому праву; управление юридическое лицензиями; услуги по внесудебному разрешению споров; услуги по подготовке юридических документов; услуги по разрешению споров; услуги юридические, связанные с согласованием договоров для третьих лиц; услуги по сертификации продукции, включенные в 45 класс" классов Международной классификации товаров и услуг для регистрации знаков (далее - МКТУ).

Вывод суда первой инстанции о том, что решение Роспатента от 29.04.2021 не имеет обратной силы в отношении указанного знака обслуживания, не основан на законе.

Так, согласно абзацу второму пункта 2 статьи 1512 ГК РФ признание недействительным предоставления правовой охраны товарному знаку влечет отмену решения федерального органа исполнительной власти по интеллектуальной собственности о регистрации товарного знака.

Также следует признать обоснованным довод заявителя кассационной жалобы о несоответствии материально-правовым нормам и фактическим обстоятельствам дела вывода суда первой инстанции о том, что ответчик правомерно использовал в качестве средства индивидуализации юридического лица (фирменного наименования) обозначение, права на которое принадлежит третьему лицу - Кыркунову Е.А. и которое было зарегистрировано в качестве доменного имени gortestural.ru ранее возникновения исключительного права на фирменное наименование истца.

Судом первой инстанции не учтено, что пункт 1 статьи 1225 ГК РФ содержит исчерпывающий перечень результатов интеллектуальной деятельности и приравненных к ним средств индивидуализации, которым предоставляется правовая охрана на основании и в порядке, предусмотренных частью четвертой ГК РФ. При этом к числу результатов интеллектуальной деятельности и средств индивидуализации, охраняемых в этом порядке, не отнесены, доменные имена (пункт 33 Постановления N 10).

Кроме того, судом первой инстанции не учтено, что требования истца к ответчику обусловлены фактом регистрации и использования ответчиком фирменного наименования "ГОРТЕСТ УРАЛ", а не "gortestural". При этом из материалов дела и ЕГРЮЛ не следует, что ответчик обладает (обладал) исключительным правом на фирменное наименование на иностранном языке.

При этом Суд по интеллектуальным правам отмечает, что предметом настоящего спора является конкуренция объектов интеллектуальной собственности истца и ответчика. Возможная конкуренция аналогичных объектов истца и третьего лица Кыркунова Е.А. в предмет настоящего спора не входит и в случае существования такого конфликта он может быть предметом рассмотрения в рамках отдельного судебного процесса.

Иной вывод суда первой инстанции, послуживший основанием для отказа в удовлетворении исковых требований, - о недоказанности истцом обстоятельств, являющихся условиями (основанием) для взыскания с ответчика возмещения убытков, в том числе факта несения убытков (упущенной выгоды), противоправности в действиях ответчика, причинно-следственной связи между действиями ответчика и возможными убытками истца, - также является недостаточно обоснованным.

Согласно пункту 4 статьи 1474 Гражданского кодекса Российской Федерации юридическое лицо, нарушившее исключительное право иного лица на фирменное наименование, по требованию правообладателя обязано по своему выбору прекратить использование фирменного наименования, тождественного фирменному наименованию правообладателя или сходного с ним до степени смешения, в отношении видов деятельности, аналогичных видам деятельности, осуществляемым правообладателем, или изменить свое фирменное наименование, а также обязано возместить правообладателю причиненные убытки.

Статьей 15 ГК РФ предусмотрено, что лицо, право которого нарушено, может требовать полного возмещения причиненных ему убытков, если законом или договором не предусмотрено возмещение убытков в меньшем размере.

Под убытками понимаются расходы, которые лицо, чье право нарушено, произвело или должно будет произвести для восстановления нарушенного права, утрата или повреждение его имущества (реальный ущерб), а также неполученные доходы, которые это лицо получило бы при обычных условиях гражданского оборота, если бы его право не было нарушено (упущенная выгода) (пункт 2 статьи 15 ГК РФ).

Если лицо, нарушившее право, получило вследствие этого доходы, лицо, право которого нарушено, вправе требовать возмещения наряду с другими убытками упущенной выгоды в размере не меньшем, чем такие доходы.

Как разъяснено в абзаце втором пункта 5 Постановления N 7 при установлении причинной связи между нарушением обязательства и убытками необходимо учитывать, в частности, то, к каким последствиям в обычных условиях гражданского оборота могло привести подобное нарушение. Если возникновение убытков, возмещения которых требует кредитор, является обычным последствием допущенного должником нарушения обязательства, то наличие причинной связи между нарушением и доказанными кредитором убытками предполагается.

Нарушения ответчиком исключительного права истца путем широкого и длительного использования в коммерческой деятельности по оказанию однородных услуг сходных до степени смешения со спорным средством индивидуализации обозначений естественным образом приводит к перераспределению потребительского спроса в пользу ответчика, что не может не влиять на прибыль истца.

Аналогичная позиция нашла отражение в постановлении Суда по интеллектуальным правам от 08.12.2020 по делу N А45-10613/2019.

Суд первой инстанции констатировал, что истец не доказал, что ответчик действовал с заведомо недобросовестной целью, что в действиях ответчика имеются признаки злоупотреблениям правом, недобросовестной конкуренции; истец не доказал, что при регистрации ответчика, последний выбрал спорное фирменное наименование исходя из схожести с фирменным наименованием истца и с противоправной целью навредить истцу.

Как разъяснено в пункте 30 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 04.03.2021 N 2 "О некоторых вопросах, возникающих в связи с применением судами антимонопольного законодательства" (далее - Постановление Пленума N 2), в силу запрета недобросовестной конкуренции хозяйствующие субъекты вне зависимости от их положения на рынке при ведении экономической деятельности обязаны воздерживаться от поведения, противоречащего законодательству и (или) сложившимся в гражданском обороте представлениям о добропорядочном, разумном и справедливом поведении (статья 10.bis Парижской конвенции, пункты 3, 4 статьи 1 ГК РФ, пункты 7 и 9 статьи 4 Закона о защите конкуренции).

С учетом этого недобросовестной конкуренцией могут быть признаны действия как конкурента, так и лица, которое на момент совершения подобных действий конкурентом не является, но своими действиями оказывает влияние на конкурентную среду, получая при этом необоснованные конкурентные преимущества.

На основании правовой позиции высшей судебной инстанции при рассмотрении доводов о нарушении запрета недобросовестной конкуренции должны быть установлены в совокупности:

факт осуществления хозяйствующим субъектом действий, способных оказать влияние на состояние конкуренции;

отличие избранного хозяйствующим субъектом способа конкуренции на рынке от поведения, которое в подобной ситуации ожидалось бы от любого субъекта, преследующего свой имущественный интерес, но не выходящего за пределы осуществления гражданских прав и честной деловой практики;

направленность поведения хозяйствующего субъекта на получение преимущества, в частности имущественной выгоды или возможности ее извлечения, при осуществлении экономической деятельности за счет иных участников рынка, в том числе посредством оказания влияния на выбор покупателей (потребителей), на возможность иных хозяйствующих субъектов, конкурирующих добросовестно, извлекать преимущество из предложения товаров на рынке, на причинение вреда хозяйствующим субъектам - конкурентам иными подобными способами (например, в результате использования (умаления) чужой деловой репутации).

Для доказывания факта недобросовестной конкуренции необходимо установление как специальных признаков, определенных нормами статей 14.1-14.7 Закона о защите конкуренции, так и общих признаков недобросовестной конкуренции, предусмотренных пунктом 9 статьи 4 названного Закона, статьей 10.bis Парижской конвенции.

Как разъяснено в абзаце шестом пункта 169 Постановления N 10, квалификация действий правообладателя по приобретению исключительного права на товарный знак путем его государственной регистрации в качестве акта недобросовестной конкуренции зависит от цели, преследуемой лицом при приобретении такого права, от намерений этого лица на момент подачи соответствующей заявки. Цель лица, его намерения могут быть установлены с учетом в том числе предшествующего подаче заявки на товарный знак поведения правообладателя, а равно его последующего (после получения права) поведения. В случае если лицо подает заявку на государственную регистрацию в качестве товарного знака обозначения, использующегося иными лицами, оценке подлежат в числе прочего известность, репутация обозначения, вероятность случайности такого совпадения.

Указанные разъяснения применимы и к иным средствам индивидуализации, в том числе к фирменным наименованиям.

Недобросовестная цель приобретения исключительного права устанавливается единожды, и ее выявление порождает последствия не только для взаимоотношений лиц, участвующих в деле, в котором она анализировалась, но и в целом для самого товарного знака.

С точки зрения определения намерений при установлении вопроса о добросовестности приобретения исключительных прав на товарный знак исследованию подлежат как обстоятельства, связанные с самим приобретением исключительного права, так и последующее поведение правообладателя, свидетельствующее о цели такого приобретения.

При отсутствии прямых доказательств знания ответчиком об использовании истцом спорного обозначения на момент подачи заявки, такое знание может быть установлено на основе косвенных доказательств в зависимости от вышеупомянутого стандарта доказывания "баланс вероятностей" - насколько вероятно, что ответчик не случайно выбрал такое же обозначение, а зная об обозначении истца.

Такая вероятность устанавливается в том числе с учетом особенностей самого спорного обозначения: чем оно более оригинально, тем менее вероятно, что два лица могли его начать использовать самостоятельно, независимо друг от друга.

Аналогичный подход следует из постановлений президиума Суда по интеллектуальным правам от 22.12.2014 по делу N СИП-14/2014 и от 07.12.2015 по делу N СИП-195/2015.

Вместе с тем, указывая на недоказанность истцом того обстоятельства, что ответчик действовал с заведомо недобросовестной целью, что в действиях ответчика имеются признаки злоупотреблениям правом, недобросовестной конкуренции; истец не доказал, что при регистрации ответчика, последний выбрал спорное фирменное наименование исходя из схожести с фирменным наименованием истца и с противоправной целью навредить истцу, суд первой инстанции не дал оценку доводам истца о неслучайном характере выбора ответчиком фирменного наименования, тождественного аналогичному средству индивидуализации истца. В частности, суд не принял меры к проверке, не дал оценку аргументу истца о том, что учредитель Осин А.В., он же участник и единоличный исполнительный орган ответчика, до создания (учреждения) общества "ГОРТЕСТ УРАЛ" (ОГРН 1196658011307) - ответчика состоял в фактически сложившихся договорных отношениях с истцом.

Указывая на недоказанность истцом убытков от вменяемого ответчику правонарушения, суд первой инстанции, вопреки требованиям статьи 170 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, не дал в обжалуемом судебном решении оценку представленным истцом доказательствам, в том числе заключениям Санкт-Петербургского государственного экономического университета и Специализированного частного учреждения "Ростовский центр судебных экспертиз".

Кроме того, как указано выше, согласно абзацу второму пункта 2 статьи 15 ГК РФ, если лицо, нарушившее право, получило вследствие этого доходы, лицо, право которого нарушено, вправе требовать возмещения наряду с другими убытками упущенной выгоды в размере не меньшем, чем такие доходы.

Вместе с тем, суд первой инстанции, указав на отсутствие доказательств реальности возможного получения истцом дохода (наличия условий для извлечения дохода, проведение приготовлений, достижение договоренностей с контрагентами и прочее), не указал причин, по которым счел невозможным применить в данном споре вышеприведенную норму, в силу которой лицо, право которого нарушено вправе претендовать на возмещение упущенной выгоды в размере не меньшем, чем доходы ответчика от осуществления под спорным фирменным наименованием уставной деятельности, совпадающей с видами деятельности истца.

Коллегия судей кассационной инстанции также пришла к выводу о обоснованности довода заявителя кассационной жалобы недостаточной мотивированности вывода суда о наличии в действиях истца признаков злоупотребления правом, в том числе нарушения принципа эстоппель, и недобросовестной конкуренции.

Данные выводы мотивированны судом первой инстанции тем, что истец не возражал и до 2021 года не препятствовал регистрации ответчика под спорным фирменным наименованием и его использованию при осуществлении видов деятельности, аналогичных деятельности истца, а также тем, что сам истец свое фирменное наименование не использует и осуществляет уставную деятельность под иным обозначением.

В силу пункта 1 статьи 10 ГК РФ не допускаются осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действия в обход закона с противоправной целью, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление правом). Не допускается использование гражданских прав в целях ограничения конкуренции, а также злоупотребление доминирующим положением на рынке.

В случае несоблюдения требований, предусмотренных пунктом 1 этой статьи, суд, арбитражный суд или третейский суд с учетом характера и последствий допущенного злоупотребления отказывает лицу в защите принадлежащего ему права полностью или частично, а также применяет иные меры, предусмотренные законом (пункт 2 статьи 10 ГК РФ).

При этом в соответствии с пунктом 5 статьи 10 ГК РФ добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность их действий предполагаются.

Как отмечено в пункте 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации", оценивая действия сторон как добросовестные или недобросовестные, следует исходить из поведения, ожидаемого от любого участника гражданского оборота, учитывающего права и законные интересы другой стороны, содействующего ей, в том числе в получении необходимой информации.

Если будет установлено недобросовестное поведение одной из сторон, суд в зависимости от обстоятельств дела и с учетом характера и последствий такого поведения отказывает в защите принадлежащего ей права полностью или частично, а также применяет иные меры, обеспечивающие защиту интересов добросовестной стороны или третьих лиц от недобросовестного поведения другой стороны (пункт 2 статьи 10 ГК РФ).

По смыслу приведенных норм для признания действий какого-либо лица злоупотреблением правом судом должно быть установлено, что умысел такого лица был направлен на заведомо недобросовестное осуществление прав, единственной его целью было причинение вреда другому лицу (отсутствие иных добросовестных целей).

При этом злоупотребление правом должно носить достаточно очевидный характер, а вывод о нем не должен являться следствием предположений.

Таким образом, обобщающим квалифицирующим признаком злоупотребления правом, установленным законом, является наличие заведомой недобросовестности лица, осуществляющего принадлежащее ему субъективное гражданское право.

В силу части 1 статьи 64, статей 71, 168 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации арбитражный суд устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, обосновывающих требования и возражения лиц, участвующих в деле, а также иные обстоятельства, имеющие значение для правильного рассмотрения дела, на основании представленных доказательств.

Как усматривается из материалов дела, истец, возражая на доводы ответчика о злоупотреблении правом в действиях истца и его недобросовестности, указал, что претензии истца и его участника Погодина В.И. к ответчику и третьим лицам - обществу "Уралгост" и Кыркунову Е.А. возникли в 2020 году, когда истцу стало известно об использовании названными лицами спорных обозначений в качестве знака обслуживания и фирменного наименования, и с 2020 года истец предпринимал последовательные действия к оспариванию сначала знака обслуживания третьего лица, имеющего более ранний приоритет, а затем фирменного наименования ответчика.

Данные доводы и хронология событий по оспариванию истцом средства индивидуализации третьего лица (знака обслуживания по свидетельству Российской Федерации N 677624), вывод об использовании которого ответчиком в своем фирменном наименование сделал суд первой инстанции, не получили оценки в обжалуемом судебном решении.

Вместе с тем согласно решению Суда по интеллектуальным правам от 15.03.2022 по делу N СИП-759/2021, вступившего в законную силу на момент разрешения спора по данному делу, общество "ГОРТЕСТ УРАЛ" (ОГРН 1176658005534) обратилось в Роспатент 15.10.2020 с возражением против предоставления правовой охраны знаку обслуживания по свидетельству Российской Федерации N 677624, мотивированным его несоответствием требованиям пункта 8 статьи 1483 ГК РФ.

Суд первой инстанции, формулируя вывод о неиспользовании истцом своего фирменного наименования, а использовании иного обозначения, включающего словесный элемент "Ростест", что послужило предпосылкой для вывода о недобросовестности и злоупотреблении правом в предъявлении иска к ответчику в рамках настоящего дела, также не принял во внимание, что вышеупомянутым решением Суда по интеллектуальным правам от 15.03.2022 по делу N СИП-759/2021 установлено использование обществом "ГОРТЕСТ УРАЛ" (ОГРН 1176658005534) своего фирменного наименования, что послужило основанием для частичного аннулирования Роспатентом знака обслуживания по свидетельству Российской Федерации N 677624.

Высшая судебная инстанция неоднократно высказывала правовую позицию, согласно которой, если в двух самостоятельных делах дается оценка одним обстоятельствам, оценка, данная судом обстоятельствам, которые установлены в деле, рассмотренном ранее, принимается во внимание судом, рассматривающим второе дело. В том случае, если суд, рассматривающий второе дело, придет к иным выводам, он должен мотивировать такой вывод. При этом иная оценка может следовать, например, из иного состава доказательств по второму делу, нежели те, на которых основано решение по первому делу.

Так, в пункте 2 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.07.2009 N 57 "О некоторых процессуальных вопросах практики рассмотрения дел, связанных с неисполнением либо ненадлежащим исполнением договорных обязательств" отмечено, что независимо от состава лиц, участвующих в деле о взыскании по договору и в деле по иску об оспаривании договора, оценка, данная судом обстоятельствам, которые установлены в деле, рассмотренном ранее, учитывается судом, рассматривающим второе дело. В том случае, если суд, рассматривающий второе дело, придет к иным выводам, он должен указать соответствующие мотивы.

В пункте 16.2 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 02.06.2004 N 10 "О некоторых вопросах, возникших в судебной практике при рассмотрении дел об административных правонарушениях" указано, что в случае, если до рассмотрения арбитражным судом дела о привлечении к административной ответственности юридического лица (а равно дела об оспаривании решения административного органа о привлечении к административной ответственности юридического лица) судом общей юрисдикции рассмотрено дело о привлечении к административной или уголовной ответственности за данное нарушение физического лица (а равно дело об оспаривании решения административного органа о привлечении к административной ответственности физического лица), квалификация, данная судом общей юрисдикции совершенному деянию, с учетом статьи 69 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации не является обязательной для арбитражного суда. При этом оценка, данная судом общей юрисдикции, обстоятельствам, которые установлены в рассмотренном им деле, принимается во внимание арбитражным судом.

Аналогичный подход изложен в пункте 4 совместного постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации и Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 29.04.2010 N 10/22 "О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав", согласно которому по смыслу частей 2, 3 статьи 61 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации или частей 2, 3 статьи 69 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации обстоятельства, установленные при рассмотрении дела по иску о праве на имущество, не имеют обязательного характера для лиц, не участвовавших в деле. Такие лица могут обратиться в суд с самостоятельным иском о праве на это имущество. В то же время при рассмотрении названного иска суд учитывает обстоятельства ранее рассмотренного дела о праве на спорное имущество, независимо от того, установлены ли они судебным актом суда общей юрисдикции или арбитражного суда. Если суд придет к иным выводам, нежели содержащиеся в судебном акте по ранее рассмотренному делу, он должен указать соответствующие мотивы.

Кроме того, коллегия судей кассационной инстанции отмечает, что гражданское законодательство не воспрещает хозяйствующему субъекту использовать несколько средств индивидуализации своей деятельности. При этом вопрос правомерности использования истцом в своей деятельности словесного обозначения "Ростест" не входит в предмет настоящего спора.

На основании изложенного Суд по интеллектуальным правам не усматривает оснований не согласиться с доводами заявителя кассационной жалобы о том, что обжалуемое решение принято с неправильным применением вышеприведенных норм материального права, с существенными отступлениями от требований процессуального закона к обоснованности и мотивированности судебного акта, а выводы суда первой инстанции, положенные в основу судебного решения не соответствуют фактическим обстоятельствам дела и сделаны при неполном исследовании доказательств, представленных в материалах дела.

Несмотря на соответствующие доводы истца, аналогичные его аргументам, приведенным в кассационной жалобе, апелляционный суд ошибки суда первой инстанции не исправил.

Данные обстоятельства в соответствии с пунктом 3 части 1 статьи 287 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации являются основанием для отмены решения суда первой инстанции и постановления апелляционного суда с направлением дела на новое рассмотрение в суд первой инстанции, поскольку для вынесения законного и обоснованного судебного решения необходимо исследовать всю совокупность собранных по делу доказательств, установить и дать оценку фактическим обстоятельствам дела, что выходит за пределы полномочий суда кассационной инстанции, предусмотренный нормами главы 35 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

При новом рассмотрении дела суду необходимо устранить указанные недостатки, исследовать все существенные для правильного рассмотрения дела обстоятельства, дать надлежащую правовую оценку доводам лиц, участвующих в деле, имеющимся в деле доказательствам и принять решение в соответствии с требованиями действующего законодательства, вышеизложенными правовыми позициями, а также распределить судебные расходы в соответствии с положениями статьи 110 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, в том числе расходы, связанные с уплатой государственной пошлины за подачу апелляционной и кассационной жалоб.

Руководствуясь статьями 286, 287, 288, 289 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суд

ПОСТАНОВИЛ:

решение Арбитражного суда Свердловской области от 09.11.2022 по делу N А60-23141/2022 и постановление Семнадцатого арбитражного апелляционного суда от 14.02.2023 по тому же делу отменить.

Дело направить на новое рассмотрение в Арбитражный суд Свердловской области.

Постановление вступает в законную силу со дня его принятия и может быть обжаловано в кассационном порядке в Судебную коллегию Верховного Суда Российской Федерации в двухмесячный срок.

Председательствующий судья

Р.В. Силаев

судьи

Д.А. Булгаков

Н.Н. Погадаев