Постановление Европейского Суда по правам человека от 21 октября 2010 г. Дело "Ахматова (Akhmatova) против Российской Федерации" (жалоба N 22596/04) (Первая секция)

6. 30 июня 1998 г. заявительница обратилась с иском к своему бывшему работодателю в Охинский городской суд Сахалинской области. Она утверждала, что ее увольнение было незаконным, поскольку фактически она была уволена вследствие реорганизации в компании. Она требовала изменения основания ее увольнения, а также компенсацию морального вреда.

7. Первое судебное заседание по делу было назначено на 7 июля 1999 г. Указанного числа заявительница не явилась в судебное заседание, поскольку не получила повестку. Неустановленного числа к участию в деле был привлечен прокурор.

8. 14 июля 1999 г. заявительница изменила предмет иска к бывшему работодателю, теперь требуя восстановления на работе, выплату задолженности по заработной плате, а также компенсацию морального вреда, понесенного ею в результате увольнения.

9. Заседания суда по делу, назначенные на 12 октября и 9 ноября 1999 г., не состоялись в связи с участием судьи в рассмотрении другого дела.

10. 9 ноября 1999 г. заявительница обратилась в суд с иском к своему новому работодателю.

11. В период с 1998 по 2000 г. требования заявительницы к нефтяной компании были рассмотрены судьями Ч. и Ш. соответственно. В 2000 году дело было передано в производство судьи С.

12. 24 марта 2000 г. заявительница обратилась к суду с ходатайством об истребовании некоторых доказательств.

13. 22 января и 16 марта 2001 г. заявительница обратилась к председателю Сахалинского областного суда с жалобой на бездействие суда при рассмотрении ее дела.

14. 19 апреля 2000 г. Охинский городской суд Сахалинской области удовлетворил ходатайство ответчика о переносе рассмотрения дела до 18 июля 2001 г., дня, когда должно было состояться судебное заседание по иску заявительницы к ее новому работодателю, а также просил стороны представить некоторые документы, имеющие значение по делу. Заявительница обжаловала данное решение. Она также ходатайствовала о передаче ее дела в производство другому судье, поскольку судья С. находился в отпуске.

15. 10 мая 2001 г. председатель Сахалинского областного суда проинформировал заявительницу о том, что с целью ускорить рассмотрение дела оно было передано в производство судьи П. и судебное заседание назначено на 23 мая 2001 г.

16. 5 июня 2001 г. судебная коллегия по гражданским делам Сахалинского областного суда, рассмотрев кассационную жалобу, отменила определение от 19 апреля 2001 г. и направила вопрос для рассмотрения в городской суд.

17. Неустановленного числа заявительница обратилась в прокуратуру Сахалинской области с жалобой на длительность рассмотрения ее дела судом.

18. 8 августа 2001 г. прокурор подтвердил, что в деле действительно имели место периоды бездействия, с 1998 по 2000 год. Он уведомил заявительницу о том, что рассмотрение дела назначено на 3 сентября 2001 г.

19. 10 августа 2001 г. в ответ на жалобу заявительницы прокурор сообщил заявительнице о том, что председатель Сахалинского областного суда уведомлен о задержках рассмотрения ее дела. Он также порекомендовал ей обратиться с жалобой в вышестоящую квалификационную коллегию судей.

20. 3 сентября 2001 г. Охинский городской суд Сахалинской области удовлетворил ходатайство заявительницы об отводе судьи С. и отложил рассмотрение дела.

21. 26 октября 2001 г. заявительница ходатайствовала об отложении рассмотрения ее дела до принятия решения по ее иску к новому работодателю судом кассационной инстанции. 16 мая 2002 г. заявительница ходатайствовала о возобновлении производства по делу.

22. 11 декабря 2002 г. дело заявительницы передано в производство судьи З.

23. 4 января и 24 марта 2003 г. судебное заседание было перенесено с целью предоставления сторонам возможности представить дополнительные доказательства. 24 марта 2003 г. заявительница увеличила размер требуемой ею компенсации морального вреда.

24. 16 апреля 2003 г. заявительница отказалась от своего требования об изменении формулировки основания для увольнения, и в тот же день Охинский городской суд Сахалинской области прекратил производство по делу в данной части. Судебное заседание было отложено с целью предоставления стороне ответчика возможности представить дополнительные доказательства.

25. Судебное заседание от 25 сентября 2003 г. было перенесено в связи с неявкой представителя стороны ответчика.

26. Производство по делу было возобновлено 1 октября 2003 г.

27. 7 октября 2003 г. Охинский городской суд Сахалинской области под председательством судьи З. пришел к выводу о том, что заявительницей был нарушен установленный законом месячный срок, и отказал в удовлетворении ее требования.

28. 22 октября 2003 г. заявительница направила кассационную жалобу на судебное решение от 7 октября 2003 г., а также свои замечания на протокол судебного заседания.

29. 7 ноября 2003 г. ответчик и прокурор представили свои отзывы на кассационную жалобу, поданную заявительницей.

30. 14 ноября 2003 г. суд первой инстанции направил сторонам письмо с уведомлением о назначении кассационного рассмотрения дела на 9 декабря 2003 г.

31. 21 ноября 2003 г. заявительница обратилась к председателю Сахалинского областного суда с жалобой на то, что городской суд не направил ей отзывы ответчика и прокурора, в связи с чем поместил ее в проигрышное положение по сравнению с ответчиком.

32. 9 декабря 2003 г. судебная коллегия по гражданским делам Сахалинского областного суда оставила судебное решение от 7 октября 2003 г. без изменения. Суд заслушал представителя ответчика и прокурора и указал, что "заявительница поддержала свои требования в судебном заседании". В соответствии с утверждениями заявительницы, она не была уведомлена о заседании суда кассационной инстанции и, следовательно, не могла участвовать в нем. Определение суда кассационной инстанции не содержит указание на то, что судом проведена проверка надлежащего извещения сторон о судебном заседании.

33. 25 мая 2004 г. Сахалинский областной суд отказал в удовлетворении ходатайства заявительницы о передаче дела на рассмотрение суда надзорной инстанции. В частности, суд отметил, что отмеченный в жалобе отказ в направлении ей отзывов ответчика и прокурора не может служить достаточным основанием для отмены ранее вынесенных по делу судебных постановлений, поскольку названные отзывы не содержали каких-либо новых доводов; в любом случае законом дальнейшее направление заявительницей дополнительных комментариев предусмотрено не было.

39. Власти Российской Федерации утверждали, что жалоба заявительницы подлежит отклонению как явно необоснованная, в соответствии с пунктами 3 и 4 статьи 35 Конвенции. Они не прокомментировали свой довод.

40. Европейский Суд отмечает, что жалоба заявительницы не является явно необоснованной по смыслу пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что она не является неприемлемой по иным основаниям. Следовательно, она должна быть объявлена приемлемой.

41. Власти Российской Федерации не согласились с доводами заявительницы. Они утверждали, что дело заявительницы было сложным и требовало толкования норм трудового права. Они утверждали, что по большей части задержка в рассмотрении дела имела место по вине заявительницы, которая неоднократно изменяла предмет своего иска, обжаловала судебные решения по процессуальным вопросам, заявляла отвод судье и обращалась к суду с ходатайством об истребовании доказательств. Согласно позиции властей Российской Федерации период судебного разбирательства объяснялся также тем, что в суде недостаточно работников, однако большое количество дел в производстве. Они также предположили, что заявительница обратилась в суд с иском 21 июля 1998 г.

42. Заявительница подтвердила свои доводы.

43. Европейский Суд напоминает, что разумность срока судебного разбирательства по делу подлежит оценке в свете обстоятельств дела, а также с учетом следующих критериев: сложность дела, поведение заявителя и соответствующих властей, а также значимость для заявителя предмета спора (см. среди прочих Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Фридлендер против Франции" (Frydlender v. France), жалоба N 30979/96, § 43, ECHR 2000-VII).

44. Европейский Суд допускает, что заявительница обратилась в суд с иском 30 июня 1998 г., что подтверждается почтовым штампом на конверте, в котором она направила в суд исковое заявление. Он также отмечает, что производство по делу завершилось 9 декабря 2003 г. Таким образом, совокупная продолжительность судебного разбирательства по делу заявительницы составляет примерно пять лет и пять месяцев, в течение которых дело было рассмотрено судами двух инстанций.

45. Европейский Суд полагает, что дело заявительницы не отличалось особой сложностью и касалось достаточно однозначного требования о восстановлении в должности, взыскании задолженности по заработной плате и компенсации морального вреда.

46. В том, что касается поведения заявительницы, Европейский Суд допускает, что оно способствовало затягиванию производства по делу на семь месяцев в связи с ее обращением об отложении рассмотрения ее иска до рассмотрения дела по другому ее исковому заявлению судом кассационной инстанции (см. выше § 21 настоящего Постановления). Он также учитывает тот факт, что в действительности заявительница изменяла, дополняла свои исковые требования неоднократно и заявляла отвод судье, что в некоторой степени повлияло на общую продолжительность судебного разбирательства по делу. Вместе с тем Европейский Суд напоминает, что заявитель не может обвиняться в том, что в полной мере использует средства правовой защиты, предусмотренные национальным законодательством, в целях отстаивания собственных интересов (см., mutatis mutandis*( Mutatis mutandis (лат.) - с соответствующими изменениями (прим.переводчика).), Постановление Европейского Суда по делу "Ягчи и Саргын против Турции" (Yagchi and Sargin v. Turkey) от 8 июня 1995 г., § 66, Series A no. 319-A). В любом случае задержки, имевшие место в связи с указанными действиями заявительницы, представляются незначительными.

47. Возвращаясь к поведению властей Российской Федерации, Европейский Суд отмечает, во-первых, что первое судебное заседание по делу заявительницы было назначено только спустя год после ее обращения в суд с исковым заявлением в июне 1998 г. Далее он отмечает, что в 1999 году имело место только одно судебное заседание по делу, два других, назначенных в том же году, не состоялись в связи с невозможностью присутствия судьи. По-видимому, ни одно судебное заседание не назначалось на период с ноября 1999 г. по апрель 2001 г. и только после этого суд первой инстанции приступил к рассмотрению дела с более-менее постоянной регулярностью. Европейский Суд также отмечает, что промедление развития дела по вине суда подтверждалось содержанием ответов прокуратуры и суда вышестоящей инстанции на жалобы заявительницы (см. выше §§ 15, 18 и 19 настоящего Постановления). В связи с этим Европейский Суд напоминает, что обязанностью государств-ответчиков является организация своей судебной системы таким образом, чтобы судами не нарушались требования пункта 1 статьи 6 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда по делу "Мути против Италии" (Muti v. Italy) от 23 марта 1994 г., § 15, Series A no. 281-C). Следовательно, он не считает, что недостаточная кадровая укомплектованность суда и значительный поток дел, подлежащих рассмотрению, на которые ссылались власти Российской Федерации, могут являться объективными факторами, оправдывающими длительность производства по делу.

48. В отношении значимости для заявительницы предмета спора Европейский Суд отмечает, что исковые требования заявительницы затрагивали вопросы ее трудоустройства, что предполагало определенное усердие со стороны национальных властей (см. среди прочего Постановление Европейского Суда по делу "Бухгольц против Германии" (Buchholz v. Germany) от 6 мая 1981 г., § 597, Series A no. 42).

49. Учитывая существенные периоды задержки, имевшие место при производстве по делу заявительницы по вине властей Российской Федерации, а также значимость для заявительницы предмета разбирательства, Европейский Суд приходит к выводу, что имело место нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции в связи длительностью судебного разбирательства.

51. Власти Российской Федерации утверждали, что жалоба на отказ суда в направлении замечаний сторон, участвовавших в деле, на кассационную жалобу заявительницы не входит в компетенцию Европейского Суда ratione materiae*( Ratione materiae (лат.) - по причинам существа; ввиду обстоятельств, связанных с предметом рассмотрения. По общему правилу Европейский Суд принимает к рассмотрению жалобы относительно предполагаемых нарушений лишь тех прав человека, которые закреплены в Конвенции (прим. переводчика).), поскольку она была рассмотрена надлежащим образом в рамках национального разбирательства судом надзорной инстанции, и по сути жалоба заявительницы сводится к несогласию с исходом рассмотрения данной жалобы. Что касается жалобы на ненадлежащее извещение о предстоящем заседании суда кассационной инстанции, власти Российской Федерации утверждали, что заявительницей не были исчерпаны доступные средства правовой защиты, в частности, обращение с надзорной жалобой.

52. Европейский Суд не принимает во внимание довод властей Российской Федерации относительно его компетенции, поскольку факт рассмотрения национальным судом какой-либо жалобы автоматически не исключает ее рассмотрение Европейским Судом. Более того, из материалов дела явно следует, что заявительница обратилась с отдельной жалобой, как отмечалось ранее. В связи с доводом о том, что заявительницей предположительно не были исчерпаны все доступные средства правовой защиты на национальном уровне, Европейский Суд ранее отмечал, что в Российской Федерации производство по делу в порядке надзора не является эффективным национальным средством правовой защиты, которое необходимо исчерпать до обращения в старсбургский суд (см. среди прочих Решение Европейского Суда по делу "Бердзенишвили против Российской Федерации" (Berdzenishvili v. Russia) от 29 января 2004 г., жалоба N 31697/03). Власти Российской Федерации не назвали каких-либо новых доводов, которые могли бы изменить позицию Европейского Суда.

53. Европейский Суд отмечает, что данные жалобы не являются явно необоснованными по иным основаниям и, следовательно, должны быть объявлены приемлемыми.

54. Власти Российской Федерации утверждали, что ни прокурор, ни компания-ответчик не приложили своих замечаний на кассационную жалобу заявительницы. Они признали, что в материалах дела отсутствуют доказательства того, что копии этих замечаний направлялись заявительнице. Они также утверждали, что рассмотрение дела судом кассационной инстанции в отсутствие заявительницы не противоречило положениям национального законодательства, особенно учитывая то, что заявительница не известила суд о причинах своей неявки в судебное заседание. Более того, суд кассационной инстанции не рассматривал каких-либо сложных вопросов правового и фактического характера и по большей части основывал свои решения на выводах суда нижестоящей инстанции и доводах кассационной жалобы заявительницы.

55. Заявительница поддержала свои жалобы.

56. Сначала Европейский Суд рассмотрит жалобу на неизвещение заявительницы о заседании по делу суда кассационной инстанции. Он напоминает, что обязанность публичного рассмотрения дела, предусмотренная пунктом 1 статьи 6 Конвенции, не является абсолютной. Так, судебным заседанием можно пренебречь, если сторона недвусмысленно отказывается от своего права на участие в нем и отсутствуют вопросы общественной значимости, рассмотрение которых обязательно в рамках судебного заседания (см. среди прочих Постановление Европейского Суда по делу "Хаканссон и Стурессон против Швеции" (Hakansson and Sturesson v. Sweden) от 21 февраля 1990 г., § 66, Series A no. 171-A; и Постановление Европейского Суда по делу "Шулер-Зграген против Швейцарии" (Schuler-Zgraggen v. Switzerland) от 24 июня 1993 г., § 58, Series A no. 263). Ранее Европейский Суд устанавливал, что положения законодательства Российской Федерации, предусматривающие право суда продолжить рассмотрение дела в качестве суда кассационной инстанции в случае неявки стороны в заседание после надлежащего уведомления, несовместимы с процессуальными гарантиями справедливого судебного разбирательства, предусмотренными пунктом 1 статьи 6 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда по делу "Яковлев против Российской Федерации" (Yakovlev v. Russia) от 15 марта 2005 г., жалоба N  72701/01, § 20). В то же время он полагает, что право на справедливое и публичное рассмотрение дела было бы лишено смысла, если сторона по делу не была бы извещена о судебном заседании с таким расчетом, чтобы иметь возможность участвовать в нем (ibidem, § 21).

57. Возвращаясь к обстоятельствам данного дела, Европейский Суд отмечает, что в распоряжении суда кассационной инстанции отсутствовало подтверждение того, что заявительницей было своевременно получено уведомление о судебном заседании, суд, кроме того, не исследовал данный вопрос до начала рассмотрения дела по существу. Следовательно, заявительница была лишена возможности участвовать в рассмотрении дела судом кассационной инстанции, что нарушило ее право на состязательное судебное разбирательство. Следовательно, в данном деле имело место нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции.

58. Учитывая тот факт, что национальное законодательство не предоставляет заявительнице право представить дополнительные комментарии на замечания сторон, ненадлежащее ее уведомление о заседании в суде кассационной инстанции фактически лишило ее какой-либо возможности представить свой ответ на них. Принимая во внимание данные обстоятельства, а также установленное нарушение, Европейский Суд полагает, что нет необходимости рассматривать вопрос о том, имело ли место в данном деле нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции в связи с тем, что в адрес заявительницы не были направлены замечания на ее кассационную жалобу.

60. Власти Российской Федерации утверждали, что жалоба является явно необоснованной и подлежит отклонению в соответствии с пунктами 3 и 4 статьи 35 Конвенции.

61. Европейский Суд отмечает, что данная жалоба не является явно необоснованной по смыслу пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что она не является неприемлемой по иным основаниям. Следовательно, она должна быть объявлена приемлемой.

62. Европейский Суд учитывает факт появления нового средства правовой защиты в соответствии с Федеральными законами от 30 апреля 2010 г. NN 68-ФЗ и 69-ФЗ, принятыми в результате вынесения пилотного постановления по делу "Бурдов против России (N 2)" (Burdov v. Russia (no. 2) (жалоба N 33509/04, ECHR 2009-...). Данные законы, вступившие в законную силу 4 мая 2010 г., определили новое средство правовой защиты, предоставлявшее соответствующим лицам право обращаться в суд с заявлением о компенсации вреда, причиненного в результате чрезмерной длительности судебного разбирательства (см. выше § 36 настоящего Постановления).

63. Европейский Суд отмечает, что в данном деле замечания сторон по вопросу предполагаемого нарушения статьи 13 Конвенции поступили до 4 мая 2010 г. и не содержали каких-либо ссылок на новые изменения в законодательстве. Тем не менее Европейский Суд допускает, что по состоянию на 4 мая 2010 г. в распоряжении заявительницы было право на использование нового средства правовой защиты (см. выше § 37 настоящего Постановления).

64. Европейский Суд напоминает, что в пилотном постановлении, ссылка на которое приведена выше, он указал, что было бы несправедливо требовать от заявителей, чьи дела уже находились в производстве российских судов много лет и которые обратились за восстановлением прав в Европейский Суд, вновь обращаться с исками в российские суды (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Бурдов против России (N 2)", § 144). Учитывая данный принцип, Европейский Суд принял решение о рассмотрении данной жалобы по существу и установил нарушение материальной нормы Конвенции.

65. Тем не менее факт рассмотрения данного дела по существу ни в коем случае не должен быть истолкован как предварительное решение о суждениях Европейского Суда относительно качества нового средства правовой защиты. Он рассмотрит данный вопрос в других делах, более подходящих для данного анализа. Он не рассматривает данное дело в качестве такового, особенно учитывая тот факт, что замечания сторон были сделаны с учетом ситуации, которая существовала до появления нового средства правовой защиты.

66. Учитывая данные особые обстоятельства, несмотря на то что Европейский Суд считает данную жалобу приемлемой, он не считает необходимым продолжать самостоятельное рассмотрение жалобы на нарушение статьи 13 Конвенции в данном деле.

70. Заявитель требовал 21 211 евро в качестве возмещения материального ущерба и 100 000 евро в качестве компенсации морального вреда.

71. Власти Российской Федерации утверждали, что данные требования необоснованны и чрезмерны.

72. Европейский Суд не усматривает какой-либо связи между установленным нарушением и материальным ущербом, о наступлении которого утверждается; следовательно, он отклоняет данное требование. С другой стороны, он присуждает заявительнице 5800 евро в качестве компенсации морального вреда.

73. Заявительница также требовала 6210 рублей (примерно 160 евро) в возмещение судебных расходов и издержек, понесенных ею в рамках разбирательства по делу на внутригосударственном уровне и в Европейском Суде.

74. Власти Российской Федерации признали 636 рублей (примерно 16 евро) в качестве обоснованных расходов и издержек, понесенных в связи с рассмотрением дела Европейским Судом.

75. Европейский Суд отмечает, что заявительница представила несколько почтовых квитанций о направлении корреспонденции в г. Страсбург на общую сумму примерно 16 евро. Он отмечает, что оставшаяся часть требуемой суммы состоит из расходов, понесенных в связи с рассмотрением дела по ее гражданско-правовому иску. Учитывая имевшиеся в его распоряжении материалы дела, а также свою прецедентную практику, Европейский Суд принимает решение об отклонении требования о возмещении расходов и издержек в рамках национального производства и полагает разумным присудить ей 16 евро в связи с рассмотрением дела в Европейском Суде.

76. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента.