© natara / Фотобанк 123RF.com

Кассационный суд отправил на пересмотр дело по иску вдовы пациента, умершего из-за некачественно оказанной ему медицинской помощи (фактически, отказа в ней), к городской больнице. Нижестоящий суд согласился с тем, что фельдшер "неотложки" допустил нарушения в процессе оказания медпомощи: по телефону сам, без осмотра пациента, рекомендовал тому лекарственные препараты, даже не пригласив к телефону старшего врача смены, при этом фельдшер сильно недооценил тяжесть состояния пациента, который к моменту звонка в "скорую" уже две недели находился в запое, то есть мог иметь минимальные последствия запоя, – абстинентный синдром алкогольного генеза, витальные поражения ЦНС, желудочно-кишечного тракта, сердечно-сосудистой системы, и не направил к нему бригаду и не оформил вызов (события имели место днем 2 января, на следующий день мужчина умер). Сумму компенсации морального ущерба вдове суды оценили в 600 000 рублей (Определение СК по гражданским делам Седьмого КСОЮ от 24 сентября 2024 г. по делу № 8Г-15928/2024).

При этом в кассационной жалобе больница оспаривала как сумму компенсации (потому что вдова проживает отдельно от умершего супруга, и именно разрыв их отношений способствовал "пьянкам" пациента, тем самым косвенно способствуя его смерти), так и вообще факт оказания некачественной помощи: по мнению больницы, поскольку в "скорую" звонил не сам пациент, а его собутыльник, и просил не о помощи, а о консультации, то, собственно, нельзя утверждать о том, что факт обращения за медпомощью имел место. А раз пациент за медпомощью не обращался, то и не было факта оказания ему медицинской услуги, качественной или нет.

Последний довод Седьмой КСОЮ отмел:

• дефекты диагностики и оказания медицинской помощи пациенту установлены актом проверки, проведенной региональным депздравом, указанные дефекты состоят в причинно-следственной связи с наступлением его смерти,
• в ходе проверки установлено, что фельдшером СМП без осмотра пациента, без оценки тяжести его состояния и без выяснения причин данного состояния даны рекомендации относительно приема медицинских препаратов, что является недопустимым; фельдшером по приему вызовов и передаче их выездной бригаде СМП и фельдшером не был приглашен к телефону старший врач смены, что согласно Порядку приема вызовов от населения является обязательным, так как на основании регионального акта об организации работы службы СМП в рубрике "Поводы для переключения на старшего врача консультанта оперативного отдела" пункт 6 "Злоупотребление алкоголем, абстинентный синдром, запой" является причиной обязательной консультации старшим врачом; там же рубрика "Поводы, подлежащие отказу по 03 (старшим врачом оперативного отдела после консультации)" пункт 5 "Злоупотребление алкоголем, абстинентный синдром, запой" является поводом для отказа в оказании медпомощи старшим врачом после консультации. Таким образом, консультация старшего врача при жалобах о злоупотреблении алкоголем необходима, но указанные жалобы не являются поводом для оказания скорой медицинской помощи);
• при этом согласно акту указанной проверки, при анализе фонограмм (записей телефонных звонков) в диспетчерскую службу горбольницы установлено, что 2 января мужчина, не назвавший себя, обратился в службу СМП, обозначил свое участие в состоянии здоровья своего друга, тревожно описал его состояние, самостоятельно возил в наркологическую службу. При анализе вопросов звонившего в ОСМП явно прослеживалось, что состояние пациента средне-тяжелой степени, нуждается в медицинской помощи. Пункт 2 Порядка оказания скорой, в том числе скорой специализированной, медпомощи указывает, что такая помощь оказывается при заболеваниях, несчастных случаях, травмах, отравлениях и других состояниях, требующих срочного медицинского вмешательства. Ни фельдшер по приему вызовов и передаче их выездной бригаде СМП, ни фельдшер СМП не обратили внимания на просьбу звонившего о помощи;
• таким образом, следует отклонить доводы ответчика о том, что звонивший 2 января мужчина не просил оказать медпомощь, а только хотел проконсультироваться, поскольку ненадлежащая организация оказания медпомощи именно умершему установлена по результатам служебного расследования и по результатам проверки, проведенной региональным депздравом.

Зато по вопросу определения размера компенсации морального вреда Седьмой КСОЮ высказался следующим образом:

• определяя размер компенсации морального вреда, суд апелляционной инстанции принял во внимание письменные объяснения вдовы, представленные в суд прокурором, из которых следует, что в браке с умершим они состояли с 2019 года, имеют двух несовершеннолетних детей, семейные отношения были идеальными, они любили друг друга, конфликтов и ссор не возникало. Смертью супруга ей причинен моральный вред в связи с утратой близкого и родного человека, с которым они знакомы около 15 лет и имели общее хозяйство, семью, детей, доход. Она испытала моральный и нравственный вред, причиненный гибелью близкого родственника, глубокие нравственные страдания ввиду невозможности вести прежний образ жизни, она лишилась поддержки и заботы близкого человека, до сих пор является вдовой, испытывает финансовые затруднения в связи с воспитанием двух детей. На фоне случившейся трагедии у нее начались головные боли, регулярно стало повышаться давление, в связи с чем она состоит на диспансерном учете по причине гипертонии;
• учитывая, что смерть супруга является необратимым обстоятельством, нарушающим психическое благополучие другого супруга, нарушает право на родственные и семейные связи, является тяжелейшим событием и невосполнимой потерей в жизни любого человека, причиняющей значительные нравственные страдания, суд апелляционной инстанции определил компенсацию морального вреда в размере 600 000 руб, учитывая при этом обстоятельства дела, степень вины ответчика, наличие дефектов оказания медицинской помощи (отказ в оказании медицинской помощи), высокую степень моральных страданий истца;
• однако при определении размера компенсации морального вреда судом должны учитываться требования разумности и справедливости (п. 30 постановления Пленума ВС РФ от 15 ноября 2022 г. № 33), при рассмотрении дел о компенсации морального вреда в связи со смертью потерпевшего иным лицам, в частности членам его семьи, иждивенцам, суду необходимо учитывать обстоятельства, свидетельствующие о причинении именно этим лицам физических или нравственных страданий. Указанные обстоятельства влияют также и на определение размера компенсации этого вреда. Наличие факта родственных отношений само по себе не является достаточным основанием для компенсации морального вреда. При определении размера компенсации следует исходить из степени нравственных или физических страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред, степени вины нарушителя и иных заслуживающих внимания обстоятельств каждого дела (п. 32 постановления Пленума ВС РФ от 26.01.2010 № 1),
• между тем, как следует из материалов дела, истец непосредственно в судебных заседаниях при рассмотрении дела судами обоих инстанций участия не принимала, каких-либо пояснений не давала, не представляла доказательств (письменных, показаний свидетелей) совместного проживания и ведения общего хозяйства, сложившихся семейных отношений, характеризующихся близкими отношениями, духовной и эмоциональной связью, основанных на заботе друг о друге и оказании материальной и моральной поддержки. Из ее объяснений следует, что на протяжении 15 лет ей было известно о проблемах супруга с алкоголем, она переживала за него, однако накануне новогодних праздников с детьми и подругой уехала в другой город, чему суд не дал какой-либо оценки.