Резолютивная часть определения объявлена 13 мая 2019 года.

Полный текст определения изготовлен 20 мая 2019 года.

Судебная коллегия по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации в составе:

председательствующего судьи Букиной И.А.,

судей Кирейковой Г.Г. и Корнелюк Е.С. -

рассмотрела в открытом судебном заседании кассационную жалобу государственной корпорации "Агентство по страхованию вкладов" (далее - агентство) на постановление Арбитражного суда Московского округа от 05.12.2018 (судьи Михайлова Л.В., Тарасов Н.Н. и Федулова Л.В.) по делу N А40-185433/2017 Арбитражного суда города Москвы о несостоятельности (банкротстве) акционерного общества "Русский Международный Банк" (далее - должник, банк).

В судебном заседании приняли участие представители:

агентства - Кадушкин А.В. и Романов Д.Е. по доверенностям от 16.11.2018, Мириманян Е.В. и Фролова И.А. по доверенностям от 11.04.2018;

Мельниченко Валентины Ивановны - Абрамов В.В. по доверенности от 16.04.2018 и Новичихин Е.В. по доверенности от 17.09.2018.

Заслушав доклад судьи Верховного Суда Российской Федерации Букиной И.А. и объяснения представителей явившихся в судебное заседание лиц, Судебная коллегия по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации установила:

в рамках дела о банкротстве должника конкурсный управляющий обратился с заявлением о признании недействительными договора уступки требования от 25.08.2017, заключенного между должником и Мельниченко В.И., банковской операции от 25.08.2017 по перечислению со счета Мельниченко В.И. в пользу должника денежных средств в сумме 8 380 000 долларов США, применении последствий недействительности сделок.

Определением Арбитражного суда города Москвы от 02.08.2018 (судья Белова И.А.), оставленным без изменения постановлением Девятого арбитражного апелляционного суда от 24.09.2018 (судьи Сафронова М.С., Порывкин П.А. и Шведко О.И.), заявление удовлетворено.

Постановлением суда округа от 05.12.2018 названные судебные акты отменены, обособленный спор направлен на новое рассмотрение.

Конкурсный управляющий банком в лице агентства обратился в Верховный Суд Российской Федерации с кассационной жалобой, в которой просит обжалуемое постановление отменить.

Определением Верховного Суда Российской Федерации от 04.04.2019 (судья Букина И.А.) кассационная жалоба вместе с делом переданы для рассмотрения в судебном заседании Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации.

В судебном заседании представители агентства поддержали доводы, изложенные в кассационной жалобе, а представители Мельниченко В.И. возражали против ее удовлетворения.

Проверив материалы дела, обсудив доводы, изложенные в кассационной жалобе и отзывах на нее, выслушав представителей участвующих в обособленном споре лиц, Судебная коллегия по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации считает, что обжалуемый судебный акт подлежит отмене по следующим основаниям.

Как установлено судами и следует из материалов дела, 25.08.2017 между банком (цедентом) и Мельниченко В.И. (цессионарием) заключен договор, на основании которого к цессионарию от цедента перешло право требования к компании Риверпинт Холдингс Лтд (заемщику) на сумму 12 976 750,27 долларов США, возникшее из кредитного договора N 102-ВКЛ/14 от 11.07.2014, а также обеспечительные права.

Стоимость уступки составила 8 380 000 долларов США, что в рублевом эквиваленте на дату совершения сделки соответствовало 495 590 686 руб.

В тот же день, 25.08.2017, была совершена оплата права требования посредством проведения банковской операции по перечислению Мельниченко В.И. со своего счета, открытого в банке, денежных средств в пользу цедента в размере 8 380 000 долларов США.

Приказами Банка России от 04.09.2017 N ОД-2550 и N ОД-2551 у банка отозвана лицензия на осуществление банковских операций, назначена временная администрация по управлению кредитной организацией.

Полагая, что оспариваемое соглашение об уступке и операция, опосредующая оплату по ней, недействительны, агентство как конкурсный управляющий должником обратилось в суд с настоящим заявлением.

Разрешая спор, суды первой и апелляционной инстанций руководствовались положениями статей 61.3 и 189.40 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)", статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации и исходили из того, что оплата по соглашению об уступке права была произведена внутрибанковской проводкой (так как счет Мельниченко В.И., с которого происходило списание, был открыт в этом же банке) при наличии картотеки неисполненных платежных документов иных клиентов по балансовому счету N 47418, сформированной в банке с 22.08.2017.

Суды пришли к выводу, что договор цессии и операция по его оплате совершены с целью прикрыть другую сделку - отступное, опосредующее прекращение обязательств банка перед клиентом (Мельниченко В.И.) по депозитным договорам при наличии признаков неплатежеспособности кредитной организации. Спорный договор являлся нецелесообразным и нетипичным для банка, так как в результате его заключения банк утрачивал ликвидные (обеспеченные) права требования на сумму, превышающую размер оплаты за уступку. Равным образом, сделка была нетипична и для заемщика, досрочно расторгнувшего депозитный договор с потерей процентов для приобретения прав требования к юридическому лицу - нерезиденту. На необычный характер договора указывало и то, что сторонами не были приняты меры для перерегистрации залога недвижимости на цессионария.

Кроме того, суды обратили внимание на то, что цена оспариваемой сделки (495 590 686 руб.) более чем в два раза превысила один процент стоимости активов должника (22 247 847 000 руб.), определенной на основе бухгалтерского баланса банка, взятого с официального сайта Банка России в сети Интернет по состоянию на 01.07.2017.

Таким образом, суды пришли к выводу, что сделка не может быть признана совершенной в рамках обычной хозяйственной деятельности, а единственной целью всех оспариваемых действий являлось обеспечение возможности для Мельниченко В.И. распорядиться ее денежными средствами, находящимися в банке. В связи с этим суды удовлетворили заявление конкурсного управляющего.

Суд округа, сославшись на правовую позицию, изложенную в определении Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 08.10.2018 N 305-ЭС16-21459, указал, что вывод о выходе сделки за пределы обычной хозяйственной деятельности сделка является преждевременным. Оплата по цессии совершалась в долларах США, при этом вопрос о наличии картотеки неисполненных платежных поручений, номинированных в долларах США, судами не исследовался и не устанавливался.

Кроме того, суд округа отметил, что, указывая на поступление денежных средств на счет ответчика в связи с досрочным расторжением депозитных договоров (договоров банковского вклада), суды первой и апелляционной инстанций не исследовали вопрос о потере клиентом суммы процентов и значительность их размера.

При таких условиях суд округа отменил судебные акты судов первой и апелляционной инстанций и направил обособленный спор на новое рассмотрение.

Между тем судом округа не учтено следующее.

Обращаясь в суд, агентство просило признать недействительными две сделки: договор уступки права требования от 25.08.2017 и совершенную в ту же дату операцию по оплате цессионарием (ответчиком) приобретенного права со своего счета, открытого у должника.

В условиях неплатежеспособности банка безналичные денежные средства клиентов, находящиеся на его счетах, утрачивают свое назначение как средство платежа и фактически трансформируются в права требования к этому банку (постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 03.06.2014 N 2953/14, определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 19.03.2018 N 306-ЭС17-17686).

Согласно разъяснениям абзаца пятого пункта 8 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.12.2010 N 63 "О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" на основании пункта 1 статьи 61.2 Закона о банкротстве может быть оспорена также сделка, условия которой формально предусматривают равноценное встречное исполнение, однако должнику на момент ее заключения было известно, что у контрагента по сделке нет и не будет имущества, достаточного для осуществления им встречного исполнения. Стороны такой сделки заведомо рассматривают условие о размере стоимости предоставления контрагента должника как фиктивное, заранее осознавая, что оно не будет исполнено в полном объеме (определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 07.08.2017 N 310-ЭС17-4012).

Для целей применения названных разъяснений при квалификации спорного соглашения об уступке на предмет действительности необходимо учитывать следующее. Поскольку деньги сами по себе являются универсальной мерой стоимости (то есть эквивалентность денежного предоставления определяется исходя из номинала), объективно произошедшая трансформация денег в права требования не влечет признания сделки неравноценной (пункт 1 статьи 61.2 Закона о банкротстве), если у клиента банка сохранялись основания полагаться на платежную способность записей по банковским счетам. В таком случае отсутствует признак заведомого осознания неравноценности денежного предоставления, а произошедшая трансформация находится вне воли лица, намеренного исполнить свое обязательство средствами на счете.

Однако, если клиент банка знал или должен был знать о том, что деньги как средство платежа утратили своё назначение, то соглашение об уступке, внешне построенное по модели купли-продажи имущественного права (пункт 4 статьи 454 Гражданского кодекса Российской Федерации, абзац третий пункта 1 постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 N 54 "О некоторых вопросах применения положений главы 24 Гражданского кодекса Российской Федерации о перемене лиц в обязательстве на основании сделки"), изначально не предполагало оплаты, не являлось куплей-продажей, а значит, подлежит оценке исходя из равноценности переданных другу друг прав.

Тот факт, что банк в обозначенный период обладал признаками неплатежеспособности, установлен судами первой и апелляционной инстанций, в том числе с учетом существования на 22.08.2017 картотеки неисполненных платежных документов иных клиентов по балансовому счету N 47418.

При этом является ошибочным вывод суда округа, сделанный со ссылкой на определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 08.10.2018 N 305-ЭС16-21459, о необходимости проверки картотеки в долларах США. Даже несмотря на то, что оплата по цессии совершалась в долларах США, для определения признаков неплатежеспособности банка в обозначенный период может быть учтена картотека поручений клиентов, номинированных в иной валюте. Позиция, на которую сослался суд округа, касается неприменения презумпции выхода платежа за пределы обычной хозяйственной деятельности (пункт 4 и подпункт 1 пункта 5 статьи 189.40 Закона о банкротстве), что само по себе не затрагивает исследование признаков неплатежеспособности кредитной организации. Данные признаки могут устанавливаться на общих основаниях, в частности, исходя из содержания абзаца тридцать седьмого статьи 2 Закона о банкротстве, определяющего, что под неплатежеспособностью понимается прекращение исполнения должником части денежных обязательств, вызванное недостаточностью денежных средств.

Кроме того, в данном случае платеж оспаривался не отдельно, а вместе с соглашением об уступке. Однако даже если бы платеж подлежал квалификации на предмет действительности самостоятельно, к нему все равно не могли быть применены положения пункта 2 статьи 61.4 Закона о банкротстве, поскольку судами первой и апелляционной инстанций установлено, что цена оспариваемого платежа более чем в два раза превысила один процент балансовой стоимости активов должника, в связи с чем совершение платежа в рамках обычной хозяйственной деятельности не исключало бы его из-под режима оспаривания по мотиву предпочтительности (статья 61.3 Закона о банкротстве). Таким образом, в любом случае нельзя признать, что по спорной сделке со стороны цессионария было осуществлено надлежащее исполнение; фактически оплата произведена не была, а стороны обменялись правами требования (требование к заемщику в обмен на требование к банку).

При разрешении вопроса о том, должна ли Мельниченко В.И. была знать о неплатежеспособности банка, об утрате безналичными деньгами своей платежной функции, во внимание может быть принято, насколько ее поведение как участника гражданского оборота, хотя бы и обладающего крупной суммой денежных средств, являлось типичным в схожих условиях, в частности, есть ли основания полагать, что Мельниченко В.И. совершила подобную сделку, если бы банкротства банка не было. Судебная коллегия соглашается с выводами судов первой и апелляционной инстанций о том, что структура отношений сторон и поведение Мельниченко В.И. как владельца депозитного счета в банке являлись необычными для нормального гражданского оборота.

В обмен на 8,38 млн. долларов США ответчик по сделке получил право требования в размере 12,98 млн. долларов США (с существенным дисконтом относительно номинала), исполнение обязательства по которому было обеспечено залогом дорогостоящего недвижимого имущества, то есть при явной для банка невыгодности, которая сама по себе должна быть очевидна как для ответчика, так и для любого иного разумного участника оборота. Если Мельниченко В.И. являлась независимым по отношению к заемщику лицом и действительно желала извлечь прибыль из состоявшейся уступки, то после заключения сделки она бы предприняла меры для реализации своих кредиторских полномочий в отношении компании Риверпинт Холдингс Лтд. Однако, как установили суды первой и апелляционной инстанций, цессионарием даже не были осуществлены действия по переоформлению обеспечительных прав. Фактически в результате совершения спорных сделок, во-первых, был предотвращен риск неполучения ответчиком остатка с депозита с последующей необходимостью включения требований в реестр, а во-вторых, произошло списание кредитной задолженности заемщика перед банком, что, по сути, указывает на существование общих экономических интересов у цессионария и должника по кредиту, а также на наличие между банком и Мельниченко В.И. отношений, результатом которых явилось предоставление последней необоснованных преимуществ по сравнению с иными клиентами кредитной организации.

В любом случае на какие-либо иные разумные экономические причины, раскрывающие избранную сторонами модель поведения и структурирования отношений, а также обусловливающие предоставление банком существенного дисконта с суммы долга заемщика, ответчик не ссылался.

Таким образом, коль скоро, как правильно установили суды первой и апелляционной инстанций, Мельниченко В.И. должна была осознавать безденежный характер осуществляемого ею в пользу банка предоставления, то есть тот факт, что она получает право требования на значительную сумму, обеспеченное залогом ликвидного недвижимого имущества, в обмен на право требования к неплатежеспособному банку, судебная коллегия приходит к выводу, что оспариваемое соглашение об уступке фактически являлось заведомо неравноценным (пункт 1 статьи 61.2 Закона о банкротстве), а операция по его оплате - совершенной с предпочтением (пункты 1 и 2 статьи 61.3 данного Закона).

Вопреки выводам суда округа установленных фактических обстоятельств было достаточно для того, чтобы разрешить спор по существу, оснований для направления дела на новое рассмотрение не имелось.

В связи с тем, что судом округа допущены существенные нарушения норм права, которые повлияли на исход дела и без устранения которых невозможны восстановление и защита нарушенных прав, свобод и законных интересов кредиторов должника, обжалуемое постановление на основании части 1 статьи 291.11 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации подлежит отмене с оставлением в силе судебных актов судов первой и апелляционной инстанций, признавших сделку недействительной.

Руководствуясь статьями 291.11-291.14 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Судебная коллегия по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации определила:

постановление Арбитражного суда Московского округа от 05.12.2018 по делу N А40-185433/2017 отменить.

Определение Арбитражного суда города Москвы от 02.08.2018 и постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 24.09.2018 по указанному делу оставить в силе.