Определение Конституционного Суда РФ от 17 июня 2013 г. № 1003-О “Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Синичкина Николая Васильевича на нарушение его конституционных прав положениями статей 24, 46, 47, 53, 58, 86, 125, 164, 168 и 270 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации”

Конституционный Суд Российской Федерации в составе Председателя В.Д. Зорькина, судей К.В. Арановского, А.И. Бойцова, Н.С. Бондаря, Г.А. Гаджиева, Ю.М. Данилова, Л.М. Жарковой, Г.А. Жилина, С.М. Казанцева, М.И. Клеандрова, С.Д. Князева, А.Н. Кокотова, Л.О. Красавчиковой, С.П. Маврина, Н.В. Мельникова, Ю.Д. Рудкина, Н.В. Селезнева, О.С. Хохряковой, В.Г. Ярославцева,

рассмотрев вопрос о возможности принятия жалобы гражданина Н.В. Синичкина к рассмотрению в заседании Конституционного Суда Российской Федерации, установил:

1. В своей жалобе в Конституционный Суд Российской Федерации гражданин Н.В. Синичкин оспаривает конституционность следующих положений Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации:

пункта 4 части первой статьи 24 в той мере, в какой, по его мнению, эта норма дает возможность отказать в возбуждении уголовного дела в связи со смертью лица, в действиях (бездействии) которого органы уголовного преследования усматривают признаки состава преступления, без согласия близких родственников такого лица, при их возражении против отказа в возбуждении уголовного дела, при заявлении ими требования о возбуждении уголовного дела и осуществлении по нему дальнейшего производства для реабилитации умершего;

пункта 4 части четвертой статьи 46, пункта 4 части четвертой статьи 47, пунктов 2 и 3 части первой статьи 53, части второй статьи 58, части второй и пункта 1 части третьей статьи 86, части пятой статьи 164, статей 168 и 270, как позволяющих, с точки зрения заявителя, не приобщать к материалам предварительной проверки сообщения о преступлении (материалам уголовного дела) имеющее значение для дела заключение специалиста, полученное близкими родственниками умершего лица, в действиях (бездействии) которого органы уголовного преследования усматривают признаки состава преступления, а также не учитывать содержащиеся в таком заключении сведения при собирании, исследовании, проверке и оценке доказательств для принятия по соответствующим материалам (делам) процессуальных решений;

части первой статьи 125, поскольку, как полагает заявитель, она позволяет районным судам по месту производства предварительного расследования не рассматривать по существу жалобы на решения и действия (бездействие) прокуроров вышестоящих по отношению к районным органов прокуратуры, связанные с их контрольно-надзорными полномочиями по соответствующим делам;

пункта 1 части пятой статьи 125 в той мере, в какой, по утверждению заявителя, эта норма препятствует суду, признав решение (действие, бездействие) должностного лица в связи с его полномочиями по осуществлению уголовного преследования незаконным и (или) необоснованным, отменить либо обязать отменить такое решения, принять (совершить) предусмотренное законом решение (действие).

Н.В. Синичкин считает, что оспариваемые им законоположения в системе действующего правового регулирования и по смыслу, придаваемому им правоприменительной практикой, противоречат статьям 2, 10, 18, 19 (часть 1), 21 (часть 1), 23 (часть 1), 29 (часть 4), 45, 46 (части 1 и 2), 47 (часть 1), 48, 49, 50 (часть 2), 55 (часть 3) и 123 (часть 3) Конституции Российской Федерации.

2. Конституционный Суд Российской Федерации, изучив представленные материалы, не находит оснований для принятия данной жалобы к рассмотрению.

2.1. Постановлением Конституционного Суда Российской Федерации от 14 июля 2011 года № 16-П пункт 4 части первой статьи 24, а также пункт 1 статьи 254 УПК Российской Федерации, закрепляющие в качестве основания прекращения уголовного дела смерть подозреваемого (обвиняемого), за исключением случаев, когда производство по уголовному делу необходимо для реабилитации умершего, признаны не соответствующими Конституции Российской Федерации, ее статьям 21 (часть 1), 23 (часть 1), 46 (части 1 и 2) и 49, в той мере, в какой эти положения в системе действующего правового регулирования позволяют прекратить уголовное дело в связи со смертью подозреваемого (обвиняемого) без согласия его близких родственников.

Вывод Конституционного Суда Российской Федерации об обязанности продолжить производство по уголовному делу - предварительное расследование либо судебное разбирательство - при заявлении возражения со стороны близких родственников подозреваемого (обвиняемого) против прекращения уголовного дела в связи с его смертью в равной степени распространяется и на случаи принятия решения об отказе в возбуждении уголовного дела по основанию, предусмотренному пунктом 4 части первой статьи 24 УПК Российской Федерации, о чем свидетельствует и сложившаяся после принятия указанного Постановления Конституционного Суда Российской Федерации судебная практика. В таких случаях близкие родственники могут требовать возбуждения уголовного дела, а органы предварительного расследования обязаны их требование удовлетворить. При этом указанным лицам должны быть обеспечены права, которыми должен был бы обладать подозреваемый, обвиняемый (подсудимый), - аналогично тому, как это установлено частью восьмой статьи 42 УПК Российской Федерации применительно к умершим потерпевшим (Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 6 марта 2013 года № 354-О).

Следовательно, неопределенность в вопросе о конституционности оспариваемого в жалобе Н.В. Синичкина пункта 4 части первой статьи 24 УПК Российской Федерации отсутствует.

2.2. Как неоднократно указывал Конституционный Суд Российской Федерации в своих решениях, гарантированное статьей 46 (часть 1) Конституции Российской Федерации право на судебную защиту предполагает наличие правовых гарантий, позволяющих реализовать данное право в полном объеме и обеспечить эффективное восстановление в правах посредством правосудия, отвечающего требованиям справедливости и равенства. В целях обеспечения прав и законных интересов обвиняемого ему должна быть предоставлена возможность довести до сведения суда свою позицию по существу дела и те доводы, которые он считает необходимыми для ее обоснования (постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 14 февраля 2000 года № 2-П, от 8 декабря 2003 года № 18-П и др.).

Эта правовая позиция подтверждается и рядом положений Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, которые наделяют подозреваемого, обвиняемого и их защитников правами по участию в процессе доказывания, в том числе правом привлечь к участию в деле выбранного ими специалиста. Согласно данному Кодексу сторона защиты вправе получить от специалиста заключение и представить его органам расследования и суду для приобщения в качестве доказательства к материалам уголовного дела (часть третья статьи 80, части вторая и третья статьи 86); до окончания предварительного расследования право привлечь специалиста предоставлено защитнику (пункт 3 части первой статьи 53), а по окончании ознакомления обвиняемого и его защитника с материалами уголовного дела - и обвиняемому (часть четвертая статьи 217), при этом следователь обязан включить указанного стороной защиты специалиста в содержащийся в приложении к обвинительному заключению список лиц, подлежащих вызову в судебное заседание (часть четвертая статьи 220). По смыслу же статей 58 и 168 УПК Российской Федерации, определяющих порядок вызова специалиста для участия в процессуальных действиях, во взаимосвязи с положениями части второй статьи 159 и части седьмой статьи 234 данного Кодекса, предусматривающими основания для удовлетворения ходатайств сторон о собирании дополнительных доказательств, подозреваемому, обвиняемому, защитнику может быть отказано в удовлетворении ходатайства о допросе специалиста либо в приобщении к материалам уголовного дела его заключения, только если обстоятельства, которые могут быть установлены с их помощью, не имеют значения для дела. Право на привлечение специалиста гарантируется и тем, что согласно части четвертой статьи 271 УПК Российской Федерации суд не вправе отказать в удовлетворении ходатайства о допросе в судебном заседании лица в качестве специалиста, явившегося в суд по инициативе сторон (Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 21 октября 2008 года № 514-О-О).

В ходе проверки сообщения о преступлении подозреваемый либо те лица, кому должны быть обеспечены права, которыми мог бы пользоваться подозреваемый, не лишены - как и на других стадиях уголовного процесса - права представлять доказательства, заявлять ходатайства, защищаться всеми иными средствами и способами, не запрещенными законом (пункты 4, 5 и 11 части четвертой статьи 46 УПК Российской Федерации), в том числе ходатайствовать о вызове специалиста (статья 58 данного Кодекса) или приобщении к материалам проверки его письменного заключения (часть третья статьи 80 данного Кодекса). При этом дознаватель, орган дознания, следователь, руководитель следственного органа, проводящие такую проверку, с учетом требования части четвертой статьи 7 УПК Российской Федерации не вправе без достаточных оснований и немотивированно отказать в удовлетворении этих ходатайств.

2.3. В порядке статьи 125 УПК Российской Федерации могут быть обжалованы решения и действия (бездействие) дознавателя, следователя, руководителя следственного органа, а также и прокурора. Как следует из содержания пункта 31 статьи 5 данного Кодекса, под прокурором при производстве по уголовным делам понимается Генеральный прокурор Российской Федерации и подчиненные ему прокуроры, их заместители и иные должностные лица органов прокуратуры, участвующие в уголовном судопроизводстве и наделенные соответствующими полномочиями федеральным законом о прокуратуре. Названные законоположения следует рассматривать с учетом принципа единства и централизации прокуратуры, установленного Конституцией Российской Федерации (статья 129, часть 1) и Федеральным законом от 17 января 1992 года № 2202-I «О прокуратуре Российской Федерации», в соответствии с которым прокуратура является единой централизованной системой с подчинением нижестоящих прокуроров вышестоящим (пункт 1 статьи 4), прокуроры субъектов Российской Федерации руководят деятельностью прокуратур городов и районов, иных приравненных к ним прокуратур на основе законов, действующих на территории Российской Федерации, и нормативных актов Генерального прокурора Российской Федерации (статья 18). Поэтому в системе действующего правового регулирования независимо от того, прокурором какого уровня в системе прокуратуры непосредственно осуществлялся надзор за производством предварительного расследования по уголовному делу, на вышестоящих прокуроров также возлагаются обязанности по надзору за исполнением законов органами предварительного расследования, а значит, при выполнении ими своих полномочий по руководству подчиненными им прокурорами и контролю за их деятельностью они могут принимать решения, которые, вопреки мнению Н.В. Синичкина, также могут быть предметом проверки судом в порядке статьи 125 УПК Российской Федерации.

2.4. Статья 125 УПК Российской Федерации, гарантируя участникам уголовного судопроизводства, а также иным лицам, чьи интересы затронуты действиями (бездействием) и решениями дознавателя, следователя, руководителя следственного органа и прокурора, право обжалования этих действий (бездействия) и решений, направлена на обеспечение права на судебную защиту, закрепленного статьей 46 Конституции Российской Федерации. Рассматриваемая во взаимосвязи с частью четвертой статьи 7 УПК Российской Федерации, статья 125 данного Кодекса не предполагает наличие у суда возможности принимать необоснованные или немотивированные решения.

Вместе с тем судья, признавая действие (бездействия) или решение соответствующего должностного лица незаконным или необоснованным и обязывая его устранить допущенное нарушение, при рассмотрении жалоб в порядке статьи 125 УПК Российской Федерации не наделен полномочиями самому отменять решения органов предварительного расследования и прокурора, а также принимать взамен них другие решения, поскольку в этом случае он в той или иной степени фактически принимал бы участие в осуществлении предварительного расследования, а значит, и в деятельности по уголовному преследованию, что несовместимо с функцией суда, как она определена в законе (части вторая и третья статьи 15 УПК Российской Федерации). Однако то обстоятельство, что суд в случае признания решений дознавателя, следователя, руководителя следственного органа и прокурора незаконными не уполномочен прямо обязывать их отменить эти решения, не может расцениваться как освобождение названных должностных лиц от обязанности с учетом всех обстоятельств дела устранить допущенные нарушения, на которые указал суд. Невыполнение же такой обязанности может служить основанием не только для обжалования бездействия должностного лица, но и для принятия мер ответственности за неисполнение судебного решения (Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 25 января 2005 года № 2-О).

Таким образом, оспариваемые заявителем положения уголовно-процессуального закона не могут расцениваться как нарушающие его конституционные права, а потому его жалоба, как не отвечающая критерию допустимости обращений в Конституционный Суд Российской Федерации, не может быть принята Конституционным Судом Российской Федерации к рассмотрению.

Исходя из изложенного и руководствуясь пунктом 2 части первой статьи 43, частью первой статьи 79, статьями 96 и 97 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации», Конституционный Суд Российской Федерации определил:

1. Отказать в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Синичкина Николая Васильевича, поскольку она не отвечает требованиям Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации», в соответствии с которыми жалоба в Конституционный Суд Российской Федерации признается допустимой.

2. Определение Конституционного Суда Российской Федерации по данной жалобе окончательно и обжалованию не подлежит.