Обстоятельства дела

Заявители работали в компании курьерами. После возбуждения нескольких разбирательств в трибуналах по трудовым спорам против их работодателя в 2001 году они учредили профсоюз и стали членами его исполнительного комитета. Выпуск ежемесячного информационного бюллетеня профсоюза за март 2002 года сообщал о решении трибунала по трудовым спорам, которым их требования были частично удовлетворены. На обложке информационного бюллетеня находилась карикатура, изображающая двух работников компании, обеспечивающих сексуальное удовлетворение директору по кадровой работе. Работники критиковались в двух статьях, сформулированных в вульгарных выражениях, за дачу показаний в пользу компании во время разбирательства, возбужденного заявителями. Информационный бюллетень распространялся среди работников и демонстрировался на профсоюзной доске объявлений в помещениях компании. Заявители были уволены за тяжкий проступок, а именно за умаление репутации двух работников и директора по кадровой работе, о которых говорилось в бюллетене. Заявители обжаловали это решение в судах. Трибунал по трудовым спорам отклонил их жалобы, постановив, что увольнения были оправданы с точки зрения относимых положений Закона о труде. Трибунал постановил, что карикатура и две статьи носили оскорбительный характер и умаляли достоинство заинтересованных лиц, выходя за рамки свободы выражения мнения. Дальнейшие жалобы заявителей были безуспешны.

В Постановлении от 8 декабря 2009 г. (см. "Информационный бюллетень по прецедентной практике Европейского Суда по правам человека" N 130, дело именовалось тогда "Агилера Санчес* (* В действительности дело именовалось "Агилера Хименес и другие против Испании" [Aguilera Jimenez and Others v. Spain] (прим. переводчика).) против Испании" [Aguilera Sanchez v. Spain], жалоба N 28389/06 и др.) Палата Европейского Суда признала шестью голосами "за" и одним - "против", что требования статьи 10 Конвенции нарушены не были.

Вопросы права

По поводу соблюдения статьи 10 Конвенции во взаимосвязи со статьей 11 Конвенции. В деле заявителей вопрос свободы выражения мнения тесно связан с вопросом свободы объединения в профсоюзном контексте. В этой связи следует отметить, что защита личных мнений на основании статьи 10 Конвенции является одной из целей свободы собраний и объединения, провозглашенной статьей 11 Конвенции. Однако даже притом, что жалоба преимущественно касается увольнения заявителей как членов исполнительного комитета профсоюза за публикацию и демонстрацию данного материала, Европейский Суд находит, что целесообразнее рассмотреть обстоятельства дела с точки зрения статьи 10 Конвенции, тем не менее, взятой во взаимосвязи со статьей 11 Конвенции, поскольку не было доказано, что принадлежность заявителей к профсоюзу сыграла решающую роль в их увольнении.

Принципиальный вопрос заключался в том, было ли обязано государство-ответчик гарантировать уважение свободы выражения мнения заявителей путем отмены решений об их увольнении. Суды страны отметили, что свобода выражения мнения в контексте трудовых отношений не является неограниченной с учетом особых свойств этих отношений. Чтобы сделать вывод о том, что карикатура и статьи оскорбляли заинтересованных лиц, трибунал по трудовым спорам провел подробный анализ данных фактов и контекста, в котором заявители опубликовали бюллетень. Европейский Суд не усматривает оснований, позволяющих поставить под сомнение выводы судов страны о том, что содержание бюллетеня было оскорбительным и могло умалить репутацию иных лиц. Между критикой и оскорблением необходимо проводить четкое разграничение, и оскорбление может, в принципе, оправдывать санкции. Соответственно, основания, приведенные судами страны, были совместимы с законной целью защиты репутации лиц, против которых были направлены данные карикатура и статьи, и вывод о том, что заявители вышли за рамки приемлемой критики в трудовых отношениях, не может быть признан немотивированным или лишенным разумной фактической основы.

Что касается вопроса о том, была ли соразмерна санкция, примененная к заявителям, а именно их увольнение, степени серьезности содержания бюллетеня, то карикатура и статьи были опубликованы в бюллетене отделения профсоюза, изданного по месту работы, к которому принадлежали заявители, в контексте спора между ними* (* Так в оригинале. Вероятно, имеется в виду спор между заявителями и их работодателем (прим. переводчика).) и обвинений, которые были прямо направлены не на компанию, а на двух других работников и директора по кадровой работе. Рамки допустимой критики в отношении частных лиц реже, чем в отношении политиков или государственных служащих при исполнении ими обязанностей.

Европейский Суд не разделяет позицию государства-ответчика, согласно которой содержание рассматриваемых статей не затрагивало вопросы всеобщего интереса. Статьи были опубликованы в контексте трудового спора в компании, к которой заявители предъявляли определенные требования. Таким образом, спор не являлся полностью частным по характеру; как минимум он представлял общий интерес для работников компании. Однако такой вопрос не может оправдывать использование оскорбительных карикатур или выражений даже в контексте трудовых отношений. Замечания являлись не немедленной и необдуманной реакцией в ходе быстрой и спонтанной устной перепалки, а письменными утверждениями, которые публично демонстрировались в помещениях компании. Суды страны, тщательно взвесив конкурирующие интересы с обширными ссылками на практику Конституционного суда в области свободы выражения мнения в трудовых отношениях, оставили без изменения санкции, примененные работодателем, и пришли к выводу, что рассматриваемые действия непосредственно не относились к профсоюзной деятельности заявителей, но нарушали принцип добросовестности в трудовых отношениях. Европейский Суд соглашается с выводом судов страны о том, что трудовые отношения, чтобы быть плодотворными, должны основываться на взаимном доверии. Хотя это требование не возлагает абсолютной обязанности лояльности по отношению к работодателю или обязанности осмотрительности в степени, подчиняющей работника интересам работодателя, определенные проявления права на свободу выражения мнения, которые могут быть правомерны в иных контекстах, не являются правомерными в контексте трудовых отношений. Посягательство на репутацию граждан путем использования крайне оскорбительных или непристойных выражений в профессиональной среде является по причине пагубных последствий особо тяжкой формой проступка, способной оправдать суровые санкции.

При таких обстоятельствах увольнение заявителей не было явно непропорциональной или чрезмерной санкцией, требующей от государства предоставления возмещения в форме ее отмены или замены более мягкой мерой.

Постановление

По делу требования статьи 10 Конвенции нарушены не были (вынесено 12 голосами "за" и пятью - "против").