Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 14 апреля 2025 г. N 914-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы общества с ограниченной ответственностью "Геатон" на нарушение его конституционных прав статьями 195 и 196, пунктом 1 статьи 197, пунктом 1 и абзацем вторым пункта 2 статьи 200 Гражданского кодекса Российской Федерации"

Конституционный Суд Российской Федерации в составе Председателя В.Д.Зорькина, судей А.Ю. Бушева, Л.М. Жарковой, С.Д. Князева, А.Н. Кокотова, М.Б. Лобова, Н.В. Мельникова, В.А. Сивицкого,

заслушав сообщение судьи В.А. Сивицкого, проводившего на основании статьи 41 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации» предварительное изучение жалобы общества с ограниченной ответственностью «Геатон»,

установил:

1. Общество с ограниченной ответственностью «Геатон» (далее также - ООО «Геатон») оспаривает конституционность статей 195 «Понятие исковой давности» и 196 «Общий срок исковой давности», пункта 1 статьи 197 «Специальные сроки исковой давности», пункта 1 и абзаца второго пункта 2 статьи 200 «Начало течения срока исковой давности» ГК Российской Федерации.

Как следует из представленных материалов, решением комитета по управлению имуществом Саратовской области от 2 марта 1994 года № 309 был утвержден план приватизации государственного предприятия «Производственное объединение третий государственный подшипниковый завод» с созданием на его основе акционерного общества открытого типа «Третий специализированный подшипниковый завод», в состав имущества которого среди прочего включены находившиеся на балансе приватизируемого предприятия здания его медико-санитарной части, что в соответствии с пунктом 1 Указа Президента Российской Федерации от 10 января 1993 года № 8 «Об использовании объектов социально-культурного и коммунально-бытового назначения приватизируемых предприятий» (утратил силу на основании Указа Президента Российской Федерации от 26 марта 2003 года № 370 «Об изменении и признании утратившими силу некоторых актов Президента Российской Федерации») допускалось, если включаемые в состав приватизируемого имущества объекты здравоохранения не относились к числу обслуживающих жителей данного региона, при этом профиль использования указанных объектов подлежал обязательному сохранению.

В 2006 году данное акционерное общество, сменившее в 1996 году наименование на открытое акционерное общество «Саратовский подшипниковый завод», создало дочернее юридическое лицо - общество с ограниченной ответственностью «Парацельс» и внесло в качестве вклада в его уставный капитал упомянутые здания медико-санитарной части. В 2012-2013 годах осуществлялась реорганизация общества с ограниченной ответственностью «Парацельс»: сначала из него были выделены хозяйственные общества, а затем оно было разделено. Между вновь образованными юридическими лицами были распределены означенные здания. В собственность ООО «Геатон», созданного в результате указанного разделения, перешло здание площадью 3 986,3 кв.м.

Первый заместитель прокурора Саратовской области, действуя в интересах Российской Федерации и Саратовской области, а также Правительство Саратовской области, ссылаясь на несоблюдение предусмотренных Указом Президента Российской Федерации от 10 января 1993 года № 8 условий и порядка приватизации объектов социально-культурного назначения в части, касающейся использования имущественного комплекса для целей осуществления медицинской деятельности, обратились с иском об истребовании спорных зданий и соответствующих земельных участков из незаконного владения ООО «Геатон» и других лиц. Данный иск был удовлетворен решением Арбитражного суда Саратовской области от 25 марта 2023 года по делу № А57-4722/2022, с чем согласились суды вышестоящих инстанций (постановление Двенадцатого арбитражного апелляционного суда от 5 июня 2023 года, постановление Арбитражного суда Поволжского округа от 19 октября 2023 года, определение судьи Верховного Суда Российской Федерации от 7 февраля 2024 года).

Отклоняя довод ответчиков о пропуске истцами срока исковой давности, суды пришли к мнению о необходимости исчисления этого срока с момента завершения прокуратурой проверки, выявившей допущенные нарушения, а в отношении Правительства Саратовской области - с момента его участия в судебном деле № А57-4722/2022. В качестве дополнительного аргумента была отмечена недопустимость применения института исковой давности в качестве способа легализации имущества, незаконно приобретенного в ущерб интересам публичного собственника и помимо его воли.

Заявитель просит признать оспариваемые законоположения не соответствующими статьям 1 (часть 1), 6 (часть 2), 8 (часть 2), 15 (часть 1), 18, 19 (часть 1), 35 (части 1 и 3), 45 (часть 1), 46 (часть 1) и 751 Конституции Российской Федерации, поскольку установленные ими правила о сроках исковой давности не применяются в отношении исков прокуроров, направленных на изъятие имущества из частной собственности в интересах публично-правовых субъектов.

2. Согласно Конституции Российской Федерации в России признаются и защищаются равным образом частная, государственная, муниципальная и иные формы собственности (статья 8, часть 2). При этом под защитой статьи 35 (части 1 и 2) Конституции Российской Федерации находятся и лица, получившие имущество в частную собственность в процессе приватизации государственной или муниципальной собственности.

Осуществляя регулирование и защиту прав и свобод человека и гражданина (статья 71, пункт «в», Конституции Российской Федерации) и исходя из того, что экономической основой любого демократического правового государства являются частная собственность и рынок, федеральный законодатель в период перехода к рыночной экономике должен был определить правовые начала преобразования отношений собственности (постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 15 июня 2006 года № 6-П, от 24 марта 2015 года № 5-П; определения от 14 января 2016 года № 1-О, от 12 марта 2019 года № 577-О и др.).

Конституционный Суд Российской Федерации ранее уже отмечал, что в соответствии со статьей 217 ГК Российской Федерации имущество, находящееся в государственной или муниципальной собственности, может быть передано в собственность граждан и юридических лиц в порядке, предусмотренном законами о приватизации государственного и муниципального имущества; при приватизации государственного и муниципального имущества применяются также положения данного Кодекса, регулирующие порядок приобретения и прекращения права собственности, если законами о приватизации не предусмотрено иное; таким образом, нормы Гражданского кодекса Российской Федерации применяются субсидиарно. Это означает, что по крайней мере с момента принятия решения о приватизации имущества, при подготовке и заключении договора купли-продажи в сфере указанных отношений действуют и нормы гражданского права (Постановление от 25 июля 2001 года № 12-П), а следовательно, имеется возможность применения гражданско-правовых способов защиты прав как публично-правовыми образованиями, так и владельцами приватизированного имущества, включая право последнего в рамках разрешения судом спора по иску об истребовании в публичную собственность такого имущества заявить о пропуске истцом срока исковой давности.

Интересы защиты права собственности и стабильности гражданского оборота предопределяют не только установление судебного контроля за обоснованностью имущественных притязаний его участников, но и введение в правовое регулирование норм, которые позволяют одной из сторон блокировать судебное разрешение имущественного спора по существу, если другая сторона обратилась за защитой своих прав спустя значительное время после того, как ей стало известно о том, что ее права оказались нарушенными. В гражданском законодательстве указанным целям служит институт исковой давности, под которой понимается срок для защиты права по иску лица, чье право нарушено (статья 195 ГК Российской Федерации). Исковая давность имеет целью упорядочить гражданский оборот, создать определенность и устойчивость правовых связей, дисциплинировать их участников, способствовать соблюдению договоров, обеспечить своевременную защиту прав и интересов субъектов гражданских правоотношений, поскольку отсутствие разумных временных ограничений для принудительной защиты нарушенных прав приводило бы к ущемлению прав и интересов ответчиков и третьих лиц, которые не всегда могли бы заранее учесть необходимость собирания и сохранения значимых для рассмотрения дела сведений и фактов. Применение судом по заявлению стороны в споре исковой давности защищает участников гражданского оборота от необоснованных притязаний и побуждает их своевременно заботиться об осуществлении и защите своих прав (постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 15 февраля 2016 года № 3-П, от 26 ноября 2020 года № 48-П, от 28 января 2025 года № 3-П и др.). Конституционный Суд Российской Федерации также указывал на признание со стороны государства публично-правового интереса в установлении принадлежности недвижимого имущества конкретному лицу, чем обеспечиваются защита прав других лиц, стабильность гражданского оборота и предсказуемость его развития (постановления от 26 мая 2011 года № 10-П, от 24 марта 2015 года № 5-П и др.; определения от 24 декабря 2012 года № 2286-О, от 26 октября 2017 года № 2466-О, от 20 декабря 2018 года № 3161-О и др.).

В этой связи Конституционный Суд Российской Федерации неоднократно указывал, что положения статьи 200 ГК Российской Федерации наделяют суд для эффективного осуществления правосудия необходимыми дискреционными полномочиями по определению момента начала течения срока исковой давности исходя из фактических обстоятельств дела (определения от 16 июля 2015 года № 1681-О, от 29 сентября 2016 года № 1982-О, от 30 мая 2024 года № 1264-О, от 24 декабря 2024 года № 3560-О и др.).

В Постановлении от 31 октября 2024 года № 49-П, придя к выводу о том, что в действующем регулировании какой-либо срок, ограничивающий возможность подачи прокурором искового заявления с требованиями об обращении в доход Российской Федерации имущества как приобретенного вследствие нарушения лицом, замещающим (занимающим) или замещавшим (занимавшим) публично значимую должность, требований и запретов, направленных на предотвращение коррупции, в том числе имущества, в которое первоначально приобретенное вследствие указанных нарушений имущество (доходы от этого имущества) было частично или полностью превращено или преобразовано, считается неустановленным, Конституционный Суд Российской Федерации отметил, что данный вывод не может быть автоматически распространен на решение вопроса о применимости или неприменимости исковой давности к иным, помимо указанных, исковым заявлениям Генерального прокурора Российской Федерации или подчиненных ему прокуроров, направленным на передачу имущества публично-правовым образованиям или признание их права на имущество, в том числе основанным на нарушении порядка приватизации.

3. Как следует из представленных заявителем судебных актов, решение об удовлетворении иска было обусловлено прежде всего фактом неисполнения обязанности по сохранению назначения (профиля) соответствующих объектов после их включения в состав приватизируемого имущественного комплекса предприятия, находившегося в федеральной собственности.

Условие же о сохранении социально значимого профиля приватизируемого объекта является существенным с точки зрения обеспечения функционирования при переходе к рыночной экономике сложившейся социально-культурной и коммунально-бытовой инфраструктуры и тем самым по своему смыслу было направлено на поддержание в конкретных исторических условиях экономической и социальной солидарности, исполнение социальных обязательств России как государства, политика которого, в том числе и до эксплицитного закрепления в Конституции Российской Федерации соответствующих положений, должна была быть направлена на создание условий, обеспечивающих достойную жизнь и свободное развитие человека (статья 7 (часть 1), статья 751 Конституции Российской Федерации).

Нарушение обязанности сохранять назначение (профиль) объекта, содержание которой, в том числе продолжительность ее действия, и правовые последствия (способы защиты публичных интересов) при нарушении такой обязанности не относятся к предмету регулирования оспариваемых норм, устанавливается судом в каждом конкретном деле с учетом всей совокупности фактических обстоятельств, включая законность и добросовестность поведения владельца такого объекта в динамике изменения состояния социальной инфраструктуры соответствующего профиля в субъекте Российской Федерации (муниципальном образовании).

Момент, когда публично-правовому образованию стало или должно было стать известно о нарушении своих прав, равно как и момент, когда состоялось нарушение условия использования такого объекта (то есть нарушение прав публичного образования) в период действия этого условия, также определяется судом с учетом всей совокупности фактических обстоятельств, поэтому таковым не обязательно является дата перехода соответствующего объекта из публичной собственности в частную в ходе приватизации. Именно эти критерии начала течения срока исковой давности применимы и в случаях, когда иск в защиту интересов публично-правового образования был заявлен прокурором (пункт 8 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23 марта 2012 года № 15 «О некоторых вопросах участия прокурора в арбитражном процессе», пункт 5 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 сентября 2015 года № 43 «О некоторых вопросах, связанных с применением норм Гражданского кодекса Российской Федерации об исковой давности»).

При этом к рассматриваемой обязанности по сохранению назначения (профиля) приватизированных в составе предприятия объектов социально-культурного и коммунально-бытового назначения применима выраженная Конституционным Судом Российской Федерации относительно юридической судьбы социально значимых объектов, принадлежавших должнику-банкроту, правовая позиция, по смыслу которой условия о надлежащем содержании и использовании таковых согласно их целевому назначению не прекращают действовать в связи с переходом права собственности на такой объект от первичного покупателя (приобретшего его у должника в процедуре банкротства) к другому лицу, которое, в свою очередь, должно осознавать особенности приобретаемых объектов; иное не учитывало бы цели соответствующего регулирования как направленного на защиту прав и законных интересов местного населения (Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 13 февраля 2024 года № 248-О).

Таким образом, переход права собственности на объект социально-культурного или коммунально-бытового назначения от лица, его приватизировавшего, к новому собственнику сам по себе не может рассматриваться ни как момент прекращения действия условия об использовании имущества по назначению (профилю), ни как критерий, влияющий на течение срока исковой давности по требованиям, связанным с нарушением этого условия. То же касается и последующих переходов прав на данный объект, тем более когда соответствующее имущество передается лицу, созданному предшествующим собственником или в результате реорганизации последнего либо иным образом с ним аффилированному.

4. С учетом изложенного оспариваемые законоположения не могут расцениваться как нарушающие конституционные права ООО «Геатон», доводы которого, приведенные в обоснование своей позиции, свидетельствуют о том, что обращение о проверке конституционности статей 195 и 196, пункта 1 статьи 197, пункта 1 и абзаца второго пункта 2 статьи 200 ГК Российской Федерации фактически сводится к требованию о проверке ошибочного, по его мнению, толкования указанных норм правоприменителями с учетом фактических обстоятельств конкретного дела.

Вместе с тем проверка законности и обоснованности выводов арбитражных судов по делу с участием заявителя, с которыми он выражает несогласие, в том числе по вопросам о пропуске истцами срока исковой давности и о моменте начала его течения, не относится к полномочиям Конституционного Суда Российской Федерации, как они определены в статье 125 Конституции Российской Федерации и статье 3 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации».

Исходя из изложенного и руководствуясь пунктом 2 части первой статьи 43 и частью первой статьи 79 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации», Конституционный Суд Российской Федерации

определил:

1. Отказать в принятии к рассмотрению жалобы общества с ограниченной ответственностью «Геатон», поскольку она не отвечает требованиям Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации», в соответствии с которыми жалоба в Конституционный Суд Российской Федерации признается допустимой.

2. Определение Конституционного Суда Российской Федерации по данной жалобе окончательно и обжалованию не подлежит.