Обзор Генеральной прокуратуры России от 18 сентября 2023 г. "Обзор постановлений и определений Конституционного Суда Российской Федерации за первое полугодие 2023 года"

Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 10.01.2023 № 1-П «По делу о проверке конституционности статьи 15 и пункта 2 статьи 1248 Гражданского кодекса Российской Федерации, статьи 106 и части 1 статьи 110 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобой общества с ограниченной ответственностью «НИКА-ПЕТРОТЭК»

Содержание жалобы

Предметом рассмотрения Конституционного Суда Российской Федерации по данному делу являются пункт 2 статьи 1248 Гражданского кодекса Российской Федерации и статья 106 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации в их взаимосвязи и в той мере, в какой на их основании в системе действующего правового регулирования решается вопрос о возмещении лицу, участвующему в деле об оспаривании решения Федеральной службы по интеллектуальной собственности, расходов, ранее понесенных им в связи с рассмотрением этим государственным органом возражения против выдачи патента на изобретение.

Позиция Конституционного Суда Российской Федерации

Конституционный Суд Российской Федерации признал взаимосвязанные пункт 2 статьи 1248 Гражданского кодекса Российской Федерации и статью 106 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации не соответствующими Конституции Российской Федерации в той мере, в какой они препятствуют возмещению лицу, участвующему в деле об оспаривании решения Федеральной службы по интеллектуальной собственности, расходов, ранее понесенных им в связи с рассмотрением этим государственным органом возражения против выдачи патента на изобретение, притом что в системе действующего правового регулирования какой-либо механизм эффективной защиты права на возмещение таких расходов отсутствует.

Комментарий

Пункт 2 статьи 1248 Гражданского кодекса Российской Федерации, предусматривая административный порядок разрешения споров о предоставлении правовой охраны результатам интеллектуальной деятельности и средствам индивидуализации, не содержит специальных норм, которые регламентировали бы основания, порядок и размеры возмещения расходов, понесенных сторонами такого разбирательства. Отсутствует и общее (универсальное) для различных административных процедур регулирование распределения административных расходов, как это предлагалось ранее субъектами права законодательной инициативы и как это имеет место сегодня в законодательстве об административных процедурах некоторых зарубежных государств.

При этом с учетом предписания статьи 55 Конституции Российской Федерации соответствующее регулирование, как предполагающее ограничение имущественных прав граждан и юридических лиц, может быть осуществлено не иначе как на основании федерального закона.

В случае же, когда в законодательном регулировании присутствует пробел, препятствующий реализации конституционных прав и свобод, включая право частной собственности, или затрудняющий ее, устранение такого пробела приобретает конституционное значение и требует адекватных мер правового реагирования.

Применительно к настоящему делу такой пробел может вести и к снижению у добросовестного правообладателя стимулов активно участвовать в административном разбирательстве, опровергая доводы возражения против предоставления правовой охраны принадлежащему ему объекту, что расходится с целями и задачами введения законодателем административной формы защиты нарушенных или оспариваемых интеллектуальных прав.

Таким образом, право на государственную, в том числе судебную, защиту интеллектуальной собственности оказывается неоправданно ограниченным постольку, поскольку расходы, понесенные стороной административного разбирательства при рассмотрении спора о предоставлении правовой охраны результатам интеллектуальной деятельности и средствам индивидуализации, в системе действующего правового регулирования не расцениваются в качестве составной части судебных расходов, а их взыскание в качестве убытков не может быть признано эффективным средством правовой защиты. Указанное свидетельствует о несоответствии пункта 2 статьи 1248 Гражданского кодекса Российской Федерации и статьи 106 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Конституции Российской Федерации. В связи с этим на федерального законодателя возлагается обязанность в разумные сроки предусмотреть специальный правовой механизм возмещения данной категории расходов, ориентиром для чего могут служить правовые позиции, изложенные в данном Постановлении.

При этом Конституционный Суд Российской Федерации полагает возможным предусмотреть следующий особый порядок исполнения данного Постановления.

Впредь до внесения в законодательство необходимых изменений расходы, понесенные стороной в ходе административного разбирательства спора о предоставлении правовой охраны результатам интеллектуальной деятельности и средствам индивидуализации, могут быть отнесены - в случае оспаривания принятого Роспатентом решения в суд - на проигравшую сторону по правилам возмещения судебных расходов, предусмотренным арбитражным процессуальным законодательством, исходя из универсальных принципов необходимости, разумности и - с учетом результатов предшествующего административного разбирательства, могущих в том числе свидетельствовать об удовлетворении возражения заявителя полностью или в части, - пропорциональности распределения таких расходов.

Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 12.01.2023 № 2-П «По делу о проверке конституционности статьи 227 Гражданского кодекса Российской Федерации, части первой и пункта 1 примечаний к статье 158 Уголовного кодекса Российской Федерации, статей 75, 87 и 88 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан А.В. Галимьяновой и B.C. Пузрякова»

Содержание жалобы

Предметом рассмотрения Конституционного Суда Российской Федерации по данному делу являются часть первая и пункт 1 примечаний к статье 158 Уголовного кодекса Российской Федерации, а также статья 227 Гражданского кодекса Российской Федерации постольку, поскольку в своей взаимосвязи и по смыслу, придаваемому им правоприменительной практикой, они служат основой для привлечения к уголовной ответственности за кражу в случае противоправного обращения заведомо принадлежащего другому лицу найденного имущества в пользу нашедшего или иных лиц, чем причиняется ущерб собственнику или иному владельцу этого имущества.

Позиция Конституционного Суда Российской Федерации

Конституционный Суд Российской Федерации признал часть первую и пункт 1 примечаний к статье 158 Уголовного кодекса Российской Федерации, а также статью 227 Гражданского кодекса Российской Федерации не противоречащими Конституции Российской Федерации, поскольку в своей взаимосвязи по конституционно-правовому смыслу в системе действующего правового регулирования они предполагают, что объективную сторону хищения в виде кражи найденного имущества, заведомо принадлежащего другому лицу и не имеющего признаков брошенного, образует единое сложное деяние, состоящее из завладения (установления фактического владения) обнаруженной чужой вещью, сопряженного с ее сокрытием или сокрытием источника ее получения, ее принадлежности другому лицу или ее идентифицирующих признаков, для тайного обращения ее в свою пользу или в пользу иных, неуправомоченных, лиц, чем причиняется ущерб собственнику или иному законному владельцу этого имущества, а равно тайное завладение с теми же целями чужой вещью, когда лицо, завладевшее ею, наблюдало ее потерю собственником или иным законным владельцем и имело реальную возможность незамедлительно проинформировать последнего о потере и вернуть ему вещь.

Само по себе невыполнение действий, предусмотренных пунктами 1 и 2 статьи 227 Гражданского кодекса Российской Федерации, если в них не содержатся указанные признаки, не дает оснований для привлечения к ответственности за кражу.

Комментарий

Как установление уголовно-правовых запретов и наказания за их нарушение, соразмерного защищаемым уголовным законом ценностям, так и принятие законодательных норм, устраняющих преступность и наказуемость деяний и смягчающих ответственность, должны сообразовываться с конституционными основами демократического правового государства, включая приоритет и непосредственное действие Конституции Российской Федерации, государственную защиту прав и свобод человека и гражданина, соблюдение конституционных гарантий прав личности, справедливость и равенство, запрет произвола со стороны органов государственной власти и должностных лиц, реализующих уголовно-правовые предписания, в том числе судей.

Когда меры, предусмотренные уголовным законом, перестают отвечать социальным реалиям, приводя к ослаблению защиты конституционно значимых ценностей или, напротив, к избыточному применению государственного принуждения, законодатель обязан привести уголовно-правовые предписания в соответствие с новыми социальными реалиями, поддерживая баланс конституционно одобряемых целей и ценностей. В тех же случаях, когда установление уголовной ответственности шло бы вразрез с требованиями соразмерности, федеральный законодатель, как это прямо следует из статьи 7.27 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях, не лишен возможности задействовать инструментарий ответственности административной.

Потому истолкование, данное в данном Постановлении части первой и пункту 1 примечаний к статье 158 Уголовного кодекса Российской Федерации, а также статье 227 Гражданского кодекса Российской Федерации в их взаимосвязи, не исключает права федерального законодателя - учитывая данное Постановление, требования конституционно оправданной целесообразности, состояние общественных отношений в конкретно-исторических условиях, предопределяющих необходимость повышенной защиты тех или иных прав и законных интересов граждан, и обеспечивая при этом соразмерность ответственности защищаемым законом ценностям при соблюдении конституционных принципов равенства и справедливости - конкретизировать составы преступлений, предметом которых выступают потерянные вещи, а также установить ответственность за невыполнение нашедшим вещь требований статьи 227 Гражданского кодекса Российской Федерации при отсутствии в таком деянии признаков кражи.

Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 20.01.2023 № 3-П «По делу о проверке конституционности части первой статьи 125 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданина В.А. Саркисяна»

Содержание жалобы

Часть первая статьи 125 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации является предметом рассмотрения Конституционного Суда Российской Федерации по данному делу в той мере, в какой она служит нормативным основанием для определения возможности судебной проверки законности и обоснованности решения следователя, лица, производящего дознание, о переводе подозреваемого, обвиняемого из одного следственного изолятора в другой.

Позиция Конституционного Суда Российской Федерации

Конституционный Суд Российской Федерации признал часть первую статьи 125 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации не противоречащей Конституции Российской Федерации, поскольку по своему конституционно-правовому смыслу в системе действующего правового регулирования (в том числе во взаимосвязи с положениями Федерального закона «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений») она предполагает рассмотрение судом по существу жалобы на законность и обоснованность решения следователя, лица, производящего дознание, о переводе подозреваемого, обвиняемого из одного следственного изолятора в другой с учетом обусловленности и оправданности такого перевода конкретными обстоятельствами, по результатам оценки материалов, послуживших основанием для оспариваемого решения, соразмерности ограничения прав лица, находящегося под стражей, преследуемой законной цели, основаниям и условиям изменения места его содержания под стражей (перевода).

Комментарий

Поскольку содержание под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений осуществляется в целях, предусмотренных Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации (статья 3 Федерального закона «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений»), постольку территориальное расположение места содержания под стражей должно способствовать назначению уголовного судопроизводства, соблюдению его принципов, включая разумные сроки производства, прав содержащихся под стражей подозреваемых и обвиняемых, обеспечению баланса между конституционно защищаемыми ценностями, публичными и частными интересами. Поэтому в качестве общего правила предполагается, что подозреваемый, обвиняемый содержится под стражей по месту нахождения органа предварительного расследования и суда, а перевод заключенного в иное место должен быть исключением из правила в силу, в частности, необходимости выполнения следственных действий за пределами населенного пункта, где находится следственный изолятор, из которого невозможна его ежедневная доставка на время выполнения указанных действий; обеспечения его личной безопасности, охраны здоровья, безопасности других лиц; невозможности обеспечить цели меры пресечения иным способом и других возможных обстоятельств, наличие которых и обоснованность ими принятого решения могут быть проверены (подлежат проверке) судом.

Федеральный законодатель вправе конкретизировать цели, основания и условия перевода подозреваемого, обвиняемого из одного следственного изолятора в другой, расположенный не по месту нахождения органа предварительного расследования или суда, исходя из предписаний Конституции Российской Федерации и с учетом правовых позиций Конституционного Суда Российской Федерации, выраженных в данном Постановлении.

Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 26.01.2023 № 4-П «По делу о проверке конституционности подпункта 12 пункта 2 статьи 346.43 Налогового кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданина М.Н. Петрова»

Содержание жалобы

Подпункт 12 пункта 2 статьи 346.43 Налогового кодекса Российской Федерации в оспариваемой редакции является предметом рассмотрения Конституционного Суда Российской Федерации по данному делу в той мере, в какой на его основании разрешается вопрос о возможности использования патентной системы налогообложения налогоплательщиком, получившим патент на осуществление предпринимательской деятельности по ремонту жилья и других построек, в отношении деятельности по выполнению работ в помещениях во вновь возводимых (вновь возведенных) объектах, а также в зависимости от предназначения помещений, в которых выполняются работы.

Позиция Конституционного Суда Российской Федерации

Конституционный Суд Российской Федерации признал подпункт 12 пункта 2 статьи 346.43 Налогового кодекса Российской Федерации в редакции, действовавшей до вступления в силу Федерального закона от 23.11.2020 № 373-ФЗ, - как позволяющий налогоплательщику, получившему патент на осуществление деятельности по ремонту жилья и других построек, при проявлении обусловленных характером предпринимательской деятельности должных добросовестности, заботливости и осмотрительности использовать патентную систему налогообложения с учетом конкретного содержания осуществляемой деятельности (оказываемых услуг) и характеристик объектов, на которые она направлена, - соответствующим Конституции Российской Федерации.

Комментарий

При анализе подпункта 12 пункта 2 статьи 346.43 Налогового кодекса Российской Федерации в соответствующей редакции надо учитывать и то, что употребление в нем слов «и другие» очевидно относит жилье к постройкам, т.е. к объектам, являющимся результатом строительной деятельности и способным выступать в качестве объекта оборота. Например, по смыслу статьи 222 Гражданского кодекса Российской Федерации о самовольной постройке под постройкой может пониматься «здание, сооружение или другое строение». Пунктом 3 статьи 3 Федерального закона от 29.07.2017 № 217-ФЗ «О ведении гражданами садоводства и огородничества для собственных нужд и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» определен такой вид построек, как хозяйственные, - это сараи, бани, теплицы, навесы, погреба, колодцы и другие сооружения и постройки (в том числе временные), предназначенные для удовлетворения гражданами бытовых и иных нужд.

Кроме того, распространение патентной системы налогообложения на деятельность по ремонту любых построек (в том числе и тех, строительство которых не завершено) не нуждалось бы в таком уточнении, как «жилье». Достаточно было бы ограничиться термином «постройка», закрепив такую текстуальную форму, как «ремонт построек». Исходя из презумпции добросовестности законодателя использование уточняющего термина «жилье» может указывать на намерение придать подразумеваемым названной нормой постройкам дополнительные свойства: в данном случае это сужение видов построек до тех, которые или имеют существенные характеристики жилья, недостаточные, однако, для признания постройки пригодной для проживания, или непосредственно связаны с жильем (выполняют обслуживающую его функцию), но к таковому не относятся.

Изложенное соотносится и с позицией Верховного Суда Российской Федерации. Согласно этой позиции, по смыслу оспариваемой нормы патентная система налогообложения может использоваться при ведении деятельности по ремонту объектов, связанных с проживанием граждан (предназначенных для обслуживания жилья и т.п.). Названная норма, как свидетельствуют материалы дела М.Н. Петрова, трактуется правоприменительными органами в соответствии с приведенной позицией, т.е. как исключающая в том числе применительно к периоду, в котором принимались решения в деле заявителя, использование патентной системы налогообложения в отношении деятельности по ремонту построек, не связанных с проживанием граждан. О неопределенности (тем более неустранимой) оспариваемого регулирования не свидетельствует и то обстоятельство, что в судебном истолковании подпункта 12 пункта 2 статьи 346.43 Налогового кодекса Российской Федерации не исключена была, в том числе в период осуществления заявителем соответствующей деятельности, и такая его интерпретация, в силу которой патентная система налогообложения могла применяться в отношении ремонта любых строений (построек).

Таким образом, относя к сфере использования патентной системы налогообложения ремонт жилья и других построек, подпункт 12 пункта 2 статьи 346.43 Налогового кодекса Российской Федерации в оспариваемой редакции не препятствует возможности использования этой системы с учетом конкретного содержания осуществляемой деятельности (оказываемых услуг) и характеристик объектов, на которые она направлена.

Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 31.01.2023 № 5-П «По делу о проверке конституционности статьи 1, пункта 1 статьи 2 и пункта 2 статьи 138 Налогового кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданки Н.Н. Налевой»

Содержание жалобы

Предметом рассмотрения Конституционного Суда Российской Федерации по данному делу пункт 2 статьи 138 Налогового кодекса Российской Федерации является постольку, поскольку на его основании в системе действующего правового регулирования, в том числе во взаимосвязи с положениями статьи 1 и пункта 1 статьи 2 Налогового кодекса Российской Федерации, решается вопрос об истечении установленного частью 4 статьи 198 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации срока судебного обжалования актов налоговых органов об отказе в предоставлении из федерального бюджета субсидии в случае, если такой акт первоначально был обжалован в вышестоящем налоговом органе.

Позиция Конституционного Суда Российской Федерации

Конституционный Суд Российской Федерации признал пункт 2 статьи 138 Налогового кодекса Российской Федерации не противоречащим Конституции Российской Федерации, поскольку он не может служить формальным основанием для отказа в удовлетворении арбитражным судом заявления о признании недействительным акта налогового органа об отказе в предоставлении из федерального бюджета субсидии в случае, если такой акт с соблюдением предусмотренных законодательством о налогах и сборах сроков первоначально был обжалован в вышестоящем налоговом органе и при этом не истек установленный частью 4 статьи 198 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации срок, исчисляемый со дня, когда лицу стало известно о принятом вышестоящим налоговым органом решении по соответствующей жалобе, или со дня истечения срока принятия вышестоящим налоговым органом решения по жалобе, установленного пунктом 6 статьи 140 Налогового кодекса Российской Федерации.

Комментарий

На сопоставимое понимание и применение части 4 статьи 198 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации ориентирует суды и постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 28.06.2022 № 21 «О некоторых вопросах применения судами положений главы 22 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации и главы 24 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации».

Согласно его пункту 16 пропуск установленного срока обращения в суд не является основанием для отказа в принятии административного искового заявления (заявления) к производству суда; причины пропуска срока выясняются в предварительном судебном заседании или в судебном заседании; уважительность причин пропуска срока оценивается судом независимо от того, заявлено ли гражданином, организацией отдельное ходатайство о восстановлении срока; в случае пропуска срока без уважительной причины суд отказывает в удовлетворении административного иска (заявления) без исследования иных обстоятельств по делу; когда гражданин, организация в установленные законодательством сроки по своему усмотрению обжаловали решение, действие или бездействие в вышестоящий орган (вышестоящему должностному лицу) и в удовлетворении жалобы отказано или ответ на жалобу не получен в установленный срок, соответствующее решение, действие или бездействие также могут быть оспорены в суде, и в этом случае обращение с жалобой может являться основанием для восстановления срока.

С учетом того что пункт 2 статьи 138 Налогового кодекса Российской Федерации не исключает такой его интерпретации, при которой он может быть распространен на обжалование любых актов налоговых органов ненормативного характера, в том числе актов об отказе в предоставлении из федерального бюджета субсидии, - тем более что подобное истолкование допускалось судебной арбитражной практикой как до, так и после опубликования Обзора, утвержденного Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 17.02.2021 - обращение заинтересованных лиц с заявлением в арбитражный суд о признании недействительными актов налоговых органов об отказе в предоставлении субсидии после истечения установленного частью 4 статьи 198 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации процессуального срока, но с соблюдением сроков, определяемых в соответствии с пунктами 2 и 3 статьи 138, пунктом 2 статьи 139 и пунктом 6 статьи 140 Налогового кодекса Российской Федерации, должно быть принято арбитражным судом к производству и рассмотрено по существу.

По крайней мере незаявление ходатайства о восстановлении пропущенного срока для обращения в арбитражный суд лицом, полагающим (хотя бы и в состоянии добросовестного заблуждения), что им соблюден соответствующий процессуальный срок, как таковое не может служить основанием для отказа в удовлетворении такого обращения.

Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 07.02.2023 № 6-П «По делу о проверке конституционности подпункта 1 пункта 12 статьи 61.11 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» и пункта 3.1 статьи 3 Федерального закона «Об обществах с ограниченной ответственностью» в связи с жалобой гражданина П.П. Покуля»

Содержание жалобы

Подпункт 1 пункта 12 статьи 61.11 Закона о банкротстве и пункт 3.1 статьи 3 Закона об ООО служат предметом рассмотрения по данному делу в той мере, в какой на их основании решается вопрос о распределении бремени доказывания наличия (отсутствия) оснований для привлечения к субсидиарной ответственности в споре, на одной стороне которого выступает лицо или лица, осуществляющие предпринимательскую деятельность и являющиеся кредиторами общества с ограниченной ответственностью (должника), а на другой стороне - лицо, контролирующее это общество, в том случае, если производство по делу о банкротстве последнего прекращено без проведения применяемых в таком деле процедур (до введения первой процедуры) в связи с отсутствием средств, достаточных для возмещения судебных расходов на их проведение, и позже это общество исключено из ЕГРЮЛ как недействующее, притом что на момент его исключения соответствующие исковые требования кредитора удовлетворены судом.

Позиция Конституционного Суда Российской Федерации

Конституционный Суд Российской Федерации признал подпункт 1 пункта 12 статьи 61.11 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» и пункт 3.1 статьи 3 Федерального закона «Об обществах с ограниченной ответственностью» не противоречащими Конституции Российской Федерации, поскольку они предполагают, что если суд при привлечении по заявлению кредитора, осуществляющего предпринимательскую деятельность, к субсидиарной ответственности лиц, контролирующих должника - общество с ограниченной ответственностью, производство по делу о банкротстве которого прекращено до введения первой процедуры банкротства в связи с отсутствием средств, достаточных для возмещения судебных расходов на проведение процедур, применяемых в деле о банкротстве, и которое в дальнейшем исключено из единого государственного реестра юридических лиц как недействующее, а на момент его исключения из реестра соответствующие исковые требования кредитора удовлетворены судом, установит недобросовестность поведения контролирующих лиц в процессе, притом что не установлена также недобросовестность процессуального поведения самого кредитора, то данные нормы применяются исходя из предположения о том, что виновные действия (бездействие) именно этих лиц привели к невозможности исполнения обязательств перед кредитором, пока на основе фактических обстоятельств дела не доказано иное.

Комментарий

Лицо, контролирующее общество, не может быть привлечено к субсидиарной ответственности, если докажет, что при той степени заботливости и осмотрительности, какая от него требовалась в обычных условиях делового оборота и с учетом сопутствующих предпринимательских рисков, оно действовало добросовестно и приняло все меры для исполнения обществом обязательств перед кредиторами.

В то же время надо иметь в виду, что само по себе исключение общества с ограниченной ответственностью из ЕГРЮЛ - учитывая разные обстоятельства, которыми оно может быть обусловлено, возможность судебного обжалования действий регистрирующего органа и восстановления правоспособности юридического лица, а также принципы ограниченной ответственности хозяйственного общества, защиты делового решения и неизменно присущие предпринимательству риски - не может служить неопровержимым доказательством совершения контролирующими общество лицами недобросовестных действий, повлекших неисполнение обязательств перед кредиторами.

При решении вопроса о распределении бремени доказывания наличия или отсутствия оснований для привлечения к субсидиарной ответственности в указанных случаях необходимо принимать во внимание как добросовестность лица, контролирующего должника, включая исполнение таким лицом своей обязанности по учету интересов кредитора, в том числе при рассмотрении дела в суде, так и процессуальную добросовестность кредитора, притом что на момент исключения общества из ЕГРЮЛ требование кредитора удовлетворено судом (что не препятствует суду, вынося окончательное решение в споре, учесть и добросовестность кредитора в материально-правовых отношениях, как это отмечено выше).

Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 02.03.2023 № 7-П «По делу о проверке конституционности пункта 2 статьи 17 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданки М.В. Григорьевой»

Содержание жалобы

Предметом рассмотрения Конституционного Суда Российской Федерации по данному делу является пункт 2 статьи 17 Гражданского кодекса Российской Федерации в той мере, в какой он в системе действующего правового регулирования служит основанием для решения вопроса о возможности компенсации морального вреда, причиненного ребенку, родившемуся после смерти отца.

Позиция Конституционного Суда Российской Федерации

Конституционный Суд Российской Федерации признал пункт 2 статьи 17 Гражданского кодекса Российской Федерации не противоречащим Конституции Российской Федерации, поскольку по своему конституционно-правовому смыслу в системе действующего правового регулирования эта норма не предполагает ее применения в качестве основания для отказа в компенсации морального вреда, причиненного ребенку, родившемуся после смерти его отца.

Комментарий

Другое истолкование пункта 2 статьи 17 Гражданского кодекса Российской Федерации означает придание ему смысла, противоречащего смыслу, вытекающему из его системной обусловленности, вопреки сути правоотношений, возникающих на основе данных законоположений.

Это недопустимо с точки зрения правовой логики и ведет к ситуации, при которой умаляется юридическая и социальная значимость родственных связей между погибшим отцом и родившимся после его смерти ребенком, в том числе - в нарушение принципа юридического равенства, закрепленного в статье 19 Конституции Российской Федерации, - по сравнению с ситуацией, когда ребенок родился до смерти отца.

В то же время само по себе законоположение, которое является предметом рассмотрения по настоящему делу, основано на норме статьи 17 Конституции Российской Федерации о принадлежности каждому основных прав и свобод от рождения и ей не противоречит.

С учетом этого Конституционный Суд Российской Федерации приходит к выводу, что оспариваемая норма в системе действующего правового регулирования, в частности в контексте рассматриваемого дела о компенсации морального вреда, соотносится с конституционными установлениями, которым оно должно следовать.

Вместе с тем применение оспариваемой нормы должно быть скорректировано в рамках конституционно-правового истолкования, с тем чтобы полностью исключалась - при причинении морального вреда ребенку потерпевшего, родившемуся после его смерти, - возможность нарушения прав, поставленных под защиту Конституции Российской Федерации.

Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 15.03.2023 № 8-П «По делу о проверке конституционности части третьей. 1 статьи 72 Уголовного кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданина Г.А. Алексеева»

Содержание жалобы

Предметом рассмотрения Конституционного Суда Российской Федерации по данному делу является часть третья.1 статьи 72 Уголовного кодекса Российской Федерации в части решения вопроса о применимости установленных ею правил, предусматривающих дифференцированный в зависимости от вида исправительного учреждения, назначенного осужденному, зачет в срок лишения свободы времени содержания под стражей до вступления приговора в законную силу, для целей зачета времени лишения свободы, отбытого в ошибочно назначенном более строгом виде исправительного учреждения, в срок лишения свободы, подлежащего отбытию на основании судебного решения, постановленного в результате пересмотра (отмены или изменения) первоначального приговора (иного судебного акта).

Позиция Конституционного Суда Российской Федерации

Конституционный Суд Российской Федерации признал часть третью.1 статьи 72 Уголовного кодекса Российской Федерации не соответствующей Конституции Российской Федерации, в той части, в какой она по своему буквальному содержанию препятствует использованию ее судами в правоприменительной практике для целей дифференцированного по видам исправительных учреждений зачета времени лишения свободы, отбытого лицом в ошибочно назначенном ему исправительном учреждении более строгого вида, в срок лишения свободы, подлежащий отбытию на основании судебного решения, постановленного в результате пересмотра (отмены или изменения) первоначального приговора (иного судебного акта).

Комментарий

В случае, когда в законодательном регулировании присутствует пробел, препятствующий реализации конституционных прав и свобод или затрудняющий ее, устранение такого пробела приобретает конституционное значение и требует адекватных мер правового реагирования.

Выявленный в части третьей.1 статьи 72 Уголовного кодекса Российской Федерации пробел достигает конституционной значимости, поскольку предполагает сохранение в отношении гражданина того объема и характера ограничений его конституционного права на свободу, которые установлены основанным на неправильном применении норм уголовного закона (а потому в этой части - неправосудным) приговором суда, утратившим в результате пересмотра свойство res judicata, и тем самым фактически легитимизирует такой приговор, по крайней мере в отношении отбытого на его основании наказания, и в определенной степени лишает смысла состоявшееся (путем отмены или изменения ошибочного решения) исправление судебной ошибки.

Конституционный Суд Российской Федерации считает необходимым определить следующий порядок исполнения данного Постановления:

федеральному законодателю надлежит урегулировать зачет времени лишения свободы, отбытого лицом в ошибочно назначенном ему исправительном учреждении более строгого вида, в срок лишения свободы, подлежащего отбытию на основании судебного решения, постановленного в результате пересмотра (отмены или изменения) первоначального приговора (иного судебного акта), исходя из критериев, позволяющих учесть претерпевание лицом, приговоренным к лишению свободы, неблагоприятных последствий совершения им преступления в зависимости от вида исправительного учреждения. Этим не ставится под сомнение правомочие федерального законодателя - в пределах его конституционной дискреции и с соблюдением принципов равенства и справедливости уголовной ответственности - по выбору правовых моделей, которые могут быть использованы в данной сфере правового регулирования;

впредь до внесения федеральным законодателем в правовое регулирование изменений, вытекающих из данного Постановления, засчитывать срок лишения свободы, отбытого лицом в ошибочно назначенном ему исправительном учреждении более строгого вида, в срок лишения свободы, подлежащего отбытию на основании судебного решения, постановленного в результате пересмотра (отмены или изменения) первоначального приговора (иного судебного акта), надлежит посредством использования коэффициентов, установленных в настоящее время для зачета в срок лишения свободы времени содержания под стражей.

Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 23.03.2023 № 9-П «По делу о проверке конституционности части 3 статьи 17 Жилищного кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданина П.Е. Бахирева»

Содержание жалобы

Часть 3 статьи 17 Жилищного кодекса Российской Федерации является предметом рассмотрения Конституционного Суда Российской Федерации по данному делу в той мере, в какой она служит основанием для вынесения судебного решения о запрете деятельности по краткосрочному (на срок от одних до нескольких суток) возмездному предоставлению собственником гражданам принадлежащего ему жилого помещения в многоквартирном доме.

Позиция Конституционного Суда Российской Федерации

Конституционный Суд Российской Федерации признал часть 3 статьи 17 Жилищного кодекса Российской Федерации не противоречащей Конституции Российской Федерации, поскольку она не предполагает запрета деятельности по краткосрочному (на срок от одних до нескольких суток) возмездному предоставлению собственником гражданам принадлежащего ему жилого помещения в многоквартирном доме без содержательной оценки такой деятельности в соотнесении с гостиничными услугами лишь при наличии отдельных формальных признаков оказания гостиничных услуг (сроки предоставления жилья, систематичность, предпринимательский характер такой деятельности и др.), если при этом не создаются для иных жильцов многоквартирного дома неудобства, существенно превышающие те, которые имеют место в ходе обычного использования жилого помещения, и если это не влечет очевидного повышения интенсивности эксплуатации мест общего пользования в многоквартирном доме.

Комментарий

Несмотря на то что данная норма - в указанном ее понимании - в целом позволяет судам устанавливать применительно к обстоятельствам конкретного дела, не нарушен ли запрет предоставления гостиничных услуг в многоквартирном доме, ее избыточная краткость образует определенный пробел.

Будучи компенсированным конституционно-правовым истолкованием, он не может быть признан конституционно значимым и потому не влечет признания нормы не соответствующей Конституции Российской Федерации. Тем не менее удобству правоприменения и гарантиям прав участников правоотношений в большей мере способствовало бы нормативное восполнение этого пробела, вполне уместное и после состоявшегося конституционного истолкования.

В связи с этим федеральному законодателю надлежит принять меры к урегулированию особенностей краткосрочного предоставления жилых помещений для размещения граждан, поддерживая необходимый баланс интересов всех участников таких правоотношений.

Соответственно, федеральный законодатель не лишен возможности - учитывая настоящее Постановление, требования конституционно оправданной целесообразности, состояние общественных отношений в текущих условиях, а также интересы экономического оборота и обеспечивая соблюдение принципов соразмерности, равенства и справедливости - комплексно урегулировать особенности краткосрочного предоставления жилых помещений для размещения, обеспечив баланс интересов, в частности, собственников помещений, лиц, которым они предоставляются, иных жильцов многоквартирного дома.

При введении тех или иных условий осуществления такой деятельности надо учитывать степень удовлетворенности потребности в средствах временного размещения, в связи с чем законодатель вправе определить специальные правила краткосрочного предоставления (найма) жилых помещений для отдельных местностей (например, туристических мест и курортов).

Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 24.03.2023 № 10-П «По делу о проверке конституционности пункта 4 статьи 1370 Гражданского кодекса Российской Федерации и пункта 3 Правил выплаты вознаграждения за служебные изобретения, служебные полезные модели, служебные промышленные образцы в связи с жалобой общества с ограниченной ответственностью «Гидробур-Сервис»

Содержание жалобы

Взаимосвязанные положения пункта 4 статьи 1370 Гражданского кодекса Российской Федерации и пункта 3 Правил 2014 года образуют предмет рассмотрения Конституционного Суда Российской Федерации по данному делу в той мере, в какой на их основании в случае получения работодателем патента на служебное изобретение, служебную полезную модель или служебный промышленный образец в отсутствие между работником и работодателем договора о размере вознаграждения, условиях и порядке его выплаты решается вопрос об основаниях выплаты вознаграждения, рассчитанного в соответствии с пунктом 3 этих Правил, а также определяется размер вознаграждения, выплачиваемого одному из соавторов соответствующего объекта.

Позиция Конституционного Суда Российской Федерации

Конституционный Суд Российской Федерации признал пункт 4 статьи 1370 Гражданского кодекса Российской Федерации и пункт 3 Правил выплаты вознаграждения за служебные изобретения, служебные полезные модели, служебные промышленные образцы, утвержденных Постановлением Правительства Российской Федерации от 04.06.2014 № 512, в их взаимосвязи не противоречащими Конституции Российской Федерации в той мере, в какой по конституционно-правовому смыслу в системе действующего правового регулирования они предполагают, что при отсутствии договора о размере вознаграждения, условиях и порядке его выплаты, согласованного между работодателем и автором самостоятельно или при содействии суда, рассчитанное на основании пункта 3 этих Правил вознаграждение выплачивается автору служебного изобретения, полезной модели, промышленного образца независимо от их внедрения в производственную или иную деятельность работодателя или иного фактического использования работодателем.

При этом суд может уменьшить размер указанного вознаграждения в случае, если работодатель не использует (недостаточно использует) служебное изобретение, служебную полезную модель или служебный промышленный образец либо вопреки своим разумным и обоснованным ожиданиям не извлекает выгоду из такого использования в результате действия факторов, которые не зависят от него и которые он не мог и не должен был предвидеть, или по иным уважительным причинам.

Конституционный Суд Российской Федерации признал пункт 3 Правил выплаты вознаграждения за служебные изобретения, служебные полезные модели, служебные промышленные образцы, утвержденных постановлением Правительства Российской Федерации от 04.06.2014 № 512, не соответствующим Конституции Российской Федерации, в той мере, в какой он в отсутствие между работником и работодателем договора о размере вознаграждения, условиях и порядке его выплаты не позволяет определять размер вознаграждения лицу, создавшему служебный результат интеллектуальной деятельности в соавторстве, с учетом личного вклада такого лица в полученный результат, когда расчет выплаты исходя из размера его средней заработной платы может приводить к явному нарушению принципов справедливости и соразмерности.

Комментарий

Правительству Российской Федерации надлежит внести в пункт 3 Правил выплаты вознаграждения за служебные изобретения, служебные полезные модели, служебные промышленные образцы, утвержденных постановлением Правительства Российской Федерации от 16.11.2020 № 1848, изменения, вытекающие из данного Постановления.

Впредь до внесения таких изменений при определении размера вознаграждения, подлежащего выплате соавтору служебного объекта патентного права, суд может, учитывая все обстоятельства конкретного дела, в том числе личный вклад соавтора в полученный результат, присудить ему вознаграждение в ином размере, нежели предусмотренном Правилами выплаты вознаграждения за служебные изобретения, служебные полезные модели, служебные промышленные образцы.

Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 27.03.2023 № 11-П «По делу о проверке конституционности части 2 статьи 2.1 и статьи 12.32 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях в связи с жалобой государственного бюджетного учреждения города Москвы «Автомобильные дороги Зеленоградского административного округа»

Содержание жалобы

Предметом рассмотрения Конституционного Суда Российской Федерации по данному делу часть 2 статьи 2.1 и статья 12.32 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях являются в той мере, в какой на их основании решается вопрос о привлечении к административной ответственности юридического лица (работодателя) за допуск к управлению самоходной машиной водителя (работника), лишенного права управления транспортными средствами, в случае, когда он при заключении трудового договора и последующем исполнении трудовых обязанностей скрыл данный факт, предоставив юридическому лицу (работодателю) удостоверение тракториста-машиниста (тракториста) с неистекшим сроком действия.

Позиция Конституционного Суда Российской Федерации

Конституционный Суд Российской Федерации признал часть 2 статьи 2.1 и статью 12.32 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях не противоречащими Конституции Российской Федерации в той мере, в какой на их основании решается вопрос о привлечении к административной ответственности юридического лица (работодателя) за допуск к управлению самоходной машиной водителя (работника), лишенного права управления транспортными средствами, в случае, когда он при заключении трудового договора и последующем исполнении трудовых обязанностей скрыл данный факт, предоставив юридическому лицу (работодателю) удостоверение тракториста-машиниста (тракториста) с неистекшим сроком действия, поскольку данные нормы по своему конституционно-правовому смыслу не предполагают привлечения юридического лица к административной ответственности, если при производстве по делу об административном правонарушении не было установлено, что юридическому лицу было известно о факте лишения соответствующего лица права управления транспортными средствами либо у него имелись весомые основания предполагать такой факт и им не были использованы доступные каждому и зависящие исключительно от него юридические возможности осуществить проверку действительности представленного удостоверения тракториста-машиниста (тракториста).

Комментарий

Однако до создания соответствующей информационной системы проверка работодателями (их должностными лицами) действительности предъявленных удостоверений тракториста-машиниста (тракториста) на право управления самоходными машинами соответствующих категорий, в том числе с учетом возможного лишения работника права управления транспортными средствами в соответствии с законодательством Российской Федерации об административных правонарушениях, не была обеспечена необходимыми организационно-информационными ресурсами, поскольку юридические лица, равно как и иные заинтересованные субъекты, в нормативных рамках существовавших ранее юридических возможностей не обладали надлежащими и при этом зависящими только от них правомочиями для такой проверки.

Это, безусловно, не означает, что они вовсе не могли осуществить каких-либо действий по проверке представленных им удостоверений. В частности, юридические лица (работодатели), учитывая наличие соответствующего запрета, вправе были опросить претендующее на допуск к управлению самоходной машиной лицо о его предшествующем водительском опыте, об отсутствии фактов применения к нему административных наказаний за нарушение безопасности дорожного движения, а также предложить дать согласие на обработку своих персональных данных, с тем чтобы направить обращение в уполномоченные органы с запросом о том, является ли удостоверение действующим. Во всяком случае, принимая во внимание категорический запрет допуска к управлению самоходной машиной водителя, не имеющего права управления указанным транспортным средством, и предусмотренную статьей 12.32 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях административную ответственность за его нарушение, юридические лица (работодатели) не должны были ограничиваться - как при заключении трудового договора, так и в последующем - исключительно выяснением наличия у соответствующего лица удостоверения тракториста-машиниста (тракториста), не предпринимая никаких доступных каждому мер для установления действительности такого удостоверения, тем более если этого объективно требовали сложившиеся обстоятельства, позволявшие предполагать, что претендующее на допуск к управлению самоходной машиной лицо лишено права управления транспортным средством.

Следовательно, до введения в действие федеральной государственной информационной системы учета и регистрации тракторов, самоходных машин и прицепов к ним возложение на юридическое лицо (работодателя) административной ответственности за допуск к управлению транспортным средством лица, представившего в качестве действующего удостоверение тракториста-машиниста (тракториста) на право управления самоходными машинами определенных категорий, но при этом лишенного права на управление транспортными средствами в соответствии с законодательством Российской Федерации об административных правонарушениях, если при производстве по делу об административном правонарушении не было установлено, что юридическому лицу было известно о факте такого лишения либо у него имелись весомые основания предполагать такой факт и им не были использованы для его выявления доступные каждому и зависящие исключительно от предпринятых им действий (мер) возможности, вступало бы в противоречие с вытекающими из Конституции Российской Федерации принципами соразмерности, пропорциональности и справедливости допустимого ограничения конституционных прав и свобод.

Придание оспариваемым законоположениям иного смысла допускало бы - вопреки принципу конституционной законности - наступление в Российской Федерации как правовом государстве административной ответственности юридических лиц за допуск к управлению транспортным средством водителя, не имеющего права управления транспортным средством, без соблюдения в их отношении конституционных гарантий презумпции невиновности и тем самым расходилось бы со статьями Конституции Российской Федерации.

Данный вывод не исключает полномочий федерального законодателя по внесению необходимых изменений в правовое регулирование требований, предъявляемых к обеспечению безопасности дорожного движения, в части, касающейся конкретизации обязанностей юридических лиц (работодателей) по осуществлению контроля за действительностью удостоверений их работников (водителей), подтверждающих наличие права управления транспортными средствами.

Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 30.03.2023 № 12-П «По делу о проверке конституционности части 8 статьи 11 и пункта 1 части 1 статьи 17 Федерального закона «О защите конкуренции» в связи с жалобой акционерных обществ «Специализированный Застройщик «Кошелев-проект Самара и «Кошелев-проект»

Содержание жалобы

Предметом рассмотрения Конституционного Суда Российской Федерации по данному делу является часть 8 статьи 11 Федерального закона «О защите конкуренции» в той мере, в какой на ее основании в системе действующего правового регулирования устанавливается подконтрольность хозяйствующих субъектов, входящих в одну группу лиц, в целях решения вопроса о соблюдении связанных с проведением торгов запретов по согласованию (координации) поведения между их участниками, а также для установления предусмотренных той же статьей условий (иммунитетов), при которых допускается освобождение от ответственности за нарушение требований законодательства о защите конкуренции.

Позиция Конституционного Суда Российской Федерации

Конституционный Суд Российской Федерации признал часть 8 статьи 11 Федерального закона «О защите конкуренции» соответствующей Конституции Российской Федерации, поскольку по смыслу данной нормы в системе действующего правового регулирования условием, при котором запрет картеля не распространяется на соглашения хозяйствующих субъектов - участников торгов, признаются исключительно установленные ею признаки контроля одного хозяйствующего субъекта в отношении другого или одного лица в отношении хозяйствующих субъектов.

Комментарий

Отсутствие прозрачности оснований контроля, когда он юридически надлежащим образом не выражен, приводило бы к тому, что позитивное для участников правоотношений значение (в смысле возможности заключения не допускаемых по общему правилу соглашений) придается такому контролю, который может быть обусловлен противоправными мотивами, в частности намерением скрыть свою активную роль в деятельности формально независимого хозяйствующего субъекта, например с целью усложнить доказывание возникновения у контролирующего лица в связи с деятельностью контролируемого обязанностей, оснований для привлечения к ответственности и т.п.

Применительно к участию в торгах создание, порой стремительное, признаков фактического контроля и апелляция к ним могут осуществляться для оправдания запрещенного законом соглашения в случае его выявления органами публичной власти. При этом состав таких признаков, достаточных для вывода о фактическом контроле, может различаться, является оценочным, а, значит, допущение подобной оценки может создавать предпосылки и для злоупотреблений со стороны соответствующих представителей правоприменительных органов. Во всяком случае из конституционных требований защиты свободы экономической деятельности не вытекает обязанность государства легитимировать такие формы фактического контроля посредством предоставления группе лиц, в которой он осуществляется, иммунитета от ответственности за заключение картельных соглашений.

Изложенное, однако, не исключает дискреции федерального законодателя на основе экономической и иной целесообразности как отменить или редуцировать изъятия из предусмотренного антимонопольным законодательством запрета на картельные соглашения, так и расширить сферу действия предусмотренного им иммунитета.

Кроме того, для хозяйствующих субъектов, образующих группу лиц, но не отвечающих признакам, обозначенным в части 8 статьи 11 Федерального закона «О защите конкуренции», их совместное неконкурентное участие в торгах не является вынужденной и единственно возможной стратегией реализации свободы экономической деятельности, и, соответственно, нераспространение на них исключения из запрета картеля на торгах, предусмотренного частью 7 той же статьи, не может рассматриваться как несоразмерное ограничение их конституционных прав и как их дискриминация.

Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 31.03.2023 № 13-П «По делу о проверке конституционности пункта «б» части второй статьи 158 Уголовного кодекса Российской Федерации и части первой статьи 17 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданина B.C. Великанова»

Содержание жалобы

Предметом рассмотрения Конституционного Суда Российской Федерации по данному делу является пункт «б» части второй статьи 158 Уголовного кодекса Российской Федерации в той мере, в какой на его основании решается вопрос о квалификации в качестве кражи, совершенной с незаконным проникновением в помещение, деяния, заключающегося в тайном хищении лицом чужого имущества из принадлежащего ему на праве собственности (ином праве) помещения либо иного хранилища, которым временно владеет и пользуется другое лицо.

Позиция Конституционного Суда Российской Федерации

Конституционный Суд Российской Федерации признал пункт «б» части второй статьи 158 Уголовного кодекса Российской Федерации не противоречащим Конституции Российской Федерации, поскольку он предполагает, что под незаконностью проникновения в помещение либо иное хранилище в качестве квалифицирующего признака кражи должно пониматься отсутствие предусмотренного законодательством, договором или иным соглашением основания для доступа лица внутрь принадлежащего ему на праве собственности (ином праве) объекта, подпадающего под признаки помещения либо иного хранилища по смыслу пункта 3 примечаний к статье 158 данного Кодекса и переданного во временное владение и пользование другому лицу, в том числе безотносительно к тому, была ли соблюдена надлежащая гражданско-правовая форма такой передачи.

Комментарий

Собственник (владелец) имущества имеет право на доступ внутрь объекта, переданного им во временное владение и пользование другому лицу, при наличии законного основания для этого (согласие временного владельца, осуществление контроля за использованием переданного имущества, устранение чрезвычайных ситуаций, другие предусмотренные законодательством, договором или иным соглашением основания).

Поэтому в соответствии с частью четвертой статьи 7 и статьей 297 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации при рассмотрении уголовного дела в отношении лица, обвиняемого по пункту «б» части второй статьи 158 Уголовного кодекса Российской Федерации в хищении чужого имущества из помещения либо иного хранилища, принадлежащего ему на праве собственности (ином праве) и переданного по договору во временное владение и пользование другому лицу, требуется установить на основе регулятивных норм, было ли ограничено в силу закона, договора или иного соглашения право доступа собственника (владельца) в указанное помещение либо иное хранилище, и если да, то в чем это ограничение заключалось. Неустранимые же сомнения в том, что такое ограничение было установлено, или в том, что у обвиняемого отсутствовало законное основание для такого доступа, должны в целях применения уголовной ответственности толковаться в его пользу.

Отмеченное распространяется и на передачу подпадающего под признаки помещения либо иного хранилища по смыслу пункта 3 примечаний к статье 158 Уголовного кодекса Российской Федерации объекта его собственником (владельцем) во временное владение и пользование другому лицу на основании соглашения между ними, не отвечающего требованиям закона.

В частности, несоблюдение формы договора, на основании которого имущественный объект передан собственником (владельцем) во временное владение и пользование другому лицу, и порядка его заключения может в предусмотренных законом случаях влечь его недействительность в гражданско-правовом смысле, что, однако, не влияет на общественную опасность хищения из такого объекта.

Несоблюдение формы и порядка заключения договора не должно ставить лицо, совершившее тайное хищение чужого имущества с незаконным проникновением в фактически переданное им во временное владение и пользование другому лицу помещение либо иное хранилище, в лучшее положение по сравнению с лицом, совершившим то же общественно опасное деяние, но заключившим договор в установленном законом порядке.

Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 03.04.2023 № 14-П «По делу о проверке конституционности пунктов 2 и 3 статьи 428 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданина К.В. Матюшова»

Содержание жалобы

Пункты 2 и 3 статьи 428 Гражданского кодекса Российской Федерации являются предметом рассмотрения Конституционного Суда Российской Федерации по данному делу в той мере, в какой на их основании решается вопрос о предоставлении предусмотренных ими способов защиты прав потребителю, заключившему на предлагаемых продавцом условиях договор розничной купли-продажи, в соответствии с которым потребитель обязан возвратить продавцу сумму скидки в цене при досрочном и одностороннем прекращении связанных с таким договором и заключенных потребителем с третьими лицами договоров кредита или страхования.

Позиция Конституционного Суда Российской Федерации

Конституционный Суд Российской признал пункты 2 и 3 статьи 428 Гражданского кодекса Российской Федерации не противоречащими Конституции Российской Федерации, поскольку они предполагают, что для целей обеспечения пропорциональности взыскания части предоставленной продавцом скидки тому объему выплат, которые покупатель не произвел или которые были ему возвращены по договорам потребительского кредита или страхования в силу их досрочного и одностороннего прекращения, надо исходить из наличия существенно затрудняющего согласование иного содержания отдельных условий договора явного неравенства переговорных возможностей продавца и покупателя, если они заключили договор розничной купли-продажи вещи, стоимость которой значительно превышает среднемесячный доход покупателя, с условием о возврате продавцу полученной скидки в полном объеме при досрочном и одностороннем прекращении на основании волеизъявления покупателя договоров потребительского кредита или страхования (на любом этапе их исполнения), которые связаны с таким договором, заключены покупателем с третьими лицами при посредничестве (содействии) продавца и условия которых для покупателя существенно хуже, чем могли бы быть при их заключении без участия продавца, если судом не будут установлены иные правомерные мотивы принятия покупателем обременительных условий.

Комментарий

Пункты 2 и 3 статьи 428 Гражданского кодекса Российской Федерации в системе действующего правового регулирования объективно направлены на предоставление предусмотренных ими способов защиты в том числе потребителю, заключившему договор розничной купли-продажи с условием о возврате продавцу полученной скидки при досрочном и одностороннем прекращении связанных с этим договором и заключенных потребителем с третьими лицами договоров кредита или страхования, поскольку данные нормы (с учетом сложившейся судебной практики, включая позиции, выработанные для обеспечения ее единства) предполагают, что для признания явного неравенства переговорных возможностей продавца и покупателя, которое существенно затрудняет согласование иного содержания отдельных условий договора, и, значит, для применения указанных способов защиты:

осуществляется установление посредством доказывания обстоятельств, в такой степени ограничивающих свободу потребителя в выборе и согласовании различных вариантов договорных условий, что неравенство переговорных возможностей является явным, совершенно очевидным (доминирующее положение продавца на рынке соответствующего товара, предоставление потребителю неполной и недостоверной информации, в том числе при рекламе товара, крайняя нужда в приобретаемом товаре и иное стечение тяжелых обстоятельств на стороне потребителя и др.);

осуществляется установление посредством доказывания факта недобросовестного (в том числе в форме злоупотребления) использования продавцом своих переговорных возможностей, явно превосходящих возможности потребителя, в результате чего потребитель поставлен в положение, при котором затруднение потребителя в согласовании иного содержания отдельных условий договора, нежели предложены продавцом, является существенным (исключение возможности внести в договор условия, предлагаемые потребителем, необходимость по требованию продавца дополнительно согласовать предложения потребителя с иными лицами в неразумный срок, отказ или уклонение продавца от дополнительного разъяснения потребителю особенностей товара и условий его приобретения, доведение информации о товаре без учета особенностей потребителя, касающихся восприятия такой информации, и т.п.);

обеспечивается выравнивание процессуального положения сторон посредством деятельности суда по перераспределению бремени доказывания от потребителя к продавцу;

выявляется наличие в договоре условий, явно обременительных для потребителя, к закреплению которых привели установленные явное неравенство переговорных условий и, соответственно, положение потребителя, существенно затрудняющее согласование иного содержания отдельных условий договора.

При этом потребитель во всяком случае не ограничивается в возможности прибегнуть к иным способам защиты, предусмотренным законом или договором (признание договора недействительным полностью или в части, возмещение убытков, отказ от обязательства, расторжение или изменение договора в силу иных оснований и др.).

Исходя из изложенного сама направленность названных норм на обеспечение прав более слабой стороны в договоре (которой при розничной купле-продаже обыкновенно выступает потребитель) не дает усмотреть в них, в том числе при их применении в судебном истолковании, основание для признания противоречащими Конституции Российской Федерации лишь потому, что учет законных интересов продавца, не допустившего в договорных отношениях злоупотребление своими правами, также предполагается.

Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 06.04.2023 № 15-П «По делу о проверке конституционности абзаца девятого пункта 2 статьи 1, абзацев первого и второго пункта 1 и предложения первого пункта 2 статьи 21, пункта 2 статьи 22 и пункта 3 статьи 27 Федерального закона «О прокуратуре Российской Федерации», абзаца второго части 6 статьи 28.3 и предложения второго части 1 статьи 28.4 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях, а также пункта 1 части 3 статьи 16.5 Закона города Москвы «Кодекс города Москвы об административных правонарушениях» в связи с жалобой гражданина П.Н. Лакина»

Содержание жалобы

Предметом рассмотрения Конституционного Суда Российской Федерации по данному делу являются абзац девятый пункта 2 статьи 1, абзацы первый и второй пункта 1 и предложение первое пункта 2 статьи 21, пункт 2 статьи 22 и пункт 3 статьи 27 Федерального закона «О прокуратуре Российской Федерации», предложение второе части 1 статьи 28.4 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях и пункт 1 части 3 статьи 16.5 Закона города Москвы «Кодекс города Москвы об административных правонарушениях» в той мере, в какой на их основании в системе действующего правового регулирования определяются должностные лица, уполномоченные возбуждать дела об административных правонарушениях, предусмотренных статьей 3.13 Закона города Москвы «Кодекс города Москвы об административных правонарушениях», в отношении граждан.

Позиция Конституционного Суда Российской Федерации

Конституционный Суд Российской Федерации признал абзац девятый пункта 2 статьи 1, абзацы первый и второй пункта 1 и предложение первое пункта 2 статьи 21, пункт 2 статьи 22 и пункт 3 статьи 27 Федерального закона «О прокуратуре Российской Федерации», предложение второе части 1 статьи 28.4 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях не противоречащими Конституции Российской Федерации, поскольку они не исключают права прокурора возбудить дело об административном правонарушении, не относящемся к административным правонарушениям, дела о которых в соответствии с частью 1 статьи 28.4 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях уполномочен возбуждать именно прокурор, в том числе в отношении гражданина, в случае если при осуществлении прокурорского надзора за соблюдением Конституции Российской Федерации и исполнением законов, действующих на территории Российской Федерации, соблюдением прав и свобод человека и гражданина будет установлено, что имеются поводы и достаточные данные для возбуждения дела об этом административном правонарушении и из фактических обстоятельств следует необходимость реагирования именно в такой форме для восстановления правопорядка с точки зрения целей и задач прокурорского надзора, в частности если уполномоченные органы не отреагировали надлежащим образом или не определены; при этом обязанность рассматривать вопрос о возбуждении дела и возбудить дело о таком административном правонарушении по обращению гражданина на прокурора не возлагается.

Конституционный Суд Российской Федерации признал пункт 1 части 3 статьи 16.5 Закона города Москвы «Кодекс города Москвы об административных правонарушениях» не соответствующим Конституции Российской Федерации, в той мере, в какой он во взаимосвязи с другими положениями Закона города Москвы «Кодекс города Москвы об административных правонарушениях» в течение длительного времени не определяет должностных лиц, которые могут в системе действующего правового регулирования возбуждать дела (составлять протоколы) об административных правонарушениях, предусмотренных статьей 3.13 Закона города Москвы «Кодекс города Москвы об административных правонарушениях», в отношении совершеннолетних граждан.

Комментарий

Законодателю города Москвы надлежит внести в законодательство города Москвы об административных правонарушениях необходимые изменения, вытекающие из данного Постановления.

Законодатели иных субъектов Российской Федерации обязаны внести вытекающие из данного Постановления изменения в законы об административных правонарушениях соответствующих субъектов Российской Федерации, если такие законы содержат регулирование, аналогичное признанному в данном Постановлении не соответствующим Конституции Российской Федерации.

Впредь до внесения в правовое регулирование изменений, вытекающих из данного Постановления, протоколы об административных правонарушениях, предусмотренных статьей 3.13 Закона города Москвы «Кодекс города Москвы об административных правонарушениях», в отношении совершеннолетних граждан уполномочены составлять должностные лица Объединения административно-технических инспекций города Москвы; при этом должностные лица органов внутренних дел (полиции) обязаны в рамках полномочий, возложенных на них Кодексом Российской Федерации об административных правонарушениях и Федеральным законом «О полиции», оказывать содействие в привлечении к административной ответственности виновных в совершении указанных административных правонарушений и при отсутствии соответствующего соглашения между МВД России и Правительством Москвы.

Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 11.04.2023 № 16-П «По делу о проверке конституционности статьи 236 Трудового кодекса Российской Федерации и абзаца второго части первой статьи 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданина И.Б. Сергеева»

Содержание жалобы

Предметом рассмотрения Конституционного Суда Российской Федерации по данному делу является часть первая статьи 236 Трудового кодекса Российской Федерации в той мере, в какой на ее основании решается вопрос о взыскании с работодателя процентов (денежной компенсации) за задержку выплаты заработной платы и других выплат, причитающихся работнику, в случае, когда они не были ему своевременно начислены работодателем, а само право работника на их получение впоследствии было признано решением суда.

Позиция Конституционного Суда Российской Федерации

Конституционный Суд Российской Федерации признал часть первую статьи 236 Трудового кодекса Российской Федерации не соответствующей Конституции Российской Федерации, в той мере, в какой по смыслу, придаваемому ей судебным толкованием, в том числе в деле заявителя, данная норма не обеспечивает взыскания с работодателя процентов (денежной компенсации) в случае, когда полагающиеся работнику выплаты - в нарушение трудового законодательства и иных нормативных правовых актов, содержащих нормы трудового права, коллективного договора, соглашения, локального нормативного акта и трудового договора - не были начислены своевременно, а решением суда было признано право работника на их получение, с исчислением размера таких процентов (денежной компенсации) из фактически не выплаченных денежных сумм со дня, следующего за днем, когда в соответствии с действующим правовым регулированием эти выплаты должны были быть выплачены при своевременном их начислении.

Комментарий

При рассмотрении данного дела Конституционный Суд Российской Федерации имеет достаточные основания исходить из того, что весьма значительный сегмент судебной практики (включающий в том числе судебные постановления по делу заявителя) интерпретирует часть первую статьи 236 Трудового кодекса Российской Федерации как позволяющую ограничиться лишь взысканием в пользу работников спорных выплат, без учета предусмотренных данным законоположением процентов (денежной компенсации), тем самым фактически освобождая от материальной ответственности работодателей, которые - в нарушение трудового законодательства и иных нормативных правовых актов, содержащих нормы трудового права, коллективных договоров, соглашений, локальных нормативных актов и трудовых договоров - не начислили эти выплаты работникам.

Такое понимание судебной практикой оспариваемого законоположения снижает эффективность предусмотренной им материальной ответственности работодателя как элемента механизма защиты права работника на своевременную и в полном размере выплату справедливой заработной платы, поскольку - вопреки целям материальной ответственности как вида юридической ответственности - создает предпосылки для нарушения указанного права путем неначисления и тем самым лишения работника положенных ему выплат и, как следствие, необоснованного снижения уровня материального обеспечения его самого и членов его семьи, а в конечном итоге - умаления достоинства личности каждого из них, в том числе в аспекте уважения человека труда, что не согласуется со статьями Конституции Российской Федерации.

Кроме того, часть первая статьи 236 Трудового кодекса Российской Федерации, как она сформулирована федеральным законодателем, не позволяет однозначно определить дату, с которой - в случае признания за работником решением суда права на получение тех или иных выплат в рамках установленной системы оплаты труда - следует начислять соответствующие проценты (денежную компенсацию).

Между тем, исходя из целевого назначения данной нормы, выявленного в настоящем Постановлении, и с учетом того что обязанность по выплате соответствующих процентов (денежной компенсации) возникает независимо от наличия вины работодателя (часть вторая статьи 236 Трудового кодекса Российской Федерации), а неначисление (и, как следствие, невыплата) полагающихся работнику денежных средств может быть результатом в том числе добросовестного заблуждения работодателя (которое, однако, не освобождает его от материальной ответственности перед работником), определение указанной даты именно со дня, следующего за днем, когда, согласно установленному правовому регулированию, эти выплаты должны были быть выплачены при своевременном их начислении, имеет особое значение в целях реализации принципов справедливости и соразмерности ответственности, а также конституционных гарантий права работника на вознаграждение за труд (статья 37, часть 3, Конституции Российской Федерации).

В противном случае необоснованно ограничивается право работника на эффективную судебную защиту, поскольку он лишается возможности получения предусмотренной частью первой статьи 236 Трудового кодекса Российской Федерации денежной компенсации (процентов) за прошлое время, притом что работник в течение данного периода испытывал неблагоприятные последствия вследствие невыплаты (неполной выплаты) своевременно не начисленных заработной платы и иных полагающихся ему выплат.

Впредь до внесения изменений в правовое регулирование предусмотренные частью первой статьи 236 Трудового кодекса Российской Федерации проценты (денежная компенсация) подлежат взысканию с работодателя и в том случае, когда причитающиеся работнику выплаты не были ему начислены и выплачены своевременно, а решением суда было признано право работника на их получение. При этом размер процентов (денежной компенсации) исчисляется из фактически не выплаченных денежных сумм со дня, следующего за днем, когда в соответствии с действующим правовым регулированием эти выплаты должны были быть выплачены при своевременном их начислении, по день фактического расчета включительно.

Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 13.04.2023 № 17-П «По делу о проверке конституционности части 2 статьи 17.15 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях в связи с запросом Костромского областного суда»

Содержание жалобы

Часть 2 статьи 17.15 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях является предметом рассмотрения Конституционного Суда Российской Федерации по данному делу в той мере, в какой на ее основании в системе действующего правового регулирования решается вопрос о праве судебного пристава-исполнителя после вынесения постановления о привлечении должника к административной ответственности установить должнику новый срок исполнения содержащегося в исполнительном документе требования неимущественного характера, неисполнение которого должником в этот срок может влечь для него административную ответственность в соответствии с оспариваемым законоположением.

Позиция Конституционного Суда Российской Федерации

Конституционный Суд Российской Федерации признал часть 2 статьи 17.15 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях не противоречащей Конституции Российской Федерации, поскольку по своему конституционно-правовому смыслу в системе действующего правового регулирования, прежде всего в единстве с положениями части 2 статьи 3, части 1 статьи 6 и статьи 105 Федерального закона «Об исполнительном производстве», она предполагает, что судебный пристав-исполнитель вправе после вынесения постановления о привлечении должника к административной ответственности на основании части 1 либо части 2 статьи 17.15 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях установить новый срок исполнения должником содержащегося в исполнительном документе требования неимущественного характера, не дожидаясь вступления в законную силу названного постановления, неисполнение которого в этот срок дает основание - при условии вступления в законную силу указанного постановления о привлечении к административной ответственности на момент возбуждения нового дела об административном правонарушении - для нового применения административной ответственности по части 2 статьи 17.15 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях.

Комментарий

Совпадающими для составов административных правонарушений, предусмотренных частями 1 и 2 статьи 17.15 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях, являются способ правонарушающего поведения (бездействие в форме неисполнения содержащегося в исполнительном документе требования неимущественного характера), привлекаемое к административной ответственности лицо (должник) и наличие его вины в неисполнении требования неимущественного характера.

Вместе с тем это разные составы административных правонарушений, поскольку с объективной стороны они выражаются в противоправном неисполнении одним должником одного и того же содержащегося в исполнительном документе требования неимущественного характера в разные периоды (сроки исполнения требования). При этом срок исполнения требования, указанный в части 1 статьи 17.15 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях, предшествует сроку исполнения требования, указанному в части 2 статьи 17.15 данного Кодекса. Названные составы административных правонарушений различает и размер санкций. Так, часть 1 статьи 17.15 данного Кодекса предусматривает наложение административного штрафа на юридических лиц в размере от тридцати тысяч до пятидесяти тысяч рублей, а ее часть 2 - в размере от пятидесяти тысяч до семидесяти тысяч рублей. Следовательно, федеральный законодатель исходит из необходимости применения повышенной штрафной ответственности к должникам, которые не исполняют содержащиеся в исполнительном документе требования неимущественного характера после их привлечения к административной ответственности за это на основании части 1 статьи 17.15 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях, а также для всех последующих случаев неисполнения указанных требований во вновь установленные сроки.

Это означает, что наложение на должника административного штрафа на основании части 2 статьи 17.15 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях за неисполнение им требования неимущественного характера во вновь установленный срок может иметь место только после вступления в законную силу постановления о привлечении должника к административной ответственности на основании части 1 данной статьи. С указанным пониманием оспариваемого законоположения согласуется подход, изложенный в Методических рекомендациях по порядку привлечения к административной ответственности лиц, совершивших административные правонарушения, отнесенные к подведомственности ФССП России (утверждены Директором Федеральной службы судебных приставов - главным судебным приставом Российской Федерации 04.06.2012 № 07-12). В соответствии с пунктом 4.14 этих Методических рекомендаций часть 2 статьи 17.15 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях применима только в том случае, если лицо ранее подвергалось наказанию по части 1 данной статьи.

Однако этим не исключается право судебного пристава-исполнителя установить новый срок исполнения должником содержащихся в исполнительном документе требований неимущественного характера после вынесения постановления о привлечении такого должника к административной ответственности на основании части 1 или 2 статьи 17.15 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях, не дожидаясь его вступления в законную силу. Указанное право судебного пристава-исполнителя вытекает из системной взаимосвязи оспариваемой нормы с положениями части 1 статьи 17.15 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях и части 2 статьи 3, части 1 статьи 6 и статьи 105 Федерального закона «Об исполнительном производстве».

Иное нарушало бы баланс прав и законных интересов взыскателей и должников, создавая преимущества для должника, не исполнившего в установленный срок содержащееся в исполнительном документе требование неимущественного характера, исключая в период от вынесения соответствующего постановления судебным приставом-исполнителем до вступления этого постановления в законную силу установление и течение срока, неисполнение в который такого требования создавало бы возможность применения части 2 статьи 17.15 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях, т.е. немотивированно ограничивая применение административно-деликтных средств понуждения к исполнению судебного решения и ущемляя тем самым право взыскателя на эффективное исполнение судебного решения в разумные сроки как один из элементов его права на судебную защиту.

Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 18.04.2023 № 18-П «По делу о проверке конституционности части 3 статьи 6 Федерального закона «О внесении изменений в часть первую Гражданского кодекса Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации» в связи с жалобой гражданина И.Ф. Короткова»

Содержание жалобы

Предметом рассмотрения Конституционного Суда Российской Федерации по данному делу является часть 3 статьи 6 Федерального закона от 03.07.2016 № 315-ФЗ в той мере, в какой она служит основой для разрешения вопроса о выделе в натуре машино-места, зарегистрированного как доля в праве общей долевой собственности на нежилое помещение (гараж), с целью регистрации права собственности на машино-место как объект недвижимого имущества.

Позиция Конституционного Суда Российской Федерации

Конституционный Суд Российской Федерации признал часть 3 статьи 6 Федерального закона «О внесении изменений в часть первую Гражданского кодекса Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации» не соответствующей Конституции Российской Федерации в той мере, в какой она - в системе действующего правового регулирования - не гарантирует участникам общей долевой собственности на нежилое помещение (гараж), желающим выделить свою долю в натуре, реальную возможность осуществить государственный кадастровый учет и государственную регистрацию права собственности на машино-место как объект недвижимости, когда отсутствуют соглашение сособственников или решение их общего собрания, определяющие порядок пользования недвижимым имуществом, находящимся в общей долевой собственности.

Комментарий

Федеральному законодателю надлежит внести в действующее правовое регулирование надлежащие изменения, вытекающие из данного Постановления.

Впредь до изменения действующего правового регулирования в соответствии с данным Постановлением суды:

отказывают в удовлетворении требований сособственнику находящегося в общей долевой собственности нежилого помещения (гаража), в качестве доли в праве на которое оформлено машино-место, претендующему на реализацию преимущественного права покупки этой доли, если исходя из обстоятельств конкретного дела подтверждается, что фактически машино-место является предназначенным для индивидуального использования и принадлежащим конкретному лицу объектом;

рассматривая заявления правообладателей доли в праве на нежилое помещение (гараж), в котором расположено машино-место, о выделе доли и о кадастровом учете и государственной регистрации права собственности на машино-место, - если придут к выводу, что сохранение оформления прав на машино-место в качестве доли в праве общей долевой собственности, несмотря на указанные особенности реализации права преимущественной покупки, затрудняет реализацию лицом своих прав на машино-место, которое фактически является предназначенным для индивидуального использования и принадлежащим конкретному лицу объектом, и при этом удовлетворение содержащихся в заявлении требований не нарушает прав других лиц, - принимают решения, направленные на обеспечение выдела доли, осуществление кадастрового учета машино-места как отдельного объекта недвижимости и регистрацию права собственности этого лица на машино-место как объект недвижимости.

Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 19.04.2023 № 19-П «По делу о проверке конституционности части первой и пункта «в» части второй статьи 178 Уголовного кодекса Российской Федерации, а также пункта 1 примечаний к данной статье в связи с жалобой гражданина С.Ф. Шатило»

Содержание жалобы

Предметом рассмотрения Конституционного Суда Российской Федерации по данному делу являются часть первая и пункт «в» части второй статьи 178 Уголовного кодекса Российской Федерации, а также пункт 1 примечаний к данной статье в той мере, в какой на их основании судом решается вопрос об определении размера дохода, который был извлечен в результате заключения ограничивающего конкуренцию соглашения (картеля) с целью повышения, снижения или поддержания цен на торгах.

Позиция Конституционного Суда Российской Федерации

Конституционный Суд Российской Федерации признал часть первую и пункт «в» части второй статьи 178 Уголовного кодекса Российской Федерации, а также пункт 1 примечаний к данной статье - как означающие в системе правового регулирования, что доходом, извлечение которого в крупном или особо крупном размере служит одним из условий (признаков) для привлечения к уголовной ответственности, применительно к заключению ограничивающего конкуренцию соглашения (картеля) с целью повышения, снижения или поддержания цен на торгах является цена контракта, заключаемого по результатам таких торгов, без ее уменьшения на размер каких-либо расходов, в том числе произведенных или необходимых (планируемых) в связи с исполнением этого контракта, включая расходы по уплате обязательных публично-правовых платежей, - соответствующими Конституции Российской Федерации.

Комментарий

Изучение судебной практики применения статьи 178 Уголовного кодекса Российской Федерации показало, что суды понимают под доходом, в том числе при покушении на предусмотренное этой статьей преступление, суммы, поступившие по государственному или муниципальному контракту, и стоимость (цену) контрактов.

Сложившееся понимание не ставится под сомнение и тем обстоятельством, что в проекте федерального закона № 48246-7 «О внесении изменений в статью 178 Уголовного кодекса Российской Федерации и статью 151 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации» (принят Государственной Думой в первом чтении 15 декабря 2022 года) пункт 1 примечаний к статье 178 Уголовного кодекса Российской Федерации гласит: под доходом в данной статье признается выручка от реализации товаров, выполнения работ, оказания услуг, извлеченная всеми участниками ограничивающего конкуренцию соглашения без вычета произведенных расходов.

Законодатель вправе как текстуально закрепить сформировавшееся понимание этого термина, так и - если найдет правовые инструменты, позволяющие преодолеть указанные выше издержки другого варианта его истолкования, - скорректировать его содержание.

Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 25.04.2023 № 20-П «По делу о проверке конституционности частей 1, 8 и 10 статьи 32 и пункта 1 части 2 статьи 57 Жилищного кодекса Российской Федерации, пункта 3 статьи 2 и части 3 статьи 16 Федерального закона «О Фонде содействия реформированию жилищно-коммунального хозяйства» в связи с жалобами граждан С.Н. Бирюковой, A.Л. Лебедева и Т.С. Лебедевой, С.З. Раджабова»

Содержание жалобы

Предметом рассмотрения Конституционного Суда Российской Федерации по данному делу являются части 1, 8 и 10 статьи 32 и пункт 1 части 2 статьи 57 Жилищного кодекса Российской Федерации в той мере, в какой на их основании решается вопрос об условиях и порядке обеспечения жилыми помещениями граждан, признанных малоимущими, состоящих на учете в качестве нуждающихся в жилых помещениях и являющихся собственниками единственного жилого помещения, признанного в установленном порядке непригодным для проживания, когда такое обеспечение не осуществляется в рамках региональной адресной программы по переселению граждан из аварийного жилищного фонда.

Позиция Конституционного Суда Российской Федерации

Конституционный Суд Российской Федерации признал части 1, 8 и 10 статьи 32 и пункт 1 части 2 статьи 57 Жилищного кодекса Российской Федерации не соответствующими Конституции Российской Федерации, в той мере, в какой они - в том числе во взаимосвязи с иными нормативными положениями - не обеспечивают системного решения вопроса об условиях и порядке удовлетворения жилищных потребностей граждан, которые признаны малоимущими, состоят на учете в качестве нуждающихся в предоставлении жилых помещений и являются собственниками единственного жилого помещения, признанного в установленном порядке непригодным для проживания (включая жилое помещение, входящее в состав многоквартирного дома, признанного аварийным и подлежащим сносу или реконструкции), когда жилищные права этих граждан не осуществляются в рамках региональной адресной программы по переселению из аварийного жилищного фонда.

Комментарий

Федеральному законодателю надлежит внести необходимые изменения в действующее правовое регулирование, с тем чтобы обеспечить системное решение вопроса об условиях и порядке реализации жилищных прав указанных граждан, учитывая необходимость баланса интересов всех лиц, нуждающихся в улучшении жилищных условий, а также актуальное и прогнозируемое положение дел с жилищным фондом, который может быть использован для этих целей.

Впредь до внесения таких изменений следует исходить из того, что указанные граждане подлежат внеочередному обеспечению по договору социального найма благоустроенными жилыми помещениями, равнозначными по общей площади ранее занимаемым жилым помещениям, подлежащим изъятию для государственных или муниципальных нужд без оплаты возмещения, либо - если уполномоченными органами установлено, что нахождение в жилом помещении, признанном в установленном порядке непригодным для проживания, невозможно или создает непосредственную опасность для жизни или здоровья и при этом внеочередное обеспечение жилым помещением по договору социального найма не может быть осуществлено, - незамедлительному обеспечению жилыми помещениями маневренного фонда на весь период до решения вопроса о способе удовлетворения их жилищных потребностей.

Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 26.04.2023 № 21-П «По делу о проверке конституционности статьи 440 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, статей 42 и 45 Федерального закона «Об исполнительном производстве» в связи с жалобой гражданина P.P. Гафарова»

Содержание жалобы

Предметом рассмотрения Конституционного Суда Российской Федерации по данному делу являются статья 440 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, статьи 42 и 45 Федерального закона «Об исполнительном производстве» в той мере, в какой на основании этих взаимосвязанных законоположений решается вопрос о порядке и сроках возобновления исполнительного производства в том случае, когда ранее оно было приостановлено определением суда.

Позиция Конституционного Суда Российской Федерации

Конституционный Суд Российской Федерации признал статью 440 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, статьи 42 и 45 Федерального закона «Об исполнительном производстве» не соответствующими Конституции Российской Федерации, в той мере, в какой они, рассматриваемые в системе действующего правового регулирования, не устанавливают предельного срока на возобновление исполнительного производства после устранения обстоятельств, послуживших основанием для его приостановления, по заявлению его участников, из числа которых неоправданно исключен должник, и не определяют правовых последствий пропуска такого срока.

Комментарий

Федеральному законодателю надлежит внести в действующее законодательство изменения, вытекающие из данного Постановления, предусмотрев процессуальный срок, в течение которого после устранения обстоятельств, послуживших основанием для приостановления исполнительного производства, оно подлежит возобновлению, в том числе по заявлению должника, а также определить правовые последствия пропуска такого срока.

Впредь до внесения этих изменений исполнительное производство после устранения обстоятельств, послуживших основанием для его приостановления, может быть возобновлено по инициативе суда или по заявлению судебного пристава-исполнителя, взыскателя или должника в течение трехлетнего срока с момента такого устранения. Данный срок может быть восстановлен судом по заявлению взыскателя по правилам части второй статьи 432 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 28.04.2023 № 22-П «По делу о проверке конституционности пункта 2 статьи 235 Федерального закона «О таможенном регулировании в Российской Федерации и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с жалобой общества с ограниченной ответственностью «ИЗИ ЧАЙНА КОРПОРЭЙТ»

Содержание жалобы

Предметом рассмотрения Конституционного Суда Российской Федерации по данному делу является пункт 2 статьи 235 Федерального закона «О таможенном регулировании в Российской Федерации и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации», на основании которого решается вопрос о праве проверяемого лица (его представителя) в ходе ознакомления с материалами проведенной в отношении него таможенной проверки осуществлять из них выписки и (или) использовать технические средства, предназначенные для их копирования (фотографирования).

Позиция Конституционного Суда Российской Федерации

Конституционный Суд Российской Федерации признал пункт 2 статьи 235 Федерального закона «О таможенном регулировании в Российской Федерации и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» не соответствующим Конституции Российской Федерации, в той мере, в какой в системе действующего правового регулирования он не обеспечивает права проверяемого лица (его представителя) в ходе ознакомления с материалами таможенной проверки осуществлять из них выписки и (или) использовать технические средства, предназначенные для их копирования (фотографирования), - в части, в которой данные материалы не содержат государственной или иной охраняемой законом тайны, - и в связи с этим допускает в правоприменительной практике отказ проверяемому лицу (его представителю) в осуществлении такого права.

Комментарий

Пункт 2 статьи 235 Федерального закона «О таможенном регулировании в Российской Федерации и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» не устанавливает специального порядка ознакомления с материалами таможенной проверки, которые содержат в себе сведения, составляющие государственную тайну, а также коммерческую, налоговую, банковскую тайну иных лиц, помимо проверяемого, и иную охраняемую законом тайну (секреты).

Данная норма лишь предусматривает, что ознакомление с материалами таможенной проверки, содержащими указанные сведения, возможно с разрешения начальника (заместителя начальника) таможенного органа, проводившего таможенную проверку, и лишь если представление проверяемому лицу таких сведений предусмотрено федеральными законами.

Между тем порядок реализации проверяемым лицом (его представителем) права получать информацию в рассматриваемом случае - как с точки зрения полноты такой информации, так и с точки зрения способа ее фиксации - должен быть разумно согласован с интересами иных лиц, общества и государства в целом.

Раздел VI Закона Российской Федерации от 21.07.1993 № 5485-I «О государственной тайне» устанавливает порядок доступа должностных лиц и иных граждан к сведениям, составляющим государственную тайну, а также налагаемые на них в связи с этим ограничения и меры юридической ответственности за нарушение законодательства в области охраны государственной тайны. Соответствующее регулирование предусмотрено федеральным законодателем и применительно к сведениям, составляющим коммерческую тайну и иные виды охраняемых законом тайн, а равно содержащим персональные данные третьих лиц. Следовательно, в указанных случаях не могут быть безоговорочно применены правовые позиции, изложенные в пункте 3.1 настоящего Постановления.

Любые мероприятия, направленные на обеспечение режима конфиденциальности отдельных сведений, содержащихся в материалах таможенной проверки, могут достаточно эффективно применяться преимущественно в отношении самого проверяемого лица (его представителя). В случае же копирования (фотографирования) таких материалов, в том числе с их последующей оцифровкой (преобразованием информации в цифровой вид, пригодный для записи на электронные носители), создаются условия для дальнейшего неконтролируемого распространения содержащейся в них информации, а законный обладатель такой информации уже не может в полной мере определять условия и порядок доступа к ней в будущем.

Следовательно, ознакомление проверяемого лица (его представителя) с конкретными материалами (документами) таможенной проверки, содержащими охраняемую законом тайну, - в случаях и в порядке, в которых такое ознакомление допускается федеральным законом, - не предполагает возможности использования технических средств, предназначенных для копирования (фотографирования) таких материалов. Сказанное не исключает права федерального законодателя установить в рамках его дискреционных полномочий специальный правовой механизм ознакомления с материалами таможенной проверки, содержащими указанные категории сведений, с учетом положений отраслевого законодательства и на основе баланса конституционных ценностей.

Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 16.05.2023 № 23-П «По делу о проверке конституционности пункта 1 статьи 250 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданина В.В. Шеставина»

Содержание жалобы

Предметом рассмотрения Конституционного Суда Российской Федерации по данному делу является пункт 1 статьи 250 Гражданского кодекса Российской Федерации в той мере, в какой содержащиеся в нем положения служат основанием для решения вопроса о предоставлении гражданину - участнику общей долевой собственности возможности реализовать преимущественное право покупки доли в праве собственности на жилое помещение и земельный участок, на котором оно расположено, в случае ее продажи постороннему лицу с публичных торгов в рамках процедуры банкротства гражданина.

Позиция Конституционного Суда Российской Федерации

Конституционный Суд Российской Федерации признал пункт 1 статьи 250 Гражданского кодекса Российской Федерации не соответствующим Конституции Российской Федерации, в той мере, в какой содержащиеся в нем положения в системе действующего правового регулирования и с учетом правоприменительной практики являются неопределенными в части возможности и порядка реализации гражданами - участниками долевой собственности преимущественного права покупки доли в праве собственности на жилое помещение и земельный участок, на котором оно расположено, в случае ее продажи постороннему лицу с публичных торгов в рамках процедуры банкротства гражданина.

Комментарий

Пункт 1 статьи 250 Гражданского кодекса Российской Федерации - в силу неопределенности его нормативного содержания в системе действующего правового регулирования - не позволяет определить условия и порядок реализации участником общей долевой собственности преимущественного права покупки доли в праве собственности на жилое помещение и земельный участок, на котором оно расположено, в случае ее продажи с публичных торгов в рамках процедуры банкротства гражданина и, соответственно, возможность перевода на него прав и обязанностей победителя торгов - приобретателя такой доли и потому не соответствует Конституции Российской Федерации.

Для приведения правового регулирования, касающегося условий и порядка реализации гражданином - участником общей долевой собственности преимущественного права покупки доли в праве собственности на жилое помещение и земельный участок, на котором оно расположено, в случае ее продажи с публичных торгов в рамках процедуры банкротства гражданина, в соответствие с критерием определенности правовых норм федеральному законодателю надлежит - исходя из требований Конституции Российской Федерации и принимая во внимание правовые позиции Конституционного Суда Российской Федерации, выраженные в настоящем Постановлении, - внести в действующее законодательство необходимые изменения. При этом федеральный законодатель не лишен возможности установить соответствующее регулирование и для случаев продажи с публичных торгов доли в праве собственности на другое имущество, предусмотреть иные особенности осуществления сособственником имущества, заинтересованным в увеличении своей доли в праве собственности на это имущество, права покупки доли до проведения таких торгов, в том числе решить вопрос о наличии или отсутствии необходимости повторного предложения сособственникам приобрести долю в случае изменения ее цены, если торги не состоятся.

Конституционный Суд Российской Федерации полагает возможным предусмотреть следующий особый порядок исполнения данного Постановления.

Впредь до внесения в правовое регулирование необходимых изменений продажа на торгах доли в праве общей собственности на жилое помещение и земельный участок, на котором оно расположено, в рамках процедуры банкротства гражданина осуществляется с применением гарантий прав участников долевой собственности, предусмотренных абзацами вторым и третьим статьи 255 Гражданского кодекса Российской Федерации, что с учетом особенностей процедуры банкротства выражается в следующем.

При продаже с публичных торгов доли в праве общей собственности, принадлежащей должнику, конкурсный управляющий направляет другим участникам долевой собственности предложение приобрести принадлежащую должнику долю с указанием ее стоимости, равной начальной цене на торгах. При наличии согласия конкурсный управляющий заключает договор купли-продажи с соответствующим участником (участниками) долевой собственности. При неполучении согласия в течение месячного срока доля в праве общей собственности, принадлежащая должнику, продается с торгов. При этом правило о преимущественном праве покупки участников долевой собственности не применяется в этом случае, а также при продаже с повторных торгов и продаже посредством публичного предложения.

Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 17.05.2023 № 24-П «По делу о проверке конституционности статьи 12.18, части 2 статьи 12.24 и пункта 7 части 1 статьи 24.5 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях в связи с жалобой гражданина Р.А. Чепурного»

Содержание жалобы

Предметом рассмотрения Конституционного Суда Российской Федерации по данному делу являются статья 12.18, часть 2 статьи 12.24 и пункт 7 части 1 статьи 24.5 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях в той мере, в какой на их основании решается вопрос о привлечении водителя транспортного средства к административной ответственности по статье 12.24 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях за нарушение Правил дорожного движения или правил эксплуатации транспортного средства, повлекшее причинение указанного в ней вреда здоровью потерпевшего, если ранее по факту того же нарушения он был привлечен к административной ответственности по статье 12.18 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях.

Позиция Конституционного Суда Российской Федерации

Конституционный Суд Российской Федерации признал статью 12.18, часть 2 статьи 12.24 и пункт 7 части 1 статьи 24.5 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях в их взаимосвязи не соответствующими Конституции Российской Федерации, в той мере, в какой они по смыслу, придаваемому им правоприменительной практикой, не исключают в связи с одним и тем же фактом совершения водителем транспортного средства противоправных действий в виде нарушения правил дорожного движения привлечение его к административной ответственности на основании статьи 12.18 и на основании статьи 12.24 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях.

Конституционный Суд Российской Федерации признал пункт 7 части 1 статьи 24.5 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях не соответствующим Конституции Российской Федерации, в той мере, в какой он ни сам по себе, ни во взаимосвязи с иными положениями данного Кодекса не определяет совместимых с требованием о недопустимости привлечения к административной ответственности дважды за одно и то же деяние правовых механизмов, позволяющих привлекать к административной ответственности на основании статьи 12.24 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях водителя транспортного средства, допустившего нарушение Правил дорожного движения, за которое он ранее был привлечен к административной ответственности по статье 12.18 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях.

Комментарий

Федеральному законодателю надлежит внести в законодательство об административных правонарушениях совместимые с требованием о недопустимости привлечения к административной ответственности дважды за одно и то же деяние правовые механизмы, позволяющие привлекать к административной ответственности на основании статьи 12.24 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях физических лиц, ранее привлеченных к административной ответственности на основании статьи 12.18 или иных статей главы 12 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях, закрепляющих составы административных правонарушений, охватываемых составами административных правонарушений, предусмотренными статьей 12.24 данного Кодекса.

До установления соответствующего законодательного регулирования допускается привлечение к административной ответственности по статье 12.24 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях водителя транспортного средства, допустившего при управлении транспортным средством нарушение Правил дорожного движения, за которое он был привлечен к административной ответственности по статье 12.18 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях и в прямой причинно-следственной связи с которым находится причинение вреда здоровью потерпевшего, в случае последующего выявления факта причинения такого вреда.

Суд, принявший данное дело к рассмотрению, установив, что соответствующее противоправное деяние подпадает под признаки состава административного правонарушения, предусмотренного частью 1 или 2 статьи 12.24 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях, решает вопрос о привлечении виновного к ответственности на основании последних законоположений.

При этом постановление суда о привлечении виновного лица к административной ответственности на основании части 1 или 2 статьи 12.24 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях должно содержать положение об отмене постановления о привлечении его в связи с тем же противоправным событием к административной ответственности по статье 12.18 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях.

Отмена по этому основанию такого постановления не создает правовых последствий, предусмотренных для случаев, когда для его вынесения не имелось законных оснований, кроме возвращения уплаченного в соответствии со статьей 12.18 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях штрафа. Если же постановление о привлечении к административной ответственности по части 1 или 2 статьи 12.24 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях в последующем будет отменено (не вступит в законную силу), данное обстоятельство должно влечь восстановление (сохранение) силы постановления о привлечении водителя транспортного средства к административной ответственности по статье 12.18 названного Кодекса.

Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 22.05.2023 № 25-П «По делу о проверке конституционности части третьей статьи 77.1 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданина М.В. Пискарева»

Содержание жалобы

Часть третья статьи 77.1 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации является предметом рассмотрения Конституционного Суда Российской Федерации по данному делу в той мере, в какой она в системе действующего правового регулирования при рассмотрении судом требования о компенсации морального вреда в связи с нарушением условий содержания в следственном изоляторе осужденного к лишению свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии, оставленного в следственном изоляторе или переведенного в него для участия в следственных действиях или в судебном разбирательстве, служит правовым основанием для оценки соответствия приходящейся на него площади в камере следственного изолятора нормативным требованиям.

Позиция Конституционного Суда Российской Федерации

Конституционный Суд Российской Федерации признал часть третью статьи 77.1 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации не противоречащей Конституции Российской Федерации в той мере, в какой она применительно к судебному рассмотрению споров о компенсации морального вреда в связи с нарушением условий содержания в следственном изоляторе осужденных к лишению свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии, оставленных в следственном изоляторе или переведенных в него для участия в следственных действиях или судебном разбирательстве, предполагает, что размер приходящейся на таких лиц площади в камере следственного изолятора определяется не в соответствии с нормами жилой площади, установленными частью первой статьи 99 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации, а в соответствии с нормой санитарной площади, по крайней мере не меньшей, чем установленная частью пятой статьи 23 Федерального закона «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений».

Комментарий

Федеральным законодателем может быть предусмотрено установление более высоких нормативов площади в камере следственного изолятора для содержания осужденных к лишению свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии, оставленных в следственном изоляторе или переведенных в него для участия в следственных действиях или судебном разбирательстве.

Он также не лишен возможности, особенно если более высокие нормативы площади в камере следственного изолятора не могут быть обеспечены, распространения предусмотренного частью третьей. 1 статьи 72 Уголовного кодекса Российской Федерации льготного зачета времени содержания в следственном изоляторе в срок лишения свободы на осужденного к лишению свободы, оставленного в следственном изоляторе или переведенного в него для участия в следственных действиях или судебном разбирательстве, в срок лишения свободы.

Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 25.05.2023 № 26-П «По делу о проверке конституционности части четвертой статьи 150 Уголовного кодекса Российской Федерации и ряда положений статей 42, 45, 145, 146 и 222 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобой граждан М.В. Золоторевой и В.В. Фроловой»

Содержание жалобы

Предметом рассмотрения Конституционного Суда Российской Федерации по данному делу являются часть четвертая статьи 150 Уголовного кодекса Российской Федерации и часть первая статьи 42 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в той мере, в какой на их основании в системе действующего правового регулирования решается вопрос о возможности признать несовершеннолетнего потерпевшим по уголовному делу о его вовлечении в совершение преступления, в том числе при отсутствии признаков применения к нему физического или психического принуждения.

Позиция Конституционного Суда Российской Федерации

Конституционный Суд Российской Федерации признал часть четвертую статьи 150 Уголовного кодекса Российской Федерации и часть первую статьи 42 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации не противоречащими Конституции Российской Федерации, поскольку они предполагают признание лица потерпевшим по возбужденному уголовному делу о его вовлечении в период несовершеннолетия в совершение преступления независимо от способа такого вовлечения.

Комментарий

Придание оспариваемым нормам иного смысла при разрешении вопроса о признании лица потерпевшим по возбужденному уголовному делу о его вовлечении в период несовершеннолетия в совершение преступления не только снижало бы уровень защищенности таких лиц, предопределяемый сложившимся в правовом государстве конституционным правопорядком, но и создавало бы в системе действующего правового регулирования - призванного обеспечивать приоритетную защиту конституционно значимых ценностей (в первую очередь всестороннее духовное, нравственное, интеллектуальное и физическое развитие детей, воспитание в них патриотизма, гражданственности и уважения к старшим, их права и свободы, достоинство личности) - необоснованные препятствия для применения повышенных гарантий реализации прав этой особой группы потерпевших от преступлений, что не отвечало бы требованиям справедливости Конституции Российской Федерации.

Конституционный Суд Российской Федерации считает необходимым обратить внимание на следующее.

Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации не содержит положения, запрещающего пересмотр оправдательного приговора, однако часть третья его статьи 414 предусматривает, что пересмотр оправдательного приговора допускается лишь в течение сроков давности привлечения к уголовной ответственности (статья 78 Уголовного кодекса Российской Федерации) и не позднее одного года со дня открытия вновь открывшихся обстоятельств.

Таким образом, она косвенно указывает на возможность пересмотра оправдательного приговора только по вновь открывшимся обстоятельствам, тогда как признание постановлением Конституционного Суда Российской Федерации нормативного акта или его отдельного положения не соответствующим Конституции Российской Федерации либо соответствующим Конституции Российской Федерации в данном Конституционным Судом Российской Федерации истолковании, с которым расходится использованное в приговоре, определении или постановлении суда толкование, относится к новым обстоятельствам (пункт 1 части четвертой статьи 413 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации). При этом предметом регулирования статьи 414 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации являются сроки пересмотра судебного акта.

Поскольку Конституционный Суд Российской Федерации не применяет прямо уголовно-процессуальное законодательство, а выражение им позиции о возможности или невозможности пересмотра уголовного дела в рассматриваемом случае фактически сопряжено с оценкой конституционности части третьей статьи 414 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в отсутствие обращений о ее проверке, он констатирует, что решение вопроса о процессуальной возможности такого пересмотра относится к сфере компетенции уполномоченных на то судебных органов, непосредственно применяющих данный Кодекс.

Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 30.05.2023 № 27-П «По делу о проверке конституционности положений статьи 3.3 Федерального закона «О введении в действие Земельного кодекса Российской Федерации», пункта 18 части 1, частей 3 и 4 статьи 14 и пункта 14 части 1 статьи 15 Федерального закона «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации», статей 10 и 51 Федерального закона «Об охране окружающей среды», пункта 1 статьи 22 Федерального закона «О санитарно-эпидемиологическом благополучии населения», пункта 2 статьи 9 и пунктов 1 и 2 статьи 13 Федерального закона «Об отходах производства и потребления», а также пунктов 16 - 18 Правил обращения с твердыми коммунальными отходами в связи с жалобами муниципального образования «Городское поселение город Кодинск Кежемского муниципального района Красноярского края» и администрации Новосибирского района Новосибирской области»

Содержание жалобы

Предметом рассмотрения Конституционного Суда Российской Федерации по данному делу являются положения статьи 3.3 Федерального закона «О введении в действие Земельного кодекса Российской Федерации», пункта 18 части 1, частей 3 и 4 статьи 14 и пункта 14 части 1 статьи 15 Федерального закона «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации», статей 10 и 51 Федерального закона «Об охране окружающей среды», пункта 1 статьи 22 Федерального закона «О санитарно-эпидемиологическом благополучии населения», пунктов 1 и 2 статьи 13 Федерального закона «Об отходах производства и потребления» и пунктов 16-18 Правил обращения с твердыми коммунальными отходами в той мере, в какой они, действуя в нормативной связи, служат основанием для решения вопроса о возложении на орган местного самоуправления муниципального образования (в частности, городского поселения или муниципального района) обязанности по самостоятельной (за счет средств местного бюджета) ликвидации мест несанкционированного размещения твердых коммунальных отходов или о взыскании с данного муниципального образования расходов, понесенных региональным оператором в связи с ликвидацией указанных мест в случае, когда этот орган местного самоуправления не обеспечил такую ликвидацию самостоятельно либо не заключил соответствующий договор с региональным оператором, если указанные места расположены в границах данного муниципального образования на земельных участках, находящихся в государственной собственности, либо на землях или земельных участках, государственная собственность на которые не разграничена.

Позиция Конституционного Суда Российской Федерации

Конституционный Суд Российской Федерации признал положения статьи 3.3 Федерального закона «О введении в действие Земельного кодекса Российской Федерации», пункта 18 части 1, частей 3 и 4 статьи 14 и пункта 14 части 1 статьи 15 Федерального закона «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации», статей 10 и 51 Федерального закона «Об охране окружающей среды», пункта 1 статьи 22 Федерального закона «О санитарно-эпидемиологическом благополучии населения», пунктов 1 и 2 статьи 13 Федерального закона «Об отходах производства и потребления» и пунктов 16-18 Правил обращения с твердыми коммунальными отходами не соответствующими Конституции Российской Федерации, в той мере, в какой они, применяемые совокупно или обособленно, являются правовым основанием для возложения на орган местного самоуправления муниципального образования обязанности по ликвидации за счет средств местного бюджета мест несанкционированного размещения твердых коммунальных отходов или для взыскания с муниципального образования расходов, понесенных региональным оператором в связи с ликвидацией таких мест в случае, когда уполномоченный орган местного самоуправления не обеспечил такую ликвидацию самостоятельно или не заключил соответствующий договор с региональным оператором, если такие места расположены в границах муниципального образования:

на земельных участках, находящихся в государственной собственности, поскольку не обеспечено финансирование (либо - если доказано, что твердые коммунальные отходы размещены преимущественно населением муниципального образования, - справедливое гарантированное софинансирование) Российской Федерацией или субъектом Российской Федерации исполнения органами местного самоуправления указанной обязанности;

на землях или земельных участках, государственная собственность на которые не разграничена, при этом отсутствуют как прямое указание в федеральном законодательстве на полномочия органов местного самоуправления по ликвидации таких мест на указанных землях и земельных участках, сопровождаемое одновременным закреплением форм участия Российской Федерации или субъектов Российской Федерации в финансовом обеспечении осуществления этих полномочий, так и закон субъекта Российской Федерации о наделении органов местного самоуправления соответствующими государственными полномочиями с передачей им финансовых ресурсов;

притом что не установлено, что возникновение или продолжение функционирования конкретного места размещения отходов вызвано умышленными неправомерными действиями органа местного самоуправления или должностного лица данного муниципального образования.

Комментарий

Федеральному законодателю надлежит внести изменения в действующее правовое регулирование, в том числе определить принадлежность, распределение и источники финансового обеспечения полномочий по ликвидации мест несанкционированного размещения твердых коммунальных отходов, обнаруженных на расположенных в границах муниципальных образований землях или земельных участках, государственная собственность на которые не разграничена, а также на земельных участках, находящихся в государственной собственности.

Впредь до внесения соответствующих изменений в правовое регулирование допускается принятие судебных решений, возлагающих на органы местного самоуправления муниципальных образований обязанность по ликвидации за счет средств местного бюджета мест несанкционированного размещения твердых коммунальных отходов либо предусматривающих взыскание с муниципального образования расходов, понесенных региональным оператором в связи с ликвидацией таких мест в случае, когда орган местного самоуправления не обеспечил такую ликвидацию самостоятельно или не заключил соответствующий договор с региональным оператором, если такие места расположены в границах муниципального образования на земельных участках, находящихся в государственной собственности, или на землях и земельных участках, государственная собственность на которые не разграничена.

В таком судебном решении должно быть указано на условия финансового обеспечения в соответствии с пунктом 1 резолютивной части настоящего Постановления, в том числе на минимально допустимый, исходя из обстоятельств конкретного дела, объем софинансирования из федерального бюджета или бюджета субъекта Российской Федерации, если необходимым является справедливое гарантированное софинансирование. Неисполнение такого судебного решения до получения из федерального бюджета или бюджета субъекта Российской Федерации соответствующего финансирования или справедливого (в объеме, не менее установленного в судебном решении) софинансирования и до истечения разумного срока на использование соответствующих средств по целевому назначению не должно быть основанием для взыскания с муниципального образования или органа местного самоуправления исполнительского сбора либо для применения ответственности, предусмотренной Кодексом Российской Федерации об административных правонарушениях.

При этом органы местного самоуправления, полностью исполнившие за счет бюджетов муниципальных образований после вынесения настоящего Постановления соответствующие судебные решения, имеют право на возмещение части расходов, фактически понесенных ими на ликвидацию мест несанкционированного размещения твердых коммунальных отходов (в том числе расходов на оплату соответствующих услуг регионального оператора на основании заключенного с ним договора):

из федерального бюджета - если такие места находятся на расположенных в границах муниципальных образований земельных участках, находящихся в федеральной собственности;

из бюджета субъекта Российской Федерации - если такие места находятся на расположенных в границах муниципальных образований земельных участках, находящихся в собственности субъекта Российской Федерации;

из федерального бюджета и бюджета субъекта Российской Федерации (в равных долях) - если такие места находятся на расположенных в границах муниципальных образований землях или земельных участках, государственная собственность на которые не разграничена.

Такое возмещение возможно, если не установлено, что возникновение или продолжение функционирования места несанкционированного размещения твердых коммунальных отходов вызвано умышленными неправомерными действиями органа местного самоуправления или должностного лица данного муниципального образования.

Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 31.05.2023 № 28-П «По делу о проверке конституционности статей 248 и 249, пункта 1 статьи 251 и статьи 271 Налогового кодекса Российской Федерации, а также пунктов 1 и 3 статьи 5 и пункта 2 статьи 134 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» в связи с запросом Верховного Суда Российской Федерации и жалобой общества с ограниченной ответственностью «Предприятие строительных работ энергетики»

Содержание жалобы

Статьи 248 и 249, пункт 1 статьи 251 и статья 271 Налогового кодекса Российской Федерации, а также пункты 1 и 3 статьи 5 и пункт 2 статьи 134 Закона о банкротстве являются предметом рассмотрения по данному делу постольку, поскольку на их основании для целей исчисления и уплаты налога на прибыль организаций решается вопрос о включении в налоговую базу доходов от реализации на торгах имущества должника-банкрота и в случае такого включения - вопрос об очередности удовлетворения требования об уплате этого налога в системе платежей (выплат), предусмотренных Законом о банкротстве.

Позиция Конституционного Суда Российской Федерации

Конституционный Суд Российской Федерации признал статьи 248, 249, пункт 1 статьи 251 и статью 271 Налогового кодекса Российской Федерации, пункты 1 и 3 статьи 5, пункт 2 статьи 134 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» не противоречащими Конституции Российской Федерации, поскольку они предполагают включение в налоговую базу по налогу на прибыль организации доходов от реализации имущества, составляющего конкурсную массу в деле о банкротстве.

Конституционный Суд Российской Федерации признал статьи 248, 249, пункт 1 статьи 251 и статью 271 Налогового кодекса Российской Федерации и пункты 1 и 3 статьи 5, пункт 2 статьи 134 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» не соответствующими Конституции Российской Федерации, в той мере, в какой они во взаимосвязи с другими положениями Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» не позволяют определенно разрешить вопрос об очередности 28 удовлетворения требования об уплате налога на прибыль организации от реализации имущества, составляющего конкурсную массу в деле о банкротстве, в системе платежей, осуществляемых в ходе процедуры банкротства организации.

Комментарий

Принимая во внимание сложившуюся на практике неопределенность в вопросе очередности удовлетворения требования об уплате налога на прибыль организаций при реализации имущества банкрота Конституционный Суд Российской Федерации считает необходимым определить следующий порядок исполнения данного Постановления:

федеральному законодателю надлежит урегулировать вопросы, связанные с очередностью удовлетворения требования об уплате налога на прибыль организаций при реализации имущества, составляющего конкурсную массу в деле о банкротстве. Это не является препятствием для законодателя при исполнении данного Постановления решить иначе, чем в действующем правовом регулировании, с учетом социально-экономической целесообразности, вопрос о необходимости уплаты налога на прибыль в указанном случае;

впредь до внесения федеральным законодателем в правовое регулирование изменений, вытекающих из данного Постановления, требования об уплате налога на прибыль организаций при реализации имущества, составляющего конкурсную массу в деле о банкротстве, подлежат удовлетворению в составе третьей очереди требований кредиторов, включенных в реестр.

Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 01.06.2023 № 29-П «По делу о проверке конституционности части 12 статьи 30 Федерального закона «Об исполнительном производстве» в связи с жалобой общества с ограниченной ответственностью «Руссо Индастриал»

Содержание жалобы

Предметом рассмотрения Конституционного Суда Российской Федерации по данному делу является часть 12 статьи 30 Федерального закона «Об исполнительном производстве» в той мере, в какой на ее основании в системе действующего правового регулирования во взаимосвязи со статьей 112 «Исполнительский сбор» этого Федерального закона решается вопрос об исчислении в целях взыскания исполнительского сбора пятидневного срока, установленного в постановлении о возбуждении исполнительного производства для добровольного исполнения должником требований исполнительного документа, в случае принятия после возбуждения исполнительного производства судебных актов и актов судебного пристава-исполнителя, изменяющих содержащийся в исполнительном документе размер задолженности или порядок исполнения.

Позиция Конституционного Суда Российской Федерации

Конституционный Суд Российской Федерации признал часть 12 статьи 30 Федерального закона «Об исполнительном производстве» не противоречащей Конституции Российской Федерации, поскольку по своему конституционно-правовому смыслу во взаимосвязи со статьей 112 этого Федерального закона она предполагает, что до момента истечения пяти дней со дня получения должником в установленных данной частью формах информации об устранении неточностей, которые имелись в судебном решении, в исполнительном документе либо в постановлении судебного пристава-исполнителя о возбуждении исполнительного производства, касались размера задолженности или порядка исполнения и объективно не позволяли должнику надлежаще исполнить возложенную на него обязанность (притом что такое исправление было инициировано должником в разумный срок после получения сведений о возбуждении исполнительного производства в соответствии с данной частью), срок для добровольного исполнения требований исполнительного документа в целях взыскания с должника исполнительского сбора не может считаться истекшим.

Комментарий

В деле с участием общества с ограниченной ответственностью «Руссо Индастриал» части 12 статьи 30 Федерального закона «Об исполнительном производстве» в ее взаимосвязи со статьей 112 этого Федерального закона был придан смысл, позволяющий относить на должника неблагоприятные последствия пропуска срока для добровольного исполнения требований исполнительного документа в ситуации, когда пропуск данного срока должником, чья добросовестность в ходе судебного разбирательства не была опровергнута, обусловлен, по сути, нарушениями, допущенными самими представителями публичной власти - судом и судебным приставом-исполнителем.

Таким нарушением может стать и неверное отражение в исполнительном документе и в постановлении о возбуждении исполнительного производства суммы, подлежащей взысканию в пользу конкретного взыскателя, что позволяет включить в срок для добровольного исполнения период, когда обязанность должника, за нарушение которой он привлечен к ответственности, не была должным образом конкретизирована.

По смыслу правовых позиций, выраженных Конституционным Судом Российской Федерации в Постановлении от 14.01.2016 № 1-П, уполномоченные государством органы и должностные лица, совершая властно-обязывающие действия, должны строго исполнять законодательные предписания, внимательно и ответственно подходить к оценке фактических обстоятельств, с которыми закон связывает возникновение прав и обязанностей участников правоотношений, проявлять тщательность при оформлении документов и принятии правоприменительных актов.

При этом бремя неблагоприятных последствий ошибочных решений и действий уполномоченных органов и должностных лиц не может возлагаться исключительно на граждан, а правовой механизм устранения таких ошибок - исходя из конституционных принципов правового государства и верховенства права, а также принципов справедливости и юридического равенства - должен обеспечивать баланс конституционно защищаемых ценностей, публичных и частных интересов на основе вытекающих из указанных принципов критериев разумности и соразмерности. Иное вступало бы в противоречие с требованиями правовой определенности и поддержания доверия граждан к закону.

Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 05.06.2023 № 30-П «По делу о проверке конституционности пункта 2 статьи 35 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)», статьи 42 и пункта 4 части 4 статьи 270 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобой общества с ограниченной ответственностью «Страховая компания «ТИТ»

Содержание жалобы

Предметом рассмотрения Конституционного Суда Российской Федерации по данному делу является пункт 2 статьи 35 Закона о банкротстве в той мере, в какой во взаимосвязи со статьей 42 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации он служит нормативным основанием для решения вопроса о возможности участия страховой организации, заключившей договор страхования ответственности арбитражного управляющего, в обособленном судебном споре о признании незаконными действий (бездействия) арбитражного управляющего в рамках дела о банкротстве в случае, когда требование о взыскании с арбитражного управляющего убытков не предъявлялось.

Позиция Конституционного Суда Российской Федерации

Конституционный Суд Российской Федерации признал пункт 2 статьи 35 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» не противоречащим Конституции Российской Федерации, поскольку в системе действующего правового регулирования, в том числе во взаимосвязи со статьей 42 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, он не может служить для арбитражного суда нормативным основанием, позволяющим отказать страховой организации, заключившей договор страхования ответственности арбитражного управляющего, в возможности участвовать в обособленном судебном споре о признании незаконными действий (бездействия) арбитражного управляющего в рамках дела о банкротстве в случае, когда одновременно с данным требованием требование о взыскании с арбитражного управляющего убытков не предъявлялось.

Комментарий

Юридическая природа и целевое назначение обязанности страховщика по выплате страхового возмещения, вытекающей из договора обязательного страхования ответственности арбитражного управляющего, обусловливают необходимость предоставления заинтересованной страховой организации процессуальной возможности участвовать в арбитражном процессе по жалобам на неисполнение или ненадлежащее исполнение арбитражным управляющим возложенных на него обязанностей, в том числе когда требование о возмещении убытков не предъявлено (но может быть предъявлено позднее).

Однако механизм реализации права на участие в таком обособленном споре в рамках дела о банкротстве не позволяет - в силу смешения различных обязательств и их элементов - избежать неопределенности правового положения страховщика, застраховавшего ответственность арбитражного управляющего, поскольку страховщик не является участником дела о банкротстве, а также не поименован в числе лиц, которые вправе участвовать в арбитражном процессе по делу о банкротстве. Этим зачастую обусловлен отказ в удовлетворении ходатайства страховой организации о привлечении к участию в таком споре в качестве третьего лица, и потому она лишена возможности представлять доказательства, знакомиться с представленными доказательствами, заявлять ходатайства, приводить свои доводы по всем возникающим в ходе рассмотрения такого спора вопросам, пользоваться иными процессуальными правами.

При разрешении в рамках дела о банкротстве обособленного спора о признании незаконными действий (бездействия) арбитражного управляющего, когда требование о взыскании с него убытков не предъявлялось, но обстоятельства их причинения и размер установлены, данные факты обретают преюдициальное значение. В таких случаях страховая организация, заключившая договор страхования ответственности арбитражного управляющего, не может быть лишена права на участие в обособленном судебном споре.

В то же время неопределенность положения страховщика как субъекта арбитражного судопроизводства является не только следствием судебного правоприменения, в том числе пункта 2 статьи 35 Закона о банкротстве во взаимосвязи со статьей 42 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, но и результатом интерпретации судами содержания пункта 2 статьи 35 Закона о банкротстве, согласно которому разрешение вопроса об участии страховой организации в рассмотрении обособленного спора об ответственности арбитражного управляющего поставлено в зависимость от сугубо формальных признаков.

Это означает, что субъекты арбитражного судопроизводства, относящиеся к одной и той же категории и находящиеся в одинаковых процессуальных ситуациях, могут оказаться при реализации права на судебную защиту в неравном положении лишь постольку, поскольку требование о взыскании с арбитражного управляющего убытков не предъявляется одновременно с требованием о признании его действий (бездействия) незаконными.

Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 07.06.2023 № 31-П «По делу о проверке конституционности пункта 14.2 статьи 35 Федерального закона «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации» в связи с жалобой Оренбургского областного отделения политической партии «Коммунистическая партия Российской Федерации»

Содержание жалобы

Оспариваемое законоположение является предметом рассмотрения Конституционного Суда Российской Федерации по данному делу в той мере, в какой оно служит основанием для принятия организующей выборы избирательной комиссией постановления об отказе в заверении списка кандидатов, выдвинутых избирательным объединением по одномандатным (многомандатным) избирательным округам на выборах в законодательные (представительные) органы государственной власти субъектов Российской Федерации или представительные органы муниципальных образований, в случае нарушения установленного порядка его выдвижения, когда такое нарушение связано с ошибками (опечатками) в оформлении представленных в избирательную комиссию документов, допущенными в отношении отдельных кандидатов.

Позиция Конституционного Суда Российской Федерации

Конституционный Суд Российской Федерации признал пункт 14.2 статьи 35 Федерального закона «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации» не соответствующим Конституции Российской Федерации, в той мере, в какой он обязывает избирательную комиссию, организующую выборы, рассматривать ошибки (опечатки), допущенные в оформлении представленных в избирательную комиссию документов в отношении отдельных кандидатов, не позволяющие достоверно определить граждан, выдвинутых в соответствующих избирательных округах, в качестве нарушения установленного порядка выдвижения избирательным объединением списка кандидатов по одномандатным (многомандатным) избирательным округам на выборах в законодательные (представительные) органы государственной власти субъектов Российской Федерации или представительные органы муниципальных образований и отказывать в его заверении в случае, когда указанные ошибки (опечатки) не препятствуют установлению иных кандидатов, включенных в такой список.

Комментарий

Федеральному законодателю надлежит внести в действующее правовое регулирование необходимые изменения.

Впредь до внесения в действующее правовое регулирование избирательных процедур изменений, вытекающих из данного Постановления, избирательная комиссия, организующая выборы, при заверении списка кандидатов, выдвинутых избирательным объединением по одномандатным (многомандатным) избирательным округам на выборах законодательного (представительного) органа государственной власти субъекта Российской Федерации или представительного органа муниципального образования, и соответствующий суд при оспаривании отказа в заверении такого списка обязаны руководствоваться правовыми позициями, выраженными Конституционным Судом Российской Федерации в данном Постановлении.

Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 15.06.2023 № 32-П «По делу о проверке конституционности части второй статьи 135 и части первой статьи 193 Трудового кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданки Е.В. Царегородской»

Содержание жалобы

Часть вторая статьи 135 Трудового кодекса Российской Федерации является предметом рассмотрения Конституционного Суда Российской Федерации по данному делу постольку, поскольку она - во взаимосвязи с положениями коллективного договора и (или) локальных нормативных актов - выступает в системе действующего регулирования в качестве правовой основы для решения вопроса о лишении работника, имеющего неснятое (непогашенное) дисциплинарное взыскание, дополнительных (в том числе стимулирующих) выплат, входящих в состав его заработной платы, на весь срок действия дисциплинарного взыскания.

Позиция Конституционного Суда Российской Федерации

Конституционный Суд Российской Федерации признал часть вторую статьи 135 Трудового кодекса Российской Федерации не соответствующей Конституции Российской Федерации, в той мере, в какой она порождает возможность произвольного установления на локальном уровне правил исчисления отдельных выплат, входящих в состав заработной платы, и тем самым - во взаимосвязи с соответствующими положениями коллективного договора и (или) локальных нормативных актов - позволяет без учета количества и качества затраченного труда, а также иных объективных критериев уменьшать размер заработной платы работника, имеющего неснятое (непогашенное) дисциплинарное взыскание.

Комментарий

Федеральному законодателю надлежит внести в кратчайшие сроки необходимые изменения в действующее правовое регулирование.

Впредь до внесения соответствующих изменений применение к работнику дисциплинарного взыскания за неисполнение или ненадлежащее исполнение по его вине возложенных на него трудовых обязанностей не может служить основанием для лишения этого работника на весь срок действия дисциплинарного взыскания входящих в состав его заработной платы стимулирующих выплат (в частности, ежемесячной или ежеквартальной премии и вознаграждения по итогам работы за год) или для произвольного снижения их размера, а также не является препятствием для начисления работнику тех дополнительных выплат, право на которые обусловлено его непосредственным участием в осуществлении отдельных, финансируемых в особом порядке видов деятельности (в частности, в медицинской сфере, включая оказание платных медицинских услуг, услуг по обязательному и добровольному медицинскому страхованию, участие в реализации плана мероприятий, направленных на повышение эффективности здравоохранения, в оказании высокотехнологичной медицинской помощи) и достижением определенных результатов труда (экономических показателей).

В то же время факт применения к работнику дисциплинарного взыскания за совершение дисциплинарного проступка может учитываться при выплате лишь тех входящих в состав заработной платы премиальных выплат, которые начисляются за период, когда к работнику было применено дисциплинарное взыскание.

При этом в отсутствие соответствующего правового регулирования и с учетом установленного действующим законодательством в качестве общего правила ограничения размера допустимых удержаний из заработной платы работника (часть первая статьи 138 Трудового кодекса Российской Федерации) снижение размера указанных премиальных выплат во всяком случае не должно приводить к уменьшению размера месячной заработной платы работника более чем на 20 процентов.

Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 19.06.2023 № 33-П «По делу о проверке конституционности положений статей 82 и 240 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации и ряда иных его статей в связи с жалобой гражданина В.Г. Скотникова»

Содержание жалобы

Предметом рассмотрения Конституционного Суда Российской Федерации являются взаимосвязанные положения статей 82 и 240 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в той мере, в какой на их основании разрешается вопрос о судьбе предметов, являющихся вещественными доказательствами по нескольким уголовным делам, после вступления в законную силу приговора суда по одному из них, когда данные вещественные доказательства не исследованы в рамках другого уголовного дела (других уголовных дел).

Позиция Конституционного Суда Российской Федерации

Конституционный Суд Российской Федерации признал положения статей 82 и 240 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации не соответствующими Конституции Российской Федерации, в той мере, в какой они по смыслу, придаваемому им судебным толкованием в системе действующего правового регулирования, служат основанием для уничтожения предметов (образцов), являющихся вещественными доказательствами по двум или более уголовным делам, после вступления в законную силу приговора суда по одному из этих уголовных дел, притом что по другому (другим) приговор в законную силу не вступил и сохранение данных предметов (образцов) возможно исходя из их свойств.

Комментарий

Федеральному законодателю надлежит конкретизировать, руководствуясь требованиями Конституции Российской Федерации и с учетом данного Постановления, порядок и сроки хранения предметов (образцов), являющихся вещественными доказательствами по двум или более уголовным делам.

До внесения же федеральным законодателем в действующее правовое регулирование изменений и дополнений, касающихся разрешения в судебной стадии производства по уголовному делу вопроса о судьбе вещественных доказательств, должно обеспечиваться хранение предметов (образцов), являющихся вещественными доказательствами по двум или более уголовным делам, для их возможного непосредственного исследования по каждому из уголовных дел до вступления приговора суда в законную силу применительно к каждому из этих уголовных дел, если такое сохранение возможно исходя из свойств данных предметов (образцов).

Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 22.06.2023 № 34-П «По делу о проверке конституционности положений статьи 183 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, пунктов 1 и 2 статьи 242.1 и пункта 6 статьи 242.2 Бюджетного кодекса Российской Федерации в связи с запросом Верховного Суда Российской Федерации»

Содержание жалобы

Положения статьи 183 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, пунктов 1 и 2 статьи 242.1 и пункта 6 статьи 242.2 Бюджетного кодекса Российской Федерации в их взаимосвязи являются предметом рассмотрения по данному делу в той мере, в какой на их основании в системе действующего правового регулирования решается вопрос о дне, с которого должен исчисляться срок индексации присужденных судом денежных сумм при обращении взыскания на средства бюджетов бюджетной системы Российской Федерации.

Позиция Конституционного Суда Российской Федерации

Конституционный Суд Российской Федерации признал положения статьи 183 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, пунктов 1 и 2 статьи 242.1 и пункта 6 статьи 242.2 Бюджетного кодекса Российской Федерации в их взаимосвязи не соответствующими Конституции Российской Федерации, в той мере, в какой в системе действующего правового регулирования неопределенность их нормативного содержания порождает неоднозначное решение вопроса о дне, начиная с которого должен исчисляться срок индексации присужденных судом денежных сумм при обращении взыскания на средства бюджетов бюджетной системы Российской Федерации.

Комментарий

Неоднозначность, неясность, противоречивость правового регулирования (в настоящем деле подтвержденная самим запросом Верховного Суда Российской Федерации) неизбежно препятствуют адекватному уяснению установленных законом правил, допускают возможность неограниченного усмотрения судебной власти в процессе их применения, создают предпосылки для избирательного правосудия, чем ослабляют гарантии защиты конституционных прав и свобод человека и гражданина.

Одного лишь нарушения требования определенности правовой нормы вполне может быть достаточно для ее признания не соответствующей Конституции Российской Федерации

Если толкование нормы официальными актами государственных, в том числе судебных, органов не устраняет - вследствие фактической легализации правоприменительной практикой различных вариантов ее интерпретации - неясность правового регулирования, то при решении вопроса, какой из этих вариантов предпочтителен для определения прав и обязанностей участников правоотношений, надо руководствоваться конституционными принципами равенства и справедливости, а также требованиями формальной определенности правовых норм, с тем чтобы избежать отступления от универсальных начал законодательного регулирования и правоприменения, вытекающих из статей Конституции Российской Федерации.

Но если взаимоисключающие варианты толкования одной и той же нормы (продиктованные, помимо прочего, различиями в ее понимании при сопоставлении с другими нормами) оказываются не лишенными разумного юридического обоснования, укладывающегося в конституционные рамки законодательного усмотрения, уяснить ее подлинное содержание даже с помощью обращения к конституционным целям и принципам удается не всегда. В подобной ситуации наиболее корректным, если не единственно возможным способом выявления реального содержания и значения установленного законодателем регулирования является - во исполнение провозглашенного в статье 10 Конституции Российской Федерации принципа разделения властей - законодательное уточнение нормативных положений, чья неоднозначность, непреодолимая средствами юридического толкования, создает серьезные препятствия для полноценного обеспечения равенства перед законом и судом в процессе их применения.

Это в полной мере относится и к правилам исчисления срока индексации присужденных судом денежных сумм при обращении взыскания на средства бюджетов бюджетной системы Российской Федерации. Соответственно, до законодательного устранения недостатков данных правил, препятствующих уяснению соотношения статьи 183 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации с положениями статей 242.1 и 242.2 Бюджетного кодекса Российской Федерации, они не могут восприниматься как согласующиеся с общеправовым критерием определенности, ясности и недвусмысленности регулирования.

Неопределенность в отношении дня, начиная с которого надлежит исчислять срок индексации, влечет отсутствие необходимого единства в правоприменении и не поддается исправлению посредством юридического, в том числе конституционно-правового, истолкования, что неизбежно вступает в противоречие с конституционными принципами правового государства, верховенства права и равенства всех перед законом и судом, закрепленными в статьях Конституции Российской Федерации.

Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 27.06.2023 № 35-П «По делу о проверке конституционности положений части первой статьи 152 Трудового кодекса Российской Федерации и абзаца второго Постановления Правительства Российской Федерации «О минимальном размере повышения оплаты труда за работу в ночное время» в связи с жалобой гражданина С.А. Иваниченко»

Содержание жалобы

Предметом рассмотрения Конституционного Суда Российской Федерации по данному делу являются положения части первой статьи 152 Трудового кодекса Российской Федерации и абзац второй постановления Правительства Российской Федерации «О минимальном размере повышения оплаты труда за работу в ночное время» в той мере, в какой они в системе действующего правового регулирования служат основанием для решения вопроса о размере оплаты сверхурочной работы и работы в ночное время, выполняемой работником, чья заработная плата - наряду с месячным окладом (должностным окладом), составляющим менее минимального размера оплаты труда, - включает иные (в том числе компенсационные и стимулирующие) выплаты.

Позиция Конституционного Суда Российской Федерации

Конституционный Суд Российской Федерации признал абзац второй постановления Правительства Российской Федерации «О минимальном размере повышения оплаты труда за работу в ночное время» не противоречащим Конституции Российской Федерации, поскольку он в системе действующего правового регулирования обязывает работодателя произвести оплату работы в ночное время в повышенном размере по сравнению с оплатой такой же работы, выполняемой в период, не относящийся к ночному времени.

Конституционный Суд Российской Федерации признать положения части первой статьи 152 Трудового кодекса Российской Федерации не соответствующими Конституции Российской Федерации, в той мере, в какой они по смыслу, придаваемому им правоприменительной практикой, допускают оплату сверхурочной работы исходя из одной лишь составляющей части заработной платы работника, а именно из тарифной ставки или оклада (должностного оклада) без начисления компенсационных и стимулирующих выплат.

Комментарий

Федеральному законодателю надлежит внести в действующее правовое регулирование необходимые изменения, в частности предусмотреть конкретный порядок определения размера повышенной оплаты за сверхурочную работу, с тем чтобы в соответствии с конституционными положениями о праве работника на вознаграждение за труд без какой бы то ни было дискриминации обеспечить такую оплату в большем размере по сравнению с оплатой за аналогичную работу, выполняемую в пределах установленной продолжительности рабочего времени, учитывая, что она представляет собой не только оплату фактически затраченного работником труда, но и компенсацию утраченного им времени отдыха.

Конституционный Суд Российской Федерации считает необходимым установить, что впредь до внесения изменений в правовое регулирование оплата труда привлеченного к сверхурочной работе работника, заработная плата которого - помимо тарифной ставки или оклада (должностного оклада) - включает компенсационные и стимулирующие выплаты, производится следующим образом: время, отработанное в пределах установленной для работника продолжительности рабочего времени, оплачивается из расчета тарифной ставки или оклада (должностного оклада) с начислением всех дополнительных выплат, предусмотренных системой оплаты труда, причем работнику должна быть гарантирована заработная плата в размере не ниже минимального размера оплаты труда без учета дополнительных выплат за работу в условиях, отклоняющихся от нормальных; время, отработанное сверхурочно, оплачивается - сверх заработной платы, начисленной работнику за работу в пределах установленной для него продолжительности рабочего времени, - из расчета полуторной (за первые два часа) либо двойной (за последующие часы) тарифной ставки или оклада (должностного оклада) с начислением всех компенсационных и стимулирующих выплат, предусмотренных системой оплаты труда, на одинарную тарифную ставку или одинарный оклад (должностной оклад).

Тем самым оплата сверхурочной работы должна обеспечивать повышенную оплату труда работника по сравнению с оплатой за аналогичную работу в пределах установленной продолжительности рабочего времени.

Указанное выше не является основанием для одностороннего отказа работодателя от исполнения условий коллективных договоров, локальных нормативных актов и трудовых договоров, предусматривающих оплату сверхурочной работы в более высоком размере, а равно и для произвольной отмены работодателем фактически сложившегося в конкретной организации более льготного порядка оплаты сверхурочной работы.

Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 28.06.2023 № 36-П «По делу о проверке конституционности части четвертой статьи 24 и пункта 5 части первой статьи 27 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданки А.А. Школьник»

Содержание жалобы

Предметом рассмотрения Конституционного Суда Российской Федерации по данному делу являются часть четвертая статьи 24 и пункт 5 части первой статьи 27 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в той мере, в какой они служат основанием для решения вопроса о прекращении судом уголовного дела частного обвинения при наличии неотмененного постановления органа предварительного расследования об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении того же лица по тому же обвинению.

Позиция Конституционного Суда Российской Федерации

Конституционный Суд Российской Федерации признал часть четвертую статьи 24 и пункт 5 части первой статьи 27 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации не противоречащими Конституции Российской Федерации, поскольку они не предполагают прекращения судом уголовного дела и уголовного преследования в отношении подозреваемого или обвиняемого по делам частного обвинения при наличии неотмененного постановления органа предварительного расследования об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении того же лица по тому же обвинению.

Комментарий

Поскольку в деле А.А. Школьник сроки давности уголовного преследования за преступление, предусмотренное частью первой статьи 115 Уголовного кодекса Российской Федерации, в связи с заявлением о возбуждении уголовного дела частного обвинения, по которому она обращалась в суд, истекли, Конституционный Суд Российской Федерации приходит к выводу об отсутствии оснований для пересмотра судебных решений по ее делу, основанных на положениях части четвертой статьи 24 и пункта 5 части первой статьи 27 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации.

В то же время если пересмотр дела исходя из особенностей соответствующих правоотношений не может привести к восстановлению прав заявителя, Конституционный Суд Российской Федерации вправе указать на необходимость применения к заявителю компенсаторных механизмов; форма и размер компенсации определяются судом, рассмотревшим в первой инстанции конкретное дело с участием заявителя, в котором применены оспоренные в Конституционном Суде Российской Федерации законоположения. Конституционный Суд Российской Федерации полагает, что А.А. Школьник имеет право на применение в отношении нее компенсаторных механизмов, чьи форма и размер определяются судом, рассмотревшим в первой инстанции ее дело, в котором эти нормы применены.

Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 17.01.2023 № 2-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Вижухова Дмитрия Олеговича на нарушение его конституционных прав статьей 24.4 и частью 1 статьи 25.1 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях»

Согласно положениям статьи 24.4 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях лица, участвующие в производстве по делу об административном правонарушении, имеют право заявлять ходатайства, подлежащие обязательному рассмотрению судьей, органом, должностным лицом, в производстве которых находится данное дело (часть 1); ходатайство заявляется в письменной форме и подлежит немедленному рассмотрению; решение об отказе в удовлетворении ходатайства выносится судьей, органом, должностным лицом, в производстве которых находится дело об административном правонарушении, в виде определения (часть 2).

Положениями части 1 статьи 25.1 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях устанавливается, что лицо, в отношении которого ведется производство по делу об административном правонарушении, вправе знакомиться со всеми материалами дела, давать объяснения, представлять доказательства, заявлять ходатайства и отводы, пользоваться юридической помощью защитника, а также иными процессуальными правами в соответствии с данным Кодексом.

Как отметил Конституционный Суд Российской Федерации, оспариваемое регулирование не содержит каких-либо юридических оговорок. Это подразумевает, что лицо, в отношении которого ведется производство по делу об административном правонарушении, обладает правом заявлять ходатайства на любой стадии такого производства. В то же время, поскольку это право признано лишь за лицами, участвующими в производстве по делу об административном правонарушении, данное обстоятельство позволяет заключить, что его реализация возможна только после возбуждения соответствующего дела.

Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 17.01.2023 № 3-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы общества с ограниченной ответственностью «РЕСО-ЛИЗИНГ» на нарушение его конституционных права частями первой и третьей статьи 115 и частью первой статьи 125 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации»

Согласно положениям статьи 115 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации для обеспечения исполнения приговора в части гражданского иска, взыскания штрафа, других имущественных взысканий или возможной конфискации имущества следователь с согласия руководителя следственного органа или дознаватель с согласия прокурора возбуждает перед судом ходатайство о наложении ареста на имущество подозреваемого, обвиняемого или лиц, несущих по закону материальную ответственность за их действия; суд рассматривает ходатайство в порядке, предусмотренном статьей 165 данного Кодекса; при решении вопроса о наложении ареста суд должен указать на конкретные, фактические обстоятельства, на основании которых он принял такое решение, а также установить ограничения, связанные с владением, пользованием и распоряжением арестованным имуществом (часть первая);

арест может быть наложен на имущество, находящееся у других лиц, не являющихся подозреваемыми, обвиняемыми или лицами, несущими по закону материальную ответственность за их действия, если есть достаточные основания полагать, что оно получено в результате преступных действий подозреваемого, обвиняемого либо использовалось или предназначалось для использования в качестве орудия, оборудования или иного средства совершения преступления либо для финансирования терроризма, экстремистской деятельности (экстремизма), организованной группы, незаконного вооруженного формирования, преступного сообщества (преступной организации); суд рассматривает ходатайство в порядке, предусмотренном статьей 165 данного Кодекса; при решении вопроса о наложении ареста суд должен указать на конкретные, фактические обстоятельства, на основании которых он принял такое решение, а также установить ограничения, связанные с владением, пользованием и распоряжением арестованным имуществом, и указать срок, на который налагается арест, с учетом установленного по уголовному делу срока предварительного расследования и времени, необходимого для передачи дела в суд; установленный судом срок ареста может быть продлен в порядке, предусмотренном статьей 115.1 данного Кодекса (часть третья).

Согласно части первой статьи 125 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации постановления органа дознания, дознавателя, следователя, руководителя следственного органа об отказе в возбуждении уголовного дела и о его прекращении, а равно иные действия (бездействие) и решения дознавателя, начальника подразделения дознания, начальника органа дознания, органа дознания, следователя, руководителя следственного органа и прокурора, которые способны причинить ущерб конституционным правам и свободам участников уголовного судопроизводства либо затруднить доступ граждан к правосудию, могут быть обжалованы в районный суд по месту совершения деяния, содержащего признаки преступления; если место производства предварительного расследования определено в соответствии с частями второй - шестой статьи 152 данного Кодекса, такие жалобы рассматриваются районным судом по месту нахождения органа, в чьем производстве находится уголовное дело.

Как отметил Конституционный Суд Российской Федерации, по смыслу действующего регулирования, наложение ареста на имущество как процессуальная предупредительная мера применяется в целях обеспечения будущего решения суда об имущественных взысканиях или для сохранности вещественных доказательств, когда существует вероятность неисполнения такого решения или утраты следов преступления. По мере собирания доказательств при производстве по уголовному делу основания для будущего взыскания или их отсутствие уточняются, в том числе с точки зрения круга лиц, на кого взыскание может быть наложено в соответствии с нормами материального права. Продление срока ареста должно осуществляться с учетом результатов предварительного расследования и судебного разбирательства, позволяющих в числе прочего оценить фактическую и юридическую принадлежность подвергнутого аресту имущества. Установление же невозможности наложения имущественного взыскания исключает и дальнейшее сохранение его процессуального обеспечения. Поэтому наложенный, в частности, в целях обеспечения возможной конфискации арест отменяется, если в ходе предварительного расследования или судебного рассмотрения уголовного дела установлена принадлежность имущества лицам, к которым конфискация неприменима. Иное нарушало бы фундаментальные правовые принципы, из которых вытекает необходимость разумной соразмерности между используемыми средствами и преследуемой целью, влекло бы чрезмерное и неоправданное ограничение прав.

Рассмотрение по предусмотренным частью первой статьи 125 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации правилам жалоб на постановления дознавателя, следователя о возбуждении перед судом ходатайства о наложении ареста на имущество и о продлении срока такого ареста, а равно жалоб на действия, связанные с вынесением этих постановлений, подменяло бы закрепленный данным Кодексом порядок судебной защиты, согласно которому соответствующее ходатайство рассматривается судом в порядке, установленном его статьей 165, и принимаемые по результатам такого рассмотрения судебные решения, в свою очередь, подлежат апелляционному и кассационному обжалованию (части первая и третья статьи 115 и статья 127).

Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 17.01.2023 № 4-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданки Петровой Веры Анатольевны на нарушение ее конституционных прав абзацем первым пункта 1 статьи 1117 Гражданского кодекса Российской Федерации»

Согласно оспоренным положениям не наследуют ни по закону, ни по завещанию граждане, которые своими умышленными противоправными действиями, направленными против наследодателя, кого-либо из его наследников или против осуществления последней воли наследодателя, выраженной в завещании, способствовали либо пытались способствовать призванию их самих или других лиц к наследованию либо способствовали или пытались способствовать увеличению причитающейся им или другим лицам доли наследства, если эти обстоятельства подтверждены в судебном порядке; однако граждане, которым наследодатель после утраты ими права наследования завещал имущество, вправе наследовать это имущество.

Оспоренные положения, находясь в системной связи с положениями статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации, предусматривающей запрет злоупотребления правом в любых формах, предполагают, что наследник, формально легитимированный как носитель права наследования в определенном объеме или пытавшийся получить такую легитимацию, лишен возможности действовать вопреки закрепленному порядку призвания к наследованию и в ущерб правам иных наследников, а тем самым извлекать преимущества из своего незаконного или недобросовестного поведения.

При этом пункт 1 статьи 1117 Гражданского кодекса Российской Федерации, предусматривая, что умышленное противоправное действие против свободы завещания и свободы наследования должно быть подтверждено в судебном порядке, по своему буквальному смыслу не ограничивает такое действие исключительно понятием преступления, а возможность установления сведений о его предполагаемом совершении - лишь вступившим в законную силу приговором суда.

Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 31.01.2023 № 224-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы Ассоциации Саморегулируемая организация «Московское объединение строительных предприятий малого и среднего предпринимательства - ОПОРА» на нарушение ее конституционных прав частью 14 статьи 3.3 Федерального закона «О введении в действии Градостроительного кодекса Российской Федерации»

Оспоренными положениями закрепляется, что юридическое лицо, индивидуальный предприниматель, членство которых в саморегулируемой организации прекращено в соответствии с частью 6 или 7 данной статьи и которые не вступили в иную саморегулируемую организацию, вправе в течение года после 01.07.2021 подать заявление в саморегулируемую организацию, членство в которой было прекращено такими лицами в соответствии с данной статьей, о возврате внесенных такими лицами взносов в компенсационный фонд. В этом случае саморегулируемая организация обязана в течение десяти дней со дня поступления в указанную саморегулируемую организацию соответствующего заявления возвратить взносы указанным юридическому лицу, индивидуальному предпринимателю, уплаченные ими в компенсационный фонд саморегулируемой организации, за исключением случаев, если в соответствии со статьей 60 Градостроительного кодекса Российской Федерации осуществлялись выплаты из компенсационного фонда такой саморегулируемой организации в результате наступления солидарной ответственности за вред, возникший вследствие недостатков работ по инженерным изысканиям, подготовке проектной документации, по строительству, реконструкции, капитальному ремонту объекта капитального строительства, выполненных такими юридическим лицом, индивидуальным предпринимателем.

Для того же, чтобы обеспечить разумный баланс интересов выбывающих из состава саморегулируемой организации и сохраняющих свое членство в ней юридических лиц (индивидуальных предпринимателей), законодатель предусмотрел - в качестве переходного правового регулирования - механизм возврата бывшим членам саморегулируемой организации внесенных ими взносов. Вместе с тем нельзя не учитывать, что за четыре года, истекшие с момента прекращения лицом членства в саморегулируемой организации и до момента, с которым Федеральный закон «О введении в действие Градостроительного кодекса Российской Федерации» связал возможность реализации права на возврат взноса в компенсационный фонд, размер компенсационного фонда конкретной саморегулируемой организации мог как уменьшиться, в частности в связи с привлечением ее к солидарной ответственности, так и увеличиться в случае успешного размещения (инвестирования) средств этого фонда; при этом всем членам саморегулируемой организации предоставляется возможность косвенным образом осуществлять контроль за судьбой размещенных в кредитной организации денежных средств. В обоих случаях взнос выбывшему члену саморегулируемой организации подлежит возврату именно в том размере, в каком он был внесен (за исключением случая причинения самим этим лицом вреда).

Сказанное не позволяет усматривать нарушения вытекающего из статьи 19 Конституции Российской Федерации требования формального равенства между хозяйствующими субъектами, вышедшими (исключенными) из состава саморегулируемой организации и не вступившими в иную саморегулируемую организацию, и хозяйствующими субъектами, которые сохраняют членство в такой саморегулируемой организации, а следовательно, и нормативно обусловленные этим членством правовые возможности в области осуществления строительной деятельности.

Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 09.02.2023 № 225-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Кондакова Анатолия Сергеевича на нарушение его конституционных прав частью 1 статьи 8.8 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях»

Оспоренными положениями определяются меры административной ответственности, налагаемые на граждан, должностных лиц и юридических лиц, за использование земельного участка не по целевому назначению в соответствии с его принадлежностью к той или иной категории земель и (или) разрешенным использованием.

Как отметил Конституционный Суд Российской Федерации, оспариваемая статья включена в главу 8 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях «Административные правонарушения в области охраны окружающей среды и природопользования», охватывающую все составы административных правонарушений, объединенные присущим им одноименным родовым объектом административно-правовой охраны. Следовательно, указание в части 1 статьи 4.5 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях на то, что давность привлечения к административной ответственности за нарушение законодательства Российской Федерации в области охраны окружающей среды и природопользования составляет один год, означает распространение данного срока на все - без каких-либо изъятий - входящие в названную главу составы административных правонарушений.

Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 09.03.2023 № 477-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Каретникова Леонида Михайловича на нарушение его конституционных прав частью четвертой статьи 159 Уголовного кодекса Российской Федерации»

Оспоренная норма устанавливают уголовную ответственность за мошенничество, совершенное организованной группой либо в особо крупном размере или повлекшее лишение права гражданина на жилое помещение.

Как отметил Конституционный Суд Российской Федерации, поскольку сама по себе оспоренная норма не содержит положений, определяющих специфические признаки мошенничества как хищения путем обмана, сопряженного с притязанием на возмещение налога на добавленную стоимость, соотнесение фактических и юридических признаков такого хищения предполагает обращение также к нормам налогового законодательства, включая положения об основаниях и порядке возмещения этого налога, признаках противоправного поведения в этой сфере.

Действия лиц, формально состоящие в получении необоснованного возмещения налога на добавленную стоимость из бюджета (направленные на таковое), могут при определенных обстоятельствах, в том числе выявленных в ходе проведения мероприятий налогового контроля, привести к квалификации их действий как хищения, которое, хотя и совершается в этом случае путем создания видимости участия в налоговых правоотношениях, по объективным признакам отличается от соответствующих налоговых правонарушений (преступлений). Сказанное с достаточной степенью определенности позволяет разграничить действия лиц, образующие состав оконченного или неоконченного мошенничества, и действия налогоплательщиков, связанные с неуплатой (неполной уплатой) и (или) необоснованным зачетом (возвратом) суммы налога, образующие состав уклонения от уплаты налогов, и тем более действия налогоплательщиков, не образующие состав преступления.

Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 06.04.2023 № 751-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Рагимова Рагима Явузовича на нарушение его конституционных прав подпунктом 2 пункта 6 статьи 11 Федерального закона «Об объектах культурного наследия (памятниках истории и культуры) народов Российской Федерации»

В соответствии с оспоренным положением должностные лица органов охраны объектов культурного наследия в порядке, установленном законодательством Российской Федерации, имеют право беспрепятственно по предъявлении служебного удостоверения и в соответствии с полномочиями, установленными решением органа охраны объектов культурного наследия о проведении контрольного (надзорного) мероприятия, посещать и обследовать используемые органами государственной власти, органами местного самоуправления, юридическими лицами, индивидуальными предпринимателями и физическими лицами при осуществлении хозяйственной и иной деятельности территории, здания, производственные, хозяйственные и иные нежилые помещения, строения, сооружения, являющиеся объектами культурного наследия либо находящиеся в зонах охраны таких объектов, земельные участки, на которых такие объекты расположены либо которые находятся в зонах охраны таких объектов, а с согласия собственников - жилые помещения, являющиеся объектами культурного наследия; дата и время посещения и обследования должностным лицом органа охраны объектов культурного наследия жилого помещения, занимаемого физическим лицом, должны быть предварительно согласованы с указанным физическим лицом.

Как отметил Конституционный Суд Российской Федерации, отсутствие согласия граждан на посещение и обследование должностными лицами органов охраны объектов культурного наследия находящихся в их собственности жилых помещений на основании решения соответствующего органа исполнительной власти исключает возможность реализации полномочий указанных должностных лиц, предусмотренных оспоренными положениями. Это, однако, не означает, что в подобного рода случаях указанные должностные лица полностью утрачивают право посещения и обследования жилых помещений, находящихся в собственности граждан, при осуществлении государственного контроля (надзора) за соблюдением установленных законодательством Российской Федерации требований, предъявляемых к сохранению, содержанию, использованию и обеспечению доступа к объектам культурного наследия, в том числе в отношении многоквартирных домов.

Если необходимость посещения и обследования находящихся в многоквартирном доме жилых помещений, принадлежащих гражданам на праве собственности, детерминируется задачами осуществления надлежащего государственного контроля (надзора) за соблюдением указанных требований, должностные лица органов охраны объектов культурного наследия в установленном порядке вправе предъявлять в суд иски о понуждении соответствующих граждан (физических лиц) исполнить обязательства в области сохранения, использования, популяризации и государственной охраны объектов культурного наследия в натуре (подпункт 6 пункта 6 статьи 11 указанного Федерального закона), что не расходится со статьей 25 Конституции Российской Федерации, прямо допускающей возможность проникновения в жилище против воли проживающих в нем лиц на основании судебного решения. Следовательно, оспариваемое законоположение ни само по себе, ни во взаимосвязи с иными правовыми нормами не наделяет должностных лиц органов охраны объектов культурного наследия правом на основании решений данных органов беспрепятственно по предъявлению служебного удостоверения посещать и обследовать жилые помещения, находящиеся в собственности граждан (физических лиц).

Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 16.05.2023 № 1031-О «По запросу Суда по интеллектуальным правам о проверке конституционности пункта 3 статьи 1263 Гражданского кодекса Российской Федерации»

Согласно оспоренному законоположению при публичном исполнении либо сообщении в эфир или по кабелю, в том числе путем ретрансляции, аудиовизуального произведения авторы музыкального произведения (с текстом или без текста), использованного в аудиовизуальном произведении, сохраняют право на вознаграждение за указанные виды использования их музыкального произведения.

Как отметил Конституционный Суд Российской Федерации, оспоренное законоположение, содержание которого обусловлено особенностями правового регулирования, сложившегося на основе законодательного подхода, существовавшего в течение длительного периода в отношении вознаграждения авторов музыкальных произведений, использованных в аудиовизуальном произведении, направлено на обеспечение разумной стабильности законодательного регулирования посредством сохранения в нем предоставленного композиторам права на вознаграждение и тем самым на достижение баланса между правами и обязанностями участников гражданских правоотношений по поводу создания и использования аудиовизуального произведения.

Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 08.06.2023 № 1406-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы общества с ограниченной ответственностью «о. Русский» на нарушение его конституционных прав статьей 24.1 Федерального закона «Об отходах производства и потребления»

Оспоренными положениями регулируются вопросы уплаты утилизационного сбора в отношении транспортных средств (самоходных машин, прицепов к ним).

Как отметил Конституционный Суд Российской Федерации, юридически значимым обстоятельством для определения того, подлежит ли уплате утилизационный сбор в отношении тех или иных ввезенных транспортных средств, является не сохранение за ними правового режима иностранных товаров, а направленность на эксплуатацию транспортных средств на территории Российской Федерации, которая влечет причинение экологического вреда, и вероятность их утилизации на этой территории - как при ввозе транспортных средств, с даты выпуска которых прошел значительный срок, так и при предполагаемой утрате транспортными средствами своего назначения в связи с их планируемой разукомплектацией на запасные части. Исходя из этого установление федеральным законодателем и Правительством Российской Федерации в рамках предоставленной им дискреции обоснованной дифференциации условий и порядка помещения товаров под процедуру свободной таможенной зоны на территории свободного порта Владивосток по отношению к иным таможенным процедурам (включая процедуру временного ввоза) посредством введения специального правового регулирования, учитывающего специфику экономических и экологических предпосылок и показателей в регионе, целесообразность введения особых мер поддержки, не может быть признано произвольным. При этом пункт 9 статьи 24.1 указанного Федерального закона закрепляет гарантию для владельца транспортного средства (в отношении которого уплачен утилизационный сбор) в виде возможности без дополнительной платы передать такое имущество специализированному субъекту в сфере обращения с отходами для дальнейшей его утилизации.