1. Соучастие в форме пособничества в убийстве не образует квалифицирующий признак "совершенное группой лиц по предварительному сговору".

Братья Б.Д. и С., а также А., вступив в сговор на завладение чужим имуществом, решили ограбить квартиру Р. С этой целью они решили убить несовершеннолетнюю Р., завладеть ключами от квартиры и совершить кражу денег и драгоценностей.

А. и Б.Д. обманным путем вызвали из квартиры несовершеннолетнюю Р. и доставили на старый автодром, где их ждал Б.С.

А. выстрелил Р. в шею, а когда потерпевшая упала, он же два раза ударил ее арматурой по голове. От полученных телесных повреждений потерпевшая Р. скончалась на месте.

Похитив у потерпевшей золотую цепь и ключи от квартиры, А. и братья Б. закопали труп Р. и с места происшествия скрылись. На следующий день они проникли в квартиру Р. и похитили оттуда деньги, вещи и другие ценности.

Действия виновных квалифицированы судом по п.п. "ж", "з", "к" ч. 2 ст. 105 УК РФ, п.п. "а", "б", "г" ч. 2 ст. 158 УК РФ.

Президиум Верховного Суда РФ изменил судебные решения, исключил из приговора осуждение А. по п.п. "ж", "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ, а действия Б.С. и Б.Д. переквалифицировал с п.п. "ж", "з", "к" ч. 2 ст. 105 УК РФ на ч. 5 ст. 33 и п. "к" ч. 2 ст. 105 УК РФ.

В постановлении Президиума указано, что преступление, совершенное группой лиц, предполагает не менее двух исполнителей, соучастие в форме пособничества группы не образует и этот квалифицирующий признак подлежит исключению из обвинения.

Между тем обстоятельства дела, установленные судом, свидетельствуют о том, что братья Б. непосредственного участия в лишении жизни потерпевшей не принимали.

Исполнителем убийства был один А., а братья Б. оказывали содействие, создавали условия, способствующие совершению убийства, то есть являлись пособниками.

По смыслу закона квалификация убийства по п. "к" ч. 2 ст. 105 УК РФ, когда цель облегчить совершение другого преступления является основным мотивом лишения жизни потерпевшего, исключает возможность квалификации этого же убийства по какому-либо другому пункту ч. 2 ст. 105 УК РФ, предусматривающему иную цель и мотив убийства.

Судом установлено, что убийство Р. было совершено с целью облегчить совершение кражи денег и ценностей из ее квартиры.

Кроме того, суд указал в приговоре, что Б.Д. непосредственного участия в краже из квартиры потерпевшей не принимал, но кража планировалась, убийство совершалось для ее облегчения, все преступления были объединены единством умысла.

После кражи А. и Б.С. передали часть денег и золотые изделия ожидавшему их на улице Б.Д., который обещал золото продать и деньги разделить.

В соответствии с ч. 2 ст. 33 УК РФ исполнителем признается лицо, непосредственно совершившее преступление либо непосредственно участвовавшее в его совершении.

При таких обстоятельствах Б.Д. следует признать пособником кражи и содеянное им в этой части квалифицировать по ч. 5 ст. 33 и п. "б" ч. 3 ст. 158 УК РФ.

Постановление N 495п03

по делу Б. и других

2. В случае причинения тяжкого вреда здоровью потерпевшей в ходе разбойного нападения действия виновного полностью охватываются составом преступления, предусмотренного п. "в" ч. 3 ст. 162 УК РФ, и дополнительной квалификации по ст. 111 УК РФ не требуют.

Как видно из материалов дела, В. с целью завладения деньгами потерпевшей напал на нее и нанес ей топором три удара по голове, причинив тяжкий вред здоровью.

Действия В. квалифицированы судом по ч. 3 ст. 30, п. "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ и по п. "в" ч. 3 ст. 162 УК РФ.

Суд кассационной инстанции переквалифицировал действия В. с ч. 3 ст. 30 и п. "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ на ч. 1 ст. 111 УК РФ.

Заместитель Генерального прокурора РФ в надзорном представлении поставил вопрос об изменении состоявшихся по делу судебных решений в связи с неправильной квалификацией действий осужденного, указав на то, что квалификация одних и тех же действий в отношении одного потерпевшего по п. "в" ч. 3 ст. 162 УК РФ и ч. 1 ст. 111 УК РФ неправомерна.

Президиум Верховного Суда РФ удовлетворил надзорное представление по следующим основаниям.

Действия осужденного В., связанные с нападением на потерпевшую с целью завладения ее деньгами, в ходе которого потерпевшей был причинен тяжкий вред здоровью, квалифицированы судом по совокупности преступлений, предусмотренных п. "в" ч. 3 ст. 162 и ч. 1 ст. 111 УК РФ.

По смыслу уголовного закона причинение вреда здоровью при разбое полностью охватывается составом этого преступления. Поэтому, если при разбое причинен тяжкий вред здоровью потерпевшего, дополнительной квалификации по ч. 1 ст. 111 УК РФ не требуется.

Постановление N 109п03пр

по делу В.

3. Действия виновных по изготовлению обреза из охотничьего ружья обоснованно квалифицированы судом по ч. 2 ст. 223 УК РФ как незаконное изготовление огнестрельного оружия группой лиц по предварительному сговору.

Из материалов дела видно, что Т. и Щ., укоротив стволы охотничьего ружья путем их отпиливания, изготовили огнестрельное оружие - обрез, который вместе с боеприпасами к нему незаконно хранили, носили и перевозили, а также применяли при разбойных нападениях.

По заключению криминалистической экспертизы, указанный обрез относится к самодельному гладкоствольному огнестрельному оружию, пригоден для стрельбы.

Президиум Верховного Суда РФ рассмотрел дело по надзорной жалобе осужденного и оставил в силе состоявшиеся по делу Т. судебные решения в части осуждения его по ч. 2 ст. 223 УК РФ, поскольку в данном случае ружье утратило свои первоначальные функции и приобрело функции обреза - самодельного гладкоствольного огнестрельного оружия, обладающего другими характеристиками.

Постановление N 106п2003

по делу Т.

4. Завладение автоматом без признаков хищения, хотя и с целью совершения преступления, нельзя квалифицировать по ст. 226 УК РФ.

Военная коллегия изменила приговор Северо-Кавказского окружного военного суда по делу М., отменив его в части осуждения М. по ч. 1 ст. 226 УК РФ с прекращением дела за отсутствием состава этого преступления.

Согласно приговору, М. на территории пограничной заставы расстрелял из автомата оскорбившего его начальника заставы, для чего противоправно завладел находившимся в блиндаже автоматом.

Осужденный посчитал незаконным его осуждение за хищение автомата, поскольку весь личный состав заставы, а тем более он как командир отделения, имел постоянный беспрепятственный доступ к оружию и боеприпасам, находившимся в блиндажах.

Как видно из показаний заместителя начальника заставы и других свидетелей, комната для хранения оружия и боеприпасов на заставе оборудована не была, каких-либо приспособлений, исключающих беспрепятственный доступ к оружию, не имелось, оружие размещалось на гвоздях, вбитых в стены блиндажей, предназначенных для хранения личных вещей и отдыха военнослужащих, которые в случае необходимости вооружались самостоятельно, контроль за сохранностью оружия формально был возложен на дежурного по блиндажу.

В материалах дела отсутствуют данные, подтверждающие наличие книги учета выдачи оружия и его движения, приказа о возложении на конкретных лиц обязанности по контролю за сохранностью оружия, за его выдачей и приемом.

Не привел суд и доказательств противоправного безвозмездного изъятия автомата, наличия при этом корыстной цели и имущественного ущерба. Само по себе указание о завладении автоматом с целью совершения преступления и о фактическом применении при его совершении не может служить основанием для осуждения за хищение оружия.

При таких обстоятельствах Военная коллегия посчитала необходимым дело в части осуждения М. по ч. 1 ст. 226 УК РФ прекратить за отсутствием состава преступления.

Определение N 5-066/2002

по делу М.

5. Начальник таможенного поста признан должностным лицом и осужден за получение взятки в крупном размере, совершенное с ее вымогательством, за действия в пользу взяткодателя, которые входят в служебные полномочия должностного лица.

П., занимая должность начальника таможенного поста Московской восточной таможни, то есть будучи должностным лицом, распорядился о перемещении бланков паспортов транспортных средств (ПТС) вместе с журналом их учета и регистрации для хранения в сейф своего служебного кабинета. Используя это обстоятельство, П. под угрозой создания препятствий в выдаче этих бланков при таможенном оформлении автомашин потребовал от Д. по 10 долларов США за каждый полученный на таможенном посту ПТС.

Д. обратился в адрес председателя ГТК, а также в адрес начальника регионального оперативно-розыскного бюро ЦАО г. Москвы с заявлением о вымогательстве у него взятки. В результате переговоров с П. последний уменьшил сумму вымогаемой им взятки за каждый полученный на таможенном посту бланк паспорта транспортного средства (ПТС) с 10 до 8 долларов США.

Д. принес в кабинет П. 5200 долларов США и передал деньги П., после чего последний был задержан, полученные им деньги в сумме 5200 долларов США изъяты.

Действия П. квалифицированы судом по п.п. "в", "г" ч. 4 ст. 290 УК РФ.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ приговор оставила без изменения.

Президиум Верховного Суда РФ оставил без изменения состоявшиеся по делу судебные решения, поскольку П., работая начальником таможенного поста и выполняя организационно-распорядительные функции, которыми наделены должностные лица, под угрозой создания препятствий при таможенном оформлении автомашин требовал у Д. деньги, поставив его в такие условия, при которых, чтобы избежать убытков, он вынужден был согласиться на передачу взятки.

Постановление N 411п03

по делу П.

6. Суд ошибочно отнес преступление к категории особо тяжких.

И. признан виновным в похищении человека, совершенном 18 мая 1997 года, и осужден по п.п. "а", "з" ч. 2 ст. 126 УК РФ.

На тот момент ст. 126 УК РФ действовала в редакции Федерального закона от 13 июня 1996 года N 64-ФЗ. Санкция части второй названной статьи предусматривала наказание до 10 лет лишения свободы, соответственно это преступление относилось к категории тяжких.

Новая редакция ст. 126 УК РФ, согласно которой совершенное И. преступление является особо тяжким, введена в действие Федеральным законом от 9 февраля 1999 года N 24-ФЗ.

Суд, признавая И. виновным в похищении человека, совершенном группой лиц по предварительному сговору, из корыстных побуждений, ошибочно руководствовался действовавшей на момент вынесения приговора редакцией ч. 2 ст. 126 УК РФ (Федеральный закон от 9 февраля 1999 г. N 24-ФЗ), указав в мотивировочной части приговора, что И. совершено особо тяжкое преступление. При этом назначил ему для отбывания наказания исправительную колонию строгого режима.

Вместе с тем ст. 9 УК РФ устанавливает, что преступность и наказуемость деяния определяются уголовным законом, действовавшим во время совершения этого деяния.

Ввиду того что на момент совершения И. преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 126 УК РФ, оно относилось с категории тяжких, осужденному в соответствии с п. "б" ч. 1 ст. 58 УК РФ должна быть назначена к отбыванию наказания исправительная колония общего режима.

Приговор в отношении И. изменен: из мотивировочной части исключено указание о совершении осужденным особо тяжкого преступления и его действия переквалифицированы с п.п. "а", "з" ч. 2 ст. 126 УК РФ (в редакции Закона от 9 февраля 1999 г.) на п.п. "а", "з" ч. 2 ст. 126 УК РФ (в редакции Закона от 13 июня 1996 г.).

Постановление N 583п03пр

по делу И.

7. Статья 44 УК РФ не предусматривает такого вида наказания, как лишение права приобретения, хранения и ношения огнестрельного и газового оружия.

К. и другие осуждены Московским окружным военным судом, причем К. признан виновным наряду с другими преступлениями в подстрекательстве к совершению подделки официального документа, то есть в совершении преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 33 и ч. 1 ст. 327 УК РФ. Кроме основных видов наказаний всем осужденным назначено дополнительное наказание в виде лишения права приобретения, хранения и ношения огнестрельного и газового оружия.

Военная коллегия приговор окружного военного суда в части осуждения К. по ч. 4 ст. 33 и ч. 1 ст. 327 УК РФ отменила, освободив его от уголовной ответственности в связи с истечением сроков давности, и дело в этой части производством прекратила, а также исключила из приговора решение о применении ко всем осужденным указанного дополнительного наказания в связи с тем, что такой вид наказания ст. 44 УК РФ не предусмотрен.

Определение N 1-043/2002

по делу К.

8. В соответствии с ч. 2 ст. 63 УПК РФ судья, рассматривавший уголовное дело в суде второй инстанции, не может участвовать в рассмотрении этого уголовного дела в суде первой инстанции.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ отменила приговор суда ввиду нарушения уголовно-процессуального закона, указав следующее.

В соответствии с ч. 2 ст. 63 УПК РФ судья, рассматривающий уголовное дело в суде второй инстанции не может участвовать в рассмотрении этого уголовного дела в суде первой инстанции.

По данному делу это требование процессуального закона нарушено.

Из материалов дела видно, что первоначально оно находилось в производстве Московского районного суда г. Рязани, которым было направлено для дополнительного расследования и предъявления обвинения в более тяжком преступлении.

Судебная коллегия Рязанского областного суда, в состав которой входил судья П., определение Московского районного суда г. Рязани о направлении дела на дополнительное расследование оставила без изменения.

При производстве дополнительного расследования Ш. и А. было предъявлено обвинение в более тяжком преступлении по сравнению с первоначальным обвинением, после чего дело поступило для рассмотрения в Рязанский областной суд, принято к производству и рассмотрено под председательством судьи П. по первой инстанции.

Таким образом, дело рассмотрено незаконным составом суда.

Дело направлено на новое рассмотрение в тот же суд в ином составе суда.

Определение N 6-кп003-15

по делу А. и Ш.

9. Президиум Верховного Суда РФ, проверив в соответствии со ст. 410 УПК РФ все производство по уголовному делу в полном объеме, исключил из судебных решений указание суда о конфискации в доход государства автомобиля осужденного как орудия преступления, поскольку данный автомобиль не был орудием преступления и не признан вещественным доказательством по делу в соответствии с положениями п. 1 ст. 86 УПК РСФСР (ст. 81 УПК РФ).

Как видно из материалов дела, П. на принадлежащем ему автомобиле совместно с другими осужденными совершил ряд краж автомобильных колес, причинив потерпевшим значительный ущерб.

Постановление N 604п03

по делу П.

10. Решение об изменении меры пресечения - замене подписки о невыезде заключением под стражу - вынесено в соответствии со ст. 110 УПК РФ

В соответствии со ст. 110 УПК РФ мера пресечения может быть изменена на более строгую, когда изменяются основания для избрания меры пресечения, предусмотренные ст.ст. 97 и 99 УПК РФ.

Как видно из материалов дела, В. обвинялся в совершении ряда преступлений, в том числе в убийстве, отнесенном к категории особо тяжких преступлений, за которое законом предусмотрено наказание в виде лишения свободы.

В. без разрешения следователя выехал в г. Клайпеду и в прокуратуру для получения копии обвинительного заключения не являлся. Кроме того, он избил обвиняемого по этому же делу Ж. за то, что тот уличал его в совершении преступлений.

Таким образом, ранее избранная в отношении В. мера пресечения - подписка о невыезде - не оказывала на него надлежащего воздействия, в связи с чем суд обоснованно заменил ее заключением под стражу.

Определение N 34-003-11

по делу В.

11. Суд обязан удовлетворить ходатайство обвиняемого в совершении особо тяжкого преступления о рассмотрении его дела судом с участием присяжных заседателей независимо от возражения других подсудимых (ст.ст. 217 и 325 УПК РФ).

При объявлении об окончании предварительного расследования В. и К. заявили ходатайство о рассмотрении дела судом с участием присяжных заседателей. М. согласился с данным ходатайством, а остальные обвиняемые категорически возражали.

В стадии предварительного слушания В., К. и М. подтвердили свои ходатайства о рассмотрении дела судом с участием присяжных заседателей.

Судья назначил дело к рассмотрению в составе судьи и двух народных заседателей на 10 июля 2002 года, сославшись на невозможность выделения дела в отношении Л., Ю., К., возражавших против рассмотрения дела судом присяжных.

Суд кассационной инстанции отменил приговор и дело направил на новое судебное рассмотрение со стадии предварительного слушания.

Президиум Верховного Суда РФ согласился с решением кассационной инстанции и оставил надзорное представление прокурора без удовлетворения по следующим основаниям.

В соответствии со ст. 4 УПК РФ при производстве по уголовному делу применяется уголовно-процессуальный закон, действующий во время производства соответствующего процессуального действия или принятия процессуального решения.

28 июня 2002 года в стадии предварительного слушания обвиняемые К., М. и В. подтвердили свои ходатайства о рассмотрении дела судом с участием присяжных заседателей, и судья назначил дело к рассмотрению в составе судьи и двух народных заседателей на 10 июля 2002 года.

Однако судьей не было учтено, что с 1 июля 2002 года в соответствии со ст.ст. 217, 325 УПК РФ дело надлежало рассматривать судом с участием присяжных заседателей и при назначении его к слушанию в период действия нового закона следовало руководствоваться положениями Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации.

В соответствии со ст. 20 Конституции Российской Федерации обвиняемому в совершении особо тяжкого преступления против жизни должно быть предоставлено право на рассмотрение его дела судом с участием присяжных заседателей.

У обвиняемых по настоящему делу К., М. и В. возможность реализации этого права появилась с 1 июля 2002 года, и в судебном заседании, назначенном на 10 июля 2002 года, дело надлежало рассматривать с участием присяжных заседателей.

Постановление N 273п03пр

по делу М. и других

12. В соответствии со ст. 220 УПК РФ в обвинительном заключении следователь обязан сослаться не только на источник доказательств, но и привести сами сведения, составляющие их содержание как доказательство

Постановлением судьи уголовное дело по обвинению А. по ст.ст. 292, 305 УК РФ со стадии предварительного слушания возвращено прокурору для устранения нарушений уголовно-процессуального закона, допущенных при составлении обвинительного заключения.

Обосновывая необходимость возвращения дела, судья в постановлении указал, что в обвинительном заключении следователь не привел перечень доказательств, имеющихся в материалах дела, а сослался лишь на их источники без изложения сведений, составляющих конкретное доказательство, что сделало невозможным проведение проверки доказательств путем их сопоставления, а также повлекло за собой нарушение права обвиняемой на защиту, поскольку лишило ее возможности возражать против предъявленного обвинения.

Суд кассационной инстанции признал такое решение правильным.

Заместитель Генерального прокурора РФ в надзорном представлении поставил вопрос об отмене судебных решений.

Президиум Верховного Суда РФ оставил надзорное представление без удовлетворения по следующим основаниям.

Согласно ст. 220 УПК РФ в обвинительном заключении следователь обязан привести наряду с другими обстоятельствами перечень доказательств, подтверждающих обвинение. В соответствии со ст. 74 УПК РФ доказательствами по уголовному делу являются любые сведения, на основе которых суд, прокурор, следователь устанавливают наличие или отсутствие обстоятельств, подлежащих доказыванию, а также иных обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела.

В ч. 2 ст. 74 УПК РФ перечисляются источники доказательств, к которым относятся показания подозреваемого и обвиняемого, потерпевшего и свидетеля, заключение и показания эксперта, вещественные доказательства, протоколы следственных и судебных действий, иные документы.

В ст.ст. 76-81 УПК РФ дается определение понятий каждого из доказательств. Из этого следует, что в соответствии со ст. 220 УПК РФ следователь обязан сослаться не только на источник доказательств, как это имеет место в обвинительном заключении по данному делу, но и привести сами сведения, составляющие их содержание как доказательство.

Отсутствие в обвинительном заключении перечня доказательств лишает обвиняемую возможности оспаривать отдельные из них и выработать тактику защиты в судебном заседании.

Доводы представления о том, что обвиняемая и ее защитник в полном объеме ознакомлены с материалами дела, не освобождают от необходимости изготовления органами предварительного следствия обвинительного заключения, соответствующего требованиям закона, и своевременного его вручения обвиняемой до начала судебного разбирательства.

Постановление N 169п03пр

по делу А.

13. В соответствии с ч. 7 ст. 236 УПК РФ (в редакции Федерального закона от 4 июля 2003 г.) судебное решение, принятое по результатам предварительного слушания, обжалованию не подлежит, за исключением решений о прекращении уголовного дела и (или) о назначении судебного заседания в части разрешения вопроса о мере пресечения

В связи с просьбой государственного обвинителя о переквалификации действий подсудимых с п.п. "ж", "и" ч. 2 ст. 105 УК РФ на ч. 1 ст. 105 УК РФ судья областного суда вынес постановление о направлении данного дела по подсудности в районный суд.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ оставила без рассмотрения кассационную жалобу законного представителя несовершеннолетнего подсудимого и его адвоката на постановление областного суда, руководствуясь требованиями ч. 7 ст. 236 УПК РФ.

Кассационное производство по уголовному делу прекращено.

Определение N 35-003-32

по делу К. и других

14. Наложение денежного взыскания на адвоката за нарушение им порядка в судебном заседании законом не предусмотрено (ст. 258 УПК РФ).

При рассмотрении уголовного дела за нарушение адвокатом порядка в судебном заседании суд принял решение о наложении на него денежного взыскания в сумме 1000 рублей.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ определение суда отменила по следующим основаниям.

В соответствии с ч. 1 ст. 258 УПК РФ денежное взыскание за нарушение порядка в судебном заседании налагается на лицо, присутствующее в зале судебного заседания.

В отношении обвинителя или защитника ч. 2 ст. 258 УПК РФ предусмотрены иные меры воздействия за неподчинение распоряжениям председательствующего. Такие меры воздействия на этих лиц, как наложение денежного взыскания, указанный закон не предусматривает.

Определение N 15-002-29

по делу В.

Вопрос.

Распространяется ли требование ст. 13 Федерального закона от 15 июля 1995 года (в редакции Федерального закона от 21 июля 1998 г.) "О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений" о содержании в изоляторах временного содержания не более 10 суток на подсудимых по уголовным делам, находящимся в производстве судов?

Ответ.

Возможность отложения судебного разбирательства ввиду истечения 10-дневного срока пребывания подсудимого в изоляторе временного содержания, куда он был переведен из следственного изолятора, как не предусмотренная уголовно-процессуальным законом, недопустима.

Поэтому во избежание неосновательных отложений судебного разбирательства и волокиты суды обязаны строго соблюдать установленные процессуальным законом сроки рассмотрения уголовных дел, и прежде всего дел, по которым подсудимые содержатся под стражей.

В связи с данным вопросом следует также заметить, что согласно требованиям ст. 4 Федерального закона "О введении в действие Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации" впредь до приведения в соответствие с УПК РФ федеральных законов и иных нормативных правовых актов они применяются в части, не противоречащей Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации.