Постановление Суда по интеллектуальным правам от 16 июня 2025 г. N С01-640/2025 по делу N А40-122727/2024 Суд оставил без изменения судебные акты по делу о защите исключительного права на патент, поскольку, обращаясь в суд с требованиями о защите против угрозы, истцы фактически претендуют на то, чтобы ухудшить положение ответчиков, не осуществивших незаконных действий к моменту разрешения спора, между тем, надлежащих доказательств в обоснование заявленных требований истцами в материалы дела не представлено

Резолютивная часть постановления объявлена 11 июня 2025 года.

Полный текст постановления изготовлен 16 июня 2025 года.

Суд по интеллектуальным правам в составе:

председательствующего судьи - Борисовой Ю.В.,

судей - Пашковой Е.Ю., Силаева Р.В.,

рассмотрел в открытом судебном заседании кассационную жалобу иностранного лица Genentech Inc. (1 DNA Way South San Francisco, CA 94080, USA) и иностранного лица Curis Inc. (128 Spring Street Building C-Suite 500 Lexington, MA 02421, USA) на решение Арбитражного суда города Москвы от 11.12.2024 по делу N А40-122727/2024 и постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 21.02.2025 по тому же делу

по исковому заявлению иностранного лица Genentech Inc. и иностранного лица Curis Inc. к обществу с ограниченной ответственностью "Промомед Рус" (пр-кт. Мира 13, стр. 1, оф. 1, Москва, 129090, ОГРН 5137746144400) и акционерному обществу "Биохимик" (ул. Васенко, д. 15А, г. Саранск, Республика Мордовия, 430030, ОГРН 1021301063189) о защите исключительного права на патент.

К участию в деле в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора, привлечено Министерство здравоохранения Российской Федерации (Рахмановский пер., д. 3/25, стр. 1, 2, 3, 4, Москва, 127994, ОГРН 1127746460896).

В судебном заседании приняли участие представители:

от иностранного лица Genentech Inc. - Угрюмов В.М., Довгалюк А.И. (по доверенности от 09.05.2024);

от иностранного лица Curis Inc. - Угрюмов В.М., Довгалюк А.И. (по доверенности от 02.05.2024);

от акционерного общества "Биохимик" - Лукин И.И. (по доверенности от 06.05.2024);

от общества с ограниченной ответственностью "Промомед Рус" Мачнев А.В. (по доверенности от 03.11.2022).

Суд по интеллектуальным правам

УСТАНОВИЛ:

иностранное лицо Genentech Inc. и иностранное лицо Curis Inc. (далее - иностранные лица, компании) обратились в Арбитражный суд города Москвы с исковым заявлением к обществу с ограниченной ответственностью "Промомед Рус" (далее - общество "Промомед Рус") и акционерному обществу "Биохимик" (далее - общество "Биохимик") с требованиями:

- признать использование обществом "Промомед Рус" и обществом "Биохимик" изобретения по евразийскому патенту N 040055 (далее - спорный патент) в лекарственном препарате "ВИСМОДЕГИБ-ПРОМОМЕД" (МНН - висмодегиб), регистрационное удостоверение N ЛП-N(004472)-(РГ-RU) от 01.02.2024 (далее - лекарственный препарат);

- запретить обществу "Промомед Рус" вводить в гражданский оборот лекарственный препарат или любой иной лекарственный препарат, содержащий висмодегиб, до 26.09.2028 (даты истечения срока действия патента) или иной даты прекращения действия патента;

- запретить обществу "Биохимик" вводить в гражданский оборот лекарственный препарат или любой иной лекарственный препарат, содержащий висмодегиб, до 26.09.2028 (даты истечения срока действия патента) или иной даты прекращения действия патента;

- обязать общество "Промомед Рус" подать заявление в Министерство здравоохранения Российской Федерации об отмене регистрации лекарственного препарата;

- обязать общество "Промомед Рус" подать заявление в Министерство Здравоохранения Российской Федерации об отмене государственной регистрации предельной отпускной цены на лекарственный препарат.

На основании статьи 51 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации к участию в деле в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора, привлечено Министерство здравоохранения Российской Федерации.

Решением Арбитражного суда города Москвы от 11.12.2024, оставленным без изменения постановлением Девятого арбитражного апелляционного суда от 21.02.2025, в удовлетворении исковых требований отказано.

Не согласившись с указанными судебными актами, истцы обратились в Суд по интеллектуальным правам с кассационной жалобой.

По мнению заявителей кассационной жалобы, суды первой и апелляционной инстанций неправильно применили пункт 5 Рекомендаций научно-консультативного совета при Суде по интеллектуальным правам по вопросам, возникающим при рассмотрении требований о пресечении нарушений исключительных прав, утвержденных постановлением президиума Суда по интеллектуальным правам от 18.04.2024 N СП-22/6 (далее - Рекомендации), ошибочно посчитав, что осуществление регистрации лекарственного средства и регистрации его предельной отпускной цены не создают угрозу нарушения права. Суды фактически проигнорировали указанные в пункте 5 Рекомендаций иные факторы, которые имеют ключевое значение для вывода о наличии угрозы нарушения права.

Как следует из кассационной жалобы, единственной целью регистрации лекарственного препарата и регистрации предельной отпускной цены на него является введение в обращение лекарственного препарата. Ответчики совершили все необходимые юридические действия для несанкционированного введения в обращение лекарственного препарата.

Кассаторы полагают, что суды нижестоящих инстанций неправильно применили подпункт 2 пункт 1 статьи 1252 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ). Поскольку действия завершены ответчиками за четыре с половиной года до окончания срока действия патента, они не могут квалифицироваться иначе как угроза нарушения исключительного права истцов на изобретение по спорному патенту.

Истцы отмечают, что подготовка и подача документов на регистрацию воспроизведенного препарата может быть осуществлена до истечения срока действия патента на референтный (оригинальный) лекарственный препарат с тем расчетом, чтобы сама регистрация воспроизведенного препарата будет совершена после окончания срока действия патента.

При рассмотрении аналогичных споров арбитражные суды также исходят из того, что регистрация лекарственного препарата в период действия патента квалифицируется как угроза нарушения исключительного права на изобретение (например, дело N А41-85807/2016).

Кроме того, незаконность регистрации лекарственного препарата и регистрации его предельной отпускной цены в период действия патента истца также установлена Девятым арбитражным апелляционным судом в деле N А40-106405/2018.

Истцы считают необоснованным отказ судов нижестоящих инстанций принимать вышеизложенную судебную практику, мотивированный тем, что лекарственный препарат зарегистрирован не в соответствии с Федеральным законом от 12.04.2010 N 61-ФЗ "Об обращении лекарственных средств" (далее - Закон об обращении лекарственных средств), а по Правилам регистрации и экспертизы лекарственных средств для медицинского применения, утвержденным решением Совета Евразийской экономической комиссии от 03.11.2016 N 78 (далее - Правила), в соответствии с которыми регистрация лекарственного препарата носит бессрочный характер и к ней не применяется трехлетний срок на ввод препарата в обращение, предусмотренный пунктом 8 статьи 32 Закона об обращении лекарственных средств.

Иностранные лица полагают: подавая документы на регистрацию лекарственного препарата, ответчики осознавали, что регистрация препарата будет осуществлена задолго до окончания срока действия патента истцов, и такие действия ответчиков должны быть квалифицированы как угроза нарушения права.

Суды нижестоящих инстанций пришли к ошибочному выводу о том, что в соответствии с пунктом 5 Рекомендаций осуществление регистрации лекарственных препаратов и регистрации их цены до истечения срока действия патента не создают угрозу нарушения исключительного права на изобретение.

Суды нижестоящих инстанций ошибочно истолковали пункт 5 Рекомендаций, согласившись с доводами ответчиков о том, что вывод об угрозе нарушения может быть сделан только при наличии более чем одного опосредующего угрозу фактора.

Между тем, как отмечается в кассационной жалобе, удовлетворение требования о пресечении угрозы нарушения возможно и при доказанности одного фактора.

Дополнительно истцы отмечают, что суд апелляционной инстанции неправильно оценил второй фактор, указанный в пункте 5 Рекомендаций, подтверждающий угрозу нарушения, а именно предшествующие привлечения ответчиков к ответственности за нарушение патентных прав.

Так, податели кассационной жалобы указывают на решение Федеральной антимонопольный службы Российской Федерации (далее - ФАС) от 02.08.2024 по делу N 08/01/14.5-102/2023, согласно которому общество "Биохимик" использовало в лекарственном препарате "ЭРИБУЛИН-ПРОМОМЕД" изобретение по патенту N 2245335. Более того, как отмечают истцы, в настоящее время арбитражные суды рассматривают как минимум четыре дела о нарушении ответчиками прав на лекарственные средства - дела N А40-279312/2024, N А40-279312/2024, N А40-187991/2024, N А40-293087/2024.

Кроме того, ответчики являются производителями воспроизведенных лекарственных средств, что подтверждает их экономический интерес по скорейшему вводу в обращение своих зарегистрированных препаратов, в то время как наличие экономических интересов ответчика является еще одним фактором для установления угрозы нарушения исключительных прав в силу пункта 5 Рекомендаций.

Таким образом, заявители кассационной жалобы полагают: в настоящем деле имеются несколько факторов, установленных в пункте 5 Рекомендаций, каждый из которых опосредует угрозу нарушения, что приводит к необходимости ее пресечения.

Суды нижестоящих инстанций также необоснованно посчитали, что отсутствие угрозы нарушения прав истцов подтверждается тем, что в период рассмотрения дела в суде первой инстанции ответчики не совершили действий, гипотетически направленных на нарушение исключительного права истцов. Между тем, как полагают истцы, если бы ответчики начали изготавливать, предлагать к продаже и продавать лекарственный препарат, то это являлось бы нарушением интеллектуальных прав истцов, в то время как основанием искового заявления является совершение ответчиками действий, создающих угрозу такого нарушения.

Заявители также указывают, что суды нижестоящих инстанций не применили подпункт 1 пункта 1 статьи 1252 ГК РФ, поскольку суд апелляционной инстанции посчитал недопустимым средством защиты требование о признании изобретения использованным.

Суды нижестоящих инстанций неправильно применили нормы процессуального права, неверно определили предмет доказывания, необоснованно отказали в назначении экспертизы.

Заявители кассационной жалобы также указывают, что суды применили не подлежащие применению статьи 1360 и 1362 ГК РФ.

Истцы считают необоснованным вывод судов нижестоящих инстанций о том, что "правомерное, то есть не нарушающее патентные права истцов, использование спорного изобретения не исключено и может быть осуществлено ответчиками до истечения патента и без согласия истцов в порядке статей 1360 или 1362 ГК РФ.

Как отмечено в кассационной жалобе, статьи 1360 и 1362 ГК РФ не подлежат применению при установлении обстоятельств, связанных с совершением ответчиками действий, которые являются угрозой нарушения права истцов. Так, кассаторы указывают, что ответчики не обращались к ним за выдачей принудительной лицензии. Кроме того, референтный лекарственный препарат поставляется российским пациентам бесперебойно и в нужных объемах.

Таким образом, кассаторы просят отменить обжалуемые решение и постановление, принять по делу новый судебный акт об удовлетворении исковых требований или отправить дело на новое рассмотрение в Арбитражный суд города Москвы.

В суд поступил отзыв от общества "Промомед Рус", согласно которому принятые судебные акты являются законными и обоснованными.

В судебном заседании 11.06.2025 представители истцов поддержали доводы кассационной жалобы, настаивали на удовлетворении озвученных требований.

Представители ответчиков возражали против удовлетворения кассационной жалобы.

Третье лицо, извещенное о времени и месте судебного заседания надлежащим образом, своего представителя в Суд по интеллектуальным правам не направило, что в соответствии с частью 3 статьи 284 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации не является препятствием для рассмотрения кассационной жалобы в его отсутствие.

Законность обжалуемых решения и постановления проверена арбитражным судом кассационной инстанции в порядке, предусмотренном статьями 284, 286 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, исходя из доводов, содержащихся в кассационной жалобе, и на наличие безусловных оснований для отмены обжалуемых судебных актов, предусмотренных частью 4 статьи 288 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Как следует из материалов дела и установлено судами первой и апелляционной инстанций, компании являются разработчиками противоопухолевого лекарственного средства для лечения базальноклеточной карциномы висмодегиб, поставляемого на российский рынок под торговым названием "Эриведж (R)", регистрационное удостоверение N ЛП-N(001355)-(РГ-RU) от 27.10.2022.

Описание лекарственного средства приведено в справочнике лекарственных средств "Регистр лекарственных средств" (РЛС).

Также истцы являются владельцами действующего на территории Российской Федерации спорного патента на изобретение "Фармацевтическая композиция для лечения базальноклеточной карциномы" (дата приоритета - 02.09.2004). Срок действия спорного патента с учетом его продления на территории Российской Федерации истекает 26.09.2028.

Истцами в обоснование исковых требований указано: 01.02.2024 зарегистрирован лекарственный препарат. Держателем регистрационного удостоверения является общество "Промомед Рус", производителем - общество "Биохимик". 11.04.2024 на имя общества "Промомед Рус" также зарегистрирована предельная отпускная цена на лекарственный препарат.

По мнению иностранных компаний, лекарственный препарат является воспроизведенным по отношению к референтному лекарственному препарату истцов "Эриведж (R)", содержит идентичное действующее вещество висмодегиб и предназначен для лечения базальноклеточной карциномы.

Истцы свое согласие на использование изобретения по спорному патенту не давали, действия ответчиков по осуществлению государственной регистрации воспроизведенного лекарственного препарата и регистрации его предельной отпускной цены являются угрозой нарушения исключительного права истцов, осуществлены с целью несанкционированного изготовления препарата и введения его в обращение до даты истечения срока действия патента.

Указанные обстоятельства послужили основанием для обращения истцов в Арбитражный суд города Москвы с иском по настоящему делу.

Исследовав и оценив представленные в материалы дела доказательства по правилам статьи 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, установив, что изготовление образцов лекарственного средства с целью его регистрации и осуществление регистрации предельной отпускной цены на лекарственный препарат сами по себе угрозу нарушения исключительного права на это изобретение не создают, а факт наличия у ответчиков неправомерных намерений не подтвержден материалами дела, суд первой инстанции отказал в удовлетворении исковых требований.

Суд апелляционной инстанции согласился с выводами суда первой инстанции, оставив обжалуемое решение без изменения.

Изучив материалы дела, рассмотрев доводы, изложенные в кассационной жалобе, отзыве, заслушав мнение представителей истцов и ответчиков, проверив в порядке, предусмотренном статьями 286 и 287 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации правильность применения судами первой и апелляционной инстанций норм материального права и норм процессуального права, соответствие выводов, изложенных в обжалуемых судебных актах, установленным по делу фактическим обстоятельствам и имеющимся в деле доказательствам, а также соблюдение норм процессуального права, нарушение которых является в соответствии с частью 4 статьи 288 названного Кодекса основанием для отмены судебных актов в любом случае, Суд по интеллектуальным правам пришел к следующим выводам.

Как предусмотрено пунктом 1 статьи 1225 ГК РФ, изобретения являются результатами интеллектуальной деятельности, которым предоставляется правовая охрана (интеллектуальной собственностью).

В силу статьи 1226 ГК РФ на результаты интеллектуальной деятельности и приравненные к ним средства индивидуализации (результаты интеллектуальной деятельности и средства индивидуализации) признаются интеллектуальные права, которые включают исключительное право, являющееся имущественным правом, а в случаях, предусмотренных настоящим Кодексом, также личные неимущественные права и иные права (право следования, право доступа и другие).

Согласно пункту 1 статьи 1229 ГК РФ гражданин или юридическое лицо, обладающие исключительным правом на результат интеллектуальной деятельности или на средство индивидуализации (правообладатель), вправе использовать такой результат или такое средство по своему усмотрению любым не противоречащим закону способом. Правообладатель может распоряжаться исключительным правом на результат интеллектуальной деятельности или на средство индивидуализации (статья 1233 ГК РФ), если настоящим Кодексом не предусмотрено иное.

Правообладатель может по своему усмотрению разрешать или запрещать другим лицам использование результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации. Отсутствие запрета не считается согласием (разрешением).

Другие лица не могут использовать соответствующие результат интеллектуальной деятельности или средство индивидуализации без согласия правообладателя, за исключением случаев, предусмотренных настоящим Кодексом. Использование результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации (в том числе их использование способами, предусмотренными настоящим Кодексом), если такое использование осуществляется без согласия правообладателя, является незаконным и влечет ответственность, установленную настоящим Кодексом, другими законами, за исключением случаев, когда использование результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации лицами иными, чем правообладатель, без его согласия допускается настоящим Кодексом.

В соответствии со статьей 1346 ГК РФ на территории Российской Федерации признаются исключительные права на изобретения, удостоверенные патентами, выданными федеральным органом исполнительной власти по интеллектуальной собственности, или патентами, имеющими силу на территории Российской Федерации в соответствии с международными договорами Российской Федерации.

В силу пункта 1 статьи 1358 ГК РФ патентообладателю принадлежит исключительное право использования изобретения в соответствии со статьей 1229 настоящего Кодекса любым не противоречащим закону способом (исключительное право на изобретение, полезную модель или промышленный образец), в том числе способами, предусмотренными пунктом 2 настоящей статьи. Патентообладатель может распоряжаться исключительным правом на изобретение.

Согласно положениям пункта 2 статьи 1358 ГК РФ использованием изобретения считается, в частности:

1) ввоз на территорию Российской Федерации, изготовление, применение, предложение о продаже, продажа, иное введение в гражданский оборот или хранение для этих целей продукта, в котором использовано изобретение;

2) совершение действий, предусмотренных подпунктом 1 настоящего пункта, в отношении продукта, полученного непосредственно запатентованным способом. Если продукт, получаемый запатентованным способом, является новым, идентичный продукт считается полученным путем использования запатентованного способа, поскольку не доказано иное;

3) совершение действий, предусмотренных подпунктом 1 настоящего пункта, в отношении устройства, при функционировании (эксплуатации) которого в соответствии с его назначением автоматически осуществляется запатентованный способ;

4) совершение действий, предусмотренных подпунктом 1 настоящего пункта, в отношении продукта, предназначенного для его применения в соответствии с назначением, указанным в формуле изобретения, при охране изобретения в виде применения продукта по определенному назначению;

5) осуществление способа, в котором используется изобретение, в том числе путем применения этого способа.

В соответствии с пунктом 1 статьи 1233 ГК РФ правообладатель может распорядиться принадлежащим ему исключительным правом на результат интеллектуальной деятельности или на средство индивидуализации любым не противоречащим закону и существу такого исключительного права способом, в том числе путем его отчуждения по договору другому лицу (договор об отчуждении исключительного права) или предоставления другому лицу права использования соответствующих результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации в установленных договором пределах (лицензионный договор).

Согласно пункту 1 статьи 1252 ГК РФ защита исключительных прав на результаты интеллектуальной деятельности и на средства индивидуализации осуществляется, в частности, путем предъявления в порядке, предусмотренном настоящим Кодексом, требования:

1) о признании права - к лицу, которое отрицает или иным образом не признает право, нарушая тем самым интересы правообладателя;

2) о пресечении действий, нарушающих право или создающих угрозу его нарушения, - к лицу, совершающему такие действия или осуществляющему необходимые приготовления к ним, а также к иным лицам, которые могут пресечь такие действия;

3) о возмещении убытков - к лицу, неправомерно использовавшему результат интеллектуальной деятельности или средство индивидуализации без заключения соглашения с правообладателем (бездоговорное использование) либо иным образом нарушившему его исключительное право и причинившему ему ущерб, в том числе нарушившему его право на вознаграждение, предусмотренное статьей 1245, пунктом 3 статьи 1263 и статьей 1326 настоящего Кодекса;

4) об изъятии материального носителя в соответствии с пунктом 4 настоящей статьи - к его изготовителю, импортеру, хранителю, перевозчику, продавцу, иному распространителю, недобросовестному приобретателю;

5) о публикации решения суда о допущенном нарушении с указанием действительного правообладателя - к нарушителю исключительного права.

Как отмечено в пункте 57 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.04.2019 N 10 "О применении части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации" (далее - Постановление N 10), в случае нарушения исключительного права правообладатель вправе осуществлять защиту нарушенного права любым из способов, перечисленных в статье 12 и пункте 1 статьи 1252 ГК РФ, в том числе путем предъявления требования о пресечении действий, нарушающих исключительное право, в частности о запрете конкретному исполнителю исполнять те или иные произведения.

Требование о пресечении действий, нарушающих право или создающих угрозу его нарушения, в силу подпункта 2 пункта 1 статьи 1252 ГК РФ может быть предъявлено не только к лицу, совершающему такие действия или осуществляющему необходимые приготовления к ним, но и к иным лицам, которые могут пресечь такие действия.

Такое требование может быть удовлетворено только в том случае, если противоправное поведение конкретного лица еще не завершено или имеется угроза нарушения права. Так, не подлежит удовлетворению требование о запрете предложения к продаже или о запрете продажи контрафактного товара, если такой принадлежавший ответчику товар им уже продан. Требования об общем запрете конкретному лицу на будущее использовать результат интеллектуальной деятельности или средство индивидуализации (например, о запрете размещения информации в информационно-телекоммуникационных сетях, в том числе сети "Интернет") также не подлежат удовлетворению. Такой запрет установлен непосредственно законом (абзац третий пункта 1 статьи 1229 ГК РФ).

В соответствии с разъяснениями, приведенными в абзаце 5 пункта 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" (далее - Постановление N 25), если будет установлено недобросовестное поведение одной из сторон, суд в зависимости от обстоятельств дела и с учетом характера и последствий такого поведения отказывает в защите принадлежащего ей права полностью или частично, а также применяет иные меры, обеспечивающие защиту интересов добросовестной стороны или третьих лиц от недобросовестного поведения другой стороны (пункт 2 статьи 10 ГК РФ), например, признает условие, которому недобросовестно воспрепятствовала или содействовала эта сторона соответственно наступившим или ненаступившим (пункт 3 статьи 157 ГК РФ); указывает, что заявление такой стороны о недействительности сделки не имеет правового значения (пункт 5 статьи 166 ГК РФ).

В свою очередь, надлежащий подход к оценке доказанности существования угрозы нарушения патентов на изобретения, используемые при производстве лекарственных препаратов, разъяснен в пункте 5 Рекомендаций.

В пункте 5 Рекомендаций указано, что регистрация в Министерстве здравоохранения Российской Федерации лекарственного средства, в котором использовано чужое изобретение по действующему патенту, изготовление образцов такого лекарственного средства с целью его регистрации, и осуществление регистрации предельной отпускной цены на лекарственный препарат сами по себе угрозу нарушения исключительного права на это изобретение не создают. При этом такие действия в совокупности с иными факторами, которые должны быть доказаны правообладателем, могут привести к выводу об угрозе нарушения (в частности, следует учитывать, привлекался ли ранее ответчик к ответственности за нарушение патентных прав, осуществлял ли ответчик попытки реализации спорного лекарственного средства, период времени до истечения действия патента, экономические интересы ответчика и т.п.).

Согласно пункту 1 статьи 1360 ГК РФ Правительство Российской Федерации имеет право в случае крайней необходимости, связанной с обеспечением обороны и безопасности государства, охраной жизни и здоровья граждан, принять решение об использовании изобретения, полезной модели или промышленного образца без согласия патентообладателя с уведомлением его об этом в кратчайший срок и с выплатой ему соразмерной компенсации.

В силу пункта 1 статьи 1362 ГК РФ закон обязывает заключить договор, в частности, в случаях когда патентообладатель в течение определенного срока без уважительных причин не использует или недостаточно использует изобретение, полезную модель или промышленный образец, что приводит к недостаточному предложению соответствующих товаров, работ или услуг на рынке.

В соответствии с частью 1 статьи 82 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации для разъяснения возникающих при рассмотрении дела вопросов, требующих специальных знаний, арбитражный суд назначает экспертизу по ходатайству лица, участвующего в деле, или с согласия лиц, участвующих в деле. В случае, если назначение экспертизы предписано законом или предусмотрено договором либо необходимо для проверки заявления о фальсификации представленного доказательства либо если необходимо проведение дополнительной или повторной экспертизы, арбитражный суд может назначить экспертизу по своей инициативе.

Судебная экспертиза назначается судом в случаях, когда вопросы права нельзя разрешить без оценки фактов, для установления которых требуются специальные познания.

Назначение экспертизы относится к праву арбитражного суда, которое он может реализовать в случае, если с учетом всех обстоятельств дела придет к выводу о необходимости осуществления такого процессуального действия для правильного разрешения спора.

При этом вопросы, подлежащие разрешению экспертом, должны касаться существенных для дела фактических обстоятельств. В связи с этим, определяя необходимость назначения той или иной экспертизы, суд исходит из предмета заявленных исковых требований и обстоятельств, подлежащих доказыванию в рамках этих требований.

Норма части 1 статьи 82 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации не носит императивный характер, а предусматривает рассмотрение ходатайства и принятие судом решения об удовлетворении либо отклонении ходатайства.

Судебная коллегия не усматривает оснований для удовлетворения кассационной жалобы компаний в силу следующего.

Вопреки позиции заявителей кассационной жалобы, при принятии обжалуемых судебных актов суды обоснованно исходили из того, что в нарушение положений статьи 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации наличие угрозы нарушения спорного патента на лекарственное средство истцами не доказано. При этом изготовление образцов лекарственного средства с целью его регистрации и осуществление регистрации предельной отпускной цены на лекарственный препарат сами по себе угрозу нарушения исключительного права на спорное изобретение не создают.

Аргументы истцов о том, что осуществленные ответчиками регистрации лекарственного препарата и предельной цены представляют собой юридические действия для несанкционированного введения в обращение лекарственного препарата, в ходе рассмотрения дела не нашли своего подтверждения, надлежащие доказательства по данному поводу не представлены.

Как верно указали суды, вышеуказанные регистрации являются формальным условием для законного введения в оборот лекарственного препарата, сами по себе не свидетельствуют о существовании спорной угрозы, на неправомерный характер действий ответчиков не указывают.

Кроме того, материалами дела не подтверждено намерение ответчиков использовать формальные результаты указанных регистраций с целью нарушения прав или законных интересов истцов.

Проанализировав представленные в материалы дела доказательства, сопоставив доводы и контрдоводы истцов и ответчиков, суды обоснованно указали: с учетом конкретных обстоятельств дела, обращаясь в суд с требованиями о защите против угрозы, истцы фактически претендуют на то, чтобы ухудшить положение ответчиков, не осуществивших незаконных действий к моменту разрешения спора. В связи с этим к основанию таких исковых требований необходимо предъявлять повышенный стандарт доказывания. Между тем надлежащих доказательств в обоснование заявленных требований истцами в материалы дела не представлено.

При этом аргументы компаний о наличии спорной угрозы мотивированно судами отклонены, в том числе с учетом отношения момента осуществленных регистраций и срока действия спорного патента.

Вопреки позиции истцов, суды обоснованно исходили из того, что правовые подходы, фигурирующие, в частности, в рамках дел N А41-85807/2016, N А40-106405/2018, с учетом настоящего дела, применению не подлежат, поскольку в рамках данных дел имели место совершенно иные фактические обстоятельства (в рамках упомянутых дел суды оценили действия ответчиков как угрозу, поскольку последними более чем за три года до истечения срока действия патентов осуществлялась именно государственная регистрация препаратов, носящая временный трехлетний характер в силу пункта 8 статьи 32 Закона об обращении лекарственных средств и продлеваемая при условии, что лекарственный препарат в течение этих трех лет был введен в обращение).

Между тем в настоящем деле лекарственный препарат зарегистрирован по утвержденным Решением Совета Евразийской экономической комиссии Правилам.

При вынесении обжалуемых судебных актов судами обоснованно принято во внимание то, что полученное ответчиками регистрационное удостоверение на препарат первично выдано на 5 лет сроком до 01.02.2029 (то есть данный срок превышает срок действия спорного патента). Согласно положениям вышеуказанных Правил подтверждение указанной регистрации, влекущее продление срока ее действия, не зависит от того, был ли предметный препарат введен в обращение (регистрация этого препарата сохранит силу в любом случае и может быть использована ответчиками после истечения срока действия спорного патента). Бессрочный характер носит государственная регистрация предельной отпускной цены на препарат ответчиков.

Оценив представленные доказательств в их совокупности и взаимосвязи, суды правильно констатировали: регистрация ответчиками лекарственного препарата за 4,5 года до истечения спорного патента не может однозначно свидетельствовать о фактическом намерении ответчиков ввести указанный препарат в обращение ранее указанного срока.

Приведенные заявителями кассационной жалобы подозрения относительно правомерности произведенной заблаговременной регистрации лекарственного препарата не свидетельствуют о незаконности обжалуемых судебных актов, носят декларативный характер и выражают сугубо субъективное мнение истцов.

При этом согласно пункту 5 статьи 10 ГК РФ добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность их действий предполагаются.

Ссылки истцов на якобы неверное применение положений статей 1360, 1362 ГК РФ также не нивелирует верные выводы судов об отсутствии оснований для удовлетворения заявленных требований. Как правильно отметили суды, правомерное использование спорного изобретения не исключено, может быть осуществлено ответчиками до истечения патента без согласия истцов в порядке статей 1360 или 1362 ГК РФ; неисключимость вероятности возникновения правовых оснований для такого использования непреодолимо конкурирует с предположительной природой доводов истцов о намерениях ответчиков. Данные обстоятельства также подтверждают несостоятельность заявленных требований.

Аргументы истцов о небольшой вероятности возникновения оснований, предусмотренных положениями статей 1360, 1362 ГК РФ, в связи с неразвитостью практики применения указанных норм, не являются достаточными и убедительными для вывода о наличии оснований для удовлетворения иска. Кроме того, суды также учли: практика применения названных норм права развивается, констатировали отличия обстоятельств данного дела от фактических обстоятельств арбитражных дел 2017 - 2019 гг., на которые ссылались истцы.

Судебная коллегия обращает внимание на то, что суды, помимо прочего, обоснованно приняли во внимание: удовлетворение исковых требований лишило бы ответчиков возможности выпускать лекарственное средство до 26.09.2028, если истцы уйдут с рынка до этой даты, если появятся основания для использования изобретения в силу положений статей 1360, 1362 ГК РФ.

Как верно указали суды в обжалуемых судебных актах, если в будущем ответчики действительно начнут осуществлять действия с нарушением исключительного права на спорный патент, истцы не лишены права обратиться в установленном законом порядке за судебной защитой.

Довод заявителей кассационной жалобы о том, что ответчики ранее привлекались к ответственности за нарушение исключительных прав, в ходе рассмотрения дела не нашел своего подтверждения (например, рассмотрение дела в ФАС прекращено).

Ссылки истцов на неправомерный отказ судов в удовлетворении ходатайства о назначении судебной экспертизы подлежат отклонению, выводы судов по обозначенному поводу должным образом мотивированы в обжалуемых судебных актах.

Вопреки аргументам истцов, в связи с недоказанностью наличия вышеуказанной спорной угрозы требование о признании использования изобретения не подлежит самостоятельному рассмотрению.

Отклоняя вышеуказанные доводы компаний, суды приняли во внимание то, что согласно статье 12 ГК РФ защита гражданских прав осуществляется способами, предусмотренными законом; отдельные способы защиты исключительных прав предусмотрены статьей 1252 ГК РФ. В рассматриваемой ситуации (с учетом конкретных обстоятельств) требование о признании использования изобретения не направлено на достижение какого-либо материально-правового результата, не влечет восстановление или защиту какого-либо права или законного интереса иностранных лиц.

Таким образом, Суд по интеллектуальным правам приходит к выводу, что обжалуемые решение и постановление являются законными и обоснованными, оснований для их отмены либо изменения не усматривается.

Переоценка доказательств и сделанных на основе их оценки выводов судов нижестоящих инстанций не входит в компетенцию суда кассационной инстанции в силу норм главы 35 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

В силу положений статьи 286, части 2 статьи 287 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации суд кассационной инстанции не вправе пересматривать фактические обстоятельства дела, установленные судами при их рассмотрении, давать иную оценку собранным по делу доказательствам, устанавливать или считать доказанными обстоятельства, которые не были установлены в решении или постановлении либо были отвергнуты судом первой или апелляционной инстанций.

Поскольку фактические обстоятельства, имеющие значение для дела, установлены судами первой и апелляционной инстанции на основании полного, всестороннего и объективного исследования имеющихся в деле доказательств, с учетом всех доводов и возражений участвующих в деле лиц, а окончательные выводы судов соответствуют установленным по делу фактическим обстоятельствам и представленным доказательствам, основаны на правильном применении норм материального и процессуального права, у суда кассационной инстанции отсутствуют предусмотренные статьей 288 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации основания для отмены либо изменения обжалуемых судебных актов.

Нарушений норм процессуального права, являющихся в соответствии с частью 4 статьи 288 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации безусловным основанием для отмены судебных актов, судом кассационной инстанции не установлено.

Кассационная жалоба удовлетворению не подлежит.

Расходы по уплате государственной пошлины за подачу кассационной жалобы подлежат отнесению на ее подателей.

Руководствуясь статьями 286, 287, 289 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суд

ПОСТАНОВИЛ:

решение Арбитражного суда города Москвы от 11.12.2024 по делу N А40-122727/2024 и постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 21.02.2025 по тому же делу оставить без изменения, кассационную жалобу иностранного лица Genentech Inc. (1 DNA Way South San Francisco, CA 94080, USA) и иностранного лица Curis Inc. (128 Spring Street Building C-Suite 500 Lexington, MA 02421, USA) - без удовлетворения.

Постановление вступает в законную силу со дня его принятия и может быть обжаловано в кассационном порядке в Судебную коллегию Верховного Суда Российской Федерации в двухмесячный срок.

Председательствующий судья

Ю.В. Борисова

Судья

Е.Ю. Пашкова

Судья

Р.В. Силаев