Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 10 апреля 2025 г. № 911-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Яблочкова Николая Алексеевича на нарушение его конституционных прав статьей 15, пунктами 2 и 3 статьи 393, а также пунктом 2 статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации"

Конституционный Суд Российской Федерации в составе Председателя В.Д. Зорькина, судей А.Ю. Бушева, Л.М. Жарковой, С.Д. Князева, А.Н. Кокотова, М.Б. Лобова, Н.В. Мельникова, В.А. Сивицкого,

заслушав сообщение судьи В.А. Сивицкого, проводившего на основании статьи 41 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации" предварительное изучение жалобы гражданина Н.А. Яблочкова,

установил:

1. Гражданин Н.А. Яблочков оспаривает конституционность следующих положений Гражданского кодекса Российской Федерации:

статьи 15, согласно которой лицо, право которого нарушено, может требовать полного возмещения причиненных ему убытков, если законом или договором не предусмотрено возмещение убытков в меньшем размере (пункт 1); под убытками понимаются расходы, которые лицо, чье право нарушено, произвело или должно будет произвести для восстановления нарушенного права, утрата или повреждение его имущества (реальный ущерб), а также неполученные доходы, которые это лицо получило бы при обычных условиях гражданского оборота, если бы его право не было нарушено (упущенная выгода); если лицо, нарушившее право, получило вследствие этого доходы, лицо, право которого нарушено, вправе требовать возмещения наряду с другими убытками упущенной выгоды в размере не меньшем, чем такие доходы (пункт 2);

пункта 2 статьи 393 о том, что убытки (причиненные неисполнением или ненадлежащим исполнением обязательства) определяются в соответствии с правилами, предусмотренными статьей 15 данного Кодекса; возмещение убытков в полном размере означает, что в результате их возмещения кредитор должен быть поставлен в положение, в котором он находился бы, если бы обязательство было исполнено надлежащим образом;

пункта 3 статьи 393, согласно которому, если иное не предусмотрено законом, иными правовыми актами или договором, при определении убытков принимаются во внимание цены, существовавшие в том месте, где обязательство должно было быть исполнено, в день добровольного удовлетворения должником требования кредитора, а если требование добровольно удовлетворено не было, - в день предъявления иска; исходя из обстоятельств, суд может удовлетворить требование о возмещении убытков, принимая во внимание цены, существующие в день вынесения решения;

пункта 2 статьи 1064, в силу которого лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине; законом может быть предусмотрено возмещение вреда и при отсутствии вины причинителя вреда.

Как следует из представленных материалов, решением суда общей юрисдикции, с которым согласились вышестоящие суды, частично удовлетворен иск Н.А. Яблочкова к гражданину П. о возмещении ущерба, причиненного преступлением, взыскании процентов за пользование чужими денежными средствами, компенсации морального вреда, а также о взыскании суммы индексации этих денежных средств.

В обоснование иска было среди прочего указано, что Н.А. Яблочков являлся потерпевшим по уголовному делу, возбужденному в отношении П. по части четвертой статьи 159 "Мошенничество" УК Российской Федерации, которое прекращено постановлением следователя в связи с истечением срока давности уголовного преследования. При этом следствием установлено, что на момент подачи сообщения о преступлении в 2012 году сумма похищенного подозреваемым составляла 1 209 800 руб., из которых 20 000 руб. он вернул потерпевшему в конце февраля 2013 года, в связи с чем имущественный вред на момент возбуждения уголовного дела в 2015 году составлял 1 189 800 руб. Заявитель, в частности, утверждал, что ему причинены значительные убытки длительным неправомерным удержанием ответчиком денежных средств, в связи с чем, ссылаясь на статью 15 ГК Российской Федерации, полагал, что выплате помимо процентов за пользование чужими денежными средствами, размер которых рассчитывается по правилам статьи 395 того же Кодекса, также подлежит сумма индексации этих денежных средств с учетом инфляции.

С причинителя вреда в пользу заявителя судом взысканы материальный ущерб в размере 1 189 800 руб., проценты за пользование чужими денежными средствами в размере 1 066 184,18 руб., компенсация морального вреда в размере 400 000 руб. В качестве убытков суд расценил только сумму неправомерно удержанных денежных средств, но не отнес к таковым сумму индексации (инфляционные потери), основываясь на положениях пункта 2 статьи 15 и статьи 1064 ГК Российской Федерации, поскольку, как отметил суд, в части инфляционных потерь отсутствовали условия наступления гражданско-правовой ответственности (вред, противоправность, вина, причинная связь). В частности, суд апелляционной инстанции указал, что само по себе существование инфляционных процессов в стране не свидетельствует с достоверностью о причинении истцу убытков ни в виде реального ущерба, ни в виде упущенной выгоды. Суды ссылались в том числе на то, что возмещение финансовых потерь, вызванных обесцениванием денежных сумм в результате инфляции, предусмотрено положениями статьи 208 ГПК Российской Федерации, для применения которой необходимо наличие вступившего в законную силу судебного акта о взыскании денежных средств.

По мнению заявителя, оспариваемые законоположения не соответствуют статьям 46 и 52 Конституции Российской Федерации, поскольку не обеспечивают полного восстановления нарушенного права, предусматривая возмещение вреда, в том числе причиненного преступлением, без учета произошедшей инфляции денежных средств с момента причинения вреда до вынесения судом решения о его возмещении.

2. Исходя из предписаний статей 17 (часть 3), 19 (часть 1), 45, 46 (часть 1) и 52 Конституции Российской Федерации Гражданский кодекс Российской Федерации в целях обеспечения восстановления нарушенных прав, их судебной защиты как одного из основных начал гражданского законодательства (пункт 1 статьи 1) закрепляет в статье 15 в качестве общего принципа правило о возмещении убытков, причиненных лицу, право которого нарушено, в полном объеме (постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 13 декабря 2016 года N 28-П, от 5 марта 2019 года N 14-П и от 31 января 2025 года N 4-П). Обязательства, возникающие из причинения вреда, регламентируются главой 59 данного Кодекса, предусматривающей, что вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред (пункт 1 статьи 1064). Пункт 2 статьи 393 ГК Российской Федерации, отсылая к правилам, предусмотренным его статьей 15, также развивает ее положения, устанавливая критерии полноты возмещения убытков, причиненных неисполнением или ненадлежащим исполнением обязательства.

Конституционный Суд Российской Федерации и ранее обращался к вопросу о влиянии инфляции на имущественные правоотношения. Применительно к институту индексации присужденных денежных сумм, предусмотренному процессуальным законодательством - статьей 183 АПК Российской Федерации и статьей 208 ГПК Российской Федерации, - он отмечал, что данный институт призван компенсировать влияние инфляции на имущественные правоотношения, складывающиеся между взыскателем и должником, своевременно не исполнившим обязательства, и имеет своей целью восстановление покупательной способности причитающихся взыскателю по решению суда денежных средств (постановления от 23 июля 2018 года N 35-П и от 22 июля 2021 года N 40-П). Конституционный Суд Российской Федерации также указывал на то, что индексация присужденных денежных сумм представляет собой предусмотренный процессуальным законодательством упрощенный порядок возмещения взыскателю финансовых потерь, вызванных несвоевременным исполнением должником решения суда, когда взысканные суммы обесцениваются в результате экономических явлений; при этом она не является мерой гражданско-правовой ответственности должника за ненадлежащее исполнение денежного обязательства (определения от 20 марта 2008 года N 244-О-П и от 6 октября 2008 года N 738-О-О).

В то же время, признавая постановлениями от 23 июля 2018 года N 35-П и от 22 июля 2021 года N 40-П положения упомянутых норм не соответствующими статье 46 (часть 1) Конституции Российской Федерации, как не содержащими критериев, в соответствии с которыми должна осуществляться предусмотренная ими индексация, Конституционный Суд Российской Федерации усматривал нарушение именно права на судебную защиту в аспекте права на своевременное исполнение судебного решения и выработал следующие правовые позиции.

Конституционные цели правосудия не могут быть достигнуты, а сама судебная защита не может признаваться действенной, если судебный акт своевременно не исполняется, что лишает граждан, правомерность требований которых установлена в надлежащей судебной процедуре и формализована в судебном решении, эффективного и полного восстановления в правах посредством правосудия, отвечающего требованиям равенства и справедливости. Исполнение судебного акта следует рассматривать как элемент судебной защиты, право на которую относится к неотчуждаемым правам и свободам человека и одновременно выступает гарантией всех других прав и свобод. Неправомерная задержка исполнения судебного решения должна рассматриваться как нарушение права на справедливое правосудие в разумные сроки, полноценное осуществление данного права невозможно при отсутствии правовых механизмов, с помощью которых выигравшая судебный спор сторона могла бы компенсировать неблагоприятные для нее последствия несвоевременного исполнения судебного акта стороной, спор проигравшей. Отсутствие же в правовом регулировании механизма реализации такой антиинфляционной меры, как индексация взысканных судом денежных сумм, приводит к невозможности проиндексировать в пользу взыскателя присужденные ему суммы, не выплаченные своевременно должником, и тем самым - к невозможности восстановления в полном объеме прав взыскателя, нарушенных в результате несвоевременного исполнения должником вынесенного против него судебного акта.

Соответственно, ранее выраженными правовыми позициями Конституционного Суда Российской Федерации императивный конституционно значимый (в системе действующего правового регулирования) характер условию об индексации в соответствии с инфляцией - как об упрощенном порядке возмещения имущественных потерь - придается именно применительно к присужденным денежным суммам и только с момента принятия соответствующего судебного решения.

3. Указанным процессуально-правовым институтом защита имущественных интересов участников соответствующих правоотношений от влияния инфляции, однако, не ограничивается, и ту же цель преследуют в том числе принятые в пределах дискреции законодателя положения Гражданского кодекса Российской Федерации, которыми прямо предусматриваются отдельные случаи, когда процессы обесценивания денежных средств оказывают влияние на размер гражданско-правовых обязательств.

В частности, в силу оспариваемого заявителем пункта 3 статьи 393 ГК Российской Федерации - по своему смыслу распространяющегося на убытки вследствие неисполнения обязательства по передаче товара или выполнению работы, услуги, - если иное не предусмотрено законом, иными правовыми актами или договором, при определении убытков принимаются во внимание цены, существовавшие в том месте, где обязательство должно было быть исполнено, в день добровольного удовлетворения должником требования кредитора, а если требование добровольно удовлетворено не было, - в день предъявления иска; исходя из обстоятельств, суд может удовлетворить требование о возмещении убытков, принимая во внимание цены, существующие в день вынесения решения. При этом под текущей ценой в контексте возмещения убытков при прекращении договора признается цена, взимаемая в момент прекращения договора за сопоставимые товары, работы или услуги в месте, где должен был быть исполнен договор, а при отсутствии текущей цены в указанном месте - цена, которая применялась в другом месте и может служить разумной заменой с учетом транспортных и иных дополнительных расходов (абзац второй пункта 2 статьи 3931 того же Кодекса). Индексация же суммы выплачиваемого гражданам возмещения вреда, причиненного жизни или здоровью потерпевшего, осуществляется в силу статьи 1091 ГК Российской Федерации пропорционально росту установленной в соответствии с законом величины прожиточного минимума.

Согласно пункту 1 статьи 395 ГК Российской Федерации в случаях неправомерного удержания денежных средств, уклонения от их возврата, иной просрочки в их уплате подлежат уплате проценты на сумму долга, а их размер определяется ключевой ставкой Банка России, действовавшей в соответствующие периоды. Причем, по общему правилу, проценты за пользование чужими денежными средствами взимаются по день уплаты суммы этих денежных средств кредитору (пункт 3 той же статьи). Следовательно, взыскание процентов в определенной части направлено и на то, чтобы компенсировать инфляционные потери лица, денежные средства которого неправомерно удерживались. Тем не менее вопрос о полном возмещении таких потерь зависит от совокупности экономических факторов.

Во всяком случае показательно, что ряд положений Гражданского кодекса Российской Федерации по своему смыслу признает значение размера процентов, определяемого ключевой ставкой Банка России, как способного удовлетворить экономический интерес кредитора по обязательству. В случаях, когда законом или договором предусмотрено, что на сумму денежного обязательства за период пользования денежными средствами подлежат начислению проценты, размер процентов определяется ключевой ставкой Банка России, если иной их размер не установлен законом или договором (пункт 1 статьи 317.1), причем, как разъяснил Пленум Верховного Суда Российской Федерации, начисление с начала просрочки процентов, предусмотренных статьей 395 ГК Российской Федерации, не влияет на начисление процентов, установленных его статьей 317.1 (пункт 53 постановления от 24 марта 2016 года N 7 "О применении судами некоторых положений Гражданского кодекса Российской Федерации об ответственности за нарушение обязательств"). При отсутствии в договоре условия о размере процентов за пользование займом их размер также определяется именно ключевой ставкой Банка России, действовавшей в соответствующие периоды (пункт 1 статьи 809 ГК Российской Федерации), притом что заключенный между гражданами договор займа на сумму, превышающую сто тысяч рублей, не предполагается беспроцентным (пункт 4 статьи 809 ГК Российской Федерации).

Как следует из правовых позиций Конституционного Суда Российской Федерации, ранее им сформулированных и отраженных в Определении от 25 апреля 2024 года N 958-О, не исключается одновременное применение к должнику и процентов на сумму долга в соответствии со статьей 395 ГК Российской Федерации, и индексации присужденных денежных сумм как института, предусмотренного процессуальным законодательством. Такого же понимания придерживается и Верховный Суд Российской Федерации, указавший, что требование об индексации присужденных денежных сумм и требование о выплате процентов в соответствии со статьей 395 ГК Российской Федерации представляют собой два возможных способа возмещения потерь, из которых индексация присужденных денежных сумм, в отличие от выплаты процентов по правилам статьи 395 ГК Российской Федерации, направлена на возмещение потерь, вызванных непосредственно неисполнением судебного акта, и отказ в применении одного из указанных способов по мотивам, связанным с наличием как таковой возможности для заявителя прибегнуть к другому способу возмещения потерь, неправомерен (определения Судебной коллегии по экономическим спорам этого суда от 30 июня 2022 года N 305-ЭС21-24614, от 9 августа 2022 года N 309-ЭС21-22349 и др.).

В то же время возможность одновременного использования этих институтов в действующей системе правового регулирования относится, как отмечалось выше, только к периоду, когда судебный акт о взыскании денежных средств уже вынесен, в связи с параллельным использованием как гражданско-правового, так и процессуально-правового механизмов. Следовательно, действующее гражданское законодательство предполагает, что вне зависимости от развивающихся на фоне существования денежного обязательства инфляционных процессов, по общему правилу должник обязан исполнить это обязательство в размере, обусловленном номинальной суммой денежного долга, с учетом определенных в соответствии со статьей 395 ГК Российской Федерации процентов на эту сумму, что не исключает индексацию этой суммы со дня вынесения судебного акта.

4. Конституционный Суд Российской Федерации ранее отмечал, что для возложения обязанности возместить убытки суд должен установить состав правонарушения, включающий факт наступления вреда, противоправность поведения и вину причинителя вреда, причинно-следственную связь между его действиями (бездействием) и наступившими неблагоприятными последствиями, а равно размер ущерба (постановления от 12 октября 2015 года N 25-П, от 10 января 2023 года N 1-П и др.).

Хотя сами по себе инфляционные потери и могут рассматриваться как определенного рода вред, причиняемый имущественным интересам лица, действия должника, однако, обычно являются косвенной причиной их влияния на имущественную сферу кредитора: такие потери вызваны не исключительно его противоправным поведением, а объективными экономическими процессами, сопутствующими в качестве внешнего обстоятельства любым гражданско-правовым отношениям. Так, в отсутствие причинно-следственной связи - которая является, как отметил в Постановлении от 2 июля 2020 года N 32-П Конституционный Суд Российской Федерации, conditio sine qua non (непременным условием) обязательства возместить причиненный вред - инфляционные потери не могут автоматически расцениваться в качестве вреда в том значении, в котором они понимаются в действующем законодательстве, судебной практике и гражданско-правовой доктрине.

Это, однако, не исключает использование гражданско-правового инструментария возмещения вреда (убытков) в том случае, если причинно-следственная связь и другие условия наступления гражданско-правовой ответственности причинителя вреда за инфляционные потери потерпевшего с учетом обстоятельств конкретного дела будут установлены судом. В частности, пункт 2 статьи 395 ГК Российской Федерации предусматривает, что, если убытки, причиненные кредитору неправомерным пользованием его денежными средствами, превышают сумму процентов, причитающуюся ему на основании пункта 1 этой статьи, он вправе требовать от должника возмещения убытков в части, превышающей эту сумму. Конституционный Суд Российской Федерации в Определении от 6 октября 2008 года N 738-О-О в этой связи отмечал, что законодательством допускается возможность возмещения финансовых потерь по правилам, предусмотренным нормами материального права, в частности путем предъявления самостоятельного требования о применении способа защиты от убытков из-за инфляции в зависимости от вида спорного правоотношения.

Возможное же нормативное решение, состоящее в том, что в рассматриваемой ситуации в качестве вреда (убытков) автоматически признаются инфляционные потери потерпевшего и они считаются наступившими по вине причинителя вреда, поскольку вследствие его действий потерпевший не мог распоряжаться в течение некоторого времени денежными средствами, на чем фактически настаивает заявитель, не было бы лишено разумных правовых оснований. Но - поскольку потерпевший, даже если бы денежные средства находились у него, не обязательно распорядился бы ими способами, которые бы нивелировали падение их покупательной способности, тем более что возможность достижения такого эффекта во многом зависит от совокупности обстоятельств, в том числе находящихся вне контроля этого субъекта правоотношений, - это означало бы установление презумпции или правомерной юридической фикции. Такое решение законодателя, в том числе для отдельных случаев наступления вреда, в частности связанных с совершением преступления, не выходило бы за пределы предоставленной ему статьями 71 (пункт "о") и 76 (часть 1) Конституции Российской Федерации дискреции в области регулирования гражданско-правовых отношений. Однако необходимость его принятия из положений Конституции Российской Федерации не вытекает.

В частности, не обязывает именно к такой форме решения данного вопроса и статья 52 Конституции Российской Федерации, согласно которой права потерпевших от преступлений и злоупотреблений властью охраняются законом, а государство обеспечивает потерпевшим доступ к правосудию и компенсацию причиненного ущерба. Упомянутые ранее гражданско-правовые средства позволяют в определенной степени компенсировать инфляционные потери потерпевших, а при установлении, наряду с иными условиями наступления гражданско-правовой ответственности, причинно-следственной связи между противоправным поведением причинителя вреда и инфляционными потерями потерпевшего - возместить их.

Кроме того, не подвергается сомнению возможность компенсации в таких обстоятельствах морального вреда с учетом, в частности, того, что Конституционный Суд Российской Федерации в Постановлении от 26 октября 2021 года N 45-П признал часть первую статьи 151 ГК Российской Федерации не противоречащей Конституции Российской Федерации, поскольку она сама по себе не исключает компенсацию морального вреда в случае совершения в отношении гражданина преступления против собственности, которое нарушает не только имущественные права данного лица, но и его личные неимущественные права или посягает на принадлежащие ему нематериальные блага (включая достоинство личности), если при этом такое преступление причиняет указанному лицу физические или нравственные страдания. Этим же Постановлением данная норма признана не соответствующей Конституции Российской Федерации, ее статьям 21 (часть 1), 45 (часть 1), 46 (часть 1), 52 и 56 (часть 3), в той мере, в какой она - по смыслу, придаваемому ей судебным толкованием (в том числе во взаимосвязи с пунктом 2 статьи 1099 ГК Российской Федерации), - служит основанием для отказа в компенсации морального вреда, причиненного гражданину совершенным в отношении него преступлением против собственности, в силу одного лишь факта квалификации данного деяния как посягающего на имущественные права потерпевшего, без установления на основе исследования фактических обстоятельств дела того, причинены ли потерпевшему от указанного преступления физические или нравственные страдания вследствие нарушения его личных неимущественных прав либо посягательства на принадлежащие ему нематериальные блага.

Таким образом, статья 15, пункты 2 и 3 статьи 393, а также пункт 2 статьи 1064 ГК Российской Федерации не могут расцениваться как нарушающие права заявителя в обозначенном им в жалобе аспекте.

Оценка же обоснованности решений судов, принятых по конкретному делу с участием заявителя, как предполагающая установление и исследование фактических обстоятельств конкретного дела, не относится к компетенции Конституционного Суда Российской Федерации, определенной статьей 125 Конституции Российской Федерации и статьей 3 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации".

Исходя из изложенного и руководствуясь пунктом 2 части первой статьи 43 и частью первой статьи 79 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", Конституционный Суд Российской Федерации

определил:

1. Отказать в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Яблочкова Николая Алексеевича, поскольку она не отвечает требованиям Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", в соответствии с которыми жалоба в Конституционный Суд Российской Федерации признается допустимой.

2. Определение Конституционного Суда Российской Федерации по данной жалобе окончательно и обжалованию не подлежит.