Решение Суда по интеллектуальным правам от 28 февраля 2025 г. по делу N СИП-1099/2023 Суд удовлетворил требование признании действий общества по приобретению и использованию товарного знака актом недобросовестной конкуренции, поскольку использование спорного товарного знака в измененном, упрощенном виде, но повторяющих композиционно как сам спорный товарный знак, так и товарные знаки истца, может привести к тому, что рядовой потребитель будет полагать, что обозначение используется тем же лицом или лицами, связанными с лицом, которому принадлежит товарный знак

Именем Российской Федерации

Резолютивная часть решения объявлена 28 февраля 2025 года.

Полный текст решения изготовлен 28 февраля 2025 года.

Суд по интеллектуальным правам в составе:

председательствующего судьи Силаева Р.В. (произведена замена судьи Борзило Е.Ю.),

судей Пашковой Е.Ю., Погадаева Н.Н.;

при ведении протокола судебного заседания помощником судьи Яковлевой П.С. -

рассмотрел в открытом судебном заседании с использованием систем веб-конференции дело по исковому заявлению общества с ограниченной ответственностью "Ликинский автобусный завод" (ул. Калинина, д. 1, литер. В, офис 1, этаж 8, г. Ликино-Дулёво, Орехово-Зуевский район, Московская область, 142671, ОГРН 1045007006274) к обществу с ограниченной ответственностью "МОДИМИО" (ул. Костромская, д. 97Б, пом. 1, ком. 6, г. Кострома, ОГРН 1184401002972) о признании действий общества с ограниченной ответственностью "МОДИМИО" по приобретению и использованию товарного знака по свидетельству Российской Федерации N 878196 актом недобросовестной конкуренции.

К участию в деле в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора, привлечена Федеральная служба по интеллектуальной собственности (Бережковская наб., д. 30, корп. 1, Москва, 121059, ОГРН 1047730015200).

В судебном заседании приняли участие представители:

от общества с ограниченной ответственностью "Ликинский автобусный завод" - Клименкова А.В. (по доверенности от 01.08.2024), посредством веб-конференции;

от общества ограниченной ответственностью "МОДИМИО" - Туленинов А.Н. (по доверенности 06.07.2022), посредством веб-конференции.

Суд по интеллектуальным правам

УСТАНОВИЛ:

общество с ограниченной ответственностью "Ликинский автобусный завод" (далее - завод) обратилось в Суд по интеллектуальным правам с исковым заявлением к обществу с ограниченной ответственностью "МОДИМИО" (далее - общество) о признании действий общества по приобретению и использованию товарного знака по свидетельству Российской Федерации N 878196 актом недобросовестной конкуренции.

Решением Суда по интеллектуальным правам от 27.06.2024 исковые требования завода оставлены без удовлетворения.

Постановлением президиума Суда по интеллектуальным правам от 21.11.2024 решение от 27.06.2024 отменено, дело N СИП-1099/2023 направлено на новое рассмотрение в Суд по интеллектуальным правам в качестве суда первой инстанции.

При новом рассмотрении дела определением от 14.02.2025 в соответствии со статьей 18 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации произведена замена судьи Борзило Е.Ю. на судью Силаева Р.В. Сформирован новый судебный состав.

Рассмотрение дела начато с начала.

В судебном заседании 27-28.02.2025 (с учетом перерыва) представитель заявителя поддержал заявленные требования, одновременно конкретизировав (перечислив) рубрики, в отношении которых просит признать действия ответчика по регистрации и использованию спорного товарного знака актом недобросовестной конкуренции, а именно: Представитель истца заявил ходатайство об уточнении исковых требований, а именно: просит признать актом недобросовестной конкуренции действия ответчика по приобретению и использованию спорного товарного знака в отношении товаров 28-го класса Международной классификации товаров и услуг для регистрации знаков (далее - МКТУ) "автомобили [игрушки]; игрушки; игрушки с подвижными частями; модели [игрушки]; модели масштабные сборные [игрушки]; модели транспортных средств масштабные; средства транспортные [игрушки]; средства транспортные игрушечные с дистанционным управлением".

Протокольным определением от 28.02.2025 изменение исковых требований в соответствии со статьей 49 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации принято судом.

Ответчик в отзыве и его представитель в ходе судебного заседания возражали против удовлетворения заявленных требований, настаивая на отсутствии в действиях общества признаков недобросовестной конкуренции.

При разрешении спора суд исходит из нижеследующего.

Общество является правообладателем товарного знака " " по свидетельству Российской Федерации N 878196 (дата приоритета - 22.04.2022, дата регистрации - 01.07.2022), правовая охрана которому предоставлена в отношении товаров 16-го и 28-го классов МКТУ.

Полагая, что действия общества по приобретению и использованию исключительного права на спорное средство индивидуализации содержат признаки недобросовестной конкуренции, завод обратился в Суд по интеллектуальным правам с соответствующим исковым заявлением.

В обоснование своей позиции завод указал, что является правообладателем серии товарных знаков по свидетельствам Российской Федерации N 34485 " " (дата приоритета - 13.03.1967), N 459792 " " (дата приоритета - 26.05.2011, дата регистрации - 18.04.2012), N 666512 " " (дата приоритета - 09.01.2017, дата регистрации - 10.08.2018), зарегистрированных в том числе в отношении товаров 12-го класса МКТУ "автобусы, запасные части к автобусам", 16-го класса МКТУ "журналы [издания периодические); издания печатные; коробки картонные или бумажные, проспекты; этикетки, за исключением тканевых" и 28-го класса МКТУ "автомобили [игрушки]; игрушки; игрушки с подвижными частями или передвижные; игры; конструктор; модели транспортных средств уменьшенные; аксессуары для игр; транспортные средства радиоуправляемые [игрушки]".

В свою очередь, на имя общества зарегистрирован спорный товарный знак " " в отношении товаров 16-го и 28-го классов МКТУ, который по своему композиционному построению и общему впечатлению схож с товарными знаками, принадлежащими заводу.

Завод выявил факт введения обществом в гражданский оборот товара "журнал с уменьшенной моделью автобуса" с использованием на радиаторных решетках масштабных моделей автобусов "ЛиАЗ-59З2", "ЛиАЗ-677", "ЛиАЗ-677Э", "ЛиАЗ-б77В" спорного товарного знака. Истец обращал внимание на то, что место расположения этого товарного знака на уменьшенных моделях автобусов "ЛиАЗ" соответствует месту расположения товарного знака истца на реальных автобусах "ЛиАЗ", т.е. на передней маске (радиаторной решетке).

По мнению истца, на уменьшенных моделях автобусов "ЛиАЗ", вводимых в гражданский оборот в составе единого товара "журнал с уменьшенной моделью автобуса" (выпуски N 4, N 28, N 36, N 48), используется обозначение, сходное с вышеуказанной серией товарных знаков истца. При этом обозначение используется способом, вызывающим у потребителей ассоциативную связь с реальными автобусами марки "ЛиАЗ".

Завод также указал, что из открытых источников он не выявил какого-либо иного использования со стороны общества либо аффилированных с ним лиц спорного товарного знака, кроме как его использование на уменьшенных моделях автобусов марки "ЛиАЗ", вводимых в гражданский оборот в составе единого товара - "журнал с уменьшенной моделью автобуса". Данное обстоятельство, по мнению Завода, свидетельствует о том, что целью регистрации спорного товарного знака являлось использование репутации завода, а также обозначения завода, являющегося его "визитной карточкой" и известного не только потребителям продукции автомобилестроения, но и коллекционерам.

Завод ссылается на сведения об общем характере деятельности группы юридических лиц, аффилированных по участнику Левину Константину Анатольевичу, в которую входит и ответчик. В указанную группу, помимо ответчика, входят также общество с ограниченной ответственностью "Скейл", общество с ограниченной ответственностью "Автотема", общество с ограниченной ответственностью "Амитера". Данные юридические лица, как указал истец, регистрируют на свое имя товарные знаки, сходные с товарными знаками производителей автобусов, для последующего их использования на уменьшенных моделях полноразмерных оригиналов.

Кроме того, как указал завод, он, помимо деятельности по производству автобусов, осуществляет также приносящую доход деятельность по лицензированию производства и реализации уменьшенных моделей автобусов "ЛиАЗ".

Истец полагает, что действия общества по приобретению и использованию спорного товарного знака направлены на перераспределение покупательского спроса в отношении моделей транспортных средств и причиняют ему убытки.

При рассмотрении вопроса о наличии или отсутствии в действиях ответчика по приобретению и использованию исключительного права на спорный товарный знак всех признаков недобросовестной конкуренции суд первой инстанции пришел к следующим выводам:

общество и завод являются потенциальными конкурентами на одном товарном рынке - рынке масштабных моделей транспортных средств;

на иных товарных рынках наличие между истцом и ответчиком конкурентных отношений не подтверждено;

на момент подачи заявки на регистрацию спорного товарного знака общество знало о существовании и использовании в гражданском обороте товарных знаков завода;

сходство между принадлежащими заводу товарными знаками и спорным товарным знаком отсутствует;

на своей продукции общество использует не спорный товарный знак, а иное обозначение;

завод не доказал наличие реального или потенциального ущерба от действий общества по регистрации и использованию спорного товарного знака;

ссылка завода на судебные акты по делу N СИП-926/2022 подлежит отклонению, поскольку в ходе его рассмотрения анализировался товарный знак " " с иным обозначением.

С учетом изложенного суд первой инстанции не усмотрел в действиях общества по приобретению и использованию спорного товарного знака всего состава правонарушения и отказал заводу в удовлетворении исковых требований.

Отменяя решение суда первой инстанции, президиум Суда по интеллектуальным правам указал следующее.

Суд первой инстанции установил, что товары лицензиатов завода и товары общества обращаются на одном товарном рынке - рынке уменьшенных моделей транспортных средств.

С учетом этого в ситуации, когда хозяйствующие субъекты не являются конкурентами на одном товарном рынке, должен быть проведен анализ на предмет возможности влияния деятельности таких субъектов на конкурентную среду. В ситуации, когда суд первой инстанции установил факт обращения товаров лицензиатов завода и товаров общества на одном товарном рынке, дальнейший анализ избыточен.

Между тем основанием для отказа в удовлетворении иска послужили выводы об отсутствии у общества недобросовестной цели и о недоказанности причинения действиями общества ущерба заводу.

Президиум Суда по интеллектуальным правам пришел к выводу о том, что суд первой инстанции, констатировав несходство спорного товарного знака и товарных знаков завода, не учел ряд обстоятельств.

Так, как указал президиум Суда по интеллектуальным правам, суд первой инстанции допустил необоснованные отступления от методологии установления сходства сравниваемых товарных знаков завода и общества, а также товарных знаков завода и обозначений, непосредственно использованных на уменьшенных моделях общества.

В частности, формулируя вывод об отсутствии сходства сравниваемых товарных знаков завода и общества, суд первой инстанции констатировал, что в спорном товарном знаке использованы простые геометрические элементы, свойственные многим средствам индивидуализации. Между тем при сравнении спорного товарного знака и товарных знаков завода суд первой инстанции не анализировал их подобное композиционное построение.

Кроме того, как указал президиум Суда по интеллектуальным правам, суд первой инстанции не принял во внимание то, что в целях применения Федерального закона от 26.07.2006 N 135-ФЗ "О защите конкуренции" (далее - Закон о защите конкуренции) имеет значение не только формальное сравнение средств индивидуализации, но и учет обстоятельств использования сравниваемых обозначений (в отличие от дел, в которых применяются положения пункта 6 статьи 1483 ГК РФ): спорный товарный знак предполагался к использованию на уменьшенных моделях транспортных средств, т.е. его воспроизведение на товаре, очевидно, будет миниатюрным; потребитель будет видеть только схематическое обозначение, акцентировать внимание на композиционном построении знака.

При этом при оценке товарных знаков на предмет сходства/отсутствия такового в целях применения конкурентного законодательства суд первой инстанции оставил без внимания аргументы завода о том, что место расположения спорного товарного знака на уменьшенных моделях автобусов "ЛиАЗ" соответствует месту расположения товарного знака завода на реальных автобусах "ЛиАЗ", т.е. на передней маске (радиаторной решетке).

Аргумент о том, что спорный товарный знак в том виде, в котором он зарегистрирован, на продукции общества не используется, поскольку масштабные модели маркированы обозначениями " " и " ", а не обозначением " ", суд первой инстанции использовал в подтверждение отсутствия недобросовестности цели регистрации товарного знака.

Однако, как указал президиум Суда по интеллектуальным правам, сам по себе тот вывод суда первой инстанции, что спорный товарный знак используется на товарах общества с изменениями, не может служить основанием для суждения об отсутствии недобросовестной цели приобретения исключительного права на товарный знак.

Ситуация, в которой лицо регистрирует обозначение, формально не обладающее признаками сходства с чужим знаком индивидуализации, а использует его с такими отличиями, при которых сходство возникает, может свидетельствовать о недобросовестности цели регистрации такого обозначения, направленной на возникновение смешения при его использовании.

Таким образом, президиум Суда по интеллектуальным правам пришел к заключению, что вывод суда первой инстанции в отношении отсутствия сходства сравниваемых средств индивидуализации сделан без учета положений пункта 162 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.04.2019 N 10 "О применении части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации" (далее - Постановления N 10), согласно которым смешение возможно, если в целом, несмотря на отдельные отличия, спорное обозначение может восприниматься указанными лицами в качестве соответствующего товарного знака или если потребитель может полагать, что обозначение используется тем же лицом или лицами, связанными с лицом, которому принадлежит товарный знак

Вероятность смешения товарного знака и спорного обозначения определяется исходя из степени сходства обозначений и степени однородности товаров для указанных лиц. При этом смешение возможно и при низкой степени сходства, но идентичности (или близости) товаров или при низкой степени однородности товаров, но тождестве (или высокой степени сходства) товарного знака и спорного обозначения.

Президиум Суда по интеллектуальным правам обратил внимание на то, что согласно правовой позиции, содержащейся в пункте 37 Обзора судебной практики по делам, связанным с разрешением споров о защите интеллектуальных прав, утвержденного Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 23.09.2015, при выявлении сходства обозначения с товарным знаком учитывается общее впечатление, которое производят эти обозначение и товарный знак (включая неохраняемые элементы) в целом на среднего потребителя соответствующих товаров или услуг.

Президиум Суда по интеллектуальным правам акцентировал особое внимание на том, что смешение возможно в двух разных ситуациях: когда заявленное обозначение может восприниматься потребителями в качестве соответствующего товарного знака (т.е. потребители путают два обозначения между собой - первый вариант смешения) или когда потребитель может полагать, что заявленное обозначение используется тем же лицом или лицами, связанными с лицом, которому принадлежит товарный знак (т.е. потребители путают источник происхождения товара, понимая разницу между обозначениями, но полагая, что они оба исходят из одного источника, - второй вариант смешения).

Таким образом, не исключена вероятность того, что потребитель будет видеть отсутствие букв "ЛиАЗ" в обозначении спорного товарного знака, но поскольку он зарегистрирован в том числе для игрушек, уменьшенных моделей автобусов, потребитель с очевидностью будет видеть в этом товарном знаке схематичное обозначение, имитацию товарного знака завода, т.е. потребитель может полагать, что обозначение используется тем же лицом или лицами, связанными с лицом, которому принадлежит товарный знак.

Не усматривая сходства используемых ответчиком обозначений с товарными знаками истца, суд первой инстанции не учел, с какой целью спорный товарный знак зарегистрирован и каким способом (на каких товарах) используется. При этом в ходе рассмотрения дела ответчик не отрицал, что спорные товары имитируют полноразмерные модели автобусов марки "ЛиАЗ".

В рассматриваемой ситуации использование вышеуказанных обозначений на радиаторной решетке уменьшенной модели автобуса "ЛиАЗ" в несколько упрощенном виде (ввиду незначительного размера этих моделей), но повторяющих композиционно как сам спорный товарный знак, так и товарные знаки истца, могло привести к тому, что рядовой потребитель будет полагать, что обозначение используется тем же лицом или лицами, связанными с лицом, которому принадлежит товарный знак.

Президиум Суда по интеллектуальным правам констатировал, что суд первой инстанции не установил цель, преследуемую обществом при приобретении исключительного права на спорный товарный знак, намерения этого лица на дату приоритета данного средства индивидуализации.

При таких обстоятельствах президиум Суда по интеллектуальным правам пришел к выводу о том, что анализ цели общества при регистрации спорного товарного знака выполнен не в полном объеме, а ряд обстоятельств, которые должны быть исследованы, оставлены судом первой инстанции без внимания.

Относительно вывода суда первой инстанции о недоказанности заводом факта причинения ему убытков действиями общества по приобретению исключительного права на спорный товарный знак и по последующему использованию данного средства индивидуализации президиум Суда по интеллектуальным правам указал следующее.

Закон о защите конкуренции, так и разъяснения высшей судебной инстанции исходят из достаточности возникновения у потерпевшего потенциальных, а не реальных убытков либо вероятности их причинения действиями нарушителя.

В данном случае дело рассмотрено в исковом порядке. Это означает, что получение преимуществ одним хозяйствующим субъектом за счет другого всегда будет влечь негативные последствия для первого субъекта.

С учетом изложенного президиум Суда по интеллектуальным правам полагает, что выводы суда первой инстанции об отсутствии в действиях общества нарушения требований антимонопольного законодательства сделаны без надлежащей оценки всех обстоятельств дела.

Направляя дело на новое рассмотрение президиум Суда по интеллектуальным правам указал суду первой инстанции на необходимость исследовать все существенные для правильного рассмотрения дела обстоятельства, дать оценку всем доводам лиц, участвующих в деле, имеющимся в деле доказательствам и, исходя из установленного, принять законное и обоснованное решение, правильно применив нормы материального права.

Повторно изучив материалы дела, рассмотрев доводы, содержащиеся в исковом заявлении, дополнениях к нему, отзыве на исковое заявление и дополнении к нему, письменных пояснениях сторон, выслушав представителей сторон, оценив имеющиеся в материалах дела доказательства в совокупности и в порядке, предусмотренном статьей 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, с учетом вышеприведенных указаний суда кассационной инстанции (часть 2.1 статьи 289 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации) Суд по интеллектуальным правам пришел к следующим выводам.

В силу статьи 10.bis Парижской конвенции по охране промышленной собственности от 20.03.1883 (далее - Парижская конвенция) актом недобросовестной конкуренции считается всякий акт конкуренции, противоречащий честным обычаям в промышленных и торговых делах.

Так, подлежат запрету: 1) все действия, способные каким бы то ни было способом вызвать смешение в отношении предприятия, продуктов или промышленной или торговой деятельности конкурента; 2) ложные утверждения при осуществлении коммерческой деятельности, способные дискредитировать предприятие, продукты или промышленную или торговую деятельность конкурента; 3) указания или утверждения, использование которых при осуществлении коммерческой деятельности может ввести общественность в заблуждение относительно характера, способа изготовления, свойств, пригодности к применению или количества товаров.

Согласно положениям пункта 9 статьи 4 Закона о защите конкуренции недобросовестная конкуренция - любые действия хозяйствующих субъектов (группы лиц), которые направлены на получение преимуществ при осуществлении предпринимательской деятельности, противоречат законодательству Российской Федерации, обычаям делового оборота, требованиям добропорядочности, разумности и справедливости и причинили или могут причинить убытки другим хозяйствующим субъектам - конкурентам либо нанесли или могут нанести вред их деловой репутации.

В пункте 169 Постановления N 10 разъяснено, что недобросовестная конкуренция, связанная лишь с приобретением исключительного права на средства индивидуализации, не допускается в силу статьи 14.8 Закона о защите конкуренции.

Квалификация действий правообладателя по приобретению исключительного права на товарный знак путем его государственной регистрации в качестве акта недобросовестной конкуренции зависит от цели, преследуемой лицом при приобретении такого права, от намерений этого лица на момент подачи соответствующей заявки. Цель лица, его намерения могут быть установлены с учетом, в том числе предшествующего подаче заявки на товарный знак поведения правообладателя, а равно его последующего (после получения права) поведения. В случае если лицо подает заявку на государственную регистрацию в качестве товарного знака обозначения, использующегося иными лицами, оценке подлежат в числе прочего известность, репутация обозначения, вероятность случайности такого совпадения.

Как разъяснено в пункте 30 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 04.03.2021 N 2 "О некоторых вопросах, возникающих в связи с применением судами антимонопольного законодательства", в силу запрета недобросовестной конкуренции хозяйствующие субъекты вне зависимости от их положения на рынке при ведении экономической деятельности обязаны воздерживаться от поведения, противоречащего законодательству и (или) сложившимся в гражданском обороте представлениям о добропорядочном, разумном и справедливом поведении (статья 10.bis Парижской конвенции, пункты 3, 4 статьи 1 ГК РФ, пункты 7 и 9 статьи 4 Закона о защите конкуренции).

Президиум Суда по интеллектуальным правам отмечает: при рассмотрении настоящего дела суд первой инстанции правомерно исходил из того, что для разрешения спора о нарушении запрета недобросовестной конкуренции должны быть установлены в совокупности:

факт осуществления хозяйствующим субъектом действий, способных оказать влияние на состояние конкуренции;

отличие избранного хозяйствующим субъектом способа конкуренции на рынке от поведения, которое в подобной ситуации ожидалось бы от любого субъекта, преследующего свой имущественный интерес, но не выходящего за пределы осуществления гражданских прав и честной деловой практики;

направленность поведения хозяйствующего субъекта на получение преимущества, в частности имущественной выгоды или возможности ее извлечения, при осуществлении экономической деятельности за счет иных участников рынка, в том числе посредством оказания влияния на выбор покупателей (потребителей), на возможность иных хозяйствующих субъектов, конкурирующих добросовестно, извлекать преимущество из предложения товаров на рынке, на причинение вреда хозяйствующим субъектам - конкурентам иными подобными способами (например, в результате использования (умаления) чужой деловой репутации).

Сделанный при первом рассмотрении настоящего дела вывод суда первой инстанции о наличии конкурентных отношениях сторон признан верным президиумом Суда по интеллектуальным правам в постановлении от 21.11.2024. Данное обстоятельство также установлено во вступившем в законную силу решении Суда по интеллектуальным правам от 25.07.2023 по делу N СИП-926/2022, имеющем преюдициальное значение для настоящего спора (часть 2 статьи 69 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации).

По результатам оценки вероятности смешения сравниваемых обозначений, в соответствии с критериями, предусмотренными Правилами составления, подачи и рассмотрения документов, являющихся основанием для совершения юридически значимых действий по государственной регистрации товарных знаков, знаков обслуживания, коллективных знаков, утвержденных приказом Министерства экономического развития Российской Федерации от 20.07.2015 N 482 (далее - Правила N 482), коллегия судей пришла к выводу о том, что данные обозначения обладают определенной степенью сходства за счет сходной изобразительной части обозначений и сходного композиционного построения и расположения элементов, несмотря на отсутствие в спорном знаке словесного элемента "ЛиАЗ".

Как отмечено в пункте 162 Постановления N 10, для установления факта нарушения достаточно опасности, а не реального смешения товарного знака и спорного обозначения обычными потребителями соответствующих товаров. При этом смешение возможно, если в целом, несмотря на отдельные отличия, спорное обозначение может восприниматься указанными лицами в качестве соответствующего товарного знака или если потребитель может полагать, что обозначение используется тем же лицом или лицами, связанными с лицом, которому принадлежит товарный знак.

Вероятность смешения товарного знака и спорного обозначения определяется исходя из степени сходства обозначений и степени однородности товаров для указанных лиц. При этом смешение возможно и при низкой степени сходства, но идентичности (или близости) товаров или при низкой степени однородности товаров, но тождестве (или высокой степени сходства) товарного знака и спорного обозначения.

Однородность товаров устанавливается исходя из принципиальной возможности возникновения у обычного потребителя соответствующего товара представления о принадлежности этих товаров одному производителю. При этом суд учитывает род (вид) товаров, их назначение, вид материала, из которого они изготовлены, условия сбыта товаров, круг потребителей, взаимодополняемость или взаимозаменяемость и другие обстоятельства.

Установление сходства осуществляется судом по результатам сравнения товарного знака и обозначения (в том числе по графическому, звуковому и смысловому критериям) с учетом представленных сторонами доказательств по своему внутреннему убеждению. При этом суд учитывает, в отношении каких элементов имеется сходство - сильных или слабых элементов товарного знака и обозначения. Сходство лишь неохраняемых элементов во внимание не принимается.

Специальных знаний для установления степени сходства обозначений и однородности товаров не требуется.

При наличии соответствующих доказательств суд, определяя вероятность смешения товарного знака и спорного обозначения, оценивает и иные обстоятельства, в том числе:

используется ли товарный знак правообладателем в отношении конкретных товаров;

длительность и объем использования товарного знака правообладателем;

степень известности, узнаваемости товарного знака;

степень внимательности потребителей (зависящая в том числе от категории товаров и их цены);

наличие у правообладателя серии товарных знаков, объединенных общим со спорным обозначением элементом.

При определении вероятности смешения также могут учитываться представленные лицами, участвующими в деле, доказательства фактического смешения обозначения и товарного знака, в том числе опросы мнения обычных потребителей соответствующего товара.

Суд первой инстанции учел влияние степени сходства обозначений, степени однородности товаров, иных обстоятельств на вероятность смешения, а не каждого из соответствующих обстоятельств друг на друга.

Исходя из положений пункта 43 Правил N 482 изобразительные обозначения сравниваются с изобразительными и объемными товарными знаками, а также с комбинированными обозначениями, в состав которых входят изобразительные и объемные элементы.

В пункте 43 Правил N 482 изложены также критерии, по которым определяется сходство, а именно:

внешняя форма; наличие или отсутствие симметрии; смысловое значение;

вид и характер изображений (натуралистическое, стилизованное, карикатурное и тому подобное);

сочетание цветов и тонов.

Учитывая отсутствие в спорном товарном знаке словесных элементов и осевидного смыслового значения изобразительного элемента, суд не проводит сопоставление спорного знака и знаков истца по фонетическому и семантическому критериям.

Суд полагает, что потребитель будет видеть отсутствие букв "Лиаз" в обозначении спорного товарного знака, но поскольку спорный товарный знак зарегистрирован в том числе для игрушек, уменьшенных моделей автобусов), он с очевидностью будет видеть в этом товарном знаке схематичное обозначение, имитацию товарного знака Завода, т.е. потребитель может полагать, что обозначение используется тем же лицом или лицами, связанными с лицом, которому принадлежит товарный знак.

При этом суд учитывает высокую различительную способность вышеприведенных товарных знаков истца с ранней датой приоритета, влияющую на вероятность смешения спорного товарного знака с противопоставленными товарными знаками в отношении однородных товаров 28-го классов МКТУ.

Как разъяснено в абзаце втором пункта 162 Постановления N 10 и в постановлении президиума Суда по интеллектуальным правам от 21.11.2024 по настоящему делу: смешение возможно и тогда, когда потребитель понимает, что речь идет о разных обозначениях, - если он может полагать, что обозначение используется тем же лицом или лицами, связанными с лицом, которому принадлежит товарный знак.

Как следует из пункта 45 Правил N 482, при установлении однородности товаров определяется принципиальная возможность возникновения у потребителя представления о принадлежности этих товаров одному изготовителю. При этом принимаются во внимание род, вид товаров, их потребительские свойства, функциональное назначение, вид материала, из которого они изготовлены, взаимодополняемость либо взаимозаменяемость товаров, условия и каналы их реализации (общее место продажи, продажа через розничную либо оптовую сеть), круг потребителей и другие признаки.

Вывод об однородности товаров делается по результатам анализа перечисленных признаков в их совокупности в том случае, если товары или услуги по причине их природы или назначения могут быть отнесены потребителями к одному и тому же источнику происхождения (изготовителю).

Исходя из правовой позиции, содержащейся в пункте 162 Постановления N 10, однородность товаров устанавливается исходя из принципиальной возможности возникновения у обычного потребителя соответствующего товара представления о принадлежности этих товаров одному производителю. При этом суд учитывает род (вид) товаров, их назначение, вид материала, из которого они изготовлены, условия сбыта товаров, круг потребителей, взаимодополняемость или взаимозаменяемость и другие обстоятельства.

Однородные товары - это товары, не являющиеся идентичными во всех отношениях, не обязательно находящиеся в одном классе МКТУ, но имеющие сходные характеристики и состоящие из схожих компонентов, произведенных из таких же материалов, что позволяет им выполнять те же функции. Однородность признается по факту, если товары по причине их природы или назначения могут быть отнесены потребителями к одному и тому же источнику происхождения.

Руководствуясь вышеизложенными правилами, рекомендациями и разъяснениями по определению однородности товаров и услуг, судебная коллегия пришла к выводу о том, что указанные в перечне регистрации спорного товарного знака товары 28-го класса МКТУ "автомобили [игрушки]; игрушки; игрушки с подвижными частями; модели [игрушки]; модели масштабные сборные [игрушки]; модели транспортных средств масштабные; средства транспортные [игрушки]; средства транспортные игрушечные с дистанционным управлением" являются однородными деятельности истца по лицензированию производства и предложению к продаже масштабных моделей транспортных средств, поскольку названные товары имеют либо общую родовую принадлежность (модели транспортных средств масштабные; средства транспортные [игрушки]), либо являются взаимодополняемыми, сходное назначение, близкий круг потребителей. При этом судом также учтено, что в отношении тождественных товаров 28-го класса МКТУ зарегистрирован товарный знак истца " " по свидетельству Российской Федерации N 459792.

Таким образом, учитывая определенную степень сходства сравниваемых обозначений и идентичность либо высокую степень однородности товаров, в отношении которых эти обозначения зарегистрированы, суд пришел к выводу о высокой вероятности смешения этих обозначений потребителями в отношении товаров 28-го класса "автомобили [игрушки]; игрушки; игрушки с подвижными частями; модели [игрушки]; модели масштабные сборные [игрушки]; модели транспортных средств масштабные; средства транспортные [игрушки]; средства транспортные игрушечные с дистанционным управлением".

Судебная коллегия отмечает, что ответчик с очевидностью знал об использовании истцом обозначения " " с учетом того, что представленные в материалы дела документы подтверждают историю появления этого обозначения и его широкую известность, особенно в автомобильной сфере. При этом хозяйственная деятельность ответчика связана с вводом в гражданский оборот масштабных моделей автобусов, являющихся продукцией именно Завода - истца, что, как указано выше, нашло подтверждение в т.ч. в постановлении президиума Суда по интеллектуальным правам по настоящему делу.

При таких обстоятельствах, Суд по интеллектуальным правам пришел к выводу о доказанности истцом известности ответчику факта использования истцом обозначения до даты подачи заявки на регистрацию спорного товарного знака и не случайности выбора данного обозначения для регистрации в качестве товарного знака и получения монополии на него в отношении товаров 28-го класса МКТУ "автомобили [игрушки]; игрушки; игрушки с подвижными частями; модели [игрушки]; модели масштабные сборные [игрушки]; модели транспортных средств масштабные; средства транспортные [игрушки]; средства транспортные игрушечные с дистанционным управлением".

При этом исходя из положений абзаца шестого пункта 169 Постановления N 10, добросовестность действий правообладателя товарного знака должна определяться на момент подачи заявки на регистрацию товарного знака.

Одним из обстоятельств, которые могут свидетельствовать о недобросовестном поведении лица, зарегистрировавшего товарный знак, может быть то, что это лицо знало или должно было знать о том, что третьи лица (третье лицо) на момент подачи заявки на регистрацию обозначения в качестве товарного знака законно использовали соответствующее обозначение для индивидуализации производимых ими товаров или оказываемых услуг без регистрации в качестве товарного знака, а также то, что такое обозначение приобрело известность среди потребителей.

Вместе с тем того, что лицо знало или должно было знать об использовании третьими лицами тождественного или сходного до степени смешения обозначения до даты приоритета товарного знака, самого по себе недостаточно для вывода о том, что, приобретая исключительное право на товарный знак, лицо действовало недобросовестно. Должно быть также установлено, что, приобретая исключительное право на товарный знак, лицо имело намерение воспользоваться чужой репутацией и узнаваемостью такого обозначения.

Критерием квалификации действий лица, зарегистрировавшего обозначение в качестве товарного знака, как злоупотребления правом или недобросовестной конкуренции может служить предшествовавшее использование спорного обозначения.

Если до даты приоритета товарного знака спорное обозначение широко использовалось третьими лицами (например, конкурентами, в том числе наравне с последующим правообладателем), регистрация товарного знака одним из конкурентов могла быть произведена исключительно с целью устранения присутствия третьих лиц на рынке определенного товара. Такая регистрация не соответствует основной функции товарного знака по индивидуализации товаров правообладателя.

Для признания действий по приобретению исключительного права на средство индивидуализации актом недобросовестной конкуренции прежде всего должна быть установлена цель совершения соответствующих действий. Такая цель может быть определена исходя из прямых доказательств знания предполагаемым нарушителем о ранее использовавшемся иным лицом обозначении или исходя из косвенных доказательств, основанных в числе прочего на известности обозначения третьим лицам (а значит, вероятно, и предполагаемому нарушителю), на вероятности случайности совпадения.

Чем более широко используется конкретным лицом обозначение, тем более вероятно, что о таком использовании знает предполагаемый нарушитель.

Аналогичный подход отражен в постановлениях президиума Суда по интеллектуальным правам от 04.10.2022 по делу N СИП-1120/2021, от 06.04.2023 по делу N СИП-732/2022.

Недобросовестная конкуренция как действие, совершаемое всегда с определенной целью - получением экономического преимущества за счет потерпевшего лица (потерпевших лиц), всегда является умышленным нарушением. Преимущество не может быть следствием случайного совпадения.

Как усматривается из материалов дела, на дату подачи заявки общество с очевидностью обладало информацией об использовании иными лицами обозначения " ", имеющего определенную историю, сходного с зарегистрированным в качестве спорного товарного знака обозначения " ".

При данных обстоятельствах судебная коллегия считает непротиворечащим "балансу вероятностей" предположение истца о том, что подавая заявку на регистрацию названного товарного знака, ответчик, обладая информацией о наличии на рынке конкурентов, использующих сходное обозначение для маркировки аналогичной продукции, воспользовался необоснованными преимуществами.

В материалах дела отсутствуют доказательства фактического использования ответчиком до и после его регистрации в качестве товарного знака спорного обозначения " " в том виде, в котором ему предоставлена правовая охрана. Из материалов усматривается, что на товарах ответчика используется отличное обозначение. Например: " " и " ".

Вместе с тем, как указал президиум Суда по интеллектуальным правам в постановлении от 21.11.2024 по настоящему делу, в рассматриваемой ситуации использование спорного товарного знака на радиаторной решетке уменьшенной модели автобуса "ЛиАЗ" в измененном, упрощенном виде (ввиду незначительного размера этих моделей), но повторяющих композиционно как сам спорный товарный знак, так и товарные знаки истца, может привести к тому, что рядовой потребитель будет полагать, что обозначение используется тем же лицом или лицами, связанными с лицом, которому принадлежит товарный знак.

Суд по интеллектуальным правам с учетом обстоятельств данного конкретного дела не усматривает оснований не согласиться с доводом истца о том, что потребитель с очевидностью будет видеть в спорном товарном знаке, в т.ч. с учетом обстоятельств его фактического использования в измененном виде, схематичное обозначение, имитацию товарного знака завода, т.е. потребитель может полагать, что обозначение используется тем же лицом или лицами, связанными с лицом, которому принадлежит товарный знак.

Как указано выше, Закон о защите конкуренции и вышеприведенные разъяснения высшей судебной инстанции исходят из достаточности возникновения у потерпевшего потенциальных, а не реальных убытков либо вероятности их причинения действиями нарушителя.

В данном случае имеет место получение преимуществ ответчиком за счет истца, что очевидно влечет для Завода негативные последствия.

При названных обстоятельствах Суд по интеллектуальным правам признал действия общества "Модимио" по приобретению и использованию исключительного права на спорный товарный знак в отношении товаров 28-го класса МКТУ "автомобили [игрушки]; игрушки; игрушки с подвижными частями; модели [игрушки]; модели масштабные сборные [игрушки]; модели транспортных средств масштабные; средства транспортные [игрушки]; средства транспортные игрушечные с дистанционным управлением" актом недобросовестной конкуренции, противоречащим статье 10.bis Парижской конвенции и статьи 14.4 Закона о защите конкуренции.

Как следствие, иск Завода с учетом принятых судом изменений (уточнений) требований подлежит удовлетворению.

Данный вывод суда, в свою очередь, является в соответствии с частью 1 статьи 110 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации основанием для отнесения судебных расходов истца по уплате государственной пошлины за подачу искового заявления и кассационной жалобы на ответчика.

Руководствуясь статьями 110, 167-170, 176, 180 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Суд по интеллектуальным правам

РЕШИЛ:

исковые требования общества с ограниченной ответственностью "Ликинский автобусный завод" (ОГРН 1045007006274) удовлетворить.

Признать актом недобросовестной конкуренции действия общества с ограниченной ответственностью "Модимио", связанные с приобретением и использованием исключительного права на товарный знак по свидетельству Российской Федерации N 878196 в отношении товаров 28-го класса МКТУ "автомобили [игрушки]; игрушки; игрушки с подвижными частями; модели [игрушки]; модели масштабные сборные [игрушки]; модели транспортных средств масштабные; средства транспортные [игрушки]; средства транспортные игрушечные с дистанционным управлением".

Взыскать с общества с ограниченной ответственностью "Модимио" (ОГРН 1184401002972) в пользу общества с ограниченной ответственностью "Ликинский автобусный завод" (ОГРН 1045007006274) 9 000 рублей в возмещение расходов по уплате государственной пошлины за подачу иска и кассационной жалобы.

Решение по настоящему делу вступает в законную силу немедленно и может быть обжаловано в президиум Суда по интеллектуальным правам в срок, не превышающий двух месяцев со дня его принятия.

Председательствующий судья

Р.В. Силаев

Судья

Е.Ю. Пашкова

Судья

Н.Н. Погадаев