Споры, возникающие из жилищных правоотношений

При рассмотрении требований о выселении лица без предоставления другого жилого помещения следует учитывать, что если на его вселение в жилое помещение не было получено письменного согласия нанимателя и (или) членов семьи нанимателя, а также согласия наймодателя, в случаях, когда оно необходимо (часть 1 статьи 70 ЖК РФ), то такое вселение следует рассматривать как незаконное и не порождающее у него права постоянного пользования жилым помещением.

К.В.А. обратился в Центральный районный суд г. Калининграда с иском к бывшей супруге К.Г.П. и ее матери Д.Л.И. о выселении из жилого помещения без предоставления другого жилого помещения и снятии с регистрационного учета.

При рассмотрении дела судом установлено, что К.В.А. с 1991 г. является нанимателем жилого помещения, расположенного по адресу: г. Калининград, ул. _______ кв. ___. В указанной квартире также зарегистрированы его дети: сын - К.А.В., дочь - К.Ю.В. и внук С.Э.Г., а также бывшая супруга - К.Г.П.

Д.Л.И. в спорном жилом помещении не зарегистрирована.

Отказывая в удовлетворении требований о выселении и снятии с регистрационного учета К.Г.П., суд первой инстанции исходил из того, что она вселилась в спорное жилое помещение на законных основаниях - в качестве члена семьи нанимателя этого помещения К.В.А. - супруги, и после прекращения брака с ним продолжала проживать в спорном жилом помещении, права пользования им не утратила.

С таким выводом согласилась и судебная коллегия.

Разрешая заявленные требования К.В.А. к Д.Л.И. о выселении и отказывая в их удовлетворении, суд первой инстанции исходил из того, что она является матерью К.Г.П., на протяжении нескольких лет с ведома истца проживает в спорной квартире, была вселена в нее своей дочерью в качестве члена ее семьи, иного жилья на территории Калининградской области не имеет, в силу возраста и состояния здоровья нуждается в постоянном постороннем уходе. Кроме того, суд принял во внимание и то обстоятельство, что К.В.А. длительное время не проживает в спорном жилье, в деле отсутствуют доказательства его правовых притязаний на указанную квартиру и с учетом вышеприведенных обстоятельств пришел к выводу о том, что проживание Д.Л.И. в квартире 1 дома 10 по ул. _______ в г. Калининграде права истца не нарушает.

С такой позицией районного суда суд апелляционной инстанции не согласился в силу следующего.

В соответствии с ч. 1 ст. 70 ЖК РФ наниматель вправе с согласия в письменной форме членов своей семьи, в том числе временно отсутствующих, вселить в занимаемое им жилое помещение по договору социального найма своего супруга, детей и родителей.

Согласно п. 28 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 2 июля 2009 г. N 14 "О некоторых вопросах, возникших в судебной практике при применении Жилищного Кодекса РФ", если на вселение лица в жилое помещение не было получено письменного согласия нанимателя и (или) членов семьи нанимателя, а также согласия наймодателя, когда оно необходимо (ч. 1 ст. 70 ЖК РФ), то такое вселение следует рассматривать как незаконное и не порождающее у лица прав члена семьи нанимателя на жилое помещение. В таком случае наймодатель, наниматель и (или) член семьи нанимателя вправе предъявить к вселившемуся лицу требование об устранении нарушений их жилищных прав и восстановлении положения, существовавшего до их нарушения (п. 2 ч. 3 ст. 11 ЖК РФ), на которое исходя из аналогии закона (ч. 1 ст. 7 ЖК РФ) применительно к правилам, предусмотренным ст. 208 ГК РФ, исковая давность не распространяется. При удовлетворении названного требования лицо, незаконно вселившееся в жилое помещение, подлежит выселению без предоставления другого жилого помещения.

Судом апелляционной инстанции установлено, что К.В.А., являясь нанимателем спорной квартиры, не давал согласие на вселение Д.Л.И. в эту квартиру в какой-либо форме. Напротив, в связи с несогласием на вселение и проживание в спорной квартире Д.Л.И. и на регистрацию ее в спорном жилом помещении К.В.А. обращался в паспортный стол ЖЭУ, а также в органы полиции и в прокуратуру.

Приведенные судом в решении доводы о том, что Д.Л.И. является матерью К.Г.П., вселена ею в качестве члена ее семьи, и в силу возраста и состояния здоровья она нуждается в постороннем уходе, также как и доводы об отсутствии у нее иного жилья, в качестве оснований приобретения права пользования жилым помещением действующим законодательством не предусмотрены, таких прав не порождают и не освобождают ответчицу от обязанности соблюдения установленной законом процедуры вселения в жилое помещение (ч. 1 ст. 70 ЖК РФ) и получения для этого требуемого по закону письменного согласия нанимателя.

При таком положении суд апелляционной инстанции пришел к выводу о том, что, будучи вселенной в спорное жилое помещение в нарушение установленного порядка, без согласия нанимателя этого жилого помещения К.В.А., то есть без законных оснований, Д.Л.И. права пользования этим помещением не приобрела и, соответственно, как лицо, незаконно вселившееся в жилое помещение, по требованию нанимателя подлежит выселению из него без предоставления другого жилого помещения (апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда от 19 февраля 2014 г. N 33-619/2014).

При рассмотрении споров о признании лица неприобретшим права пользования жилым помещением следует учитывать основания вселения такого лица в жилое помещение, в частности, наличие у него субъективного права на проживание в этом помещении, приобретенного им ранее в связи с обстоятельствами вселения.

Решением Ленинградского районного суда г. Калининграда удовлетворены исковые требования Г.В.Ф. к Г.В.М., Б.С.Л. о признании неприобретшими права пользования жилым помещением и выселении. Г.В.М. и Б.С.Л. признаны неприобретшими права на жилое помещение по адресу: г. Калининград, ул. _______ _______ _______. Постановлено выселить Г.В.М., Б.С.Л. из указанного жилого помещения без предоставления другого жилого помещения.

Удовлетворяя заявленные требования, суд первой инстанции исходил из того, что Г.В.М. (сын истицы) и Б.С.Л. (супруга сына истицы) вселены в спорную квартиру ее собственницей Г.В.Ф. в 2009 г., и признал, что ответчики вселены истицей временно, совместно с собственником в спорном жилом помещении не проживают, совместного хозяйства не ведут, членами семьи собственника по смыслу ст. 31 ЖК РФ не являются, доказательств наличия соглашения с собственником о пользовании жилым помещением не представлено. В связи с изложенным, суд первой инстанции пришел к выводу о том, что ответчики не приобрели право пользования спорной квартирой и подлежат выселению по требованию собственника жилого помещения без предоставления другого жилого помещения.

С такими выводами суда первой инстанции о признании Г.В.М. неприобретшим право пользования жилым помещением и выселении судебная коллегия не согласилась.

Так, судом апелляционной инстанции установлено, что указанная квартира была приобретена Г.В.Ф. в единоличную собственность за счет средств от продажи квартиры в г. Петропавловск-Камчатский, которая находилась в ее собственности, а также в собственности несовершеннолетнего сына Г.В.М. и несовершеннолетней дочери Г.А.М. по 1/3 доли на основании договора приватизации. Продажа квартиры произведена с разрешения органов опеки и попечительства, при этом истица брала на себя обязательство обеспечить жильем своих детей. В спорную квартиру в г. Калининграде вселились и были зарегистрированы все члены семьи Г.В.Ф.- супруг, сын и дочь. В собственность сына жилья она не приобретала.

Исходя из изложенного, будучи вселенным в спорную квартиру в несовершеннолетнем возрасте, проживая в ней вместе с родителями, Г.В.М. в силу ст.ст. 127 и 133 ЖК РСФСР безусловно приобрел право пользования данным жилым помещением, в связи с чем судебная коллегия пришла к выводу об отсутствии оснований для удовлетворения иска Г.В.Ф. о признании его неприобретшим право пользования жилым помещением и выселении.

В указанной части решение суда отменено, принято новое, которым отказано в удовлетворении требований Г.В.Ф. к Г.В.М. о признании неприобретшим права пользования квартирой и выселении.

Решение суда в части признания Б.С.Л. не приобретшей право пользования указанным жилым помещением и выселении судом апелляционной инстанции оставлено без изменения, поскольку Б.С.Л. в силу действующего законодательства к членам семьи собственника жилого помещения - Г.В.Ф. не относится, доказательств ее вселения в спорную квартиру собственником в качестве члена своей семьи не представлено; не представлено также и доказательств наличия у нее какой-либо договоренности с собственником жилого помещения Г.В.Ф. о пользовании спорной квартирой на основании договора найма, безвозмездного пользования, на каких-либо иных законных правах (апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда от 15 января 2014 г. N 33-78/2014).

При разрешении споров о признании лица утратившим право пользования следует исходить из того, что действующее жилищное законодательство связывает наличие у лица права пользования жилым помещением, принадлежащим другому лицу на праве собственности, с фактом наличия семейных отношений или наличием иного соглашения о праве пользования жилым помещением. Отсутствие соглашения о праве пользования, а равно прекращение семейных (в том числе брачных) отношений ведет к прекращению права пользования жилым помещением.

Л.В.Ф. обратился в суд с иском к Б.А.В., действующей также в интересах несовершеннолетней Б.А.М., указав, что в жилом доме 24 по ул. _______ в г. Ладушкино Багратионовского р-на, принадлежащем ему на праве собственности, проживают члены его семьи: супруга Л.Е.А. и сыновья Л.М.В. и Л.А.В. По просьбе своего младшего сына Л.М.В. он зарегистрировал в доме его сожительницу Б.А.В., которая в 2010 г. вселилась и проживала в доме до конца 2011 г., после чего, забрав свои вещи, выехала из жилого дома и уехала к своей матери в Казахстан. В августе 2012 г. Б.А.В. родила дочь Б.А.М. и зарегистрировала ее по месту своего жительства в спорном жилом доме во время своего краткосрочного визита в г. Калининград в мае 2013 г. Когда Б.А.В. приезжала, она не предпринимала попыток вселения в дом. С ответчицей он никаких отношений не поддерживает, не ведет общего хозяйства, она не является членом его семьи. Считает, что в связи с прекращением семейных отношений право пользования у Б.А.В. жилым домом не сохраняется, в связи с чем, ссылаясь на ст. 31 ЖК РФ, просил признать Б.А.В. и ее несовершеннолетнюю дочь Б.А.М., 2012 года рождения утратившими права пользования спорным жилым помещением и снять их с регистрационного учета по указанному адресу.

Отказывая в удовлетворении заявленных исковых требований, Багратионовский районный суд исходил из того, что факт прекращения семейных отношений между истцом и Б.А.В. не нашел своего подтверждения в ходе судебного разбирательства, выезд ответчицы из спорного жилого помещения носил вынужденный характер, интереса к спорному жилому помещению она не утратила, ее отсутствие является временным. Также суд указал, что доказательств, подтверждающих, что Б.А.В. выехала на другое постоянное место жительства, истец не представил.

Однако судебная коллегия не согласилась с такими выводами суда первой инстанции в силу следующего.

Согласно ч. 1 ст. 31 ЖК РФ к членам семьи собственника жилого помещения относятся проживающие совместно с данным собственником в принадлежащем ему жилом помещении его супруг, а также дети и родители данного собственника. Другие родственники, нетрудоспособные иждивенцы и в исключительных случаях иные граждане могут быть признаны членами семьи собственника, если они вселены собственником в качестве членов своей семьи.

Частью 4 ст. 31 ЖК РФ установлено, что в случае прекращения семейных отношений с собственником жилого помещения право пользования данным жилым помещением за бывшим членом семьи собственника этого жилого помещения не сохраняется, если иное не установлено соглашением между собственником и бывшим членом его семьи.

Судом установлено, что Б.А.В. состояла в фактических брачных отношениях с младшим сыном истца Л.М.В., в связи с чем была вселена в спорный жилой дом в качестве члена семьи собственника жилого помещения и была зарегистрирована по указанному месту жительства.

В январе 2012 года Б.А.В. и Л.М.В. поссорились, в связи с чем последняя, забрав свои личные вещи, уехала к своей матери в Казахстан, где проживает и в настоящее время. Каких-либо мер по вселению в спорное жилое помещение с указанного времени не принимала.

Таким образом, после прекращения семейных отношений с сыном собственника жилого дома Б.А.В. перестала быть членом семьи истца. Каких-либо соглашений между истцом и Б.А.В. о сохранении за ней права пользования жилым домом после прекращения ведения совместного хозяйства не заключалось.

В этой связи судебная коллегия пришла к выводу о том, что Б.А.В. в силу ст. 31 ЖК РФ утратила право пользования спорным жилым помещением.

Ее несовершеннолетняя дочь Б.А.М. не имеет самостоятельных оснований для приобретения прав на вышеуказанный жилой дом, не является членом семьи Л.В.Ф., была поставлена на регистрационный учет по месту регистрации матери. Следовательно, при отсутствии у Б.А.В. прав на данное жилое помещение (утрата соответствующего права с момента прекращения семейных отношений с собственником) ее несовершеннолетний ребенок не приобретает их.

При этом судебной коллегией было принято во внимание, что родство несовершеннолетней Б.А.М. с Л.М.В. юридического подтверждения не имеет.

Ссылки суда первой инстанции на то, что выезд ответчицы из спорного жилого помещения носил вынужденный характер, правового значения для дела не имеют, поскольку Жилищный кодекс РФ не предусматривает возможность ограничения права собственника жилого помещения в отношении бывших членов семьи случаями добровольности или недобровольности оставления жилого помещения.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда от 25 июня 2014 г. решение Багратионовского районного суда Калининградской области от 10 апреля 2014 г. отменено, вынесено новое, которым заявленные Л.В.Ф. требования удовлетворены в полном объеме (апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда от 25 июня 2014 г. N 33-2757/2014).

Лица, выехавшие из жилого помещения, занимаемого им на основании договора социального найма, в связи с направлением их на работу за границу либо в районы Крайнего Севера и забронировавшие его в соответствии со ст. 62 ЖК РСФСР, сохраняют право пользования данным жилым помещением в случае предъявления требований о его возврате в течение 6 месяцев после окончания срока действия охранного свидетельства (брони).

Я.Л.Е. обратился в суд с иском к Я.Л.Р., Я.А.Р. и Я.С.Р. о выселении и снятии с регистрационного учета, указав, что является собственником квартиры, расположенной по адресу: г. Калининград, ул. _______ _______, кроме него в данной квартире зарегистрированы Я.Л.Р., Я.А.Р., Я.С.Р., которые не являются членами семьи истца, в настоящее время он состоит в браке и ведет отдельный от ответчиков образ жизни.

Я.Л.Р., Я.А.Р., Я.С.Р. обратились в суд со встречным заявлением к Я.Л.Е., администрации городского округа "Город Калининград", указав, что с 1987 г. по 1993 г. всей семьей уехали на Крайний Север в Магаданскую область, где работал Я.Р.Е. Выезд из г. Калининграда для истцов носил временный характер, право пользования жилой площадью по месту их жительства по указанному выше адресу сохранялось в соответствии с пунктом "в" статьи 5 Указа Президиума Верховного Совета СССР от 10 февраля 1960 г. Спорная квартира была приватизирована в 1993 г. без их согласия, поскольку о приватизации они ничего не знали. Просили суд сохранить за ними право пользования указанным жилым помещением, признать недействительным договор приватизации от 23 августа 1993 г., договор дарения от 22 февраля 2011 г., возвратить данную квартиру в муниципальную собственность.

Решением Центрального районного суда г. Калининграда исковые требования Я.Л.Е. удовлетворены, в удовлетворении иска Я.Л.Р., Я.А.Р., Я.С. Р. отказано.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда указанное решение суда отменено в части, принято новое решение, которым Я.Л.Е. отказано в удовлетворении требований о выселении и снятии с регистрационного учета Я.Л.Р., Я.А.Р., Я.С.Р.

Так, при рассмотрении дела установлено, что спорная квартира принадлежит Я.Л.Е. на праве собственности на основании договора дарения от 22 января 2011 г.

Я.А. был зарегистрирован в квартире 5 августа 1980 г. в качестве внука нанимателя квартиры Я.Э.Л., в этой же квартире были зарегистрированы и проживали отец и мать Я.А. - Я.Р.Е. и Я.Л.Р.

В 1987 году Я.Алексей и его родители были сняты с регистрационного учета по указанному адресу, в связи с временным переездом в пос. Палатка Магаданской области, то есть на Крайний Север для работы по трудовому договору заключенному Я.Р.Е. на срок до 24 июня 1993 г., при этом за последним, а также членами его семьи, в том числе и родившемся в 1989 году Я.С. было забронировано, то есть сохранялось право пользования квартирой на все время действия заключенного с Я.Р.Е. трудового договора.

В силу ст. 62 ЖК РСФСР (действовавшего на момент указанных выше правоотношений) занимаемые нанимателями и членами их семей жилые помещения бронировались при выезде на работу в районы Крайнего Севера и в приравненные к ним местности - на все время действия трудового договора.

При этом, данная норма предусматривала, что если наниматель или члены его семьи в течение шести месяцев после окончания срока действия охранного свидетельства (брони) не предъявят требования о возврате им помещения, договор найма жилого помещения расторгается в судебном порядке.

Согласно ст. 1 Закона РФ от 4 июля 1991 г. N 1541-1 "О приватизации жилищного фонда в Российской Федерации" (далее - Закон) приватизацией жилых помещений является бесплатная передача в собственность граждан Российской Федерации на добровольной основе занимаемых ими жилых помещений в государственном и муниципальном жилищном фонде, а для граждан Российской Федерации, забронировавших занимаемые жилые помещения, - по месту бронирования жилых помещений.

При этом граждане РФ, имеющие право пользования жилыми помещениями государственного или муниципального жилищного фонда на условиях социального найма, вправе приобрести их на условиях, предусмотренных Законом, иными нормативными правовыми актами Российской Федерации и нормативными правовыми актами субъектов РФ, в общую собственность либо в собственность одного лица, в том числе несовершеннолетнего, с согласия всех имеющих право на приватизацию данных жилых помещений совершеннолетних лиц и несовершеннолетних в возрасте от 14 до 18 лет (ст. 2 Закона).

Действительно, 23 августа 1993 г. между администрацией Центрального района г. Калининграда и Я.Э.-Л.В., Я.С.К. (дедушка и бабушка ответчиков) был заключен договор приватизации квартиры, при этом обстоятельства бронирования жилого помещения за ответчиками Я.С. и А., а также их родителями не были учтены.

Вместе с тем, 27 августа 1993 г., то есть до истечения шестимесячного срока со дня окончания срока указанного выше трудового договора, Я.А. и С. вместе со своими родителями были зарегистрированы в данной квартире, то есть не утратили права пользования данным жилым помещением.

Суд первой инстанции, удовлетворяя исковые требования Я.Л.Е. и выселяя ответчиков из квартиры сослался на ч. 4 ст. 31 ЖК РФ, однако не учел, что ст. 19 Федерального закона от 29 декабря 2004 г. N 189-ФЗ "О введении в действие ЖК РФ" предусмотрено, что действие положений ч. 4 ст. 31 ЖК РФ не распространяется на бывших членов семьи собственника приватизированного жилого помещения при условии, что в момент приватизации данного жилого помещения указанные лица имели равные права пользования этим помещением с лицом, его приватизировавшим, если иное не установлено законом или договором (апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда от 21 мая 2014 г. N 33-1954/2014).

Для признания граждан нуждающимися в жилых помещениях в силу положений п. 4 ч. 1 ст. 51 ЖК РФ необходимо наличие одновременно трех условий: в составе семьи имеется больной, страдающий тяжелой формой хронического заболевания, при котором совместное проживание с ним в одной квартире невозможно; указанные лица не имеют иного жилого помещения, занимаемого по договору социального найма или принадлежащего на праве собственности; а также проживают в квартире, занятой несколькими семьями.

Решением Центрального районного суда г. Калининграда иск Г.Л.А., действующей в интересах недееспособного Г.И.Л., к администрации городского округа "Город Калининград" о предоставлении жилого помещения по договору социального найма удовлетворен. На администрацию городского округа "Город Калининград" возложена обязанность предоставить Г.И.Л. благоустроенное жилое помещение по договору социального найма в виде отдельной квартиры общей площадью не менее 20 кв. м.

При этом суд первой инстанции исходил из того, что Г.И.Л., страдающий тяжелой формой хронического заболевания, включенного в Перечень тяжелых форм хронических заболеваний, при которых невозможно совместное проживание граждан в одной квартире, утвержденный Постановлением Правительства Российской Федерации от 16 июня 2006 года N 378 (далее - Перечень), имеет право на предоставление жилого помещения во внеочередном порядке по договору социального найма.

Однако судебная коллегия не согласилась с таким выводом суда первой инстанции, поскольку он не соответствует действующему законодательству.

Так, согласно ч. 1 ст. 57 ЖК РФ жилые помещения предоставляются гражданам, состоящим на учете в качестве нуждающихся в жилых помещениях, в порядке очередности исходя из времени принятия таких граждан на учет, за исключением установленных ч. 2 настоящей статьи случаев.

Вне очереди жилые помещения по договорам социального найма предоставляются, в частности, гражданам, страдающим тяжелыми формами хронических заболеваний, указанных в п. 4 ч. 1 ст. 51 настоящего Кодекса (п. 3 ч. 2 ст. 57 ЖК РФ).

В соответствии с п. 4 ч. 1 ст. 51 ЖК РФ гражданами, нуждающимися в жилых помещениях, предоставляемых по договорам социального найма, признаются (далее - нуждающиеся в жилых помещениях), в том числе являющиеся нанимателями жилых помещений по договорам социального найма, членами семьи нанимателя жилого помещения по договору социального найма или собственниками жилых помещений, членами семьи собственника жилого помещения, проживающими в квартире, занятой несколькими семьями, если в составе семьи имеется больной, страдающий тяжелой формой хронического заболевания, при которой совместное проживание с ним в одной квартире невозможно, и не имеющими иного жилого помещения, занимаемого по договору социального найма или принадлежащего на праве собственности.

Перечень соответствующих заболеваний устанавливается уполномоченным Правительством Российской Федерации федеральным органом исполнительной власти.

Из анализа приведенных выше правовых норм следует, что обязательным условием для реализации гражданином права на предоставление вне очереди жилого помещения по договору социального найма является проживание в квартире, занятой несколькими семьями, когда заболевание делает невозможным проживание с лицом, страдающим тяжелой формой хронического заболевания, других семей, но не членов семьи последнего, и указанные лица не имеют иного жилого помещения, занимаемого по договору социального найма или принадлежащего им на праве собственности. Сам факт наличия у гражданина, являющегося нанимателем жилого помещения по договору социального найма, членом семьи нанимателя жилого помещения по договору социального найма или собственником жилого помещения, членом семьи собственника жилого помещения заболевания, включенного в Перечень не является основанием для постановки семьи указанного гражданина на учет нуждающихся в жилых помещениях по договорам социального найма и предоставления вне очереди жилого помещения.

Как установлено судом апелляционной инстанции, Г.Л.А., ее супруг Г.Л.В., недееспособный сын Г.Л.А. и Г.Л.В. - Г.И.Л. и дочь супругов Г.О.Л. проживают одной семьей в двухкомнатной квартире в доме 129 по ул. _______ в г. Калининграде общей площадью 43,6 кв. м. Г.И.Л., в интересах которого заявлены исковые требования, является собственником 1/3 доли в праве собственности на указанную квартиру на основании договора приватизации от 15 февраля 2008 г. Другими сособственниками данной квартиры являются его мать и опекун Г.Л.А., и сестра Г.О.Л. - по 1/3 доле в праве собственности на квартиру. Иные семьи в этой квартире не проживают.

Факт проживания в указанной квартире одной семьи подтверждается и материалами учетного дела N 18549 Управления учета и найма жилья комитета муниципального имущества и земельных ресурсов, из которого видно, что на основании решения общественной комиссии по жилищным вопросам от 13 февраля 2003 г., утвержденного решением Центрального райисполкома г. Калининграда N 186 от 07 марта 2003 года, Г.О.Л. - сестра Г.И.Л., составом семьи 4 человека - она, брат, родители, была поставлена на учет нуждающихся в жилых помещениях по договорам социального найма.

При таких обстоятельствах вывод суда о праве Г.И.Л. на предоставление жилого помещения во внеочередном порядке на основании договора социального найма по п. 4 ч. 1 ст. 51, п. 3 ч. 2 ст. 57 ЖК РФ нельзя признать правильным.

То обстоятельство, что Г.И.Л. страдает тяжелой формой хронического заболевания и был принят на учет нуждающихся в жилых помещениях в качестве члена семьи своей сестры Г.О.Л., а также с 15 января 2013 г., на основании распоряжения комитета муниципального имущества и земельных ресурсов администрации городского округа "Город Калининград" от 13 февраля 2013 г. N 70-350/р, - в льготный список, само по себе не является основанием к удовлетворению заявленных требований.

Кроме того, распоряжением комитета муниципального имущества и земельных ресурсов администрации городского округа "Город Калининград" от 18 марта 2014 г. N 890/р-КМИ Г.О.Л. снята с учета граждан, нуждающихся в жилых помещениях, а Г.И.Л. исключен из льготного списка граждан, страдающих заболеваниями, входящими в Перечень и имеющих право на внеочередное предоставление жилых помещений по договорам социального найма, в связи с необоснованной постановкой на учет.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда от 26 марта 2014 г. решение Центрального районного суда г. Калининграда от 19 ноября 2013 г. отменено, принято новое, которым отказано в удовлетворении исковых требований Г.Л.А., действующей в интересах Г.И.Л. (апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда от 26 марта 2014 г. N 33-828/2014).

При решении вопроса о нуждаемости семьи в улучшении жилищных условий следует исходить из уровня обеспеченности членов семьи общей площадью жилого помещения, при определении которого необходимо принимать во внимание наличие у гражданина и (или) членов его семьи нескольких жилых помещений, занимаемых по договорам социального найма и (или) принадлежащих им на праве собственности, учитывая общую суммарную площадь всех указанных жилых помещений.

Б.А.А. обратился в суд с заявлением, указав, что решением администрации муниципального района "Гвардейский район" ему было отказано в признании его семьи, включая супругу и ребенка, нуждающимися в жилом помещении для участия в подпрограмме "Обеспечение жильем молодых семей" федеральной целевой программы "Жилище" на 2011-2015 годы" по тем основаниям, что они обеспечены жилой площадью выше учетной нормы.

Судебными инстанциями при рассмотрении дела установлено, что Б.А.А. с несовершеннолетним сыном Б.М.А., 07 октября 2012 года рождения, зарегистрированы в квартире общей площадью 46,7 кв. м по адресу: г. Гвардейск, ул. _______ _______, принадлежащей на праве собственности отцу Б.А.А. - Б.А.Н. В квартире также зарегистрирована мать заявителя Б.С.Н.

Б.С.Н. - мать заявителя - является также собственником жилого дома площадью 33,5 кв. м по адресу: г. Гвардейск, ул. _______, где, как установлено, и проживает молодая семья Б.

Супруга заявителя Б.Е.А. зарегистрирована в квартире, принадлежащей ее матери Р.Т.П., по адресу: г. Гвардейск, ул. _______, площадью 58 кв. м. В квартире также зарегистрированы супруг собственника Р.А.Н. и дочь Томчук И.А.

Материалами дела подтверждено, что Б.А.А. органом местного самоуправления было отказано в признании его семьи нуждающейся в жилом помещении в связи с их обеспеченностью жильем выше учетной нормы. При этом при определении нуждаемости была принята во внимание суммарная площадь жилых помещений, в которых зарегистрированы Б. - квартира по ул. _______ _______46,7 кв. м и квартира по ул. _______ _______ 58 кв. м.

Разрешая заявленные требования и признавая решение администрации муниципального образования "Гвардейский район" об отказе в признании молодой семьи Б. нуждающейся в жилом помещении, суд первой инстанции, согласившись с доводами заявителя и установив, что члены молодой семьи по месту регистрации фактически не проживают, исходил из того, что жилые помещения, в которых они зарегистрированы, не должны учитываться при определении обеспеченности жильем и нуждаемости, поскольку они членами семьи собственников этих жилых помещений не являются, совместно с ними не проживают.

Суд апелляционной инстанции не согласился с такой позицией суда первой инстанции.

Так, согласно п. 6 Правил предоставления молодым семьям социальных выплат на приобретение (строительство) жилья и их использования, являющихся приложением к федеральной целевой программе "Жилище" на 2011-2015 годы, включающую в себя подпрограмму "Обеспечение жильем молодых семей", утвержденную Постановлением Правительства Российской Федерации от 17 декабря 2010 г. N 1050 (далее - Правила), участницей подпрограммы может быть молодая семья, соответствующая следующим условиям: а) возраст каждого из супругов либо одного родителя в неполной семье на день принятия органом исполнительной власти субъекта Российской Федерации решения о включении молодой семьи - участниц подпрограммы в список претендентов на получение социальной выплаты в планируемом году не превышает 35 лет; б) семья признана нуждающейся в жилом помещении в соответствии с п. 7 настоящих Правил; в) наличие у семьи доходов, позволяющих получить кредит, либо иных денежных средств, достаточных для оплаты расчетной (средней) стоимости жилья в части, превышающей размер предоставляемой социальной выплаты.

В соответствии с п. 7 Правил под нуждающимися в жилых помещениях понимаются молодые семьи, поставленные на учет в качестве нуждающихся в улучшении жилищных условий до 1 марта 2005 г., также молодые семьи, признанные органами местного самоуправления по месту их постоянного жительства нуждающимися в жилых помещениях и после 1 марта 2005 г. по тем же основаниям, которые установлены ст. 51 ЖК РФ для признания граждан нуждающимися в жилых помещениях, предоставляемых по договорам социального найма, в зависимости от того, поставлены ли они на учет в качестве нуждающихся в жилых помещениях.

В силу ст. 51 ЖК РФ гражданами, нуждающимися в жилых помещениях, предоставляемых по договорам социального найма, признаются: являющиеся нанимателями жилых помещений по договорам социального найма или членами семьи нанимателя жилого помещения по договору социального найма либо собственниками жилых помещений или членами семьи собственника жилого помещения и обеспеченные общей площадью жилого помещения на одного члена семьи менее учетной нормы (ч. 1 п. 2).

Согласно ч. 2 той же статьи при наличии у гражданина и (или) членов его семьи нескольких жилых помещений, занимаемых по договорам социального найма и (или) принадлежащих им на праве собственности, определение уровня обеспеченности общей площадью жилого помещения осуществляется исходя из суммарной общей площади всех указанных жилых помещений.

Статья 31 ЖК РФ к членам семьи собственника жилого помещения относит проживающих совместно с данным собственником в принадлежащем ему жилом помещении его супруга, а также детей и родителей данного собственника.

Таким образом, при определении уровня обеспеченности общей площадью жилого помещения закон предписывает учитывать наличие у гражданина и (или) членов его семьи нескольких жилых помещений, занимаемых по договорам социального найма и (или) принадлежащих им на праве собственности, и исходит из суммарной общей площади всех указанных жилых помещений.

В силу приведенных выше положений ЖК РФ, Б.А.А. вселен в жилое помещение, принадлежащее его отцу, в установленном законом порядке в качестве члена его семьи до заключения брака с Б.Е.А. Несовершеннолетний Б.М.А. приобрел право пользования этим жилым помещением в силу закона как производное от права отца.

Жилое помещение, в котором зарегистрирована Б.Е.А., приобретено ее матерью в единоличную собственность на основании договора приватизации. При этом Б.Е.А. отказалась от участия в приватизации и поэтому сохраняет постоянное бессрочное право пользования им.

При таком положении, органом местного самоуправления правильно были приняты во внимание все жилые помещения принадлежащие на праве собственности членам семьи Б.А.А. и Б.Е.А. Поскольку с учетом общей площади этих жилых помещений и лиц, имеющих право пользования ими, включая заявителя, его супругу и ребенка, на каждого члена молодой семьи Б.А.А. приходится 12,6 кв. м, что более учетной нормы, решение об отказе в признании Б. нуждающимися в жилом помещении является обоснованным.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда от 18 июня 2014 г. решение Гвардейского районного суда Калининградской области от 22 апреля 2014 года отменено, вынесено новое, которым в удовлетворении требований Б.А.А. отказано (апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда от 18 июня 2014 г. N 33-2636/2014).

Исходя из положений ст. 16 Закона РФ "О приватизации жилищного фонда в Российской Федерации", ст.ст. 39, 158 ЖК РФ, ст. 210 ГК РФ, если на момент приватизации жилое помещение или дом в целом (его конструктивные части) не нуждались в проведении капитального ремонта, то в дальнейшем собственник такого жилого помещения обязан нести расходы по капитальному ремонту как собственного жилого помещения, так и общего имущества в многоквартирном доме.

К.И.К., В.К.Ш. и П.А.Л. обратились в Московский районный суд г. Калининграда с иском к администрации городского округа "Город Калининград" о понуждении к производству ремонтных работ капитального характера общего имущества многоквартирного жилого дома, указав, что согласно данным технического паспорта ФГУП "Ростехинвентаризация" по состоянию на 28 апреля 1992 г. физический износ дома составлял 31%, в настоящий момент физический износ здания не менее 41%. До настоящего времени администрация городского округа "Город Калининград" как бывший наймодатель не выполнила обязательств, возложенных на нее ст. 16 Закона РФ от 4 июля 1991 г. N 1541-1 "О приватизации жилищного фонда в РФ".

Удовлетворяя исковые требования, суд первой инстанции исходил из нормативно определенной и фактической необходимости проведения капитального ремонта дома 50-52 по ул. _______ в г. Калининграде, в котором проживают истцы, признав, что указанные работы в данном доме ранее не проводились, при этом необходимость капитального ремонта дома в рамках работ, заявленных истцами, возникла задолго до приватизации истцами жилых помещений в доме.

Суд апелляционной инстанции не согласился с таким выводом суда первой инстанции.

Так, исходя из содержания акта экспертного исследования от 31 октября 2012 г. N 2388/16, выполненного ФБУ "Калининградская лаборатория судебной экспертизы", следует, что обследование дома с целью определения состояния конструкций здания и видов его ремонта выполнено в октябре 2012 г., тем самым нормативно определенная и фактическая необходимость проведения капитального ремонта многоквартирного жилого дома выявлена на дату его осмотра. Кроме того, свои выводы эксперт, в том числе, основывал на истечении сроков эксплуатации отдельных конструкций жилого дома, а также отсутствии сведений о выполнении капитального ремонта дома с момента его постройки.

Вместе с тем фактическая необходимость проведения капитального ремонта дома в более ранний период времени не установлена. Ссылки эксперта на формирование необходимости проведения капитального ремонта дома раньше 2012 г., а именно в 1980 году, обусловлены исключительно нормативно определенной потребностью.

Однако только лишь истечение сроков эксплуатации отдельных конструктивных элементов дома не является безусловным основанием для проведения капитального ремонта. Основное значение в данной ситуации имеет наличие на момент приватизации технических недостатков как всего жилого дома, так и отдельных его конструкций, исправление которых возможно только в условиях проведения капитального ремонта.

Между тем таких доказательств, подтверждающих наличие отраженных в экспертном исследовании недостатков дома или его конструкций, свидетельствующих о необходимости проведения по дому работ капитального характера как на момент приватизации первой квартиры в 1994 г., так и приватизации большей части жилых помещений в период с 2001 г. по 2008 г., истцами не представлено.

Ссылки истцов на износ дома в размере 31% согласно техническому паспорту на жилой дом N 50-52 по ул. _______ в г. Калининграде по состоянию на 29 апреля 1992 г. также не свидетельствуют о фактической необходимости проведения именно капитального ремонта дома в указанный выше период времени, при том, что из имеющегося в паспорте описания технического состояния конструктивных элементов дома видно, что отдельные конструктивные элементы имеют лишь незначительные дефекты, какого-либо указания на их неудовлетворительное состояние не имеется.

Кроме того, нуждаемость дома в проведении капитального ремонта эксперт, в том числе, связывает и с ненадлежащими условиями его содержания.

Эти обстоятельства относятся к ответственности жилищно-эксплуатационных организаций, а затем и управляющих организаций, при этом сами собственники обязаны контролировать своевременность и надлежащее выполнение работ по содержанию и текущему ремонту общего имущества в таком доме.

При таких обстоятельствах оснований считать, что на момент передачи в собственность гражданам в порядке приватизации большей части жилых помещений в этом доме у наймодателя имелась обязанность по проведению капитального ремонта общего имущества многоквартирного дома, которая сохраняется до настоящего времени, не имеется (апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда от 12 февраля 2014 г. N 33-535/2014).

Споры, связанные с применением пенсионного законодательства

Периоды начального профессионального обучения на рабочих местах не включаются в специальный стаж для назначения досрочной пенсии в соответствии со ст.ст. 27, 28 Федерального закона от 17 декабря 2001 г. N 173-ФЗ "О трудовых пенсиях в Российской Федерации" для тех профессий и специальностей, которые прямо поименованы в соответствующем списке производств, работ, профессий, должностей, занятость в которых дает право на пенсию по старости на льготных условиях, или в названном законе.

Решением Ленинградского районного суда г. Калининграда на Управление Пенсионного фонда РФ в г. Калининграде возложена обязанность зачесть в специальный стаж М.В.А., дающий право на назначение досрочно трудовой пенсии по старости, период работы учеником сборщика корпусов металлических судов на производственном объединении (ОАО) "Северное машиностроительное предприятие" с 1 января по 15 мая 1977 года и назначить ему досрочно трудовую пенсию по старости на основании п. п. 2 п. 1 ст. 27 Федерального закона "О трудовых пенсиях в Российской Федерации" с 6 марта 2013 г.

Принимая по делу решение, суд первой инстанции исходил из того, что поскольку работа М.В.А. в период с 01 января по 15 мая 1997 г. учеником сборщика корпусов металлических судов оплачивалась, и его работа учеником была связана с непосредственным выполнением трудовых функций сборщика корпусов металлических судом, этот период подлежит зачету в специальный стаж.

Судебная коллегия не согласилась с обоснованностью такой позиции суда первой инстанции, поскольку она основана на ошибочном применении норм материального права и не соответствует закону.

Так, при определении права на досрочную пенсию в соответствии с п.п. 2 п. 1 ст. 27 Федерального закона "О трудовых пенсиях в Российской Федерации" применяется Список N 2 производств, работ, профессий, должностей и показателей с вредными и тяжелыми условиями труда, занятость в которых дает право на пенсию по старости на льготных условиях, утвержденный постановлением кабинета Министров СССР от 26 января 1991 г. N 10 (далее - Список N 2).

Списком N 2 разделом XIV "Металлообработка" подразделом 3 "Котельные, судокорпусные, судостроительные и судоремонтные работы", кодом позиции 2150300а-18187 предусмотрена профессия "сборщик корпусов металлических судов".

Между тем, согласно п. 11 Правил исчисления периодов работы, дающих право на досрочное назначение трудовой пенсии по старости в соответствии со ст. 27 и 28 Федерального закона "О трудовых пенсиях в Российской Федерации", утвержденных постановлением Правительства Российской Федерации от 11 июля 2002 г. N 516, период начального профессионального обучения или переобучения (без отрыва от работы) на рабочих местах в соответствии с ученическим договором включается в периоды работы, дающей право на досрочное назначение трудовой пенсии по старости, в тех случаях, когда в ст. 27 указанного закона или в списках указаны производства или отдельные виды работ без перечисления профессий и должностей работников либо предусмотрены работники, выполняющие определенную работу без указания наименований профессий или должностей.

Аналогичные требования предъявлялись в прежнем пенсионном законодательстве, что следует из разъяснений Минтруда России от 22 мая 1996 г. N 5 "О порядке применения Списков производств, работ, профессий, должностей и показателей, дающих в соответствии со статьями 12, 78, 78-1 Закона РСФСР "О государственных пенсиях в РСФСР" право на пенсию по старости в связи с особыми условиями труда и на пенсию за выслугу лет", утвержденных постановлением Минтруда РФ 22 мая 1996 г. N 29.

Время же начального профессионального обучения на рабочих местах профессиям, которые прямо предусмотрены Списками, в специальный трудовой стаж, дающий право на пенсию в связи с особыми условиями труда не включается (п. 8).

При таком положении, поскольку в Список N 2 включена профессия "сборщик корпусов металлических судов", по которой истец в спорный период работал учеником, то в силу приведенных выше положений закона, этот период не может быть включен в специальный стаж.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда решение Ленинградского районного суда г. Калининграда отменено, вынесено новое, которым иск М.В.А. к Управлению Пенсионного фонда РФ в г. Калининграде о признании права на досрочное назначение трудовой пенсии по старости оставлен без удовлетворения (апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда от 28 мая 2014 г. N 33-2209/2014).

Для решения вопроса о праве лица на досрочное назначение пенсии в связи с занятием лечебной деятельностью необходимо установить осуществление этим лицом деятельности, дающей право на досрочное назначение пенсии, а именно лечебной и иной деятельности по охране здоровья населения в учреждениях здравоохранения соответствующей организационно-правовой формы, организация труда в которых предполагает соблюдение специальных условий, режима работы и выполнение определенной нагрузки.

С.И.А. обратился в суд с иском к Управлению Пенсионного фонда РФ в г. Калининграде, просил зачесть в специальный стаж работы, дающей право на досрочное назначение трудовой пенсии по старости, в льготном исчислении - как один год работы за один год и шесть месяцев, периоды учебы с отрывом от производства, также период работы в должности врача-хирурга Малого государственного предприятия "Г"; в должностях врача-хирурга (косметолога) ООО Клиника пластической хирургии "Б".

Удовлетворяя исковые требования истца в полном объеме и возлагая на Управление Пенсионного фонда РФ в г. Калининграде обязанность включить вышеперечисленные периоды в специальный стаж работы, дающей право на досрочное назначение трудовой пенсии, суд исходил из доказанности факта осуществления С.И.А. лечебной деятельности в периоды работы в указанных выше должностях, сославшись на то, что такая деятельность подлежит включению в специальный стаж работы независимо от того, в чьем ведении находится учреждение здравоохранения, в котором она осуществлялась.

Также суд первой инстанции посчитал подлежащими включению в специальный стаж истца периоды нахождения на курсах повышения квалификации в силу положений действовавшего в спорные периоды трудового законодательства, гарантирующих сохранение работникам, совмещающим труд с обучением, таких же трудовых прав, как и лицам, трудящимся полное рабочее время.

Вместе с тем такие выводы не в полной мере основаны на правильном применении закона и фактических обстоятельствах дела.

Так, разрешая спор, суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу о наличии законных оснований для включения в специальный трудовой стаж, дающий право на досрочное назначение пенсии по старости периодов работы истца в Мокроусовская ЦРБ Курганской области, когда он осуществлял лечебную деятельность, то есть помимо обязанностей по должности заведующего хирургическим отделением выполнял также обязанности по должности врача-хирурга поликлиники, и находился в связи с выполнением такой деятельности в служебных командировках, либо на курсах повышения квалификации (ст.ст. 167, 187, 196 ТК РФ; ст. ст. 112, 116 КЗоТ РСФСР).

Между тем судебной коллегией были исключены те периоды работы истца в указанной должности заведующего хирургическим отделением ГБУ "Мокроусовская ЦРБ", в том числе периоды нахождения его в служебных командировках, в течении которых не подтверждено осуществление истцом, помимо организационно-распорядительных функций, как заведующего отделением, врачебной деятельности (оперирующего врача-хирурга). Между тем, именно с осуществлением такой деятельности законодатель связывает право на досрочное назначение пенсии по старости по основаниям, предусмотренным пп. 20 п. 1 ст. 27 ФЗ "О трудовых пенсиях в РФ", что следует из Списков работ, профессий, должностей, специальностей и учреждений, с учетом которых досрочно назначается трудовая пенсия по старости в соответствии со статьей 27 Федерального закона "О трудовых пенсиях в Российской Федерации", утвержденных Постановлением Правительства РФ от 29 октября 2002 года N 781.

Аналогичное правовое регулирование было предусмотрено и постановлением Правительства Российской Федерации от 22 сентября 1999 года N 1066 "Об утверждении Списка должностей, работа в которых засчитывается в выслугу, дающую право на пенсию за выслугу лет в связи с лечебной и иной работой по охране здоровья населения, и Правил исчисления сроков выслуги для назначения пенсии за выслугу лет в связи с лечебной и иной работой по охране здоровья населения", а также Постановлением Совета Министров РСФСР от 6 сентября 1991 г. N 464 "Об утверждении Списка профессий и должностей работников здравоохранения и санитарно-эпидемиологических учреждений, лечебная и иная работа которых по охране здоровья населения дает право на пенсию за выслугу лет", а также ранее действовавшим законодательством.

Кроме того, судебной коллегией был исключен период с 6 июня 1988 г. по 11 июня 1988 г., как периода нахождения на курсах повышения квалификации, поскольку истец в указанной время находился в отпуске без сохранения заработной платы.

При таком положении оснований для включения вышеперечисленных периодов работы истца в Мокроусовской Центральной районной больнице Курганской области в стаж работы, дающей право на досрочное назначение трудовой пенсии, у суда первой инстанции не имелось.

С обоснованностью выводов суда первой инстанции о включении в специальный стаж истца периодов его работы в должности врача-хирурга (косметолога) ООО Клиника пластической хирургии "Б"; в должности врача-хирурга (косметолог) в ООО Клиника пластической хирургии "Б"; в должности врача-хирурга ООО Клиника пластической хирургии "Б", а также периода его работы в должности врача-хирурга Малого государственного предприятия "Г" судебная коллегия также не согласилась.

Так, положения подпункта 20 п. 1 ст. 27 ФЗ от 17 декабря 2001 г. N 173-ФЗ "О трудовых пенсиях в РФ" связывают право на досрочную трудовую пенсию медицинским работникам с работой именно в учреждениях здравоохранения, таким образом, законодателем предусмотрена определенная организационно-правовая форма юридического лица, что также согласуется с позицией Верховного Суда РФ, изложенной в пункте 17 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 11 декабря 2012 г. N 30 "О практике рассмотрения судами дел, связанных с реализацией прав граждан на трудовые пенсии".

Таким образом, истцу С. И.А., обратившемуся за оформлением трудовой пенсии по старости по указанным основаниям, надлежало представить доказательства наличия необходимого стажа работы, связанного с осуществлением лечебной деятельности, в учреждении либо в структурном подразделении организации, не поименованной в Списке, но перечисленной в п. 6 вышеназванных Правил.

Из материалов дела следует, что С.И.А. был принят на работу в ООО Клиника пластической хирургии "Б", созданное как общество с ограниченной ответственностью в 2002 году, основной целью деятельности которого, согласно его Уставу, является извлечение прибыли за счет оказания медицинских услуг и осуществления торговых операций, которое по организационно-правовой форме учреждением не является.

Таким образом, в спорные периоды истец работал в обществе, которое не является по своей организационно-правовой форме учреждением.

В обоснование своей позиции суд первой инстанции в решении сослался на Постановление Конституционного Суда РФ от 3 июня 2004 г. N 11-П, которым признаны не соответствующими Конституции Российской Федерации положения подпункта 11 пункта 1 статьи 28 (в настоящее время подпункта 20 п. 1 ст. 27) Федерального закона "О трудовых пенсиях в Российской Федерации", однако суд не учел, что в данном постановлении речь идет не о любых организационно-правовых формах юридических лиц, а лишь о виде собственности учреждения здравоохранения. Указанная правовая позиция вытекает из положений ст. 120 ГК РФ, согласно которой учреждения могут быть созданы гражданином или юридическим лицом (частное учреждение) либо соответственно Российской Федерацией, субъектом Российской Федерации, муниципальным образованием (государственное или муниципальное учреждение).

Конституционный Суд РФ указал в Определениях от 18 апреля 2006 г. N 84-0, от 29 января 2009 г. N 67-0-0, от 22 апреля 2010 г. N 520-0-0 об отказе в принятии жалоб, в которых оспаривались подпункт 11 пункта 1 статьи 28 Федерального закона от 17 декабря 2001 г. "О трудовых пенсиях в РФ" и Постановление Правительства РФ от 29 октября 2002 г. N 781 "О списках работ, профессий, должностей, специальностей и учреждений, с учетом которых досрочно назначается трудовая пенсия по старости в соответствии со статьей 28 Федерального закона "О трудовых пенсиях в РФ", что, устанавливая в Федеральном законе "О трудовых пенсиях в РФ" правовые основания и условия назначения пенсий и предусматривая для отдельных категорий граждан, занятых определенной профессиональной деятельностью, возможность досрочного назначения трудовой пенсии по старости, законодатель связывает право на назначение пенсии ранее достижения общеустановленного пенсионного возраста не с любой работой в определенной сфере профессиональной деятельности, а лишь с такой, выполнение которой сопряжено с неблагоприятным воздействием различного рода факторов, повышенными психофизиологическими нагрузками, обусловленными спецификой и характером труда, в частности с лечебной и иной деятельностью по охране здоровья населения в учреждениях здравоохранения подпункт 20 пункта 1 статьи 27 (ранее - подпункт 11 пункта 1 статьи 28); при этом учитываются как характер работы, так и особенности функционирования лечебно-профилактических учреждений.

Согласно действовавшему до 1 января 2009 года пункту 3 статьи 28 Федерального закона "О трудовых пенсиях в РФ" списки соответствующих работ, профессий, должностей, специальностей и учреждений (организаций), с учетом которых досрочно назначается трудовая пенсия по старости, правила исчисления периодов работы (деятельности) и назначения указанной пенсии при необходимости утверждаются Правительством РФ. В действующей редакции аналогичное правовое регулирование предусмотрено пунктом 2 статьи 27 данного Федерального закона.

Действуя в пределах предоставленного ему полномочия, Правительство РФ Постановлением от 29 октября 2002 г. за N 781 утвердило названные Список и Правила, которые конкретизируют применительно к пенсионному обеспечению нераскрытые в указанном Федеральном законе понятия "лечебная и иная деятельность по охране здоровья населения" и "учреждение здравоохранения", обеспечивая тем самым реализацию права граждан на досрочное пенсионное обеспечение.

Возложение законодателем на Правительство РФ полномочия по определению того, какого рода профессиональная деятельность может быть отнесена к лечебной и иной деятельности по охране здоровья, предполагает, что в основе соответствующей дифференциации лежат объективные критерии оценки характера труда и специфики функционирования учреждений здравоохранения.

Принимая во внимание вышеизложенное, судебная коллегия пришла к выводу об отсутствии законных оснований для включения в специальный стаж работы истца периодов его работы в ООО _________________".

Не соответствует по своей организационно-правовой форме требованиям законодательства и Малое государственное предприятие "_______", доказательств обратного истцом в ходе рассмотрения дела представлено не было. Между тем в силу положений действующего законодательства бремя доказывания наличия льготного стажа работы, дающей право на досрочное назначение досрочной трудовой пенсии по старости, возложено на истца.

При таком положении оснований для включения вышеперечисленных периодов работы истца в Мокроусовской Центральной районной больнице Курганской области в стаж работы, дающей право на досрочное назначение трудовой пенсии, у суда первой инстанции также не имелось.

С учетом изложенного, на момент обращения С.И.А. к ответчику с заявлением о досрочном назначении трудовой пенсии по старости - 16 июля 2012 года, требуемого по закону 30-летнего стажа лечебной деятельности у него не имелось. В этой связи истцу обоснованно отказано в досрочном назначении такой пенсии (апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда от 28 мая 2014 г. N 33-1318/2014).

Споры, связанные с социальной защитой граждан

Денежные средства, предоставляемые гражданам, подвергшимся воздействию радиации вследствие чернобыльской катастрофы, для оплаты дополнительного отпуска в соответствии с Законом РФ от 15 мая 1991 г. N 1244-11 "О социальной защите граждан, подвергшихся воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС", не входят в состав заработной платы (оплаты труда) этих граждан, и обязанность по их выплате законом на работодателя не возложена, как и по выплате ежемесячной денежной компенсации на приобретение продовольственных товаров, поскольку такие выплаты представляют собой меры социальной поддержки граждан.

П.В.Р. обратился в суд с иском к Министерству социальной политики Калининградской области, ОГКУ "Центр социальной поддержки населения", ФГКУ "2 отряд Федеральной противопожарной службы по Калининградской области", ОГКУ "Центр социальной поддержки населения" Славский отдел о понуждении произвести выплату недополученной ежемесячной денежной компенсации на приобретение продовольственных товаров, ежегодной компенсации на оздоровление, оплату дополнительного отпуска и взыскании компенсации морального вреда. Такие выплаты производились Славским отделом ОГКУ "Центр социальной поддержки населения" до февраля 2013 г. В дальнейшем выплаты были прекращены со ссылкой на то, что указанные меры социальной поддержки должны предоставляться работодателем.

При рассмотрении дела судом первой инстанции установлено, что П.В.Р. является участником ликвидации последствий катастрофы на Чернобыльской АЭС в 1987 г. и имеет право на меры социальной поддержки, установленные для данной категории граждан Законом РФ от 15 мая 1991 г. N 1244-11 "О социальной защите граждан, подвергшихся воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС" (далее Закон N 1244-1).

Из содержания ст. 5 Закона N 1244-1 усматривается, что предусмотренные им меры социальной поддержки граждан, подвергшихся воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС, являются расходными обязательствами Российской Федерации. Порядок финансирования расходных обязательств Российской Федерации устанавливается Правительством РФ.

Постановлением Правительства РФ от 3 марта 2007 г. N 136 утверждены Правила оплаты дополнительного оплачиваемого отпуска и выплаты единовременной компенсации на оздоровление, предоставляемой одновременно с дополнительным оплачиваемым отпуском гражданам, подвергшимся воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС (далее - Правила), которыми был определен порядок оплаты дополнительного оплачиваемого отпуска, предусмотренного п. 5 ч. 1 ст. 14 Закона N 1244-1, полученного гражданами, подвергшимися воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС (далее - получатели); а также выплаты получателям единовременной компенсации на оздоровление, предоставляемой одновременно с дополнительным оплачиваемым отпуском.

В силу п. 2 Правил получатель подает по месту жительства в орган в сфере социальной защиты населения, уполномоченный органом государственной власти субъекта Российской Федерации в соответствии с законодательством субъекта Российской Федерации (далее - уполномоченный орган), заявление об оплате дополнительного оплачиваемого отпуска и выплате единовременной компенсации на оздоровление, предоставляемой одновременно с дополнительным оплачиваемым отпуском. В последующем территориальный орган Федерального казначейства на основании списков получателей перечисляет средства федерального бюджета, предусмотренные на оплату дополнительного оплачиваемого отпуска и выплату единовременной компенсации, в организацию федеральной почтовой связи либо на счет, открытый получателем в кредитной организации (п. 7).

Аналогичный порядок выплаты ежегодной компенсации на оздоровление предусмотрен Правилами выплаты гражданам компенсаций за вред, нанесенный здоровью вследствие чернобыльской катастрофы, компенсации на оздоровление, а также компенсаций семьям за потерю кормильца, утвержденными Постановлением Правительства РФ от 31 декабря 2004 г. N 907 (в редакции от 25 марта 2013 г.).

Таким образом, не отменяя Правила финансового обеспечения расходных обязательств, утвержденные Постановлением Правительства РФ от 30 августа 2005 г. N 542, Правительством РФ 3 марта 2007 г. были утверждены Правила оплаты дополнительного оплачиваемого отпуска и единовременной компенсации на оздоровление, определившие новый (с учетом более поздней даты издания постановления) порядок оплаты, который не предусматривает такой оплаты каким-либо иным органом, кроме уполномоченного органа, указанного в п. 2 Правил.

При таких обстоятельствах суд первой инстанции обоснованно пришел к выводу о том, что требования истца об оплате дополнительного оплачиваемого отпуска и выплате ежегодной компенсации на оздоровление подлежали удовлетворению ОГКУ "Центр социальной поддержки населения", который необоснованно отказал истцу в указанных выплатах.

Отказывая в удовлетворении требования П.В.Р. о понуждении произвести выплату недополученной ежемесячной денежной компенсации на приобретение продовольственных товаров за период с февраля 2013 г. по сентябрь 2013 г., суд исходил из того, что в нарушение требований ст. 56 ГПК РФ истцом не представлено доказательств того, что ему с февраля 2013 г. по сентябрь 2013 г. не производится выплата ежемесячной денежной компенсации на приобретение продовольственных товаров либо было принято решение об отказе в выплате данной компенсации за спорный период.

Вместе с тем, с таким выводом суда первой инстанции судебная коллегия не согласилась, поскольку в материалах дела отсутствуют сведения о том, что судом предлагалось истцу такие доказательства представить, в связи с чем достаточных оснований для отказа в удовлетворении заявленных П.В.Р. требований в указанной части не имелось.

Судом апелляционной инстанции установлено, что П.В.Р. получал ежемесячную денежную компенсацию на приобретение продовольственных товаров по январь 2013 г. включительно. Выплата прекращена с 01 февраля 2013 г.

Учитывая, что ежемесячная денежная компенсация на приобретение продовольственных товаров предусмотрена п. 3 ч. 1 ст. 15 Закона N 1244-1 и является мерой социальной поддержки граждан, подвергшихся воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС, к которым относится истец, выплата указанной компенсации П.В.Р. с 1 февраля 2013 г. ОГКУ "Центр социальной поддержки населения" была прекращена необоснованно, в нарушение Правил выплаты ежемесячной денежной компенсации на приобретение продовольственных товаров гражданам, подвергшимся воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС, утвержденных Постановлением Правительства Российской Федерации от 31 декабря 2004 г. N 907 "О социальной поддержке граждан, подвергшихся воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС" (в редакции Постановления Правительства РФ от 25 марта 2013 г. N 257), судебная коллегия отменила решение Ленинградского районного суда г. Калининграда от 10 января 2014 г. в указанной части отменила и вынесла новое решение об удовлетворении указанных требований П.В.Р. (апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда от 26 марта 2014 г. N 33-1194/2014).

Действующим законодательством не установлен запрет на выплату предусмотренного абз. 2 ст. 12.2 Федерального закона от 19 мая 1995 г. N 81-ФЗ "О государственных пособиях гражданам, имеющим детей" единовременного пособия лицам, усыновившим ребенка в возрасте старше семи лет, и ранее оформившим над ним опеку и получившим в связи с этим пособие, предусмотренное абз. 1 указанной статьи.

Решением Гурьевского районного суда Калининградской области Д.В.Ф. отказано в удовлетворении исковых требований к Управлению по социальным вопросам администрации Гурьевского муниципального района Калининградской области, Министерству социальной политики Правительства Калининградской области об оспаривании отказа в выплате единовременного пособия при усыновлении ребенка старше 7 лет в связи с тем, что истица ранее уже оформила опеку над данным ребенком и получила причитающуюся выплату.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда указанное решение суда отменено, принято новое решение, которым на Управление по социальным вопросам администрации Гурьевского муниципального района Калининградской области возложена обязанность назначить Д.В.Ф. единовременное пособие в размере, установленном абз. 2 ст. 12.2 Федерального закона от 19 мая 1995 года N 81-ФЗ "О государственных пособиях гражданам, имеющим детей", с индексацией в установленном законом порядке.

Так, в соответствии со статьями 12.1, 12.2 Федерального закона от 19 мая 1995 г. N 81-ФЗ "О государственных пособиях гражданам, имеющим детей" (в ред. от 05 декабря 2006 г.) при передаче ребенка на воспитание в семью выплате подлежит единовременное пособие в размере 8 000 рублей.

Статьей 2 Федерального закона от 2 июля 2013 г. N 167-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации по вопросам устройства детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей" статья 12.2 Федерального закона от 19 мая 1995 г. N 81-ФЗ "О государственных пособиях гражданам, имеющим детей" дополнена частью второй следующего содержания: "В случае усыновления ребенка-инвалида, ребенка в возрасте старше семи лет, а также детей, являющихся братьями и (или) сестрами, пособие выплачивается в размере 100 000 рублей на каждого такого ребенка".

Согласно ст. 5 названного Федерального закона действия положений части второй статьи 12.2 Федерального закона от 19 мая 1995 г. N 81-ФЗ "О государственных пособиях гражданам, имеющим детей" (в редакции настоящего Федерального закона) распространяются на правоотношения, возникшие с 01 января 2013 г.

Д. В.Ф. удочерила Т.С.Ю., находящуюся в возрасте старше семи лет, на основании решения Гурьевского районного суда Калининградской области от 03 июня 2013 г., поэтому у нее возник по право на получение пособия, предусмотренного абз. 2 ст. 12.2 Федерального закона от 19 мая 1995 года N 81-ФЗ "О государственных пособиях гражданам, имеющим детей".

При этом в силу приведенных выше норм материального права то обстоятельство, что ранее в 2002 г. она была назначена опекуном несовершеннолетней и ей 21 сентября 2011 г. уже было выплачено единовременное пособие при передаче ребенка в семью в размере 14 285,50 рублей, не лишает ее права на получение пособия, предусмотренного абз. 2 ст. 12.2 указанного выше закона (апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда от 12 февраля 2014 г. N 33-459/2014).

Споры, связанные с применением трудового законодательства

При рассмотрении трудовых споров, связанных с увольнением беременных женщин, следует учитывать, что при прекращении трудового договора с беременной женщиной по обстоятельствам, не зависящим от воли сторон (ст. 83 ТК РФ), гарантии, предусмотренные ст. 261 ТК РФ при увольнении по инициативе работодателя для беременных женщин, на данные правоотношения не распространяются.

К.Д.В. обратилась в суд с иском к УМВД России по Калининградской области, МО МВД России "Багратионовский" о восстановлении на работе в должности участкового уполномоченного полиции группы участковых уполномоченных полиции и по делам несовершеннолетних пункта полиции по Мамоновскому городскому округу МО МВД России "Багратионовский" Калининградской области, взыскании среднего заработка за время вынужденного прогула, компенсации морального вреда.

Судом установлено, что приказом от 29 октября 2013 г. N 1310 л/с контракт с К.Д.В. расторгнут, и она уволена со службы в органах внутренних дел на основании п. 1 ч. 3 ст. 82 Федерального закона N 342-ФЗ (в связи с болезнью). Основанием для увольнения К.Д.В. послужило свидетельство о болезни от 10 июля 2013 г. N 907 военно-врачебной комиссии МСЧ МВД России по Калининградской области, которым К.Д.В. признана негодной к службе в органах внутренних дел в связи с имеющимся заболеванием: инфильтративный туберкулез третьего сегмента правого легкого, активный, прогрессирование, без выделения микробактерий туберкулеза. При этом на момент увольнения истица была беременна.

Удовлетворяя исковые требования К.Д.В. о восстановлении на службе в прежней должности, взыскивая средний заработок за время вынужденного прогула и компенсацию морального вреда, суд первой инстанции исходил из положений ст. 261 ТК РФ, согласно которой расторжение трудового договора по инициативе работодателя с беременными женщинами не допускается, за исключением случаев ликвидации организации либо прекращения деятельности индивидуальным предпринимателем.

Однако судебная коллегия не согласилась с выводом районного суда о наличии правовых оснований для удовлетворения заявленных требований.

Так, согласно применяемым к спорным правоотношениям положениям ТК РФ, в частности, п. 5 ч. 1 ст. 83 ТК РФ, признание работника полностью неспособным к трудовой деятельности в соответствии с медицинским заключением, выданным в порядке, установленном федеральными законами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации является основанием прекращения трудового договора по обстоятельствам, не зависящим от воли сторон.

Несмотря на то, что в ст. 82 Федерального закона от 30 ноября 2011 г. N 342-ФЗ "О службе в органах внутренних дел Российской Федерации и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации" отсутствует такое основание увольнения как по независящим от сторон обстоятельствам, в данном случае увольнение по п. 1 ч. 3 ст. 82 Федерального закона N 342-ФЗ не обусловлено инициативой сотрудника, либо инициативой начальника соответствующего органа внутренних дел, а связано с негодностью к службе в органах внутренних дел по болезни, подтвержденной соответствующим заключением, то есть с независящими от воли указанных лиц обстоятельствами.

Таким образом, беременность истицы не является препятствием для прекращения контракта и увольнения в связи с негодностью к службе в органах внутренних дел, подтвержденной заключением военно-врачебной комиссии.

Кроме того; исходя из требований ст. 29 Федерального закона N З-ФЗ, а также правовой позиции Конституционного Суда РФ, законодатель вправе предъявлять особые требования к сотрудникам органов внутренних дел, в том числе касающиеся их личности. К числу таких требований относится положение, согласно которому сотрудник полиции не может находиться на службе в полиции в случае несоответствия требованиям к состоянию здоровья сотрудников органов внутренних дел, установленным руководителем федерального органа исполнительной власти в сфере внутренних дел (п. 5 ч. 1 ст. 29) (апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда от 19 февраля 2014 г. N 33-667/2014).

Споры. возникающие из наследственных правоотношении

Положения п. 4 ст. 1152 ГК РФ, направленные на защиту прав граждан при наследовании, устанавливают, что принятое наследство признается принадлежащим наследнику со дня открытия наследства независимо от времени его фактического принятия, а также независимо от момента государственной регистрации права наследника на наследственное имущество, когда такое право подлежит государственной регистрации.

Б.О.А., действуя в интересах несовершеннолетнего сына Б.Е.С. обратилась в суд с иском к Б.А.С., Б. Е.С., указав, что 31 декабря 2011 г. умер Б.С.В. - отец ее сына. С января 2012 г. она с сыном не могут войти в жилой дом, расположенный по ул. _______ _______в г. Калининграде, входящий в состав наследственной массы умершего Б.С.В., поскольку ей чинят препятствия другие наследники - сыновья наследодателя от первого брака Б.А.С. и Б.Е.С. Свидетельство о праве на наследство не получено, так как Б.А.С. скрывает наследственное имущество, препятствует вхождению в жилой дом сотрудников БТИ. Просила обязать Б.А.С. и Б.Е.С. не препятствовать вхождению и пользованию жилым домом, обязать ответчиков передать ключи от входной двери, гаражных и въездных ворот, всех внутренних дверей, снять замок с калитки.

Решением Центрального районного суда г. Калининграда в удовлетворении исковых требований отказано.

При этом суд исходил из того, что несовершеннолетний Б.Е.С. в отсутствие свидетельства о праве на наследство не может быть признан наследником, и, таким образом, в отсутствие доказательств перехода к нему права собственности на долю в доме нельзя признать, что ему препятствуют в пользовании имуществом.

Однако апелляционная инстанция с такими выводами не согласилась.

Так, судебной коллегией установлено, что Б.О.А., действующая в интересах несовершеннолетнего Б.Е.С., в соответствии с п. 1 ст. 1153 ГК РФ обратилась в установленный законом срок после смерти Б.С.В. к нотариусу с заявлением о принятии наследства.

Согласно ст. 1152 ГК РФ для приобретения наследства наследник должен его принять. Принятие наследником части наследства означает принятие всего причитающегося ему наследства, в чем бы оно ни заключалось и где бы оно ни находилось. Принятое наследство признается принадлежащим наследнику со дня открытия наследства независимо от времени его фактического принятия, а также независимо от момента государственной регистрации права наследника на наследственное имущество, когда такое право подлежит государственной регистрации.

Кроме того, в силу п. 1 ст. 1142 ГК РФ несовершеннолетний Б.Е.С. и ответчики Б.А.С., Б.Е.С. имеют равные права в отношении имущества, оставшегося после смерти их отца, в том числе в отношении индивидуального жилого дома по адресу: г. Калининград, ул. _______ _______.

С учетом изложенного, решение районного суда было отменено с вынесением нового решения об удовлетворении требований Б.О.А. (апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда от 12 февраля 2014 г. N 33-529/2014).

Споры, вытекающие из земельных правоотношений

При расторжении договора аренды недвижимого имущества, заключенного на неопределенный срок, сторона-инициатор должна уведомить об этом вторую сторону не ранее чем за три месяца. Уведомление может быть произведено любым способом, фиксирующим факт такого направления (почтой, телеграммой, непосредственным вручением и т.д.), при этом срок предупреждения (1 месяц или 3 месяца) начинает течь с момента направления уведомления.

Администрация МО "Гусевский муниципальный район" обратилась с иском к Ж.А.К. об освобождении земельного участка, указав, что 31 января 2000 г. между администрацией муниципального образования и З.И.И. заключен договор аренды N 2616 земельного участка площадью 56 кв. м, расположенного по адресу: г. Гусев, ул. _______ __, для использования под торговый павильон. Указанный договор аренды был заключен на срок 3 года без права выкупа земельного участка. В дальнейшем 18 июля 2002 г. между администрацией МО "Гусевский район", З.И.И. и Ж.А.К. было заключено дополнительное соглашение к указанному договору аренды, согласно которому в связи с продажей З.И.И. торгового павильона Ж.А.К., произведена замена стороны арендатора с З.И.И. на Ж. А.К. В соответствии с постановлением администрации МО "Гусевский муниципальный район" N 410 от 29 марта 2013 г. действие договора аренды прекращено в одностороннем порядке по инициативе арендодателя, о чем в ЕГРП произведена соответствующая запись 12 апреля 2013 г. Уведомлением от 4 декабря 2012 г. Ж.А.К. предупреждалась о прекращении действия договора аренды с 1 апреля 2013 г. и необходимости освободить земельный участок от имеющегося на нем имущества, однако оставила его без ответа, в связи с чем истец просил обязать Ж.А.К. за свой счет освободить указанный земельный участок от находящегося на нем торгового павильона.

Ж.А.К. обратилась со встречным иском к администрации МО "Гусевский муниципальный район" о признании незаконным постановления о прекращении договора аренды, указав, что почтовое уведомление о расторжении договора аренды, направленное в ее адрес администрацией в декабре 2012 г., не получала, в связи с чем в нарушение требований ст. 610 ГК РФ она не была уведомлена администрацией МО "Гусевский муниципальный район" за три месяца о расторжении договора аренды.

Решением Гусевского городского суда Калининградской области в удовлетворении иска администрации МО "Гусевский муниципальный район" отказано. Иск Ж.А.К. удовлетворен, постановление и.о. главы администрации МО "Гусевский муниципальный район" от 29 марта 2013 г. N 410 "О прекращении договора аренды земельного участка от 31 января 2000 г. N 2616 и дополнительного соглашения к нему от 18 июля 2002 г. N 3489" признано незаконным.

В апелляционном порядке указанное решение городского суда отменено, вынесено новое, которым иск администрации МО "Гусевский муниципальный район" удовлетворен, на Ж.А.К. возложена обязанность освободить спорный земельный участок. В удовлетворении иска Ж.А.К. отказано.

Так, согласно п. 2 ст. 610 ГК РФ, если срок аренды в договоре не определен, договор аренды считается заключенным на неопределенный срок.

В этом случае каждая из сторон вправе в любое время отказаться от договора, предупредив об этом другую сторону за один месяц, а при аренде недвижимого имущества за три месяца. Законом или договором может быть установлен иной срок для предупреждения о прекращении договора аренды, заключенного на неопределенный срок.

По смыслу вышеприведенной нормы предупреждение об отказе от договора аренды подразумевает направление одной стороной договора аренды уведомления (извещения) в адрес другой стороны договора, которое может быть произведено любым способом, фиксирующим факт такого направления (почтой, телеграммой, непосредственным вручением и т.д.), при этом срок предупреждения (1 месяц или 3 месяца) начинает течь с момента направления уведомления.

Таким образом, вышеназванной нормой не предусмотрено непосредственное вручение предупреждения об отказе от договора аренды.

Иное толкование содержания п. 2 ст. 610 ГК РФ привело бы к тому, что право на прекращение договора аренды по инициативе одной из сторон было бы поставлено в зависимость от добросовестного поведения другой стороны, а в случае уклонения последней от получения соответствующего предупреждения, существенным образом затруднило прекращение арендных отношений, либо сделало его невозможным, что, очевидно, не соответствует общим целям и задачам положений данной нормы, предусматривающим односторонний, упрощенный досудебный порядок прекращения арендных отношений.

С учетом изложенного вывод суда первой инстанции о том, что сторона, инициирующая прекращение арендных отношений, должна представить доказательства гарантированного получения другой стороной уведомления об отказе от договора, основан на неверном толковании закона.

Более того, из материалов дела следует, что Ж.А.К. выбыла на постоянное место жительства в Испанию, в Россию прибывает редко только для решения вопросов, связанных с ее предпринимательской деятельностью, что бесспорно указывает не невозможность личного вручения Ж.А.К. уведомления о прекращении договора аренды. Между тем, данное обстоятельство само по себе не может являться препятствием для реализации арендодателем права на прекращение договора аренды.

Принимая во внимание, что уведомление от 4 декабря 2012 г о прекращении договора аренды было сдано в почтовое отделение в этот же день, а в последующем возвращено в связи с истечением срока хранения 8 января 2013 г., судебная коллегия пришла к выводу о том, что администрацией МО "Гусевский муниципальный район" были соблюдены порядок и срок предупреждения об отказе от договора аренды (более чем за 3 месяца), предусмотренные п. 2 ст. 610 ГК РФ, следовательно, у суда первой инстанции не имелось законных оснований для признания постановления и.о. главы администрации МО "Гусевский муниципальный район" от 29 марта 2013 г. N 410 недействительным и удовлетворения встречного иска Ж.А.К. (апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда от 02 апреля 2014 г. N 33-1396/2014).

При разрешении требований о предоставлении инвалиду в соответствии со ст. 17 Федерального закона от 24 ноября 1995 г. N 181-ФЗ "О социальной защите инвалидов в Российской Федерации" земельного участка для индивидуального жилищного строительства в аренду в первоочередном порядке, следует учитывать, что условием реализации названного права является факт нахождения такого лица на учете в качестве нуждающегося в улучшении жилищных условий.

Решением Ленинградского районного суда г. Калининграда исковые требования Д.А.А. к администрации городского округа "Город Калининград удовлетворены, за ним как за инвалидом третьей группы признано право на первоочередное предоставление земельного участка для строительства индивидуального жилого дома в аренду за плату без проведения торгов.

При этом суд первой инстанции исходил из того, что льгота по обеспечению инвалидов земельными участками для строительства индивидуальных жилых домов прямо предусмотрена законом и является непосредственно действующей без других условий.

С таким выводом суда первой инстанции судебная коллегия не согласилась, поскольку он основан на неверном толковании норм материального права.

Так, согласно ст. 2 Федерального закона от 24 ноября 1995 г. N 181-ФЗ "О социальной защите инвалидов в РФ", социальная поддержка инвалидов включает систему мер, обеспечивающих социальные гарантии инвалидам. К числу таких гарантий в жилищной сфере относятся положения статьи 17 Федерального закона, закрепляющие как право инвалидов и семьей, имеющих детей-инвалидов, нуждающихся в улучшении жилищных условий, быть обеспеченными жилыми помещениями в порядке, предусмотренном законодательством Российской Федерации и законодательством субъектов Российской Федерации, так и право на первоочередное получение земельных участков для индивидуального жилищного строительства, ведения подсобного и дачного хозяйства и садоводства.

Пунктом 1 Правил предоставления льгот инвалидам и семьям, имеющим детей- инвалидов, по обеспечению их жилыми помещениями, оплате жилья и коммунальных услуг, утвержденных Постановлением Правительства РФ от 27 июля 1996 г. N 901, предусмотрено, что инвалиды и семьи, имеющие детей-инвалидов, нуждающиеся в улучшении жилищных условий, принимаются на учет и обеспечиваются жилыми помещениями с учетом льгот, установленных Федеральным законом "О социальной защите инвалидов в РФ", по обеспечению жилыми помещениями, оплате жилья и коммунальных услуг, по получению земельных участков для индивидуального жилищного строительства, а также ведения подсобного и дачного хозяйства и садоводства в соответствии с установленным порядком и положениями указанных Правил. То есть данным пунктом Правил четко установлено, что перечисленные в нём льготы предоставляются инвалидам, нуждающимся в улучшении жилищных условий.

Правилами определены основания признания названной категории лиц нуждающимися в улучшении жилищных условий для принятия их на учет, а также порядок ведения такого учета (п.п. 2, 3, 4 Правил).

Таким образом, поскольку предоставление земельного участка для индивидуального жилищного строительства является одной из гарантий в жилищной сфере, направлено на улучшение жилищных условий инвалида в целях повышения уровня его социальной защищенности и фактически выступает одной из форм обеспечения жильем, то при реализации такой меры социальной поддержки учитывается нуждаемость указанной категории лиц в улучшении жилья.

Однако истец на учете граждан, нуждающихся в жилых помещениях, предоставляемых по договорам социального найма, не состоит, то есть права на предоставление земельного участка для строительства индивидуального жилого дома без проведения торгов он не имеет.

В апелляционном порядке решение районного суда отменено с вынесением нового решения об отказе в удовлетворении требований о предоставлении истцу земельного участка в первоочередном порядке в аренду без проведения торгов (апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда от 22 января 2014 г. N 33-160/2014).

Положения ч. 4 ст. 24 Федерального закона от 24 июля 2007 г. N 221-ФЗ "О государственном кадастре недвижимости" предусматривают временный характер кадастровых сведений в отношении вновь образованных объектов недвижимого имущества и необходимость государственной регистрации прав на них в целях придания этим сведениям постоянного характера, что соответствует правовому режиму данных объектов, включение которых в гражданский оборот, по общему правилу, невозможно без государственной регистрации прав. Подобное правовое регулирование, учитывающее специфику гражданского оборота недвижимого имущества, также обеспечивает единство сведений государственного кадастра недвижимости и Единого государственного реестра прав на недвижимое имущество и сделок с ним, носящих публичный и взаимосвязанный характер.

Г.Г.В. обратилась в суд с иском к администрации МО Балтийский муниципальный район, ФГБУ Федеральная кадастровая палата "Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии" по Калининградской области, МП "Недвижимость" БГО о признании решения об аннулировании земельного участка незаконным, признании права собственности на земельный участок.

При рассмотрении дела судом первой инстанции установлено, что Г.Г.В. проживает в жилом доме, расположенном по адресу: г. Балтийск, улица ______, ____ с 1976 года. Данное жилое помещение ей было предоставлено на праве социального найма. Решением Балтийского городского Совета народных депутатов от 23 февраля 1983 г. N 44 указанный жилом дом был признан аварийным.

16 ноября 2012 г. постановлением администрации МО ГП "Город Балтийск" N 452 с данного жилого дома снят гриф "аварийный". 21 февраля 2013 г. между администрацией МО ГП "Город Балтийск" и Г.Г.В. был заключен договор передачи данного жилого дома в собственность. 08 апреля 2013 г. истицей было получено свидетельство о государственной регистрации права на жилой дом 39-АБ 121451.

Постановлением администрации от 24 декабря 2010 г. N 1179 "Об утверждении схемы расположения земельных участков на кадастровом плане территории", спорному земельному участку площадью 1114 кв. м, был присвоен условный кадастровый номер 39:14:010128:ЗУ15. 18 декабря 2010 была утверждена схема расположения земельных участков на кадастровой карте территории _____________. Данному земельному участку присвоен кадастровый номер 39:14:010128:46. Спорный земельный участок относится к категории земель населенных пунктов.

На основании решения ФГБУ "Федеральная кадастровая палата" от 08 апреля 2013 г. N 39/13-24536 земельный участок с кадастровым номером 39:14:010128:46 на основании ч. 4 статьи 24 Федерального закона от 24 июля 2007 г. N 221-ФЗ "О государственном кадастре недвижимости" был аннулирован и сведения о нем были исключены.

Отказывая в удовлетворении иска, суд правильно руководствовался положениями ч. 4 ст. 24 Федерального закона от 24 июля 2007 г. N 221-ФЗ "О государственном кадастре недвижимости" и исходил из того, что поскольку в течение двух лет со дня постановки на кадастровый учет вышеуказанного земельного участка не осуществлена государственная регистрация права на него, то сведения о нем правомерно в соответствии с действующим законодательством были аннулированы и исключены из государственного кадастра недвижимости.

Ссылки на то, что земельный участок не мог быть снят с кадастрового учёта в связи с наличием претензий на него со стороны истицы, судом первой инстанции были признаны несостоятельными. Решение о снятии земельного участка с кадастрового учета принято до регистрации права собственности Гайдамаха на жилой дом. Претензий по поводу земельного участка она не предъявляла, с соответствующими заявлениями в суд не обращалась.

С таким выводом суда первой инстанции согласилась и судебная коллегия.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда решение Балтийского городского суда Калининградской области оставлено без изменения (апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда от 22^января 2014 г. N 33-204/2014).

Исходя из положений ч. 2 ст. 16 Федерального закона от 29 декабря 2004 года N 189-ФЗ "О введении в действие Жилищного кодекса РФ", земельный участок, на котором расположены многоквартирный дом и который сформирован до введения в действие Жилищного кодекса РФ, переходит бесплатно в общую долевую собственность собственников помещений в многоквартирном доме.

Условия перехода земельного участка, предназначенного для обслуживания существующего индивидуального жилого дома, в собственность лица бесплатно предусмотрены ч. 4 ст. 3 Федерального Закона от 25 октября 2001 г. N 137-ФЗ "О введении в действие Земельного кодекса РФ", в соответствии с которым бесплатно приобрести право собственности на земельные участки могут также граждане, имеющие в фактическом пользовании земельные участки с расположенными на них жилыми домами, приобретенными ими в результате сделок, которые были совершены до вступления в силу Закона СССР от 6 марта 1990 г. N 1305-1 "О собственности в СССР", но которые не были надлежаще оформлены и зарегистрированы.

К.Л.К. обратилась в Ленинградский районный суд г. Калининграда с иском к администрации городского округа "Город Калининград" о возложении обязанности передать земельный участок под обслуживание жилого дома в собственность бесплатно.

Как установлено судом, жилой дом, расположенный по адресу: г. Калининград, ул. _______ _______, принадлежит на праве общей долевой собственности: 39/100 доли - К.Л.К., 18/100 - К.С.А., 27/100 - С.З.М., 16/100 - муниципальному образованию городской округ "Город Калининград". Под дом сформирован земельный участок площадью 1570 кв. м, с разрешенным использованием под существующий индивидуальный жилой дом.

Удовлетворяя требования К.Л.К., суд первой инстанции исходил из того, что в соответствии с техническим паспортом БТИ от 23 июля 2009 г. в жилом доме имеются четыре квартиры, следовательно, он является многоквартирным и на земельный участок под обслуживание многоквартирного жилого дома собственники помещений приобретают в собственность бесплатно.

Однако с таким выводом суда первой инстанции судебная коллегия не согласилась.

Как установлено судом, дом принадлежит гражданам и муниципалитету на праве долевой собственности, прошедшей государственную регистрацию УФРС.

Согласно ст. 16 ЖК РФ жилым домом признается индивидуально-определенное здание, которое состоит из комнат, а также помещений вспомогательного использования, предназначенных для удовлетворения гражданами бытовых и иных нужд, связанных с их проживанием в таком здании.

Квартирой признается структурно обособленное помещение в многоквартирном доме, обеспечивающее возможность прямого доступа к помещениям общего пользования в таком доме и состоящее из одной или нескольких комнат, а также помещений вспомогательного использования, предназначенных для удовлетворения гражданами бытовых и иных нужд, связанных с их проживанием в таком обособленном помещении.

В соответствии с п. 6 Положения о признании помещения жилым помещением, утвержденного Постановлением Правительства РФ от 28 января 2006 г. N 47 многоквартирным домом признается совокупность двух и более квартир, имеющих самостоятельные выходы либо на земельный участок, прилегающий к жилому дому, либо в помещения общего пользования в таком доме. Многоквартирный дом содержит в себе элементы общего имущества собственников помещений в таком доме в соответствии с жилищным законодательством.

Таким образом, в многоквартирном доме должны существовать квартиры как объекты гражданских прав. Это урегулировано и ст. 289 ГК РФ. Дома, в которых отсутствуют квартиры в качестве объекта прав, не могут быть признаны многоквартирными.

Более того, в многоквартирном жилом доме граждане могут обладать правом собственности на квартиру и долю в праве собственности на общее имущество дома, но не долей права собственности на весь многоквартирный жилой дом.

На основании вышеизложенного судебная коллегия пришла к выводу о том, что жилой дом 8-10 по ул. _______ в г. Калининграде не является многоквартирным и положения ч. 2 ст. 16 Федерального закона от 29 декабря 2004 года N 189-ФЗ "О введении в действие Жилищного кодекса Российской Федерации" применены к настоящему спору незаконно.

Кроме того, право собственности на долю жилого дома К.Л.Н. приобрела на основании решения Ленинградского районного суда г. Калининграда от 24 сентября 2012 г., то есть после вступления в силу Закона СССР от 6 марта 1990 г. N 1305-1 "О собственности в СССР", следовательно, положения Федерального закона "О введении в действие Земельного кодекса РФ" к настоящему спору также не применимы.

К.Л.Н. не имеет права на приобретение бесплатно в собственность доли в праве собственности на земельный участок с разрешенным использованием под существующий индивидуальный жилой дом.

Более того, суд фактически изменил разрешенное использование земельного участка, хотя в соответствии с земельным и градостроительным законодательством такие действия относятся к компетенции органа местного самоуправления, а не суда.

С учетом изложенного, решение районного суда отменено в апелляционном порядке с вынесением нового решения об отказе в удовлетворении иска (апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда от 05 февраля 2014 г. N 33-448/2014).

Споры о праве собственности

В силу положений ст. 32 ЖК РФ изъятие жилого помещения у собственника осуществляется по общему правилу путем выкупа изымаемого жилого помещения. Предоставление собственнику жилого помещения взамен изымаемого другого жилого помещения согласно ч. 8 ст. 32 ЖК РФ допускается только по соглашению сторон.

Администрация ГО "Город Калининград" обратилась в суд с иском к Н. Т.Д. о признании права собственности на квартиру, указав, что ответчица на основании договора приватизации от 18.05.1998 г. является собственником кв. 2 в д. 51 по ул. _______ в г. Калининграде общей площадью 34,7 кв. м, право собственности Н.Т.Д. зарегистрировано в установленном порядке. Постановлением Главы Администрации ГО "Город Калининград" N 1086 от 30.06.2009 г. жилой дом N 43-55 по ул. _______ г. Калининграда признан аварийным и подлежащим сносу.

Постановлением администрации городского округа от 17.12.2012 г. N 2369 на комитет муниципального имущества и земельных ресурсов администрации возложена обязанность заключить с Н.Т.Д. договор мены данной квартиры на муниципальную однокомнатную квартиру 136 дома 28 по ул. _______ г. Калининграда, общей площадью 38 кв. м.

21.06.2013 г. сторонами подписан указанный договор мены, а также акт приема-передачи, договор мены сдан на государственную регистрацию, однако в регистрации прав было отказано, так как в адрес регистрирующего органа поступил кадастровый паспорт на квартиру 2 в доме 51 по ул. _______ в г. Калининграде, согласно которому ее общая площадь составляет 64,4 кв. м., тогда как представленные для регистрации договора мены документы, в том числе выданное на основании договора приватизации регистрационное удостоверение от 21.05.1998 г., содержат иные сведения об общей площади данной квартиры (34,7 кв. м).

Решением Московского районного суда г. Калининграда иск удовлетворен - Н.Т.Д. признана утратившей право собственности на квартиру 2 в доме 51 по ул. _______ в г. Калининграде, за муниципальным образованием признано право собственности на спорную квартиру.

Отменяя решение районного суда и отказывая администрации в удовлетворении предъявленного к Н.Т.Д. иска, апелляционная инстанция отметила, что приобретение муниципальным образованием права собственности на спорную квартиру вытекает из подписанного сторонами договора мены. Однако вопрос о правах на квартиру 136 по ул. _______, _______ не разрешен, Н.Т.Д. права собственности в порядке обмена Своей квартиры на ул. _______ на квартиру по ул. _______ не приобрела, поскольку регистрирующим органом в регистрации указанного договора мены и, соответственно, в регистрации права Н.Т.Д. на эту квартиру было отказано. Кроме того, судом апелляционной инстанции обращено внимание на то, что фактически Н.Т.Д. не согласна с предложенным администрацией вариантом по договору мены жилыми помещениями, т.е. с размером квартиры по ул. _______, получаемой ответчицей взамен ее жилого помещения по ул. _______.

В силу же норм ст. 32 ЖК РФ изъятие жилого помещения у собственника осуществляется в основном путем выкупа изымаемого жилого помещения, а предоставление собственнику жилого помещения взамен изымаемого другого жилого помещения согласно ч. 8 ст. 32 ЖК РФ допускается только по соглашению сторон.

С учетом изложенного, судебная коллегия пришла к выводу о том, что без разрешения требований о признании договора мены заключенным и без разрешения вопроса о правах на квартиру по ул. _______ у суда не имелось оснований для удовлетворения иска администрации только в отношении жилого помещения по ул. _______ (апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда от 26 марта 2014 г. N 33-758/2014).

При проведении реконструкции жилого помещения с фактическим присоединением к квартире части общего имущества многоквартирного дома необходимо учитывать, что требования о признании права собственности на такой объект недвижимости могут быть признаны законными только при наличии соответствующего согласия всех собственников помещений в доме.

В соответствии с п. 1 ч. 1 ст. 36 ЖК РФ собственникам помещений в многоквартирном доме принадлежит на праве общей долевой собственности общее имущество в многоквартирном доме, в частности, помещения в данном доме, не являющиеся частями квартир и предназначенные для обслуживания более одного помещения в данном доме, в том числе межквартирные лестничные площадки, лестницы, лифты, лифтовые и иные шахты, коридоры, технические этажи, чердаки, подвалы, в которых имеются инженерные коммуникации, иное обслуживающее более одного помещения в данном доме оборудование (технические подвалы).

Решением Зеленоградского районного суда Калининградской области удовлетворены исковые требования К.О.Н. о сохранении квартиры 15 дома 20 по ул. _______ в г. Зеленоградске в реконструированном состоянии и признании права собственности на реконструированный объект.

Судом установлено, что К.О.Н. является собственником данной квартиры, что подтверждается регистрационным удостоверением от 18 июня 1999 г., выданным МУП "БТИ-АРХКО". По состоянию на 13 мая 1998 г. общая площадь квартиры составляла 98 кв. м, жилая - 51,1 кв. м., в состав квартиры входили 3 жилые комнаты, кухня, два коридора, ванная, туалет и холл.

К.О.Н. самовольно, без получения разрешения органов местного самоуправления, произведены работы по перепланировке, переустройству и реконструкции принадлежащей ему квартиры, выразившиеся, в том числе, в освоении и присоединении к ней части чердачного пространства, в результате чего квартира стала располагаться в двух уровнях. По данным техпаспорта по состоянию на 6 мая 2013 г. общая площадь квартиры стала составлять 130,1 кв. м, в том числе жилая площадь 52,7 кв. м., квартира состоит из следующих помещений: коридора площадью 2,2 кв. м; трех жилых комнат площадями 11,7 кв. м, 23,7 кв. м, 17,3 кв. м; кухни площадью 17,3 кв. м, холла площадью 21,9 кв. м, ванной площадью 4,9 кв. м, туалета площадью 0,9 кв. м, коридора площадью 2,5 кв. м; вспомогательной площадью 22,9 кв. м, кладовки площадью 4,8 кв. м.

Оценив представленные истцом доказательства, суд первой инстанции признал, что выполненные работы по реконструкции квартиры не повлияли отрицательно на основные несущие конструкции здания, не нарушили несущей способности и конструктивной жесткости и не создали угрозу жизни и здоровью граждан.

Кроме того, судом установлено, что дом, в котором расположено указанное жилое помещение, является 15-ти квартирным трехэтажным с мансардой строением. Изменение внешних границ квартиры истца за счет присоединения к ней части чердачного помещения, относящегося к общему имуществу многоквартирного дома, произведено без получения на это согласия иных собственников помещений дома.

Удовлетворяя исковые требования, районный суд исходил из того, что согласно ст. 36 ЖК РФ уменьшение размера общего имущества в многоквартирном доме возможно только с согласия всех собственников помещений. При этом судом принимались меры к явке в судебное заседание собственников всех квартир в жилом доме с тем, чтобы выяснить их мнение относительно произведенных работ по реконструкции спорной квартиры, однако указанные лица в судебное заседание не явились, своих возражений относительно заявленных требований не представили, поэтому суд сделал вывод, что реконструкция спорной квартиры выполнена истцом с согласия всех собственников помещений в многоквартирном доме.

Однако с обоснованностью таких выводов судебная коллегия не согласилась, указав на существенные нарушения норм процессуального права, выразившиеся в том, что часть собственников жилых помещений к участию в деле не привлекалась, о времени и месте судебного разбирательства не извещалась, при том, что обжалуемым решением суда бесспорно затронуты права указанных лиц, которым на праве общей долевой собственности принадлежит общее имущество в многоквартирном доме, часть которого в результате произведенной К.О.Н. реконструкции присоединена к его квартире.

Суд апелляционной инстанции подчеркнул, что какого-либо решения общего собрания собственников многоквартирного жилого дома относительно присоединения части чердачного помещения дома к квартире истца и, как следствие, уменьшения общего имущества собственников многоквартирного дома, не имеется, с подобной инициативой истец к общему собранию собственников не обращался, их согласия на совершение таких действий в иной форме им получено не было. При этом из содержания апелляционной жалобы Б.А.А., С.Р.Р., А.Р.А., К.Л.Е., Д.И.С. и объяснений в суде апелляционной инстанции других участвующих в деле лиц следует, что большая часть собственников помещений многоквартирного жилого дома выразила свое несогласие по рассматриваемому вопросу.

С учетом изложенного, судебная коллегия пришла к выводу об отсутствии достаточных оснований для сохранения квартиры в реконструированном состоянии, отменила судебное решение с вынесением нового об отказе К.О.Н. в удовлетворении требований в полном объеме (апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда от 12 мая 2014 г. N 33-1114/2014).

При прекращении права собственности по основаниям, предусмотренным пунктом 4 ст. 252 ГК РФ, выплата компенсации в отсутствие согласия выделяющегося собственника возможна лишь при наличии установленной законом совокупности условий, связанных с невозможностью реального выдела доли, отсутствием существенного интереса собственника доли в пользовании общим имуществом и незначительностью принадлежащей такому собственнику доли.

М.Т.В. обратилась в суд с иском к С.А.Н. о вселении в кв. 8 дома 14 по ул. _______ в г. Калининграде, указав, что является собственником 1/4 доли в праве собственности на данную однокомнатную квартиру, общей площадью 36,2 кв. м. Другим сособственником 3/4 доли в праве на квартиру является С.А.Н., которая проживая в данном жилом помещении, препятствует ей в пользовании квартирой, в том числе не пускает в квартиру, лишая возможности проживать в ней и хранить личные вещи. Достигнуть соглашения о порядке пользования жилым помещением между ними не представляется возможным.

С.А.Н. обратилась в суд со встречным иском к М.Т.В. со ссылкой на то, что в настоящее время она и М.Т.В. соглашения о способе и условиях раздела общего имущества не достигли. Данное жилое помещение, являющееся однокомнатной квартирой, с учетом ее площади, разделить путем выделения доли в натуре невозможно. На 1/4 долю, принадлежащей М.Т.В., приходится площадь, которая меньше учетной нормы площади жилого помещения. Предоставить М.Т.В. отдельное жилое помещение в однокомнатной квартире невозможно. Совместно пользоваться квартирой они не могут в виду неудобства, при этом в родственных отношениях не состоят. Кроме того, М.Т.В. не имеет существенного интереса в пользовании спорным жилым помещением, в квартире она не проживала, приобретала данное имущество без осмотра и без учета возможности совместного проживания с посторонними лицами. Более того, М.Т.В. на праве собственности принадлежат иные объекты недвижимости, в том числе земельный участок с жилым домом. В свою очередь она, С.А.Н., проживает в спорной квартире постоянно с момента смерти деда, который при жизни подарил ей 3/4 доли в праве на квартиру.

Решением Центрального районного суда г. Калининграда в удовлетворении исковых требований М.Т.В. к С.А.Н. о вселении в жилое помещение, понуждении не чинить препятствия в пользовании жилым помещением отказано. Встречные исковые требования С.А.Н. удовлетворены. Признана незначительной принадлежащая М.Т.В. 1/4 доли в праве общей долевой собственности на кв. 8 в д. 14 по ул. _______ в г. Калининграде, прекращено ее право собственности на указанную 1/4 долю в праве общей долевой собственности; за С.А.Н. признано право собственности на указанную 1/4 долю в праве общей долевой собственности; денежные средства, зачисленные на залоговый счет Управления судебного департамента в Калининградской области в УФК по Калининградской области, в сумме 217 000 руб., постановлено выдать М.Т.В.

Судом апелляционной инстанции данное решение районного суда изменено в части удовлетворения требований С.А.Н. Принадлежащая М.Т.В. 1/4 доля в праве общей долевой собственности на кв. 8 д. 14 по ул. _______ в г. Калининграде признана незначительной; с момента выплаты С.А.Н. в пользу М.Т.В. денежной компенсации в размере 457 000 руб. прекращено право собственности М.Т.В. на 1/4 доли в праве общей долевой собственности на указанную квартиру и признано за С.А.Н. право собственности на указанную 1/4 долю в праве общей долевой собственности на спорную квартиру. В остальной части решение суда оставлено без изменения.

Удовлетворяя с учетом установленных обстоятельств исковые требования, судебные инстанции сослались на положения ст. 252 ГК РФ, регламентирующей раздел имущества, находящегося в долевой собственности, между ее участниками. Пункт 3 названной статьи предусматривает возможность выплаты стоимости доли при невозможности выдела доли в натуре. При этом положения п. 3 ст. 252 ГК РФ рассматриваются во взаимосвязи с положениями п. 4 ст. 252 ГК РФ, которым установлено, что выплата участнику долевой собственности остальными собственниками компенсации вместо выдела его доли в натуре допускается с его согласия, при отсутствии которого обязать участников долевой собственности выплатить выделяющемуся собственнику компенсацию суд может только в случаях, когда доля собственника незначительна, не может быть реально выделена и данный собственник не имеет существенного интереса в использовании общего имущества.

Судебная коллегия исходила из того, что при рассмотрении дела суд первой инстанции верно применил положения п. 4 ст. 252 ГК РФ, которыми предусмотрена возможность принудительной выплаты участнику долевой собственности денежной компенсации за его долю, а следовательно, и утраты (прекращения) им права на долю в общем имуществе.

В то же время, судебная коллегия не согласилась с выводами суда относительно фактической рыночной стоимости % доли в праве общей долевой собственности на спорную квартиру, которую должна выплатить С.А.Н. М.Т.В., определенной судом первой инстанции в размере 217 000 руб. на основании отчета ООО "Независимое Агентство Консалтинга и Оценки" об оценке от 05.11.2013 г.

Апелляционная инстанция указала, что 1/4 долю в праве общей долевой собственности на спорную квартиру М.Т.В. приобрела за 500 000 руб. на основании договора купли-продажи от 2 июля 2013 г. Согласно представленному в суд апелляционной инстанции отчету об оценке от 26.05.2014 г., составленному специализированной организацией ООО "Независимая оценка", рыночная стоимость 1/4 доли в праве собственности на квартиру по состоянию на 23 мая 2014 г. составляет 457 000 руб.

Данный отчет признан судебной коллегией достоверным и допустимым доказательством, в том числе по мотиву того, что данная стоимость соответствует рыночной стоимости, за которую М.Т.В. ее приобрела. Доказательств обоснованности существенного снижения стоимости квартиры до 217 000 руб., определенного отчетом ООО "Независимое Агентство Консалтинга и Оценки" от 5.11.2013 г., не представлено (апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда от 16 сентября 2014 г. N 33-1948/2014).

Споры, связанные с исполнением кредитных обязательств

Если условиями кредитного договора предусмотрено исполнение обязательства путем уплаты заемщиком ежемесячных платежей в определенный срок (то есть по частям), то спорные правоотношения фактически связаны с взысканием периодических платежей, и течение трехлетнего срока исковой давности по такому кредитному договору начинается не с даты его окончания, а с момента наступления предусмотренного графиком срока внесения аннуитетного платежа и исчисляется самостоятельно по каждому платежу.

ОАО "Банк Финсервис" обратилось в суд с иском к О.Е.А. о взыскании задолженности по кредиту, указав, что 28 февраля 2007 г. между банком и О.Е.А. заключен кредитный договор, согласно которому заемщику предоставлен кредит в размере 150 000 руб. под 18% годовых на срок 60 месяцев. Согласно п.п. 5.7, 5.8. кредитного договора возврат и уплата начисленных за пользование кредитом процентов производится заемщиком ежемесячно равными частями в размере 3 813 руб. не позднее 1 числа каждого месяца. Срок действия кредитного договора истек 1 марта 2012 г., однако обязательства по его погашению заемщиком исполнены не были. В связи с тем, что последняя оплата по кредитному договору заемщиком была произведена 29 декабря 2008 г., истец просил взыскать с О.Е.А. образовавшуюся по состоянию на 25 июня 2013 г. просроченную задолженность в размере 266 821, 56 руб., в том числе основной долг - 143 708, 1 руб.; проценты - 103 768,71 руб.; штраф за просрочку платежей - 19 344,75 руб.

Решением Гурьевского районного суда с О.Е.А. в пользу банка взыскана задолженность по кредитному договору в размере 266 821 руб.

Удовлетворяя исковые требования, суд исходил из того, что в соответствии с п. 2 ст. 200, п. 1 ст. 314 ГК РФ трехлетний срок исковой давности подлежит исчислению с момента окончания срока исполнения обязательства, а именно срока действия кредитного договора (1 марта 2012 г.), и на момент обращения истца в суд (11 июля 2013 г.) не пропущен.

Апелляционная инстанция указала на неправильное применение судом норм материального права о сроках исковой давности и отменила решение в части размера взысканной задолженности по кредитному договору за период до 11 июля 2010 г., с вынесением нового решения о взыскании в пользу банка задолженности по кредиту в размере 99 514,91 руб.

Судебная коллегия исходила из того, что условиями кредитного договора предусмотрено исполнение обязательства путем уплаты заемщиком ежемесячных платежей в определенный срок, то есть по частям, в связи с чем спорные правоотношения фактически связаны с взысканием периодических платежей.

В силу п. 2 ст. 200 ГК РФ по обязательствам с определенным сроком исполнения течение срока исковой давности начинается по окончании срока исполнения. Согласно п. 10 Постановления Пленума Верховного Суда РФ и Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 12, 15 ноября 2001 г. N 15/18 "О некоторых вопросах, связанных с применением норм ГК РФ об исковой давности" срок исковой давности по искам о просроченных повременных платежах (проценты за пользование заемными средствами, арендная плата и т.п.) исчисляется отдельно по каждому просроченному платежу.

Таким образом, течение трехлетнего срока исковой давности по спорному кредитному договору начинается не с даты его окончания, а с момента наступления предусмотренного графиком срока внесения аннуитетного платежа и исчисляется самостоятельно по каждому платежу.

Позиция ответчика о необходимости исчисления срока исковой давности с момента внесения последнего платежа 29 декабря 2008 г. признана судебной коллегией ошибочной, поскольку заемщик обязан вносить платежи в погашение кредита в строго установленные графиком погашения даты, то есть для каждого платежа установлен определенный срок исполнения обязательства (например, 1 декабря 2008 г., 11 января 2009 г., 2 февраля 2009 г., 2 марта 2009 г. и т.д.).

Таким образом, прекращение заемщиком исполнения обязательства по внесению платежей в погашение кредита 29 декабря 2008 г. не освобождает последнего от надлежащего исполнения обязательства по дальнейшему погашению кредита в сроки, установленные графиком погашения, в течение всего периода действия кредитного договора. С учетом этого, нельзя считать срок исполнения обязательства заемщика по настоящему кредиту наступившим 29 декабря 2008 г:, и с данной даты исчислять начало течения общего срока исковой давности по данному обязательству.

При таких обстоятельствах исковые требования банка подлежат удовлетворению за трехлетний период, предшествующий дате подачи настоящего иска, то есть за период с 11 июля 2010 г. по 1 марта 2012 г. За указанный период согласно графику погашения кредита заемщик обязан был внести 19 платежей по 3 813 руб. и 1 (последний) платеж на сумму 3 840,06 руб., а всего на общую сумму 76 287,06 руб. (в том числе основной долг - 66 452,99 руб. и погашение процентов - 9834,07 руб.)

Кроме того, в соответствии с п. 5.9, 13.1 договора взысканию подлежит штраф в размере 10% от просроченного платежа за каждый факт просрочки, начисляемый на неуплаченную часть аннуитетного платежа в размере 7628,70 руб. (из расчета 19 платежей х 3813 руб. х 10% и платеж 3840,06 руб. х 10%).

Поскольку согласно п. 13.1 договора по окончании действия кредитного договора проценты, предусмотренные договором, начисляются на непогашенную сумму кредита, данным условием договора, соответствующим по своему содержанию требованиям п.п. 1, 2 ст. 809 ГК РФ, руководствовался банк, предъявляя требование о взыскании процентов по кредиту в размере 103 768,71 руб., включив в указанную сумму как проценты, подлежавшие уплате за период действия кредитного договора по 1 марта 2012 г. (69 739,42 руб.), так и проценты, начисленные на сумму просроченной задолженности по кредиту (основного долга 143 708,10 руб.) за период с 1 марта 2012 г. по 25 июня 2013 г. по ставке 18%, предусмотренной кредитным договором (34029,29 руб.). Таким образом, с О.Е.А. в пользу истца также подлежат взысканию проценты за пользование кредитом за период с 1 марта 2012 г. по 25 июня 2013 г. из расчета: 66 452,99 руб. (задолженность по основному долгу) х 18%/365 х 476 дней =15 599,15 руб.

С учетом изложенного, апелляционная инстанция взыскала с О.Е.А. в пользу банка задолженность по кредитному договору в размере 99 514,91 руб., из которых основной долг - 66 452,99 руб., проценты за пользование кредитом за период с 11 июля 2010 г. по 1 марта 2012 г. - 9 834,07 руб., проценты за пользование кредитом с 1 марта 2012 г. по 25 июня 2013 г. - 15 599,15 руб., штраф за просрочку 20 аннуитетных платежей - 7628,70 руб. (апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда от 22 января 2014 г. N 33-172/2014).

В удовлетворении исковых требований о взыскании задолженности по кредитному договору и обращении взыскания на заложенное имущество отказано, поскольку на момент обращения с иском в суд и на момент вынесения оспариваемого решения просроченная ссудная задолженность по текущим платежам и по уплате процентов у ответчика отсутствовала.

ВТБ 24 (ЗАО) обратился в суд иском к Щ.Ю.В. о взыскании задолженности по кредитному договору, включая сумму просроченной задолженности по кредиту и пени по кредиту и процентам, а также об обращении взыскания на заложенное имущество - квартиру площадью 52,8 кв. м по адресу: г. Калининград, ул. _______ _______, путём продажи с публичных торгов, определив её начальную продажную стоимость в размере 2 482 000 руб.

В обоснование иска указал, что 5 октября 2007 г. между банком и Щ.Ю.В. был заключен кредитный договор, в соответствии с которым банк предоставил ответчику кредит в размере 67 000 долларов США на срок 276 календарных месяцев с уплатой за пользование кредитом 11% годовых для приобретения двухкомнатной квартиры площадью 52,8 кв. м по адресу: г. Калининград, ул. _______, _______. В соответствии с п. 2.4 кредитного договора обеспечением исполнения обязательств заемщика по договору является ипотека в силу закона вышеуказанной квартиры, которая зарегистрирована в УФРС по Калининградской области. Размер ежемесячного аннуитетного платежа составляет 669,08 долларов США. Однако, начиная с декабря 2011 г. заемщик платежи в погашение кредита в установленном порядке не вносил; требование банка о полном досрочном погашении задолженности не выполнил, что является основанием для досрочного взыскания суммы задолженности по кредиту. Стоимость заложенного имущества определена на основании отчёта об оценке квартиры от 14.05.2012 г. ООО "Оценка Консультации Аудит".

Решением Ленинградского районного суда г. Калининграда иск удовлетворен, с Щ.Ю.В. в пользу банка взыскана просроченная задолженность по сумме основного долга в размере 59 181,51 доллар США, пени на сумму просроченной задолженности и процентов по кредиту в размере 479,12 долларов США, а всего 59 660 долларов США 63 цента по курсу ЦБ РФ на дату исполнения решения суда. Обращено взыскание на принадлежащую Щ.Ю.В. на праве собственности квартиру общей площадью 52,8 кв. м, расположенную по адресу: г. Калининград, ул. _______, _______. Определен способ реализации указанной квартиры - путём продажи с публичных торгов. Начальная продажная стоимость квартиры установлена в размере 2 482 000 руб.

Удовлетворяя заявленные требования, суд пришел к выводу о том, что до марта 2012 г. платежи по кредитному договору от заемщика поступали, но с нарушением графика платежей по срокам и суммам, а с апреля 2012 г. ответчиком кредит не погашался, о чем свидетельствует представленная истцом выписка по счету заемщика.

Однако такие выводы суда первой инстанции судебная коллегия признала необоснованными, решение суда отменила с вынесением нового решения об отказе банку в удовлетворении требований о взыскании задолженности по кредитному договору и обращении взыскания на заложенное имущество.

Так, в силу ст. ст. 309, 310 ГК РФ обязательства должны исполняться надлежащим образом в соответствии с условиями обязательства и требованиями закона, иных правовых актов; односторонний отказ от исполнения обязательства не допускается. Согласно ст. ст. 809, 810, 819 ГК РФ заемщик по кредитному договору обязан возвратить в срок полученную сумму кредита кредитору и уплатить проценты за пользование кредитом в срок и в порядке, которые предусмотрены договором. В случаях, когда заемщик не возвращает в срок сумму займа, на эту сумму подлежат уплате проценты в размере, предусмотренном договором займа, со дня, когда она должна быть возвращена, до дня ее возврата займодавцу независимо от уплаты процентов по договору займа. Если договором займа предусмотрено возвращение займа по частям, то при нарушении заемщиком срока, установленного для возврата очередной части займа, займодавец вправе потребовать досрочного возврата всей оставшейся суммы займа вместе с причитающимися процентами.

В случае невыполнения заемщиком обязательств по кредитному договору банк согласно п. 5.4.1 кредитного договора вправе потребовать от заемщика полного досрочного погашения кредита и уплаты процентов и неустойки за фактический срок пользования им, обратить взыскание на заложенное имущество.

При нарушении сроков возврата кредита или уплаты начисленных по кредиту процентов заемщик в силу п. 6.3, 6.4 кредитного договора уплачивает кредитору неустойку в виде пени в размере 0,1% от суммы просроченного платежа за каждый календарный день просрочки.

Как установлено, Щ.Ю.В. в период с февраля 2011 г. действительно неоднократно допускались нарушения срока и размера платежей по кредитному договору. Однако на дату обращения в суд с иском - 18 февраля 2014 г., у Щ.Ю.В. отсутствовала просроченная ссудная задолженность и просроченные плановые проценты. Имелась задолженность только по пени в размере 479,12 долларов США. Ответчик не отрицал того, что допускал просрочки платежей в связи с тяжелым материальным положением, однако до обращения банка с иском в суд он оплатил задолженность в той сумме, которая ему была названа оператором банка, после чего не только стал производить ежемесячные выплаты, но и погасил большую часть кредита досрочно. При этом, несмотря на внесение заемщиком оплаты по кредиту досрочно, банк, несмотря на предусмотренное п. 4.3.15 кредитного договора условие, не направил поступившие платежи на погашение существовавшей на момент обращения с иском в суд пени в размере 479,12 долларов США.

Таким образом, как на момент обращения с иском в суд, так и на момент вынесения оспариваемого решения, просроченная ссудная задолженность по текущим платежам и по уплате процентов у Щ.Ю.В. отсутствовала. Требований о расторжении кредитного договора банком заявлено не было. С учетом этого и принимая во внимание отсутствие у заемщика просроченной ссудной задолженности, судебная коллегия пришла к выводу о том, что оснований для возложения на Щ.Ю.В. обязанности досрочно возвратить всю сумму кредита и причитающиеся проценты у суда первой инстанции не имелось, как не имелось оснований и для удовлетворения требований об обращении взыскания на квартиру (апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда от 7 мая 2014 г. N 33-1201/2014).

Согласно п. 1 ст. 54.1 Федерального закона от 16 июля 1998 г. N 102-ФЗ "Об ипотеке (залоге недвижимости)" обращение взыскания на заложенное имущество в судебном порядке не допускается, если допущенное должником нарушение обеспеченного залогом обязательства крайне незначительно и размер требований залогодержателя явно несоразмерен стоимости заложенного имущества.

Если не доказано иное, предполагается, что нарушение обеспеченного залогом обязательства крайне незначительно и размер требований залогодержателя явно несоразмерен стоимости заложенного имущества при условии, что на момент принятия судом решения об обращении взыскания одновременно соблюдены следующие условия: сумма неисполненного обязательства составляет менее чем пять процентов от стоимости предмета ипотеки; период просрочки исполнения обязательства, обеспеченного залогом, составляет менее трех месяцев.

При разрешении спора по иску ОАО "Сбербанк России" к ООО "Б", ООО "П", ООО "Л", ООО "С", Р.О.Н., Р.Т.И. о взыскании кредитной задолженности, обращении взыскания на заложенное имущество судом установлено, что 4 февраля 2011 г. между банком и ООО "Б" заключен договор об открытии невозобновляемой кредитной линии, согласно которому заемщику для финансирования затрат по открытию развлекательного боулинг-центра с пиццерией в г. Калининграде предоставлен кредит в размере 49 800 000 руб. на срок до 2 февраля 2018 г. под переменную процентную ставку 13,5% - 15,5%, размер которой зависит от кредитовых оборотов по счету заемщика. Исполнение обязательств по кредиту обеспечивалось договорами поручительства ООО "П", ООО "Л", ООО "С", Р.О.Н. и Р.Т.И., договорами ипотеки и последующей ипотеки Р.О.Н., договорами залога долей ООО "Л" и Р.О.Н. в уставном капитале ООО "Б", договорами залога имущества ООО "Б" и договорами залога имущественных прав ООО "Б" по договорам поставки, заключенным с ЗАО "Би Би энд Би" и ИП М.В.В. Выпиской по ссудному счету заемщика подтверждается образование просроченной задолженности по состоянию на 18 ноября 2013 г.

Удовлетворяя исковые требования банка, Центральный районный суд г. Калининграда обоснованно исходил из того, что с февраля 2011 г. заемщиком ООО "Б" допускалась просрочка исполнения обязательств по кредитному договору, в связи с чем правомерно в соответствии с п. 7.1.8 договора об открытии невозобновляемой кредитной линии от 4 февраля 2011 г., п. 2 ст. 811 ГК РФ, п.п. 1.1, 2.1, 2.3 договоров поручительства, ст. 363 ГК РФ досрочно взыскал с заемщика и поручителей образовавшуюся по состоянию 18 ноября 2013 г. задолженность в размере 41 561 447,62 руб., из них остаток ссудной задолженности - 38 958 540 руб.; неустойка за несвоевременное погашение кредита - 7 867,04 руб.; неустойка за несвоевременную уплату срочных процентов - 2 895,68 руб.; просроченная задолженность по процентам - 568 239 руб.; проценты - 480 104,88 руб.; просроченный основной долг- 1 543 801, 02 руб.

Между тем, судом допущена ошибка при решении вопроса об обращении взыскания на заложенное имущество, в связи чем судебная коллегия решение суда отменила в части отказа в удовлетворении требований об обращении взыскания на заложенную по договору ипотеки турбазу "Б", доли ООО "Л" и Р.О.Н. в уставном капитале ООО "Б", имущественные права ООО "Б" по договорам поставки, заключенным с ЗАО "Би Би энд Би" и ИП М.В.В., и имущество (оборудование для боулинга, бильярдные столы), поставленное в собственность ООО "Б" по указанным договорам поставки, с вынесением нового решения об удовлетворении исковых требований в указанной части.

Так, разрешая требования в части обращения взыскания на заложенное имущество, районный суд установил, что в связи с ненадлежащим исполнением заемщиком ООО "Б" обязательств по кредитному договору имеются предусмотренные ст. 348 ГК РФ, ст. 54.1 Федерального закона от 16 июля 1998 г. N 102-ФЗ "Об ипотеке (залоге недвижимости)" основания для обращения взыскания на заложенное имущество.

Ссылаясь на то, что задолженность по кредитному договору (41 561 447,62 руб.) более чем в два раза меньше согласованной стоимости заложенного имущества по всем договорам ипотеки и залогов (85 317 183,22 руб.), суд, исходя из принципов соразмерности и справедливости, пришел к выводу о необходимости обращения взыскания только на имущество, заложенное по договору последующей ипотеки от 8 февраля 2011 г., заключенному с Р.О.Н., а именно: право аренды земельного участка общей площадью 21413 кв. м с КН 39:20:010104:5 с разрешенным использованием: для проектирования и строительства спортивно-оздоровительного комплекса "Л", с находящимся на нем недвижимым имуществом - комплексом нежилых зданий турбазы "Л", расположенных по адресу: Калининградская область, Багратионовский район, г. Ладушкин, турбаза "Л", залоговой стоимостью 51 320 250 руб., полагая ее достаточной для удовлетворения требований кредитора, и отказал в обращении взыскания на остальное имущество (турбаза "Б", доли в уставном капитале ООО "Б", имущественные права и оборудование по договорам поставки), заложенное по другим договорам залога.

Однако данный вывод суда признан апелляционной инстанцией не основанным на законе.

Исходя из положений п. 1 ст. 54.1 Федерального закона от 16 июля 1998 г. N 102-ФЗ "Об ипотеке (залоге недвижимости)" и п. 2 ст. 348 ГК РФ при наличии задолженности, превышающей 5% стоимости предмета залога, и периода просрочки исполнения обязательства свыше трех месяцев, значительность нарушения обеспеченного залогом обязательства и его соразмерность стоимости заложенного имущества резюмируется законодателем, следовательно, основания для отказа в обращении взыскания на заложенное имущество отсутствуют.

Поскольку размер задолженности по кредиту составляет почти половину стоимости заложенного имущества, а период просрочки длится свыше двух лет, при этом ответчиками не доказано, что данное нарушение обязательства несоразмерно требованиям банка, законных оснований для отказа в обращении взыскания на все заложенное имущество у суда не имелось.

Кроме того, судебная коллегия указала, что вывод суда о достаточности стоимости заложенного имущества турбазы "Л" для погашения задолженности по кредитному договору является преждевременным и сделан без учета положений п.п. 3, 4 ст. 58 Закона об ипотеке, предусматривающих снижение начальной продажной цены имущества на 25% в случае признания несостоявшимися первых и повторных торгов, то есть стоимость турбазы в таком случае составит 38 490188 руб. (51 320250 - 25% (12830062) = 38 490188), что будет являться недостаточным для погашения взысканной судом задолженности (41 561 447,62 руб.).

Вывод суда первой инстанции о том, что отказ в обращении взыскания на иные предметы залога не влечет нарушения имущественных прав банка, поскольку не исключает возможность обращения взыскания на данное имущество в рамках исполнения решения суда о взыскании задолженности по кредитному договору, не основан на законе.

Так, в силу п. 1 ст. 349 ГК РФ обращение взыскания на заложенное имущество осуществляется по решению суда, если соглашением залогодателя и залогодержателя не предусмотрено обращение взыскания на заложенное имущество во внесудебном порядке. Удовлетворение требования залогодержателя за счет заложенного имущества во внесудебном порядке допускается на основании соглашения залогодателя и залогодержателя, если иное не предусмотрено законом (п. 2 ст. 349 ГК РФ).

Между тем, между банком и залогодателями не заключены соглашения о внесудебном удовлетворении требований кредитора за счет заложенного имущества и внесудебном порядке обращения на него взыскания. Кроме того, гражданское процессуальное законодательство и Закон об исполнительном производстве не содержат норм, регламентирующих возможность обращения взыскания на иные предметы залога в порядке исполнения судебного решения в тех случаях, когда решением суда обращено взыскание не на все заложенное имущество, а только на его определенную часть.

С учетом изложенного, судебная коллегия признала обоснованными доводы банка о наличии оснований для обращения взыскания на все заложенное имущество. Учитывая, что ответчиками не оспаривалась стоимость вышеуказанного заложенного имущества, судебная коллегия в соответствии с п. 4 ч. 2 ст. 54 Закона об ипотеке установила начальную продажную стоимость заложенного имущества в размере его залоговой стоимости (апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда от 28 мая 2014 г. N 33-2258/2014).

Действие кредитного договора не прекращается смертью заемщика, и по нему могут быть начислены заемные проценты до момента погашения суммы займа, в том числе с момента смерти заемщика.

Решением Центрального районного суда г. Калининграда иск Н.С.Ф. удовлетворен частично. На ЗАО Банк "Советский" возложена обязанность по возврату Насоновой С.Ф., представляющей интересы несовершеннолетней Н.Т.В., Н.В.В. паспорта транспортного средства на автомобиль - крана колесного TADANO TR-300 ЕХ.

При рассмотрении дела судом установлено, что 14 сентября 2012 г. между Н.В.Г. и ЗАО Банк "Советский" заключен смешанный договор, включающий в себя, в том числе, кредитный договор и договор залога указанного транспортного средства на сумму 2 035 560 руб. Согласно расписке Н.В.Г., он обязался передать банку паспорт транспортного средства, приобретенного с использованием кредита. 14.09.2012 г. между Н.В.Г. и ООО "Страховая компания "Советская" заключен договор страхования жизни и здоровья заемщика кредита со страховой суммой 2 015 000 руб. и сроком страхования с 18 сентября 2012 г. по 14 сентября 2013 г. Размер страхового возмещения в случае смерти застрахованного лица составляет 100% от страховой суммы, но не более задолженности застрахованного лица перед банком на момент страхового случая. 7 февраля 2013 г. Н.В.Г. скончался, наследниками последнего по закону являются его дети - Н.Т.В., 2001 г. рождения, и Н.В.В., 1994 г. рождения, мать умершего - Н.Т.Д. от доли наследства отказалась.

1 марта 2013 г. Н.В.В. обратился в ООО "Страховая компания "Советская" с заявлением о наступлении страхового случая и выплате страховой суммы. 18 марта 2013 г. банк направил в адрес страховой компании сообщение о наступлении страхового события - смерти застрахованного заемщика Н.В.Г., указав, что задолженность по кредиту на 7 февраля 2013 г., т.е. на день смерти, составила 1 986 182 руб. 63 коп., которую просил выплатить в качестве страхового возмещения. 9 апреля 2013 г. страховой компанией составлен страховой акт, в котором принято решение о выплате банку страхового возмещения в размере 1 986 182 руб. 63 коп., поступивших на счет банка 12 апреля 2013 г.

Между тем, с момента смерти заёмщика до погашения задолженности по телу кредита были начислены заёмные проценты в сумме 72 697 руб. 92 коп., погашения которых потребовал банк.

Удовлетворяя требования Н.С.Ф. и Н.В.В., суд первой инстанции исходил из того, что начисление задолженности с момента смерти заёмщика до времени выплаты страхового возмещения произведено неправомерно, поскольку заёмщик или иные лица в указанный период заёмными средствами не пользовались.

Однако апелляционная инстанция указала на то, что такие выводы противоречат нормам материального права.

Согласно ст. 1110 ГК РФ при наследовании наследство переходит к другим лицам в порядке универсального правопреемства, то есть в неизменном виде как единое целое и в один и тот же момент. Наследник отвечает по долгам наследодателя с момента принятия наследственного имущества, при этом оно считается таковым с момента открытия наследства, независимо от времени фактического принятия (ст. 1152 ГК РФ). Само же наследство открывается в день смерти наследодателя (ст. 1113, ст. 1114 ГК РФ).

Статья 418 ГК РФ допускает прекращение обязательств в связи со смертью должника только в том случае, если исполнение не может быть произведено без личного участия должника либо обязательство иным образом неразрывно связано с его личностью. Обязательства, возникающие из кредитных договоров могут быть исполнены без личного участия должника, в случае смерти которого в порядке универсального правопреемства переходят к его наследникам в неизменном виде. То есть действие кредитного договора смертью заёмщика не прекращается, и по нему могут быть начислены проценты до момента погашения суммы займа.

Аналогичной правовой позиции придерживается Верховный Суд РФ в пунктах 59 и 61 Постановления Пленума от 29.05.2012 N 9 "О судебной практике по делам о наследовании". При этом судебная коллегия отметила, что разъяснения, касающиеся кредитных договоров, заключенных для личных, семейных и бытовых нужд даны только в части досрочного погашения задолженности по кредитному договору. Остальные разъяснения о том, что обязательства по кредитным договорам не прекращаются смертью заёмщика, касаются всех кредитных договоров.

Таким образом, поскольку наследниками умершего Н.В.Г., вступившими в наследство, являются Н.Т.В. и Н.В.В., обязательства по кредитному договору, заключенному между банком и наследодателем, по возврату кредита, в том числе процентов, начисленных за пользование кредитными средствами, в порядке универсального правопреемства перешли к наследникам. Поскольку смертью заёмщика его обязательства перед банком не были прекращены и в порядке универсального правопреемства перешли к наследникам, начисление заёмных процентов произведено банком правомерно.

Согласно п. 8.7.2 кредитного договора банк обязан передать все находящиеся у него документы на предмет залога только в случае полного исполнения обеспеченных залогом обязательств. Так как задолженность по кредитному договору полностью не погашена, судебная коллегия признала, что банк правомерно в соответствии с условиями договора удерживает документы на заложенное транспортное средство.

С учетом этого, решение районного суда апелляционной инстанцией отменено с вынесением нового решения, которым Н. отказано в полном объеме в удовлетворении требований к ЗАО Банк "Советский" о возложении обязанности по возврату паспорта транспортного средства и компенсации морального вреда (апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда от 18 июня 2014 г. N 33-2661/2014).

При разрешении требований о взыскании денежных средств в пользу исполнивших обязательство поручителей необходимо учитывать, что поручители не являются солидарно обязанными в отношении друг друга, поэтому такое взыскание возможно только с должника по кредитному обязательству.

Д.Г.Я. обратился в суд с иском к ООО "С" и Я.П.П., указав, что он, ответчик, а также Т.И.В. являлись поручителями ООО "С" перед ЗАО "Банк кредитования малого бизнеса" по кредитному договору от 27 ноября 2008 г., и с каждым из них был заключен соответствующий договор поручительства. Решением Октябрьского районного суда г. Калининграда от 30 ноября 2009 г. с ООО "С", а также трех поручителей - Д.Г.Я., Я.П.П. и Т.И.В., взыскана сумма задолженности по указанному договору 738 719 руб. солидарно в пользу кредитной организации. Данное решение суда исполнили Д.Г.Я. и Т.И.В., перечислив на счет банка 319 800 руб. и 401 284 руб., соответственно. В этой связи Д.Г.Я. просил взыскать в свою пользу с ООО "С" и Я.П.П. солидарно 319 800 руб., а Т.И.В. - солидарно 401 284 руб.

Заочным решением Центрального районного суда г. Калининграда иски Д.Г.Я. и Т.И.В. удовлетворены. В пользу Д.Г.Я. с ООО "С" и Я.П.П. солидарно взысканы денежные средства в размере 319 800 руб. В пользу Т.И.В. с ООО "С" и Я.П.П. солидарно взысканы денежные средства в размере 401 284 руб.

Взыскивая солидарно с третьего поручителя Я.П.П. и должника ООО "С" указанные денежные суммы в пользу Д.Г.Я. и Т.И.В., суд первой инстанции пришел к выводу, что положениями статей 363, 365 ГК РФ установлена солидарная ответственность должника и поручителя перед поручителем, исполнившим обязательство должника.

Однако апелляционная инстанция указанное решение суда отменила в части удовлетворения иска к Я.П.П. и исходила при этом из следующего.

В силу ч. 1 ст. 365 ГК РФ к поручителю, исполнившему обязательство, переходят права кредитора по этому обязательству и права, принадлежавшие кредитору как залогодержателю, в том объеме, в котором поручитель удовлетворил требование кредитора. Поручитель также вправе требовать от должника уплаты процентов на сумму, выплаченную кредитору, и возмещения иных убытков, понесенных в связи с ответственностью за должника.

Лица, совместно давшие поручительство, отвечают перед кредитором солидарно (п. 3 ст. 363 ГК РФ). Совместные поручители несут солидарную ответственность не только друг перед другом, но и должником по обеспеченному поручительством обязательству. Солидарная ответственность сопоручителей может быть устранена включением специальной оговорки об этом в договор поручительства.

В силу закона лица, независимо друг от друга поручившиеся за одного и того же должника по разным договорам поручительства, не становятся солидарно обязанными в отношении друг друга, хотя и принимают на себя солидарную с должником ответственность перед кредитором.

Таким образом, учитывая, что в обеспечение надлежащего исполнения условий кредитного соглашения банком были заключены самостоятельные договоры поручительства с Д.Г.Я., Т.И.В. и Я.П.П., в рамках каждого из которых был определен объем ответственности поручителя - поручитель обязался солидарно с заемщиком отвечать перед банком в полном объеме за исполнение заемщиком обязательств по кредитному соглашению, поручители независимо друг от друга поручились за одного и того же должника по разным договорам поручительства. В этой связи они не являются солидарно обязанными в отношении друг друга. Один из поручителей, исполнивший обязанность за должника, вправе требовать исполнения этой обязанности должником и не вправе требовать солидарного взыскания наряду с должником с его поручителей (апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда от 5 февраля 2014 г. N 33-513/2014).

Споры, возникающие из обязательств вследствие неосновательного обогащения

В удовлетворении исковых требований о взыскании неосновательного обогащения отказано, поскольку само по себе наличие преимущественного права ответчика перед другими взыскателями по сводному исполнительному производству, а также ошибочность перечисления денежных средств на основании постановления судебного пристава-исполнителя не свидетельствует о наличии оснований для взыскания спорных денежных средств как неосновательного обогащения на основании ст. 1102 ГК РФ.

Управление ФССП по Калининградской области обратилось с иском к С.Т.М. о взыскании неосновательного обогащения в размере 347 952,20 руб., указав, что 14.11.2012 г. СПИ ОСП Ленинградского района г. Калининграда К.А.В. вынесено постановление об объединении ряда исполнительных производств в сводное исполнительное производство, сторонами которого являются должник И.Д.М. и взыскатели УФК по Калининградской области (Административно-техническая инспекция (служба) Калининградской области), Акционерный Банк "ГПБ-ИПОТЕКА" (ОАО), а также С.Т.М. В рамках исполнительного производства обращено взыскание на заложенное имущество должника - квартиру 37 в доме 10А по пер. __________________ в г. Зеленоградске, путем реализации ее с публичных торгов. Указанная квартира являлась предметом залога по договору ипотеки, залогодержателем по которому является Акционерный Банк "ГПБ-ИПОТЕКА" (ОАО), залогодателем - И.Д.М. 22.07.2013 г. платежным поручением с депозитного счета ОСП Ленинградского района г. Калининграда в адрес ответчика С.Т.М. были ошибочно перечислены денежные средства в размере 347 952,20 руб., предназначавшиеся АБ "ГПБ-ИПОТЕКА" (ОАО), полученные от реализации указанной квартиры. Добровольно вернуть указанную денежную сумму на депозитный счет ОСП Ленинградского района ответчик отказалась.

Решением Зеленоградского районного суда с С.Т.М. в пользу УФССП по области (ОСП Ленинградского района г. Калининграда) взысканы денежные средства в размере 347 952,20 руб.

Однако судебная коллегия указала, что выводы о наличии оснований для взыскания указанных денежных средств в качестве неосновательного обогащения, основаны на неправильном применении норм материального права, в связи с чем отменила решение районного суда с вынесением нового решения об отказе в удовлетворении требований.

Так, согласно ст. 1102 ГК РФ, лицо, которое без установленных законом, иными правовыми актами или сделкой оснований приобрело или сберегло имущество (приобретатель) за счет другого лица (потерпевшего) обязано возвратить последнему неосновательно приобретенное или сбереженное имущество (неосновательное обогащение).

В соответствии с п. 1 ст. 334 ГК РФ, в силу залога кредитор по обеспеченному залогом обязательству (залогодержатель) имеет право в случае неисполнения должником этого обязательства получить удовлетворение из стоимости заложенного имущества преимущественно перед другими кредиторами лица, которому принадлежит это имущество (залогодателя).

Согласно ч. 1 ст. 61 Федерального закона от 16 июля 1998 г. N 102-ФЗ "Об ипотеке (залоге недвижимости)" сумма, вырученная от реализации имущества, заложенного по договору об ипотеке, распределяется между заявившими свои требования к взысканию залогодержателями, другими кредиторами залогодателя и самим залогодателем. Распределение проводится органом, осуществляющим исполнение судебных решений.

Судебная коллегия признала, что с учетом положений п. 1 ст. 334 ГК РФ суд первой инстанции пришел к правильному выводу о том, что Акционерный Банк "ГПБ-ИПОТЕКА" (ОАО) являясь залогодержателем указанной квартиры, имеет преимущественное право перед другими взыскателями по сводному исполнительному производству на получение суммы, вырученной от реализации заложенного недвижимого имущества должника И.Д.М. Вместе с тем, само по себе наличие преимущественного права банка перед другими взыскателями по сводному исполнительному производству, а также ошибочность перечисления денежных средств на основании постановления судебного пристава-исполнителя от 18 июля 2013 г., на что ссылается истец, не свидетельствуют о наличии оснований для взыскания в пользу Управления ФССП по области спорных денежных средств как неосновательного обогащения на основании п. ст. 1102 ГК РФ, поскольку по смыслу приведенной нормы права, обогащение может быть признано неосновательным в случае, когда отсутствуют предусмотренные законом правовые основания на приобретение имущества.

Апелляционная инстанция подчеркнула, что взыскатель С.Т.М. имеет право на получение денежных средств по сводному исполнительному производству в счет погашения долга И.Д.М. в связи с исполнением требований другого исполнительного документа. Постановлением судебного пристава-исполнителя ОСП Ленинградского района г. Калининграда УФССП по Калининградской области К.А.В. от 18 июля 2013 г. спорные денежные средства распределены в пользу взыскателя С.Т.М. именно в счет погашения существующей задолженности должника И.Д.М. (апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда от 12 февраля 2014 г. N 33-576/2014).

Решение суда об отказе в удовлетворении требований о взыскании неосновательного обогащения отменено, поскольку судом дана неверная оценка обстоятельствам, связанным с применением срока исковой давности.

Военный комиссариат Калининградской области обратился в суд с иском к М.Ю.А. о взыскании неосновательного обогащения, ссылаясь на то, что ответчик, являясь опекуном М.Т.И., с 1 февраля 2009 г. получала пенсию по случаю потери кормильца, выплачиваемую М.Т.И. истцом, и не сообщила о том, что 23 марта 2009 г. М.Т.И. умерла. О смерти М.Т.И. истцу стало известно в мае 2013 г. в ходе сверки, проведенной с ЗАГС Калининградской области. В результате недобросовестных действий М.Ю.А. излишне выплачено денежных средств в размере 503 899 руб. 66 коп. В добровольном порядке ответчик вернул денежные средства в размере 398 441 руб. 40 коп., оставшуюся сумму в размере 105 458 руб. 26 коп. возвратить отказывается.

М.Ю.А. исковые требования не признала, заявила о применении исковой давности, ссылаясь на то, что представляла в военный комиссариат копию свидетельства о смерти М.Т.И.

Отказывая истцу в удовлетворении требований о взыскании неосновательного обогащения, Московский районный суд г. Калининграда пришел к выводу о пропуске срока исковой давности, о применении которой заявлено М.Ю.А.

Между тем вывод суда основан на неправильно истолкованных нормах материального права.

Судом установлено, что М.Т.И. получала пенсию по случаю потери кормильца по линии Министерства обороны РФ. В связи с признанием М.Т.И. решением суда от 17 сентября 2007 г. недееспособной М.Ю.А. на основании приказа администрации городского округа "Город Калининград" от 25 сентября 2008 г. назначена опекуном М.Т.И. 14 января 2009 г. М.Ю.А. обратилась к истцу с письменным заявлением о перечислении выплачиваемой М.Т.И. пенсии на её банковский счет, которое было удовлетворено и 3 марта 2009 г. выдано соответствующее разрешение. Одновременно М.Ю.А. обязалась сообщать о всех изменениях, влияющих на размер выплачиваемой пенсии или лишающих права на пенсию в отделение Сберегательного банка РФ. 24 марта 2009 г. М.Т.И. умерла, М.Ю.А. приняла наследство, оставшееся после смерти М.Т.И., обратившись к нотариусу с соответствующим заявлением. Однако после смерти М.Т.И. М.Ю.А. не сообщила в установленном порядке о смерти получателя пенсии, в связи с чем Военный комиссариат Калининградской области продолжал перечислять пенсию на банковский счет ответчика.

22 сентября 2011 г. между Военным комиссариатом Калининградской области и ЗАГС Калининградской области заключено соглашение о сотрудничестве о предоставлении информации путем сверки сведений из базы данных по пенсионному обеспечению граждан, уволенных с военной службы, и членов их семей, с базой данных записей актов о смерти. Впервые информация в отношении умерших граждан, государственная регистрация смерти которых произведена на территории области с 1 января 2002 г. по 10 октября 2011 г., была передана истцу 17 октября 2011 г. В связи с тем, что в базе данных ошибочно как получатель пенсии была указана ответчик, а не М.Т.И., достоверно о смерти последней истцу стало известно в мае 2013 г., после установки новой программы в ЗАГСе Калининградской области.

С учетом указанных обстоятельств, суд апелляционной инстанции пришел к выводу, что истец должен был узнать о смерти М.Т.И. и о нарушении своего права 17 октября 2011 г., поэтому начало течения срока исковой давности следует определять с указанной даты, следовательно, установленный законом в три года срок исковой давности истекает 17 октября 2014 г. Военный комиссариат Калининградской области обратился в суд с иском о взыскании неосновательно выплаченной М.Ю.А. пенсии 26 декабря 2013 г., то есть в пределах срока исковой давности, установленного ст. 196 ГК РФ.

Относительно доводов истца о том, что о нарушении права истцу стало известно только в мае 2013 г., апелляционная инстанция отметила, что военному комиссариату при проявлении должной осмотрительности должно было стать известно о смерти получателя пенсии М.Т.И. при получении из Агентства сведений 17 октября 2011 г. Довод М.Ю.А. о том, что начало течения срока исковой давности следует определять с 2009 г., также признан несостоятельным, поскольку ответчик по условиям разрешения, выданного на перечисление пенсии на банковский счет М.Ю.А., обязана была сообщить банку либо истцу о смерти получателя пенсии М.Т.И., однако эту обязанность не исполнила.

Кроме того, суд не учел, что М.Ю.А. письменно признала получение пенсии за период после смерти М.Т.И., обязалась погасить переплату до 31 июля 2013 г. и добровольно выплатила истцу денежные средства в сумме 398 441 руб. 40 коп. Изложенное свидетельствует о признании ею долга, что в силу ст. 203 ГК РФ прерывает течение срока исковой давности.

С учетом изложенного решение суда первой инстанции отменено с вынесением нового решения об удовлетворении исковых требований.

При этом апелляционная инстанция исходила из того, что М.Ю.А. как лицо, которое без установленных законом, иными правовыми актами или сделкой оснований приобрела за счет истца денежные средства в виде пенсии, назначенной М.Т.И. по случаю потери кормильца, обязана в силу ст. 1102 ГК РФ возвратить неосновательное обогащение, полученное после смерти М.Т.И., в оставшейся невыплаченной сумме в размере 105 458 руб. 26 коп., а также уплатить в доход местного бюджета госпошлину согласно ст. 98 ГПК РФ в размере 3 309 руб. 17 коп. (апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда от 18 июня 2014 г. N 33-2540/2014).

Для удовлетворения требований о взыскании неосновательного обогащения суду необходимо установить факт неосновательного обогащения в виде приобретения или сбережения ответчиком чужого имущества, отсутствие оснований, дающих приобретателю право на получение имущества потерпевшего (договоры, сделки и иные основания, предусмотренные ст. 8 ГК РФ).

При этом в ситуации, когда чужая собственность была улучшена за счет средств иных лиц, эти лица, претендуя на возмещение произведенных ими затрат, должны доказать наличие соглашения об обязанности ответчика возместить произведенные ими затраты, подтверждающего наличие его волеизъявления на возникновение соответствующего обязательства.

Р.И.Б. обратилась в суд с иском к Р.Г.С., указав, что в период нахождения в браке с Р.О.Г. (сыном ответчика) с 1996 г. по 2011 г. они совместно построили дом в пос. М.Исаково, ул. _______, _______, в котором проживали с детьми до расторжения брака. Дом был зарегистрирован на свекра Р.И.Б. - ответчика Р.Г.С., который в нем никогда не проживал и не был зарегистрирован. Для строительства дома истица на совместные с супругом денежные средства приобретала строительные материалы, оборудование, которые в настоящее время являются неотъемлемой частью дома и возвратить их в натуре не представляется возможным. В этой связи истица полагала, что на стороне ответчика возникло неосновательное обогащение и просила взыскать с него денежные средства, вложенные в реконструкцию дома с учетом заключения эксперта в размере половины стоимости произведенных улучшений.

Решением Московского районного суда г. Калининграда исковые требования Р.И.Б. удовлетворены частично. Взыскана с Р.Г.С. в ее пользу сумма неосновательного обогащения в размере 1 664 014,40 руб.

При этом судом установлено, что в период проживания супругов Р. в данном доме была выполнена реконструкция путем строительства трехэтажной пристройки, а также выполнены работы по перепланировке и переустройству существующих помещений дома, и согласно заключению эксперта стоимость фактически выполненных работ по реконструкции дома с учетом пристройки составила 6 819 366 руб.

Удовлетворяя исковые требования в части, районный суд исходил из того, что истица, являясь добросовестным владельцем спорного дома в период своего проживания в нем, произвела в нем неотделимые улучшения на сумму затрат 3 286 190,80 руб., в связи с чем пришел к выводу о возникновении на стороне собственника данного дома Р.Г.С. неосновательного обогащения на указанную сумму и, учитывая, что в этот период истица находилась в браке с Р.О.Г., суд, руководствуясь ст. 1102-1105, 303 ГК РФ, ст. 34, 38,39 СК РФ, взыскал с ответчика в пользу истицы половину стоимости произведенных затрат на реконструкцию дома в размере 1 664 014,40 руб.

Однако судебная коллегия не согласилась с указанными выводами суда первой инстанции в силу следующего.

В соответствии с ч. 1 ст. 1102 ГК РФ лицо, которое без установленных законом, иными правовыми актами или сделкой оснований приобрело или сберегло имущество (приобретатель) за счет другого лица (потерпевшего), обязано возвратить последнему неосновательно приобретенное или сбереженное имущество (неосновательное обогащение), за исключением случаев, предусмотренных статьей 1109 ГК РФ. Пунктом 4 ст. 1109 ГК РФ предусмотрено, что полученные в качестве неосновательного обогащения денежные суммы не подлежат возврату в случае, если приобретатель докажет, что лицо, требующее их возврата, знало об отсутствии соответствующего обязательства.

Таким образом, не подлежат возврату в качестве неосновательного обогащения денежные суммы и иное имущество, предоставленные во исполнение обязательства, если приобретатель докажет, что лицо, требующее возврата имущества, знало об отсутствии обязательства.

В ходе рассмотрения дела истицей не было представлено доказательств наличия соглашений об обязанности ответчика возместить понесенные ею затраты на реконструкцию и ремонт спорного дома, а также доказательств, свидетельствующих о волеизъявлении ответчика о возникновении у него такого обязательства. Согласно пояснениям Р.И.Б., реконструкцию она производила для удобства проживания своей семьи, при этом какого-либо соглашения между ней и Р.Г.С., свидетельствующего о возникновении у последнего обязательств по возврату денежных средств, не имелось.

То обстоятельство, что в течение длительного времени истица проживала в доме, принадлежащем на праве собственности ее свекру, и добровольно вкладывала денежные средства в реконструкцию и ремонт дома, не может служить основанием для возникновения обязанности у Р.Г.С. по возврату данных денежных средств после того, как истица выехала из указанного дома и перестала им пользоваться, поскольку для состава неосновательного обогащения необходимо доказать наличие соответствующих возмездных соглашений между титульным владельцем дома и истицей о приобретении последней после завершения реконструкции дома имущественных благ, так как не всякое обогащение одного лица за счет другого порождает у потерпевшего лица право требовать его возврата - такое право может возникнуть лишь при наличии особых условий, квалифицирующих обогащение как неправомерное.

Учитывая, что истица, вкладывая денежные средства в реконструкцию спорного дома, знала об отсутствии соответствующего обязательства ответчика по возврату указанных денежных средств, правовых оснований для частичного удовлетворения заявленных исковых требований у суда первой инстанции не имелось, в связи с чем решение суда отменено с вынесением нового решения об отказе в удовлетворении заявленных исковых требований (апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда от 2 апреля 2014 г. N 33-1316/2014).

Споры, связанные с применением законодательства о страховании жизни и здоровья военнослужащих

По общему правилу страховое возмещение выплачивается в соответствии с законодательством, действующим на момент наступления страхового случая.

К.П.Г. обратился в суд с иском к ЗАО "М.", Министерству обороны РФ о взыскании невыплаченной части страхового возмещения, штрафа за просрочку выплаты, ссылаясь на то, что проходил военную службу по контракту в войсковой части 51280-П. 30.11.2011 г. ему установлена 3 группа инвалидности в связи с заболеванием, полученным в период прохождения военной службы. Приказом МО РФ от 31.05.2012 г. он уволен с военной службы по состоянию здоровья и исключен из списков части. 04.02.2013 г. ЗАО "М." выплатило ему страховое возмещение в размере 208 925 руб., что составляло 25 окладов денежного содержания. Истец полагал, что страховая выплата произведена ему не в полном объеме, поскольку с 1 января 2012 г. в связи с внесением изменений в законодательство об обязательном государственном страховании жизни и здоровья военнослужащих выплата страховой суммы в случае установления инвалидности 3 группы предусмотрена в фиксированном размере 500 000 руб., в связи с чем просил взыскать с ответчиков недополученную часть страховой суммы в размере 291 075 руб. и штраф за нарушение сроков выплаты страхового возмещения в размере 308 539 руб. 50 коп.

Решением Ленинградского районного суда г. Калининграда исковые требования К.П.Г. удовлетворены частично. Со страховой компании ЗАО "М." взыскана недоплаченная сумма страхового возмещения в размере 291 075 руб., штраф за задержку выплат страховых сумм в размере 50 000 руб., расходы по уплате госпошлины в сумме 100 руб., а всего 341 175 руб. В удовлетворении остальной части исковых требований отказано.

Принимая решение об удовлетворении иска, суд первой инстанции пришел к выводу о том, что при определении размера страховой выплаты юридически значимым обстоятельством является не момент наступления страхового случая, а момент назначения (выплаты) страховой суммы. Кроме того, суд признал, что страховщик допустил нарушение сроков выплаты страхового возмещения, удовлетворив требования о взыскании штрафа за необоснованную задержку выплаты страховых сумм.

Апелляционная инстанция указанное решение суда отменила и в удовлетворении иска отказала, указав на допущенное судом неправильное применение и толкование норм материального права.

Так, в соответствии с абз. 3 ч. 1 ст. 4 Федерального закона от 28 марта 1998 г. N 52-ФЗ страховым случаем при осуществлении обязательного государственного страхования является установление застрахованному лицу инвалидности в период прохождения военной службы, службы, военных сборов либо до истечения одного года после увольнения с военной службы, со службы, после отчисления с военных сборов или окончания военных сборов вследствие увечья (ранения, травмы, контузии) или заболевания, полученных в период прохождения военной службы, службы, военных сборов.

Согласно п. 2 ст. 5 Федерального закона от 28 марта 1998 г. N 52-ФЗ (в редакции Федерального закона от 11 июля 2011 г. N 208-ФЗ) в случае установления застрахованному лицу инвалидности в период прохождения военной службы, службы, военных сборов либо до истечения одного года после увольнения с военной службы, со службы, после отчисления с военных сборов или окончания военных сборов вследствие увечья (ранения, травмы, контузии) или заболевания, полученных в период прохождения военной службы, службы, военных сборов, инвалиду III группы выплачивается страховая сумма в размере 25 окладов.

Федеральным законом от 8 ноября 2011 г. N 309-ФЗ в статью 5 Федерального закона от 28 марта 1998 г. N 52-ФЗ внесены изменения, в соответствии с которыми п. 1 ст. 5 утратил силу, а пунктом 2 названной нормы установлена выплата страховой суммы в случае установления застрахованному лицу в период прохождения военной службы инвалидности 3 группы в фиксированном размере 500 000 руб.

В силу пункта 2 статьи 6 Закона РФ от 27 ноября 1992 г. N 4015-1 "Об организации страхового дела" страховщики осуществляют оценку страхового риска, получают страховые премии (страховые взносы), формируют страховые резервы, инвестируют активы, определяют размер убытков или ущерба, производят страховые выплаты, осуществляют иные связанные с исполнением обязательств по договору страхования действия.

В соответствии с п. 2 ст. 422 ГК РФ, если после заключения договора принят закон, устанавливающий обязательные для сторон правила иные, чем те, которые действовали при заключении договора, условия заключенного договора сохраняют силу, кроме случаев, когда в законе установлено, что его действие распространяется на отношения, возникшие из ранее заключенных договоров.

Согласно п. 1 ст. 4 ГК РФ акты гражданского законодательства не имеют обратной силы и применяются к отношениям, возникшим после введения их в действие. Действие закона распространяется на отношения, возникшие до введения его в действие, только в случаях, когда это прямо предусмотрено законом.

Статьей 12 Федерального закона от 8 ноября 2011 г. N 309-ФЗ установлено, что данный Федеральный закон вступает в силу с 1 января 2012 г., за исключением положений, для которых этой статьей установлены иные сроки вступления их в силу. При этом обратной силы положениям названного Федерального закона данной статьей не придано.

Из содержания приведенных норм следует, что положения ст. 5 в редакции Федерального закона от 8 ноября 2011 г. N 309-ФЗ, устанавливающие фиксированные страховые выплаты, распространяются на страховые случаи, наступившие с 1 января 2012 г.

Поскольку страховой случай наступил 16 ноября 2011 г, то есть до внесения в статью 5 Федерального закона от 28 марта 1998 года N 52-ФЗ указанных изменений, судебная коллегия пришла к выводу о том, что у истца не возникло право на получение названной страховой выплаты в размере 500 000 руб. в соответствии со ст. 5 в редакции Федерального закона от 8 ноября 2011 г. N 309-ФЗ, действующей с 1 января 2012 г. (апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда от 26 февраля 2014 г. N 33-739/2014).

Х.О.М. обратился в суд с иском к ЗАО "М." о взыскании недополученного страхового возмещения в размере 199 440 руб., указав, что является военнослужащим и 22 ноября 2011 г. получил тяжелое увечье в виде закрытого оскольчатого перелома хирургической шейки большого бугорка плечевой кости со смещение отломков. Получение им увечья признано ЗАО "М." страховым случаем и 18 июня 2012 г. ему выплачено страховое возмещение в размере 50 560 руб. Уточнив требования, истец указывал, что размер страховой выплаты должен быть рассчитан исходя из кратности окладов, то есть в соответствии с редакцией Федерального закона от 28 марта 1998 г. N 52-ФЗ, действующей до 01.01.2012 г., настаивал на том, что оклад месячного денежного содержания необходимо применять в том размере, в котором он установлен с 01.01.2012 г. приказом МО РФ от 30.12.2011 N 2700.

Решением Московского районного суда г. Калининграда иск Х.О.М. удовлетворен, в его пользу с ЗАО "М." в счет страхового возмещения взыскано 199 440 руб. При этом суд исходил из того, что при исчислении страховой суммы надлежит руководствоваться окладами денежного содержания, установленными с 1 января 2012 г. приказом Министра обороны РФ от 30 декабря 2011 года N 2700.

Однако судебная коллегия решение районного суда отменила и признала, что при определении размера страховой выплаты страховая компания обоснованно применила положения закона, действовавшие до 1 января 2012 г., рассчитав сумму страхового возмещения исходя из того оклада денежного содержания истца, который был установлен до 1 января 2012 г.

Так, судом первой инстанции не было учтено, что с 1 января 2012 г. осуществлено реформирование системы материально-финансового обеспечения военнослужащих, в связи с чем Федеральным законом от 7 ноября 2011 г. N 306-ФЗ "О денежном довольствии военнослужащих и предоставлении им отдельных выплат", постановлением Правительства РФ от 5 декабря 2011 г. N 992 "Об установлении окладов денежного содержания военнослужащих, проходящих военную службу по контракту" и приказом Министра обороны РФ от 30 декабря 2011 г. N 2700 "Об утверждении Порядка обеспечения денежным довольствием военнослужащих Вооруженных Сил РФ" с 1 января 2012 г. военнослужащим установлены новые оклады по воинскому званию и оклад по воинской должности, которые составляют оклад месячного денежного содержания военнослужащих.

В связи с принятием нового правового регулирования в части материально-финансового обеспечения военнослужащих и установления новых окладов законодатель одновременно внес изменения и в иные законодательные акты, так или иначе касающиеся социальных гарантий военнослужащих, в том числе и в названный выше Федеральный закон N 52-ФЗ. При этом был изменен сам принцип определения страховой выплаты в связи с получением увечья, размер которой, в отличие от ранее действовавшего порядка, не зависит от оклада денежного содержания, в связи с чем возможность применения новых размеров окладов денежного содержания военнослужащих для определения размере страховой выплаты исключена.

Таким образом, возможность применения оклада денежного содержания военнослужащих, установленного с 1 января 2012 г., при определении размера страховой выплаты, определяемой по принципу кратности и действовавшего до указанной даты, законом не предусмотрена.

С учетом изложенного выше положения п. 1 ст. 5 Федерального закона N 52-ФЗ (в редакции до 01.01.2012 г.), предусматривающие, что при исчислении размера страховой выплаты учитывается оклад, установленный на день выплаты страховой суммы, и на основании которых суд сделал вывод об обоснованности заявленных истцом требований, к данным отношениям не применимы и основанием к удовлетворению иска не являются (апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда от 2 апреля 2014 г. N 33-1305/2014).

Установление застрахованному лицу инвалидности в период прохождения военной службы либо до истечения одного года после увольнения с военной службы вследствие увечья (ранения, травмы, контузии) или заболевания, полученных в период прохождения военной службы, является основанием для выплаты страхового возмещения самому застрахованному лицу. Поскольку указанная страховая сумма является выплатой в возмещение вреда, причиненного здоровью лица, уволенного с военной службы, данная выплата неразрывно связана с личностью гражданина и право на ее выплату не входит в состав наследства.

М.О.В., действующая в своих интересах и в интересах несовершеннолетних Могилевец П.А., 4 июля 2009 г. рождения, Могилевец С.А., 23 марта 2011 г. рождения, обратилась в суд с иском к ЗАО "М." о взыскании в ее пользу и в пользу несовершеннолетних детей суммы страхового возмещения и штрафа за просрочку выплаты страхового возмещения, указав, что является вдовой гвардии матроса запаса М.А.Н., который проходил военную службу по призыву в войсковой части 16140 с 16 июля 2010 г. по 7 июля 2011 г. 8 февраля 2012 г. бюро МСЭ N 6 М.А.Н. установлена 3 группа инвалидности по причине общего заболевания. Заключением военно-врачебной комиссии ФГУ "1409 ВМКГ" установлено, что имеющееся у М.А.Н. заболевание получено в период военной службы. Заключением бюро МСЭ N 6 от 26 сентября 2012 г. М.А.Н. признан инвалидом 1 группы по общему заболеванию. По результатам освидетельствования 10 октября 2012 г. в бюро МСЭ N 6 М.А.Н. признан инвалидом 1 группы в связи с заболеванием, полученным в период военной службы. 30 октября 2012 г. М.А.Н. умер, причиной смерти явилось имеющееся у него заболевание, полученное в период прохождения военной службы.

Ссылаясь на то, что инвалидность 3 группы установлена М.А.Н. до истечения одного года после увольнения с военной службы, а впоследствии была уточнена лишь причина инвалидности - заболевание получено в период военной службы, М.О.В. полагала, что имеет место страховой случай, в связи с которым она и ее несовершеннолетние дети имеют право на получение страховой выплаты в размере 527 000 руб.

Решением Краснознаменского районного суда исковые требования удовлетворены, с ЗАО "М." в пользу истицы взыскана сумма страхового возмещения в размере 527 500 руб., штраф за просрочку выплаты страховой суммы в размере 717 400 руб.

При этом суд исходил из положений ст. 9 Закона РФ от 27 ноября 1992 г. N 4015-1 "Об организации страхового дела", ст. 4 Федерального закона от 28 марта 1998 г. N 52-ФЗ, согласно которым страховым случаем следует признавать наступившее ограничение жизнедеятельности, являвшееся следствием заболевания, полученного в период прохождения военной службы, повлекшее установление лицу инвалидности. Несмотря на то, что вывод медико-социальной экспертизы о наличии причинной связи инвалидности с периодом прохождения военной службы сделан за пределами года после увольнения с военной службы, сама же инвалидность установлена М.А.Н. до истечения одного года после увольнения из Вооруженных Сил РФ. Заключение медико-социальной экспертизы лишь уточнило причину инвалидности.

Однако, при этом суд не учел, что установление застрахованному лицу инвалидности в период прохождения военной службы, службы, военных сборов либо до истечения одного года после увольнения с военной службы, со службы, после отчисления с военных сборов или окончания военных сборов вследствие увечья (ранения, травмы, контузии) или заболевания, полученных в период прохождения военной службы, службы, военных сборов (абзац 3 ст. 4 Федерального закона от 28 марта 1998 г. N 52-ФЗ в редакции, действовавшей на момент установления М.А.Н. инвалидности), является основанием для выплаты страхового возмещения самому застрахованному лицу, которым являлся М.А.Н. В этом случае выгодоприобретателями истица и ее несовершеннолетние дети не являются.

Они имели бы право на выплату страховой суммы в случае гибели (смерти) застрахованного лица в период прохождения военной службы, службы, военных сборов либо до истечения одного года после увольнения с военной службы, со службы, после отчисления с военных сборов или окончания военных сборов вследствие увечья (ранения, травмы, контузии) или заболевания, полученных в период прохождения военной службы, службы, военных сборов (абзац 2 ст. 4 Федерального закона от 28 марта 1998 г. N 52-ФЗ в редакции, действовавшей на момент установления М.А.Н. инвалидности и на момент его смерти; абзац 3 ст. 4 указанного закона в действующей в настоящее время редакции). Данный страховой случай отсутствует, поскольку смерть М.А.Н. наступила по истечении одного года после увольнения с военной службы.

В соответствии с п. 2 ст. 1112 ГК РФ не входят в состав наследства права и обязанности, неразрывно связанные с личностью наследодателя, в частности право на алименты, право на возмещение вреда, причиненного жизни или здоровью гражданина, а также права и обязанности, переход которых в порядке наследования не допускается настоящим Кодексом или другими законами.

Объектами обязательного государственного страхования, осуществляемого в соответствии с Федеральным законом от 28 марта 1998 г. N 52-ФЗ, являются жизнь и здоровье военнослужащих (за исключением военнослужащих, военная служба по контракту которым в соответствии с законодательством РФ приостановлена), граждан, призванных на военные сборы, лиц рядового и начальствующего состава органов внутренних дел РФ, Государственной противопожарной службы, органов по контролю за оборотом наркотических средств и психотропных веществ, сотрудников учреждений и органов уголовно-исполнительной системы, граждан, уволенных с военной службы, со службы в органах внутренних дел РФ, в Государственной противопожарной службе, со службы в органах по контролю за оборотом наркотических средств и психотропных веществ, службы в учреждениях и органах уголовно исполнительной системы, отчисленных с военных сборов или окончивших военные сборы, в течение одного года после окончания военной службы, службы, отчисления с военных сборов или окончания военных сборов.

Поскольку страховая сумма, выплачиваемая в случае установления застрахованному лицу инвалидности до истечения одного года после увольнения с военной службы, является выплатой в возмещение вреда, причиненного здоровью лица, уволенного с военной службы, данная выплата неразрывно связана с личностью гражданина. Поэтому право на выплату страховой суммы не входит в состав наследства.

С учетом разъяснений, данных в пункте 68 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29 мая 2012 г. N 9 "О судебной практике по делам о наследовании", апелляционная инстанция признала, что поскольку сам М.А.Н. с заявлением о выплате причитающейся ему страховой суммы в связи с установлением инвалидности третьей группы в ЗАО "М." не обращался, указанная страховая сумма ему не начислялась. В связи с этим отсутствуют предусмотренные законом основания для взыскания в пользу истицы страховой суммы и в порядке наследования.

С учетом этого апелляционная инстанция решение районного суда отменила и в удовлетворении иска отказала (апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда от 5 марта 2014 г. N 33-838/2014).

Споры, связанные с возмещением вреда

При решении вопроса о взыскании материального ущерба, причиненного при повреждении автомобиля вследствие ненадлежащего содержания автомобильной дороги, правовое значение имеет в том числе наличие соответствующего муниципального контракта, содержание которого должно быть оценено судом применительно к исполнению подрядчиком обязанностей по содержанию и ремонту городских дорог и ливневых канализаций.

Решением Центрального районного суда г. Калининграда исковые требования С.Л.М. к администрации ГО "Город Калининград", Муниципальному казенному учреждению "Калининградская служба заказчика", ЗАО "Д." о взыскании материального ущерба удовлетворены частично; с муниципального казенного учреждения "Калининградская служба заказчика" взыскан материальный ущерб в размере 52 955, 12 руб.; в удовлетворении исковых требований, заявленных к администрации ГО "Город Калининград", ЗАО "Д." отказано.

Как установлено судом, 01.05.2013 г. в 13 час. 15 мин. С.В.И., управляя технически исправным автомобилем марки "Фольксваген Шаран", следовал по проезжей части ул. _______ в г. Калининграде, не имеющей каких-либо ограждающих знаков и ограничения передвижения транспортных средств. При движении по полосе движения в попутном направлении наехал на закрытый люк смотрового колодца, в результате чего крышка люка открылась и повредила автомобиль. Согласно отчету об оценке, составленному специализированной организацией, стоимость восстановительного ремонта автомобиля истца с учетом износа заменяемых запчастей составляет 52 955 руб. 12 коп.

Суд признал, что вред причинен имуществу истца вследствие ненадлежащего состояния указанной крышки люка смотрового колодца, доказательств нарушения водителем С.В.И. требований ПДД, которые могли повлечь повреждение автомобиля истца, а также доказательств, подтверждающих повреждение автомобиля при иных обстоятельствах, не представлено. С учетом этого, правильно установив причину повреждения автомобиля истца, суд первой инстанции с учетом положений статей 15 и 1064 ГК РФ пришел к обоснованному выводу, что причиненный истцу материальный ущерб подлежит возмещению лицом, ответственным за надлежащее содержание указанного люка смотрового колодца.

Вместе с тем, апелляционная инстанция пришла к выводу, что районный суд неверно определил надлежащего ответчика по заявленным требованиям, взыскав материальный ущерб с МКУ "Калининградская служба заказчика", отменила решение суда в части с вынесением нового решения об отказе в иске С.Л.М. к МКУ "Калининградская служба заказчика" и с удовлетворением исковых требований, заявленных С.Л.М. к ЗАО "Д.".

В соответствии со ст. 12 Федерального закона "О безопасности дорожного движения" ремонт и содержание дорог на территории РФ должны обеспечивать безопасность дорожного движения. Обязанность по обеспечению соответствия состояния дорог при их содержании установленным техническим регламентам и другим нормативным документам возлагается на лица, осуществляющие содержание автомобильных дорог.

В силу ст. 17 Федерального закона "Об автомобильных дорогах и о дорожной деятельности в РФ и о внесении изменений в отдельные законодательные акты РФ" содержание автомобильных дорог осуществляется в соответствии с требованиями технических регламентов в целях обеспечения сохранности автомобильных дорог, а также организации дорожного движения, в том числе посредством поддержания бесперебойного движения транспортных средств по автомобильным дорогам и безопасных условий такого движения. Согласно п. 5.2.7 ГОСТ 3634-99 "Люки смотровых колодцев и дождеприемники ливне сточных колодцев. Технические условия" крышки люков, ремонтные вставки и решетки дождеприемников должны плотно прилегать к соответствующим опорным поверхностям их корпусов и соответственно должны выдерживать массу транспортных средств.

В соответствии с договором N 208 от 09.12.2009 г. на право безвозмездного пользования имуществом, находящимся в муниципальной собственности г. Калининграда, заключенным с комитетом муниципального имущества и земельных ресурсов администрации ГО "Город Калининград", МУ "К." обязана обеспечивать содержание, в том числе ул. _______ в г. Калининграде в надлежащем техническом состоянии для чего обязана обеспечить подготовку документации для размещения муниципального заказа по определению подрядной организации по ремонту и содержанию, в том числе данной улицы. Указанные обязанности ответчика соответствуют Уставу МКУ "К.", утвержденному 20.01.2011 г. приказом комитета городского хозяйства администрации ГО "Город Калининград" N 3/п, согласно которому МКУ "К." осуществляет функцию муниципального заказчика; заключает муниципальные контракты с подрядчиками на выполнение размещенных муниципальных заказов, осуществляет контроль над их выполнением, приемку выполненных работ.

В соответствии с муниципальным контрактом N 119 на выполнение работ по содержанию и ремонту объектов внешнего благоустройства (городских дорог, мостов, ливневых канализаций) г. Калининграда в 2011-2013 годах, заключенным 24.12.2010 г. между МУ "К." и подрядчиком ЗАО "Д." именно ЗАО "Д." обязано выполнять работы по содержанию и ремонту городских дорог и ливневых канализаций, для чего предусмотрено соответствующее финансирование этих работ на указанный период. Согласно техническому заданию, являющемуся приложением к указанному муниципальному контракту, подрядчик обязан назначить ответственных лиц за проведение регулярных проверок состояния дорог (не менее одного раза в неделю) в целях выявления и устранения дефектов дорожного покрытия, установку и наличия временных дорожных знаков и в случае выявления указанных дефектов в тот же день письменно информировать заказчика о состоянии дорог и необходимости выполнения работ по их ликвидации.

Работы по содержанию и ремонту объектов улично-дорожной сети включают в себя, в том числе регулировку люков ливнеприемных и смотровых колодцев ливневой канализации. Именно подрядчик ЗАО "Д." несет ответственность за нанесение ущерба имуществу третьих лиц при выполнении работ по контракту (п. 8.3 Контракта).

В нарушение ст. 56 ГПК РФ в судебное заседание не было представлено доказательств, подтверждающих то, что до ДТП подрядчик уведомил заказчика по муниципальному контракту о необходимости выполнения ремонта указанного выше люка смотрового колодца ливневой канализации по ул. _______ в г. Калининграде.

Судебная коллегия признала, что обязанность по возмещению вреда причиненного повреждением автомобиля истца вследствие ненадлежащего состояния указанной крышки люка смотрового колодца, должна быть возложена на ЗАО "Д.", поскольку данным ответчиком не была исполнена предусмотренная муниципальным контрактом обязанность по выявлению и устранению дефекта данного люка смотрового колодца, что повлекло причинение истцу материального ущерба повреждением принадлежащего ей автомобиля. С учетом установленных обстоятельств, в том* числе наличия муниципального контракта, отсутствуют основания для удовлетворения исковых требований, заявленных к ответчику администрации ГО "Город Калининград". Сама по себе обязанность по организации контроля за состоянием объектов и имущества, находящегося на обслуживании в соответствии с муниципальным контрактом при его наличии, не может являться основанием для возложения на МКУ "К." обязанности по возмещению материального ущерба, причиненного истцу (апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда от 14 мая 2014 г. N 33-1963/2014).

Иные категории дел

Использовать временно ввезенное транспортное средство на территорию Таможенного союза может только лицо, осуществившее временный ввоз, то есть декларант. Передача временно ввезенного транспортного средства другому лицу, в том числе собственнику автомобиля для использования в личных целях, запрещена.

Калининградская областная таможня обратилась в суд с иском к К.О.А., в котором просила взыскать в ответчика неуплаченные таможенные платежи в размере 223 633 руб. 91 коп. и пени в размере 14 636 руб. 84 коп., при этом ссылалась на то, что 28 января 2013 г. гражданкой Литовской Республики К.О.А. на территорию Российской Федерации был ввезен автомобиль марки "Вольво", зарегистрированный в Литовской Республике. 28 января 2013 г. таможенным постом МАПП Советск Калининградской областной таможни К.О.А. на данный автомобиль был оформлен временный ввоз на срок до 28 апреля 2013 г.

21 марта 2013 г. в Калининградскую областную таможню поступила информация о задержании сотрудником ОБ ДПС УМВД России по г. Калининграду гражданина России К.А.В. в момент управления указанным автомобилем, в связи с чем К.О.А., как лицо, временно ввезшее транспортное средство и передавшее право пользования другому лицу, была привлечена к административной ответственности по ч. 2 ст. 16.24 КоАП РФ, поскольку не вправе была передавать автомобиль К.А.В.

Решением Ленинградского районного суда г. Калининграда в удовлетворении заявленных Калининградской областной таможней требований отказано. При этом районный суд исходил из пояснений К.О.А. о том, что спорное транспортное средство приобретено ею в период брака на совместные нажитые средства, в связи с чем она вправе была передать его своему супругу К.А.В. для и использования в личных целях.

Суд апелляционной инстанции не согласился с таким выводом суда первой инстанции.

Так, в силу положений ст. 11 Соглашения между Правительством РФ, Правительством Республики Беларусь и Правительством Республики Казахстан от 18 июня 2010 г. "О порядке перемещения физическими лицами товаров для личного пользования через таможенную границу таможенного союза", транспортные средства для личного пользования, указанные в п. п. 22 и 23 раздела V Приложения 3 к настоящему Соглашению, могут использоваться на таможенной территории таможенного союза физическими лицами, осуществившими их ввоз. Передача права пользования и (или) распоряжения такими транспортными средствами для личного пользования иным лицам допускается только:

- при условии их таможенного декларирования и уплаты таможенных пошлин, налогов по ставкам, предусмотренным п. п. 10-12 раздела IV Приложения 5 к настоящему Соглашению для выпуска товаров для личного пользования в свободное обращение, если иные единые ставки не установлены в соответствии с международным договором государств - членов таможенного союза. Выпуск таких транспортных средств в свободное обращение осуществляется в том таможенном органе, в регионе деятельности которого постоянно или временно проживает физическое лицо, которому передаются права пользования и (или) распоряжения;

- для вывоза транспортных средств за пределы указанной территории с разрешения таможенного органа в соответствии с законодательством государства - члена таможенного союза, если такой вывоз не может быть осуществлен декларантом по причине смерти, тяжелой болезни физического лица, осуществившего ввоз, или иной объективной причине.

Согласно п. 3 ст. 279 ТК ТС без разрешения таможенного органа допускается передача декларантом временно ввезенных товаров во владение и пользование иному лицу в целях их технического обслуживания, ремонта (за исключением капитального ремонта и (или) модернизации), хранения, транспортировки, а также в иных целях в случаях, определенных законодательством и (или) международными договорами государств - членов Таможенного союза.

Иные цели, для реализации которых временно ввезенные товары могут быть переданы декларантом во владение и пользование иному лицу без разрешения таможенного органа, определены Федеральным законом (ч. 1 ст. 276 Федерального закона от 27 ноября 2010 г. N 311-ФЗ "О таможенном регулировании в Российской Федерации"),

В остальных случаях передача декларантом временно ввезенных товаров иному лицу допускается с разрешения таможенного органа.

Условия и порядок передачи декларантом временно ввезенных товаров во владение и пользование иному лицу с разрешения таможенного органа установлены ст. 277 Федерального закона от 27 ноября 2010 г. N 311-ФЗ "О таможенном регулировании в Российской Федерации".

Таким образом, нормы ст. ст. 276 и 277 названного закона дополняют положения ст. 279 ТК ТС и применяются в совокупности в случае передачи декларантом временно ввезенных товаров иному лицу.

Принимая во внимание приведенные нормы права, а также обстоятельства дела, судебная коллегия пришла к выводу о том, что в силу прямого указания ст. 11 Соглашения от 18 июня 2010 г., п. 3 ст. 279 ТК ТС передача К.О.А. приобретенного ею в период брака транспортного средства своему супругу К.А.В. не является обстоятельством, в связи с наличием которого ответчик может быть освобожден от обязанности по уплате таможенных платежей в отношении ввезенного под режим временного ввоза транспортного средства.

Судом апелляционной инстанции решение Ленинградского районного суда г. Калининграда отменено, принято новое, которым исковые требования Калининградской областной таможни удовлетворены в полном объеме (апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда от 05 февраля 2014 г. N 33-316/2014).

При разрешении требований о признании недействительным договора использования земельного участка следует проверять соответствие условий такого договора требованиям законодательства, регулирующего специальный порядок пользования определенным земельным участком с учетом установленных в отношении него ограничений.

ОАО "Калининградгазификация" обратилось в суд с иском к К.Н.М. и Б.М.Б., просило признать недействительной сделку - договор от 11 апреля 2013 г. N 03 об условии использования земельного участка и ограничении хозяйственной деятельности, применить последствия недействительности сделки, обязав К.Н.М. и К.М.Б. в течение 10 рабочих дней с даты вступления в законную силу решения суда демонтировать некапитальные строения (торговые павильоны), расположенные на газопроводах низкого давления диаметром 160 мм и 273 мм по ул. _______ - ул. _______ в г. Калининграде.

Решением Ленинградского районного суда г. Калининграда в удовлетворении исковых требований было отказано.

В апелляционном порядке решение районного суда отменено с вынесением нового решения, которым указанный договор об условии использования земельного участка и ограничении хозяйственной деятельности, заключенный между ОАО "К." и Б.Н.М., Б.М.Б., признан недействительным. На К.Н.М. и К.М.Б. возложена обязанность в течение 10 рабочих дней с даты вступления в законную силу решения суда демонтировать некапитальные строения (торговые павильоны), расположенные на газопроводах низкого давления диаметром 160 мм и 273 мм по ул. _______ - ул. _______ в г. Калининграде.

При рассмотрении дела установлено, что 11 апреля 2013 г. между ОАО "К." в лице технического директора Д.Л.Г., с одной стороны, и Б.Н.М. и Б.М.Б., с другой стороны, заключен договор N 03 об условии использования земельного участка и ограничении хозяйственной деятельности, в соответствии с пунктом 1.1. которого ОАО "К." согласовывает Б.Н.М. и Б.М.Б. размещение некапитальных строений - павильонов (без фундаментов и оснований) на земельном участке по ул. _______, _______, расположенном в охранной зоне газопроводов низкого давления диаметром 160 мм и 273 мм, проложенных по ул. _______ - ул. _______ в г. Калининграде.

По данному адресу ответчиками были возведены строения некапитального характера - торговые павильоны, расположенные частично на газопроводе низкого давления диаметром 160 мм, частично на газопроводе низкого давления диаметром 273 мм и в непосредственной близости от них, а также на расстоянии 1,05-1,08 м от шкафного регуляторного пункта (ШРП) газопровода низкого давления диаметром 160 мм.

Газопровод низкого давления диаметром 273 мм, проложенный по земельному участку адресу: Калининград, ул. _______, _______, принадлежит ОАО "К.".

Газопровод диаметром 160 мм по данному адресу является собственностью ЗАО "Мороженное".

ОАО "Калининградгазификация" в соответствии с уставом общества осуществляет транспортировку газа по магистральным газопроводам потребителям и транспортировку и поставку газа потребителям по газораспределительным сетям. На общество возложены функции по транспортировке газа, оно несет бремя содержания и ответственности за используемое при этом имущество, обязано обеспечивать и осуществлять контроль за безопасностью его эксплуатации.

Из анализа ст. 90 ЗК РФ, подп. "а, г" п. 7 Правил охраны газораспределительных сетей, утвержденных Постановлением Правительства РФ от 20 ноября 2000 г. N 878, ст. 32 Федерального закона от 31 марта 1999 г. N 69-ФЗ "О газоснабжении в Российской Федерации" следует, что запрещается возведение каких-либо зданий, строений и сооружений в охранных зонах объектов систем газоснабжения.

Поскольку оспариваемым договором ответчикам разрешается размещение сооружений (торговых павильонов) в охранной зоне газопроводов и шкафного регуляторного пункта, такой договор прямо противоречит закону и является недействительным в силу вышеуказанных положений ст. 168 ГК РФ, действовавших как на момент его заключения, так и положений п. п. 1 и 2 ст. 168 ГК РФ в ныне действующей редакции как посягающий на публичные интересы в сфере обеспечения безопасного функционирования систем газоснабжения в черте города.

Таким образом, выводы суда о соответствии оспариваемого договора положениям действующего законодательства основаны на неправильном применении вышеуказанных положений материального права и обстоятельствам дела не соответствуют.

По этим же основаниям судебная коллегия не согласилась и с выводом суда первой инстанции о наличии у технического директора ОАО "К." Д.Л.Г. полномочий на заключение такого рода договоров. В доверенности от 21 января 2013 г. N 19, на основании которой действовала Д.Л.Г. при заключении с ответчиками оспариваемого договора, указан исчерпывающий перечень относящихся к ее компетенции сделок, в котором договоры подобные оспариваемому не поименованы. Вопреки изложенной судом в решении позиции, указанные в доверенности акты разграничения сфер деятельности по аварийному, техническому обслуживанию и ремонту газовых сетей объектов газоснабжения, подписание которых отнесено к ведению Д.Л.Г., к категории оспариваемой сделки также не относятся. Доказательств последующего одобрения истцом данной сделки (п. 1 ст. 183 ГК РФ) суду не представлено. Оспариваемый договор является недействительным и по данному основанию (апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда от 18 июня 2014 г. N 33-2220/2014).

При рассмотрении требований о признании сделки по распоряжению общим имуществом недействительной по мотивам отсутствия согласия другого супруга следует учитывать, что сделка по приобретению одним из супругов бытовой техники по своей правовой природе не попадает под действие ст. 35 СК РФ, поскольку в данном случае отсутствует распоряжение общим имуществом.

Ш.К.В. обратился в Ленинградский районный суд г. Калининграда с иском к ООО "Э.", Ш.В.Д. о признании на основании ч. 2 ст. 35 СК РФ недействительной сделки купли-продажи пылесоса торговой марки Кирби, совершенной 31 марта 2013 г. между ООО "Э." и его супругой Ш.В.Д., применении последствий недействительности сделки, ссылаясь на то, что своего согласия на совершение договора купли-продажи пылесоса своей супруге не давал, а, наоборот, был категорически против его приобретения.

ООО "Э." обратилось в суд с иском к Ш.В.Д. о взыскании задолженности по договору купли-продажи в размере 127 800 руб.

Признавая недействительным договор купли-продажи пылесоса и отказывая ООО "Э." в удовлетворении исковых требований о взыскании со Ш.В.Д. задолженности по договору, суд с учетом положений ст. 35 СК РФ и ст. 167 ГК РФ исходил из того, что согласие супруга покупателя - Ш.К.В. - на приобретение спорного пылесоса в момент заключения договора отсутствовало, о чем продавцу - представителю ООО "Э." было известно.

Отменяя решение суда, судебная коллегия указала на то, что данная сделка не попадает под требования ст. 35 СК РФ, поскольку при заключении спорного договора купли-продажи пылесоса отсутствовало распоряжение Ш.В.Д. общим имуществом супругов, в связи с чем согласия ее супруга на совершение указанной сделки не требовалось.

Кроме того, сам Ш.К.В. и свидетель М.Е.А. подтвердили в судебном заседании, что еще до подписания договора купли-продажи Ш.К.В. из дома ушел и при заключении договора не присутствовал.

При таких обстоятельствах правовых оснований для признания сделки купли-продажи пылесоса по причине отсутствия согласия на покупку супруга покупателя не имелось, в связи с чем решение суда в части удовлетворения исковых требований Ш.К.В. судебной коллегией отменено с вынесением нового решения об отказе в иске к ООО "Э." в полном объеме.

Кроме того, установив, что обязательства по уплате ежемесячных платежей по договору купли-продажи пылесоса Ш.В.Д. не исполнялись, судебная коллегия с учетом положений ст. ст. 309, 310, 486, 488 ГК РФ взыскала с ответчицы в пользу ООО "Э." задолженность по договору купли-продажи пылесоса в размере 127 800 руб. (апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда от 26 февраля 2014 г. N 33- 747/2014).