Конституционный Суд Российской Федерации в составе Председателя В.Д. Зорькина, судей К.В. Арановского, А.И. Бойцова, Н.С. Бондаря, Ю.М. Данилова, Л.М. Жарковой, С.М. Казанцева, С.Д. Князева, А.Н. Кокотова, Л.О. Красавчиковой, С.П. Маврина, Н.В. Мельникова, О.С. Хохряковой, В.Г. Ярославцева,

заслушав заключение судьи С.П. Маврина, проводившего на основании статьи 41 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации» предварительное изучение запроса Андроповского районного суда Ставропольского края, установил:

1. Андроповский районный суд Ставропольского края в своем запросе в Конституционный Суд Российской Федерации оспаривает конституционность пункта 3 (а фактически его абзацев первого и седьмого) статьи 30 Федерального закона от 17 декабря 2001 года № 173-ФЗ «О трудовых пенсиях в Российской Федерации», согласно которому определение расчетного размера трудовой пенсии при оценке пенсионных прав застрахованного лица осуществляется с учетом его среднемесячного заработка за 2000 - 2001 годы по сведениям индивидуального (персонифицированного) учета в системе обязательного пенсионного страхования либо за любые 60 месяцев работы подряд на основании документов, выдаваемых в установленном порядке соответствующими работодателями либо государственными (муниципальными) органами; при этом среднемесячный заработок свидетельскими показаниями не подтверждается.

Как следует из представленных материалов, в производстве Андроповского районного суда Ставропольского края находится гражданское дело по иску гражданки Олейниковой Ольги Петровны к государственному учреждению - Управлению Пенсионного фонда Российской Федерации по Андроповскому району Ставропольского края о перерасчете размера страховой пенсии по старости. При рассмотрении данного дела суд установил, что О.П. Олейникова в период с 10 июня 1976 года по 14 октября 1983 года работала на Грозненском Ордена Трудового Красного Знамени нефтеперерабатывающем заводе имени В.И. Ленина в должности оператора третьего разряда по обслуживанию коксовых батарей, а со 2 июля 2004 года является получателем трудовой (с 1 января 2015 года - страховой) пенсии по старости. В сентябре 2016 года пенсионный орган отказал О.П. Олейниковой в перерасчете размера данной пенсии исходя из среднемесячной заработной платы за 60 месяцев работы на указанном предприятии, поскольку в качестве документа, подтверждающего размер ее заработка, была предоставлена справка Федеральной службы государственной статистики о среднемесячной начисленной заработной плате работников нефтеперерабатывающей промышленности Российской Федерации и промышленности Чечено-Ингушской АССР за период с 1976 по 1983 год. Поскольку архивные материалы по отделу кадров и бухгалтерии Грозненского Ордена Трудового Красного Знамени нефтеперерабатывающего завода имени В.И. Ленина (в том числе документы по начислению заработной платы) были уничтожены в результате военных действий на территории Чеченской Республики в 1994 - 1996 и 1999 - 2000 годы, Андроповский районный суд Ставропольского края пришел к выводу об отсутствии у истицы возможности подтвердить размер ее заработной платы за период работы на данном предприятии доказательствами, предусмотренными законодательством, и, усмотрев наличие неопределенности в вопросе о соответствии пункта 3 статьи 30 Федерального закона «О трудовых пенсиях в Российской Федерации» статьям 2, 15 (части 1 и 2), 17 (части 1 и 2), 18, 19 (часть 1), 45 и 46 (часть 1) Конституции Российской Федерации, приостановил производство по делу и обратился в Конституционный Суд Российской Федерации с запросом о проверке конституционности содержащихся в нем законоположений (определение от 26 декабря 2016 года).

Как отмечается в запросе, положения пункта 3 статьи 30 названного Федерального закона - как по своему буквальному смыслу, так и по смыслу, придаваемому им сложившейся правоприменительной практикой, - не позволяют использовать для целей пенсионного обеспечения свидетельские показания и предоставляемые территориальными органами Федеральной службы государственной статистики сведения о среднемесячной заработной плате работников промышленности в соответствующем субъекте Российской Федерации и тем самым лишают гражданина возможности подтвердить размер его заработной платы при отсутствии необходимых документов по причинам, не зависящим как от самого гражданина, так и от его работодателя (в частности, в случае утраты документов, подтверждающих размер начисленной гражданину заработной платы, в связи с проведением на соответствующей территории военных действий).

2. Конституция Российской Федерации, закрепляя в соответствии с целями социального государства (статья 7, часть 1) право каждого на социальное обеспечение, включая право на получение пенсий (статья 39, часть 1), не предусматривает право на конкретный размер пенсии и определенный способ ее исчисления; право на пенсионное обеспечение реализуется в пенсионных правоотношениях в порядке и на условиях, установленных законом (статья 39, часть 2).

2.1. Реализация права граждан Российской Федерации на страховые пенсии в настоящее время осуществляется, в частности, в соответствии с Федеральным законом от 28 декабря 2013 года № 400-ФЗ «О страховых пенсиях», с момента вступления в силу которого (т.е. с 1 января 2015 года) Федеральный закон «О трудовых пенсиях в Российской Федерации» не применяется, за исключением норм, регулирующих исчисление размера трудовых пенсий и подлежащих применению в целях определения размеров страховых пенсий в соответствии с Федеральным законом «О страховых пенсиях» в части, не противоречащей ему (части 1 и 3 статьи 36).

Положения статьи 30 Федерального закона «О трудовых пенсиях в Российской Федерации», предусматривающие правовой механизм оценки приобретенных до 1 января 2002 года пенсионных прав застрахованных лиц, относятся к нормам, регулирующим исчисление размера трудовых пенсий и подлежащим применению в целях определения размеров страховых пенсий.

Установленные названными законоположениями правила включают в себя несколько вариантов определения расчетного размера трудовой пенсии застрахованных лиц (пункты 3, 4 и 6) как одного из обязательных элементов механизма конвертации ранее приобретенных пенсионных прав в расчетный пенсионный капитал, предоставив самим застрахованным лицам право выбора наиболее выгодного для них варианта (пункт 2).

При этом варианты определения расчетного размера трудовой пенсии, предусмотренные пунктами 3 и 4 статьи 30 данного Федерального закона, предполагают использование в соответствующих целях либо среднемесячного заработка застрахованного лица за 2000 - 2001 годы по сведениям индивидуального (персонифицированного) учета в системе обязательного пенсионного страхования, либо среднемесячного заработка застрахованного лица за любые 60 месяцев работы подряд на основании документов, выдаваемых в установленном порядке работодателями или государственными (муниципальными) органами.

Тем самым действующее правовое регулирование в области пенсионного обеспечения граждан не предполагает возможности конвертации ранее приобретенных пенсионных прав застрахованных лиц, у которых право на назначение трудовой пенсии по старости возникло после 1 января 2002 года, в расчетный пенсионный капитал без учета их среднемесячного заработка.

Такой подход обусловлен правовой природой трудовой (с 1 января 2015 года - страховой) пенсии, представляющей собой ежемесячную денежную выплату в целях компенсации застрахованным лицам заработной платы и иных выплат и вознаграждений, утраченных ими в связи с наступлением нетрудоспособности вследствие старости или инвалидности, а нетрудоспособным членам семьи застрахованных лиц - заработной платы и иных выплат и вознаграждений кормильца, утраченных в связи со смертью этих застрахованных лиц, право на которую определяется в соответствии с условиями и нормами, установленными законом; при этом наступление нетрудоспособности и утрата заработной платы и иных выплат и вознаграждений в таких случаях предполагаются и не требуют доказательств (абзац второй статьи 2 Федерального закона «О трудовых пенсиях в Российской Федерации» и пункт 1 статьи 3 Федерального закона «О страховых пенсиях»).

Исходя из этого трудовая (страховая) пенсия по старости, будучи одним из видов трудовых (страховых) пенсий, является индивидуализированной выплатой, компенсирующей застрахованному лицу предполагаемую утрату его заработной платы, иных выплат и вознаграждений в связи с наступлением такого страхового случая, как нетрудоспособность вследствие старости. Соответственно, размер трудовой (страховой) пенсии по старости должен определяться с учетом заработка (дохода), который фактически получал гражданин в период своей трудовой (иной общественно полезной) деятельности, предшествующий назначению данной пенсии.

2.2. Действовавшее до 1 января 2002 года правовое регулирование предусматривало в качестве общего правила исчисление размера трудовой пенсии по старости исходя из заработной платы гражданина, при этом среднемесячный заработок при назначении данной пенсии определялся (по желанию обратившегося за пенсией): за 24 последних месяца работы (службы, кроме срочной военной службы) перед обращением за пенсией либо за любые 60 месяцев работы (службы) подряд в течение всей трудовой деятельности, предшествующей обращению за пенсией (часть первая статьи 16 и часть первая статьи 102 Закона Российской Федерации от 20 ноября 1990 года № 340-I «О государственных пенсиях в Российской Федерации»).

В состав заработка, из которого исчислялась пенсия, подлежали включению все виды выплат (дохода), полученных в связи с выполнением работы (служебных обязанностей), на которые начислялись страховые взносы в Пенсионный фонд Российской Федерации; сам же среднемесячный заработок за периоды до регистрации в качестве застрахованного лица в соответствии с Федеральным законом от 1 апреля 1996 года № 27-ФЗ «Об индивидуальном (персонифицированном) учете в системе государственного пенсионного страхования» подлежал установлению на основании документов, выдаваемых в установленном порядке соответствующими государственными и муниципальными органами или организациями, а за периоды после регистрации в качестве застрахованного лица - на основании сведений индивидуального (персонифицированного) учета (часть первая статьи 100, части третья и четвертая статьи 102 названного Закона).

При утрате в государственных и муниципальных органах или организациях первичных документов о заработке работников данных органов и организаций, в частности в случаях наводнений, землетрясений, ураганов, органам, осуществляющим пенсионное обеспечение, было рекомендовано принимать к производству документы, косвенно подтверждающие фактический заработок работника, в том числе учетные карточки членов партии и партийные билеты, учетные карточки членов профсоюза и профсоюзные билеты, учетные карточки членов комсомола и комсомольские билеты, расчетные книжки (расчетные листы), которые оформлены в соответствии с требованиями, предъявляемыми к оформлению первичных учетных документов по оплате труда, приказы и другие документы, из которых можно сделать вывод об индивидуальном характере заработка работника (совместное письмо Министерства труда и социального развития Российской Федерации и Пенсионного фонда Российской Федерации от 27 ноября 2001 года № 8389-ЮЛ/ЛЧ-06-27/9704).

При проведении в 2002 году пенсионной реформы и переходе к страховым принципам пенсионного обеспечения федеральный законодатель установил такой порядок исчисления размера трудовой пенсии по старости, который предполагает опосредованный учет среднемесячного заработка застрахованного лица при определении расчетного пенсионного капитала, формируемого в том числе за счет сумм страховых платежей, уплаченных за каждого застрахованного начиная с 1 января 2002 года, и с целью обеспечения преемственности правового регулирования предусмотрел особый правовой механизм конвертации ранее приобретенных пенсионных прав застрахованных лиц в расчетный пенсионный капитал.

2.3. Установленный положениями пункта 3 статьи 30 Федерального закона «О трудовых пенсиях в Российской Федерации» порядок исчисления расчетного размера трудовой пенсии при оценке приобретенных до 1 января 2002 года пенсионных прав застрахованных лиц в части, касающейся определения размера среднемесячного заработка застрахованного лица, в равной мере распространяется на всех лиц, у которых право на назначение трудовой пенсии по старости возникло после указанной даты, обеспечивает индивидуализацию размера трудовой пенсии по старости, обусловленную правовой природой и целевым назначением данной выплаты, исключает возможность произвольного установления пенсионного обеспечения и, по существу, воспроизводит действовавший ранее порядок определения среднемесячного заработка в целях исчисления размера трудовых пенсий по старости.

Таким образом, абзацы первый и седьмой пункта 3 статьи 30 Федерального закона «О трудовых пенсиях в Российской Федерации» являются элементом механизма реализации конституционного права граждан на пенсионное обеспечение, направленного на сохранение ранее приобретенных пенсионных прав при изменении системы пенсионного обеспечения, предполагают сохранение разумной стабильности правового регулирования, а потому не могут рассматриваться как не согласующиеся с конституционными предписаниями.

2.4. Как следует из представленных документов, оспариваемое правовое регулирование не препятствовало назначению О.П. Олейниковой в 2004 году трудовой пенсии по старости при отсутствии документов, подтверждающих размер ее среднемесячного заработка за период работы с 1976 по 1983 год.

Оспаривая же конституционность абзацев первого и седьмого пункта 3 статьи 30 Федерального закона «О трудовых пенсиях в Российской Федерации», заявитель, по существу, ставит вопросы об оценке допустимости представленных суду письменных доказательств и о расширении перечня документов, на основе которых может быть установлен размер среднемесячного заработка гражданина за период его работы до регистрации в качестве застрахованного лица в системе государственного пенсионного страхования. Однако разрешение указанных вопросов не относится к компетенции Конституционного Суда Российской Федерации, как она установлена статьей 125 Конституции Российской Федерации и статьей 3 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации».

3. В соответствии с частью второй статьи 36 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации» основанием для рассмотрения дела Конституционным Судом Российской Федерации является обнаружившаяся неопределенность в вопросе о том, соответствует ли Конституции Российской Федерации оспариваемая заявителем норма. Следовательно, отсутствие такой неопределенности влечет отказ Конституционного Суда Российской Федерации в принятии обращения к рассмотрению.

Поскольку неопределенность в вопросе о том, соответствуют ли Конституции Российской Федерации оспариваемые заявителем положения пункта 3 статьи 30 Федерального закона «О трудовых пенсиях в Российской Федерации», отсутствует, запрос Андроповского районного суда Ставропольского края не может быть принят Конституционным Судом Российской Федерации к рассмотрению.

Исходя из изложенного и руководствуясь пунктом 2 статьи 43 и частью первой статьи 79 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации», Конституционный Суд Российской Федерации определил:

1. Признать запрос Андроповского районного суда Ставропольского края не подлежащим дальнейшему рассмотрению в заседании Конституционного Суда Российской Федерации, поскольку для разрешения поставленного заявителем вопроса не требуется вынесение предусмотренного статьей 71 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации» итогового решения в виде постановления.

2. Определение Конституционного Суда Российской Федерации по данному запросу окончательно и обжалованию не подлежит.