(1).jpg)
Постановление Европейского Суда по правам человека от 24 мая 2007 г. Дело "Владимир Соловьев (Vladimir Solovyev) против Российской Федерации" (жалоба N 2708/02) (Первая Секция)
Европейский Суд по правам человека
(Первая Секция)
Дело "Владимир Соловьев (Vladimir Solovyev) против Российской Федерации"
(Жалоба N 2708/02)
Постановление Суда
Страсбург, 24 мая 2007 г.
Европейский Суд по правам человека (Первая Секция), заседая Палатой в составе:
Х.Л. Розакиса, Председателя Палаты,
Л. Лукайдеса,
Н. Ваич,
А. Ковлера,
Х. Гаджиева,
Д. Шпильманна,
С.Е. Йебенса, судей,
а также при участии С. Нильсена, Секретаря Секции Суда,
посовещавшись за закрытыми дверями 3 мая 2007 г.,
вынес в указанный день следующее Постановление:
Процедура
1. Дело было инициировано жалобой N 2708/02, поданной против властей Российской Федерации в Европейский Суд в соответствии со статьей 34 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) гражданином Российской Федерации Владимиром Викторовичем Соловьевым 31 декабря 2001 г.
2. Интересы заявителя представлял А. Чумаков, адвокат, практикующий в г. Тюмени. Власти Российской Федерации были представлены Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека П.А. Лаптевым.
3. В своем первом письме, направленном в Европейский Суд 31 декабря 2001 г., заявитель утверждал, что Конституционный Суд Российской Федерации не рассмотрел его жалобы относительно применения определенных законов, касавшихся уголовного процесса. В последующих письмах от 21 и 30 января и 30 июня 2003 г., а также от 22 января 2004 г. он утверждал, что содержание его под стражей после 1 июля 2002 г. было чрезмерно длительным и что он и/или его адвокат не были вызваны в судебные заседания от 1 июля, 1 октября, 13 ноября, 15 декабря 2002 г. и 8 января 2003 г., что их жалобы на постановления о содержании заявителя под стражей от 1 июля 2002 г. не были рассмотрены и что уголовное дело в отношении заявителя рассматривалось чрезмерно долго. 14 июня 2004 г. заявитель представил в Европейский Суд формуляр жалобы, повторив свои жалобы, изложенные в письмах, и представив ряд новых жалоб, касающихся содержания его под стражей в рамках избранной меры пресечения и его уголовного дела.
4. 18 марта 2005 г. Европейский Суд принял решение коммуницировать жалобу властям Российской Федерации. В соответствии с пунктом 3 статьи 29 Конвенции Европейский Суд принял решение рассмотреть жалобу по существу одновременно с разрешением вопроса о ее приемлемости.
5. Власти Российской Федерации возражали против совместного рассмотрения вопроса о приемлемости жалобы и существа жалобы. Рассмотрев возражения властей Российской Федерации, Европейский Суд отклонил их.
Факты
I. Обстоятельства дела
6. Заявитель родился в 1957 году и проживает в г. Екатеринбурге.
А. Возбуждение уголовного дела
7. В мае 1993 г. на улице в г. Екатеринбурге были найдены три тела. 29 марта 1994 г. заявителю было предъявлено обвинение в двух эпизодах убийства и незаконном владении оружием. Через 10 дней заместитель прокурора Орджоникидзевского района г. Екатеринбурга прекратил производство по уголовному делу в отношении заявителя, поскольку было установлено, что заявитель действовал в пределах необходимой обороны и применение силы было оправданным и обоснованным.
8. 14 ноября 1997 г. заявителю было предъявлено обвинение в нанесении тяжких телесных повреждений г-ну М.
9. В феврале 1998 г. прокурор Свердловской области возобновил производство по уголовному делу по обвинению заявителя в убийстве и незаконном владении оружием и вернул дело для производства дополнительного расследования. 17 ноября 1998 г. следователь прокуратуры Орджоникидзевского района г. Екатеринбурга прекратил производство по двум из трех пунктов уголовного обвинения.
10. В декабре 1998 г. производство по двум уголовным делам было соединено в одно производство, и было составлено обвинительное заключение. Заявителю было предъявлено обвинение в одном эпизоде убийства, причинении тяжких телесных повреждений и незаконном ограничении свободы.
В. Судебное разбирательство
1. Передача дела в суд и помещение заявителя под стражу
11. 1 февраля 1999 г. дело заявителя было передано в суд, а 1 декабря 1999 г. Орджоникидзевский районный суд г. Екатеринбурга назначил первое судебное заседание на 17 октября 2000 г.
12. В судебном заседании 17 октября 2000 г., на которое адвокат заявителя не был вызван, Орджоникидзевский районный суд г. Екатеринбурга вынес постановление о помещении заявителя под стражу, указав следующее:
"Соловьеву предъявлено обвинение в убийстве, умышленном причинении тяжких телесных повреждений... и незаконном ограничении свободы...
До судебного заседания они [заявитель и другой подсудимый] безуспешно пытались добиться отвода председательствовавшего судьи и повлиять на участников процесса, включая потерпевшего, г-на М., который просил суд не рассматривать дело, поскольку подсудимые не совершили в его отношении преступления. Они также обжаловали постановление о назначении судебного заседания.
Соловьеву предъявлено обвинение в совершении тяжких и особо тяжких преступлений... Когда они [заявитель и другой подсудимый] находились под подпиской о невыезде, они пытались помешать тщательному и полному рассмотрению дела. Прокурор подал в связи с этим ходатайство. Принимая во внимание вышеизложенное, суд считает ходатайство обоснованным и санкционирует... помещение Соловьева под стражу".
Районный суд назначил следующее судебное заседание на 18 декабря 2000 г. Постановление от 17 октября 2000 г. было 9 ноября 2000 г. оставлено без изменения Свердловским областным судом. 17 октября 2000 г. заявитель был помещен под стражу.
2. Заявление отвода составу суда; постановление о содержании под стражей от 1 марта 2001 г.
13. В судебном заседании 18 декабря 2000 г. заявитель и его адвокат заявили отвод всему составу суда, включая председательствующего судью. Районный суд отклонил эти ходатайства и отложил судебное заседание на 1 марта 2001 г., поскольку потерпевший явился в судебное заседание в состоянии алкогольного опьянения. 9 февраля 2001 г. Свердловский областной суд оставил это постановление без изменения.
14. 1 марта 2001 г. председательствующий судья в промежуточном постановлении продлил срок содержания заявителя под стражей и заявил самоотвод, поскольку посчитал поведение адвоката заявителя оскорбительным. Основания и сроки содержания заявителя под стражей указаны не были. Судья отметил, что это постановление обжалованию не подлежало.
3. Постановление о содержании под стражей от 17 апреля 2001 г.
15. 17 апреля 2001 г. новый председательствующий судья назначил судебное заседание на 7 июня 2001 г. и продлил срок содержания заявителя под стражей, не приведя для этого оснований и не указав срок содержания под стражей.
16. Заявитель утверждает, что он не получал этого постановления. Тем не менее 23 и 28 мая 2001 г. он его обжаловал.
17. 18 июля 2001 г. Свердловский областной суд оставил указанное постановление без изменения, не приведя никаких оснований для продления срока содержания заявителя под стражей.
4. Промежуточные постановления и постановление о содержании под стражей от 7 июня 2001 г.
(а) Отказ в удовлетворении ходатайства о проведении дополнительных следственных действий
18. 4 июня 2001 г. Орджоникидзевский районный суд г. Екатеринбурга отклонил ходатайство заявителя о проведении дополнительных следственных действий. Жалоба заявителя на соответствующее постановление суда была отклонена Свердловским областным судом 18 июля 2001 г.
(b) Приостановление производства по делу и постановление о содержании под стражей от 7 июня 2001 г.
19. 7 июня 2001 г. заявитель просил районный суд приостановить производство по делу, поскольку его адвокат находился в отпуске. Суд удовлетворил эту просьбу, приостановил производство по делу и продлил срок содержания заявителя под стражей. Основания и сроки содержания заявителя под стражей указаны не были.
20. Заявитель обжаловал соответствующее постановление, утверждая, что оно было вынесено незаконным составом суда.
21. 20 июля 2001 г. Свердловский областной суд отклонил жалобу заявителя. Заявителя не доставили в заседание суда кассационной инстанции.
5. Постановление о содержании под стражей от 4 сентября 2001 г.
(а) Вопросы, связанные с юридической помощью
22. 3 сентября 2001 г. г-жа Сулина была назначена адвокатом заявителя.
23. В судебном заседании, проведенном на следующий день, заявитель при помощи г-жи Сулиной обратился к районному суду с ходатайством освободить его из-под стражи под подписку о невыезде и заменить г-жу Сулину г-ном Ратушным и г-жой Гагариной - представителями определенной неправительственной организации. Орджоникидзевский районный суд г. Екатеринбурга отклонил ходатайство об освобождении из-под стражи на том основании, что заявителю было предъявлено обвинение в совершении тяжких преступлений, и он не признал свою вину. Районный суд постановил, что "отсутствовали основания для изменения меры пресечения". Суд отказал в допуске к делу г-на Ратушного и г-жи Гагариной, поскольку они не представили соответствующей доверенности.
24. 5 сентября 2001 г. заявитель снова просил суд назначить г-на Ратушного и г-жу Гагарину. Судебное заседание было отложено, чтобы заявитель и второй подсудимый по делу могли найти новых адвокатов.
25. Как утверждает заявитель, 11 сентября 2001 г. он представил свою жалобу на постановление от 4 сентября 2001 г. в администрацию следственного изолятора, в котором он находился. 12 сентября 2001 г. он направил заказное письмо в Свердловский областной суд. Однако его жалоба так и не была рассмотрена.
26. Власти Российской Федерации сообщили, что другой подсудимый по делу, но не заявитель, обжаловал постановление от 4 сентября 2001 г.
27. 5 сентября 2001 г. Орджоникидзевский районный суд г. Екатеринбурга постановил, что заявитель должен был заплатить 345 рублей (примерно 13 евро) в качестве оплаты расходов на определенные юридические услуги. Заявитель утверждал, что он не был незамедлительно уведомлен об этом постановлении и что он его обжаловал только 6 ноября 2001 г. Заявитель утверждал, что его жалоба не была рассмотрена.
(b) Приостановление производства по делу до 1 апреля 2002 г.
28. В судебном заседании от 17 сентября 2001 г. заявитель успешно ходатайствовал об отложении судебного заседания, поскольку его адвокат не явился. Судебное заседание было отложено на следующий день.
29. 19 декабря 2001 г. районный суд по ходатайству заявителя отложил судебное заседание на 24 декабря 2001 г., чтобы дать заявителю и его новому адвокату возможность вместе ознакомиться с материалами дела.
30. Последующие судебные заседания 24 и 25 декабря 2001 г. откладывались из-за неявки адвоката второго подсудимого по делу. Производство по делу было приостановлено до 1 апреля 2002 г. Заявитель утверждал, что 31 декабря 2001 г. он обжаловал постановления от 24 и 25 декабря 2001 г., но его жалобы так и не были рассмотрены.
6. Постановление о содержании под стражей от 1 апреля 2002 г.
31. В судебном заседании 1 апреля 2002 г. адвокат заявителя просил Орджоникидзевский районный суд г. Екатеринбурга вернуть дело для производства дополнительного расследования и освободить заявителя из-под стражи под залог или подписку о невыезде. Районный суд отклонил ходатайство на том основании, что заявителю было предъявлено обвинение в совершении тяжкого преступления и он не признал свою вину.
32. 4 апреля 2002 г. адвокат заявителя обжаловал постановление от 1 апреля 2002 г., но его жалоба так и не была рассмотрена. Власти Российской Федерации утверждали, что 26 июля 2002 г. Орджоникидзевский районный суд г. Екатеринбурга продлил срок для обжалования постановления от 1 апреля 2002 г. Однако в материалах дела отсутствовали данные о том, что такая жалоба была бы в итоге подана.
7. Попытка вернуть дело для производства дополнительного расследования. Постановление о содержании под стражей от 27 мая 2002 г.
33. 27 мая 2002 г. Орджоникидзевский районный суд г. Екатеринбурга вынес промежуточные постановления, которыми он отклонил отвод заявителя составу суда, вернул дело для производства дополнительного расследования и продлил срок содержания заявителя под стражей. Относительно оснований продления срока содержания под стражей районный суд отметил, что заявителю было предъявлено обвинение в совершении тяжкого преступления и он не признал свою вину, а также что он угрожал потерпевшему.
34. Заявитель подал жалобу.
35. 17 июля 2002 г. Свердловский областной суд вернул дело в районный суд для исправления процессуальных нарушений. Районный суд постановил, что в ходе заседания суда кассационной инстанции адвокат заявителя также обжаловал тот факт, что 4 апреля 2002 г. он подал жалобу на постановление районного суда от 1 апреля 2002 г. Адвокат не представил в районный суд копию своей жалобы, имеющей штамп районного суда и свидетельствующей, что районный суд получил жалобу 4 апреля 2002 г. Областной суд дал районному суду указание расследовать, была ли указанная жалоба подана с соблюдением требований, установленных законом.
36. 21 августа 2002 г. Свердловский областной суд оставил постановления от 27 мая 2002 г. без изменения в части, касающейся заявленного отвода составу суда и жалобы на продление срока содержания заявителя под стражей. Однако он не согласился с мнением районного суда, что дело следовало вернуть для производства дополнительного расследования, и дал указание рассмотреть дело по существу. Адвокат заявителя не был вызван в судебное заседание.
8. Постановление о содержании под стражей от 1 июля 2002 г. (до 1 октября 2002 г.)
37. 1 июля 2002 г. был введен в действие новый Уголовно-процессуальный кодекс.
38. В тот же день Орджоникидзевский районный суд г. Екатеринбурга продлил срок содержания заявителя под стражей до 1 октября 2002 г., постановив, что заявитель обвинялся в совершении тяжкого преступления, не признавал свою вину и угрожал потерпевшему. Заявитель и его адвокат не были вызваны в судебное заседание. Представитель стороны обвинения не присутствовал в судебном заседании.
39. Заявитель обжаловал постановление от 1 июля 2002 г., также утверждая, что он получил копию постановления только 4 июля 2002 г. Заявитель представил в Европейский Суд копию своей жалобы. На документе имелся штамп районного суда, из которого следовало, что жалоба была подана 12 июля 2002 г.
40. 21 августа 2002 г. Свердловский областной суд отказал в рассмотрении жалобы заявителя на постановление от 1 июля 2002 г. и вернул материалы в районный суд. Областной суд определил следующее:
"Постановлением [от 1 июля 2002 г.] срок содержания Соловьева под стражей был продлен до 1 октября 2002 г.
Соловьев подал несколько жалоб на это постановление. [Они] были поданы с нарушением установленного законом срока. Из материалов дела нельзя установить, когда Соловьев узнал об этом постановлении. Более того, его адвокат Хаймин, участвовавший в заседании суда кассационной инстанции... узнал об этом постановлении впервые и выразил намерение обжаловать его...
Ввиду изложенного [суд] принимает решение приостановить кассационное разбирательство, установить, когда Соловьева уведомили о постановлении [от 1 июля 2002 г.], приобщить уведомление к материалам дела, предложить ему обратиться за восстановлением срока на кассационное обжалование указанного постановления... принять жалобу от г-на Хаймина и назначить заседание суда кассационной инстанции".
41. Через два дня областной суд получил от адвоката заявителя ходатайство, в котором он просил о восстановлении пропущенного кассационного срока на обжалование постановления от 1 июля 2002 г. По информации властей Российской Федерации, в материалах дела отсутствуют данные о том, что это ходатайство было рассмотрено.
9. Постановление о содержании под стражей от 1 октября 2002 г. (до 1 января 2003 г.)
42. 1 октября 2002 г. районный суд продлил срок содержания заявителя под стражей на два месяца, то есть до 1 января 2003 г. Суд привел те же основания для продления, что и в постановлениях от 27 мая и 1 июля 2002 г. Ни заявитель, ни его адвокат не присутствовали в судебном заседании.
43. 13 ноября 2002 г. Свердловский областной суд отменил постановление от 1 октября 2002 г. и вернул вопрос на новое рассмотрение в районный суд. Областной суд указал, что в нарушение уголовно-процессуальных норм районный суд не обеспечил присутствие заявителя и его адвоката в заседании 1 октября 2002 г. Областной суд определил, что избранную в отношении заявителя меру пресечения в виде содержания под стражей "следует оставить без изменения" в настоящее время, поскольку не было установлено оснований для освобождения заявителя из-под стражи. Заявителя не доставили в заседание суда кассационной инстанции, хотя он просил разрешить его присутствие. Его адвокат присутствовал в судебном заседании.
10. Постановление о продлении срока содержания под стражей от 20 ноября 2002 г.
44. 20 ноября 2002 г. Орджоникидзевский районный суд г. Екатеринбурга назначил судебное заседание на 17 декабря 2002 г. и продлил срок содержания заявителя под стражей, не приведя к этому оснований и не указав срока. Заявитель и его адвокат не были вызваны в судебное заседание.
45. 7 марта 2003 г. Свердловский областной суд отклонил жалобу заявителя на постановление от 20 ноября 2002 г., поскольку не было установлено нарушение процессуальных или материальных норм.
11. Пересмотр постановления о содержании под стражей от 1 октября 2002 г. и судебное разбирательство
46. 15 декабря 2002 г. районный суд пересмотрел вопрос о содержании под стражей (который он ранее рассматривал 1 октября 2002 г.) и задним числом продлил срок содержания заявителя под стражей на три месяца, до 1 января 2003 г. Суд постановил, что заявителю было предъявлено обвинение в совершении тяжких преступлений и что, находясь на свободе, он мог воспрепятствовать отправлению правосудия. Новый адвокат, г-н Целоусов, и заявитель присутствовали в судебном заседании.
47. Заявитель и г-н Хаймин, еще один адвокат заявителя, обжаловали постановление. Заявитель также просил обеспечить его присутствие в суде кассационной инстанции.
48. По информации властей Российской Федерации, между 17 и 24 декабря 2002 г. районный суд шесть раз назначал судебные заседания. Они откладывались из-за неявки адвоката заявителя.
49. 8 января 2003 г. Свердловский областной суд рассмотрел жалобу заявителя на постановление от 15 декабря 2002 г. и оставил постановление без изменения. Как сообщает заявитель, ни он, ни его адвокат не были вызваны в заседание суда кассационной инстанции. По информации властей Российской Федерации, адвокат заявителя был уведомлен о заседании, но не явился и не сообщил областному суду о причинах своей неявки. Власти Российской Федерации представили в Европейский Суд копию уведомления, адресованного прокурору и адвокату заявителя. На уведомлении не было подписи какого-либо судебного должностного лица.
12. Промежуточные постановления об оплате юридических услуг и заявления об отводах
50. 15 декабря 2002 г. Орджоникидзевский районный суд г. Екатеринбурга постановил, что заявитель должен был заплатить 258 рублей (менее 10 евро) в качестве оплаты юридических услуг. По-видимому, заявитель не обжаловал это постановление.
51. 25 декабря 2002 г. районный суд отклонил ходатайства заявителя и второго подсудимого об отводе прокурору, председательствующему судье и одному из адвокатов заявителя, г-ну Симкину. Заявитель утверждал, что он не был уведомлен о постановлении, поэтому не мог его обжаловать.
13. Постановление о продлении срока содержания под стражей от 25 декабря 2002 г. (до 1 апреля 2003 г.) и судебное разбирательство
52. 25 декабря 2002 г. Орджоникидзевский районный суд г. Екатеринбурга продлил срок содержания заявителя под стражей до 1 апреля 2003 г. Он постановил, что заявителю было предъявлено обвинение в совершении тяжких преступлений, потерпевшие и свидетели еще не были допрошены, и поэтому следователь продлил срок содержания под стражей. Заявитель и его адвокат Хаймин присутствовали в судебном заседании.
53. С 13 января по 7 февраля 2003 г. районный суд пять раз назначал судебные заседания, которые откладывались из-за неявки адвоката заявителя. 18 февраля 2003 г. по ходатайству заявителя ему был назначен новый адвокат. Производство по делу было приостановлено до 13 марта 2003 г., чтобы новый адвокат ознакомился с материалами дела.
54. 7 марта 2003 г. Свердловский областной суд отклонил жалобы заявителя и его адвоката на постановление о продлении срока содержания под стражей от 25 декабря 2002 г., поскольку не были соблюдены процессуальные сроки. Суд кассационной инстанции просил районный суд определить, можно ли восстановить срок на обжалование. Как сообщает заявитель, районный суд не предпринял никаких действий после указанного определения областного суда. Власти Российской Федерации не прокомментировали это обстоятельство.
14. Постановление о продлении срока содержания под стражей от 26 марта 2003 г. (до 1 июля 2003 г.)
55. 26 марта 2003 г. Орджоникидзевский районный суд г. Екатеринбурга продлил срок содержания заявителя под стражей до 1 июля 2003 г. Суд отметил, что у заявителя не было судимости, что он имел постоянное место жительства и работы, что он был кормильцем для двух несовершеннолетних детей и что он страдал рядом заболеваний. С другой стороны, он обвинялся в совершении тяжких преступлений, потерпевшие и свидетели еще не были допрошены, а дело рассматривалось уже длительное время, большей частью благодаря поведению самого заявителя. Поэтому, находясь на свободе, заявитель мог воспрепятствовать производству по делу.
56. Как сообщает заявитель, 3 апреля 2003 г. он и его адвокат подали жалобу на указанное постановление. Эта жалоба так и не была рассмотрена.
15. Постановление о продлении срока содержания под стражей от 26 июня 2003 г. (до 1 октября 2003 г.)
57. 25 июня 2003 г. Соловьев В.В. заявил отвод всему составу суда и прокурору. Суд отклонил это заявление.
58. 26 июня 2003 г. Орджоникидзевский районный суд г. Екатеринбурга признал определенные доказательства по делу недопустимыми. Тем же постановлением суд первой инстанции прекратил производство по делу заявителя в части, касающейся обвинения в убийстве, в связи с истечением срока давности привлечения к уголовной ответственности и продлил срок содержания заявителя под стражей до 1 октября 2003 г. Суд отметил, что заявитель обвинялся в совершении тяжких преступлений, а судебное разбирательство еще не было завершено.
59. Заявитель и его адвокат обжаловали постановление от 26 июня 2003 г., однако впоследствии отозвали свои жалобы.
С. Частичное прекращение производства по делу и постановление приговора
60. 10 июля 2003 г. Орджоникидзевский районный суд г. Екатеринбурга прекратил производство по делу заявителя в части, касающейся обвинения в незаконном ограничении свободы, в связи с отсутствием признаков состава преступления в действиях заявителя.
61. В тот же день районный суд признал заявителя виновным в причинении телесных повреждений и приговорил его к одному году лишения свободы. Заявитель был освобожден из-под стражи под подписку о невыезде до пересмотра дела в кассационном порядке.
62. 15 июля и 12 августа 2003 г. заявитель подал жалобы на приговор. В неустановленный день адвокат заявителя обжаловал приговор от 10 июля 2003 г.
63. 24 февраля 2004 г. заявитель и его адвокат отозвали свои жалобы.
64. 3 марта 2004 г. Свердловский областной суд принял отказ от жалоб и прекратил кассационное производство. В тот же день была отменена взятая у заявителя подписка о невыезде.
II. Соответствующее внутригосударственное законодательство и правоприменительная практика
65. До 1 июля 2002 г. уголовно-правовые вопросы регулировались Уголовно-процессуальным кодексом Российской Советской Федеративной Социалистической Республики (Закон от 27 октября 1960 г., "старый УПК"). С 1 июля 2002 г. старый УПК был заменен Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации (Закон от 18 декабря 2001 г. N 174-ФЗ, "новый УПК").
А. Меры пресечения
66. "Предупреждающие меры" или "меры пресечения" включают в себя подписку о невыезде, личное поручительство, залог и содержание под стражей (статья 89 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР, статья 98 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации).
В. Власти, имеющие полномочие выносить постановление о применении меры пресечения в виде заключения под стражу
67. Конституция Российской Федерации от 12 декабря 1993 г. устанавливает, что лицо может быть задержано или помещено под стражу только на основании судебного решения (статья 22).
В соответствии с Уголовно-процессуальным кодексом РСФСР постановление о помещении под стражу в порядке избранной меры пресечения выносится прокурором или судом (статьи 11, 89 и 96 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР).
Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации требует вынесения районным или городским судом постановления по мотивированному ходатайству прокурора, подкрепленному соответствующими доказательствами (части первая, третья - шестая статьи 108 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации).
С. Основания для применения меры пресечения в виде заключения под стражу
68. Принимая решение о применении к обвиняемому меры пресечения в виде заключения под стражу, компетентный орган государственной власти должен рассмотреть, имеются ли "существенные основания полагать", что обвиняемый скроется во время следствия или суда или воспрепятствует установлению истины по делу, или продолжит преступную деятельность (статья 89 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР). Также следует принимать во внимание тяжесть предъявленного обвинения, данные о личности обвиняемого, его/ее профессию, возраст, состояние здоровья, семейное положение и иные обстоятельства (статья 91 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР, статья 99 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации).
69. До 14 марта 2001 г. санкция на содержание лица под стражей выдавалась, если лицо обвинялось в совершении преступления, наказуемого лишением свободы на срок не менее одного года или если имелись "исключительные обстоятельства" (статья 96). 14 марта 2001 г. в кодекс были внесены изменения, согласно которым лицо могло быть помещено под стражу, если обвинялось в совершении преступления, наказуемого лишением свободы на срок от двух лет, если нарушило ранее избранную ему меру пресечения или не имело постоянного места жительства на территории Российской Федерации или если невозможно было установить его личность. Поправки от 14 марта 2001 г. также аннулировали положение, согласно которому обвиняемый мог быть заключен под стражу на основании одной только тяжести вменяемого ему в вину деяния. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации воспроизводит эти измененные положения (часть первая статьи 97 и часть первая статьи 108) и дополняет, что обвиняемый не подлежит помещению под стражу, если к нему можно применить менее жесткую меру пресечения.
D. Сроки содержания под стражей
1. Два вида содержания под стражей в рамках избранной меры пресечения
70. В кодексах проведено различие между двумя видами содержания под стражей в рамках избранной меры пресечения: первое - "содержание под стражей во время предварительного следствия", то есть когда компетентный орган власти - органы внутренних дел или прокуратура - осуществляет следственные действия, и второе - содержание под стражей "во время рассмотрения дела судом" (или "числясь за судом"), когда идет судебное разбирательство по делу. Хотя на практике между ними нет различия (заключенный обычно содержится в одном и том же учреждении), сроки исчисляются по-разному.
2. Сроки содержания под стражей "числясь за судом" / "во время рассмотрения дела судом"
71. С даты направления прокурором дела в суд подсудимый содержится под стражей, числясь "за судом" (или "во время рассмотрения дела судом").
72. До 14 марта 2001 г. Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР не содержал временных ограничений для содержания лица под стражей, когда он числился "за судом". 14 марта 2001 г. была введена в действие статья 239.1, которая установила, что срок содержания под стражей лица "во время судебного разбирательства" не мог превышать шести месяцев с даты поступления дела в суд. Однако если имелись доказательства того, что, находясь на свободе, подсудимый может помешать тщательному, полному и объективному рассмотрению дела, суд мог - по своей инициативе или по ходатайству прокурора - продлить указанный срок, но не более чем на три месяца. Этот срок не применялся к подсудимым, обвиняемым в особо тяжких преступлениях.
73. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации закрепляет, что срок содержания под стражей "во время судебного разбирательства" исчисляется с даты поступления дела в суд до даты вынесения постановления. Срок содержания под стражей "во время судебного разбирательства" не может превышать шести месяцев, однако по делам о тяжких или особо тяжких преступлениях суд может неоднократно продлить указанный срок, но каждый раз не более чем на три месяца (части вторая и третья статьи 255).
Е. Рассмотрение законности содержания под стражей
Содержание под стражей "во время судебного разбирательства"
74. После получения материалов дела судья должен определить, в частности, следует ли оставлять подсудимого под стражей или его можно освободить из-под стражи до суда (часть пятая статьи 222, статья 230 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР, часть третья статьи 228, пункт 6 части второй статьи 231 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации), и рассмотреть любое ходатайство подсудимого об освобождении из-под стражи (статья 223 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР).
75. В любой момент во время судебного разбирательства суд может применить, изменить или отменить любую меру пресечения, включая содержание под стражей (статья 260 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР, часть первая статьи 255 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации). Любое такое постановление должно выноситься в совещательной комнате и быть подписано всеми судьями из заседающего состава суда (статья 261 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР, статья 256 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации).
76. Указанное постановление подлежит обжалованию в вышестоящий суд. Жалоба должна быть подана в течение 10 дней и рассмотрена в те же сроки, что и кассационная жалоба на приговор по делу (статьи 331 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР, часть четвертая статьи 255 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации - см. ниже § 96).
F. Сроки судебного разбирательства
77. Согласно Уголовно-процессуальному кодексу РСФСР в течение 14 дней после получения материалов дела (если подсудимый находился под стражей) судья был обязан: (1) либо назначить судебное заседание, либо (2) вернуть дело для производства дополнительного расследования, либо (3) приостановить или прекратить производство по делу, либо (4) направить дело в суд, компетентный его рассматривать - направить по подсудности (статья 221). Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации наделяет судью правом в те же сроки либо (1) направить дело по подсудности, либо (2) назначить дату предварительного слушания, либо (3) назначить судебное заседание (статья 227). В последнем случае судебное разбирательство должно начаться не позднее чем через 14 дней после назначения судебного заседания (статья 239 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР, часть первая статьи 233 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации). На назначение даты предварительного слушания ограничений не существует.
78. Продолжительность всего судебного разбирательства не ограничена по времени.
79. Согласно Уголовно-процессуальному кодексу РСФСР кассационный суд был обязан рассмотреть жалобу на приговор суда первой инстанции в течение 10 дней со дня подачи жалобы. В исключительных случаях или в случае особой сложности дела, или при рассмотрении жалобы Верховным Судом Российской Федерации этот срок мог быть продлен до двух месяцев (статья 333). Дальнейшее продление не допускалось.
Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации закрепляет, что кассационный суд должен начать рассмотрение кассационной жалобы не позднее чем через один месяц после ее подачи (статья 374).
Право
I. Предполагаемое нарушение подпункта "с" пункта 1 статьи 5 Конвенции
80. Заявитель, ссылаясь на подпункт "с" пункта 1 статьи 5 Конвенции, утверждал, что содержание его под стражей с 17 октября 2000 г. по 10 июля 2003 г. являлось незаконным. Соответствующие положения статьи 5 Конвенции звучат следующим образом:
"1. Каждый имеет право на свободу и личную неприкосновенность. Никто не может быть лишен свободы иначе как в следующих случаях и в порядке, установленном законом:
...
c) законное задержание или заключение под стражу лица, произведенное с тем, чтобы оно предстало перед компетентным органом по обоснованному подозрению в совершении правонарушения или в случае, когда имеются достаточные основания полагать, что необходимо предотвратить совершение им правонарушения или помешать ему скрыться после его совершения...
А. Доводы сторон
81. Власти Российской Федерации утверждали, что на всем протяжении срок содержания заявителя под стражей соответствовал национальным процессуальным нормам и был свободен от произвола. В начале производства по уголовному делу власти Российской Федерации приняли решение не помещать заявителя под стражу. Однако из-за поведения заявителя и, в особенности, того факта, что он угрожал потерпевшему и мог воспрепятствовать отправлению правосудия районный суд санкционировал помещение заявителя под стражу. Срок содержания заявителя под стражей регулярно продлевался в соответствии с процессуальными нормами законодательства Российской Федерации. 1 июля 2002 г. Орджоникидзевский районный суд г. Екатеринбурга продлил срок содержания заявителя под стражей на три месяца в соответствии с требованиями нового Уголовно-процессуального кодекса. 1 октября 2002 г. районный суд продлил срок содержания заявителя под стражей еще на три месяца. Постановление от 1 октября 2002 г. было отменено 13 ноября 2002 г. Свердловским областным судом по процессуальным, то есть исключительно формальным, основаниям. Областной суд определил, что избранная в отношении заявителя мера пресечения "должна быть оставлена без изменения". После пересмотра вопроса о содержании под стражей районный суд продлил срок содержания заявителя под стражей от 1 января 2003 г. Более того, когда вопрос о содержании заявителя под стражей еще пересматривался, 20 ноября 2002 г. Орджоникидзевский районный суд г. Екатеринбурга постановил, что заявитель должен был оставаться под стражей. 25 декабря 2002 г., 26 марта и 26 июня 2003 г. районный суд в соответствии с положениями нового Уголовно-процессуального кодекса продлевал срок содержания заявителя под стражей каждый раз на три месяца. 10 июля 2003 г. заявитель был освобожден из-под стражи.
82. Заявитель утверждал, что постановление о применении к нему меры пресечения в виде заключения под стражу и последующие постановления о продлении срока содержания его под стражей были вынесены в нарушение требований законодательства Российской Федерации. Следовательно, на протяжении всего срока содержание его под стражей являлось незаконным.
В. Мнение Европейского Суда
1. Приемлемость жалобы
83. Европейский Суд вначале отмечает, что 21 января 2003 г. заявитель подал в Европейский Суд жалобу о том, что он незаконно содержался под стражей после 1 июля 2002 г. В формуляре жалобы, поданном в Европейский Суд 14 июня 2004 г., заявитель в первый раз обжаловал весь срок содержания его под стражей. Поэтому Европейский Суд полагает, что жалобы заявителя относительно постановлений о продлении срока содержания его под стражей, вынесенных до 1 июля 2002 г., были поданы с нарушением срока, то есть более чем через шесть месяцев после окончания рассматриваемого периода, и должны быть отклонены в соответствии с пунктами 1 и 4 статьи 35 Конвенции.
84. Европейский Суд также отмечает, что жалоба, касающаяся незаконности содержания заявителя под стражей после 1 июля 2002 г., не является явно неприемлемой по смыслу пункта 3 статьи 35 Конвенции. Не было установлено и иных оснований для признания жалобы неприемлемой. Следовательно, она должна быть признана приемлемой для рассмотрения по существу.
2. Суть жалобы
(а) Общие принципы
85. Европейский Суд повторяет, что понятия "законный" и "в порядке, предусмотренном законом", содержащиеся в пункте 1 статьи 5 Конвенции, по сути отсылают к внутригосударственному законодательству и закрепляют обязанность соблюдать материальные и процессуальные положения этого законодательства.
Однако "законность" содержания под стражей в соответствии с внутригосударственным законодательством не всегда является решающим элементом. Европейский Суд должен, кроме того, убедиться, что на протяжении рассматриваемого периода содержание под стражей соответствовало цели пункта 1 статьи 5 Конвенции, которой является недопущение лишения лиц свободы в произвольном порядке.
86. Более того, Европейский Суд должен убедиться, соответствует ли само внутригосударственное право Конвенции, включая содержащиеся или подразумеваемые в ней общие принципы. Относительно последнего момента Европейский Суд подчеркивает, что если речь идет об ограничении свободы, особенно важно, чтобы соблюдался общий принцип правовой определенности. Поэтому необходимо, чтобы условия лишения свободы в соответствии с внутригосударственным правом были бы четко определены и чтобы сам закон позволял предвидеть последствия его применения, отвечая, таким образом, стандарту "законности", установленному Конвенцией, стандарту, требующему, чтобы все законы были сформулированы с достаточной четкостью, которая позволила бы лицу - с помощью совета, если это необходимо - предвидеть в степени, разумной в обстоятельствах, последствия, которые может повлечь то или иное действие (Постановление Европейского Суда по делу "Йечиус против Литвы" (Jecius v. Lithuania), жалоба N 34578/97, ECHR 2000-IX, § 56, и Постановление Европейского Суда по делу "Барановский против Польши" (Baranowski v. Poland), жалоба N 28358/95, ECHR 2000-III, §§ 50-52).
(b) Содержание под стражей с 1 июля по 1 октября 2002 г.
87. Европейский Суд отмечает, что 1 июля 2002 г. Орджоникидзевский районный суд г. Екатеринбурга продлил срок содержания заявителя под стражей до 1 октября 2002 г. в связи с тяжестью предъявленного заявителю обвинения и с угрозами, которые заявитель высказывал в адрес потерпевшего.
Суд первой инстанции действовал в рамках своих полномочий при вынесении этого постановления, и ничто не заставляет предположить, что это постановление было бы недействительным или незаконным по праву Российской Федерации. Вопрос о том, были ли основания, на которых базировалось это постановление, достаточными и существенными, рассмотрен ниже в связи с вопросом о выполнении требований пункта 3 статьи 5 Конвенции. В делах "Сташайтис против Литвы" (Stasitis v. Lithuania) (Постановление Европейского Суда от 21 марта 2002 г., жалоба N 47679/99) и "Худоеров против Российской Федерации" (Khudoyorov v. Russia) (жалоба N 6847/02, ECHR 2005-X, §§ 152-153) Европейский Суд признал, что аналогичные постановления судов первой инстанции соответствовали требованиям пункта 1 статьи 5 Конвенции. В данном деле ничто не дает оснований прийти к иному выводу.
88. Европейский Суд полагает, что отсутствовало нарушение подпункта "с" пункта 1 статьи 5 Конвенции в связи с содержанием заявителя под стражей с 1 июля по 1 октября 2002 г.
(с) Содержание под стражей с 1 октября по 13 ноября 2002 г.
89. Европейский Суд отмечает, что 1 октября 2002 г. Орджоникидзевский районный суд г. Екатеринбурга продлил срок содержания заявителя под стражей до 1 января 2003 года. 13 ноября 2002 г. Свердловский областной суд отменил указанное постановление в связи с нарушением уголовно-процессуальных норм и определил пересмотреть вопрос о содержании заявителя под стражей в указанный период.
90. Подлежащий рассмотрению вопрос заключается в том, было ли содержание под стражей в рассматриваемый период "законным", включая то, соответствовало ли оно "предусмотренной законом процедуре". Европейский Суд повторяет, что содержание под стражей будет, в принципе, законным, если оно осуществляется в соответствии с судебным постановлением. Последующее признание того, что суд, применяя национальное право, допустил ошибку при вынесении постановления, не обязательно влияет задним числом на действительность соответствующего периода содержания под стражей.
91. В данном деле Европейский Суд рассмотрит, являлось ли постановление от 1 октября 2002 г. законным основанием для содержания заявителя под стражей до его отмены 13 ноября 2002 г. Непосредственно тот факт, что постановление было отменено в кассационном порядке, сам по себе не влияет на законность содержания заявителя под стражей в предшествующий период (см. Постановление Европейского Суда по делу "Бенхам против Соединенного Королевства" (Benham v. United Kingdom) от 10 июня 1996 г., Reports of Judgments and Decisions 1996-III, §§ 43-46).
92. Не утверждалось, что 1 октября 2002 г. районный суд действовал за рамками своих полномочий. Действительно, согласно законодательству Российской Федерации суд имел полномочие рассматривать вопрос о продлении срока содержания заявителя под стражей и продлевать содержание под стражей на срок не более трех месяцев (см. выше § 73). Кроме того, Европейский Суд полагает, что содержание заявителя под стражей на основании постановления от 1 октября 2002 г. нельзя назвать произвольным, поскольку суд привел определенные основания для продления срока содержания заявителя под стражей. Достаточность и уместность этих оснований будут рассмотрены ниже с точки зрения пункта 3 статьи 5 Конвенции.
93. Поэтому не было установлено, что, вынося постановление от 1 октября 2002 г., районный суд действовал бы недобросовестно или неправильно бы применил соответствующее законодательство. Тот факт, что при пересмотре вопроса в кассационном порядке были установлены определенные процессуальные недостатки, сам по себе не означает, что содержание под стражей было незаконным (см. приведенное выше Постановление Европейского Суда по делу "Худоеров против Российской Федерации" (Khudoyorov v. Russia), § 132 с дальнейшими ссылками).
94. При таких обстоятельствах Европейский Суд полагает, что отсутствовало нарушение подпункта "с" пункта 1 статьи 5 Конвенции в связи с содержанием заявителя под стражей с 1 октября по 13 ноября 2002 г.
(d) Содержание под стражей с 13 ноября по 15 декабря 2002 г.
95. Европейский Суд отмечает, что 13 ноября 2002 г. областной суд, отменив постановление районного суда, определил, что избранная в отношении заявителя мера пресечения "должна быть оставлена без изменения", а также, что следует пересмотреть вопрос о содержании заявителя под стражей. 20 ноября 2002 г., когда вопрос о содержании заявителя под стражей еще пересматривался, районный суд продлил срок содержания заявителя под стражей, не установив срока и не приведя каких-либо оснований для продления. 15 декабря 2002 г. районный суд пересмотрел вопрос о содержании заявителя под стражей и продлил срок содержания заявителя под стражей до 1 января 2003 г.
96. Европейский Суд отмечает, что 13 и 20 ноября 2002 г. областной суд и районный суд, соответственно, не привели в своих решениях никаких оснований для содержания заявителя под стражей. Также они не установили срок содержания под стражей или, как в случае с областным судом, срок пересмотра районным судом вопроса о содержании под стражей. Оставляя в стороне параллельное развитие событий в деле заявителя (см. ниже § 99), получается, что на протяжении более чем месяца заявитель находился в состоянии неуверенности относительно оснований содержания его под стражей с 13 ноября по 15 декабря 2002 г., когда районный суд в итоге пересмотрел вопрос о содержании под стражей.
97. Европейский Суд уже рассмотрел и установил нарушение подпункта "с" пункта 1 статьи 5 Конвенции в ряде дел, касающихся аналогичных обстоятельств. В частности, Европейский Суд постановил, что отсутствие в решениях судебных властей, санкционирующих содержание под стражей на протяжении длительного времени, каких-либо оснований таких решений несовместимо с принципом защиты от произвола, закрепленным в пункте 1 статьи 5 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда по делу "Нахманович против Российской Федерации" (Nakhmanovich v. Russia) от 2 марта 2006 г., жалоба N 55669/00, §§ 70-71, и Постановление Европейского Суда по делу "Сташайтис против Литвы" (Stasitis v. Lithuania) от 21 марта 2002 г., жалоба N 47679/99, § 67). Позволить заключенному находиться под стражей в рамках избранной меры пресечения без судебного решения, основанного на конкретных фактах и устанавливающего точный срок, будет равносильно отмене статьи 5 Конвенции, положения которой делают помещение под стражу исключительным случаем отступления от права на уважение свободы личности, допустимым только в закрытом и строго определенном перечне случаев (см. Постановление Европейского Суда по делу "Худоеров против Российской Федерации" (Khudoyorov v. Russia), жалоба N 6847/02, ECHR 2005-X, § 142).
98. Европейский Суд не видит оснований приходить к иному выводу в настоящем деле. Он полагает, что определение областного суда от 13 ноября 2002 г. и постановление районного суда от 20 ноября 2002 г. не отвечали требованиям ясности, предвидимости и защиты от произвола, которые в совокупности составляют существенные элементы "законности" содержания под стражей по смыслу пункта 1 статьи 5 Конвенции.
99. Европейский Суд также полагает, что постановление районного суда от 15 декабря 2002 г., оставленное без изменения судом кассационной инстанции 8 января 2003 г., не являлось "законным" основанием для содержания заявителя под стражей с 13 ноября по 15 декабря 2002 г. Это постановление санкционировало содержание заявителя под стражей с 1 октября 2002 г. по 1 января 2003 г., и из этого периода два месяца и 14 дней были, таким образом, санкционированы задним числом. Власти Российской Федерации не указали ни на одно положение законодательства Российской Федерации, которое позволяло бы задним числом выносить постановление о содержании лица под стражей. Следовательно, содержание заявителя под стражей в той части, в которой оно было санкционировано судебным постановлением, вынесенным в отношении уже прошедшего периода, было незаконным согласно национальному законодательству. Кроме того, Европейский Суд повторяет, что любое санкционирование содержания лица под стражей в рамках избранной меры пресечения ex post facto (задним числом) не соответствует "праву на неприкосновенность личности", поскольку в нем неизбежно присутствует элемент произвола (см. приведенное выше Постановление Европейского Суда по делу "Худоеров против Российской Федерации" (Khudoyorov v. Russia), § 142).
100. Поэтому Европейский Суд полагает, что имело место нарушение подпункта "с" пункта 1 статьи 5 Конвенции в связи с содержанием заявителя под стражей с 13 ноября по 15 декабря 2002 г.
(е) Содержание под стражей с 15 декабря 2002 г. по 10 июля 2003 г.
101. Европейский Суд отмечает, что в период с 15 декабря 2002 г. по 10 июля 2003 г. срок содержания заявителя под стражей продлевался районным судом четыре раза на том основании, что заявителю было предъявлено обвинение в совершении тяжкого преступления и что судебное разбирательство еще не было завершено.
102. Европейский Суд повторяет, что решение суда о сохранении меры пресечения, связанной с заключением под стражу, без изменения не противоречит пункту 1 статьи 5 Конвенции, если суд "действует в рамках своих полномочий... [и] имеет право выносить соответствующее постановление" (см. Постановление Европейского Суда по делу "Корчуганова против Российской Федерации" (Korchuganova v. Russia) от 8 июня 2006 г., жалоба N 75039/01, § 62).
103. Суд первой инстанции действовал в пределах своих полномочий, вынося указанные постановления, и ничто не заставляет предположить, что эти постановления были бы недействительными или незаконными по праву Российской Федерации. Не утверждается, что эти постановления каким-либо иным образом не соответствовали требованиям пункта 1 статьи 5 Конвенции; вопрос о том, были ли основания, на которых базировались эти постановления, достаточными и существенными, рассмотрен ниже в связи с вопросом о выполнении требований пункта 3 статьи 5 Конвенции.
104. Следовательно, Европейский Суд полагает, что отсутствовало нарушение подпункта "с" пункта 1 статьи 5 Конвенции в связи с постановлениями о содержании заявителя под стражей, вынесенными между 15 декабря 2002 г. и 10 июля 2003 г.
3. Обобщение выводов
105. Европейский Суд не установил нарушения подпункта "с" пункта 1 статьи 5 Конвенции в связи с содержанием заявителя под стражей с 1 июля по 13 ноября 2002 г. и с 15 декабря 2002 г. по 10 июля 2003 г.
106. Европейский Суд установил нарушение подпункта "с" пункта 1 статьи 5 Конвенции в связи с содержанием заявителя под стражей с 13 ноября по 15 декабря 2002 г.
II. Предполагаемое нарушение пункта 3 статьи 5 Конвенции
107. Заявитель утверждал, что содержание его под стражей в рамках избранной меры пресечения было чрезмерно долгим. Европейский Суд полагает, что данная жалоба должна быть рассмотрена в свете пункта 3 статьи 5 Конвенции, который заучит следующим образом:
"Каждый задержанный или заключенный под стражу в соответствии с подпунктом "c" пункта 1 настоящей статьи... имеет право на судебное разбирательство в течение разумного срока или на освобождение до суда...".
А. Доводы сторон
108. Власти Российской Федерации утверждали, что было необходимо содержать заявителя под стражей, поскольку он угрожал потерпевшим и мог воспрепятствовать производству по уголовному делу. Постановления судов Российской Федерации о продлении срока содержания заявителя под стражей "базировались на соответствующих и достаточных основаниях". Суды рассмотрели все обстоятельства с "особым усердием".
109. Заявитель ответил, что суды Российской Федерации не представили никаких доказательств того, что он действительно угрожал потерпевшим. Власти Российской Федерации отметили, что заявитель мог воспрепятствовать отправлению правосудия, но никаких подробностей не указали. Чрезмерно длительный срок содержания его под стражей был обусловлен неспособностью властей Российской Федерации провести производство по уголовному делу заявителя без ненадлежащих задержек.
В. Мнение Европейского Суда
1. Приемлемость жалобы
110. Европейский Суд отмечает, что данная жалоба не является явно неприемлемой по смыслу пункта 3 статьи 35 Конвенции. Европейский Суд также отмечает, что не было установлено и иных оснований для признания жалобы неприемлемой. Следовательно, она должна быть признана приемлемой для рассмотрения по существу.
2. Суть жалобы
(а) Подлежащий рассмотрению период
111. Европейский Суд отмечает, что содержание заявителя под стражей длилось с 17 октября 2000 г., даты его задержания, по 10 июля 2003 г., даты постановления приговора и освобождения заявителя из-под стражи. Таким образом, общий срок составил два года, восемь месяцев и 22 дня. Проводя оценку, Европейский Суд не упускает из виду свой вывод о том, что с 13 ноября по 15 декабря 2002 г. содержание заявителя под стражей не соответствовало положениями пункта 1 статьи 5 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда по делу "Горал против Польши" (Goral v. Poland) от 30 октября 2003 г., жалоба N 38654/97, §§ 58 и 61, и приведенное выше Постановление Европейского Суда по делу "Сташайтис против Литвы" (Stasaitis v. Lithuania), §§ 81-85).
(b) Разумность срока содержания под стражей
112. Европейский Суд отмечает, что Орджоникидзевский районный суд г. Екатеринбурга санкционировал помещение заявителя под стражу 17 октября 2000 г., то есть более чем через год после поступления дела в суд в феврале 1999 г. Районный суд сослался на тяжесть предъявленного заявителю обвинения и его попытки воздействовать на потерпевшего и воспрепятствовать рассмотрению дела как на основания для применения к заявителю меры пресечения в виде заключения под стражу. После 17 октября 2000 г. районный суд продлевал срок содержания заявителя под стражей 13 раз. При первых трех продления суд не привел никаких оснований для оставления заявителя под стражей (см. выше §§ 14, 15 и 19). В последующих постановлениях о содержании заявителя под стражей власти Российской Федерации регулярно ссылались на тяжесть предъявленного заявителю обвинения, его отказ признать свою вину и тот факт, что он угрожал потерпевшим и, таким образом, воспрепятствовал рассмотрению дела.
113. В том что касается ссылки властей Российской Федерации на тяжесть предъявленного обвинения как на решающий элемент, Европейский Суд неоднократно указывал, что тяжесть обвинения не может сама по себе служить основанием для оправдания длительных сроков содержания лица под стражей в рамках избранной меры пресечения (см. Постановление Европейского Суда по делу "Панченко против Российской Федерации" (Panchenko v. Russia) от 8 февраля 2005 г., жалоба N 45100/98, § 102, Постановление Европейского Суда по делу "Горал против Польши" (Goral v. Poland) от 30 октября 2003 г., жалоба N 38654/97, § 68). Это особенно применимо к российской правовой системе, в которой правовая квалификация фактов - и, таким образом, предполагаемый приговор в отношении заявителей - определяется органами прокуратуры без судебного пересмотра вопроса о том, свидетельствуют ли собранные доказательства о наличии обоснованного подозрения, что заявитель совершил предполагаемое преступление (см. приведенное выше Постановление Европейского Суда по делу "Худоеров против Российской Федерации" (Khudoyorov v. Russia), § 180).
114. Другими основаниями для длительного содержания заявителя под стражей являлся вывод судов Российской Федерации о том, что заявитель угрожал потерпевшим и мог воспрепятствовать отправлению правосудия и что он не признал свою вину относительно преступления, в совершении которого он обвинялся. Европейский Суд повторяет, что национальные власти обязаны установить наличие конкретных фактов, касающихся оснований продления срока содержания под стражей. Перекладывание бремени доказывания в таких вопросах на задержанное лицо равнозначно уничтожению [смысла] статьи 5 Конвенции, которая делает помещение под стражу исключительным случаем отступления от принципа уважения свободы личности, допустимым только в закрытом и строго определенном перечне случаев (см. Постановление Европейского Суда по делу "Рохлина против Российской Федерации" (Rokhlina v. Russia) от 7 апреля 2005 г., жалоба N 54071/00, § 67). Остается уточнить, установили ли власти Российской Федерации и продемонстрировали ли убедительно наличие конкретных фактов в поддержку своих выводов, что заявитель угрожал потерпевшим и мог поэтому воспрепятствовать отправлению правосудия.
115. Европейский Суд отмечает, что на начальных этапах следствия риск того, что обвиняемый, возможно, воспрепятствует отправлению правосудия, может оправдать содержание этого лица под стражей. Однако после сбора доказательств это основание становится несущественным (см. Постановление Европейского Суда по делу "Мамедова против Российской Федерации" (Mamedova v. Russia) от 1 июня 2006 г., жалоба N 7064/05, § 79). В связи с этим Европейский Суд повторяет, что заявитель был помещен под стражу почти через год после начала судебного разбирательства. Он содержался под стражей на протяжении более двух лет, пока дело рассматривалось судом. Следовательно, по-видимому, власти Российской Федерации располагали достаточным временем для того, чтобы взять показания у потерпевших таким образом, чтобы исключить любое сомнение относительно их достоверности и снять необходимость содержания заявителя под стражей по этому основанию. Кроме того, Европейский Суд отмечает, что, помимо простой ссылки на угрозы, которые заявитель, предположительно, высказывал в адрес потерпевших, власти Российской Федерации не сослались ни на одно конкретное обстоятельство, оправдывающее содержание заявителя под стражей на этом основании. Власти Российской Федерации не указали ни на один факт, который бы заставлял предположить, что, находясь на свободе, заявитель бы скрылся или избежал правосудия или что он бы иным образом воспрепятствовал производству по делу.
116. Относительно отказа заявителя признать свою вину Европейский Суд не может не отрицать, что это основание могло бы оправдать продление срока содержания заявителя под стражей. Заявитель не был обязан сотрудничать с властями, и его нельзя винить за то, что он полностью воспользовался своим правом хранить молчание (см. приведенное выше Постановление Европейского Суда по делу "Мамедова против Российской Федерации" (Mamedova v. Russia), § 83, а также, mutatis mutandis, Постановление Европейского Суда по делу "Ягчи и Саргын против Турции" (Yagci and Sargin v. Turkey) от 8 июня 1995 г., Series A, N 319-A, § 66, и Постановление Европейского Суда по делу "В. против Швейцарии" (W. v. Switzerland) от 26 января 1993 г., Series A, N 254-A, § 42).
117. Европейский Суд также подчеркивает, что, принимая решение об оставлении лица под стражей или освобождении его из-под стражи, власти обязаны в соответствии с пунктом 3 статьи 5 Конвенции рассмотреть альтернативные способы обеспечения явки лица в суд (см. Постановление Европейского Суда по делу "Сулаойя против Эстонии" (Sulaoja v. Estonia) от 15 февраля 2005 г., жалоба N 55939/00, § 64, Постановление Европейского Суда по делу "Яблоньски против Польши" (Jablonski v. Poland), от 21 декабря 2001 г., жалоба N 33492/96, § 83). Ни на одном из этапов производства по данному делу суды Российской Федерации не объяснили в своих решениях, почему альтернативные лишению свободы меры пресечения не обеспечили бы должный ход судебного разбирательства. Это упущение становится еще более необъяснимым вследствие того обстоятельства, что новый Уголовно-процессуальный кодекс явно требует, чтобы суды Российской Федерации рассматривали возможность применения менее строгих мер пресечения в качестве альтернативы заключению под стражу (см. выше § 69).
118. В итоге Европейский Суд полагает, что решения властей Российской Федерации не были основаны на анализе всех относящихся к делу фактов. Они не приняли во внимание доводы в пользу освобождения заявителя из-под стражи до суда, такие как семейное положение заявителя и ухудшавшееся состояние его здоровья. Европейский Суд также озабочен тем обстоятельством, что власти Российской Федерации упорно использовали стереотипную краткую формулировку для оправдания продления срока содержания заявителя под стражей: районный суд воспроизводил одну и ту же формулировку во всех трех последних постановлениях между 27 мая и 1 октября 2002 г.
119. Учитывая изложенное, Европейский Суд полагает, что не обратившись к конкретным существенным фактам и сославшись в основном на тяжесть предъявленного обвинения, власти Российской Федерации продлили срок содержания заявителя под стражей на основаниях, которые нельзя считать "достаточными". Таким образом, власти Российской Федерации не оправдали продление срока содержания заявителей под стражей на протяжении примерно двух лет и девяти месяцев. Поэтому нет необходимости рассматривать, было ли производство по делу заявителя проведено с должным усердием в указанный период, поскольку такой длительный срок сам по себе не может считаться "разумным" по смыслу пункта 3 статьи 5 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда по делу "Пеков против Болгарии" (Pekov v. Bulgaria) от 30 марта 2006 г., жалоба N 50358/99, § 85). Следовательно, имело место нарушение указанного положения Конвенции.
III. Предполагаемое нарушение пункта 4 статьи 5 Конвенции
120. Заявитель утверждал, что его жалобы и жалобы его адвоката на постановления о содержании под стражей от 4 сентября 2001 г., 1 апреля, 1 июля и 25 сентября 2002 г., 26 марта 2003 г. не были рассмотрены и что ему и/или его адвокату не была предоставлена возможность присутствовать в судебных заседаниях 17 октября 2000 г., 7 июня и 20 июля 2001 г., 21 августа, 1 октября, 13 и 20 ноября, 15 декабря 2002 г., 8 января 2003 г., когда районный или областной суды пересматривали вопрос о содержании заявителя под стражей. Он также утверждал, что суды Российской Федерации не рассмотрели безотлагательно жалобы заявителя на постановления о содержании под стражей. Европейский Суд полагает, что эти жалобы должны быть рассмотрены в свете пункта 4 статьи 5 Конвенции, который звучит следующим образом:
"Каждый, кто лишен свободы в результате ареста или заключения под стражу, имеет право на безотлагательное рассмотрение судом правомерности его заключения под стражу и на освобождение, если его заключение под стражу признано судом незаконным".
А. Доводы сторон
121. Власти Российской Федерации утверждали, что в нарушение требований Уголовно-процессуального кодекса ни заявитель, ни его адвокат не были вызваны в судебное заседание 1 июля 2002 года. 21 августа 2002 г. Свердловский областной суд отклонил жалобу заявителя на постановление о содержании под стражей от 1 июля 2002 г., поскольку она была подана слишком поздно, а заявитель не обратился к областному суду с ходатайством о восстановлении пропущенного срока. В том что касается жалобы адвоката заявителя на указанное постановление, адвокат просил областной суд продлить срок для подачи жалобы. Однако нет никаких доказательств того, что такое ходатайство было бы рассмотрено. Относительно судебного заседания 1 октября 2002 г. власти Российской Федерации отмечают, что постановление о содержании под стражей было отменено в кассационном порядке, поскольку заявитель и его адвокат не были вызваны в судебное заседание от 1 октября 2002 г. Власти Российской Федерации также утверждали, что адвокат заявителя присутствовал в заседании суда кассационной инстанции от 13 ноября 2002 г. и что и заявитель, и его адвокат присутствовали в судебном заседании 15 декабря 2002 г. В том что касается заседания суда кассационной инстанции от 8 января 2003 г., адвокат заявителя был уведомлен о заседании, но не явился на него. Власти Российской Федерации утверждали, что жалобы заявителя должны быть отклонены как явно необоснованные.
122. Заявитель утверждал, что власти Российской Федерации не указали дату, когда он узнал о постановлении от 1 июля 2002 г. Областной суд не смог определить дату, когда заявитель был уведомлен об этом постановлении о содержании под стражей, а также установить, пропустил ли заявитель срок для подачи кассационной жалобы на постановление. Областной суд дал районному суду указание выяснить этот вопрос, однако никаких действий предпринято не было. Более того, адвокат заявителя также обжаловал постановление о содержании под стражей от 1 июля 2002 г. и просил суд продлить срок для подачи жалобы. Этот вопрос так и не был разрешен. Он также утверждал, что ни он, ни его адвокат не присутствовали в судебных заседаниях 1 октября 2002 г. и 8 января 2003 г. и что его не доставили в судебное заседание 13 ноября 2002 г.
В. Мнение Европейского Суда
1. Приемлемость жалобы
123. Принимая во внимание свои выводы, изложенные выше в § 83, Европейский Суд рассмотрит только жалобы заявителя, изложенные в его письмах: (i) что ему было отказано в пересмотре законности продления срока содержания его под стражей, санкционированного постановлением от 1 июля 2002 г., поскольку ни ему, ни его адвокату не была предоставлены возможность присутствовать в судебном заседании 1 июля 2002 г., а их жалобы на указанное постановление так и не были рассмотрены, и (ii) что процедура, в рамках которой пересматривалась законность содержания заявителя под стражей с 1 октября 2002 г. по 1 января 2003 г., имела недостатки, поскольку заявителя и/или его адвоката не вызывали в судебные заседания 1 октября, 13 ноября, 15 декабря 2002 г. и 8 января 2003 г. (см. выше § 3). Дополнительные жалобы были представлены 14 июня 2004 г., то есть более чем через шесть месяцев после окончания содержания заявителя под стражей - после 10 июля 2003 г. Следовательно, новые жалобы были поданы с нарушением срока и должны быть отклонены в соответствии с пунктами 1 и 4 статьи 35 Конвенции.
124. Европейский Суд также отмечает, что заявитель жаловался, что он и его адвокат отсутствовали в судебном заседании 1 июля 2002 г. и что суды Российской Федерации не рассмотрели их жалоб на постановление о содержании под стражей, вынесенное в тот же день. В связи с этим Европейский Суд имеет некоторые сомнения относительно того, исчерпал ли заявитель имеющиеся внутригосударственные средства правовой защиты. Власти Российской Федерации не представили никаких возражений, за исключением того, что эта жалоба является явно необоснованной. Европейский Суд повторяет, что его обычная практика такова, что если дело коммуницировано властям государства-ответчика, то он (Европейский Суд) не признает жалобу неприемлемой в связи с неисчерпанием внутригосударственных средств правовой защиты, если только власти государства-ответчика не заявляют об этом сами в своих замечаниях (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Сейдович против Италии" (Sejdovic v. Italy), жалоба N 56581/00, ECHR 2006-... с дальнейшими ссылками, §§ 40-41). Учитывая, что власти Российской Федерации не привели это возражение, данная жалоба не может быть отклонена Европейским Судом на том основании, что не были исчерпаны внутригосударственные средства правовой защиты (Постановление Европейского Суда по делу "Добрев против Болгарии" (Dobrev v. Bulgaria) от 10 августа 2006 г., жалоба N 55389/00, § 112).
125. Поэтому жалобы, затронутые в письмах заявителя от 21 и 30 января, 30 июня 2003 г. и 22 января 2004 г., о предполагаемом необеспечении властями Российской Федерации эффективного осуществления заявителем его прав, гарантированных пунктом 4 статьи 5 Конвенции, в отношении пересмотра законности содержания заявителя под стражей с 1 июля по 1 октября 2002 г. и с 1 октября 2002 г. по 1 января 2003 г. должны быть признаны приемлемыми для рассмотрения по существу, поскольку они не являются явно необоснованными по смыслу пункта 3 статьи 35 Конвенции и неприемлемыми по иным основаниям.
2. Суть жалобы
(а) Принципы, установленные правоприменительной практикой Европейского Суда
126. Европейский Суд повторяет, что хотя не всегда необходимо, чтобы процедуре в рамках пункта 4 статьи 5 Конвенции предоставлялись бы те же гарантии, что и предусмотренные пунктом 1 статьи 6 Конвенции для гражданского или уголовного судопроизводства, эта процедура должна иметь судебный характер и предоставлять гарантии, уместные для вида рассматриваемого ограничения свободы (см. Постановление Европейского Суда по делу "Райнпрехт против Австрии" (Reinprecht v. Austria), жалоба N 67175/01, ECHR 2005-XII, § 31 с дальнейшими ссылками). Производство должно быть состязательным и должно всегда обеспечивать равенство сторон. В случае с лицом, чье содержание под стражей попадает под действие подпункта "с" пункта 1 статьи 5 Конвенции, необходимо проводить судебное заседание (см. Постановление Европейского Суда по делу "Жаска против Польши" (Trzaska v. Poland) от 11 июля 2000 г., жалоба N 25792/94, § 74). Предоставляемая задержанному лицу возможность быть выслушанным либо лично, либо через одну из форм представительства является одной из основополагающих гарантий процедуры, применяемой по вопросам лишения свободы (см. Постановление Европейского Суда по делу "Кампанис против Греции" (Kampanis v. Greece) от 13 июля 1995 г., Series A, N 318-В, § 47).
(b) Пересмотр законности содержания заявителя под стражей с 1 июля по 1 октября 2002 г.
127. Европейский Суд подчеркивает, что 1 июля 2002 г. Орджоникидзевский районный суд г. Екатеринбурга продлил срок содержания заявителя под стражей до 1 октября 2002 г. Европейский Суд отмечает, что власти Российской Федерации утверждали, что ни заявитель, ни его адвокат не были вызваны в судебное заседание. В своих замечаниях власти Российской Федерации признали, что в этом случае права заявителя были нарушены.
128. Европейский Суд также указывает, что 12 июля 2002 г. заявитель подал жалобу на постановление от 1 июля 2002 г., утверждая, что он узнал о постановлении только 4 июля 2002 года. 21 августа 2001 г. областной суд отложил рассмотрение жалобы и вернул материалы в районный суд. Областной суд дал районному суду указание установить, подал ли заявитель жалобу с соблюдением установленного срока. Областной суд также отметил, что заявителю следует предложить подать ходатайство о восстановлении пропущенного срока и что районный суд должен принять жалобу адвоката заявителя и назначить дату рассмотрения жалобы судом кассационной инстанции. 23 апреля 2001 г. адвокат заявителя обратился с ходатайством о восстановлении пропущенного срока на обжалование, однако это ходатайство так и не было рассмотрено. Заявитель утверждал - и власти Российской Федерации это не оспаривали, - что районный суд не выполнил указания областного суда. Районный суд не рассмотрел ходатайство о восстановлении пропущенного срока на обжалование и не принял жалобу адвоката заявителя. Заседание в суде кассационной инстанции не было назначено.
129. Европейский Суд повторяет, что пункт 4 статьи 5 обязывает договаривающееся государство обеспечивать задержанному лицу процедуру пересмотра, имеющую судебный характер и отвечающую требованиям состязательного процесса, а также предоставлять ему возможность эффективно представить свой вопрос в судебном заседании. Это положение Конвенции не требует устанавливать второй уровень судебных органов для рассмотрения ходатайств об освобождении из-под стражи. Тем не менее государство, которое устанавливает такую систему, должно в принципе обеспечить задержанным те же гарантии в суде кассационной инстанции, что и в суде первой инстанции (см. Постановление Европейского Суда по делу "Тот против Австрии" (Toth v. Austria) от 12 декабря 1991 г., Series A, N 224, § 84).
130. Европейский Суд неоднократно устанавливал нарушения пункта 4 статьи 5 Конвенции в делах, затрагивающих вопросы, аналогичные настоящему делу (см. Постановление Европейского Суда по делу "Влох против Польши" (Wloch v. Poland), жалоба N 27785/95, ECHR 2000-XI, §§ 125-131; Постановление Европейского Суда по делу "Грауцинис против Литвы" (Grauzinis v. Lithuania) от 10 октября 2000 г., жалоба N 37975/97, § 34, и Постановление Европейского Суда по делу "Мамедова против Российской Федерации" (Mamedova v. Russia) от 1 июня 2006 г., жалоба N 7064/05, §§ 90-93).
131. Рассмотрев представленные ему материалы, Европейский Суд отмечает, что власти Российской Федерации не сообщили фактов или доводов, которые могли бы убедить Европейский Суд прийти к иному выводу в данном деле. Европейский Суд обращает внимание на то обстоятельство, что постановление о продлении срока содержания под стражей от 1 июля 2002 г. был вынесено районным судом в отсутствие заявителя и его представителя, хотя, как власти Российской Федерации указали, их присутствие было необходимо согласно требованиям законодательства Российской Федерации. Постановление было вынесено на основании материалов, подготовленных стороной обвинения. Заявитель не имел возможности надлежащим образом оспорить причины, которыми было оправдано продление срока содержания заявителя под стражей. Любые вопросы районного суда могли бы вызвать со стороны заявителя реакции, требующие их оценки членами состава суда до вынесения ими решения. Однако районный суд не предоставил заявителю возможность описать свою личную ситуацию и ответить на вопросы, связанные с продлением срока содержания его под стражей.
132. Впоследствии заявитель в соответствии с законодательством Российской Федерации мог подать жалобу на постановление о продлении срока содержания его под стражей от 1 июля 2002 г. (см. выше § 76), и он, и его адвокат пытались воспользоваться этим средством защиты. Однако их жалобы не были рассмотрены. Таким образом, заявителю также не предоставили возможность представить свои доводы на рассмотрение областного суда, который мог бы рассмотреть фактическое и правовое обоснование продления срока содержания заявителя под стражей и обеспечить заявителю пересмотр, касающийся процессуальных и материальных условий, которые являются существенными для "законности" лишения свободы по смыслу Конвенции.
133. Европейский Суд отмечает, что при таких обстоятельствах заявитель был лишен эффективного пересмотра законности продления срока содержания его под стражей с 1 июля по 1 октября 2002 г., поскольку он не мог эффективно представить свое дело ни на одной из стадий судопроизводства. Поэтому Европейский Суд полагает, что имело место нарушение пункта 4 статьи 5 Конвенции.
(с) Пересмотр законности содержания заявителя под стражей с 1 октября 2002 г. по 1 января 2003 г.
134. Европейский Суд отмечает, что 1 октября 2002 г. районный суд продлил срок содержания заявителя под стражей на три месяца - до 1 января 2003 г. Ни заявитель, ни его адвокат не присутствовали в судебном заседании. На заседании суда кассационной инстанции 13 ноября 2002 г. в присутствии адвоката заявителя областной суд явно признал, что 1 октября 2002 г. районный суд не выполнил требования законодательства Российской Федерации, поскольку не обеспечил присутствие заявителя в судебном заседании и представительство его интересов в судебном заседании. Областной суд отменил постановление о содержании под стражей от 1 октября 2002 г. и определил повторно пересмотреть вопрос.
135. 15 декабря 2002 г. районный суд пересмотрел вопрос о содержании под стражей, подтвердив свои выводы, сделанные 1 октября 2002 г. Европейский Суд отмечает, что доказательства в материалах дела свидетельствуют, без всякого сомнения, что заявитель и его адвокат присутствовали в судебном заседании 15 декабря 2002 г. Более того, Европейский Суд отмечает, что в своих замечаниях, представленных в Европейский Суд 7 ноября 2005 г., заявитель больше не утверждал, что он и его адвокат не присутствовали в судебном заседании 15 декабря 2002 г.
136. Европейский Суд также отмечает, что 8 января 2003 г. районный суд рассмотрел жалобу заявителя и его адвоката на постановление от 15 декабря 2002 г. Заявителя не доставили в судебное заседание. Стороны представили противоречивые сведения относительно того, был ли адвокат заявителя уведомлен об указанном судебном заседании. Однако имеющиеся в материалах дела доказательства не убеждают Европейский Суд, что адвокат заявителя получил такое уведомление. Европейский Суд отмечает, что власти Российской Федерации не представили никаких доказательств, свидетельствующих, что уведомление о судебном заседании было действительно отправлено и что оно дошло до адвоката заявителя. Кроме того, Европейский Суд считает странным, что уведомление не было подписано и что оно было адресовано прокурору и адвокату заявителя. В данных обстоятельствах Европейский Суд не убежден, что адвокат был уведомлен о судебном заседании от 8 января 2003 г.
137. Таким образом, Европейский Суд повторяет, что законность содержания заявителя под стражей с 1 октября 2002 г. по 1 января 2003 г. дважды рассматривалась районным судом и дважды - областным судом по кассационной жалобе. Заявителю не была предоставлена эффективная возможность представить свое дело в первом судебном заседании 1 октября 2002 г. из-за его отсутствия и отсутствия его адвоката в зале суда. Европейский Суд обращает внимание на довод властей Российской Федерации о том, что 13 ноября 2002 г. областной суд принял меры по исправлению нарушения. В этом отношении Европейский Суд отмечает, что 13 ноября 2002 г., то есть почти через полтора месяца после того, как срок содержания заявителя под стражей был продлен 1 октября 2002 г., областной суд отменил это постановление, указав на нарушение процессуальных прав заявителя. Однако областной суд не рассмотрел по существу вопрос о продлении срока содержания заявителя под стражей и доводы адвоката заявителя относительно законности продления срока содержания под стражей, просто указав, что мера пресечения в виде заключения под стражей "должна быть оставлена без изменения" (см. выше § 43). В этих обстоятельствах Европейский Суд не может прийти к выводу о том, что судебное рассмотрение вопроса о содержании заявителя под стражей, проведенное областным судом 13 ноября 2002 г., отвечало требованиям пункта 4 статьи 5 Конвенции в том, что касается требуемых пределов пересмотра (см. Постановление Европейского Суда по делу "Христов против Болгарии" (Hristov v. Bulgaria) от 13 июля 2003 г., жалоба N 35436/97, § 117).
138. Европейский Суд также отмечает, что в ходе пересмотра вопроса о содержании под стражей 15 декабря 2002 г. районный суд в присутствии заявителя и его адвоката подтвердил законность продления срока содержания под стражей до 1 января 2003 г. Хотя судебное заседание от 15 декабря 2002 г. было проведено способом, отвечавшим принципу равенства сторон, Европейский Суд не теряет из виду тот факт, что судебное заседание был проведено за 15 дней до истечения 1 января 2003 г. трехмесячного санкционированного срока содержания заявителя под стражей. В связи с этим Европейский Суд повторяет, что Конвенция предназначена для закрепления прав, которые являются не теоретическими или иллюзорными, а прав, которые являются практическими и эффективными (см. Постановление Европейского Суда по делу "Артико против Италии" (Artico v. Italy) от 13 мая 1980 г., Series A, N 37, p. 16, § 33). В данном деле указанная задержка в совокупности с тем обстоятельством, что ни заявителю, ни его адвокату не была предоставлена возможность присутствовать в последующем заседании суда кассационной инстанции 8 января 2003 г. и представить свои доводы, хотя прокурору была предоставлена такая возможность, не позволяют Европейскому Суду прийти к выводу, что заявитель эффективно воспользовался своими правами, гарантированными пунктом 4 статьи 5 Конвенции (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Николова против Болгарии" (Nikolova v. Bulgaria) от 25 марта 1999 г., жалоба N 31195/96, § 59, Постановление Европейского Суда по делу "Ниедбала против Польши" (Niedbala v. Poland) от 4 июля 2000 г., жалоба N 27915/95, §§ 66-67, и Постановление Европейского Суда по делу Жаска против Польши" (Trzaska v. Poland) от 11 июля 2000 г., жалоба N 25792/94, §§ 77-78).
139. Следовательно, Европейский Суд полагает, что имело место нарушение пункта 4 статьи 5 Конвенции.
IV. Предполагаемое нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции в связи с длительностью судебного разбирательства
140. Заявитель утверждал, что длительность производство по его делу не отвечала требованию "разумного срока", установленному пунктом 1 статьи 6 Конвенции, который звучит следующим образом:
"Каждый... при предъявлении ему любого уголовного обвинения имеет право на... разбирательство дела в разумный срок... судом...".
А. Доводы сторон
141. Власти Российской Федерации полагали, что жалоба на чрезмерную длительность производства по делу является неприемлемой в соответствии с пунктом 3 статьи 35 Конвенции. Они утверждали, что заявитель и второй подсудимый по делу вызывали задержки путем замены их представителей, обжалования постановлений суда первой инстанции и подачи ходатайств о совершении различных процессуальных действий. Как минимум 15 раз судебное заседание откладывалось из-за отсутствия адвокатов заявителя и/или второго подсудимого по делу.
142. Заявитель оспорил доводы властей Российской Федерации. Он утверждал, что районный суд не осуществлял никаких действий с 1 февраля 1999 г., когда материалы дела поступили в суд, по 17 октября 2000 г., когда было проведено первое судебное заседание. Дальнейшее приостановление производства по делу было обусловлено незаконным постановлением районного суда от 27 мая 2002 г. о направлении дела для производства дополнительного расследования.
В. Мнение Европейского Суда
1. Приемлемость жалобы
143. Европейский Суд отмечает, что подлежащий рассмотрению период начался 5 мая 1998 г., когда Конвенция вступила в силу для Российской Федерации. Однако оценивая разумность срока, прошедшего с указанной даты, следует принимать во внимание состояние производства по делу в то время. Рассматриваемый период завершился 3 марта 2004 г., когда Свердловский областной суд прекратил кассационное судопроизводство. Таким образом, указанный период длился пять лет и 10 месяцев.
144. Европейский Суд отмечает, что эта жалоба не является явно необоснованной по смыслу пункта 3 статьи 35 Конвенции. Европейский Суд также отмечает, что не было установлено и иных оснований для признания жалобы неприемлемой. Следовательно, она должна быть признана приемлемой для рассмотрения по существу.
2. Суть жалобы
145. Европейский Суд повторяет, что разумность срока производства по делу должна оцениваться в свете обстоятельств дела и со ссылкой на следующие критерии: сложность дела, поведение заявителя и поведение соответствующих властей (см. среди других примеров Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Пелисье и Сасси против Франции" (Pelissier and Sassi v. France), жалоба N 25444/94, ECHR 1999-II, § 67).
146. Европейский Суд отмечает, что стороны не оспаривали, что дело являлось сложным. Таким образом, Европейский Суд не видит оснований приходить к иному выводу.
147. Относительно действия заявителя власти Российской Федерации утверждали, что он повлиял на длительность производства по делу, подавая различные ходатайства и жалобы на постановления районного суда. Европейский Суд не убежден этим доводом. Европейский Суд постоянно придерживается той позиции, что заявителя нельзя винить за то, что он в полном объеме пользуется предоставляемыми национальным законодательством средствами для защиты своих интересов (см. Постановление Европейского Суда по делу "Ягчи и Саргын против Турции" (Yagci and Sargin v. Turkey) от 8 июня 1995 г., Series A, N 319-А, § 66).
148. Однако Европейский Суд отмечает довод властей Российской Федерации о том, что существенная задержка в производстве по делу была вызвана неявкой адвоката заявителя в суд. Общий срок последовавшей в результате задержки составил примерно 10 месяцев.
149. В том, что касается действий властей, Европейский Суд полагает, что общий срок, за вычетом срока, ответственность за который несет заявитель, составил примерно пять лет. Европейский Суд осведомлен о существенных периодах бездействия, относительно которых власти Российской Федерации не представили какого-либо убедительного объяснения и ответственность за которые они несут сами. Европейский Суд отмечает, что 1 февраля 1999 г. материалы дела поступили в районный суд для рассмотрения по существу. Однако у председательствующего судьи ушел примерно год и девять месяцев на то, чтобы назначить и провести первое судебное заседание (см. выше § 11). Власти Российской Федерации не привели каких-либо причин в оправдание этой задержки. Европейский Суд также отмечает, что 27 мая 2002 г. районный суд направил дело для производства дополнительного расследования, чтобы прокуратура исправила определенные недостатки. Однако это постановление было отменено 21 августа 2002 г., и дело было возвращено в районный суд. Таким образом, власти Российской Федерации несут ответственность за еще одну неоправданную задержку, которая составила почти три месяца (см. выше §§ 33 и 35). Европейский Суд не упускает из виду тот факт, что дело рассматривалось в областном суде почти год (см. выше §§ 62-64). По-видимому, на протяжении этого срока областной суд не провел ни одного судебного заседания.
150. Рассмотрев представленные материалы и принимая во внимание общий срок производства по делу, Европейский Суд полагает, что в данном случае длительность производства по делу была чрезмерной и не отвечала требованию "разумного срока". Следовательно, имело место нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции.
V. Предполагаемые нарушения иных положений Конвенции
151. В своей жалобе, поданной в Европейский Суд 14 июня 2004 г., заявитель, ссылаясь на статьи 3, 6, 13 и 14 Конвенции, утверждал, что Конституционный Суд Российской Федерации отказался рассмотреть его жалобы. Он также утверждал, что определенные промежуточные постановления, вынесенные районным судом в ходе производства по делу, были несправедливыми, поскольку суд неправильно оценил факты и применил нормы материального и процессуального права, что указанные постановления не были оглашены публично и что об определенных постановлениях он не был уведомлен. Кроме того, заявитель утверждал, что суд первой инстанции не был беспристрастным и что он отклонил его (заявителя) многочисленные жалобы, что он не мог обжаловать постановления, которыми на него были возложены денежные издержки, и что он подвергся дискриминации.
152. Принимая во внимание имеющиеся в его распоряжении материалы и в той степени, в которой эти жалобы относятся к компетенции Европейского Суда ratione materiae, Европейский Суд полагает, что представленные доказательства не свидетельствуют о нарушении прав и свобод, закрепленных Конвенцией и протоколами к ней. Следовательно, данная часть жалобы должна быть отклонена в соответствии с пунктами 3 и 4 статьи 35 Конвенции как явно необоснованная.
VI. Применение статьи 41 Конвенции
153. Статья 41 Конвенции гласит:
"Если Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".
А. Ущерб
154. Заявитель требовал 210 000 рублей, представляющих собой сумму материального ущерба, понесенного за период содержания его под стражей. Он утверждал, что был вынужден продать участок земли и взять в долг деньги, чтобы содержать семью и оплатить услуги адвоката. Он также требовать 1 480 000 евро в качестве компенсации морального вреда.
155. Власти Российской Федерации оспорили наличие причинно-следственной связи между предполагаемым нарушением и причиненным заявителю материальным ущербом, поскольку решение о привлечении заявителя к уголовной ответственности не являлось предметом рассмотрения Европейским Судом в данном деле. Они также утверждали, что требования являлись чрезмерными и необоснованными. В любом случае установление факта нарушения являлось бы достаточной справедливой компенсацией.
156. Европейский Суд полагает, что отсутствует причинно-следственная связь между установленным нарушением и требуемой суммой компенсации материального ущерба. Следовательно, Европейский Суд не видит оснований присуждать заявителю компенсацию по данному пункту.
157. Относительно компенсации морального вреда Европейский Суд отмечает, что он установил ряд нарушений в данном деле. При таких обстоятельствах Европейский Суд полагает, что причиненные заявителю страдания и переживания нельзя компенсировать одним фактом установления нарушения. Принимая решение на основании принципа справедливости, Европейский Суд присуждает заявителю 15 000 евро в качестве компенсации морального вреда плюс любые налоги, которые могут быть взысканы с этой суммы.
В. Судебные расходы и издержки
158. Заявитель также требовал 26 515,11 рублей в качестве компенсации судебных расходов и издержек, понесенных в судах Российской Федерации и в Европейском Суде, из которых 25 000 рублей представляли собой расходы на оплату юридических услуг г-на Чумакова, а 1 515,11 рублей - почтовые расходы.
159. Власти Российской Федерации утверждали, что заявитель не представил документы в подтверждение своих требований на сумму как минимум 501 рубль. В том что касается иных остальных расходов, подтвержденных различными справками и счетами, власти Российской Федерации полагали, что они не были необходимы.
160. Согласно правоприменительной практике Европейского Суда заявитель имеет право на возмещение судебных расходов и издержек, если доказано, что они были понесены в действительности и по необходимости и являлись разумными по количеству. Европейский Суд отмечает, что заявитель представил копию договора с г-ном Чумаковым на представление интересов заявителя в судах Российской Федерации и Европейском Суде. Он также представил копии справок и счетов, подтверждающих его почтовые расходы. Принимая во внимание имеющиеся в его распоряжении сведения и указанные критерии, Европейский Суд присуждает заявителю 780 евро по данному пункту плюс любые налоги, которые могут быть взысканы с этой суммы.
С. Процентная ставка при просрочке платежей
161. Европейский Суд счел уместным, что процентная ставка при просрочке платежей должна быть установлена в размере предельной годовой процентной ставки по займам Европейского центрального банка плюс три процента.
На основании изложенного Суд единогласно:
1) объявил, что жалобы относительно незаконности содержания заявителя под стражей после 1 июля 2002 г., чрезмерной длительности содержания его под стражей в рамках избранной меры пресечения, отсутствия эффективного пересмотра властями Российской Федерации вопросов о законности содержания заявителя под стражей в периоды с 1 июля по 1 октября 2002 г. и с 1 октября 2002 г. по 1 января 2003 г. и длительности производства по уголовному делу в отношении заявителя являются приемлемыми для рассмотрения по существу, а остальная часть жалобы - неприемлемой для рассмотрения по существу;
2) постановил, что имело место нарушение подпункта "с" пункта 1 статьи 5 Конвенции в связи с содержанием заявителя под стражей с 13 ноября по 15 декабря 2002 г.;
3) постановил, что отсутствовало нарушение подпункта "с" пункта 1 статьи 5 Конвенции в связи с содержанием заявителя под стражей с 1 июля по 13 ноября 2002 г. и с 15 декабря 2002 г. по 10 июля 2003 г.;
4) постановил, что имело место нарушение пункта 3 статьи 5 Конвенции в связи с необоснованно длительным сроком содержания заявителя под стражей;
5) постановил, что имело место нарушение пункта 4 статьи 5 Конвенции в связи с непроведением властями Российской Федерации эффективного пересмотра вопроса о содержании заявителя под стражей;
6) постановил, что имело место нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции в связи с чрезмерно длительным сроком рассмотрения уголовного дела заявителя;
7) постановил:
(а) что государство-ответчик обязано в течение трех месяцев со дня вступления Постановления в законную силу в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции выплатить заявителю следующие суммы, подлежащие переводу в российские рубли по курсу, установленному на день оплаты:
(i) 15 000 (пятнадцать тысяч) евро в качестве компенсации морального вреда;
(ii) 780 (семьсот восемьдесят) евро в качестве компенсации судебных расходов и издержек;
(iii) любые налоги, которые могут быть взысканы с этих сумм;
(b) что с даты истечения вышеуказанного трехмесячного срока и до момента выплаты простые проценты должны начисляться на эти суммы в размере предельной годовой ставки по займам Европейского центрального банка плюс три процента;
8) отклонил остальные требования заявителя о справедливой компенсации.
Совершено на английском языке, и уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 24 мая 2007 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.
Серен Нильсен | Лукис Лукайдес |
