Обзор судебной практики Верховного Суда Чувашской Республики по гражданским делам за III квартал 2013 года

Обзор
судебной практики Верховного Суда Чувашской Республики по гражданским делам за III квартал 2013 года

Практика рассмотрения дел по спорам, возникающим из договорных правоотношений

Договор займа предполагается беспроцентным, если в нем прямо не предусмотрено иное, в случае, когда договор заключен между гражданами на сумму, не превышающую пятидесятикратного установленного законом минимального размера оплаты труда, и не связан с осуществлением предпринимательской деятельности хотя бы одной из сторон (ч. 3 ст. 809 ГК РФ).

В.И. обратился в суд с иском к Л.Г. о взыскании суммы займа, процентов за пользование суммой займа, процентов за пользование чужими денежными средствами.

Требования истцом мотивированы тем, что 28 января 2012 года с ответчиком заключен договор займа, по которому он передал ответчику денежную сумму в размере 220000 рублей до 10 февраля 2012 года, о чем ответчик выдал расписку. Однако в установленный договором срок ответчик деньги не возвратил.

В связи с чем истец просил взыскать с ответчика в свою пользу сумму займа 220 000 руб., проценты за пользование займом за период с 29 января 2012 года по 12 апреля 2013 года в сумме 21 931,25 руб. и с 13 апреля 2013 года по день фактической оплаты исходя из 8,25 процентов годовых, проценты за пользование чужими денежными средствами за период с 11 февраля 2012 года по 12 апреля 2013 года в сумме 21275 руб. 83 коп. и с 13 апреля 2013 года по день фактической оплаты долга исходя из суммы долга 220000 руб. и 8,25 процентов годовых, расходы на оплату услуг представителя в размере 15000 руб., расходы по уплате государственной пошлины в размере 5832 руб. 07 коп.

Удовлетворяя требование о взыскании суммы займа и процентов, суд первой инстанции исходил из того, что между сторонами был заключен договор займа, в установленный договором срок ответчик сумму займа не возвратил. Судом были отклонены доводы ответчика о безденежности договора займа, поскольку данные доводы не подтверждены доказательствами.

Судебная коллегия согласилась с выводами суда о наличии между сторонами обязательств по договору займа, поскольку в силу п. 2 ст. 808 Гражданского кодекса РФ в подтверждение договора займа и его условий может быть представлена расписка заемщика.

Отсутствие в деле доказательств о безденежности договора займа и возврата истцу суммы займа является основанием для принятия решения об удовлетворении требования о взыскании суммы займа и процентов за пользование чужими денежными средствами, согласно ст.ст. 810, 395 Гражданского кодекса РФ.

Однако судебная коллегия пришла к выводу, что проценты за пользование суммой займа не подлежат взысканию с ответчика в пользу истца, поскольку в расписке заемщика Л.Г. о процентах не указано, а в силу п. 3 ст. 809 Гражданского кодекса РФ проценты за пользование суммой займа могут быть начислены только если договор заключен на сумму, превышающую пятидесятикратный установленный законом минимального размера оплаты труда (МРОТ).

Согласно ст. 1 Федерального закона от 19 июня 2000 года N 82-ФЗ "О минимальном размере оплаты труда" на день заключения договора займа 28 января 2012 года минимальный размер оплаты труда составлял 4611 руб., и для того чтобы считать договор займа процентным, необходима передача суммы займа более 230 550 руб. (4611 руб. х 50 МРОТ).

Судебная коллегия отменила решение суда в части взыскании с ответчика в пользу истца процентов за пользование суммой займа с принятием по делу нового решения об отказе в удовлетворении указанного требования (Дело N 33-3127/2013, Ленинский районный суд г. Чебоксары Чувашской Республики).

Залогодержатель независимо от перехода права собственности на вещь к третьим лицам не утрачивает право обратить на нее взыскание по долгу, а права третьего лица (нового приобретателя) могут быть защищены в рамках иных отношений - между новым приобретателем (третьим лицом) и бывшим собственником (залогодателем) по поводу возмещения продавцом убытков, причиненных при изъятии товара у покупателя третьими лицами по основаниям, возникшим до исполнения договора купли-продажи.

ООО обратилось в суд с иском к Д.М. об обращении взыскания на заложенное имущество, мотивируя свое требование тем, что решением арбитражного суда от 10 декабря 2012 года кредитный договор от 22 января 2008 года, заключенный между ОАО и ИП А.Н., расторгнут, с последнего взыскана задолженность по основному долгу в размере 1 885 337 руб. 74 коп., проценты за пользование кредитом - 1 143 223 руб. 59 коп., расходы по уплате государственной пошлины обращено взыскание на имущество, являющееся предметом договора залога от 22 января 2008 года, в том числе на полуприцеп МАЗ. Однако в нарушение условий договора залога и ст. 346 ГК РФ залогодатель ИП А.Н., получив дубликаты ПТС на транспортные средства по причине их утери, реализовал предметы залога.

Ссылаясь на то, что ответчик Д.М. является последним собственником полуприцепа МАЗ, на который в силу залога перешло залоговое обременение, истец просил обратить взыскание на заложенное имущество, принадлежащее ответчику, с установлением начальной продажной цены в размере 860 000 рублей и взыскать расходы по уплате государственной пошлины.

Как следует из материалов дела и установлено судом первой инстанции, 22 января 2008 года между ОАО и ИП А.Н. был заключен кредитный договор, по которому банк предоставил заемщику кредит в сумме 1 875 100 рублей для приобретения автомобиля МАЗ и прицепа МАЗ и в сумме 179 241 рубль на оплату по договору страхования сроком по 20 января 2013 года под 16% годовых. В обеспечение исполнения данного договора 22 января 2008 года банком были заключены договор поручительства с Н.А. и договор залога с ИП А.Н. Предметом залога по договору являлись: грузовой тягач седельный МАЗ и полуприцеп МАЗ, общей залоговой стоимостью 2 083 000 рублей.

28 апреля 2010 года между ОАО и ООО заключен договор уступки прав требования (цессии), по которому ОАО передал право требования к ИП А.Н. по вышеуказанному кредитному договору ООО.

Как следует из дубликата ПТС автотранспортного средства (полуприцепа) МАЗ его собственником с 01 октября 2011 года является А.А., с 01 апреля 2012 года - Д.М.

Согласно справке ГУ МВД России А.А. приобрел данное транспортное средство на основании договора купли-продажи от 30 сентября 2011 года.

Решением арбитражного суда от 10 декабря 2012 года, вступившим в законную силу 11 января 2013 года, исковые требования ООО к ИП А.Н. о расторжении кредитного договора от 22 января 2008 года, взыскании задолженности по кредитному договору и обращении взыскания на заложенное имущество были удовлетворены.

Разрешая настоящий иск и отказывая в его удовлетворении, суд первой инстанции исходил из того, что вступившим в законную силу решением арбитражного суда, являющимся обязательным и подлежащим неукоснительному соблюдению, уже обращено взыскание на спорное транспортное средство, в связи с чем правовые основания для удовлетворения требований об обращении взыскания на данное транспортное средство отсутствуют.

С данным выводом суда первой инстанции судебная коллегия не согласилась, поскольку он основан на неправильном толковании и применении норм материального права.

Согласно п. 1 ст. 353 ГК РФ в случае перехода права собственности на заложенное имущество от залогодателя к другому лицу в результате возмездного или безвозмездного отчуждения этого имущества либо в порядке универсального правопреемства право залога сохраняет силу.

Правопреемник залогодателя становится на место залогодателя и несет все обязанности залогодателя, если соглашением с залогодержателем не установлено иное.

В соответствии с действующим законодательством залог является способом обеспечения исполнения обязательства, при котором кредитор-залогодержатель приобретает право в случае неисполнения должником обязательства получить удовлетворение из стоимости заложенного имущества преимущественно перед другими кредиторами за изъятиями, предусмотренными законом.

Согласно ст. 32 Федерального закона "О залоге" залог сохраняет силу, если право собственности или полного хозяйственного ведения на заложенную вещь переходит к третьему лицу.

Гарантия защиты интересов залогодержателя закреплена также п. 2 ст. 346 ГК РФ, согласно которой залогодатель вправе отчуждать предмет залога, передавать его в аренду или безвозмездное пользование другому лицу либо иным образом распоряжаться им только с согласия залогодержателя, если иное не предусмотрено законом или договором и не вытекает из существа залога.

В силу пп. 3 п. 2 ст. 351 ГК РФ залогодержатель вправе обратить взыскание на предмет залога в случае нарушения залогодателем правил о распоряжении заложенным имуществом (п. 2 ст. 346 Кодекса).

Из системного анализа указанных правовых норм следует, что переход права собственности не прекращает право залога: правопреемник залогодателя становится на его место. При этом каких-либо исключений, позволяющих освободить лицо, приобретшее заложенное имущество, от перешедших к нему обязанностей залогодателя на основании того, что при заключении договора купли-продажи оно не знало о наложенных на него обременениях, не предусмотрено.

С учетом вышеизложенных требований закона залогодержатель независимо от перехода права собственности на вещь к третьим лицам не утрачивает право обратить на нее взыскание по долгу, а права третьего лица (нового приобретателя) могут быть защищены в рамках иных отношений - между новым приобретателем (третьим лицом) и бывшим собственником (залогодателем) по поводу возмещения продавцом убытков, причиненных при изъятии товара у покупателя третьими лицами по основаниям, возникшим до исполнения договора купли-продажи.

Договором залога от 22 января 2008 года, заключенным между ОАО и ИП А.Н., было предусмотрено, что имущество, заложенное по договору, не может быть отчуждено залогодателем путем продажи, дарения, обмена, внесения его в качестве вклада в имущество хозяйственного товарищества или общества, либо паевого взноса в имущество производственного кооператива или иным способом (п. 10).

Таким образом, ИП А.Н. в соответствии с условиями договора не имел права отчуждать заложенное имущество, однако в его нарушение распорядился предметом залога.

Следовательно, ответчик Д.М., купивший находящееся в залоге транспортное средство, несет все обязанности залогодателя ИП А.Н. и обязан отвечать заложенным имуществом по его кредитным обязательствам.

При этом такое основание к прекращению залога, как приобретение заложенного имущества лицом, которое не знало о его обременении залогом, в ст. 352 ГК РФ, регулирующей прекращение залога, не указано.

По приведенным выше основаниям судебная коллегия отменила решение суда первой инстанции с принятием нового решения об удовлетворении требования истца (Дело N 33-3084/2013, Ленинский районный суд г. Чебоксары Чувашской Республики).

Новация долга представляет собой самостоятельное обязательство стороны вернуть обусловленную договором займа сумму денег или другие вещи, определенные родовыми признаками. При этом предшествующее этому обязательство считается прекращенным.

Н. обратилась в суд с иском к В. о взыскании суммы долга в размере 1 485 500 руб., расходов по составлению искового заявления в размере 1 500 руб.

Требования мотивированы тем, что 01 октября 2010 года В. взяла у нее по расписке денежные средства в размере 1 122 134 руб. в долг до 01 ноября 2010 года с условием выплаты 5% в месяц. В указанный срок долг ответчиком не был возвращен, в связи с чем 09 ноября 2011 года В. составила новую расписку с указанием суммы долга в размере 774 611 руб. и условием возврата долга до 01 февраля 2012 года. 09 января 2013 года В. вновь составила расписку, указав, что сумма основного долга и процентов на эту дату составляет уже 1 485 500 руб.

В. обратилась в суд со встречными исковыми требованиями о признании договора займа от 09 января 2013 года незаключенным, ссылаясь на его безденежность. В обоснование своих требований указала, что денежные средства в размере 1 485 500 руб. ей 09 января 2013 года фактически не передавались, и указанные обстоятельства не отрицаются также Н.

Решением суда в удовлетворении исковых требований Н. отказано, встречные требования В. удовлетворены.

Судебная коллегия отменила решение суда по следующим основаниям.

Из материалов дела следует, что в 2007 году стороны заключили договор займа, согласно которому Н. передала В. в долг денежные средства в сумме 350 000 рублей на неопределенный срок с выплатой 3% в месяц, а В. обязалась возвратить указанную сумму займа.

Не оспаривая получение денежных средств 27 февраля 2007 года в размере 350 000 руб., В. представила суду долговую тетрадь, в которой, начиная с указанной даты, в последующем производился расчет суммы основного долга и процентов по договору займа, а также расписывалась Н. в получении денежных средств.

Кроме того, в материалах дела представлены расписки В. от 27 июня 2007 года, 29 ноября 2007 года, 01 октября 2010 года, 09 ноября 2011 года, 09 января 2013 года.

Так, в соответствии с распиской от 27 июня 2007 года В. взяла в долг деньги в сумме 440 000 руб. у Н. на неопределенный срок.

Согласно расписке от 29 ноября 2007 года В. взяла в долг деньги в сумме 600 000 руб. у Н. на неопределенный срок.

Из расписки от 01 октября 2010 года следует, что В. взяла в долг у Н. деньги в сумме 1 122 134 руб. на срок один месяц под 5% в месяц.

Согласно расписке от 09 ноября 2011 года Н. приняла на себя обязательства по уплате суммы основного долга и процентов за пользование заемными денежными средствами (под 5%) в срок до 01 февраля 2011 года, размер которых составляет 774 611 руб.

Поскольку В. указанные обязательства не исполнены, сторонами 09 января 2013 года заключен новый договор займа, согласно которому В. взяла в долг у Н. под 5% деньги, размер которых, включая сумму основного долга и процентов по состоянию на 09 января 2013 года, составляет 1 485 500 руб., что подтверждается соответствующей распиской.

Факты написания вышеуказанных расписок, получения В. денежных средств в 2007 году по договору займа от Н. не оспаривались.

Согласно пояснениям Н., данным в суде первой инстанции, задолженность В. в сумме 1 485 500 руб. по договору займа состоит из суммы основного долга и процентов за пользование заемными денежными средствами в совокупности.

В., настаивая на удовлетворении встречных исковых требований, привела доводы о том, что поскольку денежные средства в сумме 1 485 500 руб. Н. 09 января 2013 года фактически ей не передавались, то данный договор займа следует признать безденежным.

Разрешая спор, суд первой инстанции пришел к выводу о незаключенности договора займа от 09 января 2013 года, в связи с чем отказал Н. в иске.

Судебная коллегия нашла данные выводы суда первой инстанции ошибочными, основанными на неправильной оценке представленных доказательств и неверном толковании норм материального права.

В статье 818 ГК РФ предусмотрено, что по соглашению сторон долг, возникший из купли-продажи, аренды имущества или иного основания, может быть заменен заемным обязательством. Замена долга заемным обязательством осуществляется с соблюдением требований о новации и совершается в форме, предусмотренной для заключения договора займа.

Учитывая закрепленную статьей 421 ГК РФ свободу договора, стороны в соглашении о новации могут предусмотреть сохранение суммы задолженности, вытекающей из обязательств по возврату суммы займа и уплате процентов за пользование заемными денежными средствами.

При этом пункт 1 статьи 414 ГК РФ предусматривает конструкцию, позволяющую прекращать обязательство соглашением сторон о замене первоначального обязательства, существовавшего между ними, другим обязательством между теми же лицами, устанавливающим иной предмет или способ исполнения (новация).

В силу пунктов 1, 2 статьи 818 ГК РФ замена долга заемным обязательством осуществляется с соблюдением требований о новации (статья 414) и совершается в форме, предусмотренной для заключения договора займа (статья 808).

По смыслу приведенных норм новация долга представляет собой самостоятельное обязательство стороны вернуть обусловленную договором сумму денег или другие вещи, определенные родовыми признаками. При этом предшествующее этому обязательство считается прекращенным.

Новация прекращает обязательство, когда соглашение о замене первоначального обязательства новым обязательством соответствует всем требованиям закона, то есть заключено в определенной законом форме, между сторонами достигнуто соглашение по всем существенным условиям устанавливаемого сторонами обязательства и сделка является действительной.

В этой связи после заключения Н. и В. договора займа от 09 января 2013 года, обязательство последней по уплате суммы основного долга и процентов за пользование денежными средствами в рамках первоначального договора займа является прекращенным. Соответственно, обязательство по возврату 1 485 500 руб. является самостоятельным заемным обязательством, на которое распространяются нормы параграфа 1 главы 42 ГК РФ.

Таким образом, из установленных обстоятельств дела, подтвержденных письменными доказательствами, следует, что стороны, заключив договор займа 09 января 2013 года об уплате суммы в размере 1 485 500 руб., новировали одно обязательство в другое.

Ввиду изложенного судебная коллегия не согласилась с выводами суда первой инстанции о незаключенности договора займа от 09 января 2013 года в связи с его безденежностью.

В соответствии со ст. 812 ГК РФ заемщик вправе оспаривать договор займа по его безденежности, доказывая, что деньги или другие вещи в действительности не получены им от займодавца или получены в меньшем количестве, чем указано в договоре.

Однако судом первой инстанции не учтено, что согласно ч. 2 ст. 812 ГК РФ, если договор займа должен быть совершен в письменной форме (статья 808), его оспаривание по безденежности путем свидетельских показаний не допускается, за исключением случаев, когда договор был заключен под влиянием обмана, насилия, угрозы, злонамеренного соглашения представителя заемщика с займодавцем или стечения тяжелых обстоятельств.

Как следует из материалов дела, В. 09 января 2013 года была написана письменная расписка по поводу получения денежных средств в долг, которая, согласно ст. 808 ГК РФ, может являться подтверждением договора займа. Само название "расписка" свидетельствует о возникновении какого-либо обязательства, в расписке указана сумма долга в размере 1 485 500 руб. и имеется подпись заемщика.

Доказательств, свидетельствующих о погашении после 09 января 2013 года имеющейся перед истцом задолженности в названной сумме, В. не представлено, в материалах дела не имеется.

Таким образом, оценив в совокупности собранные по делу доказательства, судебная коллегия пришла к выводу об отсутствии правовых оснований для удовлетворения встречных исковых требований В. о признании договора займа от 09 января 2013 года незаключенным.

Судебная коллегия отменила решение суда первой инстанции с вынесением нового решения, которым исковые требования Н. удовлетворены, в удовлетворении встречных исковых требований В. отказано (Дело N 33-2602/2013, Алатырский районный суд Чувашской Республики)

Требования нового собственника к прежнему собственнику о возмещении стоимости строений, признанных решением суда самовольными постройками и подлежащих сносу, а также стоимости работ по сносу строений не подлежат удовлетворению, если решение суда о сносе строений на момент рассмотрения дела не исполнено и фактически не произошло реальное изменение объема имущества, переданного по договору.

С.П. обратился в суд с иском к Н.Н. о возмещении стоимости бани и сарая, стоимости работ по сносу строений.

Исковые требования мотивированы тем, что по договору мены от 20 октября 2010 года С.П. обменял принадлежащую ему однокомнатную квартиру на принадлежащий Н.Н. дом с надворными постройками: гаражом, сараем, баней, предбанником. Данные постройки были зарегистрированы за ответчицей на основании решения суда от 14 декабря 2006 года. После регистрации договора мены право собственности на данные постройки перешло истцу. На основании решения районного суда от 24 октября 2011 года по иску А.Ю. возбуждено исполнительное производство об обязании истца снести указанные постройки, возведенные с нарушением норм СНиПа, в связи с чем состав обмениваемого по договору имущества и соответственно его цена существенно изменились. На момент заключения договора мены ответчице было известно о наличии спора по поводу строений, но она об этом его не предупредила. В результате сноса указанные постройки исключаются из состава домовладения, на которое он рассчитывал при заключении договора мены. Истец просил взыскать с Н.Н. стоимость сносимых строений бани и сарая в сумме 267 163 руб. и стоимость работ по их сносу в сумме 37 555 руб.

Н.Н. обратилась в суд со встречным иском к С.П. об истребовании строительных материалов.

Встречные исковые требования мотивированы тем, что по договору мены предметом обмена являлся индивидуальный жилой дом и земельный участок площадью 601 кв. метров, иные постройки в договоре указаны не были. Право собственности за С.П. было зарегистрировано только на жилой дом и земельный участок. Поскольку лицо, создавшее самовольную постройку, осуществляет ее снос и сохраняет право собственности на использованные материалы, Н.Н. просила обязать С.П. передать ей в собственность строительные материалы от сноса самовольно возведенного сарая и бани.

Отказывая в удовлетворении встречных требований Н.Н. о возложении обязанности передать ей строительные материалы от сноса самовольно возведенных построек, суд исходил из того, что ответчица не приобрела права собственности на самовольно возведенные строения, передав их по договору истцу, утратила на них право собственности, т.е. и на строительные материалы, в связи с чем истец вправе распорядиться по своему усмотрению остатками строительных материалов после их сноса.

Удовлетворяя исковые требования С.П. о взыскании стоимости бани и сарая, находящихся в составе домовладения в сумме 200 396 руб. и стоимость ремонтно-строительных работ по разборке строений в сумме 26 885 руб., всего на общую сумму 227 281 руб., суд первой инстанции исходил из того, что при заключении договора мены спорные строения были переданы С.П. в качестве принадлежности жилого дома, наличие этих строений влияло на определение стоимости предмета мены и его качественных характеристик. Поскольку имеется решение районного суда о сносе бани и сарая, возведенных с нарушением норм СНиПа, снос строений возложен на С.П., данное обстоятельство влечет уменьшение объема его имущества помимо его воли, что дает основание для взыскания с бывшего собственника Н.Н. в пользу С.П. стоимости сносимых строений и расходов по сносу этих строений.

При этом суд исходил из положений ст. 557 ГК РФ о том, что в случае передачи продавцом покупателю недвижимости, не соответствующей условиям договора продажи недвижимости о ее качестве, применяются правила ст. 475 настоящего кодекса, за исключением положений о праве покупателя потребовать замены товара ненадлежащего качества на товар, соответствующий договору.

Согласно ч. 1 ст. 475 ГК РФ, если недостатки товара не были оговорены продавцом, покупатель, которому был передан товар ненадлежащего качества, вправе по своему выбору потребовать от продавца:

соразмерного уменьшения покупной цены;

безвозмездного устранения недостатков товара в разумный срок;

возмещения своих расходов на устранение недостатков товара.

В данном случае истец потребовал и соразмерного уменьшения покупной цены на 267 163 руб. и возмещения расходов на устранение недостатков товара в сумме 37 555 руб. Однако, суд первой инстанции не учел, что данной нормой права покупателю предоставлено право остановиться лишь на одном из указанных в законе требований, а не на двух одновременно.

Кроме того, судом первой инстанции не учтено следующее.

Несмотря на то, что решением районного суда от 24 октября 2011 года было постановлено о сносе бани и сарая и эта обязанность возложена на С.П., до настоящего времени решение суда исполнено не было и фактически не произошло реальное изменение объема имущества, переданного по договору мены прежним собственником Н.Н. нынешнему собственнику С.П., и в судебном заседании шла речь лишь о предполагаемом уменьшении этого имущества.

Из материалов дела следует, что судебный спор по сносу сарая и бани был инициирован А.Ю., собственником соседнего дома и решение районного суда о сносе строений было вынесено в интересах А.Ю. путем обязания С.П. о сносе строений. Однако, как следует из представленных материалов, А.Ю. в настоящее время собственником дома не является, по договору купли-продажи от 24 ноября 2012 года дом продан А.В. Таким образом, А.Ю. потерял интерес к исполнению решения суда о сносе сарая и бани, новый собственник А.В. также в настоящее время не настаивает на сносе указанных строений.

Судебная коллегия указала, что неисполненное решение суда о сносе бани и сарая не может быть положено в основу реального взыскания С.П. с бывшего собственника Н.Н. стоимости сносимых бани и сарая и расходов по их сносу, и решение в части взыскания с ответчицы указанных сумм является незаконным, поскольку не произошло реальное уменьшение переданного С.П. по договору мены имущества.

Т.к. реальный снос бани и сарая в хозяйстве С.П. произведен не был, не могут быть по существу удовлетворены и встречные исковые требования Н.Н. о возложении на С.П. обязанности по передаче ей строительных материалов после сноса строений.

С учетом изложенного судебная коллегия отменила решение суда первой инстанции и приняла новое решение, которым в удовлетворении исковых требований С.П. к Н.Н. о взыскании стоимости бани и сарая, стоимости работ по сносу строений отказала. Отказано и в удовлетворении встречного иска Н.Н. к С.П. об истребовании строительных материалов (Дело N 33-2749/2013, Чебоксарский районный суд Чувашской Республики).

Граждане, отчисленные из военных образовательных учреждений профессионального образования или учебных военных центров при федеральных государственных образовательных учреждениях высшего профессионального образования за недисциплинированность, неуспеваемость или нежелание учиться либо отказавшиеся заключить контракты о прохождении военной службы, возмещают средства федерального бюджета, затраченные на их военную или специальную подготовку, исходя из количества полных лет обучения и количества полных месяцев обучения.

ФГКОУ ВПО "Академия" обратилась в суд с иском к О.В. о взыскании средств федерального бюджета, затраченных на его военную и специальную подготовку в сумме 77 315 руб.

Исковые требования мотивированы тем, что О.В. приказом начальника Академии от 01 августа 2008 г. зачислен на обучение и военную службу и назначен на воинскую должность слушателя с присвоением первого воинского звания рядовой, а также поставлен на все виды довольствия. 11 сентября 2009 г. с ответчиком заключен первый контракт о прохождении военной службы на время обучения в Академии и пять лет военной службы после ее окончания. 04 марта 2010 г. заключено соглашение от 24 марта 2010 г. об изменении условий контракта от 11 сентября 2009, в соответствии с которым О.В. взял на себя обязательства добровольно возместить в случаях, предусмотренных Федеральным законом "О воинской обязанности и военной службе", средства федерального бюджета, затраченные на его военную и специальную подготовку. Приказом от 23 июля 2012 г. ответчик отчислен из военного образовательного учреждения профессионального образования за неуспеваемость, он освобожден от воинской должности слушателя 4 курса, уволен с военной службы и исключен из списков личного состава. Однако, в нарушение требований п. 7 ст. 35 ФЗ "О воинской обязанности и военной службе" и Постановления Правительства РФ от 25.07.2007 N 402, О.В. в добровольном порядке не возместил средства федерального бюджета, затраченные на его военную и специальную подготовку.

Решением суда иск ФГКОУ ВПО "Академия" О.В. удовлетворен частично, постановлено взыскать с О.В. в пользу ФГКОУ ВПО "Академия" средства федерального бюджета, затраченные на его военную и специальную подготовку в размере 19 740 руб.

Принимая во внимание, что обязанность ответчика, отчисленного из военного образовательного учреждения по основаниям, связанным с его виновным поведением, возместить средства федерального бюджета, затраченные на его военную (или специальную) подготовку, предусмотрена условиями заключенного между сторонами контракта и положениями пункта 7 ст. 35 Федерального закона N 35-ФЗ от 28 марта 1998 г. "О воинской обязанности и военной службе", не противоречащими конституционным принципам и гарантиям, выводы суда первой инстанции о правомерности заявленных исковых требований о возложении на ответчика обязанности возместить средства федерального бюджета, затраченные на его обучение являются правильными.

Вместе с тем суд первой инстанции со ссылкой на абзац 1 статьи 431 ГК РФ о толковании условий гражданско-правового договора, сделал неправильный вывод о том, что ответчик обязан возместить средства федерального бюджета, затраченные на его военную и специальную подготовку лишь в размере 19 470 руб., указанные в соглашении об изменении условий контракта о прохождении военной службы.

В силу положений пункта 7 статьи 35 Федерального закона от 28 марта 1998 г. N 53-ФЗ "О воинской обязанности и военной службе" граждане, отчисленные из военных образовательных учреждений профессионального образования или учебных военных центров при федеральных государственных образовательных учреждениях высшего профессионального образования за недисциплинированность, неуспеваемость или нежелание учиться либо отказавшиеся заключить контракты о прохождении военной службы, а также граждане, окончившие указанные образовательные учреждения и уволенные с военной службы ранее срока, установленного контрактом о прохождении военной службы, по основаниям, предусмотренным подпунктами "д", "е", "е. 1" и "з" пункта 1, подпунктами "в" и "д" пункта 2 статьи 51 настоящего Федерального закона, возмещают средства федерального бюджета, затраченные на их военную или специальную подготовку. Порядок исчисления размера возмещаемых средств определяется Правительством Российской Федерации.

При заключении контрактов о прохождении военной службы с гражданами, обучающимися в военных образовательных учреждениях профессионального образования, условие о возмещении средств, указанных в настоящем пункте, а также размер подлежащих возмещению средств включаются в контракт о прохождении военной службы.

Вопрос о проверке конституционности пункта 7 статьи 35 Федерального закона "О воинской обязанности и военной службе" являлся предметом проверки Конституционного Суда Российской Федерации. В Определении от 08 февраля 2011 года N 129-О-О Конституционный Суд Российской Федерации указал, что предусмотренное названной статьей правовое регулирование, направленное на покрытие расходов государства по обеспечению потребности Вооруженных Сил Российской Федерации в квалифицированных военных кадрах для осуществления его функций в области обороны и безопасности, которые оказались неоправданными по вине граждан, отчисленных из военных образовательных учреждений профессионального образования, не нарушает баланс между правами и свободами указанных лиц и правомерными публичными интересами общества и государства; кроме того, данное регулирование не противоречит и конституционному принципу равенства, поскольку учитывает различия в правовом статусе граждан, обучающихся в военных образовательных учреждениях профессионального образования и, как следствие, являющихся военнослужащими, и лиц, реализовавших свое право на получение высшего профессионального образования посредством поступления в гражданское образовательное учреждение и обучения в нем. Порядок исчисления размера возмещаемых средств определяется Правительством Российской Федерации.

Во исполнение положений п. 7 ст. 35 Федерального закона Правительством РФ принято Постановление от 25 июня 2007 г. N 402 "Об исчислении размера подлежащих возмещению средств федерального бюджета, затраченных на военную и специальную подготовку граждан Российской Федерации в военных образовательных учреждениях профессионального образования", которым утверждена Методика исчисления размера подлежащих возмещению средств федерального бюджета, затраченных на военную или специальную подготовку граждан Российской Федерации в военных образовательных учреждениях профессионального образования (далее - Методика).

Согласно п. 5 указанной Методики период, на который определяются расходы, составляет 1 финансовый год, фиксированное значение суммы подлежащих возмещению средств рассчитывается федеральным органом исполнительной власти, в котором федеральным законом предусмотрено прохождение военной службы.

В соответствии с п. 7 Методики граждане возмещают средства федерального бюджета, затраченные на военную подготовку, по текущему значению суммы подлежащих возмещению средств, которое для граждан, отчисленных из военно-учебных заведений за недисциплинированность, неуспеваемость или нежелание учиться либо отказавшихся заключить контракт, определяется по формуле ТЗ = ФЗ х (ПЛО+ПМО : 12), где ФЗ - фиксированное значение суммы подлежащих возмещению средств, размер которых включается в контракт, тыс. рублей в год, ПЛО - количество полных лет обучения, а ПМО - количество полных месяцев обучения, прошедших со дня зачисления в военно-учебное заведение (для первого года обучения) либо со дня истечения полного года обучения (для последующих лет обучения).

Согласно п. 2 ст. 35 Федерального закона от 28 марта 1998 г. N 53-ФЗ "О воинской обязанности и военной службе" (далее - Федеральный закон) граждане, не проходившие военную службу, при зачислении в военные образовательные учреждения профессионального образования приобретают статус военнослужащих, проходящих военную службу по призыву, и заключают контракт о прохождении военной службы по достижении ими возраста 18 лет, но не ранее окончания ими первого курса обучения в указанных образовательных учреждениях. При этом в контракт о прохождении военной службы с гражданами, обучающимися в военных образовательных учреждениях профессионального образования, включается условие о возмещении средств, указанных в п. 7 ст. 35 федерального закона.

11 сентября 2009 г. с младшим сержантом О.В. заключен контракт о прохождении военной службы на время обучения в академии и пять лет военной службы после окончания обучения в академии. Пунктом "в" части 2 данного контракта предусмотрено обязательство О.В. возместить в случаях, предусмотренных Федеральным законом, средства федерального бюджета, затраченные на его военную или специальную подготовку, без указания её размера. 24 марта 2010 г. между О.В. и Академией в лице начальника Академии заключено соглашение об изменении условий контракта о прохождении военной службы, в соответствии с которым предусмотрен размер подлежащих возмещению средств федерального бюджета, затраченных на военную или специальную подготовку, который составляет 19 740 руб.

В соответствии с вышеуказанным Постановлением Правительства РФ указанная сумма составляет размер фиксированного значения подлежащих возмещению средств в расчете за год. В противном случае граждане, отчисленные с военно-образовательных учреждений по указанным в законе основаниям, должны были бы возмещать затраченные на них федеральные средства на обучение в одинаковом размере независимо от срока обучения. За период обучения О.В. в военной академии в течение 3 лет 11 месяцев, в соответствии с п. 7 ст. 35 Федерального закона "О воинской обязанности и военной службе", Постановлением Правительства РФ от 25 июня 2007 г. N 402 с ответчика подлежат взысканию средства, затраченные на военную или специальную подготовку в период обучения в военно-учебном заведении, в размере 77 315 руб.

При этом следует учитывать, что обязанность по возмещению указанных средств при исключении из военно-образовательного учреждения в случаях, предусмотренных п. 7 ст. 35 Федерального закона "О воинской обязанности и военной службе", возникает в силу прямого указания закона, а не в силу наличия либо отсутствия заключенного контракта о прохождении военной службы. Аналогичная позиция отражена в определении Верховного Суда РФ от 13 апреля 2012 г. N 32-В12-3. В рассматриваемом случае обязанность О.В. по возмещению средств, затраченных на военную подготовку, вытекает из военно-административных правоотношений, регулируемых вышеуказанными нормативными правовыми актами.

Судебная коллегия изменила решение суда первой инстанции, определив взыскать с О.В. в пользу ФГКОУ ВПО "Академия" средства, затраченные на военную подготовку в период обучения в военном образовательном учреждении в размере 77 315 руб. (Дело N 33-2834/2013, Канашский районный суд Чувашской Республики)

Суд при наличии в материалах рассматриваемого дела заключения эксперта не может пренебрегать иными добытыми по делу доказательствами, в связи с чем законодателем в ст. 67 ГПК РФ закреплено правило о том, что ни одно доказательство не имеет для суда заранее установленной силы, а в положениях ч. 3 ст. 86 ГПК РФ отмечено, что заключение эксперта для суда необязательно и оценивается наряду с другими доказательствами.

В.Л. обратилась в суд с иском с учетом уточнений к ООО о взыскании страховой выплаты в размере 1 672 692 руб., из которых 1 286 212 руб. - страховая сумма на строение (дом), 386 480 руб. - на домашнее имущество, взыскании процентов за пользование чужими денежными средствами в размере 15 721,48 руб., компенсации морального вреда в размере 100 000 руб., взыскании судебных расходов на представителя в сумме 10 000 руб.

Требования мотивированы тем, что 15 марта 2012 года между В.Л. и ООО заключен договор страхования жилого дома с имуществом. В результате пожара 26 марта 2012 года строение (дом) и домашнее имущество уничтожены. На обращение от 16 апреля 2012 года о страховой выплате по страховому случаю страховщик 21 мая 2012 года сообщил об отсрочке страховой выплаты для дополнительной проверки и до настоящего времени не исполнил свои обязательства по страховому возмещению.

ООО обратилось в суд со встречным иском к В.Л. о признании недействительным договора добровольного страхования строения с имуществом.

Встречный иск мотивирован тем, что оспариваемый договор не подписан сторонами: ни В.Л., ни работником страховщика - страховым агентом А.В., что влечет его недействительность.

Судом первой инстанции вынесено решение, которым в удовлетворении исковых требований В.Л. к ООО отказано в полном объеме, встречные исковые требования удовлетворены.

Судебная коллегия отменила решение суда по следующим основаниям.

В соответствии с пунктом 1 статьи 929 ГК РФ по договору имущественного страхования одна сторона (страховщик) обязуется за обусловленную договором плату (страховую премию) при наступлении предусмотренного в договоре события (страхового случая) возместить другой стороне (страхователю) или иному лицу, в пользу которого заключен договор (выгодоприобретателю), причиненные вследствие этого события убытки в застрахованном имуществе либо убытки в связи с иными имущественными интересами страхователя (выплатить страховое возмещение) в пределах определенной договором суммы (страховой суммы).

В соответствии с требованиями пункта 1 статьи 940 ГК РФ договор страхования должен быть заключен в письменной форме. Несоблюдение письменной формы влечет недействительность договора страхования, за исключением договора обязательного государственного страхования (статья 969).

В силу пункта 1 статьи 957 ГК РФ договор страхования, если в нем не предусмотрено иное, вступает в силу в момент уплаты страховой премии или первого ее взноса.

Как следует из материалов дела, 15 марта 2012 года между В.Л. и ООО был заключен договор страхования строения - жилого дома, а также летнего дома, бани с предбанником и домашнего имущества, в подтверждение чему был выдан полис страхования серии N от 15 марта 2012 года. Стороны определили размер страховой премии в общем размере в 13 210,40 руб.

В договоре страхования стороны определили, что условия, на которых заключается договор страхования, также определены в Правилах добровольного страхования строений, квартир, домашнего и другого имущества, гражданской ответственности собственников (владельцев) имущества N 167.

Застрахованный жилой дом принадлежал на праве собственности В.Л.

26 марта 2012 года застрахованное имущество - жилой дом и находящееся в нем имущество было уничтожено пожаром, данный факт подтверждается постановлением об отказе в возбуждении уголовного дела от 20 апреля 2012 года, из которого видно, что огнем полностью уничтожен жилой дом и находящееся внутри него имущество.

Как следует из данного постановления, наиболее вероятной причиной пожара, произошедшего 26 марта 2012 года послужило короткое замыкание электропроводки.

16 апреля 2012 года представитель истца С.Н. обратился в филиал ООО с заявлением о наступлении страхового случая, однако ответчик, ссылаясь на необходимость дополнительной проверки, сообщил об увеличении срока выплаты страхового возмещения до окончания проверки.

Неполучение установленного договором добровольного страхования имущества страхового возмещения послужило истцу В.Л. поводом для обращения в суд.

В ходе судебного разбирательства ответчик оспаривал факт подписания договора страхования от 15 марта 2012 года страхователем В.Л., а также представителем страховщика А.В. По ходатайству ответчика-истца по делу была назначена судебная почерковедческая экспертиза.

Согласно заключению судебной экспертизы от 21 марта 2013 года, подпись расположенная в страховом полисе серии N от 15.03.2012 г., заключенном между В.Л. и ООО в графе: "Страхователь: (Ф.И.О.) выполнена не самой В.Л., а другим лицом; решить вопрос: "Кем, исполнена подпись от имени В.Л. в полисе серии N от 15.03.2012 г.?" не представилось возможным.

Разрешая заявленные требования, оценив собранные по делу доказательства, суд пришел к выводу о недействительности договора страхования от 15 марта 2012 года, поскольку В.Л. и представитель ООО А.В. его не подписывали, что в сопоставлении с внесением денежных средств 28 марта 2012 года в кассу страховщика после предполагаемого страхового случая - пожара свидетельствует о том, что оспариваемый договор страхования наряду с квитанцией N от 15 марта 2012 года составлены лицами, не уполномоченными на его составление. При этом в основу решения суд положил вышеуказанное заключение судебной экспертизы.

Однако вывод суда о том, что подпись в договоре страхования от 15 марта 2012 года от имени А.В. выполнена не им самим, сделан безосновательно. Как следует из указанного заключения, решить вопрос в категоричной форме эксперту не представилось возможным из-за наличия в исследуемых образцах отдельных совпадений и различий признаков, объем и значимость которых не достаточны для какого-либо определенного (положительного или отрицательного) вывода. Таким образом, судебная коллегия пришла к выводу, что ответчик-истец не доказал принадлежность подписи А.В. иному лицу.

Что же касается заключения эксперта о выполнении подписи в страховом полисе не самой В.Л., а другим лицом, судебная коллегия отметила следующее.

По смыслу положений ст. 86 ГПК РФ заключение судебной экспертизы является одним из самых важных видов доказательств по делу, поскольку оно отличается использованием специальных познаний и научными методами исследования, тем не менее, суд при наличии в материалах рассматриваемого дела заключения эксперта не может пренебрегать иными добытыми по делу доказательствами, в связи с чем законодателем в ст. 67 ГПК РФ закреплено правило о том, что ни одно доказательство не имеет для суда заранее установленной силы, а в положениях ч. 3 ст. 86 ГПК РФ отмечено, что заключение эксперта для суда необязательно и оценивается наряду с другими доказательствами.

Однако это не означает права суда самостоятельно разрешить вопросы, требующие специальных познаний в определенной области науки.

При таком положении суд может отвергнуть заключение экспертизы в том случае, если это заключение явно находится в противоречии с остальными доказательствами по делу, которые бы каждое в отдельности и все они в своей совокупности бесспорно подтверждали бы наличие обстоятельств, не установленных экспертным заключением, противоречащих ему.

В данном случае В.Л. обратилась в суд с иском, подтвердив в ходе судебного разбирательства факт подписания ею договора страхования имущества и свое волеизъявление на его заключение. Соответственно, с учетом положений, предусмотренных ч. 2 ст. 183 ГК РФ, такой договор создает, изменяет и прекращает для последней гражданские права и обязанности по данной сделке с момента ее совершения, а у суда отсутствовали основания для назначения судебной почерковедческой экспертизы с целью определения достоверности данного обстоятельства.

Кроме того, доводы истца-ответчика В.Л. о надлежащем заключении договора страхования подтверждаются имеющейся у нее квитанцией N от 15 марта 2012 года об оплате страховой премии в размере 13 210,40 руб. Представителем страховщика не оспаривается факт внесения указанных денежных средств в кассу.

В силу ст.ст. 309, 310 ГК РФ обязательства должны исполняться надлежащим образом. Не допускается односторонний отказ от исполнения обязательств.

ООО не представлено достаточных доказательств в подтверждение доводов о недействительности договора страхования. Оспариваемый договор страхования заключался между сторонами путем вручения страховщиком страхового полиса на бланке ООО, удостоверенном печатью общества. В кассу ООО страховая премия поступила в полном объеме. При этом страхователю выдана квитанция, подтверждающая получение страховщиком страховой премии в размере 13 210,40 руб., выдана 15 марта 2012 года, то есть до наступления страхового случая.

В связи с этим, выводы суда первой инстанции о наличии оснований для признания недействительным договора добровольного страхования от 15 марта 2012 года жилого дома с имуществом, заключенного между В.Л. и ООО, являются неправильными.

Судебная коллегия отменила решения суда первой инстанции с вынесением по делу нового решения. (Дело N 33-3074/2013, Московский районный суд г. Чебоксары Чувашской Республики).

Исходя из смысла ст. 450 ГК РФ в ее системной взаимосвязи с п. 2 ст. 811 ГК РФ, предъявление кредитором требования о досрочном возврате займа (кредита) влечет за собой изменение условия договора займа (кредита) о сроке исполнения обязательства и не может рассматриваться в качестве требования об одностороннем расторжении такого договора.

ООО "БАНК" обратилось в суд с иском к А., в котором поставило вопрос о досрочном возврате всей оставшейся суммы кредита вместе с причитающимися процентами, обращении взыскания на заложенное имущество - автомобиль Chevrolet.

Иск мотивирован следующим. Согласно кредитному договору от 8 декабря 2010 года, заключенному между ООО "БАНК" и А., последнему был предоставлен кредит в размере 618 660 руб. на срок до 8 декабря 2015 года для приобретения автомобиля Chevrolet. Исполнение обязательств заемщиком обеспечивалось залогом приобретаемого автомобиля. В нарушение условий кредитного договора заемщик неоднократно не исполнял свои обязательства по кредитному договору, не передал залогодержателю в установленный договором залога срок паспорт транспортного средства на заложенный автомобиль. Со ссылкой на эти обстоятельства истец полагал, что вправе требовать досрочного возврата всей оставшейся суммы кредита вместе с причитающимися процентами и обратить взыскание на заложенное имущество в виде автомобиля.

Решением суда исковые требования Банка удовлетворены.

Судебная коллегия отменила решение суда первой инстанции по следующим основаниям.

Несмотря на то, что исковое заявление фактически не содержало надлежащего обоснования истцом неисполнения заемщиком обязательств по договору, суд первой инстанции принял такой иск к своему производству. Суд не предложил истцу представить такое обоснование и в ходе подготовки дела к судебному разбирательству. В судебное заседание истец своего представителя не направил, по своему усмотрению распорядившись, таким образом, процессуальными правами стороны в споре.

Рассмотрев дело по существу, суд первой инстанции постановил удовлетворить исковое заявление кредитора к заемщику. При этом принимая такое решение, суд не привел в решении доводов, в чем заключается систематическое нарушение заемщиком обязательств по договору, за исключением утверждения о том, что в период с декабря 2011 года по март 2012 года заемщик не осуществлял платежи по возврату долга по кредиту.

Оставил суд без оценки и доводы стороны ответчика о том, что неисполнение заемщиком обязательств по кредиту в период с декабря 2011 года по март 2012 года было обусловлено вынужденной переменой им места работы.

Между тем эти обстоятельства имели правовое значение для правильного разрешения спора, поскольку после трудоустройства А. предпринял меры по погашению образовавшего долга, и как на день предъявления кредитором иска в суд, так и на день вынесения решения суда он не имел долга по погашению кредита и процентов за пользование им.

В соответствии с п. 1 ст. 819 Гражданского кодекса Российской Федерации по кредитному договору банк или иная кредитная организация (кредитор) обязуются предоставить денежные средства (кредит) заемщику в размере и на условиях, предусмотренных договором, а заемщик обязуется возвратить полученную денежную сумму и уплатить проценты на нее.

В силу п. 2 названной статьи Кодекса к отношениям по кредитному договору применяются те же правила, что и о договоре займа, если иное не предусмотрено правилами параграфа 2 главы 42 Гражданского кодекса Российской Федерации и не вытекает из существа кредитного договора.

Исходя из смысла ст. 450 Гражданского кодекса Российской Федерации в ее системной взаимосвязи с п. 2 ст. 811 названного Кодекса, предъявление кредитором требования о досрочном возврате займа (кредита) влечет за собой изменение условия договора займа (кредита) о сроке исполнения обязательства и не может рассматриваться в качестве требования об одностороннем расторжении такого договора.

Требования о расторжении кредитного договора по мотиву нарушения заемщиком срока, установленного для возврата очередной части кредита, в суд не заявлено.

Таким образом, при рассмотрении дела следовало установить, имеются ли основания для изменения условия договора о сроке исполнения заемщиком обязательств по договору. Судебная коллегия, с учетом представленных ответчиком сведений о причинах неисполнения обязательств в период с декабря 2011 год по март 2012 года, отсутствия долга перед кредитором как на день предъявления иска в суд, так и на день вынесения решения суда, пришла к выводу, что на день разрешения спора в суде оснований для такого изменении срока исполнения обязательств не имелось.

Что касается предусмотренного кредитным договором второго основания требовать досрочного возврата кредита - когда утрачено обеспечение или ухудшилось его состояние, доказательств наступления этих обстоятельств истец суду не представил.

Судебная коллегия отменила решение суда первой инстанции в полном объеме и приняла новое решение об отказе в удовлетворении исковых требований (Дело N 33-2135/2013, Алатырский районный суд Чувашской Республики).

Сделки, совершенные как в отсутствие нотариально удостоверенного согласия супруга, когда это требуется в соответствии с п. 3 ст. 35 Семейного кодекса РФ, так и под влиянием заблуждения, в силу закона являются оспоримыми сделками. Срок исковой давности для предъявления требований о признании указанных сделок недействительными составляет один год, исчисляемый со дня, когда истец узнал или должен был узнать о совершении сделки.

Н.К. обратился в суд с иском к С.З. и администрации города (далее также - Администрация), в котором просил признать недействительными договоры аренды от 26 октября 2006 года и от 9 июля 2010 года, заключенные между ответчиками.

Требования мотивировал тем, что по указанным договорам Администрация передала второму ответчику в аренду один и тот же земельный участок по первому договору сроком до 1 декабря 2009 года, по второму - сроком до 1 декабря 2012 года.

Однако данные сделки являются ничтожными ввиду противоречия закону, т.к. С.З. совершила их под влиянием заблуждения относительно качества предмета сделки. Так, в состав переданного в аренду земельного участка вошел участок, находящийся в охранной зоне водопровода, за который также взимается плата; земельный участок предоставлен меньшей площадью, чем указано в договорах, арендная плата установлена по максимальным коэффициентам, применяемым в городе, без учета разрешенного пользования.

Кроме того, его (истца) супруга С.З. заключила оспариваемые сделки без его (истца) нотариально удостоверенного согласия. О существовании договоров аренды ему (Н.К.) стало известно в сентябре 2012 года в связи с банкротством фирмы, руководителем которой он являлся, арендовавшей помещения у С.З.

В связи со смертью Н.К. определением суда произведена замена истца на его правопреемника - С.З., которая предъявила такие же требования, что и Н.К., к Администрации уже от своего имени.

Отказывая в иске, суд первой инстанции исходил из того, что доказательств, свидетельствующих о совершении С.З. договоров аренды под влиянием заблуждения не представлено, и нотариально удостоверенное согласие Н.К. на их заключение получено. Кроме того, истец пропустил трехгодичный срок исковой давности по требованию о применении последствий недействительности договора аренды от 26 октября 2006 года.

Судебная коллегия не нашла оснований для отмены решения суда первой инстанции, однако изменила мотивировочную часть решения по следующим основаниям.

Как видно из дела, договор аренды от 26 октября 2006 года, заключенный между С.З. и Администрацией, зарегистрирован в Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество и сделок с ним 6 июня 2007 года, а договор аренды от 9 июля 2010 года - 21 июля 2010 года.

Н.К., а затем и его правопреемник - С. З. полагали, что эти договоры на основании ст. 168 ГК РФ являются ничтожными ввиду несоответствия требованиям закона, т.к. они совершены в отсутствие нотариально удостоверенного согласия Н. А. на это, а также под влиянием заблуждения.

Между тем в силу п. 1 и 2 ст. 166 ГК РФ сделка недействительна по основаниям, установленным Гражданским кодексом РФ, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка).

Требование о признании оспоримой сделки недействительной может быть предъявлено лицами, указанными в Гражданском кодексе РФ. Требование о применении последствий недействительности ничтожной сделки может быть предъявлено любым заинтересованным лицом. Суд вправе применить такие последствия по собственной инициативе. Таким образом, для признания оспоримой сделки недействительной необходимо предъявление соответствующего иска об этом, а ничтожная сделка является недействительной в силу закона независимо от того, предъявлен об этом иск или нет.

Для признания сделки недействительной по мотиву нарушения требования п. 3 ст. 35 Семейного кодекса РФ необходимы предъявление соответствующего требования об этом, заявленного в качестве самостоятельного предмета иска, и решение суда о признания ее таковой.

Что же касается заблуждения, то, как следует из п. 1 ст. 178 ГК РФ, совершение сделки под влиянием заблуждения, имеющего существенное значение, является самостоятельным основанием для признания ее недействительной. В соответствии с данной нормой такая сделка может быть признана судом недействительной по иску стороны, действовавшей под влиянием заблуждения.

Таким образом, сделки, совершенные как в отсутствие нотариально удостоверенного согласия супруга, когда это требуется в соответствии с п. 3 ст. 35 Семейного кодекса РФ, так и под влиянием заблуждения, в силу закона являются оспоримыми сделками, а не ничтожными, как ошибочно полагал суд первой инстанции.

Соответственно, суд при исчислении сроков исковой давности неправильно руководствовался п. 1 ст. 181 ГК РФ, согласно которому срок исковой давности по требованию о применении последствий недействительности ничтожной сделки составляет три года. Течение срока исковой давности по указанному требованию начинается со дня, когда началось исполнение этой сделки.

При этом не учел, что в соответствии с п. 3 ст. 35 Семейного кодекса РФ для предъявления требования о признании сделки недействительной ввиду отсутствия нотариально удостоверенного согласия супруга на ее совершение срок исковой давности установлен в один год, исчисляемый со дня, когда истец узнал или должен был узнать о совершении сделки.

Сокращенный срок исковой давности по сравнению с общим трехгодичным сроком законодатель предусмотрел и для оспоримых сделок. Так, согласно п. 2 ст. 181 ГК РФ срок исковой давности по требованию о признании оспоримой сделки недействительной и о применении последствий ее недействительности составляет один год. Течение срока исковой давности по указанному требованию начинается со дня прекращения насилия или угрозы, под влиянием которых была совершена сделка (пункт 1 статьи 179), либо со дня, когда истец узнал или должен был узнать об иных обстоятельствах, являющихся основанием для признания сделки недействительной.

Указанное означает, что срок исковой давности по требованиям, заявленным по настоящему делу, составляет один год, и этот срок исчисляется со дня, когда истец узнал или должен был узнать о нарушении своего права.

Из материалов дела следует, что Н.К. должен был знать о подписании С.З. оспариваемых сделок, по крайней мере, не позднее соответственно 21 мая 2007 года и 9 июля 2010 года, т.е. не позднее выдачи им письменных согласий, удостоверенных нотариально.

Однако Н.К. обратился в суд с иском о признании договоров недействительными по мотиву отсутствия его согласия на их совершение только 16 января 2012 года.

С.З., вступившая в дело в качестве правопреемника выбывшего истца, одновременно является стороной договоров аренды, и именно ей как стороне сделки, а не ее супругу, в соответствии с положениями п. 1 ст. 178 ГК РФ предоставлено право оспорить их по мотиву совершения под влиянием заблуждения. Соответственно, течение срока исковой давности по данному требованию начинается со дня, когда она узнала или должна была узнать об их совершении под влиянием заблуждения.

Обстоятельства, на которые она ссылалась в иске, как на обстоятельства, свидетельствующие о заключении сделки под влиянием заблуждения, должны были быть ей известны с момента подписания самих договоров от 26 октября 2006 года и от 9 июля 2010 года, поскольку в сделках указывалось о передаче в аренду земельного участка, находящегося в том числе в охранной зоне водопровода; устанавливался порядок исчисления арендной платы и расчетов по ним. Неотъемлемой частью этих договоров являлся и кадастровый план земельного участка, в котором указаны площадь земельного участка, его месторасположение.

Однако свое право на оспаривание названных договоров ввиду их совершения под влиянием заблуждения С.З. реализовала только 11 апреля 2013 года.

Таким образом, обратившись в суд с исками 16 января 2012 год и 11 апреля 2013 года, лица, которым предоставлено право оспаривать договоры аренды, пропустили годичный срок исковой давности (Дело N 33-2496/2013 г., Ленинский районный суд г. Чебоксары Чувашской Республики).

Практика рассмотрения дел о защите прав потребителей

При удовлетворении судом требований, заявленных общественными объединениями потребителей (их ассоциациями, союзами) в защиту прав и законных интересов конкретного потребителя, пятьдесят процентов определенной судом суммы штрафа за несоблюдение в добровольном порядке удовлетворения требований потребителя взыскивается в пользу указанных объединений независимо от того, заявлялось ли ими такое требование.

ЧРООЗПП обратилась в суд с иском в интересах А.Ю. к ООО, ЗАО о взыскании страхового возмещения, судебных расходов, штрафа за неудовлетворение в добровольном порядке законных требований потребителя.

Иск мотивирован тем, что на основании полиса 08 февраля 2011 г. между истцом и ООО заключен договор добровольного страхования транспортного средства автомобиля Hyundai с определением страховой суммы 630 000 руб. по рискам "Хищение (Угон)" и "Ущерб". В дорожно-транспортном происшествии 11 августа 2011 г. автомобилю Hyundai под управлением истца причинены механические повреждения. Ущерб от ДТП составил 481 098 руб. ООО как страховщик отказало истцу в выплате страхового возмещения со ссылкой на то, что в момент управления у истца истек срок водительского удостоверения.

Истец, полагая незаконным отказ в страховой выплате, просил суд взыскать с ООО возмещение ущерба от ДТП 481 098 руб., расходы по оценке ущерба 5 100 руб., на услуги представителя в размере 15 000 рублей, штраф в размере 50% от взысканных сумм в соответствии с законодательством о защите прав потребителей, распределив сумму штрафа со взысканием в его пользу 50% от взысканной суммы, в пользу ЧРООЗПП - 50%.

В ходе рассмотрения дела истец, указав на то, что расторг договор с ЧРООЗПП, уточнил исковые требования и просил взыскать с ООО в свою пользу страховое возмещение в размере 630 000 рублей, расходы на оценку в размере 5100 руб., штраф в размере 50% от взысканных сумм в соответствии с законодательством о защите прав потребителя в его пользу.

Разрешая спор, суд первой инстанции исходил из того, что истечение срока действия водительского удостоверения законодателем не отнесено к умыслу лица, в пользу которого произведено страхование, направленного на утрату (гибель) или повреждение застрахованного имущества, и, руководствуясь ст. 929, 930, 961, 963, 964 ГК РФ удовлетворил исковое требование о выплате страхового возмещения.

Удовлетворяя исковые требования, суд пришел к выводу о взыскании с ответчика в пользу истца также убытков, связанных с определением ущерба, расходов по оплате услуг представителя, расходов по проведению экспертизы.

В указанной части решение суда сторонами не обжаловано.

Решением суда также в пользу истца А.Ю. с ответчика взыскан штраф согласно п. 6 ст. 13 Закона РФ "О защите прав потребителей" в размере 166 017,50 руб.

При этом в нарушение пункта 6 статьи 13 Закона суд первой инстанции взыскал с ответчика штраф в полном размере в пользу истца А.Ю. и сделал вывод о невозможности взыскания 50% от суммы штрафа в пользу общественной организации со ссылкой на то, что А.Ю. расторг договор с ЧРООЗПП.

Судебная коллегия с указанными выводами суда не согласилась по следующим основаниям.

Согласно п. 46 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 28.06.2012 г. N 17 "О рассмотрении судами дел о защите прав потребителей" при удовлетворении судом требований потребителя в связи с нарушением его прав, установленных Законом о защите прав потребителей, которые не были удовлетворены в добровольном порядке изготовителем (исполнителем, продавцом, уполномоченной организацией или уполномоченным индивидуальным предпринимателем, импортером), суд взыскивает с ответчика в пользу потребителя штраф независимо от того, заявлялось ли такое требование суду (пункт 6 статьи 13 Закона). При удовлетворении судом требований, заявленных общественными объединениями потребителей (их ассоциациями, союзами) или органами местного самоуправления в защиту прав и законных интересов конкретного потребителя, пятьдесят процентов определенной судом суммы штрафа взыскивается в пользу указанных объединений или органов независимо от того, заявлялось ли ими такое требование.

Судебная коллегия посчитала выводы суда первой инстанции об отказе во взыскании в пользу ЧРООЗПП штрафа ошибочными, поскольку они сделаны в противоречии с требованиями пункта 6 ст. 13 Закона Российской Федерации "О защите прав потребителей" и разъяснениями, данными в пункте 46 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 28.06.2012 г. N 17, без учета того обстоятельства, что гражданское дело было возбуждено по иску Общественной организации ЧРООЗПП, заявленному в интересах потребителя А.Ю. Указанное обстоятельство подтверждается содержанием искового заявления, подписанного директором ЧРООЗПП А.А., заявлением А.Ю. в адрес указанной общественной организации с просьбой об оказании помощи в защите его прав. Обратившись в суд с иском в интересах А.Ю., ЧРООЗПП реализовала предоставленные статьей 45 Закона РФ "О защите прав потребителей" права и свои уставные задачи.

Выводы суда в решении об отказе А.Ю. от услуг ЧРООЗПП ничем не подтверждены, из материалов гражданского дела следует, что ЧРООЗПП вплоть до принятия решения суда продолжала выступать в качестве процессуального истца, представитель общественной организации обращался в суд с заявлениями по процессуальным вопросам, суд первой инстанции извещал ЧРООЗПП о датах рассмотрения дела, указывая в извещениях, что рассматривается гражданское дело по иску А.Ю. и ЧРООЗПП.

То обстоятельство, что истцом заключался договор на оказание юридических услуг с В.А., а затем с Р.Н. и Е.К., на процессуальное положение ЧРООЗПП не влияет, поскольку согласно ст. 48 ГПК РФ истец вправе иметь по делу своих представителей.

Суд в решении правильно учел, что действующим законодательством взыскание штрафа признано безусловной обязанностью суда во всех случаях удовлетворения иска о защите прав потребителей, однако не учел, что 50% от указанной суммы штрафа в размере 83 008,75 рублей подлежит взысканию в пользу истца А.Ю., а 50% - 83008,75 рублей - в пользу ЧРООЗПП.

Пунктом 2 ст. 45 Закона РФ "О защите прав потребителей" общественным объединениям потребителей для осуществления их уставных целей предоставлено право обращаться в суды с заявлениями в защиту прав потребителей и законных интересов отдельных потребителей (группы потребителей, неопределенного круга потребителей).

Лица, подавшие заявление в защиту законных интересов других лиц, пользуются всеми процессуальными правами и несут все процессуальные обязанности истца, за исключением права на заключение мирового соглашения и обязанности по уплате судебных расходов.

С учетом изложенного, судебная коллегия изменила решения суда в части взыскания с ООО штрафа за несоблюдение добровольного порядка удовлетворения требований потребителя и определила взыскать с ООО в пользу А.Ю. штраф в размере 83008,75 рублей, в пользу ЧРООЗПП штраф размере 83008,75 рублей (Дело N 33-3116/2013, Московский районный суд г. Чебоксары Чувашской Республики)

На правоотношения по предоставлению кредита с открытием банковского счета и обслуживанием банковской карты, возникшие между банком и гражданином, вступающим в правоотношения для удовлетворения личных, семейных, домашних и иных нужд, не связанных с осуществлением предпринимательской деятельности, распространяется положения Закона "О защите прав потребителей".

А.Н. обратилась в суд с иском к ОАО, в котором с учетом уточнений просила взыскать с ответчика в свою пользу сумму убытков в размере 199 руб., неустойку за нарушение Закона "О защите прав потребителей" по состоянию на 16.04.2013 г. в размере 60 303,72 руб., компенсацию морального вреда в размере 20 000 руб., расходы на оплату услуг представителя в размере 10 000 руб.

Требования мотивированы тем, что она являлась клиентом ОАО и владела дебетовыми картами, по которым регулярно проводила безналичные операции через банкоматы посредством банковской онлайн системы. 25 мая 2012 года банком ей была выдана кредитная карта. 06 декабря 2012 года она через онлайн систему ошибочно перевела 62 000 руб. со своей дебетовой карты на вышеуказанную кредитную карту. Обратившись в отделение банка с просьбой вернуть свои средства, она получила разъяснения о возможности сделать это путем подачи претензии об ошибочно проведенной онлайн операции, либо снятии с карты наличных денежных средств с удержанием комиссии в размере 3% от снимаемой суммы, либо подачей заявления о закрытии карты и получением денег лишь в течение 30-ти дней с момента подачи заявления. Поскольку денежные средства у нее на тот момент отсутствовали, она была вынуждена снять с кредитной карты 5 000 руб., за что ответчиком была удержана комиссия в размере 199 руб. 19 декабря 2012 года она обратилась в банк с заявлением о закрытии счета по кредитной карте, и 19 января 2013 года кредитная карта была закрыта, при этом денежные средства, находящиеся на карте сверх кредитных средств, в размере 56 801 руб. банк перечислил ей лишь 31 января 2013 года.

Решением суда постановлено взыскать в пользу А.Н. с ОАО сумму убытков в размере 199 руб., в возмещение судебных расходов 3500 руб.; в удовлетворении иска А.Н. о взыскании с ОАО суммы неустойки, компенсации морального вреда отказано.

При этом, разрешая заявленные истцом требования о взыскании неустойки, суд первой инстанции пришел к выводу о невозможности применения к правоотношениям сторон положений Закона РФ "О защите прав потребителей", в связи с чем отказал истцу в удовлетворении указанного требования.

С таким выводом судебная коллегия не согласилась по следующим основаниям.

Отношения, возникающие из кредитного договора и договора банковского счета с участием граждан, регулируются нормами ГК РФ и специальным банковским законодательством, а также общими правилами Закона "О защите прав потребителей".

В соответствии с преамбулой Закона РФ "О защите прав потребителей" настоящий Закон регулирует отношения, возникающие между потребителями и изготовителями, исполнителями, импортерами, продавцами при продаже товаров (выполнении работ, оказании услуг), устанавливает права потребителей на приобретение товаров (работ, услуг) надлежащего качества и безопасных для жизни, здоровья, имущества потребителей и окружающей среды, получение информации о товарах (работах, услугах) и об их изготовителях (исполнителях, продавцах), просвещение, государственную и общественную защиту их интересов, а также определяет механизм реализации этих прав.

Из положений названного закона следует, что к "потребителям" следует относить граждан, которые не только приобрели, но и намеривались заказать, приобрести или использовать товар (работу, услугу) исключительно для личных, семейных, домашних и иных нужд, не связанных с осуществлением предпринимательской деятельности.

В соответствии с п. 3 п.п. "д" Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 28 июня 2012 года N 17 "О рассмотрении судами гражданских дел по спорам о защите прав потребителей" при отнесении споров к сфере регулирования Закона о защите прав потребителей следует учитывать, что под финансовой услугой следует понимать услугу, оказываемую физическому лицу в связи с предоставлением, привлечением и (или) размещением денежных средств и их эквивалентов, выступающих в качестве самостоятельных объектов гражданских прав (предоставление кредитов (займов), открытие и ведение текущих и иных банковских счетов, привлечение банковских вкладов (депозитов), обслуживание банковских карт, ломбардные операции и т.п.).

Из материалов дела следует, что ответчиком ОАО оказывалась истцу А.Н. финансовая услуга в виде предоставления кредита с открытием соответствующего банковского счета и обслуживанием банковской карты. Услуга, за приобретением которой к ответчику обратилась А.Н., планировалась к использованию для личных целей.

При таких обстоятельствах, исходя из субъектного состава возникших правоотношений и существа заявленных истцом требований, направленных на защиту своих потребительских прав, судебная коллегия пришла к выводу, что к возникшим правоотношениям сторон применим Закон РФ "О защите прав потребителей".

Согласно п. 9.5. Условий выпуска и обслуживания кредитной карты ОАО закрытие счета карты и возврат остатка денежных средств, зачисленных на счет карты сверх общей задолженности (путем перевода средств на счет, указанный в заявлении держателя), производится по истечении 30-ти календарных дней с даты возврата карты, выпущенной к этому счету. Из материалов дела и пояснений истца следует, что А.Н. обратилась в банк с заявлением о закрытии счета кредитной карты и переводе остатка денежных средств со счета карты на счет 19 декабря 2012 года. В этот же день кредитную карту она вернула в банк. Остаток собственных денежных средств в размере 56 801 руб. был перечислен банком со счета кредитной карты на другой счет истца 30 января 2013 года.

Следовательно, в период с 19 января по 29 января 2013 года ответчик просрочил исполнение своих обязательств по договору по возврату собственных средств клиента.

В соответствии с п. 5 ст. 28 Закона РФ "О защите прав потребителей" в случае нарушения установленных сроков оказания услуги или назначенных потребителем на основании пункта 1 настоящей статьи новых сроков, исполнитель уплачивает потребителю за каждый день просрочки неустойку в размере трех процентов цены выполнения услуги, а если цена выполнения услуги договором не определена - общей цены оказываемой услуги.

Таким образом, истец вправе требовать взыскания с ответчика неустойки за просрочку возврата денежной суммы в размере 56 801 руб. за период с 19.01.2013 г. по 29.01.2013 г.

В соответствии с п. 45 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации N 17 от 28.06.2012, при решении судом вопроса о компенсации потребителю морального вреда достаточным условием для удовлетворения иска является установленный факт нарушения прав потребителя.

Учитывая, что по делу установлен факт нарушения прав А.Н. как потребителя финансовой услуги, а ответчик просрочил исполнение своих обязательств по договору по возврату собственных средств клиента, в отсутствие доказательств действия непреодолимой силы или вины потребителя, имелись основания и к взысканию штрафа.

Судебная коллегия отменила решение суда первой инстанции и вынесла по делу новое решение, которым взыскала в пользу А.Н. с ОАО неустойку, штраф, компенсацию морального вреда, расходы на оплату юридических услуг, в удовлетворении иска А.Н. к ОАО о взыскании суммы убытков в размере 199 рублей отказано (Дело N 33-2622/2013, Новочебоксарский городской суд Чувашской Республики).

Законодатель установил повышенную ответственность за нарушение обязательств стороной, осуществляющей строительную деятельность, распространив действие Закона Российской Федерации от 07.02.1992 N 2300-1 "О защите прав потребителей" на отношения по участию граждан в долевом строительстве многоквартирных домов и, тем самым, предоставил гражданам право требовать возмещения штрафа и неустойки за нарушение соответствующих обязательств.

Пример 1

В.И. обратилась в суд с иском к МУП о взыскании стоимости восстановительных работ, неустойки, компенсации морального вреда, штрафа.

В обоснование своих требований она указала, что между ней и МУП заключены договоры участия в долевом строительстве многоквартирного дома N 77 и N 76, согласно пунктам 1.1 которых застройщик обязался в предусмотренный договорами срок своими силами и (или) с привлечением других лиц построить многоквартирный жилой дом и после получения разрешения на ввод дома в эксплуатацию передать долевику объекты недвижимости в виде двухкомнатной квартиры под условным N 24 на 6 этаже с 2 лоджиями (с пониж. коэф.) по проекту 55,78 кв. м. и однокомнатной квартиры под условным N 66 на 8 этаже с лоджией (с пониж. коэф.) по проекту 40,98 кв. м.

Согласно п. 3.1 договора N 77 стоимость объекта определена в размере 2 111 420 рублей. Указанная сумма была уплачена истцом 22.10.2012 года в полном объеме.

Согласно п. 3.1 договора N 76 стоимость объекта определена в размере 1 660 220 рублей. Указанная сумма была уплачена истцом 19.11.2012 года в полном объеме.

Между тем после сдачи в эксплуатацию дома, истцом в вышеуказанных квартирах были обнаружены недостатки, влияющие на эксплуатацию квартир.

В частности, в квартире N 24 обнаружены следующие недостатки: в зале множество хаотично расположенных сквозных трещин на стяжке пола и оконных откосах, на оконных откосах имеются пустоты; в спальной комнате множество хаотично расположенных сквозных трещин на стяжке пола и оконных откосах, пустоты в стяжке, оконных откосах; отсутствует цементная стяжка на балконе; пластиковые стеклопакеты установлены не по технологии, присутствует конденсат.

Подобные недостатки обнаружены и в квартире N 66.

В обеих квартирах высота потолков не соответствует проектной документации. Согласно проекту высота потолков должна составлять 2,80 метра при фактической высоте 2,50 метра.

Об имеющихся недостатках истец письменно сообщил ответчику претензией от 14.12.2012 года, на что ответ получен не был.

Ссылаясь на положения ст.ст. 13, 15, 29, 30 Закона "О защите прав потребителей", В.И. просила взыскать с ответчика стоимость восстановительных работ в кв. N 24 и N 66 в размере 29 789 руб., неустойку за неисполнение требования потребителя об устранении недостатков в размере 87 579,66 руб., сумму штрафа в размере 14 894,50 руб., компенсацию морального вреда 50 000 руб., расходы на оплату услуг представителя в сумме 20 000 руб.

Судом вынесено решение, которым исковые требования В.И. удовлетворены частично, постановлено взыскать с МУП стоимость восстановительных работ в квартирах N 24 и N 66 в размере 29 789 (двадцать девять тысяч семьсот восемьдесят девять) рублей 00 коп., компенсацию морального вреда в размере 5 000 (пять тысяч) руб., расходы на представителя в размере 5 000 (пять тысяч) руб.; в удовлетворении исковых требований в остальной части отказано.

Судебная коллегия отменила решение суда в части отказа в удовлетворении исковых требований о взыскании неустойки и штрафа по следующим основаниям.

Согласно п. 9 ст. 4 Федерального закона от 30 декабря 2004 года N 214-ФЗ "Об участии в долевом строительстве многоквартирных домов и иных объектов недвижимости и о внесении изменений в некоторые законодательные акты Российской Федерации" к отношениям, вытекающим из договора, заключенного гражданином - участником долевого строительства исключительно для личных, семейных, домашних и иных нужд, не связанных с осуществлением предпринимательской деятельности, применяется законодательство Российской Федерации о защите прав потребителей в части, не урегулированной настоящим Федеральным законом.

Таким образом, законодатель установил повышенную ответственность за нарушение обязательств стороной, осуществляющей предпринимательскую, в том числе строительную деятельность, распространил действие Закона Российской Федерации "О защите прав потребителей" на отношения по участию граждан в долевом строительстве многоквартирных домов и, тем самым, предоставил гражданам право требовать возмещения штрафа и неустойки за нарушение соответствующих обязательств.

В силу ст. 30 Закона РФ от 7 февраля 1992 года N 2300-1 "О защите прав потребителей" недостатки работы (услуги) должны быть устранены исполнителем в разумный срок, назначенный потребителем. Назначенный потребителем срок устранения недостатков товара указывается в договоре или в ином подписываемом сторонами документе либо в заявлении, направленном потребителем исполнителю. За нарушение предусмотренных настоящей статьей сроков устранения недостатков выполненной работы (оказанной услуги) исполнитель уплачивает потребителю за каждый день просрочки неустойку (пеню), размер и порядок исчисления которой определяются в соответствии с пунктом 5 статьи 28 настоящего Закона.

По делу судом установлено, что в своей претензии от 14.12.2012 года В.И. потребовала от МУП устранения недостатков в течение 10 дней со дня получения претензии. Факт получения претензии ответчиком 14.12.2012 года подтверждается штампом на копии претензии и не оспаривался представителем ответчика в суде апелляционной инстанции.

Из материалов дела следует, что к устранению недостатков работы ответчики в установленный срок не приступили, на претензию не ответили. При таких обстоятельствах с 25 декабря 2012 года на стоимость работ по устранению строительных недостатков подлежит начислению неустойка по ставке 3% за каждый день неисполнения требований потребителя, как того и требовал истец в уточненном иске.

В то же время неустойка подлежит начислению не до исполнения обязательств, как указано в иске В.И., а лишь за период, в который ответчики не выполняли требование потребителя об устранении недостатков.

Как следует из материалов дела, 28 марта 2013 года В.И., действуя через своего представителя А.В., отказалась от требований об устранении недостатков и потребовала возмещения стоимости работ по их устранению.

В таких условиях неустойка за невыполнение требований потребителя об устранении недостатков начисляется с 25.12.2012 года по 28.03.2013 года.

Отказывая в удовлетворении требований потребителя о взыскании неустойки, суд сослался на то, что Законом о защите прав потребителей не предусмотрено взыскание неустойки за отказ в возмещении потребителю расходов на восстановительный ремонт, не понесенных к моменту требования возмещения этих расходов.

Однако указанные выводы суда не соответствуют обстоятельствам дела, поскольку как следует из содержания исковых заявлений В.И., а также уточненных заявлений, предметом ее требований была неустойка за неустранение недостатков работы в срок, а не неустойка за отказ в возмещении расходов на восстановительный ремонт.

Отказывая в иске о взыскании в ее пользу штрафа, суд сослался на то, что по делу не усматривается факт уклонения ответчика от исполнения требований потребителя в добровольном порядке. Однако судом не учтено, что требование потребителя от 14.12.2012 года об устранении недостатков ответчиком не исполнено без законных оснований. В таких условиях нельзя вести речь об отсутствии оснований для взыскания штрафа.

Согласно пункту 6 статьи 13 Закона РФ "О защите прав потребителей" при удовлетворении судом требований потребителя, установленных законом, суд взыскивает с изготовителя (исполнителя, продавца, уполномоченной организации или уполномоченного индивидуального предпринимателя, импортера) за несоблюдение в добровольном порядке удовлетворения требований потребителя штраф в размере пятьдесят процентов от суммы, присужденной судом в пользу потребителя.

Судебная коллегия отменила решение суда первой инстанции в части отказа в удовлетворении исковых требований В.И. о взыскании неустойки и штрафа с вынесением в этой части нового решения (Дело N 33-2480/2013, Ленинский районный суд г. Чебоксары Чувашской Республики).

Пример 2.

О.А. обратилась в суд с иском к МУП и после изменения своих требований просила взыскать стоимость устранения недостатков выполненной работы в размере 12 947 рублей, неустойку за нарушение сроков устранения недостатков выполненной работы за период с 25 декабря 2012 года по 1 апреля 2013 года в размере 38 064 рубля 18 копеек, компенсацию морального вреда в размере 50 000 рублей, штраф за несоблюдение в добровольном порядке удовлетворения требований потребителя, расходы на оплату услуг представителя в сумме 20 000 рублей.

Исковые требования мотивированы тем, что 31 января 2012 года между МУП как застройщиком и О.А. как участником долевого строительства заключен договор участия в долевом строительстве многоквартирного дома, по условиям которого застройщик обязуется в срок до 1 квартала 2013 года построить многоквартирный жилой дом по ул. Кукшумская и после получения разрешения на ввод в эксплуатацию дома передать участнику долевого строительства объект недвижимости в виде однокомнатной квартиры на 8 этаже общей проектной площадью 40,98 кв. метров. О.А. свои обязательства по оплате цены договора выполнила, однако квартира передана ей с многочисленными недостатками: в зале множество хаотично расположенных сквозных трещин на стенах, на оконных откосах, в которых имеются пустоты, стены отштукатурены неровно с перепадами; на кухне множество хаотично расположенных сквозных трещин на оконных откосах, пустоты в оконных откосах; цементная стяжка на балконе не установлена; в коридоре множество хаотично расположенных сквозных трещин на стенах; пластиковые стеклопакеты установлены не по технологии, присутствует конденсат, требуется замена окон; высота потолков не соответствует проектной документации. Требование об устранении недостатков ответчиком было оставлено без удовлетворения.

Суд первой инстанции пришел к выводам, что качество квартиры, переданной МУП О.А., не соответствует условиям договора участия в долевом строительстве многоквартирного дома от 31 января 2012 года, поскольку в ней имеются недостатки строительно-технического характера. Установив факт нарушения ответчиком прав истца как потребителя, суд пришел к выводу о необходимости удовлетворения иска о взыскании стоимости устранения недостатков работы и компенсации морального вреда.

Отказывая в удовлетворении требований О.А. о взыскании неустойки за нарушение сроков устранения недостатков выполненной работы, а также штрафа за несоблюдение в добровольном порядке удовлетворения требований потребителя, суд первой инстанции сослался на Федеральный закон от 30.12.2004 N 214-ФЗ "Об участии в долевом строительстве многоквартирных домов и иных объектов недвижимости и о внесении изменений в некоторые законодательные акты Российской Федерации", не предусматривающий такого рода ответственности застройщика.

Между тем, с указанными выводами суда первой инстанции судебная коллегия не согласилась, поскольку частью 9 статьи 4 того же закона предусмотрено, что к отношениям, вытекающим из договора, заключенного гражданином - участником долевого строительства исключительно для личных, семейных, домашних и иных нужд, не связанных с осуществлением предпринимательской деятельности, применяется законодательство Российской Федерации о защите прав потребителей в части, не урегулированной настоящим Федеральным законом.

Судебная коллегия отменила решение суда первой инстанции в части отказа в удовлетворении исковых требований О.А. к МУП о взыскании неустойки за невыполнение требований потребителя об устранении недостатков выполненной работы, штрафа, и в указанной части приняла новое решение. (Дело N 33-2484/2013, Ленинский районный суд г. Чебоксары Чувашской Республики).

Практика рассмотрения земельных споров

В силу прямого указания ч. 5 ст. 16 Федерального закона "О введении в действие Жилищного кодекса Российской Федерации" земельный участок, на котором расположены многоквартирный дом и иные входящие в состав такого дома объекты недвижимого имущества, переходит бесплатно в общую долевую собственность собственников помещений в многоквартирном доме с момента формирования земельного участка и проведения его государственного кадастрового учета.

А.А. обратился в суд с исковым заявлением к Управлению Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Чувашской Республике (далее - Управление) и в окончательном варианте требований просил: 1) признать незаконным отказ в государственной регистрации права общей долевой собственности без указания размера доли на общее имущество - земельный участок с кадастровым номером N 1, расположенный примерно в 39 м. по направлению на юг от ориентира - жилого дома, расположенного за пределами участка, адрес ориентира: г. Новочебоксарск, ул. Южная, д. 6; 2) обязать произвести государственную регистрацию права общей долевой собственности на указанный земельный участок; 3) выдать свидетельство о государственной регистрации права.

Требования мотивированы тем, что 2 ноября 2012 года А.А. обратился в Управление с заявлением о государственной регистрации права общей долевой собственности без указания размера доли на указанный земельный участок с кадастровым номером N 1, приложив к заявлению свидетельство о государственной регистрации права собственности на жилое помещение - квартиру, расположенную в многоквартирном жилом доме по адресу: ул. Южная, д. 1, и кадастровый паспорт указанного земельного участка. 17 ноября 2012 года он получил из Управления уведомление о приостановлении государственной регистрации в связи с непредставлением документов, свидетельствующих об установлении размера и границ земельного участка, необходимого для содержания и эксплуатации многоквартирного жилого дома, в связи с чем обратился в суд. 15 декабря 2012 года Управление направило в его адрес сообщение об отказе в государственной регистрации права. Отказ Управления мотивирован тем, что заявитель не представил документы, свидетельствующие об установлении размера и границ земельного участка необходимого для содержания и эксплуатации многоквартирного дома. Согласно ответу администрации г. Новочебоксарска от 23 ноября 2012 года на запрос регистрирующего органа указанный заявителем земельный участок предоставлен товариществу собственников жилья для окончания строительства многоквартирного дома, границы земельного участка определены, участок поставлен на кадастровый учет с видом разрешенного использования "для окончания строительства жилого многоквартирного дома", заявлений о предоставлении земельного участка в уточненных границах для содержания и эксплуатации жилого дома не поступало. Кроме того, Управление сослалось на то, что в Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество и сделок с ним в отношении испрашиваемого земельного участка зарегистрированы обременения в виде ипотеки и аренды.

А.А. полагает, что отказ Управления в государственной регистрации права не соответствует действующему законодательству, согласно которому он как собственник квартиры в многоквартирном доме является участником общей долевой собственности на указанный им земельный участок, поскольку земельный участок сформирован и поставлен на кадастровый учет, обременения земельного участка прекращены в связи с переходом права на земельный участок к собственникам помещений многоквартирного дома.

Решением суда в удовлетворении исковых требований А.А. о выдачи свидетельство о государственной регистрации права на указанный земельный участок отказано. Но удовлетворены требования А.А. к Управлению в части признания незаконным отказа в государственной регистрации права общей долевой собственности на земельный участок и обязания произвести государственную регистрацию права общей долевой собственности на земельный участок. Постанавливая решение в этой части, суд исходил из того, что выдача администрацией г. Новочебоксарска разрешения на ввод в эксплуатацию многоквартирного жилого дома, расположенного на указанном заявителем земельном участке по адресу: ул. Южная, д. 1, подтверждает факт признания органом местного самоуправления размера и границ земельного участка, предназначенного для содержания и эксплуатации данного жилого дома.

Приводившиеся Управлением доводы о том, что земельный участок не сформирован в установленном порядке для целей содержания и эксплуатации многоквартирного дома, суд посчитал основанными на неверном толковании норм права.

Судебная коллегия не согласилась с указанными выводами суда первой инстанции в части удовлетворения исковых требований А.А. по следующим основаниям.

Действующее законодательство не отождествляет понятия земельного участка, предоставленного для строительства многоквартирного жилого дома, и земельного участка, необходимого для его обслуживания и эксплуатации.

Размеры и границы таких земельных участков могут не совпадать.

В соответствии с п. 4 ч. 1 ст. 36 ЖК РФ собственникам помещений в многоквартирном доме принадлежит на праве общей долевой собственности земельный участок, на котором расположен данный дом, с элементами озеленения и благоустройства, иные предназначенные для обслуживания, эксплуатации и благоустройства данного дома и расположенные на указанном земельном участке объекты. Границы и размер земельного участка, на котором расположен многоквартирный дом, определяются в соответствии с требованиями земельного законодательства и законодательства о градостроительной деятельности.

В силу прямого указания ч. 5 ст. 16 Федерального закона "О введении в действие Жилищного кодекса Российской Федерации" земельный участок, на котором расположены многоквартирный дом и иные входящие в состав такого дома объекты недвижимого имущества, переходит бесплатно в общую долевую собственность собственников помещений в многоквартирном доме с момента формирования земельного участка и проведения его государственного кадастрового учета.

Согласно ч. 4 ст. 16 Федерального закона "О введении в действие Жилищного кодекса Российской Федерации" формирование земельного участка, на котором расположен многоквартирный дом, осуществляется органами государственной власти или органами местного самоуправления.

Положения ч. 6 ст. 16 Федерального закона "О введении в действие Жилищного кодекса Российской Федерации", предусматривающие, что многоквартирные дома и иные объекты недвижимого имущества, входящие в состав таких домов, построенные или реконструированные после введения в действие Жилищного кодекса Российской Федерации, принимаются приемочной комиссией только при установлении размеров и границ земельных участков, на которых расположены такие многоквартирные дома, не исключают необходимости формирования земельного участка уполномоченными органами в целях обслуживания и эксплуатации многоквартирного дома.

Следовательно, земельный участок, на котором расположен многоквартирный дом и иные входящие в состав такого дома объекты недвижимого имущества, бесплатно переходит в общую долевую собственность собственников помещений в многоквартирном доме с момента формирования в целях обслуживания и эксплуатации этого дома и проведения кадастрового учета.

Согласно материалам дела земельный участок площадью 5 845 кв. м. с кадастровым номером N 1, сведения о котором в государственный кадастр недвижимости внесены 29 февраля 2008 года, имеет разрешенное использование "для окончания строительства многоквартирного жилого дома поз. 2", образован за счет площади снятого с учета земельного участка площадью 27 494 кв. м., имевшего кадастровый номер N 2, который был предназначен для строительства многоквартирных жилых домов.

Таким образом, в целях обслуживания и эксплуатации многоквартирного дома, расположенного по адресу: г. Новочебоксарск, ул. Южная, д. 1, формирование и кадастровый учет указанного земельного участка не проводились.

При таких обстоятельствах отказ Управления в государственной регистрации права общей долевой собственности на земельный участок не нарушает прав А.А. и не противоречит действующему законодательству.

Судебная коллегия отменила решение суда первой инстанции в части удовлетворения требований А.А. о признании незаконным отказа в государственной регистрации права общей долевой собственности без указания размера доли на общее имущество - земельный участок с кадастровым номером N 1; возложении обязанности провести государственную регистрацию права общей долевой собственности без указания размера доли на общее имущество - указанный земельный участок с вынесением нового решения об отказе в удовлетворении указанных требований (Дело N 33-3031/2013, Новочебоксарский городской суд Чувашской Республики)

Практика рассмотрения страховых споров

В соответствии с пунктом 1 статьи 958 ГК РФ договор страхования прекращается до наступления срока, на который он был заключен, если после его вступления в силу возможность наступления страхового случая отпала, и существование страхового риска прекратилось по обстоятельствам иным, чем страховой случай. При досрочном прекращении договора страхования по обстоятельствам, указанным в пункте 1 настоящей статьи, страховщик имеет право на часть страховой премии пропорционально времени, в течение которого действовало страхование.

Чувашская республиканская общественная организация защиты прав потребителей (далее - ЧРООЗПП) обратилась в суд с иском в интересах С.В. к ООО КБ о защите прав потребителя.

В обоснование иска указано, что 03 августа 2011 года между С.В. и ООО КБ был заключен кредитный договор, по условиям которого истец получил кредит в сумме 204 000 рублей под 22% годовых сроком на 48 месяцев. Разделом 4 Договора предусмотрено оказание Банком услуги "Подключение к программе страхования" и обязанность Клиента уплатить Банку комиссию за подключение к Программе страхования 1 в размере и порядке, предусмотренном Условиями и Тарифами. Согласно п. 1.1 Договора Условия и Тарифы являются неотъемлемой частью Договора, однако Клиенту они предоставлены не были, сторонами Договора не подписывались. Размер комиссии сторонами Договора согласован не был. С.В. не имел намерения быть застрахованным и, поскольку кредитный договор был представлен в разработанной типовой форме, вынужден был подписать его. Сумма кредита была досрочно погашена истцом 13 октября 2011 года.

Полагает, что при досрочном погашении кредита вероятность наступления страхового случая отпала, поэтому оплаченная им комиссия подлежит частичному возврату за 45 месяцев (с 13 октября 2011 года по 03 августа 2015 года) в размере 50 625 рублей. 21 октября 2011 года С.В. в адрес банка было направлено требование о возврате комиссии за подключение к Программе страхования за период с 13 октября 2011 года по 03 августа 2015 года. Указанное требование получено ответчиком 21 октября 2011 года, которое в добровольном порядке удовлетворено не было.

ЧРООЗПП просил взыскать с ООО КБ в пользу С.В. сумму незаконно удержанной комиссии в размере 50 625 рублей, неустойку в размере 3% за каждый день просрочки за нарушение сроков удовлетворения требования за период с 01 ноября 2011 года по 01 февраля 2013 года в размере 50 625 рублей, компенсацию морального вреда - 5000 рублей, штраф за неудовлетворение в добровольном порядке требования потребителя в пользу С.В. и ЧРООЗПП и расходы по оплате услуг представителя в размере 5000 рублей.

Отказывая в удовлетворении требований С.В. о взыскании части страховой премии, суд первой инстанции сослался на то, что, подписывая кредитный договор, истец принял его условия, доказательств навязывания ему услуги подключения к страхованию не представлено; кроме того, не являясь стороной договора страхования, истцом была уплачена не страховая премия, а комиссия по подключению к программе страхования, поэтому требование о возврате уплаченной комиссии за досрочное исполнение кредитного договора является ошибочным.

Судебная коллегия не согласилась с выводами суда первой инстанции и указала следующее.

Согласно статье 939 ГК РФ заключение договора страхования в пользу выгодоприобретателя, в том числе и тогда, когда им является застрахованное лицо, не освобождает страхователя от выполнения обязанностей по этому договору, если только договором не предусмотрено иное, либо обязанности страхователя выполнены лицом, в пользу которого заключен договор.

В силу статьи 943 ГК РФ условия, на которых заключается договор страхования, могут быть определены в стандартных правилах страхования соответствующего вида, принятых, одобренных или утвержденных страховщиком либо объединением страховщиков (правилах страхования). Условия, содержащиеся в правилах страхования и не включенные в текст договора страхования, обязательны для страхователя (выгодоприобретателя), если в договоре (страховом полисе) прямо указывается на применение таких правил и сами правила изложены в одном документе с договором (страховым полисом) или на его оборотной стороне либо приложены к нему.

В соответствии с пунктом 1 статьи 958 ГК РФ, договор страхования прекращается до наступления срока, на который он был заключен, если после его вступления в силу возможность наступления страхового случая отпала, и существование страхового риска прекратилось по обстоятельствам иным, чем страховой случай. При досрочном прекращении договора страхования по обстоятельствам, указанным в пункте 1 настоящей статьи, страховщик имеет право на часть страховой премии пропорционально времени, в течение которого действовало страхование.

Пунктом 9.1.3 Правил страхования, являющихся неотъемлемой частью договора от 03 августа 2011 года, предусмотрено, что действие договора страхования прекращается, если возможность наступления страхового случая отпала и существование страхового риска прекратилось по обстоятельствам иным, чем страховой случай. В этом случае Страхователю возвращается часть уплаченной страховой премии, пропорциональная не истекшему оплаченному периоду договора страхования.

Вывод суда первой инстанции о необоснованности требований истца не соответствует нормам материального права. Возможность наступления страхового случая по кредитному договору отпала 13 октября 2011 года, поскольку указанное следует из п. 4 Кредитного договора от 03 августа 2011 года, в соответствии с которым договор страхования в отношении жизни и здоровья Клиента (С.В.) заключен в качестве заемщика по кредитному договору, и в связи с досрочным погашением истцом кредита существование страхового риска прекратилось по обстоятельствам иным, чем страховой случай, то ООО "С" причитается только часть страховой премии пропорционально времени, в течение которого действовало страхование (п. 9.1.3 Правил страхования), а С.В. компенсировал расходы ООО на оплату страховой премии в полном объеме,

Согласно выписке по лицевому счету истца, выданной ООО КБ за период с 03 августа 2011 года по 21 октября 2011 года, сумма комиссии за присоединение к программе страхования С.В. составила за 48 месяцев 54 000 рублей из расчета 1125 рублей ежемесячно (0,75% от суммы кредита 150000 рублей).

Таким образом, учитывая, что сумма кредита погашена истцом досрочно 13 октября 2011 года, сумма страховой премии, подлежащей возврату С.В. из расчета 1125 рублей в месяц, составит 50 625 рублей.

Судебная коллегия отменила решение суда первой инстанции с вынесением нового решения, которым взыскала с ООО КБ в пользу С.В. сумму комиссии за подключение к договору страхования в размере 50 625 рублей, неустойку за нарушение сроков удовлетворения отдельных требований потребителя в сумме 10 000 рублей, компенсацию морального вреда в размере 3 000 рублей, штраф за неудовлетворения отдельных требований потребителя в сумме 15 906 рублей 25 копеек, в пользу ЧРООЗПП штраф за неудовлетворение отдельных требований потребителя в сумме 15 906 рублей 25 копеек. В удовлетворении исковых требований ЧРООЗПП к ООО КБ о взыскании расходов на оплату услуг представителя в размере 5000 рублей отказала. (Дело N 33-2795/2013, Московский районный суд г. Чебоксары Чувашской Республики).

Применение ст. 333 ГК РФ возможно лишь в исключительных случаях, когда подлежащая уплате неустойка, взыскиваемая на основании п. 2 ст. 13 Федерального закона N 40-ФЗ "Об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств", явно несоразмерна последствиям нарушенного обязательства, по заявлению ответчика с указанием мотивов, по которым суд полагает, что уменьшение размера штрафа является допустимым.

Г.Ю. через своего представителя М.В. обратился в суд с иском к ООО о взыскании страхового возмещения. Исковое заявление мотивировано тем, что 16 мая 2012 года произошло ДТП с участием автомобиля истца Opel под его управлением и автомобиля ВАЗ-21150 под управлением В.А. В результате указанного происшествия автомобиль истца получил механические повреждения. Виновным в указанном ДТП органами ГИБДД признан водитель автомобиля марки ВАЗ-21150 В.А. Автогражданская ответственность потерпевшего застрахована в ООО. Согласно отчету ООО "Б" от 22.05.2012 года (дата составления 15.06.2012) стоимость восстановительного ремонта поврежденного автомобиля истца составляет 79 860,13 руб. Стоимость услуг по оценке ущерба составила 3 000 рублей. 18 мая 2012 года истец телеграммой известил ООО о наступлении страхового случая, а также пригласил на осмотр поврежденного автомобиля. При этом ответчик на указанную телеграмму не среагировал, своего представителя на осмотр транспортного средства не направил. 02 июля 2012 года истец через своего представителя обратился к ответчику с заявлением о страховой выплате. Однако указанное заявление ответчиком было оставлено без ответа - страховое возмещение выплачено не было, мотивированный отказ в выплате ответчиком в адрес истца не направлен.

Истец, полагая, что отказ ООО в выплате страхового возмещения неправомерен, просил (с учетом неоднократных уточнений) взыскать с ответчика страховую выплату в размере 61 328 руб., стоимость услуг по независимой экспертизе в размере 3 000 руб., расходы по отправке телеграммы в сумме 182 руб. 40 коп., неустойку за период с 03 августа 2012 года по 17 июня 2013 года в размере 41 184 рублей, компенсацию морального вреда в сумме 10 000 рублей, штраф в доход потребителя в размере 50% от взысканной суммы в пользу потребителя, расходы по изготовлению дубликата отчета в сумме 300 рублей, расходы по оплате юридических услуг в размере 15 000 рублей, расходы по оплате государственной пошлины в размере 2 596 руб.

Решением суда исковые требования Ю.Г. удовлетворены частично, в том числе постановлено взыскать с ООО в пользу Ю.Г. неустойку в размере 5 000 рублей.

Судебная коллегия изменила решение в части взыскания неустойки, штрафа и государственной пошлины.

Согласно п. 2 ст. 13 Федерального закона N 40-ФЗ "Об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств" страховщик рассматривает заявление потерпевшего о страховой выплате и предусмотренные правилами обязательного страхования приложенные к нему документы в течение 30 дней со дня их получения. В течение указанного срока страховщик обязан произвести страховую выплату потерпевшему или направить ему мотивированный отказ в такой выплате. При неисполнении данной обязанности страховщик за каждый день просрочки уплачивает потерпевшему неустойку (пени) в размере одной семьдесят пятой ставки рефинансирования Центрального банка Российской Федерации, действующей на день, когда страховщик должен был исполнить эту обязанность, от установленной ст. 7 этого Федерального закона страховой суммы по виду возмещения вреда каждому потерпевшему.

Таким образом, из положений абзаца 2 пункта 2 статьи 13 ФЗ "Об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств" не следует, что при неисполнении обязанности по возмещению вреда страховщик обязан уплатить потерпевшему неустойку исходя из предельного размера страховой суммы, установленной статьей 7 данного Закона.

Указанной статьей определено лишь то, что сумма неустойки (пени), подлежащая выплате потерпевшему, не может превышать размер страховой суммы по виду возмещения вреда каждому потерпевшему, установленной статьей 7 данного Закона.

Таким образом, неустойка на основании статьи 13 ФЗ "Об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств" подлежит взысканию со страховщика, не исполнившего обязанность произвести страховую выплату потерпевшему, исходя из конкретной суммы ущерба, не превышающей предельного размера, указанного в статье 7 данного Закона.

Судом первой инстанции установлено, что с заявлением о выплате страхового возмещения истец обратился в страховую компанию 02.07.2012 года. Страховое возмещение должно было быть выплачено истцу до 02.08.2012 года. Поскольку эту обязанность он не исполнил, истец просил взыскать неустойку за период с 03 августа 2012 года по 17 июня 2013 года в размере 41 184 рублей из расчета 120 000 руб. (страховая сумма, установленная ст. 7 ФЗ "Об ОСАГО") х 8,25% (ставка рефинансирования ЦБ РФ):75 х 312 (количество дней просрочки).

Судом указанный расчет признан неверным и приведен свой расчет неустойки: 61 328 рублей (сумма страхового возмещения, невыплаченного истцу ответчиком) х 8,2% (ставка рефинансирования ЦБ РФ):75 х 312 (количество дней просрочки) = 21 520 рублей.

Суд, неправомерно признав размер неустойки явно несоразмерным последствиям нарушения обязательства, снизил неустойку до 5 000 руб. на основании ст. 333 ГК РФ.

Районным судом при этом не учтено, что применение ст. 333 ГК РФ возможно лишь в исключительных случаях, когда подлежащий уплате штраф явно несоразмерен последствиям нарушенного обязательства, по заявлению ответчика с указанием мотивов, по которым суд полагает, что уменьшение размера штрафа является допустимым.

В деле отсутствуют заявление ответчика о несоразмерности неустойки и ходатайство о применении ст. 333 ГК РФ к ее размеру ни в устной, ни в письменной форме.

При таких обстоятельствах основания для снижения размера неустойки отсутствовали, поэтому с ответчика вместо определенной судом неустойки 5 000 руб. подлежит взысканию неустойка за период с 03 августа 2012 года по 17 июня 2013 года в сумме 21 520 рублей.

Размер штрафа, подлежащего взысканию с ответчика в пользу истца, также подлежит изменению, поскольку он составляет 41 924 руб. - (61328 руб. + 1 000 руб. + 21 520 руб.) / 2). (Дело N 33-2900/2013, Московский районный суд г. Чебоксары Чувашской Республики).

На правоотношения, возникающие между юридическим лицом, использующим услуги по страхованию гражданской ответственности владельцев транспортных средств в целях осуществления предпринимательской деятельности, и страховщиком, Закон РФ от 07.02.1992 N 2300-1 "О защите прав потребителей" не распространяется.

ГУП обратилось в суд с иском к ОАО о взыскании страхового возмещения, к А.Н. о возмещении ущерба, мотивировав свои требования следующим.

9 июля 2012 года А.Н., управляя автомашиной "Мерседес", принадлежащей Е.Н., нарушил п. 9.10 Правил дорожного движения, в результате чего допустил столкновение со стоящим на остановке общественного транспорта автобусом "ПАЗ" под управлением М.В. В результате ДТП автобусу были причинены механические повреждения. Гражданская ответственность владельца автомобиля "Мерседес" была застрахована в ОАО. Истец за свой счет произвел оценку причиненного ущерба, и, согласно отчету от 23 июля 2012 года, стоимость восстановительного ремонта транспортного средства "ПАЗ" составила 175545 руб. Поскольку сумма причиненного ущерба превышает лимит ответственности страховщика, последний обязан выплатить истцу страховое возмещение в сумме 120 000 руб., а ответчик А.Н. - возмещение материального ущерба в сумме 59 545 руб.

Суд первой инстанции пришел к выводу, что причинение вреда имуществу истца находится в причинно-следственной связи с виновными действиями А.Н. При этом ОАО, застраховав в установленном порядке гражданскую ответственность указанного владельца транспортного средства, не надлежащим образом исполнило свое обязательство по выплате страхового возмещения. Поскольку размер причиненного ущерба превышает лимит ответственности страховщика, последний обязан выплатить истцу страховое возмещение в сумме 120 000 руб., а А.Н. - возмещение материального ущерба в сумме 59 545 руб.

Кроме того в связи с удовлетворением требований истца в судебном порядке суд посчитал необходимым присудить к взысканию с ответчика штраф за нарушение в добровольном порядке удовлетворения требований потребителя.

При этом присуждая к взысканию с ОАО в пользу ГУП штраф за несоблюдение в добровольном порядке удовлетворения требований потребителя в размере пятьдесят процентов от суммы, взысканной судом в пользу потребителя, суд первой инстанции руководствовался положениями п. 6 ст. 13 Закона РФ от 07.02.1992 N 2300-1 "О защите прав потребителей".

Между тем, как разъяснено в п. 1 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 28.06.2012 N 17 "О рассмотрении судами гражданских дел по спорам о защите прав потребителей" при рассмотрении гражданских дел судам следует учитывать, что отношения, одной из сторон которых выступает гражданин, использующий, приобретающий, заказывающий либо имеющий намерение приобрести или заказать товары (работы, услуги) исключительно для личных, семейных, домашних, бытовых и иных нужд, не связанных с осуществлением предпринимательской деятельности, а другой - организация либо индивидуальный предприниматель (изготовитель, исполнитель, продавец, импортер), осуществляющие продажу товаров, выполнение работ, оказание услуг, являются отношениями, регулируемыми Гражданским кодексом Российской Федерации (далее - ПС РФ), Законом Российской Федерации от 7 февраля 1992 года N 2300-1 "О защите прав потребителей" (далее - Закон о защите прав потребителей либо Закон), другими федеральными законами и принимаемыми в соответствии с ними иными нормативными правовыми актами Российской Федерации.

Таким образом, под потребителем по смыслу указанного закона, является гражданин, использующий, приобретающий, заказывающий либо имеющий намерение приобрести или заказать товары (работы, услуги) исключительно для личных, семейных, домашних, бытовых и иных нужд, не связанных с осуществлением предпринимательской деятельности.

Однако ГУП, как следует из материалов дела, является юридическим лицом, использующим услуги по страхованию гражданской ответственности владельцев транспортных средств в целях осуществления предпринимательской деятельности - перевозки пассажиров.

Таким образом, на правоотношения между истцом и ОАО законодательство о защите прав потребителей не распространяется и правовых оснований для взыскания с ОАО штрафа, установленного п. 6 ст. 13 Закона РФ от 07.02.1992 N 2300-1 "О защите прав потребителей", не имеется.

Судебная коллегия отменила решение суда первой инстанции в части взыскания штрафа (Дело N 33-3147/2013, Московский районный суд г. Чебоксары Чувашской Республики).

Практика рассмотрения дел по спорам, возникающим из жилищных правоотношений

Действие положений статьи 8 Федерального закона от 21.12.1996 г. N 159-ФЗ "О дополнительных гарантиях по социальной поддержке детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей" (в редакции ФЗ от 29.02.2012 г. N 15) и Жилищного кодекса Российской Федерации (в редакции ФЗ от 29.02.2012 г. N 15) распространяется на правоотношения, возникшие до дня вступления в силу Федерального закона от 29.02.2012 г. N 15, в случае, если дети-сироты и дети, оставшиеся без попечения родителей, лица из числа детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, не реализовали принадлежащее им право на обеспечение жилыми помещениями до дня вступления в силу Федерального закона от 29.02.2012 г. N 15.

В.В. обратилась в суд с иском к администрации г. Канаш о возложении обязанности предоставить жилое помещение по договору социального найма вне очереди.

Требования мотивированы тем, что решением суда от 09 декабря 1991 года ее мать Г.Н. лишена в отношении нее родительских прав, сведения об отце в актовую запись о рождении внесены со слов матери. Постановлением и.о. главы администрации г. Канаш от 11 февраля 2013 года она принята на учет лиц, нуждающихся в жилых помещениях, как ребенок-сирота, однако до настоящего времени администрация жилое помещение ей не предоставила.

Решением суда первой инстанции в удовлетворении требований В.В. отказано.

Судебная коллегия отменила решение суда первой инстанции по следующим основаниям.

С 01 января 2013 года Федеральным законом от 29.02.2012 г. N 15-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в части обеспечения жилыми помещениями детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей" изменен механизм обеспечения жильем детей-сирот, детей, оставшихся без попечения родителей, лиц из числа детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей. В частности, пункт 2 части 2 статьи 57 Жилищного кодекса Российской Федерации о внеочередном предоставлении жилых помещений по договорам социального найма детям-сиротам и детям, оставшимся без попечения родителей, лицам из числа детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, признан утратившим силу, а гарантии предоставления жилых помещений названным категориям лиц закреплены в новой редакции статьи 8 Федерального закона от 21.12.1996 г. N 159-ФЗ "О дополнительных гарантиях по социальной поддержке детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей", положениями которой предусмотрены условия, порядок выделения и правовой режим жилых помещений, предоставляемых данным категориям граждан.

В соответствии с пунктом 1 статьи 8 указанного Закона (в редакции от 29.02.2012 г.) детям-сиротам и детям, оставшимся без попечения родителей, лицам из числа детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, которые не являются нанимателями жилых помещений по договорам социального найма или членами семьи нанимателя жилого помещения по договору социального найма либо собственниками жилых помещений, а также детям-сиротам и детям, оставшимся без попечения родителей, лицам из числа детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, которые являются нанимателями жилых помещений по договорам социального найма или членами семьи нанимателя жилого помещения по договору социального найма либо собственниками жилых помещений, в случае, если их проживание в ранее занимаемых жилых помещениях признается невозможным, органом исполнительной власти субъекта Российской Федерации, на территории которого находится место жительства указанных лиц, в порядке, установленном законодательством этого субъекта Российской Федерации, однократно предоставляются благоустроенные жилые помещения специализированного жилищного фонда по договорам найма специализированных жилых помещений.

Жилые помещения предоставляются лицам, указанным в абзаце 1 настоящего пункта, по достижении ими возраста 18 лет, а также в случае приобретения ими полной дееспособности до достижения совершеннолетия.

Право на обеспечение жилыми помещениями по основаниям и в порядке, которые предусмотрены данной статьей, сохраняется за лицами, которые относились к категории детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, лиц из числа детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, и достигли возраста 23 лет, до фактического обеспечения их жилыми помещениями.

В соответствии со статьей 4 Федерального закона от 29.02.2012 г. N 15 действие положений статьи 8 Федерального закона от 21.12.1996 г. N 159-ФЗ "О дополнительных гарантиях по социальной поддержке детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей" (в редакции настоящего Федерального закона) и Жилищного кодекса Российской Федерации (в редакции настоящего Федерального закона) распространяется на правоотношения, возникшие до дня вступления в силу настоящего Федерального закона, в случае, если дети-сироты и дети, оставшиеся без попечения родителей, лица из числа детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, не реализовали принадлежащее им право на обеспечение жилыми помещениями до дня вступления в силу настоящего Федерального закона.

Поскольку истец не обеспечена жилым помещением, т.е. не реализовала право, о котором идет речь в ст. 8 Федерального закона N 159-ФЗ (в прежней редакции), к возникшему спору должна применяться указанная норма в редакции закона от 29 декабря 2012 года, не предусматривающая право на внеочередное получение жилого помещения по договору социального найма.

Между тем в судебном заседании апелляционной инстанции истец пояснила, что не возражает против предоставления ей жилого помещения специализированного жилищного фонда по договору найма специализированных жилых помещений.

В соответствии со статьей 109.1 Жилищного кодекса Российской Федерации предоставление жилых помещений детям-сиротам и детям, оставшимся без попечения родителей, лицам из числа детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, по договорам найма специализированных жилых помещений осуществляется в соответствии с законодательством Российской Федерации и законодательством субъектов Российской Федерации.

Исходя из содержания пункта 1 статьи 8 ФЗ от 21.12.1996 г. N 159-ФЗ (в редакции от 02.07.2013 г.), а также пункта 8 части 1 статьи 92, статьи 98.1, части 1 статьи 109.1 Жилищного кодекса Российской Федерации жилые помещения для детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, относятся к специализированному жилищному фонду; предоставление жилья таким лицам по договорам найма специализированных жилых помещений осуществляется в соответствии с законодательством Российской Федерации и субъектов Российской Федерации.

Согласно пункту 6 части 1, пункту 2 статьи 18, пункту 2 статьи 23.1 Закона Чувашской Республики "О регулировании жилищных отношений" в редакции Закона Чувашской Республики от 5 июня 2013 года N 27 жилые помещения специализированного жилищного фонда предоставляются детям-сиротам и детям, оставшимся без попечения родителей, лицам из числа детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей. В качестве специализированных жилых помещений используются жилые помещения государственного и муниципального жилищного фонда.

В соответствии с пунктом 12 статьи 23.1 Закона Чувашской Республики органы местного самоуправления муниципальных районов и городских округов Чувашской Республики наделяются государственными полномочиями Чувашской Республики по обеспечению жилыми помещениями специализированного жилищного фонда лиц названной категории, в соответствии с законом Чувашской Республики о наделении органов местного самоуправления в Чувашской Республике отдельными государственными полномочиями на неограниченный срок.

Как видно из материалов дела, решением Исполнительного комитета Канашского городского Совета народных депутатов от 20 ноября 1991 года за N 350 "Об определении несовершеннолетней В.В., 1987 г.р., в детский дом" за истицей закреплено право пользования жилой площадью по адресу: г. Канаш, ул. Железнодорожная, д. 251, кв. 2. В 2001 году указанный жилой дом был снесен по причине признания его ветхим. Постановлением администрации г. Канаш от 20 сентября 2004 года N 734 на основании решения жилищной комиссии В.В. как сирота поставлена на учет граждан, нуждающихся в жилых помещениях, с включением в список первоочередников.

С учетом изложенного, судебная коллегия приходит к выводу о том, что В.В. является лицом, имеющим статус, оставшегося без попечения родителей, до принятия Закона от 29.02.2012 г. N 15-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в части обеспечения жилыми помещениями детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей" не успела реализовать свое право на обеспечение вне очереди жилым помещением, а потому подлежит обеспечению жилым помещением специализированного жилищного фонда по договору найма специализированного жилого помещения.

Судебная коллегия отменила решение суда первой инстанции с вынесением нового решения, которым возложила на администрацию г. Канаш обязанность предоставить В.В. жилое помещение специализированного жилищного фонда по договору найма специализированных жилых помещений по норме предоставления жилого помещения по договору социального найма, отвечающим санитарным и техническим требованиям (Дело N 33-3106/2013, Канашский районный суд Чувашской Республики).

Практика рассмотрения дел по спорам, возникающим из наследственных правоотношений

Возможность установления юридического факта принятия наследства предусмотрена п. 9 ч. 2 ст. 264 ГПК РФ и данный факт должен устанавливаться в порядке особого производства.

Л.Г. обратилась в суд с иском к администрации сельского поселения, Управлению Федеральной службы государственной регистрации кадастра и картографии по Чувашской Республике о признании права собственности на земельные участки: N 1 площадью 3500 кв. м. с кадастровым номером N 1; N 2 площадью 1500 кв. м. с кадастровым номером N 2.

В обоснование иска указано следующее.

Постановлением сельской администрации от 25 декабря 1992 года N 12 "О закреплении земельных участков" отцу Л.Г. - Г.Н. для ведения личного подсобного хозяйства в собственность был предоставлен земельный участок, общей площадью 0,50 га, в том числе при доме - 0,35 га, в поле - 0,15 га. Г.Н. был выдан государственный акт на право собственности на землю. На земельном участке N 1 располагался жилой дом. 23 марта 2004 г. Г.Н. умер. Л.Г. является наследником Г.Н. первой очереди по закону. А.Г., также являющийся наследником Г.Н. по закону первой очереди, отказался от наследства в ее пользу. В установленный законом срок Л.Г., вступив во владение наследственным имуществом, фактически приняла наследство, открывшееся после смерти отца. 17 ноября 2012 года в хозяйстве произошел пожар, в результате которого был поврежден жилой дом и надворные постройки. Л.Г. полагает, что в связи с пропуском шестимесячного срока для подачи заявления нотариусу о выдаче свидетельства о праве на наследство признание за ней права собственности на земельные участки возможно только в судебном порядке.

Решением суда исковые требования Л.Г. удовлетворены.

Судебная коллегия отменила решение суда первой инстанции по следующим основаниям.

Возможность участия тех или иных лиц в процессе по конкретному делу определяется характером спорного правоотношения и наличием материально-правового интереса.

По смыслу ст. 38 ГПК РФ ответчиком является лицо, нарушающее либо оспаривающее права истца, за защитой которых обратился последний.

Условиями предоставления судебной защиты лицу, обратившемуся в суд с соответствующим требованием в порядке искового производства, является установление наличия принадлежащего истцу субъективного материального права или охраняемого законом интереса и факта его нарушения ответчиком.

В случае если иск предъявлен не к тому лицу, которое должно отвечать по иску, суд с соблюдением правил ст. 41 ГПК РФ может допустить по ходатайству или с согласия истца замену ненадлежащего ответчика надлежащим. Если такая замена не произведена, с учетом того, что в силу ч. 3 ст. 196 ГПК РФ суд принимает решение по заявленным истцом требованиям, предъявление иска к ненадлежащему ответчику является самостоятельным и достаточным основанием для отказа в удовлетворении требований истца.

Как предусмотрено п. 2 ст. 218 ГК РФ в случае смерти гражданина право собственности на принадлежавшее ему имущество переходит по наследству к другим лицам в соответствии с завещанием или законом.

Исходя из положений ст.ст. 1116, 1118, 1141, 1151 ГК РФ иск одного из наследников о признании за ним права собственности на наследственное имущество в порядке принятия наследства должен рассматриваться с привлечением в качестве ответчиков других наследников, приобретших наследство (при наследовании выморочного имущества - Российской Федерации либо муниципального образования, субъекта Российской Федерации).

Следовательно, Управление Федеральной службы государственной регистрации кадастра и картографии по Чувашской Республике, являющийся органом, который согласно установлению п. 1 ст. 9 Федерального закона "О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним" осуществляет публично-правовую функцию по государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним, и который не имеет какую-либо заинтересованность в предмете материально-правового спора по настоящему делу, не может быть признано по делу надлежащим ответчиком.

Муниципальное образование в силу закона признается наследником выморочного имущества при наличии условий, названных в положениях ст. 1151 ГК РФ.

В соответствии с п. 2 ст. 1151 ГК РФ (в редакции Федерального закона от 26 ноября 2001 года N 147-ФЗ) выморочное имущество переходит в порядке наследования по закону в собственность Российской Федерации.

Согласно п. 2 ст. 1151 ГК РФ (в редакции Федерального закона от 29 ноября 2007 года N 281-ФЗ) выморочное имущество в виде расположенного на территории Российской Федерации жилого помещения переходит в порядке наследования по закону в собственность муниципального образования, в котором данное жилое помещение расположено, а если оно расположено в субъекте Российской Федерации - городе федерального значения Москве или Санкт-Петербурге, - в собственность такого субъекта Российской Федерации. Данное жилое помещение включается в соответствующий жилищный фонд социального использования. Иное выморочное имущество переходит в порядке наследования по закону в собственность Российской Федерации.

С учетом приведенных норм законодательства администрация сельского поселения на день вынесения решения также не могла быть признана по настоящему делу надлежащим ответчиком, поскольку не имела какую-либо заинтересованность в предмете заявленного материально-правового спора.

При таком положении суд не имел оснований для удовлетворения иска.

Кроме того, судебная коллегия отметила следующее.

В соответствии с ч. 1 ст. 3 ГПК РФ заинтересованное лицо вправе в порядке, установленном законодательством о гражданском судопроизводстве, обратиться в суд за защитой нарушенных либо оспариваемых прав, свобод или законных интересов.

Заинтересованное лицо самостоятельно в собственном интересе определяет предмет своего обращения в суд и его основания.

В то же время суду следует учитывать характер правоотношений, из которых вытекает требование лица, обратившегося за судебной защитой.

Между тем наличие между Л.Г. и другими конкретными лицами какого-либо спора о праве на наследственное имущество Г.Н. из дела не усматривается.

Обращение Л.Г. в суд имело целью подтвердить факт своевременного принятия наследства в качестве наследника по закону после смерти Г.Н.

Когда отсутствует необходимость разрешения судом спора о самом субъективном праве, существование которого зависит от наличия или отсутствия тех или иных юридических фактов, суд устанавливает такие факты в порядке особого производства.

Так, возможность установления юридического факта принятия наследства предусмотрена п. 9 ч. 2 ст. 264 ГПК РФ.

Указанные выше требования закона судом при рассмотрении дела не учтены.

Судебная коллегия отменила решение суда первой инстанции с вынесением нового решения об отказе удовлетворении заявленных требований (Дело N 33-3113/2013, Канашский районный суд Чувашской Республики).

Завещанием, совершенным в чрезвычайных обстоятельствах (статья 1129 ГК РФ) не может быть изменено и отменено нотариально удостоверенное завещание, что прямо следует из пунктов 4, 5 ст. 1130 ГК РФ.

Е.Ю. обратилась в суд с заявлением об установлении факта совершения её отцом Ю.М. завещания в чрезвычайных обстоятельствах. В качестве единственного заинтересованного лица по делу указала на наследника по закону Л.Ф.

Требования мотивировала тем, что её отец Ю.М. с августа 2012 г. по день своей смерти 20 сентября 2012 г. находился на стационарном лечении. При переводе из одного больничного учреждения в другое он настоял на совершении завещания, поскольку его состояние резко ухудшилось. Завещание было составлено 22 августа 2012 г. в присутствии свидетелей Е.В. и Т.Н. Поскольку Ю.М. опасался, что составленное завещание не будет иметь законной силы, 14 сентября 2012 г., когда его состояние здоровья временно улучшилось, он оформил доверенность на имя супруги Л.Ф. с правом оформления сделки дарения принадлежавших ему жилого дома с надворными постройками и земельного участка внуку С.А. (сыну истицы).

Решением суда установлен факт совершения Ю.М. завещания 22 августа 2012 г. в чрезвычайных обстоятельствах.

Как следует из материалов дела, 20 сентября 2012 г. после смерти Ю.М. открылось наследство. В состав наследственного имущества вошли принадлежавшие наследодателю жилой дом с надворными постройками и земельный участок.

Заявитель Е.Ю. просила установить факт составления наследодателем Ю.М. завещания в чрезвычайных обстоятельствах 22 августа 2012 г., представив в суд письменный текст завещания. Согласно этому тексту все свое имущество, в том числе жилой дом с надворными постройками и земельный участок Ю.М. завещал своей дочери Е.Ю. Указанное завещание составлено в простой письменной форме, в документе имеется подпись от имени Ю.М. в присутствии двух свидетелей, которые данный факт подтвердили. Это завещательное распоряжение не написано собственноручно Ю.М., но текст документа подписан им. Завещательное распоряжение от 22 августа 2012 г. не удостоверено должностными лицами, полномочными в силу ст. 1127 ГК РФ удостоверять завещания, соответственно оно не приравнено к нотариально удостоверенным завещаниям.

В силу п. 1 ст. 1124 ГК РФ завещание должно быть составлено в письменной форме и удостоверено нотариусом. Несоблюдение установленных ГК РФ правил о письменной форме завещания и его удостоверении влечет за собой недействительность завещания. Составление завещания в простой письменной форме допускается только в виде исключения в случаях, предусмотренных статьей 1129 ГК РФ.

Положения п. 1 ст. 1129 ГК РФ устанавливают, что гражданин, который находится в положении, явно угрожающем его жизни, и в силу сложившихся чрезвычайных обстоятельств лишен возможности совершить завещание в соответствии с правилами статей 1124-1128 ГК РФ, может изложить последнюю волю в отношении своего имущества в простой письменной форме. Изложение гражданином последней воли в простой письменной форме признается его завещанием, если завещатель в присутствии двух свидетелей собственноручно написал и подписал документ, из содержания которого следует, что он представляет собой завещание. Согласно п. 3 ст. 1129 ГК РФ завещание, совершенное в чрезвычайных обстоятельствах в соответствии с настоящей статьей, подлежит исполнению только при условии подтверждения судом по требованию заинтересованных лиц факта совершения завещания в чрезвычайных обстоятельствах. Указанное требование должно быть заявлено до истечения срока, установленного для принятия наследства.

Порядок отмены и изменения завещания регулируется ст. 1130 ГК РФ. В соответствии с ч. 5 ст. 1130 ГК РФ завещанием, совершенным в чрезвычайных обстоятельствах (статья 1129), может быть отменено или изменено только такое же завещание.

Однако из материалов дела следует, что ранее 11 марта 2010 г. Ю.М. составил завещание, которым указанные выше жилой дом и земельный участок завещал Л.Н. Данное завещание 11 марта 2010 г. удостоверено нотариусом и зарегистрировано в реестре. При этом нотариусом подтверждено, что данное завещание не отменено и не изменено Ю.М. до своей смерти.

Завещание может быть отменено также посредством распоряжения о его отмене. Распоряжение об отмене завещания должно быть совершено в форме, установленной настоящим Кодексом для совершения завещания (п.п. 1, 4 ст. 1130 ГК РФ).

Таким образом, завещанием, совершенным в чрезвычайных обстоятельствах (статья 1129 ГК РФ) не может быть изменено и отменено нотариально удостоверенное завещание, что прямо следует из пунктов 4, 5 ст. 1130 ГК РФ.

В рассматриваемом случае текст завещания в чрезвычайных обстоятельствах направлен на изменение нотариально удостоверенного завещания относительно распоряжения недвижимым имуществом на случай смерти завещателя, кроме того оно не соответствует требованиям закона.

Таким образом, судом первой инстанции при вынесении решения допущены существенные нарушения норм процессуального законодательства, а также неправильное применение норм материального права, что влечет отмену решения суда.

Судебная коллегия отменила решение и вынесла новое решение, которым в удовлетворении требований Е.Ю. отказала (Дело N 33-2639/2013, Канашский районный суд Чувашской Республики).

Споры, связанные с признанием наследника принявшим наследство, рассматриваются в порядке искового производства с привлечением в качестве ответчиков наследников, принявших наследство, независимо от получения ими свидетельства о праве на наследство (п. 40 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 мая 2012 года N 9 "О судебной практике по делам о наследовании").

Г.Ф. обратилась в суд с иском к администрации г. Канаш Чувашской Республики о признании права собственности на жилой дом и земельный участок площадью 546 кв. м., в порядке наследования по закону после смерти своего отца Ф.Ш., указав в обоснование заявленных требований следующее.

В феврале 1997 года умер отец истицы Ф.Ш., в октябре 1997 года умерла мать истицы Ф.В., в октябре 2012 года умер брат истицы И.Ф. После смерти отца Ф.Ш. осталось наследство, которое состоит из жилого дома и земельного участка. На основании решения исполкома Канашского городского Совета депутатов трудящихся ЧАССР 1961 года отцу истицы был выделен спорный земельный участок под строительство индивидуального жилого дома в бессрочное пользование, на котором он построил спорный жилой дом. Истица указывает, что после смерти родителей она в установленный законом шестимесячный срок фактически вступила во владение наследственным имуществом: засеяла спорный земельный участок, ухаживает за спорным жилым домом, несет расходы на его содержание и ремонт, оплачивает налоги, то есть пользуется спорными жилым домом и земельным участком по настоящее время. Других наследников, претендующих на наследственное имущество, не имеется. Своевременно к нотариусу с заявлением о принятии наследства в установленный законом шестимесячный срок истица не обратилась в силу юридической неграмотности.

Решением суда иск Г.Ф. удовлетворен частично, при этом в удовлетворении иска о признании права собственности на спорный земельный участок отказано.

Однако при разрешении спора суд первой инстанции не учел следующее.

Согласно части 1 статьи 3 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации заинтересованное лицо вправе обратиться в суд за защитой своих нарушенных или оспариваемых прав и законных интересов. Таким образом, предъявление любого требования должно иметь своей целью восстановление нарушенных или оспариваемых прав и законных интересов обратившегося в суд лица, установление у истца принадлежащего ему субъективного материального права, а также установление факта нарушения, угрозы нарушения либо оспаривания прав истца ответчиком.

Исходя из положений части 1 статьи 38 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации сторонами в гражданском судопроизводстве являются истец и ответчик, материально-правовой спор которых становится предметом судебного разбирательства. При этом ответчик - лицо, привлекаемое судом к ответу по требованию, заявленному истцом. Таким образом, как истец, так и ответчик должны защищать свой материально-правовой интерес, то есть должны быть заинтересованы в предмете материально-правового спора.

Суду первой инстанции при рассмотрении настоящего спора необходимо было выяснить, существует ли между сторонами материально-правовое отношение, какое отношение к предмету спора имеет заявленный ответчик в лице администрации г. Канаш Чувашской Республики, в чем заключается интерес этого ответчика, действительно ли ответчик нарушает или оспаривает права истицы.

Так, из материалов дела усматривается, отец истицы Ф.Ш., умерший в феврале 1997 года, состоял в зарегистрированном браке с матерью истицы Ф.В., умершей в октябре 1997 года, которые, как следует из апелляционной жалобы, на момент смерти проживали в спорном жилом доме.

Согласно наследственному делу после смерти матери истицы Ф.В. свидетельство о праве на наследство по закону получили мать наследодателя и ее дети: истица и И.Ф., который умер в октябре 2012 года. При этом в наследственном деле имеется вступившее в законную силу решение районного суда о продлении как Г.Ф., И.Ф., так и дочери наследодателя Г. срока для принятия наследства, открывшегося после смерти их матери Ф.В. В связи с тем, что Г. умерла в 2011 году, она не обращалась к нотариусу с заявлением о выдаче свидетельства о праве на наследство по закону.

В судебную коллегию поступила апелляционная жалоба заинтересованных лиц, в которой указано, что несовершеннолетний И.И. претендует на получение наследства после смерти своего отца И.Ф., М.Н. и Ф.Н. претендуют на получение наследства после смерти своей матери Г., а Ф. претендует на получение наследства после смерти своего брата Ф.Ш.

С учетом изложенного определением судебной коллегии постановлено перейти к рассмотрению дела по правилам производства суда первой инстанции в связи с тем, что судом первой инстанции принято решение о правах и об обязанностях лиц, не привлеченных судом к участию в деле.

В соответствии с разъяснениями, изложенными в пункте 40 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 мая 2012 года N 9 "О судебной практике по делам о наследовании", споры, связанные с восстановлением срока для принятия наследства и признанием наследника принявшим наследство, рассматриваются в порядке искового производства с привлечением в качестве ответчиков наследников, приобретших наследство (при наследовании выморочного имущества - Российской Федерации либо муниципального образования, субъекта Российской Федерации), независимо от получения ими свидетельства о праве на наследство.

Из материалов дела следует, что ответчик в лице администрации г. Канаш Чувашской Республики не имеет отношения к спорным жилому дому и земельному участку, о своих правах на данные объекты недвижимости не заявляет, вследствие чего не имеет материально-правовой заинтересованности в разрешении спора. При этом сведения о том, что администрация г. Канаш Чувашской Республики оспаривает право истицы на спорные объекты недвижимости, в материалах дела также отсутствуют. Напротив, из материалов дела следует, что имеются иные наследники, которые претендуют на спорные жилой дом и земельный участок. Таким образом, заявленный по делу спор непосредственно не затрагивает права и законные интересы администрации г. Канаш Чувашской Республики, следовательно, иск предъявлен к ненадлежащему ответчику.

Как указано в части 5 статьи 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации при наличии оснований, предусмотренных частью четвертой настоящей статьи, суд апелляционной инстанции рассматривает дело по правилам производства в суде первой инстанции без учета особенностей, предусмотренных настоящей главой. О переходе к рассмотрению дела по правилам производства в суде первой инстанции выносится определение с указанием действий, которые надлежит совершить лицам, участвующим в деле, и сроков их совершения.

В пункте 22 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 июня 2012 года N 13 "О применении судами норм гражданского процессуального законодательства, регламентирующих производство в суде апелляционной инстанции" разъяснено, что ограничения, предусмотренные частью 6 статьи 327 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, не распространяются на случаи, когда суд апелляционной инстанции в соответствии с частями 4 и 5 статьи 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации переходит к рассмотрению дела по правилам производства в суде первой инстанции без учета особенностей, предусмотренных главой 39 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

В суд апелляционной инстанции от истицы Г.Ф. не поступало как ее ходатайство о замене ненадлежащего ответчика надлежащим, так и ее согласие на замену ненадлежащего ответчика надлежащим. При таком положении дело разрешено по тому иску, который предъявлен, и только в отношении того ответчика, который указан истицей.

Поскольку Г.Ф. исковое заявление о признании права собственности на спорные жилой дом и земельный участок в порядке наследования по закону предъявлено к ненадлежащему ответчику, то не имеется правовых оснований для удовлетворения ее исковых требований.

Судебная коллегия отменила решение суда первой инстанции с вынесением по делу нового решения, которым в удовлетворении исковых требований Г.Ф. к администрации г. Канаш Чувашской Республики отказала. (Дело N 33-2413/2013, Канашский районный суд Чувашской Республики).

Практика рассмотрения дел по спорам, возникающим из трудовых, пенсионных и социальных правоотношений

Ели при разрешении спора о восстановлении на работе суд признает, что работодатель имел основание для расторжения трудового договора, но в приказе указал неправильную либо не соответствующую закону формулировку основания и (или) причины увольнения, суд в силу части пятой ст. 394 ТК РФ обязан изменить ее и указать в решении причину и основание увольнения в точном соответствии с формулировкой кодекса или иного федерального закона со ссылкой на соответствующие статью, часть статьи, пункт статьи кодекса или иного федерального закона, исходя из фактических обстоятельств, послуживших основанием для увольнения (п. 61 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 17.03.2004 N 2 "О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации").

Л.Г. обратилась в суд с иском с учетом уточнений к ОАО о признании приказа об увольнении незаконным, восстановлении на работе, взыскании заработной платы за время вынужденного прогула компенсации морального вреда.

В обоснование своих требований указала, что с 01.06.2011 г. работала у ответчика в должности начальника отдела кадров. 15.04.2013 г. генеральный директор общества потребовал от истицы написать заявление об увольнении по собственному желанию под предлогом оптимизации численности, пригрозив, что в случае отказа уволит "по статье". Однако писать заявление она отказалась. В тот же день, 15.04.2013 г., был издан приказ об объявлении ряду работников, в т.ч. и истице, выговоров с лишением премии за март, а начальнику производственной базы и заместителю директора было дано распоряжение написать служебные записки о нехватке водителей пассажирского транспорта для дальнейшего привлечения истицы к дисциплинарной ответственности, как руководителя отдела кадров, ответственного за подбор персонала. До дня увольнения на нее оказывалось психологическое давление, направленное на принуждение к увольнению, в том числе, в форме унижения. Работать в такой обстановке ей было тяжело, в связи с чем она предложила работодателю уволиться по соглашению сторон с выплатой денежной компенсации, т.к. ей необходимо было материальное обеспечение на некоторое время, пока она не найдет новую работу, на что тот ответил отказом. 28.04.2013 г. и 29.04.2013 г. ею, по требованию генерального директора, были проведены собеседования с кандидатами на ее должность, результаты которого предоставлены ему на обозрение. 30.04.2013 г., не выдержав психологического давления, она написала заявление об освобождении ее от занимаемой должности, в тот же день издан приказ о ее увольнении по инициативе работника по п. 3 ст. 77 ТК РФ, выдана трудовая книжка, произведен расчет. Полагает увольнение незаконным, поскольку волеизъявления на увольнение она не имела, заявление было написано ею под психологическим давлением со стороны работодателя.

Отказывая в удовлетворении искового заявления, суд первой инстанции обоснованно указал на то, что в данном случае увольнение истицы произошло по соглашению сторон, поскольку Л.Г. не представила доказательств, свидетельствующих об оказании на нее давления со стороны работодателя, направленного на понуждение ее к написанию заявления об увольнении по собственному желанию, и таким образом, трудовой договор прекращен с истцом на законных основаниях.

Однако, несмотря на то, что в мотивировочной части решения суда отмечено, что увольнение истицы из общества состоялось по другому основанию (по соглашению сторон), а не по собственному желанию, судом не была изменена формулировка увольнения истицы.

В п. 61 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 17.03.2004 N 2 "О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации" установлено, что если при разрешении спора о восстановлении на работе суд признает, что работодатель имел основание для расторжения трудового договора, но в приказе указал неправильную либо не соответствующую закону формулировку основания и (или) причины увольнения, суд в силу части пятой ст. 394 ТК РФ обязан изменить ее и указать в решении причину и основание увольнения в точном соответствии с формулировкой кодекса или иного федерального закона со ссылкой на соответствующие статью, часть статьи, пункт статьи кодекса или иного федерального закона, исходя из фактических обстоятельств, послуживших основанием для увольнения.

Судебная коллегия уточнила резолютивную часть решения суда первой инстанции, дополнив его вторым абзацем о том, что истицу следует считать уволенной с ОАО по соглашению сторон (пункт 1 части первой ст. 77, ст. 78 Трудового кодекса РФ) (Дело N 33-3181/2013, Ленинский районный суд г. Чебоксары Чувашской Республики).

Подача заявления о выдаче судебного приказа о взыскании начисленных, но не выплаченных работнику: заработной платы, сумм оплаты отпуска, иных выплат при увольнении прерывает трехмесячный срок для обращения работника в суд за разрешением индивидуального трудового спора.

О.В. обратилась в суд с иском к ИП А.М. о взыскании заработной платы, процентов за задержку ее выплаты.

Требования истицей мотивированы тем, что она работала у ответчика главным бухгалтером с 6 февраля по 15 октября 2012 года. С 1 августа 2012 года заработная плата ей не выплачивалась, за период с 1 августа по 15 октября 2012 года было начислено 18 094 руб. 50 коп. Неоднократные требования о выплате заработной платы ответчиком были проигнорированы. В связи с невыплатой заработной платы она обратилась в Государственную инспекцию труда в Чувашской Республике, однако работодатель не представил необходимые документы.

26 декабря 2012 года за защитой нарушенных трудовых прав она обратилась к мировому судье с заявлением о выдаче судебного приказа, и 29 декабря 2012 года мировым судьей был вынесен судебный приказ о взыскании с ответчика в ее пользу задолженности по заработной плате. 14 февраля 2013 года она получила определение от 4 февраля 2013 года об отмене судебного приказа от 29 декабря 2012 года.

Частично удовлетворяя исковые требования истицы, суд первой инстанции исходил из того, что на день увольнения истицы у ответчика была задолженность по заработной плате за период с августа по октябрь 2012 года в размере 18094 руб. 50 коп., однако истицей пропущен срок обращения в суд по требованиям о взыскании невыплаченной заработной платы за август месяц 2012 года, за сентябрь месяц 2012 года, пособия по листку временной нетрудоспособности, о взыскании компенсации за неиспользованный отпуск. На задолженность ответчика перед истицей по заработной плате начислены проценты в соответствии со ст. 236 Трудового кодекса РФ за период с 15 октября 2012 года по 26 февраля 2013 года.

Судебная коллегия нашла указанные выводы суда первой инстанции не соответствующими требованиям закона.

Как следует из материалов дела и не оспаривалось сторонами, истица с 6 февраля 2012 года работала у ответчика ИП А.М. главным бухгалтером с заработной платой в размере 5800 руб. в месяц, согласно трудовому договору от 6 февраля 2012 года.

Трудовым договором предусмотрена выплата заработной платы не позднее 10 числа месяца, следующего за отработанным, согласно п. 5.2.

9 октября 2012 года истица обратилась к работодателю с заявлением об увольнении и приказом от 12 октября 2012 года была уволена 12 октября 2012 года по п. 3 ч. 1 ст. 77 Трудового кодекса РФ по собственному желанию, что подтверждается записью в ее трудовой книжке.

Справкой от 15 октября 2012 года ИП А.М. подтвердил наличие задолженности перед О.В. на указанную дату в размере 18094 руб. 50 коп., в том числе: 4791 руб. 30 коп. за август 2012 года, 6476 руб. за сентябрь 2012 года, 6827 руб. 20 коп. за октябрь 2012 года. Указанная справка стороной ответчика не оспаривалась.

Согласно ч. 1 ст. 392 Трудового кодекса РФ работник имеет право обратиться в суд за разрешением индивидуального трудового спора в течение трех месяцев со дня, когда он узнал или должен был узнать о нарушении своего права, а по спорам об увольнении - в течение одного месяца со дня вручения ему копии приказа об увольнении либо со дня выдачи трудовой книжки. В соответствии с ч. 1 ст. 140 Трудового кодекса РФ при прекращении трудового договора выплата всех сумм, причитающихся работнику от работодателя, производится в день увольнения работника.

Как следует из разъяснений, изложенных в п. 56 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 17 марта 2004 года N 2 "О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации", при рассмотрении дела по иску работника, трудовые отношения с которым не прекращены, о взыскании начисленной, но не выплаченной заработной платы надлежит учитывать, что заявление работодателя о пропуске работником срока на обращение в суд само по себе не может служить основанием для отказа в удовлетворении требования, поскольку в указанном случае срок на обращение в суд не пропущен, так как нарушение носит длящийся характер и обязанность работодателя по своевременной и в полном объеме выплате работнику заработной платы, а тем более задержанных сумм, сохраняется в течение всего периода действия трудового договора.

По смыслу приведенного пункта постановления Пленума Верховного Суда РФ следует, что для признания нарушения трудовых прав длящимся необходимо соблюдение обязательного условия, когда заработная плата работнику была начислена, но не выплачена. Длящийся характер правоотношений подразумевает, что работник, зная, что работодатель исполнил обязанность по начислению оплаты труда в период действия трудового договора, вправе рассчитывать на выплату причитающихся ему сумм.

В данном деле истицей заявлены требования о взыскании начисленных, но не выплаченных ей заработной платы, компенсации за неиспользованный отпуск, пособия по временной нетрудоспособности, поэтому нарушение трудовых прав истицы в части невыплаты работодателем начисленных сумм является длящимся, срок обращения с требованиями о взыскании невыплаченных сумм следует исчислять с момента, когда истице стало известно о нарушении ее прав, связанных с отсутствием произведенного с ней ответчиком окончательного расчета при увольнении.

При указанных обстоятельствах в силу требований ч. 1 ст. 140, ст. 392 Трудового кодекса РФ и с учетом разъяснений, изложенных в п. 56 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 17 марта 2004 года N 2, следует признать, что срок обращения в суд с требованием о взыскании начисленной, но не выплаченной при увольнении заработной платы, подлежит исчислению с момента прекращения трудового договора, то есть с 12 октября 2012 года. Трехмесячный срок для обращения в суд с требованиями о взыскании невыплаченных сумм начал течь для истицы 12 октября 2012 года, следовательно, она, в соответствии со ст. 392 Трудового кодекса РФ, вправе была в течение трех месяцев обратиться в суд за разрешением индивидуального трудового спора (по 12 января 2013 года) в связи с невыплатой начисленных сумм за весь период работы.

26 декабря 2012 года истица обратилась к мировому судье с заявлением о выдаче судебного приказа о взыскании с ИП А.М. заработной платы за период с августа по октябрь 2012 года. Задолженность по заработной плате в размере 18094 руб. 50 коп. взыскана с ИП А.М. в пользу О.В. судебным приказом от 29 декабря 2012 года в пределах трехмесячного срока на обращение в суд по индивидуальному трудовому спору. В последующем определением мирового судьи указанный судебный приказ отменен по заявлению А.М., после чего истица 26 февраля 2012 года обратилась в суд с настоящими иском.

Статьей 203 ГК РФ предусмотрено, что течение срока исковой давности прерывается предъявлением иска в установленном порядке, а также совершением обязанным лицом действий, свидетельствующих о признании долга. После перерыва течение срока исковой давности начинается заново; время, истекшее до перерыва, не засчитывается в новый срок.

По смыслу ст. 203 ГК РФ следует, что основанием для перерыва срока исковой давности и срока обращения в суд является не только предъявление в установленном порядке искового заявления, но также подача заявления о выдаче судебного приказа с соблюдением установленных законом требований.

В связи с обращением истицы к мировому судье с заявлением о выдаче судебного приказа следует признать, что срок обращения в суд истицей пропущен не был, и со дня обращения истицы к мировому судье с заявлением о выдаче судебного приказа течение срока давности обращения в суд было прервано и началось заново после отмены судебного приказа 4 февраля 2013 года, в суд же с указанными исковыми требованиями истица обратилась 26 февраля 2013 года, то есть в пределах трехмесячного срока обращения в суд, предусмотренного ст. 392 Трудового кодекса РФ.

Судебная коллегия отменила решение суда первой инстанции в части отказа в удовлетворении исковых требований О.В. к И.П. А.М. о взыскании невыплаченной заработной платы за август и сентябрь 2012 года, пособия по временной нетрудоспособности, компенсации за неиспользованный отпуск и процентов за их несвоевременную выплату отменила и приняла в этой части новое решение об удовлетворении исковых требований (Дело N 33-2780/2013, Новочебоксарский городской суд Чувашской Республики).

Неявка работника на работу не освобождает работодателя от обязанности по выплате заработной платы за ранее отработанное работником время.

О.Г. обратилась в суд с иском к ИП Л.М. о взыскании заработной платы, процентов за ее несвоевременную выплату, компенсации за неиспользованный отпуск, компенсации морального вреда.

Требования мотивированы тем, что 3 декабря 2012 года с ней был заключен трудовой договор, по условиям которого она была принята на работу к ответчику в столовую поваром 3 разряда с окладом в размере 5000 руб. Однако фактически она работала у ответчика с 4 сентября 2012 года, получая заработок в размере 8600 руб. под роспись в ведомостях о выплате заработной платы.

22 апреля 2013 года она прекратила трудовые отношения с ответчиком по собственному желанию из-за невыплаты заработной платы за март 2013 года. Приказы о приеме на работу и об увольнении она не видела, их копии не получала. Ей не выплачена заработная плата за период с 1 марта по 22 апреля 2012 года, на задолженность подлежат начислению проценты за период с 31 марта по 31 мая 2013 года. Также ей не была выплачена компенсация за неиспользованный отпуск в размере 7131 руб. 28 коп. Неправомерными действиями ответчика ей причинен моральный вред.

Истица просила взыскать с ответчика в свою пользу задолженность по заработной плате период с 1 марта по 22 апреля 2013 года в размере 17 142 руб. 70 коп., проценты за несвоевременную выплату заработной платы за период с 31 марта по 31 мая 2013 года в сумме 14 663 руб., компенсацию за неиспользованный отпуск в размере 7 131 руб. 28 коп., компенсацию морального вреда в размере 30 000 руб., расходы на оплату услуг представителя в размере 5 000 руб.

Решением суда в удовлетворении исковых требований О.Г. отказано.

Судебная коллегия отменила решение суда в части отказа в удовлетворении требований О.Г. о взыскании заработной платы за март 2013 года, за апрель, процентов за несвоевременную выплату заработной платы за период с 1 апреля 2013 года по 31 мая 2013 года, компенсации морального вреда, расходов на оплату услуг представителя по следующим основаниям.

Как следует из материалов дела, в марте 2013 года истица отработала 20 рабочих дней и ей начислена заработная плата в размере 5 300 руб., из которой работодателем удержана излишне выплаченная заработная плата в феврале 2012 года в размере 207 руб. 16 коп., удержан налог на доходы физических лиц в размере 507 руб., вычтена полученная истицей 28 марта 2013 года сумма аванса в размере 2 000 руб., задолженность составила 2 585 руб. 84 коп., что подтверждается записями в табеле рабочего времени, выданном работодателем и представленном истицей в суд. По расходным кассовым ордерам истица получила заработную плату за март - 9 апреля 2013 года в размере 1 000 руб., 10 апреля 2013 года в размере 1 000 руб., следовательно, задолженность по заработной плате за март 2013 года составила 585 руб. 84 коп.

В апреле 2013 года истица отработала 8 рабочих дней - с 1 по 5, 8, 20 и 21 апреля 2013 года, с 10 по 19 апреля 2013 года она отсутствовала на работе по причине болезни, что подтверждается табелем учета рабочего времени и листком нетрудоспособности. За отработанное в апреле 2013 года время работодателем начислена заработная плата в размере 1 892 руб. 72 коп., из которой удержан налог на доходы физических лиц в размере 286 руб. 48 коп., к выплате полагается 1 606 руб. 24 коп.

С 22 апреля 2013 года истица на рабочем месте не появлялась, трудовые отношения между сторонами не прекращены, так как заявление об увольнении истица не подавала, приказ о расторжении трудового договора работодателем не издавался.

Разрешая спор, суд пришел к выводу, что задолженность ответчика перед истицей по заработной плате за март и апрель 2013 года составляет 3903 руб. 04 коп. Отказывая во взыскании с ответчика в пользу истицы указанной суммы задолженности по заработной плате и процентов за ее несвоевременную выплату, суд первой инстанции исходил из того, что истица не обращалась к ответчику о выплате заработной платы, длительное время не выходит на работу.

Отказывая в удовлетворении требования о взыскании компенсации за неиспользованный отпуск, суд первой инстанции исходил из того, что трудовые отношения между сторонами не прекращены, истице не полагается указанная компенсация.

Также отказывая истице в удовлетворении требования о компенсации морального вреда и возмещении расходов на оплату услуг представителя, суд исходил из отсутствия нарушения трудовых прав истицы, необоснованностью предъявленных требований.

Судебная коллегия нашла неправильным вывод суда об отсутствии у истицы права требовать в судебном порядке начисленной ей заработной платы только лишь потому, что она не обращалась к работодателю и не выходит на работу, поскольку работодателем не приняты меры по извещению истицы о готовности выплатить заработную плату после задержки ее выдачи, по вручению истице заработной платы, включая перевод денежных средств через организацию почтовой связи. При этом неявка истицы на работу не освобождает работодателя от обязанности по выплате заработной платы за ранее отработанное работником время. Поэтому с ответчика в пользу истицы подлежит взысканию заработная плата за март 2013 года в размере 585,84 руб. и за апрель 2013 года в размере 1606,24 руб.

В соответствии со ст. 236 Трудового кодекса РФ при нарушении работодателем установленного срока соответственно выплаты заработной платы, оплаты отпуска, выплат при увольнении и (или) других выплат, причитающихся работнику, работодатель обязан выплатить их с уплатой процентов (денежной компенсации) в размере не ниже одной трехсотой действующей в это время ставки рефинансирования Центрального банка Российской Федерации от невыплаченных в срок сумм за каждый день задержки начиная со следующего дня после установленного срока выплаты по день фактического расчета включительно. Размер выплачиваемой работнику денежной компенсации может быть повышен коллективным договором, локальным нормативным актом или трудовым договором. Обязанность выплаты указанной денежной компенсации возникает независимо от наличия вины работодателя.

Судебная коллегия решение суда в части отказа О.Г. в удовлетворении требований к ИП Л.М. о взыскании заработной платы за март, апрель 2013 года, процентов за несвоевременную выплату заработной платы, компенсации морального вреда, расходов на оплату услуг представителя отменила и приняла в указанной части новое решение, которым взыскала в пользу О.Г. заработную плату за март 2013 года в размере 585 рублей 84 копеек, за апрель 2013 года - в размере 1606 рублей 24 копеек, проценты за несвоевременную выплату заработной платы за период с 1 апреля 2013 года по 31 мая 2013 года в сумме 33 рублей 03 копеек, компенсацию морального вреда в размере 2000 рублей, расходы на оплату услуг представителя в размере 3000 рублей (Дело N 33-2902/2013, Красноармейский районный суд Чувашской Республики).

Положением об оплате дополнительных расходов на медицинскую, социальную и профессиональную реабилитацию лиц, получивших повреждение здоровья вследствие несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний, утвержденным постановлением Правительства Российской Федерации от 15 мая 2006 года N 286 устанавливаются различный порядок компенсации затрат на приобретение изделий медицинского назначения и затрат на приобретение технических средств реабилитации.

В. обратилась в суд с иском к Фонду социального страхования о возмещении расходов на приобретение средства реабилитации в размере 1200 руб.

Исковые требования мотивированы тем, что на основании программы реабилитации пострадавшего в результате несчастного случая на производстве и профессионального заболевания ей в качестве средства реабилитации рекомендован небулайзер. На собственные средства В. приобрела в ООО небулайзер фирмы OMRON стоимостью 3300 руб., предоставив ответчику товарный и кассовый чеки для возмещения расходов. Однако Фонд социального страхования произвел лишь частичную оплату расходов на сумму 2100 руб., указывая, что такая стоимость небулайзера определена организацией, отобранной на конкурсной основе. По мнению истицы, поскольку в программе реабилитации не указаны конкретные характеристики небулайзера, она имеет право на полное возмещение расходов на его приобретение.

Решением суда в удовлетворении исковых требований В. отказано.

Судебная коллегия отменила решение суда первой инстанции по следующим основаниям.

Судом установлено, что В. в связи с полученным профессиональным заболеванием является получателем обеспечения по страхованию в соответствии с Федеральным законом от 24 июля 1998 года N 125-ФЗ "Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профзаболеваний" (далее - Закона).

В силу статьи 1 Закона риски работодателей, связанные с возможностью несчастных случаев на производстве подлежат обязательному страхованию. Возмещение вреда, причиненного здоровью застрахованного при исполнении им обязанностей по трудовому договору, осуществляется в рамках обязательного социального страхования от несчастных случаев на производстве. Застрахованному предоставляются в полном объеме все необходимые виды обеспечения по страхованию, в том числе оплата расходов на медицинскую реабилитацию.

В соответствии с положениями статьи 8 Закона одним из видов обеспечения по страхованию является оплата дополнительных расходов, связанных с медицинской, социальной и профессиональной реабилитацией застрахованного при наличии прямых последствий страхового случая, на лечение застрахованного, осуществляемое на территории Российской Федерации непосредственно после произошедшего тяжелого несчастного случая на производстве до восстановления трудоспособности или установления стойкой утраты профессиональной трудоспособности, в том числе, расходов на приобретение изделий медицинского назначения и расходов на обеспечение техническими средствами реабилитации.

Условия, размеры и порядок оплаты дополнительных расходов на медицинскую, социальную и профессиональную реабилитацию застрахованных лиц регламентированы Положением об оплате дополнительных расходов на медицинскую, социальную и профессиональную реабилитацию лиц, получивших повреждение здоровья вследствие несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний, утвержденным постановлением Правительства Российской Федерации от 15 мая 2006 года N 286 (далее - Положение).

Отказывая в удовлетворении исковых требований, суд руководствовался пунктами 33 и 36 Положения, согласно которым расходы на изготовление для застрахованного лица протезов, протезно-ортопедических изделий, ортезов, обеспечение техническими средствами реабилитации, в случае если они приобретены застрахованным лицом самостоятельно, производятся путем выплаты компенсации в размере стоимости изделия (средства), которое должно быть предоставлено пострадавшему, но не более стоимости аналогичного изделия (средства), изготовленного в отобранной в установленном порядке организации; заключенным между Фондом и ОАО договором N от 12 апреля 2011 года на поставку технических средств реабилитации и приложением к данному договору, которым предусматривалось приобретение ингалятора компрессорного (небулайзера) LD-211С стоимостью 2100 руб.

Судебная коллегия находит выводы суда ошибочными.

Понятие технических средств реабилитации дано в ст. 11.1 Федерального закона от 24 ноября 1995 года N 181-ФЗ "О социальной защите инвалидов в Российской Федерации". К ним относятся устройства, содержащие технические решения, в том числе специальные, используемые для компенсации или устранения стойких ограничений жизнедеятельности инвалида.

Перечень технических средств реабилитации изложен в Федеральном перечне реабилитационных мероприятий, технических средств реабилитации и услуг, предоставляемых инвалиду, утвержденного распоряжением Правительства Российской Федерации от 30 декабря 2005 года N 2347-р. В указанном Перечне такие изделия как небулайзеры отсутствуют.

В программе реабилитации В. небулайзер указан в графе изделий медицинского назначения, а не технических средств реабилитации.

В силу п. 22 Положения оплата расходов на приобретение лекарств, изделий медицинского назначения и индивидуального ухода осуществляется страховщиком в соответствии с программой реабилитации пострадавшего путем выплаты соответствующих денежных сумм застрахованному лицу по мере приобретения им лекарств, изделий медицинского назначения и индивидуального ухода на основании рецептов или копий рецептов, если они подлежат изъятию, товарных и (или) кассовых чеков либо иных подтверждающих оплату товаров документов, выданных аптечными организациями, индивидуальными предпринимателями, имеющими лицензию на фармацевтическую деятельность, медицинскими организациями, имеющими лицензию на фармацевтическую деятельность, и их обособленными подразделениями (амбулаториями, фельдшерскими и фельдшерско-акушерскими пунктами, центрами (отделениями) общей врачебной (семейной) практики), расположенными в сельских поселениях, в которых отсутствуют аптечные организации.

Оплата расходов на приобретение лекарств, изделий медицинского назначения и индивидуального ухода осуществляется по розничным ценам в пределах стоимости лекарств, изделий медицинского назначения и индивидуального ухода отечественных производителей (при отсутствии отечественных аналогов - по розничным ценам на лекарства зарубежных производителей) (п. 23 Положения).

Таким образом, законодательством предусмотрен иной порядок компенсации затрат на приобретение изделий медицинского назначения, нежели технических средств реабилитации.

В. небулайзер в натуре не предоставлялся. Договор N от 12 апреля 2011 года, заключенный между Фондом и ОАО на поставку небулайзера LD-211-С, не может быть принят во внимание, поскольку он свидетельствует о заключении договора с целью обеспечения в натуре застрахованного лица небулайзером, приобретаемым Фондом. Данный договор не мог быть заключен на поставку небулайзера для В., получившей программу реабилитации лишь 22 апреля 2011 года, что подтвердил в ходе рассмотрения дела в суде апелляционной инстанции представитель Фонда, пояснивший, что данный договор был заключен с целью обеспечения небулайзером иного застрахованного лица.

Поскольку доказательства наличия в продаже ингаляторов компрессионных (небулайзеров) отечественного производства и сведения об их стоимости ответчиком не предоставлены, В., приобретшая небулайзер в ООО на собственные средства, имеет право на получение денежной компенсации в размере его стоимости. При этом судебная коллегия приняла во внимание, что в ОАО стоимость приобретенного небулайзера аналогична.

Судебная коллегия отменила решение суда первой инстанции с вынесением нового решения об удовлетворении требования В. о взыскании с Фонда разницы между размером полученной компенсации стоимости средства реабилитации и фактически понесенными расходами в размере 1200 рублей (Дело N 33-3000/2013, Ленинский районный суд г. Чебоксары Чувашской Республики).

Вдовы лиц, погибших вследствие заболевания, полученного при исполнении обязанностей военной службы и связанного с непосредственным участием в действиях подразделений особого риска, не имеют право на одновременное получение двух пенсий в соответствии п.п. 4 п. 3 ст. 3 Федерального закона Российской Федерации от 15 декабря 2001 года N 166-ФЗ "О государственном пенсионном обеспечении в Российской Федерации".

Л.П. обратилась в суд с иском к Пенсионному фонду о признании в соответствии с п.п. 4 п. 3 ст. 3 Федерального закона Российской Федерации от 15 декабря 2001 года N 166-ФЗ "О государственном пенсионном обеспечении в Российской Федерации" (далее Федеральный закон N 166-ФЗ) права на получение двух пенсий: пенсии по случаю потери кормильца и трудовой пенсии по старости и возложении обязанности по назначению ей пенсии по случаю потери кормильца с 29 апреля 2011 года.

Требования мотивированы тем, что истица является вдовой Б.И., участвовавшего в испытании ядерного оружия на Семипалатинском ядерном полигоне в период прохождения военной службы в рядах Советской Армии по призыву и являвшегося ветераном подразделений особого риска. 20 ноября 2009 года Б.И. умер. Решением Санкт-Петербургского регионального межведомственного экспертного совета от 19 ноября 2010 года установлено, что причина его смерти связана с воздействием радиационных факторов при непосредственном участии в действиях подразделений особого риска. На основании п.п. 1 п. 4 ст. 15 ФЗ N 166-ФЗ она обратилась к ответчику с заявлением о назначении ей второй пенсии по случаю потери кормильца, однако ей в этом необоснованно было отказано.

Решением суда первой инстанции исковые требования Л.П. удовлетворены.

Судебная коллегия отменила решение суда первой инстанции по следующим основаниям.

Пенсии за выслугу лет, по инвалидности гражданам, проходившим военную службу по призыву в качестве солдат, матросов, сержантов и старшин и пенсии по случаю потери кормильца членам их семей в случае гибели (смерти) граждан, проходивших военную службу по призыву в качестве солдат, матросов, сержантов и старшин определяются в порядке, предусмотренном Законом Российской Федерации "О государственном пенсионном обеспечении в Российской Федерации" от 15 декабря 2001 года N 166-ФЗ.

В соответствии со ст. 3 Федерального закона N 166-ФЗ право на одновременное получение двух пенсий предоставляется определенной категории лиц, в том числе вдовам военнослужащих, погибших в период прохождения военной службы по призыву вследствие военной травмы, не вступившим в новый брак. Им могут устанавливаться пенсия по случаю потери кормильца, предусмотренная п. 4 (с применением пункта 5) названного федерального закона, и трудовая пенсия по старости (инвалидности), или пенсия по случаю потери кормильца и социальная пенсия (за исключением социальной пенсии по случаю потери кормильца), или пенсия по случаю потери кормильца и пенсия за выслугу лет (по инвалидности), предусмотренная Законом Российской Федерации от 12 февраля 1993 года N 4468-1.

В качестве основания для признания права на получение двух пенсий истицей указан п.п. 4 п. 3 ст. 3 Федерального закона N 166-ФЗ.

Согласно абзацу 2 п.п. 1 п. 4 ст. 15 Федерального закона N 166-ФЗ потерей кормильца вследствие военной травмы считается его смерть, наступившая вследствие причин, указанных в подпункте 1 пункта 2 настоящей статьи.

В соответствии с абзацем 5 подпункта 1 п. 2 ст. 15 инвалидностью вследствие военной травмы считается инвалидность, наступившая вследствие ранения, контузии, увечья или заболевания, полученных при защите Родины, в том числе в связи с пребыванием на фронте, прохождением военной службы на территориях других государств, где велись боевые действия, или при исполнении иных обязанностей военной службы. Соответственно, и смертью от военной травмы может считаться смерть вследствие указанных причин.

На основании указанной нормы, со ссылкой на решение Санкт-Петербургского регионального межведомственного экспертного совета от 19 ноября 2010 года, суд первой инстанции пришел к выводу о том, что Б.И. умер вследствие военной травмы.

Судебная коллегия нашла такой вывод суда ошибочным.

В соответствии со ст. 14 Правил признания лица инвалидом, утвержденных постановлением Правительства Российской Федерации от 20 февраля 2006 года N 95, в случае признания гражданина инвалидом в качестве причины инвалидности указываются общее заболевание, трудовое увечье, профессиональное заболевание, инвалидность с детства, инвалидность с детства вследствие ранения (контузии, увечья), связанная с боевыми действиями в период Великой Отечественной войны, военная травма, заболевание, полученное в период военной службы, инвалидность, связанная с катастрофой на Чернобыльской АЭС, последствиями радиационных воздействий и непосредственным участием в деятельности подразделений особого риска, а также иные причины, установленные законодательством Российской Федерации.

Согласно п. 2 Разъяснения "Об определении федеральными государственными учреждениями медико-социальной экспертизы причин инвалидности", утвержденного постановлением Министерства труда и социального развития Российской Федерации от 15 апреля 2003 года N 17, федеральные государственные учреждения медико-социальной экспертизы определяют причины инвалидности, применяя формулировки, предусмотренные законодательством Российской Федерации, в том числе:

военная травма;

заболевание (травма, увечье, контузия, ранение), полученное при исполнении обязанностей военной службы (служебных обязанностей), связано с непосредственным участием в действиях подразделений особого риска.

Таким образом, законодатель различает понятие инвалидности вследствие военной травмы и инвалидности вследствие заболевания (травмы, увечья, контузии, ранения), полученного при исполнении обязанностей военной службы (служебных обязанностей), связанного с непосредственным участием в действиях подразделений особого риска.

Причина инвалидности с формулировкой "военная травма" определяется гражданам, уволенным с военной службы (далее - бывшим военнослужащим), в случаях, если инвалидность бывших военнослужащих наступила вследствие увечья (ранения, травмы, контузии) или заболевания, полученных при защите Родины, в том числе в связи с пребыванием на фронте, прохождением военной службы на территориях других государств, где велись боевые действия, или при исполнении иных обязанностей военной службы (п. 7 Разъяснений).

Причина инвалидности с формулировкой "заболевание (травма, увечье, контузия, ранение), полученное при исполнении обязанностей военной службы (служебных обязанностей), связано с непосредственным участием в действиях подразделений особого риска" определяется гражданам из подразделений особого риска, указанным в подпунктах "а", "б", "в", "г", "д" пункта 1 Постановления Верховного Совета Российской Федерации от 27 декабря 1991 года N 2123-1 "О распространении действия Закона РСФСР "О социальной защите граждан, подвергшихся воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС" на граждан из подразделений особого риска", при установлении им инвалидности по заболеваниям (травмам, увечьям, контузиям, ранениям), связанным с непосредственным участием в действиях подразделений особого риска.

Постановлением Правительства Российской Федерации от 11 декабря 1992 года N 958 "О мерах по обеспечению социальной защиты граждан из подразделений особого риска" установление причинной связи развившихся заболеваний (травм, увечий, контузий, ранений), в том числе вызвавших инвалидность, у граждан с их непосредственным участием в действиях подразделений особого риска возложено на медико-социальную экспертную комиссию Комитета ветеранов подразделений особого риска Российской Федерации.

Основанием для установления причины инвалидности с формулировкой "заболевание (травма, увечье, контузия, ранение), полученное при исполнении обязанностей военной службы (служебных обязанностей), связано с непосредственным участием в действиях подразделений особого риска" является заключение медико-социальной экспертной комиссии Комитета ветеранов подразделений особого риска Российской Федерации о причинной связи заболеваний (травм, увечий, контузий, ранений), приведших к инвалидности, с непосредственным участием в действиях подразделений особого риска (п. 16 Разъяснений).

Пунктом 41 Положения о военно-врачебной экспертизе, утвержденной постановлением Правительства Российской Федерации от 25 февраля 2003 года N 123, предусмотрено при определении причинной связи увечий, заболеваний, также предусмотрено дача заключений с различными формулировками, в частности "военная травма" и "заболевание радиационно обусловленное получено при исполнении обязанностей военной службы (служебных обязанностей) в связи с непосредственным участием в действиях подразделений особого риска" - если заболевание получено освидетельствуемым в результате радиационного воздействия при исполнении обязанностей военной службы (служебных обязанностей), связанных с непосредственным участием в действиях подразделений особого риска.

Таким образом, решение Санкт-Петербургского экспертного совета свидетельствует о смерти Б.И. вследствие заболевания, полученного при исполнении обязанностей военной службы, связанного с непосредственным участием в действиях подразделений особого риска, а не вследствие военной травмы.

При таких обстоятельствах выводы суда о том, что Л.П. имеет право на получение двух пенсий в соответствии с п.п. 3 п. 3 ст. 3 Федерального закона N 166-ФЗ как вдова военнослужащего, погибшего в период прохождения военной службы по призыву вследствие военной травмы, не вступившая в новый брак, являются ошибочными, сделанными на неправильном применении норм материального права.

Ссылки суда на то, что на граждан из подразделений особого риска распространены меры социальной поддержки, установленные для лиц, принимавших участие в ликвидации последствий катастрофы на Чернобыльской АЭС, не могут быть приняты во внимание применительно к предмету спора.

Пунктом 3 части первой статьи 29 Закона Российской Федерации от 15 мая 1991 года N 1244-I "О социальной защите граждан, подвергшихся воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС" предусмотрено, что пенсии по случаю потери кормильца - участника ликвидации последствий катастрофы на Чернобыльской АЭС из числа военнослужащих, приравненных к ним по пенсионному обеспечению лиц и лиц, умерших вследствие военной травмы в связи с чернобыльской катастрофой, назначаются на условиях, установленных для граждан, потерявших кормильца вследствие военной травмы, независимо от других видов пенсий, пособий и доходов.

Вместе с тем, абзац четвертый пункта 2 Постановления Верховного Совета РСФСР от 27 декабря 1991 года N 2123-I "О распространении действия Закона РСФСР "О социальной защите граждан, подвергшихся воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС" на граждан из подразделений особого риска" (в редакции Федерального закона от 22 августа 2004 года N 122-ФЗ) не распространяет действие пункта 3 части первой статьи 29 данного Закона на членов семей граждан, принимавших непосредственное участие в действиях подразделений особого риска и умерших вследствие заболеваний, обусловленных воздействием радиации, соответственно, не предоставляет им право на одновременное получение двух пенсий.

Правовая позиция, подтверждающая отсутствие у членов семьи лица, принимавшего участие в действиях подразделения особого риска, права на назначение двух пенсий изложена и в Определении Конституционного Суда Российской Федерации от 23 апреля 2013 года N 544.

Судебная коллегия отменила решение суда с вынесением по делу нового решения, которым в удовлетворении исковых требований Л.П. отказано (Дело N 33-2925/2013, Новочебоксарский городской суд Чувашской Республики).

Период начального профессионального обучения включается в периоды работы, дающей право на досрочное назначение трудовой пенсии по старости, в тех случаях, когда в статье 27 Федерального закона или в списках указаны производства или отдельные виды работ без перечисления профессий и должностей работников либо предусмотрены работники, выполняющие определенную работу без указания наименований профессий или должностей (п. 11 Правил исчисления периодов работы, дающей право на досрочное назначение трудовой пенсии по старости в соответствии со статьями 27 и 28 Федерального закона "О трудовых пенсиях в Российской Федерации", утвержденных Постановления Правительства РФ от 11 июля 2002 года N 516).

Решением Пенсионного фонда С.В. было отказано в назначении досрочной трудовой пенсии по старости в соответствии с п.п. 2, 5 п. 1 ст. 27 Федерального закона "О трудовых пенсиях в Российской Федерации" по мотиву отсутствия необходимого стажа работы в 12 лет 6 месяцев.

При этом в подсчет специального стажа С.В. не были включены следующие периоды работы:

- с июля 1974 года по октябрь 1974 года в качестве ученика каменщика, с октября 1974 года по март 1976 года в качестве каменщика, с марта 1976 года по ноябрь 1976 года, с декабря 1976 года по май 1977 года в качестве монтажника ТОО СМП;

- с марта 1983 года по апрель 1984 года, с мая 1987 года по январь 1988 года в качестве слесаря по ремонту подвижного состава, с апреля 1984 года по сентябрь 1986 года, с января 1988 года (в справке с августа 1988 года) по ноябрь 1994 года в качестве осмотрщика вагонов Вагонного депо станции К. железной дороги,

- с ноября 1994 года по май 1996 года в качестве инженера-технолога, с мая 1996 года по май 1996 года в качестве помощника начальника по безопасности движения поездов Вагонного депо станции К. железной дороги.

Не согласившись с указанным решением, С.В. обратился в суд с иском к Пенсионному фонду о признании решения об отказе в назначении пенсии незаконным, обязании включить в специальный стаж вышеуказанные периоды, в том числе, с мая 1987 года по август 1988 года в качестве слесаря по ремонту подвижного состава Вагонного депо станции К. железной дороги, и назначить ему досрочную трудовую пенсию с 06 ноября 2012 года.

Решением суда решение Пенсионного фонда признано незаконным частично, на Пенсионный фонд возложена обязанность включить в специальный стаж С.В. периоды работы:

- учеником каменщика строительно-монтажного поезда;

- каменщиком 2 разряда строительно-монтажного поезда;

- монтажником крупнопанельных домов строительно-монтажного поезда;

- слесарем по ремонту подвижного состава 2 разряда вагонного депо станции К. железной дороги;

- осмотрщиком вагонов 4 разряда вагонного депо станции К. железной дороги;

- слесарем по ремонту подвижного состава 3 разряда вагонного депо станции К. железной дороги;

- осмотрщиком вагонов 4 разряда вагонного депо станции К. железной дороги и назначить ему досрочную трудовую пенсию по старости с 6 ноября 2012 года.

Судебная коллегия изменила решение суда в части включения в специальный стаж С.В. период работы учеником каменщика строительно-монтажного поезда и вынесла в этой части новое решение об отказе в удовлетворении исковых требований по следующим основаниям.

В соответствии с п.п. 2 п. 1 ст. 27 Федерального закона от 17 декабря 2001 года "О трудовых пенсиях в Российской Федерации" трудовая пенсия по старости назначается ранее достижения возраста, установленного ст. 7 настоящего Закона, мужчинам по достижении 55 лет, если они проработали на работах с тяжелыми и вредными условиями труда не менее 12 лет 6 месяцев и имеют страховой стаж не менее 25 лет.

Согласно п. 2 указанной статьи Списки соответствующих работ, производств, профессий, должностей, специальностей и учреждений, с учетом которых назначается трудовая пенсия, предусмотренная п. 1 данной статьи, правила исчисления периодов работы и назначения трудовых пенсий при необходимости утверждаются Правительством Российской Федерации.

Постановлением Правительства Российской Федерации от 18 июля 2002 года N 537 подтверждено действие на территории Российской Федерации Списков N 1 и N 2 производств, работ, профессий, должностей и показателей с вредными и тяжелыми условиями труда, занятость в которых дает право на пенсию по возрасту (по старости) на льготных условиях, утвержденных Постановлением Кабинета Министров СССР от 26 января 1991 года N 10.

Судебная коллегия согласилась с выводом суда, что работа в должности каменщика и монтажника Строительно-монтажного поезда подлежит включению в специальный стаж по Списку N 2. Вместе с тем, суд не учел Разъяснения "О порядке применения Списков производств, работ, профессий, должностей и показателей, дающих в соответствии со статьями 12, 78 и 78.1 Закона РСФСР "О государственных пенсиях в РСФСР" право на пенсию по старости в связи с особыми условиями труда и на пенсию за выслугу лет", утвержденные Постановлением Минтруда Российской Федерации от 22 мая 1996 года N 29.

Согласно п. 8 указанных разъяснений период начального профессионального обучения на рабочих местах включается в специальный трудовой стаж, дающий право на пенсию в связи с особыми условиями труда, в тех случаях, когда в Списках указаны производства и работы без перечисления профессий и должностей работников или предусмотрены работники (рабочие), выполняющие определенные работы без перечисления их профессий и должностей. Время начального профессионального обучения на рабочих местах профессиям, которые прямо предусмотрены Списками, в специальный трудовой стаж, дающий право на пенсию в связи с особыми условиями труда, не включается. Аналогичное положение закреплено в п. 11 Постановления Правительства РФ от 11 июля 2002 года N 516 "Об утверждении Правил исчисления периодов работы, дающей право на досрочное назначение трудовой пенсии по старости в соответствии со статьями 27 и 28 Федерального закона "О трудовых пенсиях в Российской Федерации".

Поскольку профессия каменщика прямо предусмотрена Списком N 2, работа в качестве ученика каменщика не подлежит включению в специальный трудовой стаж (Дело N 33-2920/2013, Шумерлинский районный суд Чувашской Республики).

Средства материнского (семейного) капитала могут направляться на приобретение жилого помещения, только в том случае, если такое приобретение направлено на улучшение жилищных условий.

Н.С. обратилась в суд с иском к Пенсионному фонду о признании недействительным решения об отказе в распоряжении средствами материнского (семейного) капитала, возложении обязанности направить часть средств материнского (семейного) капитала в размере 374 920 руб. 30 коп. по государственному сертификату на материнский капитал на погашение основного долга и уплату процентов по договору целевого займа на приобретение жилья, заключенного с ООО.

Исковые требования мотивированы тем, что 28 июля 2010 г. ей был выдан государственный сертификат на материнский (семейный) капитал. 14 ноября 2012 г. между Н.С. и ООО заключен договор целевого займа на приобретение жилого дома общей площадью 34,9 кв. м. 15 ноября 2012 г. заключен договор купли-продажи указанного жилого дома и земельного участка. Право общей долевой собственности Н.С. и ее детей в равных долях на жилой дом и земельный участок было зарегистрировано в установленном порядке. Решением пенсионного органа истице было отказано в удовлетворении заявления о направлении средств материнского капитала на погашение основного долга по договору целевого займа на основании п. 2 ч. 2 ст. 8 Федерального закона от 29 декабря 2006 года N 256-ФЗ. Истец считает отказ пенсионного органа незаконным, поскольку ею было подано заявление о распоряжении средствами (частью средств) материнского (семейного) капитала в установленном порядке на улучшение жилищных условий.

Удовлетворяя исковые требования, суд первой инстанции исходил из того, что распоряжение материнским капиталом путем направления его на оплату приобретаемого жилого помещения не противоречит положениям п. 2 ч. 2 ст. 8 Закона и п. 3 Правил направления средств (части средств) материнского (семейного) капитала на улучшение жилищных условий, утвержденных Постановлением Правительства Российской Федерации от 12 декабря 2007 г. N 862. При этом суд исходил из того, что ответчиком не представлены доказательства непригодности жилого дома для постоянного проживания.

Судебная коллегия отменила решение суда первой инстанции по следующим основаниям.

Из анализа положений пп. 1 п. 3 ст. 7, пп. 1 п. 1 ст. 10 Федерального закона от 29 декабря 2006 г. N 256-ФЗ "О дополнительных мерах государственной поддержки семей, имеющих детей" (далее - Федеральный закон N 256-ФЗ) усматривается, что лица, получившие сертификат, могут обратиться в пенсионный орган с заявлением о распоряжении средствами материнского (семейного) капитала на приобретение жилого помещения путем безналичного перечисления указанных средств в пользу кредитной организации, предоставившей по кредитному договору (договору займа) денежные средства на указанные цели. При этом положения пп. 1 п. 3 ст. 7 названного закона предусматривают, что средства материнского (семейного) капитала в данном случае должны быть направлены именно на улучшение жилищных условий.

При таких обстоятельствах юридически значимым при рассмотрении данного спора в суде является установление обстоятельства - улучшились ли жилищные условия семьи в результате приобретения жилого дома.

Порядок признания жилого дома непригодным для проживания регламентируется в соответствии с требованиями Положения о признании помещения жилым помещением, жилого помещения непригодным для проживания и многоквартирного дома аварийным и подлежащим сносу или реконструкции, утвержденного Постановлением Правительства РФ от 28 января 2006 г. N 47 (далее - Положение).

В соответствии с п. 7 указанного Положения признание помещения жилым помещением, пригодным (непригодным) для проживания граждан, а также многоквартирного дома аварийным и подлежащим сносу или реконструкции осуществляется межведомственной комиссией, создаваемой в этих целях на основании оценки соответствия указанных помещения и дома установленным в настоящем Положении требованиям.

Из материалов дела следует, что жилой дом осматривался межведомственной комиссией при муниципальном образовании 21 декабря 2012 г. и 5 марта 2013 г.

Согласно акту обследования от 21 декабря 2012 г., дом деревянный, построен в 1950 году, фундамент дома отсутствует, дом стоит на стульях, имеет небольшой уклон, оконные переплеты требуют замены, крыша протекает, требует ремонта. При этом, как сообщила межведомственная комиссия, оценку жилого дома на пригодность (непригодность) для проживания обследовать не удалось, поскольку хозяйка дома проживает в другом месте.

Согласно акту обследования от 05 марта 2013 г. фундамент дома - деревянные стулья, которые в результате длительной эксплуатации прогнили и дом дал усадку, стены также в результате длительной эксплуатации изношены на 60%; полы деревянные, деформированные, требуют капитального ремонта с частичной заменой; деревянные покрытия провисшие; крыша стропильная - кровля пришла в негодность; оконные деревянные переплеты в неудовлетворительном состоянии, требуют капитального ремонта или замены; отопление печное, печи требуют капитального ремонта; водоснабжение отсутствует; электропроводка полностью пришла в негодность, требуется новая электропроводка.

Таким образом, указанный объект недвижимости по заключению межведомственной комиссии при муниципальном образовании не соответствует требованиям, предъявляемым к жилому помещению согласно п.п. 10, 11, 16, 22 Положения. Из материалов дела следует, что проживание в жилом доме невозможно без проведения капитального ремонта конструкций дома.

В рассматриваемом случае межведомственная комиссия проводила обследование жилого дома. Решение о признании жилого помещения пригодным (непригодным) для проживания межведомственной комиссией не выносилось, поскольку такое решение выносится в соответствии с Постановлением Правительства Российской Федерации от 28 января 2006 г. N 47 на основании заявления собственника помещения, гражданина (нанимателя) либо на основании заключения органов государственного надзора (контроля). Само по себе не вынесение такого решения при наличии акта обследования жилого помещения межведомственной комиссией о не соответствии жилого дома предъявляемым требованиям, не свидетельствует об улучшении жилищных условий истца и несовершеннолетних детей.

При таких обстоятельствах, судебная коллегия пришла к выводу о том, что приобретение истицей в собственность жилого дома не является улучшением жилищных условий Н.С. и её малолетних детей ввиду не соответствия приобретенного дома требованиям, предъявляемым к жилым помещениям. Более того, из материалов дела следует, что истица со своими детьми не вселялась в спорный жилой дом для проживания.

Следовательно, направление средств материнского (семейного) капитала на приобретение указанного объекта недвижимости противоречит целям и задачам Федерального закона от 29 декабря 2006 г. N 256-ФЗ "О дополнительных мерах государственной поддержки семей, имеющих детей". Поскольку отсутствует факт улучшения жилищных условий решение пенсионного органа об отказе в удовлетворении заявления Н.С. о распоряжении средствами материнского (семейного) капитала от 24 декабря 2012 г. является законным.

Судебная коллегия отменила решение суда первой инстанции с вынесением нового решения об отказе в удовлетворении исковых требований Н.С. (Дело N 33-1976/2013, Шумерлинский районный суд Чувашской Республики)

Если заявитель не имел возможности представить необходимые для назначения трудовой пенсии документы по обстоятельствам, не зависящим от его воли, то в случае предоставления таких документов в последующем пенсия должна назначаться с момента первоначального обращения в орган, осуществляющий пенсионное обеспечение.

Решением Пенсионного фонда от 11 августа 2010 года А.В. было отказано в назначении досрочной трудовой пенсии по старости в соответствии с п.п. 9 п. 1 ст. 27 Федерального закона "О трудовых пенсиях в Российской Федерации" в связи с отсутствием специального стажа в 12 лет и 6 месяцев. Специальный стаж определен в 7 лет 5 месяцев и 13 дней.

В специальный стаж работы, дающей право на назначение досрочной трудовой пенсии по старости, не были включены периоды работы с 21 июня 1976 года по 4 октября 1976 года, с 26 апреля 1977 года по 3 декабря 1977 года, с 2 августа 1978 года по 22 апреля 1989 года в качестве моториста 1 класса, матроса 2 класса, поскольку отсутствуют документы, позволяющие определить, к каким видам судов морского, речного флота и флота рыбной промышленности отнесены теплоходы, на которых работал А.В., и их акваторию плавания.

Решением Пенсионного фонда от 27 октября 2011 года А.В. была назначена досрочная трудовая пенсии по старости в соответствии с п.п. 9 п. 1 ст. 27 Федерального закона "О трудовых пенсиях в Российской Федерации" с 20 октября 2011 года.

С 1 августа 2012 года А.В. на основании его заявления от 3 июля 2012 года и представленной справки о заработной плате за период с 1 октября 1978 года по 30 сентября 1983 года произведен перерасчет размера трудовой пенсии по старости.

А.В. обратился в суд с иском к Пенсионному фонду о возложении обязанности по изменению даты назначения трудовой пенсии с 20 октября 2011 года на 13 мая 2010 года, с даты его первоначального обращения и взыскании недополученной пенсии за период с 13 мая 2010 года по июль 2012 года исходя из справки о заработной плате за период с 1 октября 1978 года по 30 сентября 1983 года.

Исковые требования мотивированы тем, что по его обращению от 13 мая 2010 года ему было отказано в назначении пенсии по мотивам отсутствия документов, подтверждающих специальный стаж. Для подтверждения необходимого стажа он, а также по его ходатайству Пенсионный фонд обращались с запросами в ОАО и иные органы, однако запросы были оставлены без ответа и только после его обращения в прокуратуру в 2011 года из Национального архива Республики Карелия поступил ответ, подтверждающий специальный стаж. На основании архивной справки 27 октября 2011 года ему была назначена пенсия в размере 4 133 руб. 81 коп. Остальные сведения из архива он смог получить только в июле 2012 года, после чего пенсия ему была определена в 8 546 руб. 69 коп. Поскольку первоначальное обращение за пенсией имело место 13 мая 2010 года и документы он не мог получить не по своей вине, истец полагает, что имеет право на назначение пенсии с 13 мая 2010 года.

Решением суда в удовлетворении исковых требований А.В. было отказано по мотивам их необоснованности.

Судебная коллегия отменила решение суда первой инстанции.

В соответствии с подп. 9 п. 1 ст. 27 Федерального закона "О трудовых пенсиях в Российской Федерации трудовая пенсия по старости назначается ранее достижения возраста, установленного статьей 7 настоящего Федерального закона мужчинам по достижении возраста 55 лет, если они проработали не менее 12 лет 6 месяцев в плавсоставе на судах морского, речного флота и флота рыбной промышленности (за исключением портовых судов, постоянно работающих в акватории порта, служебно-вспомогательных и разъездных судов, судов пригородного и внутригородского сообщения) и имеют страховой стаж соответственно не менее 25 лет.

Согласно ст. 19 Федерального закона "О трудовых пенсиях в Российской Федерации" трудовая пенсия (часть трудовой пенсии по старости) назначается со дня обращения за указанной пенсией (за указанной частью трудовой пенсии по старости), за исключением случаев, предусмотренных пунктами 4 и 4.1 настоящей статьи, но во всех случаях не ранее чем со дня возникновения права на указанную пенсию (указанную часть трудовой пенсии по старости). Днем обращения за трудовой пенсией (частью трудовой пенсии по старости) считается день приема органом, осуществляющим пенсионное обеспечение, соответствующего заявления и необходимых документов, представленных заявителем с учетом положений пункта 3 статьи 18 настоящего Федерального закона. В случае если к заявлению приложены не все необходимые документы, обязанность по представлению которых возложена на заявителя, орган, осуществляющий пенсионное обеспечение, дает лицу, обратившемуся за трудовой пенсией (частью трудовой пенсии по старости), разъяснение, какие документы он должен представить дополнительно. Если такие документы будут представлены не позднее чем через три месяца со дня получения соответствующего разъяснения, днем обращения за трудовой пенсией (частью трудовой пенсии по старости) считается день приема заявления о назначении трудовой пенсии (части трудовой пенсии по старости), или дата, указанная на почтовом штемпеле организации федеральной почтовой связи по месту отправления данного заявления, или дата подачи заявления с использованием информационно-телекоммуникационных сетей общего пользования, включая единый портал государственных и муниципальных услуг.

Как следует из материалов дела, первое заявление о назначении досрочной трудовой пенсии по старости, было подано А.В. 13 мая 2010 года. А.В. была разъяснена необходимость представления справки, уточняющей особый характер работы за период с 21 июня 1976 года по 22 апреля 1989 года. В связи с непредставлением соответствующей справки в трехмесячный срок, решением от 11 августа 2010 года во включении в стаж указанного периода и назначении досрочной трудовой пенсии было отказано.

Разрешая вопрос о праве истца на назначение досрочной трудовой пенсии по старости с даты первого обращения, суд первой инстанции указал, что Управление Пенсионного фонда действовало в пределах предоставленных ему полномочий и при повторном обращении правомерно назначило истцу пенсию с даты данного обращения с представлением уточняющей справки.

При принятии данного решения судом не принято во внимание следующее обстоятельство. Как следует из материалов дела, истец предпринимал попытки получения справки, уточняющей особый характер работы с 2008 года, с даты достижения им возраста 55 лет, о чем свидетельствует материалы дела, в том числе жалоба А.В. в адрес прокуратуры Республики Карелия на бездействие Национального архива Республики Карелия; ответ прокуратуры Республики Карелия от 9 марта 2011 года о том, что заявления А.В. и УПФ РФ в г. Чебоксары поступили в ГУ "Национальный архив Республики Карелия" в 2009 году и в связи со значительным объемом запросов исполнены лишь в 2011 году.

Таким образом, А.В. не имел возможности представить соответствующую уточняющую справку по обстоятельствам, не зависящим от его воли. Отсутствие возможности представить справку, при наличии у А.В. на момент обращения за пенсией 13 мая 2010 года необходимых для назначения пенсии возраста, специального и страхового стажа, не должно влечь отказа в защите пенсионных прав, гарантированных государством.

Учитывая изложенное, судебная коллегия посчитала требование А.В. о признании за ним права на назначение пенсии с 13 мая 2010 года подлежащим удовлетворению.

Судебная коллегия отменила решение суда в части отказа в удовлетворении исковых требований А.В. с вынесением нового решения (Дело N 33-2470/2013, Калининский районный суд г. Чебоксары Чувашской Республики).

Решение уполномоченного органа юридического либо собственника имущества организации, либо уполномоченного собственником лица (органа) о прекращении трудового договора с руководителем организации может быть оспорено в судебном порядке по таким обстоятельствам, которые свидетельствуют о дискриминации, злоупотреблении правом при принятии такого решения.

Распоряжением Главы администрации города от 11 января 2013 года трудовой договор с директором муниципального унитарного предприятия В.П. был прекращен на основании п. 2 ст. 278 Трудового кодекса РФ в связи с принятием собственником имущества организации решения о прекращении трудового договора с руководителем организации, с выплатой компенсации в соответствии со ст. 279 Трудового кодекса РФ в размере трехкратного среднего месячного заработка.

Не согласившись с увольнением, В.П. обратился в суд с иском к администрации города, Главе администрации города о признании Распоряжения Главы администрации города от 11 января 2013 года недействительным, признании действий Главы администрации по изданию вышеназванного распоряжения незаконными, восстановлении на работе.

Исковые требования мотивированы нарушением процедуры увольнения: не было принято решение о прекращении трудового договора органом, уполномоченным собственником унитарного предприятия, не была проведена аттестации. Принимая обжалуемое распоряжение, глава администрации города руководствовался субъективными мотивами, противоречащими интересам муниципального унитарного предприятия. Распоряжение о прекращении трудового договора носит дискриминационный характер и является злоупотреблением правом со стороны администрации города. Сам факт увольнения истец связывает с обращением истца к главе Чувашской Республике с жалобой на бездействие главы администрации города по финансированию из городского бюджета разработанного предприятием проекта развития бизнеса, входящего в городскую долгосрочную целевую программу "Безопасный город" 2011 - 2015 г.г. Недоволен был глава администрации и деятельностью истца по обеспечению внедрения навигационной системы ГЛОНАСС, необходимой для оптимизации доходов и расходов предприятия, а также соблюдения требований Технического регламента по обеспечению колесных транспортных средств, утвержденного Постановлением Правительства РФ от 10.09.2009 года N 720, а также сокращению нерентабельных пассажирских маршрутов.

Удовлетворяя исковые заявления, суд первой инстанции установил, что администрация города, выступающая от имени собственника муниципального имущества, в лице главы администрации наделена правом прекращения трудового договора с руководителем муниципального унитарного предприятия. Судебная коллегия согласилась с указанными выводами.

Однако, признав соблюденным процедуру увольнения истца с должности, суд первой инстанции пришел к выводу, что прекращение трудового договора с В.П. являлось незаконным, поскольку произведено Главой администрации города произвольно, при отсутствии к тому объективной необходимости, обусловленной законными интересами муниципального унитарного предприятия и собственника муниципального имущества.

При этом судом сделана ссылка на ст. 3 Конституции Российской Федерации, Постановление Конституционного Суда РФ от 15 марта 2005 года N 3-П "По делу о проверке конституционности положений пункта 2 ст. 278 и статьи 279 Трудового кодекса Российской Федерации и абзаца второго пункта 4 статьи 69 Федерального закона "Об акционерных обществах". На основании указанных норм судом сделан вывод о том, что работник вправе оспорить увольнение, обусловленное дискриминацией, злоупотреблением правом, и работодатель обязан представить доказательства в подтверждение своих доводов и возражений по существу иска. Поскольку каких-либо доказательств того, что досрочное прекращение трудового договора с В.П. было вызвано интересами муниципального образования ответчиком не представлено, а неоднократные обращения директора В.П. в администрацию города о принятии комплекса мер для стабилизации экономической ситуации предприятия, выделении из городского бюджета денежных средств были оставлены без ответа и Глава администрации города игнорировал попытки руководителя предприятия согласовать ряд вопросов с собственником имущества, суд пришел к выводу о незаконности прекращения с истцом трудового договора.

С данными выводами суда первой инстанции судебная коллегия не согласилась по следующим основаниям.

Статья 278 ТК РФ вводит дополнительные основания для прекращения трудового договора с руководителями организаций.

Пункт 2 указанной статьи является специальной нормой и закрепляет право субъектов, перечисленных в нем в соответствии с принятыми ими решениями досрочно прекратить трудовой договор с руководителем организации, поскольку данный подход является одним из гарантий законодательно определенных прав собственникам имущества в его взаимоотношениях с нанимаемым им руководителем, осуществляющим управление этим имуществом в ходе трудовой и производственной деятельности.

Таким образом, Трудовой кодекс РФ закрепил право на расторжение трудового договора в любое время до истечения срока действия трудового договора и независимо от того, совершены ли руководителем виновные действия, а также вне зависимости от вида трудового договора срочного и бессрочного.

В Постановлении Конституционного Суда РФ от 15 марта 2005 года N 3-П "По делу о проверке конституционности положений пункта 2 ст. 278 и статьи 279 Трудового кодекса Российской Федерации и абзаца второго пункта 4 статьи 69 Федерального закона "Об акционерных обществах", указано, что федеральный законодатель, не возлагая на собственника, в исключение из общих правил расторжения трудового договора с работником по инициативе работодателя, обязанность указывать мотивы увольнения руководителя организации по основанию, предусмотренному пунктом 2 статьи 278 Трудового кодекса Российской Федерации, не рассматривает расторжение трудового договора по данному основанию в качестве меры юридической ответственности, поскольку исходит из того, что увольнение в этом случае не вызвано противоправным поведением руководителя, - в отличие от расторжения трудового договора с руководителем организации по основаниям, связанным с совершением им виновных действий (бездействием). Увольнение за совершение виновных действий (бездействие) не может осуществляться без указания конкретных фактов, свидетельствующих о неправомерном поведении руководителя, его вине, без соблюдения установленного законом порядка применения данной меры ответственности, что в случае возникновения спора подлежит судебной проверке. Иное вступало бы в противоречие с вытекающими из статей 1, 19 и 55 Конституции Российской Федерации общими принципами юридической ответственности в правовом государстве.

Отсутствие мотивации при принятии решения о досрочном прекращении трудового договора с руководителем организации отличает указанные основания прекращения трудового договора от других оснований, предусмотренных Трудовым кодексом РФ.

Предоставление собственнику права принять решение о досрочном расторжении трудового договора с руководителем организации предполагает, в свою очередь, предоставление последнему адекватных правовых гарантий защиты от негативных последствий, которые могут наступить для него в результате потери работы, от возможного произвола и дискриминации.

К числу таких гарантий относится предусмотренная статьей 279 Трудового кодекса Российской Федерации выплата компенсации за досрочное расторжение трудового договора с руководителем организации в размере, определяемом трудовым договором. Как следует из материалов дела, истцу при досрочном прекращении трудового договора была выплачена денежная компенсация в размере трехмесячного заработка, в основу решения о прекращении трудового договора не были положены какие-либо виновные действия работника.

Согласно п. 4.3 вышеуказанного Постановления Конституционного Суда РФ положения пункта 2 статьи 278, статьи 279 Трудового кодекса Российской Федерации и абзаца второго пункта 4 статьи 69 Федерального закона "Об акционерных обществах" не препятствуют руководителю организации, если он считает, что решение собственника о досрочном прекращении трудового договора с ним фактически обусловлено такими обстоятельствами, которые свидетельствуют о дискриминации, злоупотреблении правом, оспорить увольнение в судебном порядке. При установлении судом на основе исследования всех обстоятельств конкретного дела соответствующих фактов его нарушенные права подлежат восстановлению.

Из указанного выше следует, что нарушенные права истца подлежат восстановлению при наличии обстоятельств, подтверждающих дискриминацию или злоупотребление правом со стороны администрации.

Суд первой инстанции в решении указал, что невозможно проверить доводы истца о его дискриминации и злоупотребление со стороны работодателя правом, следовательно, не усмотрел обстоятельств, свидетельствующих о дискриминации и злоупотреблении правом. Судебная коллегия также пришла к выводу, что доводы истца о дискриминационном характере его увольнения не нашли подтверждения в ходе рассмотрения дела, поскольку все указанные истцом обстоятельства являются лишь рабочими моментами трудовой деятельности как администрации города в целом, так и предприятия в частности.

Основанием для признания незаконными действий главы администрации и распоряжение о прекращении трудового договора с истцом, восстановления его на работе, послужили выводы суда о том, что ответчиком не представлено доказательств, что досрочное прекращение трудового договора с истцом было вызвано интересами муниципального образования.

Однако данное обстоятельство не являлось юридически значимым для разрешения заявленных исковых требований, и не могло служить основанием для удовлетворения исковых требований, в полномочия суда не входила проверка интересов муниципального предприятия при прекращении трудового договора с руководителем предприятия.

Судебная коллегия решение суда первой инстанции отменила с вынесением по делу нового решения об отказе в удовлетворении исковых требований В.П. (Дело N 33-2356/2013, Новочебоксарский городской суд).

Размер ежемесячной денежной компенсации, предусмотренной частью 6 ст. 43 Федерального закона Российской Федерации N 3-ФЗ от 7 февраля 2011 года "О полиции", составляет разницу между размером утраченного заработка и размером пенсии по инвалидности.

В.В. обратился в суд с иском к Отделу МВД России о перерасчете суммы, выплачиваемой в возмещение вреда, причиненного повреждением здоровья, и взыскании недовыплаченной суммы за период с января 2012 года по февраль 2013 года.

Исковые требования мотивированы тем, что по решению суда от 14 января 2010 года с ответчика в пользу В.В. ежемесячно взыскивается в счет компенсации в возмещение вреда здоровью 4016 руб. 88 коп. При увеличении с 1 января 2012 года ежемесячного денежного содержания сотрудников органов внутренних дел перерасчет выплачиваемых ему сумм произведен не был, на письменное обращение был получен отказ, который истец считает незаконным. На сегодняшний день размер его денежного довольствия составил бы 28 175 рублей, и с учетом установления истцу III группы инвалидности с 60% утраты трудоспособности, ему подлежит выплате компенсация в размере 16 905 руб. ежемесячно, начиная с 01 марта 2013 года. В виду недоплаты компенсации за период с января 2012 года по февраль 2013 года за ответчиком образовалась задолженность в размере 180 433 руб. 68 копеек, которая подлежит единовременному взысканию.

Удовлетворяя исковые требования В.В., суд неправильно произвел расчет и постановил обязать Отдел МВД России выплачивать В.В. в счет возмещения вреда, причиненного повреждением здоровья, ежемесячно, начиная с 01 апреля 2013 года, в течение всего времени установления ему III группы инвалидности, сумму в размере 17 367 руб. 75 коп., а также взыскать в пользу В.В. в счет возмещения вреда, причиненного повреждением здоровья, недовыплаченную за период с января 2012 года по март 2013 года включительно сумму в размере 200 263 руб. 05 коп. единовременно.

Судебная коллегия изменила решение суда в части определения размеров денежной компенсации по следующим основаниям.

В соответствии с частями 6 и 7 ст. 43 Федерального закона Российской Федерации N 3-ФЗ от 7 февраля 2011 года в случае причинения сотруднику полиции в связи с выполнением служебных обязанностей увечья или иного повреждения здоровья, исключающих возможность дальнейшего прохождения службы в полиции и повлекших стойкую утрату трудоспособности, ему выплачивается ежемесячная денежная компенсация в размере утраченного денежного довольствия по состоянию на день увольнения со службы в полиции за вычетом размера назначенной пенсии по инвалидности с последующим взысканием выплаченных сумм компенсации с виновных лиц. Размер ежемесячной денежной компенсации, выплачиваемой в соответствии с частью 6 настоящей статьи, подлежит перерасчету с учетом увеличения (повышения) окладов денежного содержания сотрудников полиции, произведенного в порядке, установленном законодательством Российской Федерации.

Во исполнение указанных положений приказом МВД России от 18 июня 2012 года была утверждена Инструкция о порядке осуществления выплат в целях возмещения вреда, причиненного в связи с выполнением служебных обязанностей, сотрудниками органов внутренних дел Российской Федерации или их близким родственникам.

Согласно п. 16 и 17 Инструкции размер ежемесячной денежной компенсации подлежит перерасчету с учетом увеличения (повышения) оклада месячного денежного содержания сотрудника, произведенного в порядке, установленном законодательством Российской Федерации, в том числе с учетом ежегодного увеличения процентов оклада месячного денежного содержания и ежемесячной надбавки к окладу месячного денежного содержания за стаж службы (выслугу лет), принимаемых для исчисления пенсии.

Размер утраченного денежного довольствия сотрудника органов внутренних дел Российской Федерации для выплаты ежемесячной денежной компенсации определяется в соответствии с законодательством Российской Федерации. При этом размер утраченного денежного довольствия для назначения ежемесячной денежной компенсации сотрудникам, уволенным со службы в органах внутренних дел в период с 18 апреля 1991 года до 1 января 2012 года, а также при перерасчете размера ежемесячной денежной компенсации, назначенной и выплачиваемой в соответствии с законодательством Российской Федерации до вступления в силу настоящего приказа, определяется исходя из размера оклада месячного денежного содержания и ежемесячной надбавки к окладу месячного денежного содержания за стаж службы (выслугу лет), принимаемых для исчисления пенсий указанной категории сотрудников с 1 января 2012 года, с коэффициентом 1,55.

Федеральным законом от 08 ноября 2011 года N 309-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации и признании утратившими силу отдельных положений законодательных актов Российской Федерации в связи с принятием Федерального закона "О денежном довольствии военнослужащих и предоставлении им отдельных выплат" в статью 43 Закона РФ от 12.02.1993 N 4468-1 "О пенсионном обеспечении лиц, проходивших военную службу, службу в органах внутренних дел, Государственной противопожарной службе, органах по контролю за оборотом наркотических средств и психотропных веществ, учреждениях и органах уголовно-исполнительной системы, и их семей" были внесены изменения, согласно которым с 01 января 2012 года указанное в ст. 43 Закона денежное довольствие учитывается при исчислении пенсии в размере 54 процентов и ежегодно увеличивается на 2 процента до достижения 100 процентов его размера. С учетом уровня инфляции (потребительских цен) федеральным законом о федеральном бюджете на очередной финансовый год и плановый период указанное ежегодное увеличение может быть установлено на очередной финансовый год в размере, превышающем 2 процента.

Исходя из изложенного, размер утраченного заработка подлежит определению исходя из степени утраты трудоспособности из оклада по должности, оклада по званию и надбавки за выслугу лет в размере, определяемом для исчисления пенсии, то есть 54% в 2012 году и 56% в 2013 году с увеличением на коэффициент 1,55. А размер ежемесячной денежной компенсации составляет разницу между размером утраченного заработка и размером пенсии по инвалидности.

Как следует из материалов дела, размер оклада по должности, которую занимал истец, составляет 15 000 рублей, оклад по званию 9500 рублей, надбавка за выслугу лет 3675 руб., итого денежное содержание составляет 28 175 руб. Спора в указанной части между сторонами нет.

Сумма, денежного довольствия для исчисления пенсии, определенная в размере 54% от указанной суммы составляет 15 214,50 руб., определенная в размере 56% - 15 778 руб. С учетом коэффициента 1,55 эти суммы составляют 23 582,48 руб. и 24 455,9 руб.

Исходя из утраты истцом трудоспособности на 60% утраченный им заработок в 2012 году составляет 14 149,49 руб., в 2013 году 14 673,54 руб., а размер ежемесячной денежной компенсации за вычетом размера пенсии по инвалидности (в 2012 году 7 607,25 руб. и в 2013 году 7 889 руб.) составляет в 2012 году 6 542,24 руб., в 2013 году - 6 784,54 руб.

При таких обстоятельствах расчеты суда как в части определения размера денежного содержания, учитываемого при определении утраченного заработка, так и в части определения размера ежемесячной денежной компенсации без учета размера пенсии по инвалидности являются ошибочными и основаны на неправильном толковании норм материального права. Соответственно ошибочными являются и расчеты суда при определении размера задолженности, подлежащей взысканию единовременно (Дело 33-2887/2013, Канашский районный суд Чувашской Республики).

При невозможности получения документов о размере заработка застрахованного сумма ежемесячной страховой выплаты исчисляется исходя из тарифной ставки (должностного оклада), установленной (установленного) в отрасли (подотрасли) для данной профессии, и сходных условий труда ко времени обращения за страховыми выплатами (п. 7 ст. 12 Федерального закона от 24 июля 1998 г. N 125-ФЗ "Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний").

А.А. обратился в суд с иском к Фонду социального страхования о возмещении вреда, причиненного здоровью в результате несчастного случая на производстве.

Исковые требования мотивированы тем, что с 1 ноября 2011 г. по 03 апреля 2012 г. истец работал у индивидуального предпринимателя Р.В. в должности рабочего - кровельщика на строительном объекте. При исполнении трудовых обязанностей 28 декабря 2011 г. ему причинен вред здоровью в результате несчастного случая на производстве. Актом о несчастном случае на производстве от 20 февраля 2012 г. установлена вина работодателя в несчастном случае. Согласно акту освидетельствования от 22 марта 2012 г. в результате несчастного случая степень утраты истцом профессиональной трудоспособности составляет 70%, он признан инвалидом второй группы на срок до 1 апреля 2013 г.

23 ноября 2012 г. А.А. обратился к ответчику с заявлением о назначении страховых выплат в связи со страховым случаем. Однако, ответчик отказался произвести выплаты, ссылаясь на непредставление ему третьим лицом ИП Р.В. необходимых документов и невыполнение обязанности по регистрации в качестве страхователя. По мнению истца, непредставление работодателем истребованной ответчиком документации не может являться основанием для отказа в назначении страховых выплат, поскольку вступившим в законную силу решением суда от 25 июля 2012 г. установлено, что между истцом и ИП Р.В. возникли трудовые отношения, при этом среднемесячный заработок А.А. за период работы у ИП Р.В. составлял 31500 руб. Руководствуясь ст.ст. 8-12 Федерального закона "Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний", с учетом уточнений, А.А. просил суд взыскать с ответчика единовременную страховую выплату в связи с утратой профессиональной трудоспособности в размере 53 689 руб.; ежемесячную страховую выплату в счет возмещения утраченного заработка за период с 21 марта 2012 г. по 31 марта 2013 г. в размере 272 424 руб.; ежемесячную страховую выплату в счет возмещения утраченного заработка за период с 01 апреля 2013 г. по 30 апреля 2014 г. в размере 18 900 руб. ежемесячно с последующей индексацией в соответствии с законодательством, при последующем переосвидетельствовании с 01 мая 2014 года - в зависимости от установленной степени утраты А.А. профессиональной трудоспособности с последующей индексацией выплачиваемых сумм в соответствии с законодательством; пособие по временной нетрудоспособности, расходы на приобретение ортопедических стелек, костылей деревянных, корсета ортопедического; судебные расходы.

Суд первой инстанции взаимоотношения между индивидуальным предпринимателем Р.В. и А.А. определил как трудовые отношения, а происшедший с истцом несчастный случай как несчастный случай на производстве, и удовлетворил исковые требования А.А. частично, определив размер ежемесячных страховых выплат исходя из степени утраты профтрудоспособности и величины прожиточного минимума в целом по РФ для трудоспособного населения.

Судебная коллегия изменила решение суда в части определения размера ежемесячных страховых выплат по следующим основаниям.

В силу статьи 8 Федерального закона от 24 июля 1998 г. N 125-Ф "Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний" (далее - ФЗ от 24 июля 1998 г. N 125-Ф) страховое возмещение вреда, причиненного жизни и здоровью застрахованного в результате наступления страхового случая, осуществляется путем выплаты: пособия по временной нетрудоспособности; страховых выплат (единовременной страховой выплаты и ежемесячных страховых выплат) застрахованному либо лицам, имеющим право на получение такой выплаты в случае его смерти; дополнительных расходов, связанных с медицинской, социальной и профессиональной реабилитацией застрахованного.

Согласно п. 14 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации "О применении судами законодательства об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний" от 10 марта 2011 г. N 2 обеспечение по обязательному социальному страхованию в соответствии со статьями 3 и 5 Федерального закона от 24 июля 1998 г. N 125-ФЗ должно предоставляться и в тех случаях, когда трудовые отношения между работником и работодателем возникли на основании фактического допущения работника к работе с ведома или по поручению работодателя или его представителя, но трудовой договор не был надлежащим образом оформлен (статья 16 ТК РФ), а также в случаях, когда судом установлено, что договором гражданско-правового характера фактически регулируются трудовые отношения между работником и работодателем (статья 11 ТК РФ).

Несмотря на невыполнение работодателем обязанности по уплате страховых взносов за работника в региональное отделение Фонда социального страхования, взыскание страхового возмещения за причиненный вред здоровью в пользу работника следует производить с соответствующего отделения Фонда, поскольку неблагоприятные последствия за неисполнение работодателем (страхователем) своих обязанностей не должно распространяться на пострадавшего работника.

Страховое возмещение производится и в том случае, когда работодатель уклонялся от обязанности в определенный срок зарегистрироваться в качестве страхователя в исполнительном органе страховщика в соответствии с требованиями статей 4 и 6 ФЗ от 24 июля 1998 г. N 125-ФЗ.

В соответствии со ст. 10 ФЗ от 24 июля 1998 г. N 125-Ф единовременные страховые выплаты и ежемесячные страховые выплаты назначаются и выплачиваются застрахованному, если по заключению учреждения медико-социальной экспертизы результатом наступления страхового случая стала утрата им профессиональной трудоспособности и выплачиваются застрахованным в течение всего периода стойкой утраты им профессиональной трудоспособности.

Согласно ст. 12 ФЗ от 24 июля 1998 г. N 125-Ф размер ежемесячной страховой выплаты определяется как доля среднего месячного заработка застрахованного, исчисленная в соответствии со степенью утраты им профессиональной трудоспособности.

В связи с ненадлежащим ведением работодателем ИП Р.В. финансово-бухгалтерской документации, отсутствия отчислений от зарплаты в пенсионный, налоговый органы, отсутствия каких-либо финансовых документов (ведомостей, приказов, платежных поручений и др.) о начислении, выдачи заработной платы работникам, при отсутствии "белой" зарплаты работников, в частности у А.А., суд пришел к обоснованному выводу о невозможности получения документа о конкретном размере заработка истца. Одни лишь свидетельские показания о получении истцом заработка в размере 31 500 руб. не могут быть приняты во внимание, поскольку невозможно определить, что такая сумма выплат имела место за один или два месяца.

Вместе с тем суд первой инстанции в рассматриваемом случае размер ежемесячных страховых выплат произвел исходя из степени утраты профтрудоспособности и величины прожиточного минимума в целом по РФ для трудоспособного населения, при этом неправильно применив нормы материального права.

В соответствии с п. 7 ст. 12 Федерального закона от 24 июля 1998 г. N 125-ФЗ при невозможности получения документов о размере заработка застрахованного сумма ежемесячной страховой выплаты исчисляется исходя из тарифной ставки (должностного оклада), установленной (установленного) в отрасли (подотрасли) для данной профессии, и сходных условий труда ко времени обращения за страховыми выплатами. Данные о размерах тарифных ставок (должностных окладов) работников предоставляются органами по труду субъектов Российской Федерации.

Согласно информации, представленной Чувашстатом, заработная плата работников по профессиональной группе занятий "Строители-монтажники и родственные профессии" за октябрь 2011 года по Чувашской Республике по коду ОКЗ 712 составляет 14 950 руб. Сведения о средней заработной плате работников сформированы по укрупненным профессиональным группам занятий, данные о заработной плате кровельщика входят в составную группу занятий "Строители-монтажники и родственные профессии (код ОКЗ 712).

Из материалов дела, акта формы Н-1 следует, что А.А. выполнял кровельные работы, был допущен работодателем на строительный объект для кровли крыши.

Соответственно, судебная коллегия пришла к выводу о необходимости при определении ежемесячных страховых выплат истцу исходить из заработка работников в отрасли (подотрасли) для данной профессии и сходных условий труда по группе занятий "Строители-монтажники и родственные профессии (код ОКЗ 712) на территории Чувашской Республики (N 33-2481/2013, Московский районный суд г. Чебоксары Чувашской Республики).

Практика рассмотрения дел по спорам, связанным с защитой права собственности и других вещных прав

В соответствии с нормами абзаца 5 ст. 208 ГК РФ на требования собственника или иного владельца об устранении всяких нарушений его права, хотя бы эти нарушения не были соединены с лишением владения (статья 304 ГК РФ), исковая давность не распространяется.

А.Г. обратилась в суд к администрации сельского поселения Чебоксарского района Чувашской Республики (с учетом уточнения иска) с иском о признании постановления сельской администрации N 29 от 07 сентября 1998 года "О закреплении земельных участков для ведения личного подсобного хозяйства, индивидуального жилищного строительства, содержания жилого дома" в части закрепления земельного участка площадью 0,40 га при доме N 5 по ул. Комсомольская д. С. за С.А. и записи в похозяйственной книге N 6, согласно которой первым записан С.А., не соответствующими действительности.

В обоснование иска указано, что 05.08.1996 года умерла мать истицы - Ф.З., которая на момент смерти проживала в доме N 5 по улице Комсомольская. Согласно постановлению сельской администрации N 12 от 04.12.1995 года "О закреплении земельных участков за гражданами" за Ф.З. был закреплен в собственность для ведения личного подсобного хозяйства земельный участок площадью 0,40 га при доме по ул. Комсомольская. Согласно выписке из похозяйственной книги по состоянию на 1996 год матери истицы - Ф.З. на праве собственности принадлежал жилой дом, находящийся на земельном участке площадью 0,40 га. В списке членов хозяйства первой была записана мать истицы - Ф.З., совместно с ней никто не был записан.

Согласно завещанию от 31.01.1995 года Ф.З. завещала принадлежащий ей жилой дом деревянный, сарай деревянный, баню деревянную, лачугу деревянную, погреб, русские ворота, и все свои вещи, которые ко дню смерти окажутся ей принадлежащими, где бы они ни находились, в том числе земельный участок С.А., а деньги, находящиеся в сберегательной кассе Ф.З. завещала своей дочери А.Г. После смерти Ф.З., С.А., как наследника по завещанию, в 1997 году вписали в похозяйственную книгу первым. Однако С.А., несмотря на завещание Ф.З., со дня открытия наследства права наследования не реализовал, 21.08.2006 года С.А. написал нотариально удостоверенное заявление о том, что он наследство не принимал, принимать не намерен.

В связи с рассмотрением в суде гражданского дела истице стало известно, что на наследственное имущество С.А. претендует дочь последнего - Г.С., ссылаясь на постановление сельской администрации N 29 от 07.09.1998 года, которым земельный участок при доме закреплен за С.А.

Принимая решение об отказе в удовлетворении заявленных требований, суд первой инстанции свой вывод основывал на том, что истица пропустила срок исковой давности, о применении которой заявлено стороной в споре (ст. 199 ГК РФ). При этом суд первой инстанции исходил из того, что истице А.Г. с 2002 года было известно о наличии оспариваемого постановления, а также о наличии в похозяйственной книге N 6, оспариваемой записи. Суд первой инстанции исходил из того, что истица обратилась в суд с иском за пределами установленного ст. 196 ГК РФ срока исковой давности, не представив каких-либо доказательств уважительности причин пропуска срока исковой давности, о восстановлении срока исковой давности также не ходатайствовала.

Решение суда было вынесено без исследования и установления иных фактических обстоятельств дела, выводы относительно которых в решении суда отсутствуют.

Отменяя решение суда, судебная коллегия указала, что при принятии данного решения судом первой инстанции не учтено, что в соответствии с нормами абзаца 5 ст. 208 ГК РФ на требования собственника или иного владельца об устранении всяких нарушений его права, хотя бы эти нарушения не были соединены с лишением владения (статья 304 ГК РФ) исковая давность не распространяется.

Как видно из материалов дела, истица является наследником первой очереди по закону после смерти своей матери Ф.З. и в ее владении находятся жилой дом и земельный участок площадью 0,40 га при доме N 5.

Таким образом, истцом заявлены исковые требования о признании недействительными актов органа местного самоуправления по распоряжению его имуществом. В этой связи длительность нарушения права не могла препятствовать удовлетворению судом заявленных требований, что согласуется с правовой позицией, изложенной в п. 49 Постановления Пленума Верховного Суда РФ N 10, Пленума ВАС РФ N 22 от 29.04.2010 года "О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав".

Судебная коллегия отменила решение суда первой инстанции, и дело направила в тот же суд для его рассмотрения по существу заявленных требований (Дело N 33-2912/2013, Чебоксарский районный суд Чувашской Республики).

Закон не предусматривает возможность заявления одним участником общей собственности требования о лишении другого участника права на долю с выплатой ему компенсации, даже если этот участник не имеет существенного интереса в использовании общего имущества и его доля незначительна.

М.Н. обратилась в суд с иском к Т.Е. и М.М. с иском об определении порядка пользования имуществом, находящимся в долевой собственности, и возложении обязанности не чинить препятствий в пользовании жилым помещением.

Исковые требования мотивировала тем, что имеет 1/6 долю (9,63 кв. м.) в праве общей долевой собственности на квартиру N 16 жилого дома N 38 по ул. Горького общей площадью 57,9 кв. м., в том числе жилой площадью 38,0 кв. м., состоящую из трех жилых комнат, прихожей, кухни, ванной, туалета, лоджии. Все комнаты являются изолированными, имеют размеры 16,73 кв. м., 13,42 кв. м. и 7,9 кв. м. Т.Е. проживает в другой местности, приезжает в город очень редко. В спорной квартире фактически проживает одна М.М. и ее в квартиру не впускает, ключей от замков входной двери она не имеет, хотя коммунальные услуги оплачивает своевременно. Просила определить порядок пользования жилыми помещениями в спорной квартире путем предоставления в ее пользование комнаты площадью 7,9 кв. м., в пользование М.М. и Т.Е. двух комнат площадью 13,42 кв. м. и 16,73 кв. м., места общего пользования оставить в общем пользовании сторон, а также возложить обязанность на М.М. не чинить ей препятствий в пользовании указанной квартирой и возложить на нее обязанность передать ей дубликат ключей от входной двери квартиры.

Т.Е. и М.М. обратились в суд со встречным исковым заявлением к М.Н. о принятии денежной компенсации и прекращении права собственности М.Н. на 1/6 долю в праве общей долевой собственности на спорную квартиру.

Исковые требования мотивировали тем, что Т.Е. принадлежат 2/3 доли в праве общей долевой собственности на спорную квартиру, а М.М. - 1/6 доля. С 2006 года они в спорной квартире проживают втроем вместе с сыном Т.Е. Истица М.Н. является для них чужим человеком, отношения с ней не сложились, со дня приобретения в собственность доли спорной квартиры (2011 г.) она в ней не проживает, постоянно проживает в собственной квартире, расположенной в этом же жилом доме, членом их семьи не является, поэтому их совместное проживание в спорной квартире не возможно. Их неоднократные предложения об обмене, купле-продаже 3-х комнатной квартиры М.Н. игнорирует, считая, что они должны ей выплатить половину стоимости квартиры. Соглашение о способе выдела доли жилого помещения в натуре между сторонами не достигнуто, так как выделение комнаты не будет соразмерным размеру доли М.Н. Рыночная стоимость спорной квартиры составляет 1 468 000 руб., в связи с чем стоимость доли М.Н. составляет 245 000 руб., которую они готовы ей выплатить. Также считают, что размер доли, принадлежащей М.Н., должен быть учтен при определении порядка пользования жилым помещением. Ссылаясь на изложенные в иске обстоятельства, с учетом уточнений, просили возложить на М.Н. обязанность принять от Т.Е. денежную компенсацию в размере 245 000 руб., прекратить право собственности ответчицы на 1/6 долю и зарегистрировать право собственности на указанную 1/6 долю спорной квартиры за Т.Е.

Судом первой инстанции исковые требования М.Н. к Т.Е. и М.М. оставлены без удовлетворения, встречный иск Т.Е. к М.Н. об обязании принять денежную компенсацию вместо реального выдела доли в натуре, о прекращении права собственности на 1/6 долю в праве общей долевой собственности и признании права собственности на указанную долю удовлетворен.

При этом суд исходил из того, что требования М.Н. об определении порядка пользования квартирой нарушают права и интересы ответчиков, которым в спорной квартире принадлежит 5/6 долей в праве собственности. Суд указал, что в качестве способа защиты своих прав и интересов М.Н. избрала предъявление иска об определении порядка пользования жилым помещением, который подразумевает собой раздел квартиры в натуре, а на требования выделяющегося собственника распространяются положения ч. 4 ст. 252 ГК РФ. Также суд исходил из того, что на долю М.Н. в спорной квартире приходится 6,33 кв. м. жилой площади, и реально выделить указанную долю М.Н. в квартире невозможно по причине отсутствия комнаты, соответствующей жилой площади, приходящейся на ее 1/6 долю спорной квартиры; 1/6 доля в спорной квартире является незначительной, у М.Н. имеется другое постоянное место жительства.

Судебная коллегия с указанными выводами суда не согласилась по следующим основаниям.

Согласно пункту 1 статьи 244 ГК РФ имущество, находящееся в собственности двух или нескольких лиц, принадлежит им на праве общей собственности.

Разделу имущества, находящегося в долевой собственности, и выделу из его доли посвящены положения ст. 252 ГК РФ.

Из содержания положений данной статьи следует, что разделом имущества, находящегося в долевой собственности, является переход частей данного имущества в собственность каждого из сособственников пропорционально их долям в праве общей собственности и прекращение общей долевой собственности на это имущество. Выделом доли из общего имущества является переход части этого имущества в собственность участника общей собственности пропорционально его доле в праве общей собственности и прекращение для этого лица права на долю в общем имуществе.

В обоих случаях результатом раздела имущества, находящегося в долевой собственности, или выдела доли одного из участников из общего имущества является прекращение общей долевой собственности на это имущество для выделяющегося собственника.

Согласно разъяснениям Пленума Верховного Суда РФ и Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ в пункте 36 постановления от 1 июля 1996 года N 6/8 "О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" при невозможности раздела имущества между всеми участниками общей собственности либо выдела доли в натуре одному или нескольким из них суд по требованию выделяющегося собственника вправе обязать остальных участников долевой собственности выплатить ему денежную компенсацию, с получением которой сособственник утрачивает право на долю в общем имуществе.

В исключительных случаях, когда доля сособственника незначительна, не может быть реально выделена и он не имеет существенного интереса в использовании общего имущества, суд может и при отсутствии согласия этого сособственника обязать остальных участников долевой собственности выплатить ему компенсацию (п. 4 статьи 252 ГК РФ).

В то же время в соответствии с разъяснениями, приведенными в пункте 37 указанного постановления, невозможность раздела имущества, находящегося в долевой собственности, в натуре либо выдела из него доли, в том числе и в случае, указанном в части второй пункта 4 ст. 252 ГК РФ, не исключает права участника долевой собственности заявить требование об определении порядка пользования этим имуществом, если этот порядок не установлен соглашением сторон; разрешая такое требование, суд учитывает фактически сложившийся порядок пользования имуществом, который может точно не соответствовать долям в праве общей собственности, нуждаемость каждого из собственников в этом имуществе и реальную возможность совместного пользования.

Согласно разъяснениям Пленума Верховного Суда Российской Федерации в пункте 12 постановления N 8 от 24 августа 1993 года "О некоторых вопросах применения судами закона Российской Федерации "О приватизации жилищного фонда в Российской Федерации" выдел участнику общей собственности на приватизированное жилое помещение, представляющее собой отдельную квартиру, принадлежащей ему доли допустим, если имеется техническая возможность передачи истцу изолированной части не только жилых, но и подсобных помещений (кухни, коридора, санузла и др.), оборудования отдельного входа. При отсутствии такой возможности суд вправе по просьбе истца определить порядок пользования квартирой.

Таким образом, раздел имущества, находящегося в долевой собственности, и выдел из него доли не равнозначен понятию "определение порядка пользования жилым помещением". В связи с чем является не верным вывод суда первой инстанции о том, что иск об определении порядка пользования жилым помещением подразумевает собой раздел квартиры в натуре, и что на спорные правоотношения распространяются положения ч. 4 ст. 252 ГК РФ.

Между тем, как разъяснил Конституционный Суд Российской Федерации в определении N 242-О-О от 7 февраля 2008 года, на которое сослался суд первой инстанции, закон (абзац второй пункта 4 статьи 252) не предусматривает возможность заявления одним участником общей собственности требования о лишении другого участника права на долю с выплатой ему компенсации, даже если этот участник не имеет существенного интереса в использовании общего имущества и его доля незначительна. Применение правила абзаца второго пункта 4 статьи 252 ГК Российской Федерации возможно лишь в отношении участника, заявившего требование о выделе своей доли, и только в случаях одновременного наличия всех перечисленных законодателем условий: доля сособственника незначительна, в натуре ее выделить нельзя, сособственник не имеет существенного интереса в использовании общего имущества.

Между тем, М.Н. требований о разделе имущества, находящегося в долевой собственности, или о выделе из него своей доли не заявляла. Ею было заявлено лишь требование об определении порядка пользования общим имуществом.

Указанное обстоятельство, исходя из разъяснений Конституционного Суда Российской Федерации, исключает удовлетворение требований Т.Е.

Кроме того, признавая, что реально выделить долю, составляющую 6,34 кв. м жилой площади, невозможно, суд первой инстанции не учел, что в спорной квартире имеется изолированная комната площадью 7,9 кв. м, которая лишь на 1,56 кв. м превышает долю истицы, и практически соответствует приходящейся на долю М.Н. жилой площади в спорной квартире. В связи с чем вывод суда о том, что выделение М.Н. какой-либо из комнат квартиры будет существенно нарушать права других двух собственников квартиры, является необоснованным.

Кроме того, разрешая данный спор и указывая, что М.Н. обладает правом собственности на другие жилые помещения и проживает в другом жилом помещении, и, не приняв во внимание при этом, что Т.Е. также зарегистрирована и проживает в другом жилом помещении, принадлежащей ей на праве собственности, суд поставил стороны в неравное положение.

Судебная коллегия отменила решение суда первой инстанции с вынесением нового решения, которым исковые требования М.Н. к Т.Е. и М.М. удовлетворены, в удовлетворении встречных исковых требований отказано (Дело N 33-2206/2013, Алатырский районный суд Чувашской Республики).

Практика рассмотрения дел по спорам, возникающим из обязательств вследствие причинения вреда

Отсутствие решения собственников помещений многоквартирного дома о текущем или капитальном ремонте кровли не является основанием для освобождения управляющей организации от обязанности содержания общего имущества многоквартирного дома в соответствии с требованиями законодательства Российской Федерации, обеспечивающим безопасность жизни и здоровья граждан, сохранность имущества физических лиц.

Прокурор в интересах А.С. обратился в суд с иском к ООО "Управляющая компания" (далее - ООО), мотивировав его тем, что ответчик осуществляет содержание общего имущества в многоквартирном доме N 17. С весны 2012 года по причине протечки кровли многоквартирного дома происходит затопление квартиры N 58, расположенной в доме и принадлежащей А.С. ООО в нарушение положений жилищного законодательства, технических регламентов и Правил содержания общего имущества в многоквартирном доме, не предпринимает мер к производству текущего ремонта кровли дома, что привело к причинению А.С. материального ущерба. На основании изложенного прокурор просил суд возложить на ООО обязанность произвести текущий ремонт кровли указанного дома над квартирой N 58; произвести ремонт квартиры N 58 в местах затопления, согласно акту от 25 декабря 2012 года, а именно: в кухне произвести покраску потолка на площади 0,8 кв. метра; в комнате площадью 12,2 кв. метра заменить обои на стенах на площади 1,5 кв. метра, произвести покраску потолка на площади 0,7 кв. метра; в комнате площадью 10,9 кв. метра заменить обои на стенах и потолке на площади 1,2 кв. метра.

Суд первой инстанции пришел к выводу, что общим собранием собственников жилых помещений в многоквартирном доме решение о текущем или капитальном ремонте кровли не принималось, в связи с чем основания для возложения на ответчика обязанности по производству текущего ремонта кровли дома отсутствуют; вины управляющей компании в причинении истцу ущерба не имеется.

Судебная коллегия с указанными выводами суда не согласилась по следующим основаниям.

Из акта, утвержденного главным инженером ООО 25 декабря 2012 года, следует, что в результате нарушения герметичности крыши многоквартирного дома N 17 происходит затопление квартиры N 58, приведшее к повреждению элементов отделки указанной квартиры, а именно: в кухне площадью 8,5 кв. метров - клеевой окраски потолка на площади 0,8 кв. метров; в комнате площадью 12,2 кв. метра - обоев стен на площади 1,5 кв. метров и клеевой окраски потолка на площади 0,7 кв. метров; в комнате площадью 10,9 кв. метра - обоев стен и потолка на площади 1,2 кв. метров.

Поскольку А.С. использует услуги ООО для удовлетворения своих личных нужд, не связанных с осуществлением предпринимательской деятельности, то на правоотношения сторон распространяется регулирование законодательства о защите прав потребителей.

В соответствии с разъяснениями, данными в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 28.06.2012 N 17 "О рассмотрении судами гражданских дел по спорам о защите прав потребителей" (пункты 28, 31) убытки, причиненные потребителю в связи с нарушением изготовителем (исполнителем, продавцом, уполномоченной организацией или уполномоченным индивидуальным предпринимателем, импортером) его прав, подлежат возмещению в полном объеме, кроме случаев, когда законом установлен ограниченный размер ответственности.

Под убытками в соответствии с пунктом 2 статьи 15 ГК РФ следует понимать расходы, которые потребитель, чье право нарушено, произвел или должен будет произвести для восстановления нарушенного права, утрату или повреждение его имущества (реальный ущерб), а также неполученные доходы, которые потребитель получил бы при обычных условиях гражданского оборота, если бы его право не было нарушено (упущенная выгода).

При разрешении требований потребителей также необходимо учитывать, что бремя доказывания обстоятельств, освобождающих от ответственности за неисполнение либо ненадлежащее исполнение обязательства, в том числе и за причинение вреда, лежит на продавце (изготовителе, исполнителе, уполномоченной организации или уполномоченном индивидуальном предпринимателе, импортере) (пункт 4 статьи 13, пункт 5 статьи 14, пункт 5 статьи 23.1, пункт 6 статьи 28 Закона о защите прав потребителей, статья 1098 ГК РФ).

Действительно, согласно пунктам 1 и 4.1 ч. 2 ст. 44 Жилищного кодекса РФ принятие решения о проведении текущего и капитального ремонта относится к компетенции общего собрания собственников помещений в многоквартирном доме.

Однако согласно ч. 1.1 ст. 161 Жилищного кодекса Российской Федерации надлежащее содержание общего имущества собственников помещений в многоквартирном доме должно осуществляться в соответствии с требованиями законодательства Российской Федерации, в том числе в области обеспечения санитарно-эпидемиологического благополучия населения, о техническом регулировании, пожарной безопасности, защите прав потребителей, и должно обеспечивать: 1) соблюдение требований к надежности и безопасности многоквартирного дома; 2) безопасность жизни и здоровья граждан, имущества физических лиц, имущества юридических лиц, государственного и муниципального имущества и т.д.

В соответствии с п.п. 10, 11 Правил содержания общего имущества в многоквартирном доме, утвержденных Постановлением Правительства РФ от 13 августа 2006 года N 491, общее имущество, к которому отнесены крыши, чердаки, технические чердаки, внутридомовые инженерные системы (пп. "а", "б" п. 2, п. 5 Правил), должно содержаться в соответствии с требованиями законодательства РФ (в том числе о санитарно-эпидемиологическом благополучии населения, техническом регулировании, защите прав потребителей) в состоянии, обеспечивающем, в том числе соблюдение характеристик надежности и безопасности многоквартирного дома и безопасность для жизни и здоровья граждан, сохранность имущества физических или юридических лиц, государственного, муниципального и иного имущества. При этом содержание общего имущества включает в себя, в том числе: осмотр общего имущества, обеспечивающий своевременное выявление несоответствия состояния общего имущества требованиям законодательства РФ, а также угрозы безопасности жизни и здоровью граждан; текущий и капитальный ремонт.

В соответствии с п. 4.6.1.1 Правил и норм технической эксплуатации жилищного фонда, утвержденных постановлением Госстроя России от 27.09.2003 г. N 170, организация по обслуживанию жилищного фонда должна обеспечить защиту от увлажнения конструкций от протечек кровли или инженерного оборудования, исправность в местах сопряжения водоприемных воронок с кровлей, отсутствие засорения и обледенения воронок, протекания стыков водосточного стояка и конденсационного увлажнения теплоизоляции стояка.

Согласно п. 4.6.1.10 тех же правил, неисправности, являющиеся причиной протечек кровли, должны быть устранены в сроки, указанные в приложении N 2. Приложением 2 к постановлению Госстроя России от 27.09.2003 г. N 170 предельные сроки устранения неисправностей при выполнении внепланового (непредвиденного) текущего ремонта отдельных частей жилых домов и их оборудования составляют при обнаружении протечек в отдельных местах кровли 1 сутки.

Таким образом, управляющая компания на возмездной основе отвечает за безопасную эксплуатацию общего имущества многоквартирных домов и обязана обеспечивать благоприятные и безопасные условия проживания граждан в многоквартирных домах.

При этом отсутствие решения собственников помещений на выполнение обязательных требований закона не является основанием для их не выполнения управляющей компанией. Законом не предусмотрена возможность не исполнения обязательных норм в зависимости отсутствия решения общего собрания, наличия или отсутствия денежных средств, если неисполнение обязательных требований законодательства создает угрозу для жизни или здоровья людей и может причинить существенный имущественный вред.

Вместе с тем, ООО как исполнитель услуг не представило суду убедительных доказательств, что убытки, причиненные А.С. как потребителю услуг, возникли вследствие непреодолимой силы или нарушения потребителем установленных правил пользования товаром, результатами работы, услуги или их хранения, а также иных обстоятельств, освобождающих от ответственности за причинение вреда.

Доводы ООО о том, что причиной протечки кровли является ее физический износ, требующий капитального ремонта, сами по себе не освобождают ответчика как управляющей организации от обязанности содержания общего имущества многоквартирного дома в соответствии с приведенными выше требованиями законодательства Российской Федерации, обеспечивающего безопасность жизни и здоровья граждан, имущества физических лиц.

Кроме того, как следует из содержания искового заявления, фактически прокурор просит возложить на ООО обязанность произвести не текущий ремонт для предупреждения преждевременного износа и поддержания эксплуатационных показателей и работоспособности, а внеплановый (непредвиденный) ремонт для устранения протечки кровли многоквартирного дома над квартирой А.С.

По существу, указанная обязанность была признана и самим ООО, которое в письме от 25 декабря 2012 года в адрес прокурора и в уже упомянутом акте от 25 декабря 2012 года определенно отразила свое намерение включить ремонт кровли многоквартирного дома над квартирой А.С. в план работ на 2013 год.

При таких обстоятельствах исковые требования прокурора следует признать обоснованными.

Судебная коллегия отменила решение суда первой инстанции и приняла новое решение, которым возложила на ООО обязанность произвести ремонт для устранения протечки кровли дома N 17 над квартирой N 58, произвести ремонт для устранения последствий затопления квартиры, перечисленных в акте, утвержденном главным инженером ООО 25 декабря 2012 года (Дело N 33-2401/2013, Новочебоксарский городской суд Чувашской Республики).

Практика рассмотрения дел в порядке особого производства

В рамках производства по делу об объявлении гражданина умершим предусмотрена лишь констатация факта смерти либо констатация факта смерти в определенный день, в связи с чем в рамках рассмотрения таких дел не может быть установлен факт гибели гражданина при определенных обстоятельствах.

М.А. обратилась в суд с заявлением об объявлении А.И. умершим при исполнении обязанностей военной службы в период Великой Отечественной войны 1941 - 1945 годов в январе 1942 года, указав в обоснование заявленных требований следующее.

Отец заявителя А.И. пропал без вести на фронте Великой Отечественной войны в январе 1942 года, с этого времени каких-либо сведений о нем не имеется, в связи с чем нет оснований сомневаться в его гибели на фронте. Объявление А.И. умершим необходимо заявителю для получения права на ежемесячную денежную компенсацию для членов семей военнослужащих, погибших при исполнении обязанностей военной службы.

Судом первой инстанции заявление М.А. об объявлении гражданина умершим удовлетворено.

Судебная коллегия отменила решение суда первой инстанции и оставила заявление М.А. без рассмотрения по следующим основаниям.

М.А. подано заявление на основании статьи 45 ГК РФ и в порядке, предусмотренном главой 30 ГПК РФ. Исходя из содержания главы 27 ГПК РФ, дела об объявлении гражданина умершим относятся к самостоятельной категории, обособленной от установления фактов, имеющих юридическое значение, и рассматриваются в порядке, предусмотренном главой 30 ГПК РФ.

Согласно статье 45 ГК РФ военнослужащий или иной гражданин, пропавший без вести в связи с военными действиями, может быть объявлен судом умершим не ранее чем по истечении двух лет со дня окончания военных действий (пункт 2). В случае объявления умершим гражданина, пропавшего без вести при обстоятельствах, угрожавших смертью или дающих основание предполагать его гибель от определенного несчастного случая, суд может признать днем смерти этого гражданина день его предполагаемой гибели (пункт 3).

В соответствии со статьей 279 ГПК РФ решение суда об объявлении гражданина умершим является основанием для внесения органом записи актов гражданского состояния записи о смерти в книгу государственной регистрации актов гражданского состояния.

Исходя из содержания названных правовых норм, гражданин может быть признан умершим в порядке особого производства, если такое признание служит основанием для осуществления субъективных прав заявителя, основанных на соответствующих актах гражданского состояния (например, наследственные правоотношения).

При этом вне зависимости от обстоятельств смерти в силу статьи 45 ГК РФ гражданин в любом случае объявляется умершим, но не погибшим или умершим вследствие конкретных причин, поскольку обстоятельства смерти применительно к актам гражданского состояния правового значения не имеют. В рамках производства по делу об объявлении гражданина умершим предусмотрена лишь констатация факта смерти либо констатация факта смерти в определенный день, то есть фактов, необходимых для внесения органом записи актов гражданского состояния записи о смерти в книгу государственной регистрации актов гражданского состояния, в связи с чем в рамках рассмотрения таких дел не может быть установлен факт гибели гражданина при определенных обстоятельствах.

В рассматриваемой ситуации заявителем М.А. поставлен вопрос не просто об объявлении ее отца А.И. умершим, а об объявлении умершим при определенных обстоятельствах, поскольку в соответствии с Федеральным законом от 7 ноября 2011 года N 306-ФЗ "О денежном довольствии военнослужащих и предоставлении им отдельных выплат" правовое значение для назначения компенсационных выплат, на которые претендует заявитель, придается факту гибели (смерти) военнослужащего при исполнении обязанностей военной службы либо смерти вследствие военной травмы.

Однако требование, заявленное М.А. по настоящему делу, не может быть разрешено в порядке, предусмотренном главой 30 ГПК РФ. Принимая во внимание, что М.А. заинтересована в подтверждении (доказывании) факта смерти своего отца при исполнении обязанностей военной службы в период Великой Отечественной войны с целью получения специальной выплаты, то надлежащим способом судебной защиты является оспаривание решения уполномоченного органа об отказе в назначении такой выплаты, что невозможно в порядке особого производства.

В соответствии с частью 3 статьи 263 ГПК РФ в случае, если при подаче заявления или рассмотрении дела в порядке особого производства устанавливается наличие спора о праве, подведомственного суду, суд выносит определение об оставлении заявления без рассмотрения, в котором разъясняет заявителю и другим заинтересованным лицам их право разрешить спор в порядке искового производства.

Таким образом, суд первой инстанции, не рассмотрев в данной правовой ситуации спора о праве, и разрешая заявленные требования в порядке главы 30 ГПК РФ, в котором указанные требования не могут быть разрешены, допустил существенное нарушение норм процессуального права (Дело N 33-3038/2013, Канашский районный суд Чувашской Республики).

Согласно ч. 3 ст. 263 ГПК РФ, если при подаче заявления или рассмотрении дела в порядке особого производства устанавливается наличие спора о праве, подведомственного суду, суд выносит определение об оставлении заявления без рассмотрения, в котором разъясняет заявителю и другим заинтересованным лицам их право разрешить спор в порядке искового производства.

Н.М. обратилась в суд с заявлением об установлении факта принятия наследства, открывшегося 21 августа 1987 года после смерти ее матери - С.П.

Требования мотивированы тем, что в собственности матери находились жилой дом с двумя верандами, баней с предбанником, амбаром, хлевом, навесом, гаражом и воротами. После смерти матери она стала пользоваться этим имуществом: на земельном участке выращивает овощи и фрукты, сено, в доме переделала печь, восстановила забор вокруг участка. Кроме этого, перевезла в дом по месту своего жительства 8 ульев с пчелами, одежду и личные вещи матери. Таким образом, она фактически вступила во владение наследуемым имуществом, но сам факт принятия наследства не оформила. На сегодняшний день она единственный наследник первой очереди, поскольку ее родные братья А.М. и Л. умерли, а при жизни они от наследства отказались в ее пользу. Она оформила технический и кадастровый паспорта на жилой дом, кадастровый паспорт на земельный участок.

Постанавливая оспариваемое решение, суд первой инстанции исходил из того, что заявитель Н.М. является единственным наследником первой очереди после смерти ее матери, пользуется жилым домом и надворными постройками, земельным участком, в связи с чем пришел к выводу об обоснованности заявленных требований и установил юридический факт принятия Н.М. наследства, открывшегося после смерти ее матери С.П.

Судебная коллегия отменила решение суда первой инстанции, а заявление Н.М. оставила без рассмотрения по следующим основаниям.

В соответствии с ч. 1 ст. 264 ГПК РФ суд устанавливает юридические факты, от которых зависит возникновение, изменение, прекращение личных или имущественных прав граждан, организаций. По смыслу данных норм юридический факт устанавливается в особом производстве (ч. 1 ст. 262 ГПК РФ), когда отсутствует необходимость разрешать спор о самом субъективном праве, существование которого зависит от наличия или отсутствия данного факта.

Возможность установления юридического факта принятия наследства предусмотрена п. 9 ч. 2 ст. 264 ГПК РФ.

Согласно ч. 3 ст. 263 ГПК РФ, если при подаче заявления или рассмотрении дела в порядке особого производства устанавливается наличие спора о праве, подведомственного суду, суд выносит определение об оставлении заявления без рассмотрения, в котором разъясняет заявителю и другим заинтересованным лицам их право разрешить спор в порядке искового производства.

В поступившей апелляционной жалобе А.А. указал, что он является сыном брата заявителя - А.М., и внуком С.П. А.М. владел на праве собственности спорным имуществом в виде жилого дома с надворными постройками и земельного участка, и что он (А.А.) как наследник первой очереди по закону после смерти отца А.М. принял наследственное имущество.

Таким образом, по данному делу усматривается спор о праве на наследственное имущество, который подлежит рассмотрению в порядке искового производства (Дело N 33-3112/2013, Канашский районный суд Чувашской Республики).

Практика рассмотрения иных споров

В соответствии с п. 1 ст. 1068 ГК РФ юридическое лицо либо гражданин возмещает вред, причиненный его работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей, в том числе в случае нарушения исключительного права на произведение.

ООО обратилось в суд с иском к В.Н. о взыскании компенсации за нарушение исключительных прав. Исковые требования мотивированы тем, что 17 июля 2009 года в торговой точке, находящейся по адресу: ул. Вокзальная, д. 7, ответчик реализовал контрафактный DVD диск с аудиовизуальным произведением - кинофильмом "А". Данный диск содержит в себе признаки контрафактности, а именно: отсутствует информация о правообладателе, полиграфия диска, упаковка отличается от оригинала. Вина ответчика в нарушении действующего законодательства, факт продажи вышеуказанного диска подтверждены постановлением мирового судьи от 25 июня 2010 года. Исключительные права на использование аудиовизуального произведения - кинофильма на носителях формата DVD принадлежат истцу на основании лицензионного договора NN, заключенного между ООО и ООО "К". Кроме того, права ООО на кинофильм на территории России подтверждаются также прокатным удостоверением N. Истец просил взыскать с В.Н. компенсацию за нарушение исключительного права в размере 50 000 рублей.

Решением суда постановлено взыскать с В.Н. в пользу ООО компенсацию за нарушение исключительного права в размере 10 000 рублей и в счет возмещения расходов по уплате госпошлины 340 рублей.

Судебная коллегия отменила решение суда первой инстанции с вынесением нового решения об отказе в удовлетворении требований ООО по следующим основаниям.

В силу пункта 1 статьи 1270 Гражданского кодекса РФ автору произведения или иному правообладателю принадлежит исключительное право использовать произведение в любой форме и любым не противоречащим закону способом.

Согласно статье 1270 Гражданского кодекса РФ использованием произведения независимо от того, совершаются ли соответствующие действия в целях извлечения прибыли или без такой цели, считается, в частности, распространение произведения путем продажи или иного отчуждения оригинала или его экземпляров.

В соответствии со ст. 1301 ГК РФ в случае нарушения исключительного права на произведение автор или иной правообладатель вправе в соответствии с пунктом 3 статьи 1252 ГК РФ требовать по своему выбору от нарушителя вместо возмещения убытков выплаты компенсации в размере от десяти тысяч рублей до пяти миллионов рублей, определяемых по усмотрению суда.

Как следует из материалов дела, 04 февраля 2008 года по договору N правообладатель ООО "К" передал пользователю ООО право на использование аудиовизуального произведения - фильма под названием "А", в частности, исключительные права на воспроизведение фильма на носителях, распространение экземпляров фильма с целью их частного просмотра путем продажи, сдачи в прокат или иного отчуждения.

Обратившись в суд с иском к ответчику В.Н., истец обосновал свои требования тем, что 17 июля 2009 года в торговой точке, расположенной по адресу: ул. Вокзальная, д. 7, В.Н. занимался реализацией видеопродукции с нарушением требований законодательства об авторском праве, в результате чего у него был изъят один DVD диск с наименованием "А".

Факт реализации DVD диска в указанной торговой точке В.Н. не оспаривался. В то же время представитель ответчика ссылался на то, что В.Н. как продавец не может нести ответственность за нарушение авторских прав. Допрошенный в качестве свидетеля ИП А.В. в суде пояснил, что вышеуказанная торговая точка принадлежала ему по договору аренды, а В.Н. работал у него продавцом.

В материалах административного дела N, исследованного судом, имеется трудовой договор от 01.09.2009 г., заключенный между ИП А.В. и В.Н., согласно которому В.Н. принят на работу продавцом к ИП А.В. на неопределенный срок.

В соответствии с п. 1 ст. 1068 ГК РФ юридическое лицо либо гражданин возмещает вред, причиненный его работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей.

Учитывая, что реализацию DVD диска с наименованием "А" В.Н. осуществлял при исполнении трудовых обязанностей в интересах ИП А.В., то В.Н. является ненадлежащим ответчиком по иску о взыскании компенсации за нарушение исключительного права на аудиовизуальное произведение-кинофильм, поэтому оснований для взыскания с В.Н. денежной компенсации согласно ст. 1301 ГК РФ у суда не имелось (Дело N 33-2527/2013, Урмарский районный суд Чувашской Республики).

Отсутствие вины редакции газеты в публикациях об уголовном преследовании реабилитированного, не является основанием для отказа в публикации сообщения о реабилитации в порядке ч. 3 ст. 136 УПК РФ.

И.Р. обратился в суд с иском Министерству финансов Российской Федерации, прокурору района, редакции районной газеты и ее главному редактору В.Н. о защите своих прав в связи с его реабилитацией и публикацией в средстве массовой информации - районной газеты статьи прокурора, содержащей недействительные сведения о совершении им преступления.

В своем исковом заявлении И.Р. просил суд: 1) взыскать с Министерства финансов РФ в соответствии со ст. 1070 ГК РФ компенсацию морального вреда в связи с незаконным осуждением и уголовным преследованием в общей сумме 200 000 руб.; 2) обязать прокурора района принести письменные извинения через районную газету и взыскать компенсацию морального вреда в связи с публикацией в газете в размере 100 000 руб.; 3) к Редакции районной газеты и главному редактору газеты предъявлены требования о возложении обязанности в 30-дневный срок в соответствии с ч. 3 ст. 136 УПК РФ опубликовать в районной газете сообщение о его реабилитации: 4) взыскать с главного редактора районной газеты В.Н. компенсацию морального вреда в связи с распространением не соответствующих действительности порочащих сведений в СМИ в размере 50 000 руб.

Требования мотивированы тем, что приговором мирового судьи от 22 ноября 2012 года он был осужден по ч. 1 ст. 116, ст. 319 УК РФ к обязательным работам на срок 150 часов за каждое преступление. Приговором районного суда (апелляционной инстанцией) от 17 декабря 2012 года приговор мирового судьи от 22 ноября 2012 года в части осуждения по ч. 1 ст. 116 УК РФ отменен с прекращением производства на основании ч. 2 ст. 20 УПК РФ, в остальной части - оставлен без изменения. Кассационным определением от 22 января 2013 года приговор районного суда от 17 декабря 2012 года в части осуждения его по ст. 319 УК РФ отменен с направлением дела на новое рассмотрение. Вступившим в законную силу приговором районного суда от 7 марта 2013 года приговор мирового судьи от 22 ноября 2012 года в части осуждения по ст. 319 УК РФ отменен с оправданием в связи с отсутствием состава преступления. За ним признано право на реабилитацию в соответствии с положениями норм главы 18 УПК РФ.

21 сентября 2012 года, через неделю после подписания обвинительного заключения, прокурор района П.П. опубликовал в районной газете статью "Депутат разбушевался", в которой, предрешил в его действиях наличие вины в совершении преступления. Данная статья болезненно была воспринята не только им, но и избирателями, поскольку он является депутатом Собрания депутатов сельского поселения, был дискредитирован, как народный избранник. Сообщенные сведения не соответствовали действительности, порочат честь, достоинство и деловую репутацию истца. Истец имеет право на защиту своих прав в порядке ст. 152 ГК РФ. Коме того, в соответствии с ч. 3 ст. 136 УПК в средстве массовой информации должно быть опубликовано сообщение о его реабилитации.

Судом вынесено решение, которым иск И.Р. к Министерству финансов Российской Федерации о компенсации морального вреда, причиненного незаконным уголовным преследованием, удовлетворен частично. В удовлетворении остальных требований И.Р., в том числе об обязании главного редактора газеты района опубликовать сообщение о реабилитации в 30-дневный срок, отказано.

Судебная коллегия отменила решение суда в части отказа в удовлетворении требований И.Р. об обязании главного редактора газеты опубликовать сообщение о реабилитации по следующим основаниям.

Установлено, что 21 сентября 2012 года в общественно-политической газете района N 6 на 4 странице, в рубрике "Прокурорское око" напечатана статья "Депутат разбушевался" прокурора района П.П. В данной статье сообщалось, что 14 сентября прокурором района в судебный участок для рассмотрения по существу направлено уголовное дело в отношении депутата Собрания депутатов сельского поселения И.Р., сообщались также факты, установленные в ходе предварительного расследования и какое максимальное наказание грозит И.Р.

При разрешении требований истца, вытекающих из данной публикации, судом первой инстанции правильно применены положения ст. 152 ГК РФ, ст. 38 Закона РФ "О средствах массовой информации" и судом обоснованно отказано в исковых требованиях И.Р. о возложении на прокурора района обязанности принесения письменных извинений через районную газету и компенсации морального вреда в связи с публикацией в газете; а также во взыскании с главного редактора газеты В.Н. компенсации морального вреда в связи с данной публикацией.

Отказывая в удовлетворении исковых требований И.Р. о возложении обязанности в 30-дневный срок в соответствии с ч. 3 ст. 136 УПК РФ опубликовать в районной газете сообщение о его реабилитации, суд исходил из того, что опубликованные СМИ сведения соответствовали действительности на момент публикации прокурора. Однако данные выводы суда являются ошибочными.

В соответствии с ч. 3 ст. 136 УПК РФ если сведения о задержании реабилитированного, заключении его под стражу, временном отстранении его от должности, применении к нему принудительных мер медицинского характера, об осуждении реабилитированного и иных примененных к нему незаконных действиях были опубликованы в печати, распространены по радио, телевидению или в иных средствах массовой информации, то по требованию реабилитированного, а в случае его смерти - его близких родственников или родственников либо по письменному указанию суда, прокурора, руководителя следственного органа, следователя, дознавателя соответствующие средства массовой информации обязаны в течение 30 суток сделать сообщение о реабилитации.

Такое регулирование направлено на защиту прав реабилитированного лица, не предполагает их ограничения и не связано с ответственностью редакции СМИ путем опубликования опровержения в порядке ст. 152 ГК РФ за виновное распространение не соответствующих действительности сведений. Иными словами, сообщение о реабилитации в соответствии с ч. 3 ст. 136 УПК РФ производится независимо от отсутствия вины редакции СМИ, а обусловлено в связи с фактом реабилитации гражданина, в отношении которого ранее публиковались сведения об осуждении, предъявлении обвинения в совершении преступления и иных примененных к нему незаконных действиях.

Таким образом, отсутствие вины редакции районной газеты в прежних публикациях об уголовном преследовании реабилитированного, не является основанием для отказа в публикации сообщения о реабилитации в порядке ч. 3 ст. 136 УПК РФ.

При этом данная обязанность возлагается уголовно-процессуальным законом на средство массовой информации, редакция которого обязана опубликовать сообщение о реабилитации в порядке ч. 3 ст. 136 УПК РФ (Дело N 33-2564/2013, Козловский районный суд Чувашской Республики).

Практика рассмотрения дел, возникающих из публичных правоотношений

Осуществление Призывной комиссией призыва на военную службу и включение в состав такой комиссии главы Администрации муниципального образования в качестве председателя комиссии сами по себе основанием для возложения на Администрацию муниципального образования обязанности по возмещению судебных расходов в случае признания решения Призывной комиссии незаконным не являются.

Вступившим в законную силу решением суда от 22 марта 2013 года постановлено признать незаконным решение призывной комиссии г. Чебоксары Чувашской Республики от 4 июля 2012 года о признании А.В. годным к военной службе с незначительными ограничениями и призыве на военную службу; возложить на Призывную комиссию обязанность повторно рассмотреть вопрос о годности А. В. к несению военной службы.

Дополнительным решением суда от 19 апреля 2013 года в удовлетворении требований А.В. о рассмотрении вопроса о годности к несению военной службы с учетом заключения судебно-медицинской экспертизы по материалам гражданского дела отказано; государственную пошлину, уплаченную в размере 200 рублей, постановлено возвратить А.В.

В последующем А.В. обратился в суд с заявлением о взыскании с администрации города Чебоксары Чувашской Республики за счет средств местного бюджета расходов на оплату услуг представителя в размере 15 000 рублей.

Требования мотивировал тем, что при рассмотрении дела он воспользовался услугами представителя, которому за составление заявления в суд и за участие в судебных заседаниях заплатил упомянутую выше сумму. Решением суда его требования удовлетворены, в связи с чем подлежат возмещению и расходы на оплату услуг представителя. Данные расходы необходимо взыскать с Администрации города, т.к. незаконное решение принято Призывной комиссией, которая самостоятельным юридическим лицом не является, образована на основании Указа Президента Чувашской Республики. При этом обеспечение проведения мероприятий, связанных с исполнением воинской обязанности, относятся к компетенции Администрации города, последняя участвует в осуществлении призыва на военную службу.

Удовлетворяя заявление А.В., суд первой инстанции исходил из того, что при рассмотрении настоящего дела он понес расходы на оплату услуг представителя, которые подлежат взысканию с Администрации города за счет средств местного бюджета, т.к. призыв на военную службу осуществляют призывные комиссии, создаваемые в муниципальных районах, и председателем такой комиссии является глава местной администрации.

Делая такой вывод, районный суд не учел следующее.

Порядок призыва граждан на военную службу, а также создания и работы призывной комиссии установлены нормами Федерального закона от 28 марта 1998 года N 53-ФЗ "О воинской обязанности и военной службе", Положения о призыве на военную службу граждан Российской Федерации, утвержденного постановлением Правительства Российской Федерации от 11 ноября 2006 года N 663 (далее - Положение). В частности, как следует из п. 1 ст. 5, п. 1 ст. 26 Федерального закона N 53-ФЗ, п. 2 и 3 Положения проведение мероприятий, связанных с призывом, в том числе по медицинскому освидетельствованию и медицинскому осмотру, осуществляются военными комиссариатами соответствующей территории при содействии местной администрации.

При этом призыв на военную службу граждан, не пребывающих в запасе, осуществляют призывные комиссии, создаваемые в муниципальных районах, городских округах и на внутригородских территориях городов федерального значения решением высшего должностного лица субъекта Российской Федерации (руководителя высшего исполнительного органа государственной власти субъекта Российской Федерации) по представлению военного комиссара субъекта Российской Федерации.

В целях обеспечения деятельности призывной комиссии выделяются и оборудуются необходимые территории и помещения, оснащенные инструментарием и медицинским имуществом, необходимыми для медицинского освидетельствования, а также оборудованием и материально-техническими средствами, необходимыми для проведения мероприятий по профессиональному психологическому отбору призывников.

А в силу п. 7 ст. 1 Федерального закона N 53-ФЗ компенсация расходов, понесенных организациями и гражданами в связи с исполнением этого Федерального закона, является расходным обязательством Российской Федерации и осуществляется в порядке, определяемом Правительством Российской Федерации.

Таким образом, по смыслу указанных норм призывная комиссия, не имеющая статуса юридического лица, является коллегиальным органом, созданным на основании решения высшего должностного лица субъекта Российской Федерации (руководителя высшего исполнительного органа государственной власти субъекта Российской Федерации) для осуществления государственных полномочий по призыву граждан на военную службу.

По настоящему делу Призывная комиссия, решение которой оспаривалось заявителем, образована Указом Президента Чувашской Республики от 30 марта 2006 года N 21 "Об образовании призывных комиссий в муниципальных районах и городских округах Чувашской Республики и внесении изменений в основной и резервный составы призывной комиссии Чувашской Республики", и в ее состав действительно вошел глава Администрации как председатель Призывной комиссии.

Однако осуществление Призывной комиссией призыва на военную службу и включение в состав такой комиссии главы Администрации в качестве председателя комиссии сами по себе основанием для возложения на Администрацию обязанности по возмещению судебных расходов в случае признания решения Призывной комиссии незаконным не являются, т.к. призывные комиссии органами местного самоуправления не создаются, финансирование мероприятий, связанных с организацией призыва граждан на военную службу, в том числе финансирование деятельности призывной комиссии, за счет средств органов местного самоуправления не производится.

Следовательно, с учетом изложенного, а также норм Федерального закона от 6 октября 2003 года N 131-ФЗ "Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации" и установленных по настоящему делу обстоятельств Администрация не относится к органам, с которого могут быть взысканы расходы на оплату услуг представителя, понесенные заявителем по настоящему делу.

Судебная коллегия определение суда первой инстанции отменила и разрешила вопрос по существу, отказав А.В. во взыскании с Администрации города расходов на оплату услуг представителя (Дело N 33-3173/ 2013, Ленинский районный суд г. Чебоксары Чувашской Республики).

В рамках рассмотрения требования о признании бездействия администрации города по рассмотрению заявления о признании жилого помещения непригодным для проживания незаконным, суд не вправе проводить проверку соответствия заключения межведомственной комиссии и его рекомендаций. При не согласии с вынесенным решением (заключением) межведомственной комиссии заявители вправе оспорить их в отдельно.

П.А., М.С. обратились в суд с заявлением о признании незаконным бездействия администрации города Чебоксары в рассмотрении их заявления от 14 января 2013 г. о признании квартиры N 21 дома N 9 по бульвару М. Денисова непригодным к проживанию, подлежащим реконструкции до приведения в соответствие системы вентиляции в норму.

В обоснование заявленных требований указали, что 14 января 2013 г. они обратились в администрацию г. Чебоксары с указанным заявлением о признании квартиры непригодной для проживания и подлежащей реконструкции для приведения системы вентиляции в норму. Согласно письму администрации города от 14 марта 2012 г., межведомственная комиссия по обследованию квартиры была назначена на 20 марта 2013 г. Письмом от 18 апреля 2013 г. администрация г. Чебоксары сообщила о том, что в результате обследования выявлено, что воздухообмен в квартире функционирует неудовлетворительно, предположительно, по причине установки в доме евроокон без специальных приточных клапанов и слабого притока воздуха. Никаких других сообщений после обращения от 14 января 2013 г. администрация города Чебоксары им не направляла. Заявители полагают, что администрацией г. Чебоксары по их заявлению не проведен перечень необходимых мероприятий, предусмотренный Положением о признании помещения жилым помещением, жилого помещения непригодным для проживания и многоквартирного дома аварийным и подлежащим сносу или реконструкции, утв. Постановлением Правительства РФ от 28.01.2006 г. N 47 (далее - Положении). Заявление от 14 января 2013 г. осталось нерассмотренным. На основании изложенного просили признать незаконным бездействие администрации города Чебоксары, выразившееся в невыполнении требований Положения по их заявлению от 14 января 2013 г. по признанию указанной квартиры непригодной для проживания.

Судом первой инстанции заявление П.А. и М.С. о признании незаконным бездействия администрации города Чебоксары удовлетворено частично.

Судебная коллегия отменила решение суда первой инстанции по следующим основаниям.

В соответствии со ст. 254 ГПК РФ гражданин, организация вправе оспорить в суде решение, действие (бездействие) органа государственной власти, органа местного самоуправления, должностного лица, государственного или муниципального служащего, если считают, что нарушены их права и свободы. Гражданин, организация вправе обратиться непосредственно в суд или в вышестоящий в порядке подчиненности орган государственной власти, орган местного самоуправления, к должностному лицу, государственному или муниципальному служащему.

Как разъяснено в п. 1 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 10 февраля 2009 года N 2 "О практике рассмотрения судами дел об оспаривании решений, действий (бездействия) органов государственной власти, органов местного самоуправления, должностных лиц, государственных и муниципальных служащих", к бездействию относится неисполнение органом государственной власти, органом местного самоуправления, должностным лицом, государственным или муниципальным служащим обязанности, возложенной на них нормативными правовыми и иными актами, определяющими полномочия этих лиц (должностными инструкциями, положениями, регламентами, приказами). К бездействию, в частности, относится нерассмотрение обращения заявителя уполномоченным лицом.

В соответствии с ч. 1 ст. 258 ГПК РФ суд, признав заявление обоснованным, принимает решение об обязанности соответствующего органа государственной власти, органа местного самоуправления, должностного лица, государственного или муниципального служащего устранить в полном объеме допущенное нарушение прав и свобод гражданина или препятствие к осуществлению гражданином его прав и свобод.

Удовлетворяя требования К. о незаконности бездействия органа местного самоуправления, суд первой инстанции исходил из того, что администрация города Чебоксары не выполнила Положение; заявление К. не рассмотрено в установленном порядке путем принятия и направления акта обследования жилого помещения межведомственной комиссией, решения - заключения межведомственной комиссии.

Вместе с тем указанные выводы суда первой инстанции не соответствуют представленным сторонами доказательствам и нормам действующего законодательства.

Из представленных заинтересованным лицом доказательств следует, что письмом от 4.02.1013 г. N 192 администрация г. Чебоксары на заявление К. от 14.01.2013 г. указала на необходимость представления недостающих документов (копии правоустанавливающих документов на жилое помещение, плана жилого помещения с техническим паспортом). Недостающие документы К. были представлены в администрацию г. Чебоксары 19.02.2013 г., что прямо следует из письма заявителей. Соответственно сроки рассмотрения заявления в адрес межведомственной комиссии следует исчислять с 20 февраля 2013 г. Письмом от 14.03.2013 г. администрация г. Чебоксары известила К. о том, что межведомственная комиссия по обследованию жилого помещения назначена на 20 марта 2013 г. с указанием необходимости доступа к оцениваемому объекту. Состав межведомственной комиссии утвержден распоряжением администрации г. Чебоксары от 02.08.2011 г. N 1983-р.

Обследование жилого помещения членами межведомственной комиссии 20 марта 2013 г. состоялось, о чем не оспаривает сама заявитель в суде апелляционной инстанции. Межведомственной комиссией составлены и подписаны членами комиссии акт обследования помещения N 54 от 20 марта 2013 г. и заключение межведомственной комиссии N 54 от 20 марта 2013 г.

По результатам обследования жилого помещения составлен акт и вынесено решение - заключение от 20 марта 2013 г. N 54, которым межведомственной комиссией возложено на ООО по принятию мер для обеспечения безопасности или создания нормальных условий для проживания, а именно выполнить работы по герметизации стыка кровли и вентиляционного канала для устранения протекания дождевых и талых вод кровли; организовать проведение строительно-технической экспертизы по проверке соответствия конструкции вентиляционного канала строительному проекту, а также по проверке теплозащитных качеств конструкций вентиляционного канала. В случае выявления несоответствия конструкции вентиляционного канала строительному проекту, выполнить работы по приведению его конструкции в соответствии с проектом с утеплением вентиляционного канала. По окончании работ организовать проведение инструментального обследования параметров микроклимата жилого помещения на предмет его соответствия требованиям пункта 13 Положения. ООО сведения о проведенных работах, результаты строительно-технической экспертизы и результаты инструментального обследования параметров микроклимата обследуемого помещения представить межведомственной комиссии в срок до 01 октября 2013 г. Работу комиссии по оценке жилого помещения - квартиры N 21 на пригодность (непригодность) для проживания продолжить после проведения указанных работ, получения заключения строительно-технической экспертизы и результатов инструментального обследования параметров микроклимата обследуемого помещения. Указанные акт обследования и заключение межведомственной комиссии отправлены администрацией г. Чебоксары посредством почтовой связи в пятидневный срок. Сама заявитель не оспаривает факт получения, ссылаясь на их позднее получение.

В соответствии с пунктами 46, 47 Положения, межведомственная комиссия полномочна назначать дополнительные обследования и испытания; выносить решение о необходимости и возможности проведения капитального ремонта, реконструкции или перепланировки (при необходимости с технико-экономическим обоснованием) с целью приведения утраченных в процессе эксплуатации характеристик жилого помещения в соответствие с установленными в настоящем Положении требованиями и после их завершения - о продолжении процедуры оценки.

Фактически заявитель М.С. в суде апелляционной инстанции заявила о несогласии с содержанием заключения межведомственной комиссии. Вместе с тем в рамках данного дела рассматривались требования о бездействии администрации г. Чебоксары по рассмотрению заявления К. от 14 января 2013 г. и возложении обязанности провести действия по соблюдению процедур по обращениям граждан в соответствии с Положением.

Однако как установлено судом апелляционной инстанции, со стороны администрации г. Чебоксары не усматривается незаконное бездействие на обращение К.; проводились обследование жилого помещения межведомственной комиссией, составлен акт обследования, вынесено решение в форме заключения межведомственной комиссии. При этом предусмотренные действующим законодательством действия по рассмотрению заявления граждан о признании непригодным квартиры для проживания, обследование помещения имели место до обращения с заявлением в суд о незаконности бездействий органа местного самоуправления, копии акта обследования и заключения комиссии направлены в адрес заявителей посредством почтовой связи.

Проверка соответствия заключения межведомственной комиссии и его рекомендаций в рамках заявленного предмета требований о незаконности бездействия по делу не проверяется. При не согласии с вынесенным решением (заключением) межведомственной комиссии заявители вправе оспорить их в самостоятельном порядке.

Судебная коллегия отменила решение суда первой инстанции с вынесением нового решения об отказе в удовлетворении требований П.А., М.С. (Дело N 33-2817/2013, Ленинский районный суд г. Чебоксары Чувашской Республики).

При неисполнении должником в установленный срок без уважительных причин требований, содержащихся в исполнительном документе, выданном на основании судебного акта, судебный пристав-исполнитель вправе вынести постановление о временном ограничении на выезд должника из Российской Федерации вне зависимости от применения мер принудительного исполнения.

М.Б. обратилась в суд с заявлением о признании незаконным постановления судебного пристава-исполнителя о временном ограничении права на выезд за пределы Российской Федерации.

Требования мотивированы тем, что 17 октября 2008 года судебным приставом-исполнителем на основании вступившего в законную силу решения суда и выданного судом исполнительного документа, было возбуждено исполнительное производство, предметом исполнения которого являются проценты за пользование чужими денежными средствами в сумме 247 040 руб., начиная с 24 мая 2003 года в размере 12% годовых. В рамках исполнительного производства приставом вынесено постановление от 15 апреля 2013 года о временном ограничении права на выезд за пределы РФ. В качестве обоснования необходимости ограничения выезда за пределы РФ указано лишь то, что она вовремя не исполнила требования исполнительного документа, хотя бухгалтерией предприятия по месту ее работы ежемесячно производятся удержания в счет уплаты суммы долга. За период с октября 2009 года по март 2013 года по исполнительному листу удержано 171 349,74 руб. М.Б. полагает, что при отсутствии уклонения от исполнения требований исполнительного документа ограничение выезда за пределы РФ несоразмерно объему требований взыскателя.

Удовлетворяя заявление М.Б., суд первой инстанции исходил из того, что обязательство по возврату денежных средств перед взыскателем должником частично исполнено, по состоянию на 27 марта 2013 года общая сумма удержаний составляет 117 349,74 руб., в связи с чем пришел к выводу, что достаточных оснований для применения принудительных мер в виде ограничения права М.Б. на выезд за пределы Российской Федерации у судебного пристава-исполнителя не имелось.

Судебная коллегия с такими выводами суда первой инстанции не согласилась по следующим основаниям.

Федеральным законом "Об исполнительном производстве предусмотрено право судебного пристава-исполнителя применять меры, направленные на исполнение решений суда. Согласно подпункту 15 пункта 1 статьи 64 Федерального закона от 02.10.2007 года N 229-ФЗ "Об исполнительном производстве" в процессе исполнения требований исполнительных документов судебный пристав-исполнитель вправе устанавливать временные ограничения на выезд должника из Российской Федерации.

Согласно статье 67 указанного Федерального закона при неисполнении должником в установленный срок без уважительных причин требований, содержащихся в исполнительном документе, выданном на основании судебного акта или являющемся судебным актом, судебный пристав-исполнитель вправе по заявлению взыскателя или собственной инициативе вынести постановление о временном ограничении на выезд должника из Российской Федерации.

По смыслу указанных норм, при неисполнении должником в установленный срок без уважительных причин требований, содержащихся в исполнительном документе, выданном на основании судебного акта, судебный пристав-исполнитель вправе вынести постановление о временном ограничении на выезд должника из Российской Федерации вне зависимости от применения мер принудительного исполнения.

Решением суда от 27 апреля 2006 года постановлено взыскать с М.Б. в пользу Д.Б. проценты за пользование чужими денежными средствами в сумме 247 040 руб., начиная с 24 мая 2003 года по день фактической уплаты денежных средств, исходя из учетной ставки рефинансирования ЦБ РФ на день предъявления иска в размере 12% годовых. 17 октября 2008 года судебным приставом-исполнителем в отношении должника М.Б. возбуждено исполнительное производство о взыскании процентов в размере 247 040 руб. на основании исполнительного листа от 12 июля 2006 года в пользу взыскателя Д.Б. Судебным приставом-исполнителем 09 октября 2009 года вынесено постановление об обращении взыскания на заработную плату должника М.Б., исполнительный документ для производства удержаний суммы долга из заработной платы должника направлен для исполнения по месту работы должника в ООО, до настоящего времени требования исполнительного документа должником не исполнены в полном объеме.

15 апреля 2013 года судебным приставом-исполнителем в рамках исполнительного производства вынесено постановление о временном ограничении на выезд из Российской Федерации должника М.Б.

Как усматривается из материалов дела, в установленный для добровольного исполнения требований исполнительных документов срок должником не были исполнены требования по возврату денежных средств. Взыскание задолженности за пределами этого срока образует принудительное исполнение решений судов, вызванное уклонением должника от его добровольного исполнения.

При этом судебной коллегия приняла во внимание, что отсрочка или рассрочка исполнения решения суда в установленном законом порядке должнику не предоставлялись, у должника существует обязанность единовременно выплатить взыскателю взысканную в его пользу по решению суда денежную сумму, при этом выплаченная должником сумма долга в размере 171 349,74 руб. с учетом длительности срока не возврата с октября 2009 года по март 2013 года является не достаточной и не способствующей соблюдению баланса интересов должника и взыскателя. Задолженность М.Б. составляет значительный размер.

Учитывая конкретные обстоятельства дела, размер подлежащих взысканию денежной суммы, неисполнение в установленный срок требований, содержащихся в исполнительном документе, судебная коллегия пришла к выводу, что судебный пристав-исполнитель обоснованно вынес постановление о временном ограничении на выезд из Российской Федерации в отношении должника М.Б., и у суда не имелось оснований для его отмены.

Судебная коллегия отменила решение суда первой инстанции и вынесла новое решение об отказе в удовлетворении заявления М.Б. (Дело N 33-2448/2013, Чебоксарский районный суд Чувашской Республики).

Процессуальные вопросы

В соответствии с п. 1 ст. 177 ГК РФ сделка, совершенная гражданином, хотя и дееспособным, но находившимся в момент ее совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, может быть признана судом недействительной по иску этого гражданина либо иных лиц, чьи права или охраняемые законом интересы нарушены в результате ее совершения.

В.Н. обратился в суд с иском к З.И. и О.Н. о признании договора дарения недействительным.

Исковые требования мотивированы тем, что 30 мая 2011 года умер его отец Н., после смерти которого открылось наследство в виде жилого дома и земельного участка N 1, а также земельного участка N 2. При жизни отец завещание не оставил. Наследниками по закону после его смерти являются З.И. - супруга, О.Н. - дочь и В.Н. - сын (истец). По просьбе сестры он отказался от своей доли наследства в пользу матери, однако та втайне от него переоформила все наследственное имущество на себя, заключив с матерью 09 декабря 2011 года договор дарения. Впоследствии О.Н. поставила вопрос о выселении В.Н. и его семьи из спорного жилого дома.

Считает, что на момент заключения договора дарения З.И. в силу своего преклонного возраста и малограмотности заблуждалась относительно правовой природы и последствий сделки, не осознавала суть подписываемых документов, поскольку ей 81 год, является инвалидом, перенесла два инсульта, левая сторона рук и ног парализована, с большим трудом разговаривает, страдает склерозом, через каждые полчаса может переспрашивать об одном и том же несколько раз.

Суд первой инстанции удовлетворил исковые требования В.Н.

Судебная коллегия, проверив материалы дела в полном объеме, решение суда первой инстанции отменила с прекращением производства по делу по следующим основаниям.

Согласно копий свидетельств о праве на наследство по закону от 09 декабря 2011 года З.И. является наследником, принявшим после смерти супруга наследство, состоящее из жилого кирпичного дома и надворных построек, земельного участка N 1, а также земельного участка N 2. 09 декабря 2011 года она заключила со своей дочерью О.Н. договор дарения, согласно которому безвозмездно подарила О.Н. принадлежащее ей на праве собственности имущество.

Данная сделка и право собственности О.Н. на объекты недвижимости зарегистрированы в Управлении Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Чувашской Республике 21 декабря 2011 года.

Верховный Суд Российской Федерации в своем определении от 16 мая 2006 года отметил, что по смыслу пункта 1 статьи 177 и пункта 1 статьи 1110 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации с иском о признании сделки недействительной может обратиться гражданин, совершивший сделку, или правопреемник этого гражданина, в частности наследник, после смерти наследодателя.

В соответствии с п. 1 ст. 177 ГК РФ сделка, совершенная гражданином, хотя и дееспособным, но находившимся в момент ее совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, может быть признана судом недействительной по иску этого гражданина либо иных лиц, чьи права или охраняемые законом интересы нарушены в результате ее совершения.

Таким образом, при жизни наследодателя - ответчика З.И., истец - В.Н. не вправе обращаться в своих интересах с иском о признании вышеуказанного договора дарения недействительным по основаниям, предусмотренным ст. 177 ГК РФ. Действуя же в интересах З.И., В.Н. мог обратиться только либо как опекун, либо действуя по доверенности. Однако доказательств признания З.И. недееспособной и назначения В.Н. ее опекуном, либо выдачи З.И. доверенности на имя истца для обращения в суд в ее интересах, истцом представлено не было. Кроме того, З.И. привлечена В.Н. в качестве ответчика по данному делу, следовательно, исковые требования заявлены им не в интересах З.И.

На основании вышеизложенного судебная коллегия полагает об отсутствии у истца субъективного права на обращение в суд с назваными требованиями, поскольку у В.Н. отсутствует материально-правовой интерес в признании договора дарения недействительным, так как в случае удовлетворения требований право собственности на дом подлежит возврату ответчику З.И., а не истцу.

При указанных обстоятельствах у суда первой инстанции не имелось установленных законом оснований для удовлетворения заявленных исковых требований.

Доводы истца о том, что он зарегистрирован в спорном доме и отказался от наследства в пользу З.И. не имеют юридического значения для рассмотрения данного дела, так как З.И. являлась собственником спорного дома и ее право собственности никем не оспорено, следовательно она на основании статьи 209 ГК РФ имеет право владения, пользования и распоряжения своим имуществом и вправе по своему усмотрению совершать в отношении принадлежащего ей имущества любые действия, в том числе дарить свое имущество в собственность другим лицам.

Права и законные интересы истца оспариваемой сделкой не нарушены.

В соответствии с требованиями статьи 220 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд прекращает производство по делу в случае, если дело не подлежит рассмотрению и разрешению в суде в порядке гражданского судопроизводства по основаниям, предусмотренным пунктом 1 части первой статьи 134 настоящего Кодекса.

Согласно указанной норме закона заявление не подлежит рассмотрению и разрешению в порядке гражданского судопроизводства, поскольку заявление предъявлено в защиту прав, свобод или законных интересов другого лица гражданином, которым настоящим Кодексом или другими федеральными законами не предоставлено такое право; в заявлении, поданном от своего имени, оспариваются акты, которые не затрагивают права, свободы или законные интересы заявителя.

Учитывая, что в исковом заявлении В.Н. оспаривалась сделка, которая не затрагивала прав и законных интересов истца, судебная коллегия нашла необходимым отменить решение суда и прекратить производство по данному делу (Дело N 33-2905/2013, Яльчикский районный суд Чувашской Республики).

Право представителя на полный или частичный отказ от исковых требований, уменьшение их размера, должно быть специально оговорено в доверенности, выданной представляемым лицом (Статья 24 ГПК РФ).

Ф.Н., Е.И., действуя в своих интересах и в интересах несовершеннолетних детей, обратились в суд с иском к администрации города о признании права пользования жилым помещением на условиях договора социального найма.

Свои требования истцы мотивировали тем, что на основании обменного ордера от 02 ноября 2000 года они проживают в квартире, расположенной в доме по ул. Краснофлотская. На момент обмена площадь квартиры составляла 23,7 кв. м. В последующем, за счет оборудования полуподвала и утепления веранды, площадь квартиры стала составлять 74,84 кв. м, в том числе жилая площадь - 43 кв. м. В настоящее время жилой дом признан ветхим и подлежит сносу. Учитывая, что размер действительной площади квартиры расходится с его размером по документам, то для получения другого жилого помещения взамен сносимого, истцам необходимо установить факт пользования ими спорной квартирой на условиях социального найма, но размером 74,84 кв. м.

Решением суда первой инстанции постановлено признать за истцами право пользования указанным жилым помещением, общей площадью 29,1 кв. м, на условиях договора социального найма.

При этом, суд, руководствуясь статьями 39, 173 ГК РФ, указал, что представитель истца Ф.Н. - Е.А. в судебном заседании уточнила исковые требования и просила признать за истцами право пользования на условиях договора социального найма квартирой общей площадью 29,1 кв. м, а представитель ответчика исковые требования в указанном объеме признал, и принял признание иска ответчиком, указав также, что это не противоречит закону и не нарушает права и законные интересы других лиц.

Судебная коллегия не согласилась с выводами суда, как не основанными на материалах дела и требованиях действующего законодательства.

Как следует из протокола судебного заседания, представитель истца Ф.Н. - Е.А. исковые требования не уточняла. Более того, в материалах дела отсутствуют сведения о полномочиях Е.А. на уменьшение исковых требований, как того требуют положения ст. 54 ГПК РФ, поскольку участвовала в судебном заседании лишь на основании ордера адвоката. Кроме того, Е.А. интересы второго истца - Е.Н. в судебном заседании и вовсе не представляла.

При изложенных обстоятельствах судебная коллегия пришла к выводу, что доводы суда первой инстанции об уточнении представителем истца Ф.Н. - Е.А. исковых требований в сторону их уменьшения не имеют под собой законных оснований, соответственно, принятие судом признания такого уточненного иска ответчиком не может быть признано законным и обоснованным, в связи с чем отменила решение суда с принятием нового решения, которым исковые требования удовлетворила частично (Дело N 33-3216/2013, Алатырский районный суд Чувашской Республики).

Судья не может при разрешении вопроса о принятия искового заявления к производству суду давать правовую оценку обстоятельствам, указанным истцом в исковом заявлении, поскольку данное право предоставляется законом суду лишь при рассмотрении дела по существу в судебном заседании при участии сторон.

М.А. через представителя К.С. обратилась в суд с исковым заявлением к ФГБУ "Федеральная кадастровая палата Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии", ГОУ СПО об исправлении кадастровой ошибки в определении местоположения границ земельного участка.

Определением судьи от 23 июля 2013 года исковое заявление было оставлено без движения как не соответствующее требованиям п. 5 ч. 2 ст. 131, ст. 132 ГПК РФ. Судья при этом указал, что истцу необходимо должным образом аргументировать исковое заявление в части необходимости исправления кадастровой ошибки, представить доказательства наличия кадастровой ошибки, в том числе свидетельствующие о недействительности результатов межевания; указать, в чем заключается нарушение прав истца со стороны ответчиков. Судья также указал, что истцом не аргументирована обоснованность привлечения истцом к участию в деле в качестве третьих лиц О.А., Ю.А., Л.М., В.А. Для устранения недостатков искового заявления судьей предоставлялся срок по 4 августа 2013 года включительно.

5 августа 2013 года представитель М.А. представил в суд заявление об исправлении недостатков, в котором просил принять исковое заявление к производству суда, указав при этом, что предмет требований касается земельного участка, права на который принадлежат ГОУ СПО, а органом, на который возложена обязанность по исправлению кадастровой ошибки, является ФГБУ "Федеральная кадастровая палата Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии"; истцом избран способ судебной защиты своего права, предусмотренный ст. 28 ФЗ от 24 июля 2007 г. N 221-ФЗ "О государственном кадастре недвижимости"; к исковому заявлению приложены все имеющиеся доказательства, подтверждающие обстоятельства, на которых основаны исковые требования.

Определением от 12 августа 2013 года на основании ч. 2 ст. 136 ГПК РФ исковое заявление возвращено. При этом судья указал, что недостатки заявления не устранены, поскольку истцом не указаны: какая конкретно кадастровая ошибка подлежит исправлению, является ли она технической ошибкой, допущенной органом кадастрового учета или ошибкой, допущенной в документе, на основании которого вносились сведения в государственный кадастр недвижимости. Кроме того, судья сослался на то, что судом уже рассмотрен по существу спор по иску М.А. к ГОУ СПО о признании и недействительными акта согласования границ земельного участка, результатов межевания земельного участка, распоряжений главы администрации города в части, признании права отсутствующим.

Судебная коллегия не согласилась с выводами суда первой инстанции по следующим основаниям.

Исковое заявление должно соответствовать общим требованиям, установленным ст.ст. 131, 132 ГПК РФ.

Согласно ч. 2 ст. 136 ГПК РФ в случае, если заявитель в установленный срок выполнит указания судьи, перечисленные в определении об оставлении заявления без движения, заявление считается поданным в день первоначального представления его в суд. В противном случае заявление считается неподанным и возвращается заявителю со всеми приложенными к нему документами.

На стадии принятия заявления судья устанавливает, имеет ли истец какие-либо основания обращаться в суд с заявленными исковыми требованиями.

В соответствии с п.п. 4, 5 ч. 2 ст. 131 ГПК РФ истцом в исковом заявлении указаны, в чем заключается нарушение прав, законных интересов истца и его требование; обстоятельства, на которых истец основывает свое требование, и доказательства, по мнению истца, подтверждающие эти обстоятельства.

В силу ст. 9 ГК РФ граждане по своему усмотрению осуществляют принадлежащие им гражданские права. Право выбора того или иного способа защиты гражданских прав принадлежит не суду, а истцу, который самостоятельно определяет в исковом заявлении избранный им способ защиты своего права.

Исходя из разъяснения, содержащегося в п. 3 совместного постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации и Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 29 апреля 2010 года N 10/22 "О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав", если на стадии принятия иска суд придет к выводу о том, что избранный способ защиты права собственности или другого вещного права не может обеспечить его восстановление, данное обстоятельство не является основанием для отказа в принятии искового заявления, его возвращения либо оставления без движения.

Вопросы относительно исковых требований подлежат выяснению не на стадии принятия заявления, а в порядке подготовки дела к судебному разбирательству в соответствии с правилами гл. 14 ГПК РФ.

Судья не может при разрешении вопроса о принятия искового заявления к производству суду давать правовую оценку обстоятельствам, указанным истцом в исковом заявлении, поскольку данное право предоставляется законом суду лишь при рассмотрении дела по существу в судебном заседании при участии сторон.

Судебная коллегия отменила определение суда, которым исковое заявление М.А. возвращено без рассмотрения, и передала вопрос о принятии искового заявления на рассмотрение в суд первой инстанции (Дело N 33-3414/2013. Калининский районный суд г. Чебоксары Чувашской Республики).

Согласно требованиям части 3 статьи 196 ГПК РФ суд принимает решение по заявленным истцом требованиям. Суд может выйти за пределы заявленных требований только в случаях, предусмотренных федеральным законодательством.

О.Н. обратилась в суд с иском к П.В., ООО "В" о признании недействительным договора купли-продажи от 20 апреля 2011 г. нежилого здания, мотивируя тем, что на заключение указанной сделки между ответчиками не было получено её согласие как супруги П.В. на отчуждение здания, находящегося в общей совместной собственности и приобретенного в период брака. Ссылаясь на положения ч. 3 ст. 35 Семейного кодекса РФ и ч. 1 ст. 167 Гражданского кодекса РФ, просила признать сделку недействительной.

Разрешая спор, суд установил, что право собственности П.В. на нежилое здание было зарегистрировано в Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество и сделок с ним 30 марта 2011 г. на основании решения суда от 03 марта 2011 г., которым удовлетворены исковые требования П.В. к ООО "Г" о признании за ним права собственности на вышеуказанное недвижимое имущество.

Определением судебной коллегии по гражданским делам от 15 февраля 2012 г. вышеуказанное решение суда от 03 марта 2011 г. отменено. Вступившим в силу решением суда от 03 июля 2012 г. принято по делу новое решение, которым в удовлетворении исковых требований П.В. к ООО "Г" о признании право собственности на нежилое здание отказано, прекращены записи регистрации в Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество и сделок с ним.

Установив указанные обстоятельства, суд пришел к выводу о недействительности договора купли-продажи от 20 апреля 2011 г., заключенного между П.В. и ООО "В", как противоречащего закону (ст. 168 ГК РФ) и суд самостоятельно по своей инициативе применил последствия недействительности сделки, обязав П.В. вернуть в ООО "В", полученные по сделке деньги в сумме 1 000 000 руб., в возвращении спорного нежилого здания П.В. отказал.

Судебная коллегия отменила решение суда по следующим основаниям.

Из материалов дела следует, что 20 апреля 2011 г. между П.В. (продавцом) и представителем ООО "В" (покупателем) был подписан договор купли-продажи спорного здания цеха. Переход права собственности на указанный объект недвижимости не зарегистрирован в Управлении Росреестра по Чувашской Республике.

О.Н., являющаяся супругой П.В., в рамках данного гражданского дела оспаривала указанный договор купли-продажи нежилого здания по мотиву отсутствия ее согласия на отчуждение объекта недвижимости, ссылаясь на положения ст. 35 СК РФ.

Никем из сторон, заинтересованных лиц не заявлялись в рамках данного дела исковые требования о признании договора купли-продажи недействительным по основанию ст. 168 ГК РФ в связи с отсутствием у продавца права собственности на отчуждаемый объект, применении последствий недействительности ничтожного договора путем взыскания 1 000 000 руб. с П.В. в пользу ООО "В" без применения двусторонней реституции (в отношении объекта недвижимости).

Согласно требованиям ч. 3 ст. 196 ГПК РФ суд принимает решение по заявленным истцом требованиям. Суд может выйти за пределы заявленных требований только в случаях, предусмотренных федеральным законодательством.

Таким образом, принимая решение о признании договора купли-продажи нежилого здания недействительным в силу его ничтожности из-за отсутствия у продавца права собственности на отчуждаемый объект, суд вышел за рамки основания исковых требований.

О.Н. были заявлены требования о признании сделки (договора купли-продажи здания) недействительной по основании п. 3 ст. 253 Гражданского кодекса РФ, ст. 35 Семейного кодекса РФ, т.е. заявлялись требования о признании сделки недействительной по мотиву оспоримости с целью возврата здания в общую совместную собственность супругов в порядке применении последствий недействительности оспоримой сделки.

Из материалов дела следует отсутствие оснований для признания оспариваемой сделки недействительной по заявленным истцом основаниям, т.е. на основании п. 3 ст. 253 Гражданского кодекса РФ, ст. 35 Семейного кодекса РФ. Соответственно суду, разрешая исковые требования О.Н. в порядке ч. 3 ст. 196 ГПК РФ следовало отказать в их удовлетворении.

Требования о передаче здания какому-либо заинтересованному лицу (не сторонам по делу), взыскании с П.В. в пользу ООО "В" денежных средств, предметом разбирательства по делу не являлись, размер уплаченных по сделке денежных сумм судом не исследовался. ООО "В" самостоятельные требования о взыскании уплаченных по договору денежных сумм к П.В. по настоящему делу не заявлял.

Судебная коллегия отменила решение суда первой инстанции и вынесла по делу новое решение об отказе в удовлетворении исковых требований О.Н. (33-2351/2013, Батыревский районный суд Чувашской Республики).

При решении вопроса о подведомственности спора суд должен учитывать субъектный состав и характер спора.

И.М. обратился в суд с иском к администрации г. Чебоксары о возложении обязанности устранить допущенное нарушение прав, восстановить положение, существовавшее до нарушения прав.

В обоснование иска он указал, что ему на праве собственности принадлежит нежилое помещение в доме по улице Университетская.

Распоряжением администрации г. Чебоксары от 2011 г. отменено ранее изданное распоряжение администрации г. Чебоксары от 2008 г. об утверждении акта приемки и разрешения на ввод в эксплуатацию законченной реконструкции данного нежилого помещения. Между тем принятием указанного распоряжения были нарушены его права, поскольку в настоящее время ответчик предлагает ему обратиться с новым заявлением о вводе объекта в эксплуатацию и выдаче нового разрешения на реконструкцию нежилого помещения под офис.

На основании изложенного истец просил обязать администрацию города устранить допущенное нарушение прав и восстановить положение, существовавшее до нарушения.

Отказывая в принятии иска, судья исходил из того, что спорные правоотношения возникли в связи с осуществлением И.М. предпринимательской и иной экономической деятельности, в связи с чем спор подлежал рассмотрению арбитражным судом.

Однако такая позиция суда является ошибочной ввиду следующего.

Согласно п. 1 ч. 1 ст. 22 ГПК РФ, суды общей юрисдикции рассматривают и разрешают дела с участием граждан, организаций, органов государственной власти, органов местного самоуправления о защите нарушенных или оспариваемых прав, свобод и законных интересов, по спорам, вытекающим из гражданских, семейных, трудовых, жилищных, земельных, экологических и иных правоотношений.

В соответствии со ст. 27 АПК РФ, арбитражному суду подведомственны дела по экономическим спорам и другие дела, связанные с осуществлением предпринимательской и иной экономической деятельности. Арбитражные суды разрешают экономические споры и рассматривают иные дела с участием организаций, являющихся юридическими лицами, граждан, осуществляющих предпринимательскую деятельность без образования юридического лица и имеющих статус индивидуального предпринимателя, приобретенный в установленном законом порядке, а в случаях, предусмотренных настоящим Кодексом и иными федеральными законами, с участием Российской Федерации, субъектов Российской Федерации, муниципальных образований, государственных органов, органов местного самоуправления, иных органов, должностных лиц, образований, не имеющих статуса юридического лица, и граждан, не имеющих статуса индивидуального предпринимателя.

По смыслу приведенных процессуальных норм при решении вопроса о подведомственности спора суд должен учитывать субъектный состав и характер спора.

В рамках настоящего искового заявления истец заявляет требование о возложении на ответчика обязанности устранить допущенное нарушение прав. По сути, он не согласен с распоряжением администрации города Чебоксары 2011 года, которым отменено распоряжение от 2008 года "Об утверждении акта приемки и разрешения на ввод в эксплуатацию нежилого помещения".

При этом из представленных исковых материалов следует, что истец И.М. прекратил свою деятельность в качестве индивидуального предпринимателя с 25 декабря 2012 года, что подтверждается копией свидетельства о государственной регистрации прекращения физическим лицом деятельности в качестве индивидуального предпринимателя.

Иск И.М. заявлен как физическим лицом. Основанием иска является нарушение его прав как физического лица. Предметом иска является проверка законности распоряжения, действий органа местного самоуправления, обеспечивающего подготовку документации по вводу в эксплуатацию нежилого помещения, принадлежащего истцу - физическому лицу.

Таким образом, вывод судьи о том, что заявленные истцом требования неподведомственны районному суду и подлежат предъявлению и рассмотрению в арбитражном суде, является необоснованным.

Судебная коллегия отменила определение судьи и направила вопрос о принятии искового заявления И.М. в суд первой инстанции (Дело N 33-2488/2013, Ленинский районный суд г. Чебоксары Чувашской Республики).

Для отнесения гражданского дела к подведомственности арбитражного суда возникший спор должен носить экономический характер, то есть спорное материальное правоотношение должно возникнуть в сфере предпринимательской или иной экономической деятельности.

ТСЖ обратилось в суд с иском к А.Л., ЗАО о возложении обязанности привести общее имущество собственников дома в первоначальное состояние.

Требования мотивированы тем, что протоколом общего собрания собственников многоквартирного жилого дома по пр. М. Горького выбран способ управления домом путем создания ТСЖ. Являясь собственником нежилого помещения N 25, общей площадью 228,90 кв. метров, в указанном доме и передав его часть по договору аренды ЗАО в начале декабря 2012 года, А.Л. начал производить в нем строительные работы, связанные с использованием общего имущества собственников дома, в результате которых дом дал трещины. Кроме того, на крыше дома установлена спутниковая антенна, а в помещении - сервер интернет-сети, которые своим излучением создают угрозу здоровью жильцов. Установка под окнами квартир шести промышленных кондиционеров уменьшила светопроницаемость в жилые помещения, а их работа не соответствует эпидемиологическим требованиям по шуму и вибрации.

Прекращая производство по делу, суд, сославшись на положения арбитражного процессуального законодательства, указал, что спор между ТСЖ, А.Л. и ЗАО о возложении обязанности привести общее имущество собственников дома в первоначальное состояние связан с осуществлением А.Л. предпринимательской (экономической) деятельности, в связи с чем данный спор в силу статьи 27 АПК РФ подлежит рассмотрению и разрешению в арбитражном суде.

Судебная коллегия с данным выводом суда не согласилась.

В соответствии со статьей 220 ГПК РФ суд прекращает производство по делу в случае, если дело не подлежит рассмотрению и разрешению в суде в порядке гражданского судопроизводства по основаниям, предусмотренным пунктом 1 части 1 статьи 134 настоящего Кодекса.

В соответствии с частью 3 статьи 22 ГПК РФ суды общей юрисдикции рассматривают и разрешают дела, предусмотренные частями 1 и 2 этой статьи, за исключением экономических споров и других дел, отнесенных федеральным конституционным законом и федеральным законом к ведению арбитражных судов.

Согласно частям 1, 2 статьи 27 АПК РФ арбитражному суду подведомственны дела по экономическим спорам и другие дела, связанные с осуществлением предпринимательской и иной экономической деятельности. В силу статьи 28 АПК РФ арбитражные суды рассматривают в порядке искового производства возникающие из гражданских правоотношений экономические споры и другие дела, связанные с осуществлением предпринимательской и иной экономической деятельности юридическими лицами и индивидуальными предпринимателями, а в случаях, предусмотренных АПК РФ и иными федеральными законами, другими организациями и гражданами.

Действующее арбитражное процессуальное законодательство определяет подведомственность дел арбитражным судам в зависимости как от характера спора, так и от круга участвующих в деле лиц, к числу которых по общему правилу отнесены юридические лица и индивидуальные предприниматели. Граждане, не имеющие статуса индивидуального предпринимателя, участвуют в делах, рассматриваемых арбитражным судом, в случаях, специально предусмотренных законом.

Исходя из положений вышеприведенных правовых норм, основополагающими критериями отнесения гражданских дел к подведомственности арбитражных судов являются характер спорных правоотношений и субъектный состав спора.

Таким образом, для отнесения гражданского дела к подведомственности арбитражного суда возникший спор должен носить экономический характер, то есть спорное материальное правоотношение должно возникнуть в сфере предпринимательской или иной экономической деятельности. Сторонами такого спорного материального правоотношения должны быть организации - юридические лица или граждане, осуществляющие предпринимательскую деятельность без образования юридического лица и имеющие статус индивидуального предпринимателя.

Как указано выше, в рамках настоящего дела истец заявил требование об обязании ответчиков привести общее имущество собственников многоквартирного дома по пр. М. Горького в первоначальное состояние, а в качестве оснований иска указал на нарушение жилищных прав собственников помещений многоквартирного дома, из чего следует, что спорные правоотношения возникли вне сферы предпринимательской и иной экономической деятельности сторон и непосредственно связаны с их жилищными правами.

Судебная коллегия отменила определение суда и гражданское дело направила в суд первой инстанции для дальнейшего рассмотрения по существу (Дело N 33-2364/2013. Московский районный суд г. Чебоксары Чувашской Республики).

Совершение действий по подготовке дела к судебному разбирательству до его возбуждения в суде (до принятия заявления) недопустимо, поскольку такие действия противоречат положениям статьи 147 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (п. 2 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24 июня 2008 года N 11 "О подготовке гражданских дел к судебному разбирательству").

Конкурсный управляющий государственного унитарного предприятия С.И. обратился в суд с иском к Д.А., В.В. об истребовании из незаконного владения Д.А. помещения N 1 площадью 257,4 кв. м., кадастровый номер объекта N 1; 2) дома охранника с пристроем и верандой площадью 23,1 кв. м.; 3) дороги площадью 7362 кв. м.; из незаконного владения В.В., указав в обоснование требований следующее.

По договору купли-продажи от 20 мая 2010 года ГУП продало ИП С.Г. следующие указанные объекты недвижимости. По условиям договора стоимость объектов недвижимости составила 11 069 712 руб., срок оплаты установлен до 30 июня 2010 года. Однако покупателем оплата по договору произведена частично в размере 1 060 452 руб., остаток невыплаченной суммы - 10 009 260 руб. Впоследствии по договору купли-продажи от 23 октября 2010 года ИП С.Г. продал вышеуказанные объекты недвижимости В.А. за 30 000 руб., который затем по договору купли-продажи от 28 июля 2012 года продал их ООО за 44 000 руб., а на основании договора купли-продажи от 12 октября 2012 года ООО продало объекты недвижимости Д.А. за 31 000 руб. На основании представленных ответчиками документов Федеральная служба государственной регистрации, кадастра и картографии произвела разделение объекта недвижимости строение N 1 на два объекта: помещение N 1, собственником которого является Д.А., и помещение N 2, собственником которого является В.В.

Истец полагает, что названные объекты недвижимости подлежат истребованию из чужого незаконного владения, поскольку по первоначальному договору купли-продажи от 20 мая 2010 года оплата не была произведена в полном объеме, сделки совершены в короткий промежуток времени, движение денежных средств носило транзитный характер, стоимость объектов по ним занижена в несколько раз, при заключении сделок имели место родственные связи между лицами, участвовавшими в заключении сделок, имущество выбыло из владения истца помимо его воли в результате преступных действий директора ГУП С.В. и главного бухгалтера В.П. (супруга ответчика Д.А.), в отношении которых уголовное дело направлено в суд для рассмотрения.

Оставляя исковое заявление без движения, судья исходил из того, что, во-первых, истцом не указано, в чем заключается нарушение либо угроза нарушения прав, свобод или законных интересов истца со стороны ответчиков; во-вторых, ссылаясь на незаконность совершенных сделок, истцом не заявлены требования о признании этих сделок недействительными и применении последствий их недействительности; в-третьих, истцом в просительной части иска неверно указан адрес объекта, принадлежащего на праве собственности ответчику В.В.; в-четвертых, не указана цена иска.

Устраняя недостатки, конкурсный управляющий ГУП С.И. представил в суд уточненное исковое заявление, в котором повторно изложил, в чем заключается нарушение прав и законных интересов истца, дополнил требования о признании недействительными совершенных в отношении спорных объектов недвижимости сделок, в просительной части иска правильно указал адрес объекта, принадлежащего на праве собственности ответчику В.В., и указал цену иска. Таким образом, истец устранил недостатки, изложенные в определении.

Возвращая исковое заявление и уточнение к исковому заявлению, судья исходил из того, что истцом не конкретизирован круг ответчиков и третьих лиц, и из иска не ясно, каким образом ответчик В.В. стал собственником спорного объекта недвижимости, и просит ли истец признать совершенную В.В. сделку недействительной.

Однако судебная коллегия не согласилась с указанным выводом судьи о возвращении искового заявления.

Как следует из содержания заявления, требования в иске сформулированы, что соответствует пункту 4 части 2 статьи 131 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

В соответствии со статьями 148-150 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации вопросы, связанные с уточнением заявленных требований и фактических оснований этих требований, с определением состава лиц, участвующих в деле, с предоставлением дополнительных доказательств, суд вправе решить на стадии подготовки дела к судебному разбирательству. Совершение действий по подготовке дела к судебному разбирательству до его возбуждения в суде (до принятия заявления) недопустимо, поскольку такие действия противоречат положениям статьи 147 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (пункт 2 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24 июня 2008 года N 11 "О подготовке гражданских дел к судебному разбирательству").

Изложенное означает, что процессуальный закон не предусматривает возможность возврата искового заявления по основаниям, указанным в обжалуемом определении, в связи с чем у судьи районного суда не имелось оснований для возврата искового заявления.

Судебная коллегия отменила определение суда о возврате искового заявления и направила материал в суд первой инстанции для разрешения вопроса о принятии искового заявления (Дело N 33-2515/2013, Московский районный суд г. Чебоксары Чувашской Республики).

Решения и определения районных судов, вынесенные ими по первой инстанции, могут быть обжалованы в Судебную коллегию по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации в течение шести месяцев со дня их вступления в законную силу при условии, что указанные решения и определения были обжалованы в президиум верховного суда республики.

Решением суда А.Н. отказано в удовлетворении исковых требований о взыскании с С.Ф. неосновательного обогащения, процентов, комиссионных сборов.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Чувашской Республики от 22 апреля 2013 г. апелляционная жалоба А.Н. на указанное решение суда от 14 февраля 2013 г. оставлена без удовлетворения.

Определением судьи Верховного Суда Чувашской Республики от 22 июля 2013 г. отказано в передаче кассационной жалобы А.Н. на решение районного суда от 14 февраля 2013 г. для рассмотрения по существу в суд кассационной инстанции.

В последующем 01 августа 2013 г. истец А.Н. обратился в суд первой инстанции с ходатайством о восстановлении срока на подачу надзорной жалобы в Верховный Суд Российской Федерации на указанные выше судебные постановления, мотивируя тем, что предусмотренный ст. 391.2 ГПК РФ трехмесячный срок пропущен по уважительной причине.

Определением судьи заявление А.Н. о восстановлении пропущенного срока для подачи надзорной жалобы оставлено без движения, поскольку не приложена жалоба к заявлению о восстановлении срока на подачу надзорной жалобы.

Судебная коллегия отменила определение судьи и разрешила вопрос по существу, возвратив заявление А.Н. о восстановлении процессуального срока для подачи надзорной жалобы на судебные постановления без рассмотрения по существу. В обоснование судебная коллегия указала следующее.

В соответствии с ч. 1 ст. 391.1 ГПК РФ вступившие в законную силу судебные постановления, указанные в ч. 2 ст. 391.1 ГПК РФ, могут быть пересмотрены в порядке надзора Президиумом Верховного Суда Российской Федерации по жалобам лиц, участвующих в деле, и других лиц, если их права, свободы и законные интересы нарушены этими судебными постановлениями.

В части 2 статьи 391.1 ГПК РФ перечислены судебные постановления, которые могут быть обжалованы в Президиум Верховного Суда Российской Федерации, в частности в Президиум Верховного Суда Российской Федерации обжалуются:

1) вступившие в законную силу решения верховных судов республик, краевых, областных судов, судов городов федерального значения, суда автономной области, судов автономных округов, принятые ими по первой инстанции, если указанные решения были предметом апелляционного рассмотрения в Верховном Суде Российской Федерации;

2) вступившие в законную силу решения окружных (флотских) военных судов, принятые ими по первой инстанции, если указанные решения были предметом апелляционного рассмотрения в Верховном Суде Российской Федерации;

3) вступившие в законную силу решения и определения Верховного Суда Российской Федерации, принятые им по первой инстанции, если указанные решения и определения были предметом апелляционного рассмотрения;

4) определения Апелляционной коллегии Верховного Суда Российской Федерации;

5) определения Судебной коллегии по административным делам Верховного Суда Российской Федерации, определения Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации и определения Военной коллегии Верховного Суда Российской Федерации, вынесенные ими в апелляционном порядке;

6) определения Судебной коллегии по административным делам Верховного Суда Российской Федерации, определения Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации и определения Военной коллегии Верховного Суда Российской Федерации, вынесенные ими в кассационном порядке.

Таким образом, действующее законодательство не предусматривает пересмотр в порядке надзора и подачу надзорных жалоб на вступившие в законную силу решения районных судов, апелляционные определения верховного суда республики, краевого, областного суда, суда города федерального значения, суда автономной области в Президиум Верховного Суда РФ. Соответственно определение судьи об оставлении без движения заявления А.Н. о восстановлении срока на подачу надзорной жалобы в порядке ст. 391.2 ГПК РФ для представления текста надзорной жалобы, является незаконным.

В силу статьи 376 ГПК РФ вступившие в законную силу судебные постановления, за исключением судебных постановлений Верховного Суда Российской Федерации, могут быть обжалованы в порядке, установленном настоящей главой, в суд кассационной инстанции в течение шести месяцев со дня их вступления в законную силу при условии, что лицами, указанными в части первой настоящей статьи, были исчерпаны иные установленные настоящим Кодексом способы обжалования судебного постановления до дня вступления его в законную силу.

В соответствии с п. 3 ч. 2 ст. 377 ГПК РФ кассационная жалоба на вступившие в законную силу решения и определения районных судов, принятые ими по первой инстанции, если указанные решения и определения были обжалованы в президиум верховного суда республики, краевого, областного суда, суда города федерального значения, суда автономной области подается в Судебную коллегию по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации.

Следовательно А.Н. вправе в шестимесячный срок со дня вступления в силу решения суда обратиться с кассационной жалобой на решение районного суда от 14 февраля 2013 г. и апелляционное определение от 22 апреля 2013 г. в судебную коллегию по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации (Дело N 33-3584/2013, Батыревский районный суд Чувашской Республики).

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Чувашской Республики