Практика применения норм гражданского процессуального законодательства

Соглашение сторон об определении территориальной подсудности, достигнутое на основании ст.32 ГПК РФ, обязательно не только для сторон, но и для суда. Споры, возникающие из кредитных договоров, по которым между сторонами достигнуто соглашение об изменении территориальной подсудности, рассматриваются по правилам договорной подсудности.

Из ст.32 ГПК РФ следует, что стороны вправе изменить соглашением между собой установленную законом территориальную подсудность дела до принятия судом заявления к своему производству.

Стороны не вправе изменить исключительную и родовую (предметную) подсудность, которая определена законом. Иных ограничений гражданское процессуальное законодательство не содержит. Соглашение о подсудности может быть включено в гражданско-правовой договор, в том числе и договор присоединения.

С. обратилась в Советский районный суд г.Красноярска с иском к ОАО "А." о взыскании денежных средств, уплаченных ею ответчику за открытие и обслуживание ссудного счета по кредитному договору, убытков, компенсации морального вреда, мотивируя тем, что условие кредитного договора об уплате заемщиком комиссии за открытие и ведение ссудного счета нарушает ее права как потребителя, а поэтому ничтожно.

В ходе рассмотрения дела представителем банка было заявлено ходатайство о направлении дела для рассмотрения в Мещанский районный суд г.Москвы, как это предусмотрено условиями кредитного договора.

Определением Советского районного суда г.Красноярска от 28 апреля 2010 года в удовлетворении ходатайства о передаче дела отказано. При этом суд исходил из того, что условие кредитного договора о рассмотрении споров, возникающих между банком и кредиторами, в Мещанском суде г.Москвы, противоречит ст.32 ГПК РФ, по смыслу которой стороны абсолютно равны в своей свободе заключать соглашение между собой об изменении территориальной подсудности. Данное условие договора нарушает вышеуказанное равенство, поскольку граждане, желающие заключить договор с банком, лишены возможности участвовать в определении условий кредитного договора, в том числе и в отношении договорной подсудности. Таким образом, по мнению суда, стороны не достигли соглашения об изменении территориальной подсудности, а дело правильно принято судом к производству в соответствии с положениями ст.29 ГПК РФ по месту жительства истицы как потребителя.

Отменяя определение суда, судебная коллегия по гражданским делам Красноярского краевого суда в определении от 23 июня 2010 года правомерно указала, что, поскольку соглашение сторон об определении территориальной подсудности обязательно не только для сторон, но и для суда, то предусмотренных законом оснований для отказа в удовлетворении ходатайства о направлении дела по подсудности в Мещанский суд г.Москвы у суда не имелось.

Вывод суда о том, что отсутствие у граждан возможности участвовать в определении условий кредитного договора, в том числе условий о подсудности, является нарушением конституционного права истицы на рассмотрение их дела тем судом, к подсудности которого оно отнесено законом, в данном случае нельзя признать правильным. Соглашение об изменении территориальной подсудности было заключено между сторонами до подачи искового заявления в суд и не было признано судом недействительным.

Вместе с тем, иски банков о взыскании с граждан кредитной задолженности, предъявленные в суд по месту жительства одного из ответчиков (при наличии соглашения об изменении территориальной подсудности), могут быть рассмотрены этим судом в том случае, если стороны не возражают против рассмотрения дела в суде по месту жительства ответчика-гражданина и не заявляют ходатайств о направлении дела в другой суд в соответствии с правилами договорной подсудности, поскольку в рассматриваемом случае стороны своими фактическими действиями расторгают достигнутое ими ранее соглашение об изменении правил подсудности.

Не допускается отказ в принятии искового заявления о признании права собственности на помещение в реконструированном состоянии по основаниям, предусмотренным частью 1 статьи 134 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (заявление не подлежит рассмотрению и разрешению в порядке гражданского судопроизводства, поскольку рассматривается и разрешается в ином судебном порядке), в связи с непринятием истцом мер к вводу объекта в эксплуатацию в административном порядке.

И.И. и И.М. обратились в суд с иском к администрации г.Красноярска о признании права собственности на реконструированное нежилое помещение. Свои требования истцы мотивировали тем, что распоряжением администрации г.Красноярска был разрешен перевод принадлежащей им на праве общей долевой собственности квартиры в нежилое помещение с последующей реконструкцией, в связи с чем было рекомендовано получить разрешение на строительство. Поскольку реконструкция была проведена без получения такого разрешения, однако имеются все необходимые положительные заключения о сохранении нежилого помещения в реконструированном состоянии, они обратились в администрацию г.Красноярска с заявлением о его выдаче. Департаментом градостроительства администрации г.Красноярска в выдаче разрешения истцам было отказано.

Определением судьи Советского районного суда г.Красноярска от 27 июля 2010 года, оставленным без изменения кассационным определением судебной коллегии по гражданским делам Красноярского краевого суда от 6 сентября 2010 года, в принятии искового заявления отказано.

Отказывая И. в принятии заявления, судья руководствовался ч.1 ст.134 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации и исходил из того, что истцы не предприняли мер к вводу объекта в эксплуатацию в административном порядке, то есть путем обращения с таким заявлением в администрацию г.Красноярска. Кроме того, ими в установленном законом порядке не был обжалован отказ в выдаче разрешения на строительство.

Вышеуказанные выводы основаны на неправильном толковании и применении норм материального и процессуального права.

В соответствии с частью 1 статьи 222 Гражданского кодекса Российской Федерации самовольной постройкой является жилой дом, другое строение, сооружение или иное недвижимое имущество, созданное на земельном участке, не отведенном для этих целей в порядке, установленном законом и иными правовыми актами, либо созданное без получения на это необходимых разрешений или с существенным нарушением градостроительных и строительных норм и правил.

Судами не было принято во внимание то, что истцами создан новый объект недвижимости, отвечающий признакам самовольной постройки, право собственности на которую может быть признано в судебном порядке по иску лица, осуществившую такую постройку.

В пункте 26 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации и высшего Арбитражного Суда Российской Федерации N 10/22 от 29 апреля 2010 года разъяснено, что отсутствие разрешения на строительство само по себе не может служить основанием для отказа в иске о признании права собственности на самовольную постройку. В то же время суду необходимо установить, предпринимало ли лицо, создавшее самовольную постройку, надлежащие меры к ее легализации, в частности к получению разрешения на строительство и/или акта ввода объекта в эксплуатацию, а также правомерно ли отказал уполномоченный орган в выдаче такого разрешения или акта ввода объекта в эксплуатацию.

Если иное не установлено законом, иск о признании права собственности на самовольную постройку подлежит удовлетворению при установлении судом того, что единственными признаками самовольной постройки являются отсутствие разрешения на строительство и/или отсутствие акта ввода объекта в эксплуатацию, к получению которых лицо, создавшее самовольную постройку, предпринимало меры. В этом случае суд должен также установить, не нарушает ли сохранение самовольной постройки права и охраняемые законом интересы других лиц и не создает ли угрозу жизни и здоровью граждан.

При таких обстоятельствах у судьи первой инстанции отсутствовали основания для отказа в принятии иска о признании права собственности на самовольную постройку.

Постановлением президиума Красноярского краевого суда от 21 декабря 2010 года определение судьи первой инстанции и определение суда кассационной инстанции отменены.

Не допускается замена стороны исполнительного производства лицом, не являющимся правопреемником этой стороны в установленном судом правоотношении. Лицо, приобретшее право собственности на жилое помещение по договору купли-продажи, не является правопреемником продавца в исполнительном производстве о выселении из этого помещения.

ОАО "Р" и Р. обратились в суд с заявлениями о замене взыскателя в исполнительных производствах, возбужденных по исполнению решения Ачинского городского суда от 3 мая 2007 года, которым по иску ОАО "А.г.к." (правопредшественника ОАО "Р") Л.А.Н., Л.С.А., Л.Л.Н., Л.С.С., Л.Е.А., Л.И.В. и Л.П.Е. выселены из квартиры в г.Ачинске, мотивируя тем, что право собственности на указанную выше квартиру перешло от ОАО "Р" к Ч., а от последнего - к Р. по договорам купли-продажи.

Определением Ачинского городского суда от 3 августа 2010 года произведена замена взыскателя ОАО "Р" его правопреемником Р. в исполнительных производствах по исполнению решения суда о выселении Л-х.

Удовлетворяя заявление, суд исходил из того, что указанная выше квартира 16 апреля 2009 года была продана ОАО "Р" Ч-ву, а 23 мая 2010 года продана последним Р. Р., обладая правами собственника указанного жилого помещения, является правопреемником взыскателя в исполнительном производстве.

Такой вывод суда противоречит нормам материального и процессуального права.

Частью 1 статьи 44 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации предусмотрено, что в случаях выбытия одной из сторон в спорном или установленном решением суда правоотношении (смерть гражданина, реорганизация юридического лица, уступка требования, перевод долга и другие случаи перемены лиц в обязательствах) суд допускает замену этой стороны ее правопреемником. Правопреемство возможно на любой стадии гражданского судопроизводства.

Производя замену взыскателя, суд не учел то обстоятельство, что Р. приобрел право собственности на квартиру в результате сделки купли-продажи, а не в результате перемены лиц в обязательстве, поэтому не является правопреемником ОАО "Р" в установленном судом в решении о выселении правоотношении.

При таких обстоятельствах оснований для удовлетворения заявлений о замене взыскателя у суда не имелось.

Определением судебной коллегии по гражданским делам краевого суда от 15 ноября 2010 года определение Ачинского городского суда отменено, в удовлетворении заявлений о замене взыскателя отказано.

Заявление судебного пристава-исполнителя об обращении взыскания на принадлежащий должнику земельный участок не может быть удовлетворено, так как обращение взыскания на земельный участок по обязательствам его собственника допускается только на основании решения суда (статья 278 Гражданского кодекса Российской Федерации), принятого по результатам рассмотрения иска с соблюдением правил об исключительной подсудности спора.

Судебный пристав-исполнитель и Т. обратились в суд с заявлениями об обращении взыскания на земельный участок, принадлежащий на праве собственности В., в рамках сводного исполнительного производства, возбужденного на основании исполнительных листов, выданных Кировским районным судом г.Красноярска, о наложении ареста на имущество В., в том числе на земельный участок, и о взыскании с должника В. в пользу взыскателя Т. денежной суммы. Свое заявление судебный пристав-исполнитель и Т. мотивировали тем, что задолженность, взысканная судом с В. вышеуказанным решением суда, должником не погашена.

Определением Кировского районного суда г.Красноярска от 06 октября 2010 года обращено взыскание на принадлежащий В. земельный участок для исполнения решения суда о взыскании с В. в пользу Т. денежных средств.

Вывод суда об удовлетворении заявлений противоречит нормам материального и процессуального права.

Судом не было учтено, что в силу статьи 278 Гражданского кодекса Российской Федерации обращение взыскания на земельный участок по обязательствам его собственника допускается только на основании решения суда. Статьей 30 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации предусмотрена исключительная подсудность для исков о правах на земельные участки - по месту нахождения этих участков.

При указанных обстоятельствах заявления судебного пристава-исполнителя и Т. об обращении взыскания на земельный участок должника не могли быть удовлетворены в рамках исполнительного производства по взысканию денежных средств без соблюдения установленных статьей 30 ГПК РФ положений об исключительной подсудности. Такого рода требования подлежат рассмотрению по правилам искового производства с соблюдением правил исключительной подсудности, предусмотренной для споров о правах на земельные участки.

Определением судебной коллегии по гражданским делам Красноярского краевого суда от 6 октября 2010 года определение Кировского районного суда г.Красноярска отменено с направлением вопроса на новое рассмотрение.

Практика применения норм гражданского законодательства

В удовлетворении иска страхователя о взыскании страхового возмещения по договору добровольного страхования, заключенного в пользу третьего лица, не может быть отказано в том случае, если выгодоприобретатель отказался от права, предоставленного ему по договору.

А-я обратилась в суд с иском к ОСАО "И" о взыскании страхового возмещения по договору личного и имущественного страхования, в соответствии с которым застрахованными лицами являются она и А-й, мотивируя тем, что в период действия договора А-й умер в результате несчастного случая, страховая компания в выплате страхового возмещения ей отказала, ссылаясь на то, что страховой случай не наступил. Выгодоприобретателем в договоре страхования указан Коммерческий банк "Е.т.б", являющийся кредитором (владельцем закладной) по кредитному договору, заключенному им с истицей и А-м на приобретение квартиры.

Решением Железнодорожного районного суда г.Красноярска от 30 июня 2010 года в удовлетворении иска отказано. Судом правильно было установлено наступление страхового случая, предусмотренного договором страхования и влекущего обязанность страховщика выплатить страховое возмещение. Вместе с тем, отказывая в иске, суд исходил из того, что истица не является выгодоприобретателем по договору страхования.

Такой вывод суда основан на неправильном применении норм гражданского законодательства.

В соответствии с частью 1 статьи 430 Гражданского кодекса Российской Федерации договором в пользу третьего лица признается договор, в котором стороны установили, что должник обязан произвести исполнение не кредитору, а указанному или не указанному в договоре третьему лицу, имеющему право требовать от должника исполнения обязательства в свою пользу. Частью 4 вышеприведенной статьи предусмотрено, что в случае, когда третье лицо отказалось от права, предоставленного ему по договору, кредитор может воспользоваться этим правом, если это не противоречит закону, иным правовым актам и договору.

Форма отказа от права, предоставленного третьему лицу по договору, законом не предусмотрена.

В рассматриваемом случае представителю привлеченного к участию в деле в качестве третьего лица Коммерческого банка "Е.т.б." судом разъяснялось его право как выгодоприобретателя по договору страхования заявить самостоятельные требования. Между тем, самостоятельных требований Банком заявлено не было. В судебном заседании представитель КБ "Е.т.б." пояснил, что созаемщики А. на протяжении действия кредитного договора являлись добросовестными плательщиками, Банк как выгодоприобретатель по договору страхования не заинтересован в предъявлении самостоятельных требований по взысканию страхового возмещения, так как в случае предъявления таких требований и их удовлетворения лишается части своей прибыли.

При таких обстоятельствах бездействие Банка является его отказом от права на получение страхового возмещения. Оснований для отказа в удовлетворении исковых требований А-ой у суда не имелось.

Определением судебной коллегии по гражданским делам краевого суда от 13 октября 2010 года решение Железнодорожного районного суда г.Красноярска отменено, принято новое решение об удовлетворении иска.

Условие договора имущественного страхования об отказе в выплате страхового возмещения вследствие грубой неосторожности страхователя является ничтожным, как противоречащее требованиям абзаца 2 пункта 1 статьи 963 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Ч. обратилась в суд с иском к ООО "Р-С", требуя взыскать недоплаченное ей страховое возмещение по договору имущественного страхования, проценты за просрочку выплаты возмещения, мотивируя тем, что в результате наступления страхового случая - пожара был уничтожен жилой дом, застрахованный ею в ООО "Р-С"; страховая сумма по договору страхования составила 1 052 600 рублей, однако страховое возмещение ответчик выплатил ей не в полном объеме.

Решением Центрального районного суда г.Красноярска от 19 октября 2009 года, оставленным без изменения кассационным определением судебной коллегии по гражданским делам Красноярского краевого суда от 25 января 2010 года, в удовлетворении исковых требований отказано.

Отказывая в иске, суд пришел к выводу о том, что сроки выплаты страхового возмещения ответчиком соблюдены, а факт нарушения Ч. правил противопожарной безопасности при эксплуатации отопительного котла являлся законным основанием для снижения страховой выплаты на 20% в соответствии с условиями договора страхования.

При этом суд сослался на пункты 8.3.4, 10.2 Правил добровольного страхования строений (квартир), гражданской ответственности собственников (владельцев) имущества, являющихся неотъемлемой частью заключенного между ООО "Р-С" и Ч. договора имущественного страхования, в соответствии с которыми в случае, если нарушение страхователем, в том числе, правил пожарной безопасности привело к наступлению страхового случая, страховщик вправе в качестве штрафной санкции снизить размер страховой выплаты на 20%, а при умышленном невыполнении предусмотренных договором обязательств - отказать в страховой выплате полностью.

Между тем, вывод суда о законности снижения размера страховой выплаты противоречит нормам гражданского законодательства.

Договоры имущественного страхования не должны содержать положений, противоречащих гражданскому законодательству и ухудшающих положение страхователя по сравнению с установленным законом.

В соответствии с пунктом 1 статьи 963 Гражданского кодекса Российской Федерации страховщик освобождается от выплаты страхового возмещения или страховой суммы, если страховой случай наступил вследствие умысла страхователя, выгодоприобретателя или застрахованного лица, за исключением случаев, предусмотренных пунктами 2 и 3 настоящей статьи.

Законом могут быть предусмотрены случаи освобождения страховщика от выплаты страхового возмещения по договорам имущественного страхования при наступлении страхового случая вследствие грубой неосторожности страхователя или выгодоприобретателя.

Вместе с тем, действующее гражданское законодательство, регулирующее рассматриваемые правоотношения, не предусматривает возможности отказа в выплате страхового возмещения при наступлении страхового случая вследствие грубой неосторожности страхователя. Таким образом, условие договора имущественного страхования об отказе в выплате страхового возмещения вследствие грубой неосторожности страхователя является ничтожным, как противоречащее требованиям абзаца 2 пункта 1 статьи 963 ГК РФ.

Поскольку уменьшение размера страховой выплаты является частичным отказом в выплате страхового возмещения, оснований для отказа Ч. в удовлетворении иска у суда не имелось.

Постановлением президиума Красноярского краевого суда от 6 июля 2010 года решение Центрального районного суда г.Красноярска и определение судебной коллегии краевого суда отменены с направлением дела на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

Имущественное право автора служебного изобретения на получение вознаграждения в случае получения работодателем патента на это изобретение входит в состав наследства, если наследство открылось в период срока действия патента.

К.В. обратился в суд с иском к ОАО "ГМК "Н.н." о взыскании в порядке наследования вознаграждения автора служебного изобретения, мотивируя тем, что его супруга К.Г. являлась соавтором служебного изобретения, на которое ответчик получил патент; он является наследником по закону, принявшим наследство, оставшееся после смерти супруги, и имеет право на получение авторского вознаграждения за использование ответчиком в 2006 году служебного изобретения.

Решением Норильского городского суда от 23 сентября 2010 года в удовлетворении иска К.В. отказано.

Отказывая в удовлетворении исковых требований о взыскании в порядке наследования вознаграждения автора служебного изобретения, суд исходил из того, что на день открытия наследства 20 мая 2006 года патент на служебное изобретение ответчиком не был получен, между ОАО "ГМК "Н.н." и К.Г. не заключено соглашение о размере, условиях и порядке выплаты вознаграждения, поэтому у наследодателя при жизни не возникло право на получение вознаграждения автора служебного изобретения.

Между тем, такие выводы суда основаны на неправильном толковании и применении норм материального права.

В силу абзаца 1 статьи 1112 Гражданского кодекса Российской Федерации в состав наследства входят принадлежавшие наследодателю на день открытия наследства вещи, иное имущество, в том числе имущественные права и обязанности.

В соответствии с абз.1, 3 п.2 ст.8 Патентного закона Российской Федерации от 23.09.1992 N 3517-1, подлежащего применению к рассматриваемым правоотношениям, право на получение патента на изобретение, созданное работником (автором) в связи с выполнением своих трудовых обязанностей, принадлежит работодателю. В случае, если работодатель получит патент на служебное изобретение, работник (автор), которому не принадлежит право на получение патента на такое изобретение, имеет право на вознаграждение.

Таким образом, подача заявки на получение патента на служебное изобретение является действием работодателя, направленным на исключение у работника (автора) права на получение патента на изобретение.

В ходе рассмотрения дела судом было установлено, что К. Г. в период с 20 ноября 1962 года по 07 января 2004 года работала в ОАО "ГМК "Н.н". В период работы у ответчика К.Г. в авторском коллективе из 16 человек участвовала в создании служебного изобретения. О создании изобретения коллектив авторов уведомил работодателя 1 августа 2003 года. Ответчик принял данное техническое решение для использования в собственном производстве и 18 октября 2004 года обратился в Федеральную службу по интеллектуальной собственности, патентам и товарным знакам с заявкой о получении патента на изобретение.

Патент на указанное изобретение получен ОАО "ГМК "Н.н." 10 августа 2006 года, то есть после смерти К.Г., наступившей 20 мая 2006 года. При этом дата начала отсчета срока действия патента -18 октября 2004 года, срок действия патента истекает 18 октября 2024 года, приоритет изобретения с 18 октября 2004 года. К.Г. указана в патенте в составе 16 соавторов изобретения.

Отказывая в иске, суд первой инстанции не учел, что статья 8 Патентного закона Российской Федерации не устанавливала момент возникновения права автора на получение от работодателя вознаграждения за служебное изобретение исключительно после даты получения работодателем патента. В силу указанной нормы такое право работника возникало также и в тех случаях, если работодатель примет решение о сохранении информации об изобретении в тайне, либо передаст право на получение патента другому лицу, либо не получит патент по поданной им заявке по независящим от него причинам.

Пункты 2 и 3 статьи 3 Патентного закона Российской Федерации предусматривали, что патент удостоверяет приоритет, авторство изобретения и исключительное право на изобретение, действует до истечения двадцати лет с даты подачи заявки в федеральный орган исполнительной власти по интеллектуальной собственности. Аналогичные правила установлены и в п.1 ст.1363 Гражданского кодекса Российской Федерации.

При таких обстоятельствах юридически значимым для правильного разрешения дела является установление срока действия исключительного права ОАО "ГМК "Н.н." на изобретение и того обстоятельства, открылось ли наследство в связи со смертью К.Г. в пределах этого срока, либо позже его наступления.

Поскольку указанные обстоятельства оценку суда первой инстанции не получили, кассационным определением судебной коллегии по гражданским делам краевого суда от 22 декабря 2010 года решение Норильского городского суда отменено с направлением дела на новое рассмотрение.

Вне очереди жилые помещения по договорам социального найма предоставляются лицам из числа детей-сирот по окончании их пребывания в образовательных и иных учреждениях, в том числе в учреждениях социального обслуживания, в приемных семьях, детских домах семейного типа, при прекращении опеки (попечительства) (п.2 ч.2 ст.57 ЖК РФ) в том случае, если эти лица фактически не имеют закрепленного жилого помещения.

Статьей 8 Федерального закона от 21 декабря 1996 года N 159-ФЗ "О дополнительных гарантиях по социальной защите детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей" установлено, что дети-сироты и дети, оставшиеся без попечения родителей, а также дети, находящиеся под опекой (попечительством), не имеющие закрепленного жилого помещения, после окончания пребывания в образовательном учреждении или учреждении социального обслуживания, обеспечиваются органами исполнительной власти по месту жительства вне очереди жилой площадью не ниже установленных социальных норм.

Дополнительные гарантии прав детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, на имущество и жилое помещение устанавливаются законодательством субъектов Российской Федерации и относятся к расходным обязательствам субъектов Российской Федерации. 

В силу ч. 2 ст.17 Закона Красноярского края "О защите прав ребенка" дети, находящиеся под опекой (попечительством), дети-сироты, дети, оставшиеся без попечения родителей, а также лица из их числа, не имеющие закрепленного жилого помещения, после окончания общеобразовательных и профессиональных учебных заведений, обеспечиваются вне очереди по месту жительства жилым помещением размером не ниже установленных социальных норм органами исполнительной власти края.

Порядок учета детей-сирот, детей, оставшихся без попечения родителей, а также лиц из их числа, не имеющих жилого помещения, порядок приобретения и предоставления жилых помещений детям-сиротам, детям, оставшимся без попечения родителей, а также лицам из их числа, не имеющим жилого помещения, устанавливаются Губернатором Красноярского края.

Указом Губернатора Красноярского края от 4 апреля 2005 года N 25-уг (в ред. от 05.03.2010 г.) утвержден Порядок приобретения и предоставления жилых помещений детям-сиротам, детям, оставшимся без попечения родителей, а также лицам из их числа, не имеющим жилого помещения, в соответствии с пунктами 2, 3, 4, 5 которого органы местного самоуправления муниципальных районов и городских округов Красноярского края за счет средств краевого бюджета приобретают жилые помещения в собственность муниципальных образований Красноярского края в порядке, установленном Федеральным законом от 21.07.2005 г. N 94-ФЗ "О размещении заказов на поставки товаров, выполнение работ, оказание услуг для государственных и муниципальных нужд", для последующего предоставления детям-сиротам, детям, оставшимся без попечения родителей, а также лицам из их числа, не имеющим жилого помещения, по договорам социального найма.

Детям-сиротам и детям, оставшимся без попечения родителей, а также лицам из их числа, не имеющим жилых помещений, состоящим на учете в Министерстве образования и науки Красноярского края, жилые помещения по договорам социального найма предоставляются в порядке, установленном жилищным законодательством Российской Федерации, по месту жительства, которое ребенок имел на момент утраты родительского попечения.

Я., 1991 года рождения, обратилась в суд с иском к Министерству образования и науки Красноярского края, администрации г.Ачинска о предоставлении ей жилого помещения на условиях договора социального найма в г.Ачинске, мотивируя тем, что является сиротой, при установлении опеки за ней было закреплено право на жилое помещение в доме по ул.2-й К. в г.Ачинске, который в 2001 году был снесен; она заканчивает учебу в лицее, проживает у опекуна, какого-либо жилья и регистрации по месту жительства не имеет.

Решением Ачинского городского суда Красноярского края от 12 октября 2010 года, оставленным без изменения кассационным определением судебной коллегии по гражданским делам от 08 декабря 2010 года, иск правомерно удовлетворен: на администрацию г.Ачинска возложена обязанность предоставить Я. на условиях договора социального найма изолированную благоустроенную квартиру на территории города Ачинска Красноярского края, соответствующую норме предоставления, а также санитарным и техническим нормам.

Удовлетворяя исковые требования, суд правомерно исходил из того, что жилое помещение, закрепленное за Я. в 1997 году, отсутствовало уже в 2001 году, то есть до достижения истицей совершеннолетнего возраста, поэтому правильно признал, что истица относится к числу лиц, не имеющих закрепленного жилого помещения, и обоснованно обязал администрацию г. Ачинска предоставить Я. по договору социального найма благоустроенную квартиру на территории г. Ачинска, соответствующую норме предоставления.

Обязанность по предоставлению истице жилого помещения не могла быть возложена на Министерство образования и науки Красноярского края, так как в силу приведенных выше правовых норм обеспечение детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, а также лиц из их числа, вне очереди жилыми помещениями возложено на органы местного самоуправления за счет средств краевого бюджета. При этом законом Красноярского края от 24.12.2009 года N 9-4225 "О наделении органов местного самоуправления отдельных муниципальных районов и городских округов края государственными полномочиями по обеспечению жилыми помещениями детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, а также лиц из их числа, не имеющих жилого помещения" исполнительные органы местного самоуправления муниципальных районов и городских округов края, в числе которых указан г. Ачинск, были наделены в 2010 году государственными полномочиями по обеспечению жилыми помещениями детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, а также лиц из их числа в возрасте до 23 лет, не имеющих жилого помещения, в соответствии со ст.17 Закона края от 02.11.2000 года N 12-961 "О защите прав ребенка". Поэтому судом правильно определен статус администрации г.Ачинска в качестве надлежащего ответчика по рассматриваемому спору.

При рассмотрении дел данной категории следует учитывать, что поскольку обеспечение детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, а также лиц из их числа, вне очереди жилыми помещениями возложено на органы местного самоуправления за счет средств краевого бюджета, надлежащими ответчиками по таким делам являются органы местного самоуправления.

В качестве третьих лиц на стороне ответчика следует привлекать Министерство образования и науки Красноярского края как орган, осуществляющий учет детей-сирот, детей, оставшихся без попечения родителей, а также лиц из их числа в возрасте до 23 лет, не имеющих закрепленного жилого помещения,

При рассмотрении исков граждан, состоящих на учете в качестве нуждающихся в жилых помещениях, о предоставлении им жилых помещений взамен непригодных для проживания и подлежащих сносу положения ст.89 ЖК РФ о предъявляемых к предоставляемому в связи со сносом дома жилому помещению требованиях подлежат применению с учетом положений ст.57 ЖК РФ, устанавливающей для граждан, состоящих на учете в качестве нуждающихся в жилых помещениях, в случае признания занимаемых ими жилых помещений непригодными для проживания и неподлежащими ремонту или реконструкции, право на получение жилых помещений вне очереди по норме предоставления жилой площади.

П. Г.И., С., К-ко, П.А.В., П.О.В., действующая в своих интересах и в интересах К., К-ва О.В., действующая в своих интересах и в интересах П.Е.А.; П.С.М., действующая в своих интересах и в интересах П.Д.А., обратились с иском к администрации Кировского района г.Красноярска, требуя признать за К-ко право пользования квартирой по ул.Н. в г.Красноярске на условиях договора социального найма, обязать ответчика предоставить по договору социального найма П.Г.И., С.П.В., К-ко - 2-х комнатную квартиру площадью не менее 45 кв. м, П.А.В., П.О.В., К. - 2-х комнатную квартиру площадью не менее 45 кв. м; К-вой О.В., П.Е.А. - однокомнатную квартиру площадью не менее 30 кв. м; П.С.М., П.Д.А. - 2-х комнатную квартиру площадью не менее 30 кв. м.

Свои требования истцы мотивировали тем, что они зарегистрированы (за исключением К-ко) и проживают на условиях социального найма в квартире по ул.Н. в г.Красноярске, в 1996 году П.Г.И. и члены ее семьи встали на учет в качестве нуждающихся в жилых помещениях по группе "общая"; в связи с признанием дома аварийным, подлежащим сносу, им администрацией Кировского района предложено жилое помещение, равнозначное ранее занимаемому по общей площади. Поскольку их дом признан аварийным, а они являются нуждающимися в улучшении жилищных условий и состоят на учете в качестве таковых, им должно быть предоставлено жилое помещение вне очереди с учетом нормы предоставления, установленной администрацией г.Красноярска, в размере 15 кв. м общей площади жилого помещения на каждого члена семьи.

Решением Кировского районного суда г.Красноярска от 01 июня 2010 года, оставленным без изменения кассационным определением судебной коллегии по гражданским делам краевого суда от 01 июня 2010 года, в удовлетворении исковых требований отказано.

В ходе рассмотрения дела судом было установлено, что истцы в составе 11 человек проживают на условиях договора социального найма в двухкомнатной квартире по ул.Н. в г.Красноярске общей площадью 35,5 кв. метров, в том числе жилой 24,1 кв. метра. С апреля 1996 года П.Г.И. состоит в очереди на получение жилья. П.С.М. также поставлена на учет граждан, нуждающихся в жилых помещениях муниципального жилищного фонда. В связи с признанием указанного дома аварийным и подлежащим сносу решением жилищной комиссии администрации Кировского района П.Г.И. предоставлено жилое помещение общей площадью 52,8 кв. метра.

Разрешая дело и отказывая истцам в удовлетворении заявленных требований, суд, руководствуясь положениями ст.ст. 86, 89 ЖК РФ, исходил из того, что предоставленное истцам жилое помещение отвечает признаку равнозначности по общей площади ранее занимаемому жилому помещению, а факт нахождения истцов на учете в качестве нуждающихся в улучшении жилищных условий не порождает обязанности ответчика предоставить истцам жилые помещения с учетом нормы предоставления площади жилого помещения.

Такие выводы основаны на неправильном толковании и применении норм жилищного законодательства.

В силу ч.1 ст.57 Жилищного кодекса Российской Федерации жилые помещения по договорам социального найма предоставляются гражданам, состоящим на учете в качестве нуждающихся в жилых помещениях, в порядке очередности исходя из времени принятия таких граждан на учет, за исключением установленных частью 2 настоящей статьи случаев.

В соответствии с п.1 ч.2 ст.57 ЖК РФ вне очереди жилые помещения по договорам социального найма предоставляются гражданам, жилые помещения которых признаны в установленном порядке непригодными для проживания и ремонту или реконструкции не подлежат.

В рассматриваемом случае положения ст.89 ЖК РФ о предъявляемых к предоставляемому в связи со сносом дома жилому помещению требованиях подлежат применению с учетом положений ст.57 ЖК РФ, устанавливающей для граждан, состоящих на учете в качестве нуждающихся в жилых помещениях, в случае признания занимаемых ими жилых помещений непригодными для проживания и неподлежащими ремонту или реконструкции, право на получение жилых помещений вне очереди по норме предоставления жилой площади.

Истцы П.Г.И., П.С.М. и члены их семей в установленном законом порядке признаны нуждающимися в улучшении жилищных условий, поставлены на учет граждан, нуждающихся в жилых помещениях муниципального жилищного фонда.

С учетом вышеприведенных нормативных положений и установленных по делу обстоятельств, доводы истцов об их праве на получение другого жилого помещения с учетом нормы предоставления площади жилого помещения являются правомерными.

Постановлением президиума Красноярского краевого суда от 14 декабря 2010 года решение Кировского районного суда г.Красноярска и определение судебной коллегии по гражданским делам отменены, дело направлено на новое рассмотрение.

Практика рассмотрения трудовых споров

По смыслу положений пункта 2 статьи 278 Трудового кодекса Российской Федерации в его взаимосвязи со статьей 81 и пунктами 1 и 3 статьи 278 Трудового кодекса Российской Федерации, при расторжении трудового договора с руководителем организации по решению уполномоченного органа юридического лица, в том числе совета директоров (наблюдательного совета) акционерного общества, либо собственника имущества организации, либо уполномоченного собственником лица или органа (далее - собственника) не требуется указывать те или иные конкретные обстоятельства, подтверждающие необходимость прекращения трудового договора).

Решением Туруханского районного суда от 25 октября 2010 года Ж., уволенный с должности главного врача МУЗ И.ц.г.б. на основании п.2 ст.278 ТК РФ приказом и.о. Управления здравоохранения администрации Туруханского района, восстановлен на работе с 25.10.2010 года. Удовлетворяя требования истца, суд первой инстанции исходил из того, что ответчиком не представлено доказательств, подтверждающих недобросовестное отношение истца к обязанностям руководителя. Кроме того, ответчиком не опровергнуты доводы истца о том, что увольнение явилось следствием дискриминации и злоупотребления правом со стороны руководителей районной администрации.

Отменяя решение суда и отказывая Ж. в иске, судебная коллегия по гражданским делам Красноярского краевого суда в кассационном определении от 6 декабря 2010 года указала на неправильное применение судом норм материального права, регулирующих спорные правоотношения.

Предусмотренное п.2 ст.278 ТК РФ основание для прекращения трудового договора с руководителем не связано с недобросовестным отношением руководителя к своим обязанностям.

Как указано в п.4.3 Постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 15 марта 2005 года N 3-П, законодательное закрепление права досрочно прекратить трудовой договор с руководителем организации без указания мотивов увольнения не означает, что собственник обладает неограниченной свободой усмотрения при принятии такого решения, вправе действовать произвольно, вопреки целям предоставления указанного правомочия, не принимая во внимание интересы организации, а руководитель организации лишается гарантий судебной защиты от возможного произвола и дискриминации.

Положения п.2 ст.278, ст.279 ТК РФ не препятствуют руководителю организации, если он считает, что решение собственника о досрочном прекращении трудового договора с ним фактически обусловлено такими обстоятельствами, которые свидетельствуют о дискриминации, злоупотреблении правом, оспорить увольнение в судебном порядке. При установлении судом на основе исследования всех обстоятельств конкретного дела соответствующих фактов его нарушенные права подлежат восстановлению.

При рассмотрении настоящего дела доказательств дискриминации истца при увольнении и злоупотреблении правом со стороны ответчика представлено не было, в связи с чем выводы суда о незаконности увольнения Ж. противоречат обстоятельствам дела.

В случае, если увольнение работника признано незаконным, а срок трудового договора во время рассмотрения спора судом истек, то суд, рассматривающий индивидуальный трудовой спор, обязан изменить формулировку основания увольнения на увольнение по истечении срока действия трудового договора.

Отменяя решение Илимпийского районного суда от 13 августа 2010 года, которым Б. восстановлен в должности помощника оперативного дежурного дежурной части отделения милиции Отдела внутренних дел по Эвенкийскому району Красноярского края, судебная коллегия по гражданским делам Красноярского краевого суда в определении от 8 ноября 2010 года указала на обоснованный вывод суда первой инстанции о незаконности увольнения истца приказом от 07 мая 2010 года N 65 л/с по п. "м" ч.7 ст.19 Закона РФ "О милиции" - за совершение проступка, порочащего честь сотрудника милиции. Между тем, восстанавливая истца на работе, суд первой инстанции не учел, что срок действия контракта, заключенного с Б. 1 июня 2007 года сроком на три года, истек 31 мая 2010 года, в связи с чем суду следовало принять решение об изменении формулировки основания и даты увольнения на увольнение по окончании срока службы, предусмотренного контрактом, с 31 мая 2010 года.

Из системного толкования частей 1 и 2 статьи 193 ТК РФ следует вывод о том, что непредоставление письменного объяснения работником само по себе не является основанием для признания незаконным дисциплинарного взыскания и в том случае, когда это письменное объяснение не было истребовано работодателем.

Решением Енисейского районного суда от 21 июня 2010 года удовлетворен иск Б. к ООО "И.г.э" о восстановлении на работе, оплате времени вынужденного прогула, компенсации морального вреда. Суд первой инстанции исходил из того, что работодатель был вправе расторгнуть с истцом трудовой договор по п.п."а" п.6 ст.81 ТК РФ - за прогулы, так как Б. отсутствовал на рабочем месте с 15.02.2010 года по 18.02.2010 года без уважительных причин. Между тем, ответчиком, по мнению суда, был нарушен порядок расторжения трудового договора, поскольку не было взято письменное объяснение у Б. по факту отсутствия на рабочем месте, как того требует ч.1 ст.193 ТК РФ, что является основанием для признания увольнения незаконным.

Отменяя данное решение и отказывая Б. в иске, судебная коллегия по гражданским делам Красноярского краевого суда в кассационном определении от 8 сентября 2010 года указала на неправильное толкование судом норм материального права, регулирующих порядок применения к истцу дисциплинарного взыскания в виде увольнения. То обстоятельство, что письменное объяснение от Б. истребовано не было до наложения на него дисциплинарного взыскания, не может служить основанием для признания увольнения незаконным при доказанности факта совершения истцом дисциплинарного проступка в виде прогула.

Из системного толкования положений ст.ст.59, п.2 ч.1 ст.77, ч.1 ст.79 Трудового кодекса Российской Федерации следует, что трудовые отношения с работником, с которым заключен срочный трудовой договор на время исполнения обязанностей отсутствующего работника, сохраняются до выхода на работу отсутствовавшего работника.

Истечение срока трудового договора является самостоятельным основанием прекращения трудового договора, поэтому при увольнении работника по данному основанию работодатель не обязан принимать во внимание дополнительные гарантии, установленные трудовым законодательством для отдельных случаев увольнения работников по инициативе работодателя (например, гарантии беременным женщинам, женщинам, имеющим детей, предусмотренные ст.261 ТК РФ).

Решением Ачинского городского суда от 20 мая 2010 года отказано в удовлетворении иска Ф. к ОАО "С.б." о признании незаконным и отмене приказа об увольнении, восстановлении на работе, компенсации морального вреда.

Судом установлено, что 19 января 2007 года истица была принята на работу к ответчику на должность бухгалтера на период длительной болезни Х., с 28 февраля 2007 года переведена на должность бухгалтера на период ежегодного отпуска, дородового, послеродового и отпуска по уходу за ребенком К. В связи с рождением 07 августа 2008 года у истицы дочери, 29 октября 2008 года ей был предоставлен отпуск по уходу за ребенком до достижения 1.5 лет. 09 февраля 2010 года истице был предоставлен отпуск по уходу за ребенком до трех лет, до 07 августа 2011 года. 17 марта 2010 года К. уведомила работодателя о выходе из отпуска по уходу за ребенком с 22 марта 2009 года. 19 марта 2010 года истица в письменной форме предупреждена о расторжении с ней срочного трудового договора в связи с истечением срока его действия. Приказом N 121-к от 18 марта 2010 года Ф. уволена с занимаемой должности с 22 марта 2010 года по п.2 ст.77 ТК РФ - истечение срока трудового договора.

Отказывая истице в удовлетворении заявленных требований, суд первой инстанции обоснованно указал, что работодатель не может уволить работника в период нахождения его в отпуске по уходу за ребенком только в случаях, когда увольнение производится по инициативе работодателя. В рассматриваемом случае увольнение истицы произведено по п.2 ст.77 ТК РФ - в связи с выходом на работу работника, на период отпуска по уходу за ребенком которого была принята истица. Ссылки Ф. на ст.256 ТК РФ, регулирующую общий порядок предоставления отпуска по уходу за ребенком и на гарантии беременным женщинам, женщинам, имеющим детей, при расторжении с ними трудового договора, установленные ст.261 ТК РФ, обоснованно признаны судом несостоятельными, так как указанными нормами не предусмотрена возможность продления действия срочного трудового договора по основанию нахождения временно принятого работника в отпуске по уходу за ребенком. Часть 2 ст.261 ТК РФ предусматривает возможность продления срока действия трудового договора беременной женщине только до окончания беременности.

Согласно п.53 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 17.03.2004 года N 2 (в редакции от 28.09.2010 года) "О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации" работодателю необходимо представить доказательства, свидетельствующие не только о том, что работник совершил дисциплинарный проступок, но и о том, что при наложении взыскания учитывались тяжесть этого проступка и обстоятельства, при которых он был совершен, а также предшествующее поведение работника и его отношение к труду.

Отказывая Г., уволенному по п.п."а" п.6 ч.1 ст.81 ТК РФ - за прогул, в удовлетворении иска к ООО "П."З." о восстановлении на работе, суд первой инстанции пришел к выводу о том, что 20 ноября 2009 года истец не вышел на работу без уважительных причин, в связи с чем работодатель имел право расторгнуть трудовой договор по указанному основанию.

Отменяя данное решение и удовлетворяя исковые требования Г., суд кассационной инстанции указал в определении от 3 ноября 2010 года, что истец работал на фабрике "З." с 6 мая 1978 года, то есть более 30 лет, каких-либо нарушений трудовой дисциплины он ранее не совершал, к дисциплинарной ответственности не привлекался. Данным обстоятельствам не было дано оценки судом первой инстанции, вопрос о соответствии меры наказания в виде увольнения степени тяжести совершенного проступка судом не исследовался.

Работник имеет право обратиться в суд за разрешением индивидуального трудового спора в течение трех месяцев со дня, когда он узнал или должен был узнать о нарушении своего права, а по спорам об увольнении - в течение одного месяца со дня вручения ему копии приказа об увольнении либо со дня выдачи трудовой книжки.

Судами края по-прежнему допускаются ошибки в применении положений части 1 статьи 392 Трудового кодекса Российской Федерации, предусматривающих сроки обращения в суд за разрешением индивидуального трудового спора.

Решением Назаровского городского суда от 14 октября 2010 года в пользу С. с А. к. б. С. РФ в лице Ш. отделения N 6917 взыскано 43056 рублей 27 копеек - невыплаченный районный коэффициент, 17685 рублей 36 копеек - денежная компенсация за несвоевременную выплату районного коэффициента.

Отменяя решение суда и отказывая С. в иске, судебная коллегия по гражданским делам Красноярского краевого суда в определении от 8 декабря 2010 года указала на необоснованный вывод суда первой инстанции об уважительности пропуска истицей обращения в суд с указанными требованиями, к которым суд отнес высокий уровень безработицы в г.Назарово и опасения истицы о возможности негативных последствий со стороны работодателя в случае обращения в суд с данным иском.

Отказывая С. в иске, суд кассационной инстанции пришел к выводу о том, что указанные судом первой инстанции причины пропуска срока обращения в суд за защитой нарушенного права не могут быть признаны уважительными, поскольку не создавали существенных препятствий для своевременного обращения в суд. Из материалов дела следует, что истица работала в Ш. отделении N6917 АК С.б. РФ с 24 апреля 2007 года по 24 марта 2010 года. 24 марта 2010 года она уволена по п.3 ч.1 ст.77 ТК РФ - по инициативе работника. В суд с иском о взыскании районного коэффициента в размере 1.3 вместо выплачиваемого ответчиком в размере 1.2 за период с 2007 года по декабрь 2009 год С. обратилась 24 июня 2010 года, то есть с пропуском установленного ст.392 ТК РФ трехмесячного срока.

Следует обратить внимание, что в рассматриваемом случае речь идет о неначисленных денежных суммах или о составляющих частях заработной платы, которые оспаривает ответчик. Срок в данном случае следует исчислять с того момента, когда истица узнала или должна была узнать о нарушении своего права в связи с неначислением указанных денежных сумм, а не о задержанных суммах, то есть начисленных, но не выплаченных в установленный законом срок по вине работодателя.

В связи с неправильным применением судом первой инстанции положений части 1 ст.392 ТК РФ отменено решение Канского городского суда от 18 августа 2010 года по делу по иску Б. к ООО "Г" о взыскании заработной платы, компенсации за неиспользованный отпуск, компенсации морального вреда. (Кассационное определение судебной коллегии по гражданским делам от 15 ноября 2010 года).

Отказывая в иске прокурору г.Лесосибирска в интересах Б. к Лесосибирскому ФГУЗ "Ц.г. и э. в К. к." о восстановлении на работе, Лесосибирский городской суд в решении от 29 декабря 2010 года исходил из того, что прокурором г.Лесосибирска, действующим в интересах Б., пропущен предусмотренных ст.392 ТК РФ месячный срок для обращения с иском в суд по спору об увольнении, о применении последствий которого заявлено ответчиком. При этом началом течения данного срока указано 02 сентября 2010 года - дата получения представителем Б. трудовой книжки, а исковое заявление подано в суд 07.10.2010 года.

Между тем, как следует из материалов дела, истица была уволена с должности бухгалтера первой категории по сокращению штатов в соответствии с ч.2 ст.81 ТК РФ с 6 сентября 2010 года. С приказом об увольнении она была ознакомлена 8 сентября 2010 года.

Днем прекращения трудового договора, в силу положений ст.84.1 ТК РФ во всех случаях является последний день работы работника. В день прекращения трудового договора работодатель обязан выдать работнику трудовую книжку и произвести с ним расчет.

Поскольку трудовые отношения с истицей фактически прекращены 6 сентября 2010 года, суд первой инстанции неправомерно исчислил срок обращения в суд, установленный ст.392 ТК РФ, со 2 сентября 2010 года - даты получения трудовой книжки ранее дня увольнения.

В связи с неправильным применением судом указанных положений материального права кассационным определением судебной коллегии по гражданским делам Красноярского краевого суда от 29 декабря 2010 года решение отменено с направлением дела на новое рассмотрение в тот же суд.

В связи с неправильным определением судом первой инстанции даты, с которой следует исчислять срок обращения в суд с иском о восстановлении на работе, отменено решение Емельяновского районного суда от 25 октября 2010 года, которым Б. восстановлен на работе в должности начальника штаба "А-С" N 372-к от 01 марта 2010 года. Как указал суд кассационной инстанции в определении от 25 октября 2010 года, с приказом об увольнении N 372-к от 1 марта 2010 года по п.2 ст.81 ТК РФ - по сокращению штата работников, Б. ознакомлен под роспись 01 марта 2010 года, в этот же день им получена трудовая книжка. В суд с иском о восстановлении на работе обратился 3 июня 2010 года, то есть с пропуском установленного ст.392 ТК РФ срока на обращение в суд. Вывод суда первой инстанции о том, что о незаконном увольнении истец узнал 24 мая 2010 года из письма Енисейского транспортного прокурора, направленного в адрес истца 21 мая 2010 года, противоречит обстоятельствам дела и имеющимся в деле доказательствам.

В соответствии с п.6 ст.152 ГПК РФ в предварительном судебном заседании может рассматриваться возражение ответчика относительно пропуска истцом без уважительных причин срока исковой давности для защиты права и установленного федеральным законом срока обращения в суд. При установлении факта пропуска без уважительных причин срока исковой давности или срока обращения в суд судья принимает решение об отказе в иске без исследования иных фактических обстоятельств по делу. В случае уважительности пропуска срока вынесение в предварительном судебном заседании какого-либо судебного постановления о восстановлении срока законом не предусмотрено.

Определением Канского городского суда от 8 сентября 2010 года И.В., И.М. отказано в удовлетворении иска к П. о взыскании задолженности по заработной плате, выходного пособия, компенсации за неиспользованный отпуск, компенсации морального вреда, - в связи с пропуском установленного ст.392 ТК РФ срока на обращение в суд.

Отменяя данное определение, судебная коллегия по гражданским делам Красноярского краевого суда в кассационном определении от 20 октября 2010 года указала на нарушение судом положений ч.1 ст.194, ч.4 ст.198 ГПК РФ, в соответствии с которыми суд, разрешая спор по существу, обязан вынести судебное постановление в виде решения, а не определения.

Определением Ирбейского районного суда от 11 августа 2010 года З. восстановлен срок для обращения в суд с иском к ОАО "ИХПП" о признании увольнения незаконным, изменении формулировки увольнения, компенсации морального вреда.

Отменяя определение суда, судебная коллегия по гражданским делам Красноярского краевого суда в определении от 1 сентября 2010 года указала на нарушение судом положений п.6 ст.152 ГПК РФ, которыми не предусмотрена необходимость отдельного рассмотрения заявленного стороной ходатайства о восстановлении срока обращения в суд и вынесения отдельного процессуального документа. Ходатайство лица о восстановлении срока обращения в суд подлежит разрешению судом первой инстанции при рассмотрении дела по существу и принятии решения.

Прекращение трудовых отношений сторон в период временной нетрудоспособности работника не освобождает работодателя от выплаты такого пособия и после состоявшегося увольнения (ч.1 ст.6 Федерального Закона от 29.12.2006 года N 255-ФЗ "Об Обязательном социальном страховании на случай временной нетрудоспособности и в связи с материнством").

Отказывая А. в удовлетворении иска к ООО ПФ "К" о взыскании пособия по временной нетрудоспособности за период с 23 ноября 2009 года по 30 июня 2010 года, Железнодорожный районный суд г.Красноярска в решении от 2 сентября 2010 года исходил из того, что трудовые отношения сторон прекращены 23.11.2009 года по инициативе истца, в период его временной нетрудоспособности, в связи с чем оснований для взыскания пособия за период после увольнения истца не имеется.

Отменяя данное решение, судебная коллегия в определении от 27 октября 2010 года указала на неправильное применение судом норм материального права, регулирующих спорные правоотношения. В силу ч.1 ст.6 названного выше Закона пособие по временной нетрудоспособности вследствие заболевания или травмы выплачивается застрахованному лицу за весь период временной нетрудоспособности до дня восстановления трудоспособности (установления инвалидности), за исключением случаев, указанных в частях 3 и 4 настоящей статьи. Назначение и выплата пособий по временной нетрудоспособности по общему правилу осуществляются страхователями по месту работы застрахованного лица (ч.1 ст.13 ФЗ N 255).

Из указанных положений закона следует, что работодатель обязан выплатить работнику пособие по временной нетрудоспособности, наступившей вследствие заболевания в период трудовых отношений сторон, за весь период его нетрудоспособности.

Практика рассмотрения пенсионных споров

Периоды работы в должности медицинской сестры детского сада подлежат включению в стаж, дающий право на досрочное назначение трудовой пенсии по старости по п.п.20.п.1 ст.27 Федерального закона РФ от 17.12.2001 года N 173-ФЗ "О трудовых пенсиях в Российской Федерации" лицам, осуществлявшим лечебную и иную деятельность по охране здоровья населения в учреждениях здравоохранения не менее 25 лет в сельской местности и поселках городского типа и не менее 30 лет в городах, сельской местности и поселках городского типа, если эти периоды имели место до 01.10.1993 года, то есть в период действия Постановления Совета Министров СССР от 17 декабря 1959 года N 1397 "О пенсиях за выслугу лет работникам просвещения, здравоохранения и сельского хозяйства". С 01.10.1993 года периоды работы в указанной должности и указанном учреждении не подлежат включению в стаж, дающий право на досрочное назначение трудовой пенсии по старости, так как детский сад не является учреждением здравоохранения.

Отменяя решение Канского городского суда 30 сентября 2010 года в части включения периода работы Е. с 01.10.1993 года по 31.12.2008 года в должности старшей медицинской сестры детского сада в льготный стаж, дающий право на досрочное назначение трудовой пенсии по старости по п.п.20 п.1 ст.27 Федерального закона РФ от 17.12.2001 года N 173-ФЗ "О трудовых пенсиях в Российской Федерации", судебная коллегия по гражданским делам Красноярского краевого суда в определении от 22 декабря 2010 года указала на отсутствие предусмотренных пенсионным законодательством оснований для включения указанного периода работы истицы в льготный стаж. Постановлением Правительства РФ от 29.10.2002 года N 781 был утвержден Список должностей и учреждений, работа в которых засчитывается в стаж работы, дающей право на досрочное назначение трудовой пенсии по старости лицам, осуществлявшим лечебную и иную деятельность по охране здоровья населения в государственных и муниципальных учреждениях здравоохранения. Учреждения "детский сад" и "детский дом" в данном Списке отсутствуют, поскольку являются образовательными учреждениями, а не учреждениями здравоохранения. До 1 октября 1993 года на территории Российской Федерации действовало Постановление Совета Министров СССР от 17.12.1959 года N 1397 "О пенсиях за выслугу лет работникам просвещения, здравоохранения и сельского хозяйства", согласно которому все медицинские сестры, работающие в детских садах, детских домах и иных образовательных учреждениях, поименованных в данном документе, независимо от занимаемой должности, имели право на получение пенсии по выслуге лет.

По указанным основаниям отменено в части решение Сухобузимского районного суда г.Красноярска от 8 ноября 2010 года по делу по иску Н. к Управлению Пенсионного фонда (ГУ) в Сухобузимском районе о признании права на досрочное назначение трудовой пенсии по старости, которым в стаж, дающий право на досрочное назначение трудовой пенсии по старости по п.п. 20 п.1 ст.27 Федерального Закона РФ от 17.12.2001 года N 173-ФЗ "О трудовых пенсиях в Российской федерации", включен период работы истицы с 17.02.1983 года по 18.04.2009 года в должности медицинской сестры в Сухобузимском детском саду N 3.

Практика рассмотрения гражданских дел, возникающих из публичных правоотношений

В порядке главы 25 ГПК РФ суды не вправе рассматривать дела об оспаривании решений, действий (бездействия), связанных с применением норм Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях (далее - КоАП РФ): решений, для которых главой 30 КоАП РФ установлен порядок их обжалования, в частности постановлений по делам об административных правонарушениях, а также определений об отказе в возбуждении дела об административном правонарушении.

Б. обратился в суд с заявлением об оспаривании действий и.о. прокурора Туруханского района о возложении на заявителя обязанности предоставить информацию по запросам прокуратуры Туруханского района.

Требования мотивированы тем, что постановлением и.о. прокурора Туруханского района от 17 августа 2010 года в отношении заявителя возбуждено дело об административном правонарушении, предусмотренном ст.17.7 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях (далее - КоАП РФ) - неисполнение требований прокурора, вытекающих из его полномочий, в части непредоставления информации по запросам прокуратуры.

Решением суда Туруханского района от 06 сентября 2010 года требования удовлетворены.

Отменяя решение суда, и прекращая производство по делу по основаниям, предусмотренным п.1 ч.1 ст.134 ГПК РФ, судебная коллегия по гражданским делам Красноярского краевого суда указала следующее.

17 августа 2010 года прокурором Туруханского района в отношении Б. вынесено постановление о возбуждении дела об административном правонарушении, предусмотренном ст.17.7 КоАП РФ. Основанием для вынесения указанного постановления послужило то обстоятельство, что Б., как руководитель ОАО "Туруханскэнерго", не предоставил прокурору истребованную информацию.

Таким образом, законность действий прокурора об истребовании документов, а также законность и обоснованность отказа Б. в предоставлении прокурору документов, является предметом рассмотрения дела об административном правонарушении, в порядке, предусмотренном главой 30 КоАП РФ.

При таких обстоятельствах у суда не имелось законных оснований для рассмотрения дела по существу.

Аналогичная ошибка была допущена Туруханским районным судом при рассмотрении дела по заявлению Ч. об оспаривании действий прокурора Туруханского района о возложении на заявителя обязанности предоставить информацию по запросам прокуратуры.

Указанные разъяснения закона неоднократно доводились до сведения судей Красноярского края, однако аналогичные ошибки продолжают иметь место.

Процессуальная обязанность по доказыванию законности оспариваемых решений, действий (бездействие) органов государственной власти, органов местного самоуправления, должностных лиц, государственных и муниципальных служащих возлагается на органы и лиц, которые приняли оспариваемые решения или совершили оспариваемые действия (бездействие).

В. обратился в суд с заявлением об оспаривании действий должностных лиц. Требования мотивировал тем, что он отбывает наказание в исправительной колонии. 02 июня 2010 г. администрация заставила его делать утреннюю зарядку, когда он был болен, у него повышалось и понижалось давление, что отражено в медицинских документах. Утром, 03 июня 2010 г. сотрудник администрации вызвал его в дежурную часть, где продержал до 9 часов, чем лишил его завтрака, эти действия сотрудников администрации он расценивает как пытки, они причинили ему нравственные и физические страдания, по прибытию в исправительное учреждение администрация неправомерно изъяла у него спортивные костюм и обувь.

Решением Кировского районного суда г. Красноярска от 11 августа 2010 года в удовлетворении заявления, отказано.

Определением судебной коллегии по гражданским делам Красноярского краевого суда от 19 января 2011 года решение суда отменено с направлением дела на новое рассмотрение по следующим основаниям.

Согласно ч.1 ст.249 ГПК РФ обязанности по доказыванию обстоятельств, послуживших основанием для принятия нормативного правового акта, его законности, а также законности оспариваемых решений, действий (бездействия) органов государственной власти, органов местного самоуправления, должностных лиц, государственных и муниципальных служащих возлагаются на орган, принявший нормативный правовой акт, органы и лиц, которые приняли оспариваемые решения или совершили оспариваемые действия (бездействие).

Принимая решение об отказе в удовлетворении заявленных требований, суд первой инстанции исходил из того, что администрацией учреждения опровергнуты доводы заявителя о нарушении его прав, а сам В. не представил каких-либо доказательств обоснованности своих доводов.

Между тем, указание суда на то, что В. должен доказать свои доводы о незаконности оспариваемых действий администрации исправительной колонии не основаны на законе.

Отсутствие обращений В. к должностным лицам исправительной колонии с заявлениями о нарушении его прав, не свидетельствуют об отсутствии такого нарушения.

В связи с изложенным, судебная коллегия признала доводы кассационной жалобы обоснованными, а постановленное судом решение - подлежащим отмене.

Лицу, содержащемуся под стражей, государство должно обеспечить его содержание в условиях, которые совместимы с уважением его человеческого достоинства. Способ и метод исполнения этой меры не должны подвергать его страданиям и трудностям, превышающим неизбежный уровень, присущий содержанию под стражей, и с учетом практических требований заключения его, здоровье и благополучие должны быть адекватно защищены.

Осужденный У. обратился в суд с заявлением об оспаривании действий администрации следственного изолятора, нарушающих его права, свободы и законные интересы. Требования мотивированы тем, что, в период нахождения в СИЗО, в течение 29 дней он содержался в камере с большим количеством лиц, в связи с чем, была нарушена санитарная норма, приходящаяся на одного человека, и составляла менее 4 кв.м.

Решением Федерального суда Железнодорожного района г. Красноярска от 13 августа 2010 года У. отказано в удовлетворении заявления, по тем основаниям, что У. является осужденным, норма жилой площади, предусмотренная для осужденных, составляет 2 кв.м. на одного человека, в камере она составляет более двух квадратных метров.

Судом кассационной инстанции решение отменено с вынесением нового решения об удовлетворении заявленных требований.

Согласно статье 23 Федерального закона N 103-ФЗ от 15 июля 1995 г. "О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений" норма санитарной площади в камере на одного человека устанавливается в размере четырех квадратных метров.

Исходя из условий содержания в СИЗО данная норма должна распространяться и на осужденных в период их нахождения в СИЗО.

Из дела видно, что за период нахождения У. в камере, размером 24,3 кв.м., в ней содержалось от двенадцати до четырнадцати человек.

Таким образом, норма санитарной площади, предусмотренная статьей 23 вышеназванного Федерального закона, не соблюдалась, чем нарушены права, свободы и законные интересы заявителя.

Основанием для компенсации морального вреда может являться нарушение условий содержания подозреваемых, обвиняемых, осужденных находящихся под стражей в ИВС, СИЗО, исправительных колониях, предусмотренных соответствующими нормами законодательства, регулирующими содержание лиц в ИВС, СИЗО, исправительных колониях.

Н. обратился в суд с иском к Министерству финансов Российской Федерации о компенсации морального вреда в размере 20 000 рублей, причиненного ненадлежащими условиями содержания в изоляторе временного содержания (далее - ИВС) ОВД по Эвенкийскомй району Красноярского края. В заявлении указал, что, находясь под стражей, в апреле 2007 года и в течение 2008 года неоднократно этапировался из следственного изолятора г. Красноярска в ИВС ОВД по Эвенкийскому району, где содержался в бесчеловечных и невыносимых условиях, унижающих человеческое достоинство: был помещен в камеры, размерами от 2,24х3,00 кв.м., в которых одновременно содержалось от семи до девяти человек, из-за чего приходилось спать по очереди; место для отправления естественных надобностей находилось в метре от стола для приема пищи; не работала система вентиляции, отчего в камерах стоял спертый запах; питание было недостаточным и низкого качества; содержался в одной камере с больными туберкулезом и др.

В результате содержание длительное время в таких условиях ему были причинены физические и нравственные страдания.

Решением Илимпийского районного суда Красноярского края от 17 февраля 2010 года в удовлетворении иска отказано на том основаниям, что, хотя факты нарушений условий содержания в ИВС имели место, однако указанными нарушениями истцу не были причинены физические и нравственные страдания.

Кассационным определением судебной коллегии по гражданским делам Красноярского краевого от 08 ноября 2010 года решение суда отменено с направлением дела на новое рассмотрение.

Вред, причиненный гражданину или юридическому лицу в результате незаконных действий (бездействия) государственных органов, органов местного самоуправления либо должностных лиц этих органов, в том числе в результате издания не соответствующего закону или иному правовому акту акта государственного органа или органа местного самоуправления, подлежит возмещению. Вред возмещается за счет соответственно казны Российской Федерации, казны субъекта Российской Федерации или казны муниципального образования (статья 1069 ГК РФ).

В соответствии со ст. 15 Федерального закона N 103 от 15 июля 1995 года "О содержании под стражей подозреваемых и обвиненных в совершении преступлений" в местах содержания под стражей устанавливается режим, обеспечивающий соблюдение прав подозреваемых, обвиняемых, исполнение ими своих обязанностей, их изоляцию, а также выполнение задач, предусмотренных УПК РФ. Обеспечение режима возлагается на администрацию, на сотрудников мест содержания под стражей, которые несут установленную законом ответственность.

Санитарное состояние в камерах изолятора временного содержания УВД должно отвечать в полной мере установленным соответствующими нормативными правовыми актами требованиям. Содержание подозреваемых, обвиняемых в совершении преступлений в камерах с санитарным состоянием, не отвечающим требованиям, предполагает создание неудобств и отрицательное воздействие на этих лиц в виде определенных физических и нравственных страданий. Данное обстоятельство является основанием для возмещения вреда за нарушение прав человека при нахождении в ИВС, СИЗО, ИК, предусмотренных соответствующими нормами законодательства, регулирующими содержание лиц в ИВС, СИЗО, ИК.

Вместе с тем, при определении размера компенсации морального вреда должны учитываться характер и степень нарушения норм и правил содержания, их значение для заявителя, длительность нахождения заявителя в неблагоприятных условиях.

Существенное нарушение срока нахождения подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений в изоляторах временного содержания, предусмотренного частью 1 статьи 13 Федерального закона N 103 от 15 июля 1995 года "О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений", является основанием для компенсации морального вреда.

Г. обратился в суд с иском к ОВД по Туруханскому району и прокуратуре города Игарки о возмещении вреда, причиненного здоровью, и компенсации морального вреда.

Требования мотивировал тем, что 24.09.2008 года он был задержан по подозрению в совершении преступления и помещен в изолятор временного содержания Игарского ГОМ ОВД по Туруханскому району, где содержался более полугода. На момент задержания имел заболевание - инфильтративный туберкулез правого легкого в фазе распада. Условия содержания в ИВС не позволяли ему там находиться. На жалобу от 01.10.2008 года в прокуратуру города Игарки с обоснованием невозможности его содержания в ИВС по медицинским показаниям им был получен ответ об отсутствии оснований для применения мер прокурорского реагирования. В результате это привело к ухудшению состояния его здоровья, дальнейшему прогрессированию болезни.

Решением суда Туруханского района Красноярского края от 29 октября 2010 года в исковые требования оставлены без удовлетворения.

Отменяя решение суда в части отказа в компенсации морального вреда, судебная коллегия по гражданским делам Красноярского краевого суда указала на следующее.

Суд посчитал правомерным постоянное нахождение Г. в изоляторе временного содержания в период с 24.09.2008 года по 16.04.2009 года.

Вывод суда противоречит требованиям части 1 статьи 13 Федерального закона N 103 от 15 июля 1995 года "О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений", в которой указано, что подозреваемые и обвиняемые, содержащиеся в следственных изоляторах, могут переводиться в изоляторы временного содержания в случаях, когда это необходимо для выполнения следственных действий, судебного рассмотрения дел за пределами населенных пунктов, где находятся следственные изоляторы, из которых ежедневная доставка их невозможна, на время выполнения указанных действий и судебного процесса, но не более чем на десять суток в течение месяца.

Суд первой инстанции не учел, что незаконным содержанием Г. беспрерывно, на протяжении почти семи месяцев в изоляторе временного содержания, были причинены физические и нравственные страдания, что является основанием для компенсации морального вреда.