1. В жалобах гражданина Б.Л.Дрибинского оспаривается конституционность главы 24 ГПК Российской Федерации, регламентирующей производство по делам о признании недействующими нормативных правовых актов полностью или в части, его главы 41, регулирующей производство в суде надзорной инстанции, и статей 386 и 388, устанавливающих порядок рассмотрения дела в суде надзорной инстанции и требования к содержанию определения суда надзорной инстанции.

По мнению заявителя, нормы главы 24 ГПК Российской Федерации в той мере, в какой они не предусматривают выдачу взыскателю исполнительного листа на вступившее в законную силу судебное решение о признании нормативного правового акта противоречащим закону, не соответствуют статьям 19 и 46 (часть 1) Конституции Российской Федерации, а невключение положений пункта 1 статьи 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, устанавливающих право каждого на справедливое разбирательство его дела независимым и беспристрастным судом, созданным на основании закона, в главу 41 ГПК Российской Федерации, в частности ее статьи 386 и 388, противоречит статьям 15 (часть 4), 18 и 47 (часть 1) Конституции Российской Федерации.

Секретариат Конституционного Суда Российской Федерации в порядке части второй статьи 40 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации" ранее уведомлял заявителя о том, что его жалобы не соответствуют требованиям названного Закона.

2. Конституционный Суд Российской Федерации, изучив представленные Б.Л.Дрибинским материалы, не находит оснований для принятия его жалоб к рассмотрению.

Из права каждого на судебную защиту его прав и свобод, как оно сформулировано в статье 46 Конституции Российской Федерации, и вытекающего из него права на обязательное и неукоснительное исполнение принятого по результатам рассмотрения дела судебного решения не следует возможность произвольного выбора гражданином той или иной процедуры исполнения решения, особенности которой применительно к отдельным видам судопроизводства и категориям дел определяются федеральными законами.

В отличие от обычного порядка исполнения судебных решений, исполнение решения, вынесенного по результатам проверки законности нормативного правового акта, вне связи с рассмотрением спора между конкретными субъектами, обеспечивается в силу самого этого решения, которое подлежит опубликованию в соответствующем печатном издании и становится обязательным для всех государственных органов, должностных лиц и организаций.

Согласно части второй статьи 253 ГПК Российской Федерации решение суда о признании нормативного правового акта или его части недействующими вступает в законную силу по правилам, предусмотренным статьей 209 данного Кодекса. Изменение данного порядка к компетенции Конституционного Суда Российской Федерации, установленной в статье 125 Конституции Российской Федерации и статье 3 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", не относится.

3. Согласно статье 15 (часть 4) Конституции Российской Федерации положения Конвенции о защите прав человека и основных свобод являются составной частью правовой системы Российской Федерации; ее нормы применяются в гражданском судопроизводстве непосредственно. На это указывается и в пункте 5 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 10 октября 2003 года N 5 "О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации". Следовательно, невоспроизведение в главе 41 ГПК Российской Федерации, в ее статьях 386 и 388, положений статьи 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод не свидетельствует о неконституционности оспариваемых норм гражданского процессуального законодательства.

Проверка же законности и обоснованности вынесенного по делу Б.Л.Дрибинского определения Президиума Верховного Суда Российской Федерации от 26 марта 2003 года, с которым, как следует из жалобы, заявитель выражает несогласие, также не может быть осуществлена в порядке конституционного судопроизводства.