Конституционный Суд Российской Федерации в составе Председателя В.Д. Зорькина, судей К.В. Арановского, А.И. Бойцова, Н.С. Бондаря, Г.А. Гаджиева, Ю.М. Данилова, Л.М. Жарковой, С.М. Казанцева, С.Д. Князева, Л.О. Красавчиковой, С.П. Маврина, Н.В. Мельникова, Ю.Д. Рудкина, О.С. Хохряковой, В.Г. Ярославцева,

рассмотрев вопрос о возможности принятия к рассмотрению жалобы граждан Д.В. Острякова, А.Д. Передрука и А.В. Фурсовой в заседании Конституционного Суда Российской Федерации, установил:

1. В своей жалобе в Конституционный Суд Российской Федерации граждане Д.В. Остряков, А.Д. Передрук и А.В. Фурсова оспаривают конституционность пункта 7 части 1 статьи 13 Федерального закона от 7 июня 2013 года № 108-ФЗ «О подготовке и проведении чемпионата мира по футболу FIFA 2018 года, Кубка конфедераций FIFA 2017 года и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации», в соответствии с которым в период проведения спортивного соревнования Президентом Российской Федерации могут быть введены усиленные меры безопасности, включающие в себя ограничение проведения публичных мероприятий, не связанных со спортивными соревнованиями.

Заявители также оспаривают конституционность пункта 11 Указа Президента Российской Федерации от 9 мая 2017 года № 202 «Об особенностях применения усиленных мер безопасности в период проведения в Российской Федерации чемпионата мира по футболу FIFA 2018 года и Кубка конфедераций FIFA 2017 года», устанавливающего, что в субъектах Российской Федерации, на территориях которых вводятся усиленные меры безопасности, собрания, митинги, демонстрации, шествия и пикетирования, не связанные с проведением Кубка конфедераций и чемпионата мира по футболу, в период с 1 июня по 12 июля 2017 года и в период с 25 мая по 25 июля 2018 года могут проводиться в местах и (или) по маршрутам движения участников публичного мероприятия с количеством участников и во временной интервал, которые определяются органами исполнительной власти таких субъектов Российской Федерации или соответствующими органами местного самоуправления по согласованию с территориальными органами Министерства внутренних дел Российской Федерации и территориальными органами безопасности.

Как следует из представленных материалов, решением Комитета по вопросам законности, правопорядка и безопасности Правительства Санкт-Петербурга от 23 мая 2017 года отклонено уведомление Д.В. Острякова, А.Д. Передрука и А.В. Фурсовой от 19 мая 2017 года о проведении 1 июня 2017 года в Санкт-Петербурге на территории Марсова поля пикетирования (предполагаемое количество участников 600 человек) с одновременным предложением провести заявленное мероприятие в Удельном парке.

Решением суда общей юрисдикции от 26 мая 2017 года, оставленным без изменения судами вышестоящих инстанций, Д.В. Острякову, А.Д. Передруку и А.В. Фурсовой было отказано в удовлетворении их административного искового заявления о признании незаконным решения Комитета по вопросам законности, правопорядка и безопасности Правительства Санкт-Петербурга от 23 мая 2017 года. Судами установлено, что уполномоченным органом исполнительной власти Санкт-Петербурга проведена процедура согласования места проведения заявленного мероприятия с Главным управлением Министерства внутренних дел Российской Федерации по городу Санкт-Петербургу и Ленинградской области и Управлением Федеральной службы безопасности Российской Федерации по Санкт-Петербургу и Ленинградской области, в результате чего для проведения данного мероприятия - с учетом предполагаемого количества участников данного публичного мероприятия - была согласована площадка, расположенная на территории Удельного парка. В связи с этим суды пришли к выводу о том, что предложение Комитета по вопросам законности, правопорядка и безопасности Правительства Санкт-Петербурга об изменении места публичного мероприятия является обоснованным, не нарушает право административных истцов на свободу собрания и не препятствует выражению их мнения в предложенном месте.

Как утверждают заявители, оспариваемые нормы препятствуют проведению публичных мероприятий в местах, выбранных организаторами и пригодных для целей их проведения, а также позволяют органам исполнительной власти произвольно изменять места проведения таких мероприятий, что не согласуется с конституционно значимыми целями. В связи с этим оспариваемые нормы, по мнению заявителей, не отвечают требованиям соразмерности и противоречат статьям 1 (часть 1), 15 (часть 4), 17 (часть 1), 18, 29 (часть 1), 31 и 55 (часть 3) Конституции Российской Федерации.

2. Конституционный Суд Российской Федерации, изучив представленные материалы, не находит оснований для принятия данной жалобы к рассмотрению.

Федеральный закон «О подготовке и проведении чемпионата мира по футболу FIFA 2018 года, Кубка конфедераций FIFA 2017 года и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» регулирует отношения, возникающие в связи с подготовкой и проведением в Российской Федерации названных спортивных соревнований (статья 1), и предусматривает возможность введения Президентом Российской Федерации усиленных мер безопасности в период их проведения (статья 13).

На основании прямого предписания данного Федерального закона Указом Президента Российской Федерации «Об особенностях применения усиленных мер безопасности в период проведения в Российской Федерации чемпионата мира по футболу FIFA 2018 года и Кубка конфедераций FIFA 2017 года» в период с 1 июня по 12 июля 2017 года и в период с 25 мая по 25 июля 2018 года на территориях субъектов Российской Федерации, в пределах которых расположены объекты инфраструктуры, предназначенные для проведения Кубка конфедераций FIFA 2017 года и чемпионата мира по футболу FIFA 2018 года соответственно, вводятся усиленные меры безопасности (пункт 1).

В связи с этим оспариваемыми нормами, адресованными уполномоченным органам исполнительной власти таких субъектов Российской Федерации и соответствующим органам местного самоуправления, устанавливаются специальные условия согласования проведения в определенные временные периоды публичных мероприятий, не связанных со спортивными соревнованиями, на соответствующих территориях.

Как неоднократно указывал Конституционный Суд Российской Федерации, при регулировании общественных отношений федеральный законодатель связан конституционными принципами равенства, справедливости и соразмерности, из которых вытекают требования формальной определенности, ясности, четкости, непротиворечивости правового регулирования, взаимной согласованности предметно связанных между собой норм различной отраслевой принадлежности, а также адекватности, разумной достаточности и пропорциональности используемых правовых средств; вводимый законодателем порядок реализации того или иного права, особенно в публично-правовой сфере, должен создавать условия для эффективного достижения выраженных в этом праве социальных целей и интересов, обеспечивать гражданину возможность соотносить с нормативно установленными правилами свое поведение, предвидеть в разумной степени последствия, которые может повлечь за собой то или иное его действие; напротив, неопределенность, рассогласованность правового регулирования служат предпосылкой для произвола и могут приводить к нарушению не только принципов равенства и верховенства закона, но и гарантий государственной, включая судебную, защиты прав, свобод и законных интересов граждан (постановления от 25 апреля 1995 года № 3-П, от 23 декабря 1997 года № 21-П, от 23 февраля 1999 года № 4-П, от 21 апреля 2003 года № 6-П, от 2 марта 2010 года № 5-П, от 13 мая 2014 года № 14-П и др.).

Кроме того, Конституционный Суд Российской Федерации, ранее неоднократно обращаясь к вопросу о конституционных параметрах процедуры согласования публичного мероприятия, отмечал, что при согласовании публичного мероприятия уполномоченные представители публичной власти должны привести веские доводы в обоснование того, что проведение публичного мероприятия в заявленном месте и (или) в заявленное время не просто нежелательно, а невозможно в связи с необходимостью защиты конституционно признаваемых ценностей, и предложить организаторам публичного мероприятия такой вариант, который позволял бы реализовать его цели, включая свободное формирование и выдвижение участниками публичного мероприятия своих требований, в том числе политических, и их доведение до соответствующих адресатов (Постановление от 14 февраля 2013 года № 4-П; определения от 2 апреля 2009 года № 484-О-П, от 1 июня 2010 года № 705-О-О и от 18 июля 2017 года № 1730-О).

Вместе с тем, само по себе проведение столь масштабных спортивных соревнований, какими являются Кубок конфедераций FIFA и чемпионат мира по футболу FIFA, влекущих массовое скопление людей на ограниченной территории и, как следствие, неизбежное возникновение риска для жизни и здоровья людей, предполагает обоснованность введения в целях сокращения угроз этого риска дополнительных правовых условий проведения не связанных со спортивными соревнованиями публичных мероприятий, касающихся мест и (или) маршрутов движения участников публичного мероприятия, допустимого количества его участников и временного интервала его проведения, что не выходит за пределы дискреционных полномочий компетентных органов государственной власти. При этом сами по себе названные дополнительные условия, особенно принимая во внимание их исчерпывающее юридическое закрепление, не обладают признаками нормативной неопределенности, поскольку установление их предметного содержания применительно к конкретным субъектам Российской Федерации и муниципальным образованиям, обусловленное спецификой территориального расположения мест проведения спортивных соревнований и сопряженных с ними мероприятий, а также размещения и перемещения участников и гостей данных соревнований и мероприятий, обеспечивается органами исполнительной власти соответствующих субъектов Российской Федерации и органами местного самоуправления во взаимодействии с территориальными органами Министерства внутренних дел Российской Федерации и территориальными органами безопасности. Что же касается периода, на который введены эти специальные условия проведения публичных мероприятий, не связанных со спортивными соревнованиями, то он ограничен разумным сроком, сопоставимым с календарными датами проведения спортивных соревнований и учитывающим время выезда иностранных гостей из Российской Федерации.

Такое регулирование, как имеющее в своей основе норму Федерального закона «О подготовке и проведении чемпионата мира по футболу FIFA 2018 года, Кубка конфедераций FIFA 2017 года и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации», согласуется со статьей 8 Федерального закона «О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях», определяющей, что условия запрета или ограничения проведения публичного мероприятия в отдельных местах могут быть конкретизированы федеральными законами.

Следовательно, вопреки утверждениям заявителей, оспариваемые нормы корреспондируют конституционным требованиям определенности правового регулирования и соразмерности ограничения прав, а также системе действующего правового регулирования проведения публичных мероприятий и не могут рассматриваться как нарушающие конституционные права заявителей в указанном ими аспекте.

Исходя из изложенного и руководствуясь пунктом 2 статьи 43, частью первой статьи 79, статьями 96 и 97 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации», Конституционный Суд Российской Федерации определил:

1. Отказать в принятии к рассмотрению жалобы граждан Острякова Дмитрия Валерьевича, Передрука Александра Дмитриевича и Фурсовой Алены Владимировны, поскольку она не отвечает требованиям Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации», в соответствии с которыми жалоба в Конституционный Суд Российской Федерации признается допустимой.

2. Определение Конституционного Суда Российской Федерации по данной жалобе окончательно и обжалованию не подлежит.