Конституционный Суд Российской Федерации в составе Председателя В.Д. Зорькина, судей К.В. Арановского, А.И. Бойцова, Г.А. Гаджиева, Ю.М. Данилова, Л.М. Жарковой, С.М. Казанцева, С.Д. Князева, Л.О. Красавчиковой, С.П. Маврина, Н.В. Мельникова, Ю.Д. Рудкина, О.С. Хохряковой, В.Г. Ярославцева,

рассмотрев вопрос о возможности принятия жалобы гражданина В.И. Сергиенко к рассмотрению в заседании Конституционного Суда Российской Федерации, установил:

1. В своей жалобе в Конституционный Суд Российской Федерации гражданин В.И. Сергиенко оспаривает конституционность статьи 3.1 «Особенности применения законодательства Российской Федерации о противодействии экстремистской деятельности в отношении религиозных текстов» Федерального закона от 25 июля 2002 года № 114-ФЗ «О противодействии экстремистской деятельности», согласно которой Библия, Коран, Танах и Ганджур, их содержание и цитаты из них не могут быть признаны экстремистскими материалами.

В жалобе также оспаривается конституционность пункта 3 части 1 статьи 128 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации, согласно которому, если иное не предусмотрено данным Кодексом, судья отказывает в принятии административного искового заявления в случае, если из административного искового заявления об оспаривании нормативного правового акта, акта, содержащего разъяснения законодательства и обладающего нормативными свойствами, решения или действия (бездействия) не следует, что этими актом, решением или действием (бездействием) нарушаются либо иным образом затрагиваются права, свободы и законные интересы административного истца.

Как следует из представленных материалов, заявитель, являющийся последователем религиозной организации «Свидетели Иеговы», направил обращение прокурору, в котором просил обратиться в суд с заявлением о признании книги И. Волоцкого «Просветитель» экстремистским материалом и изъятии ее из свободного обращения. В ответ на это обращение прокурор сообщил, что, поскольку данная книга основана на толковании Библии и в ее содержании приводятся цитаты из Библии, она не может быть признана экстремистским материалом.

Заявитель обратился с административным исковым заявлением в суд, в котором просил признать незаконным отказ прокурора в принятии мер к признанию указанной книги экстремистским материалом и обязать прокурора направить данную книгу на комплексное психолого-лингвистическое исследование с целью определения наличия призывов к экстремистской деятельности. Определением районного суда, оставленным без изменения судом апелляционной инстанции, в принятии административного искового заявления отказано. При этом суд апелляционной инстанции указал, что обращение заявителя было рассмотрено в установленном порядке и ему был направлен мотивированный ответ по существу поставленных вопросов и несогласие заявителя с содержанием данного ему ответа не может служить основанием для принятия к рассмотрению его иска о признании незаконным и необоснованным отказа прокурора в принятии мер прокурорского реагирования.

По мнению заявителя, статья 3.1 Федерального закона «О противодействии экстремистской деятельности» не соответствует статьям 2 и 29 (часть 2) Конституции Российской Федерации, поскольку позволяет правоприменительным органам отказывать в признании экстремистскими материалами прямых призывов убивать лиц по признаку национальности и вероисповедания, если в книге, содержащей такие призывы, содержатся цитаты из Библии, но указанные призывы не являются цитатами из нее, а только толкованием ее текста автором книги.

Что касается пункта 3 части 1 статьи 128 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации, то, по мнению заявителя, он не соответствует статьям 2 и 46 (части 1 и 2) Конституции Российской Федерации, поскольку не позволяет обжаловать в суде отказ прокурора в принятии мер к признанию экстремистскими прямых призывов убивать членов социальной группы по признаку их национальности и вероисповедания.

2. Конституционный Суд Российской Федерации, изучив представленные материалы, не находит оснований для принятия данной жалобы к рассмотрению.

2.1. Оспариваемый заявителем пункт 3 части 1 статьи 128 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации, конкретизируя статью 46 (части 1 и 2) Конституции Российской Федерации, предусматривает отказ в принятии административного искового заявления, если из административного искового заявления об оспаривании решения или действия (бездействия) государственного органа, должностного лица не следует, что этими решением или действием (бездействием) нарушаются либо иным образом затрагиваются права, свободы и законные интересы административного истца. Соответственно, в силу данного законоположения суд на основе анализа требований, заявленных в административном исковом заявлении, и правового регулирования, на которых основано такое требование, должен, в частности, установить, имеются ли у административного истца права и законные интересы, которые затрагиваются и могли бы быть нарушенными оспариваемым решением или действием (бездействием).

В соответствии с частью второй статьи 13 Федерального закона «О противодействии экстремистской деятельности» информационные материалы признаются экстремистскими федеральным судом по месту их обнаружения, распространения или нахождения организации, осуществившей производство таких материалов, на основании заявления прокурора или при производстве по соответствующему делу об административном правонарушении, гражданскому, административному или уголовному делу.

Наделяя прокурора правом обращаться в суд с заявлением о признании информационного материала экстремистским, т.е. в защиту государственных и общественных интересов, федеральный законодатель исходит из того, что задачи, возложенные на прокуратуру Российской Федерации, и полномочия прокуроров обусловлены целями обеспечения верховенства закона, единства и укрепления законности, защиты прав и свобод человека и гражданина, а также охраняемых законом интересов общества и государства, что соотносится с положениями статей 2, 4 (часть 2), 15 (части 1 и 2) и 18 Конституции Российской Федерации и предполагает ее независимость в исполнении данных полномочий от других государственных органов и должностных лиц, граждан и их объединений. В связи с этим Федеральный закон от 17 января 1992 года № 2202-I «О прокуратуре Российской Федерации» в качестве одного из принципов деятельности прокуратуры закрепляет, что органы прокуратуры осуществляют полномочия независимо от федеральных органов государственной власти, органов государственной власти субъектов Российской Федерации, органов местного самоуправления, общественных объединений и в строгом соответствии с действующими на территории Российской Федерации законами (абзац первый пункта 2 статьи 4).

Соответственно, прокурор обладает определенной дискрецией при решении вопроса о необходимости обращения в суд с заявлением о признании конкретного информационного материала экстремистским, вправе давать собственную предварительную оценку информационному материалу на предмет наличия признаков экстремизма для принятия дальнейших мер в отношении этого материала и независим при решении вопроса о необходимости обращения в суд с заявлением о признании информационного материала экстремистским. В связи с этим действующее правовое регулирование исключает понуждение гражданами прокурора в судебном порядке к принятию мер по признанию конкретных информационных материалов экстремистскими, имея в виду, что такие заявления подаются прокурором в защиту публичных интересов, а не прав и интересов конкретных граждан. В случае если гражданин полагает, что конкретным информационным материалом затрагиваются и нарушены его права и свободы, законные интересы, он вправе использовать предусмотренные законодательством способы защиты данных прав.

Таким образом, пункт 3 части 1 статьи 128 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации, рассматриваемый во взаимосвязи с указанными положениями законодательства о противодействии экстремизму и о статусе прокуратуры, не может рассматриваться как нарушающий конституционные права заявителя в указанном им аспекте в его конкретном деле.

2.2. В Определении от 2 июля 2013 года № 1053-О Конституционный Суд Российской Федерации указал, что, применяя положения пунктов 1 и 3 статьи 1 Федерального закона «О противодействии экстремистской деятельности», суды обязаны исходить из того, что обязательным признаком указанной разновидности экстремизма (экстремистских материалов) является явное или завуалированное противоречие соответствующих действий (документов) конституционным запретам возбуждения ненависти и вражды, разжигания розни и пропаганды социального, расового, национального, религиозного или языкового превосходства, наличие которого должно определяться с учетом всех значимых обстоятельств каждого конкретного дела (форма и содержание деятельности или информации, их адресаты и целевая направленность, общественно-политический контекст, наличие реальной угрозы, обусловленной в том числе призывами к противоправным посягательствам на конституционно охраняемые ценности, обоснованием или оправданием их совершения, и т.п.); ограничение посредством антиэкстремистского законодательства свободы совести и вероисповедания, свободы слова и права на распространение информации не должно иметь места в отношении какой-либо деятельности или информации на том лишь основании, что они не укладываются в общепринятые представления, не согласуются с устоявшимися традиционными взглядами и мнениями, вступают в противоречие с морально-нравственными и (или) религиозными предпочтениями, иное означало бы отступление от конституционного требования необходимости, соразмерности и справедливости ограничений прав и свобод человека и гражданина, которое, по смыслу правовой позиции, высказанной Конституционным Судом Российской Федерации в ряде решений, сохраняющих свою силу, обращено, как это вытекает из статей 18, 19 (часть 1) и 55 (часть 3) Конституции Российской Федерации, не только к законодателю, но и к правоприменителям, в том числе судам (Постановление от 14 февраля 2013 года № 4-П; определения от 2 апреля 2009 года № 484-О-П, от 5 марта 2013 года № 323-О и др.).

Соответственно, Федеральный закон «О противодействии экстремистской деятельности» исходит из того, что признание того или иного информационного материала экстремистским не может основываться на субъективном восприятии такого информационного материала отдельными лицами и что не могут быть признаны в качестве экстремистских материалов литературные памятники, вошедшие в историю и культуру того или иного народа, имевшие широкое распространение в соответствующую эпоху, являвшиеся предметом многократных научных исследований и цитирования и никогда не находившиеся под запретом как содержащие призывы к экстремизму и никогда не рассматривавшиеся как источник экстремистской идеологии. На это ориентирует и оспариваемая заявителем статья 3 Федерального закона «О противодействии экстремистской деятельности», которая запрещает признавать экстремистскими материалами религиозные памятники (в том числе их содержание и цитаты из них), являющиеся основными источниками вероучения традиционных мировых религий - христианства, ислама, иудаизма и буддизма, которые играют особую роль в российском многоконфессиональном обществе.

Таким образом, нет оснований полагать, что оспариваемое законоположение может рассматриваться как нарушающее конституционные права заявителя, перечисленные в жалобе, в указанном им аспекте.

Исходя из изложенного и руководствуясь пунктом 2 статьи 43, частью первой статьи 79, статьями 96 и 97 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации», Конституционный Суд Российской Федерации определил:

1. Отказать в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Сергиенко Владимира Ивановича, поскольку она не отвечает требованиям Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации», в соответствии с которыми жалоба в Конституционный Суд Российской Федерации признается допустимой.

2. Определение Конституционного Суда Российской Федерации по данной жалобе окончательно и обжалованию не подлежит.