Конституционный Суд Российской Федерации в составе Председателя В.Д. Зорькина, судей К.В. Арановского, А.И. Бойцова, Н.С. Бондаря, Г.А. Гаджиева, Ю.М. Данилова, Л.М. Жарковой, С.М. Казанцева, С.Д. Князева, А.Н. Кокотова, Л.О. Красавчиковой, С.П. Маврина, Н.В. Мельникова, Ю.Д. Рудкина, О.С. Хохряковой, В.Г. Ярославцева,

заслушав заключение судьи С.П. Маврина, проводившего на основании статьи 41 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации» предварительное изучение жалобы гражданки Н.П. Денисовой, установил:

1. В своей жалобе в Конституционный Суд Российской Федерации гражданка Н.П. Денисова оспаривает конституционность пункта 2 статьи 7 Федерального закона от 24 июля 1998 года № 125-ФЗ «Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний» в части, относящей к лицам, имеющим право на получение страховых выплат в случае смерти застрахованного в результате наступления страхового случая, нетрудоспособных лиц, состоявших на иждивении умершего или имевших ко дню его смерти право на получение от него содержания.

Как следует из материалов, представленных заявительницей и дополнительно полученных Конституционным Судом Российской Федерации, Н.П. Денисова является вдовой П.Д. Денисова, 1930 года рождения, который в период с 1957 по 1993 год работал на предприятиях оборонного комплекса, расположенных в закрытом административно-территориальном образовании город Озерск Челябинской области, в том числе на химическом комбинате «Маяк». В 1958 году П.Д. Денисов принимал участие в работах по ликвидации последствий аварии 1957 года на производственном объединении «Маяк», в связи с чем в 1994 году ему было выдано удостоверение участника ликвидации последствий аварии в 1957 году на производственном объединении «Маяк» и сбросов радиоактивных отходов в реку Теча.

2 июня 1993 года П.Д. Денисов был признан инвалидом II группы вследствие общего заболевания, 4 декабря 1996 года - инвалидом I группы вследствие профессионального заболевания, обусловленного радиационным воздействием в период работы на производственном объединении «Маяк», с утратой 100 процентов профессиональной трудоспособности. 22 января 1997 года П.Д. Денисов умер в результате осложнений основного профессионального заболевания, связанного с воздействием ионизирующей радиации.

Решением Озерского городского суда Челябинской области от 6 августа 2003 года был установлен факт нахождения Н.П. Денисовой на иждивении умершего супруга, после чего - с 19 августа 2003 года - ей стала выплачиваться предусмотренная статьей 41 Закона Российской Федерации от 15 мая 1991 года № 1244-I «О социальной защите граждан, подвергшихся воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС» ежемесячная компенсация за потерю кормильца, принимавшего участие в ликвидации последствий аварии на производственном объединении «Маяк».

В 2013 году Н.П. Денисова обратилась в Челябинское региональное отделение Фонда социального страхования Российской Федерации с заявлением о назначении ей ежемесячных страховых выплат по случаю потери кормильца в соответствии с Федеральным законом «Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний», однако в этом ей было отказано, поскольку П.Д. Денисов не состоял на учете в органах Фонда как получатель страхового обеспечения в связи с утратой профессиональной трудоспособности, а пользовался компенсациями и льготами, предусмотренными для граждан, указанных в пункте 3 части первой статьи 13 Закона Российской Федерации «О социальной защите граждан, подвергшихся воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС».

Суды общей юрисдикции, оставляя без удовлетворения требования заявительницы о назначении страховых выплат, исходили, в частности, из того, что П.Д. Денисову выплаты в возмещение вреда, причиненного здоровью при исполнении трудовых обязанностей, работодателем не назначались и не производились, а поэтому и его вдова не имеет права на аналогичные выплаты по обязательному социальному страхованию от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний.

По мнению Н.П. Денисовой, пункт 2 статьи 7 Федерального закона «Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний» не соответствует статьям 2, 7, 17-19 (часть 2), 37 (часть 3) и 39 (часть 3) Конституции Российской Федерации в той мере, в какой - по смыслу, придаваемому ему правоприменительной практикой и расходящемуся с выявленным в Определении Конституционного Суда Российской Федерации от 5 февраля 2009 года № 290-О-П, - исключает возможность установления страховых выплат членам семьи гражданина, умершего вследствие профессионального заболевания, который при жизни не получал выплаты в возмещение вреда, причиненного при исполнении трудовых обязанностей, и допускает тем самым создание для них худших условий социального обеспечения по сравнению с членами семей граждан, умерших вследствие профессиональных заболеваний, которым такие выплаты при жизни производились.

2. Конституция Российской Федерации, провозглашая Россию социальным государством, политика которого направлена на создание условий, обеспечивающих достойную жизнь и свободное развитие человека (статья 7, часть 1), относит к числу гарантий социальной защиты охрану труда и здоровья людей, обеспечение государственной поддержки семьи, материнства, отцовства и детства, инвалидов и пожилых граждан, установление государственных пенсий и пособий (статья 7, часть 2).

При этом Конституция Российской Федерации не закрепляет конкретные способы и объемы социальной защиты, предоставляемой тем или иным категориям граждан, в том числе подвергшихся воздействию радиации в связи с деятельностью государства в сфере освоения и использования ядерной энергии. Решение указанных вопросов относится к компетенции законодательной власти, обладающей достаточной дискрецией в определении соответствующих мер социальной защиты и регламентации условий их предоставления (постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 11 марта 1996 года № 7-П, от 1 декабря 1997 года № 18-П и от 19 июня 2002 года № 11-П; Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 5 марта 2009 года № 496-О-П и др.).

В целях обеспечения исполнения вытекающей из статьи 42 Конституции Российской Федерации во взаимосвязи с ее статьями 1, 2, 7 и 53 обязанности государства по возмещению вреда, обусловленного радиационным воздействием в связи с аварией в 1957 году на производственном объединении «Маяк» и сбросами радиоактивных отходов в реку Теча, был принят Закон Российской Федерации от 20 мая 1993 года № 4995-I «О социальной защите граждан, подвергшихся воздействию радиации вследствие аварии в 1957 году на производственном объединении «Маяк» и сбросов радиоактивных отходов в реку Теча», в соответствии с которым на граждан, подвергшихся радиационному воздействию в связи с указанной аварией, в том числе на лиц, принимавших непосредственное участие в работах по ликвидации ее последствий, а также на семьи, потерявшие кормильца из их числа, было распространено действие Закона Российской Федерации «О социальной защите граждан, подвергшихся воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС» (статьи 1, 2 и 8). В частности, семьям, потерявшим кормильца из числа лиц, указанных в пунктах 1 и 2 его статьи 1 (в том числе граждан, принимавших в 1957 - 1958 годах непосредственное участие в работах по ликвидации последствий аварии в 1957 году на производственном объединении «Маяк»), - при наличии определенных статьями 41 и 42 Закона Российской Федерации «О социальной защите граждан, подвергшихся воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС» условий - гарантировалось предоставление ежемесячной компенсации за потерю кормильца, выплачиваемой независимо от других видов доходов (выплат).

Федеральный закон от 26 ноября 1998 года № 175-ФЗ «О социальной защите граждан Российской Федерации, подвергшихся воздействию радиации вследствие аварии в 1957 году на производственном объединении «Маяк» и сбросов радиоактивных отходов в реку Теча», которым был признан утратившим силу Закон Российской Федерации от 20 мая 1993 года № 4995-I, сохранил предусмотренное прежним правовым регулированием право нетрудоспособных членов семей, потерявших кормильца из числа граждан, принимавших в 1957 - 1958 годах непосредственное участие в работах по ликвидации последствий аварии в 1957 году на производственном объединении «Маяк», на получение ежемесячной компенсации за потерю кормильца (часть первая статьи 11).

Возникновение у нетрудоспособных членов семей, потерявших кормильца из числа граждан, принимавших в 1957 - 1958 годах непосредственное участие в работах по ликвидации последствий аварии в 1957 году на производственном объединении «Маяк», права на предоставление указанной ежемесячной компенсации связано с наличием у умершего кормильца специального правового статуса участника ликвидации последствий указанной аварии, что давало и ему при жизни право на получение мер социальной поддержки, предусмотренных пунктом 3 части первой статьи 13 Закона Российской Федерации «О социальной защите граждан, подвергшихся воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС».

Что касается нетрудоспособных членов семьи лица из числа граждан, участвовавших в работах по ликвидации последствий аварии в 1957 году на производственном объединении «Маяк», вред здоровью которого был причинен профессиональным заболеванием, повлекшим за собой утрату таким лицом профессиональной трудоспособности и впоследствии смерть, то им не может быть отказано в возмещении вреда в порядке и на условиях, предусмотренных законодательством об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний, хотя бы профессиональное заболевание умершего кормильца и было обусловлено радиационным воздействием.

3. Конституция Российской Федерации гарантирует каждому социальное обеспечение по возрасту, в случае болезни, инвалидности, потери кормильца, для воспитания детей и в иных случаях, установленных законом (статья 39, часть 1).

В рамках реализации соответствующего полномочия законодатель устанавливает специальное правовое регулирование, гарантирующее гражданам осуществление их конституционного права на социальное обеспечение, включая обеспечение по обязательному социальному страхованию от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний самого работника, а в случае его смерти - членов его семьи, лишившихся кормильца.

В настоящее время правовое регулирование указанных отношений осуществляется по нормам Федерального закона «Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний», которыми предусматривается, что обязательное социальное страхование от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний, являясь видом социального страхования, устанавливается для социальной защиты застрахованных путем предоставления в полном объеме всех необходимых видов обеспечения по страхованию в возмещение вреда, причиненного их жизни и здоровью при исполнении ими обязанностей по трудовому договору и в иных установленных названным Федеральным законом случаях (пункт 1 статьи 1); при этом под застрахованным в данном Федеральном законе понимается как физическое лицо, подлежащее обязательному социальному страхованию от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний, так и физическое лицо, получившее повреждение здоровья вследствие несчастного случая на производстве или профессионального заболевания, подтвержденное в установленном порядке и повлекшее утрату профессиональной трудоспособности (статья 3).

Субъектами права на обеспечение по данному виду обязательного социального страхования признаются как сами застрахованные, так и - в случае их смерти - иные указанные в названном Федеральном законе лица, в число которых включаются и нетрудоспособные лица, состоявшие на иждивении умершего или имевшие ко дню его смерти право на получение от него содержания (пункт 1, абзац второй пункта 2 статьи 7).

Конституционный Суд Российской Федерации ранее указывал, что предоставление этим лицам права на получение страховых выплат в случае смерти застрахованного обусловлено необходимостью поддержания стабильности их имущественного положения как лиц, получавших существенную материальную поддержку от умершего и объективно, в силу нетрудоспособности, не могущих компенсировать ее потерю за счет собственных ресурсов; такой подход в полной мере соответствует вытекающим из Конституции Российской Федерации принципам справедливости, равенства, стабильности юридического статуса субъектов социально-страховых отношений, на основе которых должно реализовываться право на социальное обеспечение и осуществляться социальное обеспечение в целом; при этом право нетрудоспособных иждивенцев лица, застрахованного от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний, на получение страховых выплат является производным от их статуса иждивенца, а не от права застрахованного на обеспечение по обязательному социальному страхованию, которое он реализовал при жизни (определения от 3 октября 2006 года № 407-О, от 5 февраля 2009 года № 290-О-П и от 29 мая 2014 года № 1118-О).

Вместе с тем в целях обеспечения преемственности правового регулирования и защиты интересов граждан, не успевших реализовать право на возмещение вреда здоровью до вступления в силу Федерального закона «Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний», пункт 5 его статьи 7 предоставляет лицам, чье право на получение возмещения вреда ранее было установлено в соответствии с законодательством СССР или законодательством Российской Федерации о возмещении вреда, причиненного работникам увечьем, профессиональным заболеванием либо иным повреждением здоровья, связанными с исполнением ими трудовых обязанностей, право на обеспечение по страхованию в порядке, предусмотренном данным Федеральным законом. Кроме того, согласно пункту 1 его статьи 28, лицам, получившим до вступления в силу данного Федерального закона увечье, профессиональное заболевание либо иное повреждение здоровья, связанные с исполнением ими трудовых обязанностей и подтвержденные в установленном порядке, а также лицам, имеющим право на возмещение вреда в связи со смертью кормильца, обеспечение по страхованию производится страховщиком независимо от сроков получения увечья, профессионального заболевания либо иного повреждения здоровья.

Следовательно, для получения лицами, состоявшими на иждивении умершего кормильца или имевшими ко дню его смерти право на получение от него содержания, обеспечения по страхованию по нормам Федерального закона «Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний» юридическое значение должен иметь не факт реализации кормильцем, получившим повреждение здоровья вследствие несчастного случая на производстве или профессионального заболевания, подтвержденное в установленном порядке и повлекшее утрату профессиональной трудоспособности, права на возмещение причиненного его здоровью вреда при жизни, а факт установления наличия у него данного права. Иной подход - учитывая, что в отдельных случаях в силу объективных причин фактическая реализация самим кормильцем, получившим повреждение здоровья вследствие несчастного случая на производстве или профессионального заболевания, права на возмещение причиненного его здоровью вреда может оказаться затруднительной (например, в связи с состоянием здоровья, препятствующим совершению необходимых юридически значимых действий), - создавал бы необоснованные препятствия для осуществления нетрудоспособными членами семьи такого лица, состоявшими на его иждивении, права на возмещение вреда, причиненного смертью кормильца, и приводил бы к установлению несовместимых с требованиями статей 19 (части 1 и 2) и 39 (часть 1) Конституции Российской Федерации различий в условиях возникновения и реализации права на получение обеспечения по страхованию для граждан, относящихся к одной и той же категории - «нетрудоспособные иждивенцы умершего кормильца», исключительно в зависимости от факта реализации права на возмещение вреда здоровью самим кормильцем.

Таким образом, оспариваемое законоположение как само по себе, так и во взаимосвязи с иными положениями Федерального закона «Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний» не может рассматриваться как нарушающее права нетрудоспособных лиц, состоявших на иждивении гражданина, умершего вследствие профессионального заболевания, подтвержденного в установленном порядке, притом что право на возмещение вреда здоровью не было реализовано самим кормильцем при жизни.

Разрешение же вопроса о возможности отнесения Н.П. Денисовой к числу лиц, имеющих право на получение ежемесячных страховых выплат в соответствии с Федеральным законом «Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний», связано с установлением и исследованием фактических обстоятельств данного дела, что не входит в полномочия Конституционного Суда Российской Федерации, как они определены в статье 125 Конституции Российской Федерации и статье 3 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации».

Исходя из изложенного и руководствуясь пунктом 2 статьи 43 и частью первой статьи 79 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации», Конституционный Суд Российской Федерации определил:

1. Отказать в принятии к рассмотрению жалобы гражданки Денисовой Надежды Прокопьевны, поскольку она не отвечает требованиям Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации», в соответствии с которыми жалоба в Конституционный Суд Российской Федерации признается допустимой.

2. Определение Конституционного Суда Российской Федерации по данной жалобе окончательно и обжалованию не подлежит.