Запрет пропаганды гомосексуализма в свете судебной практики

Сергей Хаванский,
кандидат юридических наук,
руководитель Правовой редакции Компании "ГАРАНТ"

Одно из самых громких законодательных событий последнего времени — рассмотрение Госдумой так называемого "закона о запрете пропаганды гомосексуализма", а точнее — законопроекта № 44554-6, согласно которому КоАП РФ дополняется статьей 6.21, в соответствии с которой запрещается "пропаганда нетрадиционных сексуальных отношений среди несовершеннолетних".

Данный законопроект явился далеко не первым предложением внести законодательные ограничения относительно гомосексуализма и иных форм "нетрадиционных сексуальных отношений". Но если законодатель до поры до времени не регулировал данные вопросы, то в судебной практике они уже поднимались. Именно позиции российских и международных инстанций мы предлагаем рассмотреть ниже, абстрагируясь от тех или иных политических предпочтений.

Конституционный Суд РФ

Так, первым имеет смысл привести Определение Конституционного Суда РФ от 19 января 2010 г. № 151-О-О. В п. 3 данного решения указывается, что региональный законодатель "установил меры, направленные на обеспечение интеллектуальной, нравственной и психической безопасности детей, в том числе в виде запрета совершать публичные действия, направленные на пропаганду гомосексуализма". По мнению Суда, "сам по себе запрет такой пропаганды – как деятельности по целенаправленному и бесконтрольному распространению информации, способной нанести вред здоровью, нравственному и духовному развитию, в том числе сформировать искаженные представления о социальной равноценности традиционных и нетрадиционных брачных отношений, – среди лиц, лишенных в силу возраста возможности самостоятельно критически оценить такую информацию, не может рассматриваться как нарушающий конституционные права граждан".

В заключение Суд посчитал, что "подобные ограничения не закрепляют какие бы то ни было меры, направленные на запрет гомосексуализма или его официальное порицание, не содержат признаков дискриминации, по своему смыслу не допускают избыточные действия органов публичной власти. Соответственно, оспариваемые заявителями положения данных законов не могут рассматриваться как несоразмерно ограничивающие свободу слова".

Верховный Суд РФ

Спустя полтора года на данную тему высказался Верховный Суд РФ (Определение Судебной коллегии по административным делам ВС РФ от 15 августа 2012 г. № 1-АПГ12-11). Данный акт содержит определение пропаганды гомосексуализма среди несовершеннолетних, которая "предполагает активные публичные действия с указанными выше целями, связанные с формированием привлекательного образа нетрадиционной сексуальной ориентации, искаженного представления о социальной равноценности традиционных и нетрадиционных брачных отношений". Именно эти формулировки легли в основу ст. 6.21 КоАП РФ.

Из представленного понимания Суда следует, что не любые публичные действия могут быть признаны пропагандой, и, таким образом, ее запрет "не препятствует реализации права получать и распространять информацию общего, нейтрального содержания о гомосексуальности, проводить публичные мероприятия в предусмотренном законом порядке, в том числе открытые публичные дебаты о социальном статусе сексуальных меньшинств, не навязывая гомосексуальные жизненные установки несовершеннолетним как лицам, не способным в силу возраста самостоятельно критически оценить такую информацию".

Европейский Суд по правам человека

Указанное выше в позиции ВС РФ разделение между "пропагандой" гомосексуализма и его "обсуждением", "информированием" важно в контексте необходимости соответствия российской судебной практики практике Европейского суда по правам человека (ЕСПЧ). В частности, речь идет о Постановлении Европейского Суда по правам человека от 21 октября 2010 г. Согласно его п. 84, "не существует двусмысленности в отношении признания другими государствами-участниками права людей открыто называть себя геем, лесбиянкой или иным сексуальным меньшинством и пропагандировать свои права и свободы".

Как отметил Европейский Суд, в его распоряжении "отсутствуют научные доказательства и социологическая информация, подтверждающие, что обычное упоминание о гомосексуальности или открытая общественная дискуссия о социальном статусе сексуальных меньшинств окажет негативное воздействие на детей или "ранимых взрослых". Наоборот, только с помощью справедливой и общественной дискуссии общество может обратиться к таким сложным вопросам, которые были подняты в данном деле. Такая дискуссия, подкрепленная академическими исследованиями, прояснила бы несколько вопросов, вызывающих всеобщее непонимание, таких как, например, может ли человек быть воспитан как гомосексуалист, склонен к гомосексуальности или переманен из нее или может ли он добровольно выбрать ее или отказаться от нее. Именно подобную дискуссию пытался инициировать в настоящем деле заявитель, однако она не могла быть заменена спонтанными мнениями чиновников, которые последние считали популярными".

В итоге, позиция РФ была признана нарушающей ст. 11 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод 1950 года.

Законопроект в свете судебной практики

По итогам проведенного выше анализа можно констатировать наличие в судебной практике как минимум трех различных понятий:

• пропаганда самих "нетрадиционных сексуальных отношений" (в т.ч. гомосексуализма);
• пропаганда "прав и свобод сексуальных меньшинств";
• "информирование" о гомосексуальности и обсуждение всех связанных с этим вопросов.

Позиции судов по каждому из названных пунктов состоят в следующем:

• запрет первой российскими судами признается правомерным, а ЕСПЧ на эту тему не высказался;
• вторая защищается в Европе и не запрещена российскими судами;
• третье признается и защищается как российским, так и международным судом.

Рассматриваемый законопроект, вроде, настаивает на запрете именно первого вида деятельности. Однако, как представляется, для более полного понимания позиции законодателя следует обратиться к ее пояснению, представленному, например, в пояснительной записке к законопроекту.

Основным постулатом последней выступает опасность пропаганды гомосексуализма "для детей и молодежи, еще не способных критически отнестись к той лавине информации, которая обрушивается на них каждый день", в связи с чем "необходимо оградить в первую очередь подрастающее поколение от воздействия гомосексуальной пропаганды". Для этого, по мнению авторов законопроекта, следует "установить меры, направленные на обеспечение интеллектуальной, нравственной и психической безопасности детей, в том числе в виде запрета совершать действия, направленные на популяризацию гомосексуализма", который при этом "не может рассматриваться как нарушающий конституционные права граждан". Особо подчеркивается, что "административная ответственность предусматривается не за сам факт гомосексуальной ориентации человека, а только за пропаганду гомосексуализма среди несовершеннолетних".

Из сказанного очевидно, что, хотя законопроект формально и не противоречит позициям как российского, так и международного суда, основой его является тезис о связи между "популяризацией гомосексуализма" и "интеллектуальной, нравственной и психической безопасностью детей". Между тем, в решении ЕСПЧ говорилось о том, что в распоряжении даже такого авторитетного органа нет научного обоснования негативного воздействия "обычного упоминания о гомосексуальности или открытой общественной дискуссии о социальном статусе сексуальных меньшинств" на детей. Именно по причине отсутствия достоверной информации такого рода (по всей видимости, нет ее и в распоряжении российских судов) запрет выделенного нами ранее "информирования" ("обсуждения") о вопросах гомосексуальности недопустим.

Следовательно, весь вопрос в том, допускает ли вводимое законопроектом понятие "пропаганды гомосексуализма" такое его толкование, что речь будет идти не о навязывании "нетрадиционного" взгляда на сексуальные отношения, а будет преследоваться даже "информирование" и "обсуждение".

Подводные камни

К сожалению, предпосылки такого рода имеются, и вытекают они из самого текста проекта. Согласно ему, пропаганда нетрадиционных сексуальных отношений среди несовершеннолетних выражается в "распространении информации, направленной на формирование у несовершеннолетних нетрадиционных сексуальных установок, привлекательности нетрадиционных сексуальных отношений, искаженного представления о социальной равноценности традиционных и нетрадиционных сексуальных отношений, либо навязывание информации о нетрадиционных сексуальных отношениях, вызывающей интерес к таким отношениям".

Фактически, по закону должно будет преследоваться "распространение информации". Да, оно должно иметь определенные цели — такие, как "формирование у несовершеннолетних нетрадиционных сексуальных установок". Но российское законодательство не содержит такого понятия как "нетрадиционная сексуальная установка", а само понимание термина "установка", заимствованного из психологии, весьма неоднозначно и в самой психологии. Получается, что речь идет о неопределенном понятии, которое каждый раз будет толковаться судами произвольно (замена нормальной дискуссии "спонтанными мнениями чиновников, которые последние считали популярными" также критиковалась ЕСПЧ). При этом условии любая общественная дискуссия может попасть под действие санкций ст. 6.21, что должно быть исключено в силу процитированных выше позиций КС РФ, ВС РФ и ЕСПЧ.

Кроме того, закон фактически объявляет недопустимым возникновение интереса среди несовершеннолетних к "нетрадиционным сексуальным отношениям". Но разве такой интерес с необходимостью предполагает изменение сексуальной ориентации ребенка? Не может ли быть такой интерес связан с желанием последнего познакомиться с социальным разнообразием, с потребностью ориентироваться в жизни современного общества, частью которого (вне зависимости от чьего-либо отношения к этому факту) давно стало ЛГБТ-сообщество?

Наконец, в проекте косвенно утверждается опасность и недопустимость мнения о "социальной равноценности традиционных и нетрадиционных сексуальных отношений", что, на наш взгляд, может и вовсе рассматриваться как прямой призыв к дискриминации "прав и свобод сексуальных меньшинств", что, как отмечалось выше, совершенно недопустимо с точки зрения ЕСПЧ и никак не поддерживалось ранее судами в России (а по идее, и не может в силу прямого противоречия Конституции РФ).

Таким образом, рассмотренный законопроект, хотя и является, безусловно, отражающим точку зрения большинства граждан нашей страны, тем не менее является спорным с юридической точки зрения, а его правоприменение может вступить в противоречие не только с нормами международного права, но и со сложившейся прежде практикой российских судов.

Остается надеяться, что его принятие даже в существующей редакции не приведет к отраженным в статье негативным последствиям.

Документы по теме:

• Законопроект № 44554-6 "О внесении изменений в статью 5 Федерального закона "О защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию" и отдельные законодательные акты Российской Федерации в целях защиты детей от информации, пропагандирующей отрицание традиционных семейных ценностей";
• Определение Конституционного Суда РФ от 19 января 2010 г. № 151-О-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы граждан Алексеева Николая Александровича, Баева Николая Викторовича и Федотовой Ирины Борисовны на нарушение их конституционных прав статьей 4 Закона Рязанской области "О защите нравственности детей в Рязанской области" и статьей 3.10 Закона Рязанской области "Об административных правонарушениях";
• Определение СК по административным делам Верховного Суда РФ от 15 августа 2012 г. № 1-АПГ12-11;
• Постановление Европейского Суда по правам человека от 21 октября 2010 г. Дело "Алексеев против России" [Alekseyev v. Russia] (жалобы № 4916/07, 25924/08 и 14599/09);
• Конвенция о защите прав человека и основных свобод ETS № 005 (Рим, 4 ноября 1950 г.) (с изм. и доп. от 21 сентября 1970 г., 20 декабря 1971 г., 1 января 1990 г., 6 ноября 1990 г., 11 мая 1994 г.)

Все записи автора
Все авторы